Текст книги "Правило Шестьдесят на Сорок (ЛП)"
Автор книги: Элли К. Уайлд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
Дженна сочувственно поджимает губы.
– Карли проходила мимо кабинета Дианы. Ты же знаешь, слухи разносятся мгновенно.
– Очевидно, – говорю я, резко ставя бокал на каменный столик. Вино опасно плещется через край. – Не понимаю, какой толк от этого «еще одного шанса». Он даже не сказал ни слова, когда мы были там. Едва взглянул на меня. Не понимаю, почему.
Дженна проводит пальцем по конденсату на столе, погружаясь в раздумья.
– Может, это просто демонстрация власти? Или… подожди. У меня есть новая теория, – она быстро что-то печатает на телефоне. Внезапно плечи опускаются, а выражение лица меняется. – Неважно.
– Что? – наклоняюсь я, чтобы посмотреть на экран, и она кладет телефон на стол между нами.
Я откидываюсь на спинку стула. На экране – безразличное лицо Тео Джордана, фотография, которую я видела прошлой осенью в статье о новом ресторане. Он наклонился вперед, волосы небрежно падают на лоб, рукава клетчатой рубашки закатаны до локтей.
– Я подумала, что, возможно, он пытается компенсировать что-то, – говорит Дженна, изучая снимок. – Жаль, что Тео такой мерзавец.
Я с трудом проглатываю следующий глоток вина, который застревает в горле. Прижимаю пальцы к губам, будто это поможет. Я понимаю, о чем она думает. То же самое приходило и мне в голову, когда впервые увидела его много лет назад. Ты задаешься вопросом, какие психоделики принимал создатель, когда его рисовал, потому что так выглядеть просто невозможно. Кудри, в которые так и хочется запустить пальцы, идеально очерченная челюсть… я гадала, не хмурится ли он так сильно, потому что осознает, насколько соблазнительно выглядит.
Я немного терялась, когда мы впервые встретились, и проводила больше времени, чем хотелось бы признать, пытаясь не пялиться на него во время работы над проектом «Ниволи». Это оказалось непростым упражнением, которое, как я заметила, давалось нелегко и многим другим. Да, он мог быть сложным начальником. Но, по крайней мере, на него было приятно смотреть.
Теперь, глядя на фотографию, поддавшись ее отравляющему воздействию, я понимаю главное. В Тео Джордане нет ничего искупительного. Ничего, что могло бы оправдать поступки. Ничего, что могло бы смягчить характер человека, который, не задумываясь, играет с чьей-то карьерой без видимой причины.
Я прекрасно справляюсь со своей работой. Это факт. Каждый раз, когда меня привлекали для помощи Джерри, я фактически руководила проектами сама. При нормальных обстоятельствах, работая с адекватным человеком, я бы ни о чем не волновалась. Мои презентации всегда безупречны. Я продумываю каждую деталь, макеты настолько тщательно проработаны, что в них кажется, можно шагнуть и жить. Образцы тканей и красок аккуратно отсортированы, предложенные поставщики выстроены в алфавитном порядке, планы проектов идеально детализированы. Я должна была бы уверенно контролировать ситуацию.
Так где же, черт возьми, я допустила ошибку, еще до начала работы?
– Может быть, я его ненавижу, – произношу я, глядя на бокал вина с недоумением. – По-настоящему, и не знаю, испытывала ли я когда-нибудь ее к кому-либо.
– Милая, у тебя недостаточно злости для настоящей ненависти, – поддразнивает Дженна, заглядывая через край бокала. – Ты позволяла Карли и Джерри задирать тебя годами безо всяких последствий.
– Но теперь все кончено. Он пытался выгнать меня с проекта, Дженна. Безо всякой причины. Кто так поступает? Разве позволено топтаться по людям просто потому, что кто-то наделяет его священным статусом кулинарного гения?
– Ого. Мне нравится эта сторона тебя, – улыбается Дженна. – Правда, еда посредственная?
– Нет, – неохотно отвечаю я, меняя позу. – Она чертовски вкусная. В «Ниволи» есть рыбный бургер… ладно, неважно. Серьезно, я больше не собираюсь быть хорошей девочкой. Я извинилась. Была вежлива, и к чему это привело? Почти безработная и наполовину пьяная в четверг! Он, наверное, ждет, что я буду кланяться.
Дженна открывает рот.
– О, только не говори об этом. Я бы с ним не легла даже под угрозой голодной смерти.
Она смеется, запрокидывая голову, и я чувствую, как смех освобождает от напряжения.
– Боже, я не видела тебя такой разгоряченной целую вечность. Мне это очень нравится.
Я не чувствовала себя так давно.
Не с тех пор, как то случилось с братом… я резко обрываю эту мысль.
После произошедшего я была настолько сосредоточена на выживании, что не оставила места для избытка эмоций. Все сводилось к сохранению себя, к механическим действиям повседневной жизни. Потом родители просто ушли, и это так потрясло мой мир, что я создала защитный кокон. Я не собиралась снова открываться такому горю, и да, признаю, это означало работать так усердно, чтобы меня любили. Держать язык за зубами о Карли и покрывать Джерри ради спокойствия в коллективе.
Человек, которым я была четыре года назад, никогда бы себе этого не позволил. Я чувствую, будто только что проснулась от долгого, сбивающего с толку сна.
– Я слишком много работала, чтобы какой-то бездушный кретин разрушил карьеру, – наконец говорю я, кивая, укрепляя решимость. – Если он хочет, чтобы я ушла с проекта, придется постараться еще больше.
В этот момент официант появляется за нашим столом и доливает последние капли вина в бокал. Дженна почти не пила, но делает глоток вместе со мной.
– Давай, накажи его, святая Джуди.
Глава 5
Тео
Я увеличиваю громкость на телефоне, позволяя голосу в сообщении проникнуть в уши.
«Привет, Тео, это Диана из «Дайм Дизайн». Я перезваниваю. Не уверена, есть ли вопросы, но хочу заверить, что я сама выбрала Джуди Холланд для этого проекта. Я полностью уверена в ее компетентности. Это важный проект для «Дайма», и я привлекла к нему лучших специалистов. Пожалуйста, перезвоните, если возникнут вопросы».
Что же я такого натворил, чтобы заслужить эти мучения?
Телефон с грохотом падает на кухонный островок, заставляя меня проверить экран на наличие трещин. Я достаю щипцы из ящика и бросаю куриные крылышки в миску с соусом. Среда – вечер семейного ужина, традиция, идущая с детства, когда у мамы был единственный выходной между двумя работами. Когда-то я готовил для мамы и Пен, и, несмотря на их попытки отплатить мне тем же, сумел сохранить эту традицию.
Пальцы чешутся схватить телефон и набраться смелости сказать Диане, чтобы она нашла другого дизайнера. Но лицо Джуди, назойливое напоминание, всплывает в памяти, как это уже случалось много раз после столкновения в коридоре «Ниволи». И вся смелость исчезает. Что же в этой девушке так меня выбивает из колеи?
Ладно, может, она действительно невероятно привлекательна. Округлое лицо создает впечатление наивной невинности, если бы я не видел ее целеустремленности. А забавное подкрашивание кончика носа, когда она улыбается, заставляет мое сердце таять. Но ведь множество красивых девушек не вызывают во меня таких чувств. В чем же дело? И как я собираюсь открывать ресторан, если такая отвлекающая красота тормозит концентрацию?
Я ставлю противень с куриными крылышками в духовку, когда дверь в коридоре резко распахивается. В мгновение ока квартира наполняется звуками шагов и разговоров.
– Мы дома! – радостный голос Пен раздается эхом в коридоре.
Слышен металлический лязг – запасные ключи от квартиры с грохотом падают на стол. Я включаю кран и тщательно мою руки, смывая соус перед неизбежным нашествием.
Часы будто бы тикают в унисон с моими нервами. Вдруг в квартире раздается шквал – буря детских шагов и визгливых криков. Вихрь из двух племянников-двойняшек, Гэбби и Эвана, вырывается из коридора.
– Теооо! – пронзительный крик звучит в воздухе, и в этот миг, когда ноги оказываются зажаты в их неистовых объятиях, вся тоска, вся чертовски испорченная атмосфера мгновенно улетучиваются, растворяясь в вихре детской энергии.
Невероятное ощущение – словно три маленьких человечка объединяются, чтобы выжать из меня последнюю негативную толику.
– Привет, Тедди, – спокойно и ровно произносит мама.
За ней входят Пен и Маркус. Пен по привычке плюхается на один из высоких стульев у барной стойки, а мама оставляет на столе элегантную белую коробку.
Я бросаю кухонное полотенце.
– Так, кто же у нас полакомился пончиками?
Присев на корточки, я подхватываю Гэбби и усаживаю себе на плечо.
– Мы не ели пончики, – уверяет Эван, хотя ярко-синее пятно на его подбородке говорит об обратном.
– Ах, правда? – я наклоняюсь, вытирая подбородок тыльной стороной ладони, наблюдая, как Гэбби неистово болтает ногами и чуть не сбивает Эвана с ног. – Тогда я угощу вас одним.
– Пончики! Пончики! – хором восклицают они.
Я обхожу стойку и вижу, как Гэбби раскидывает руки.
– Нет. Хватит пончиков, – решительно заявляет Пен, выглядя как полицейский, охраняющий порядок в нашем маленьком королевстве. – Клянусь, ты их совершенно испортил. Придется ввести строгий контроль за вашими посещениями.
– Не выдумывай, Пенни, – добродушно провозглашает Маркус, уже устроившись на диване перед телевизором, с бокалом в руке. – Мы ни за что не откажемся от бесплатной помощи с детьми.
Я усмехаюсь и поднимаю Гэбби повыше, ее вопль радует уши. Подходя к маме, я обнимаю ее за плечи.
– Привет, мам. Ужин почти готов.
Она смотрит на кухню, нервно сжимая руки.
– Чем я могу помочь?
– Ничем, – произношу я, доставая коробку с пончиками.
Две пустоты в рядах сладкой пышности говорят сами за себя.
– Вино в холодильнике. Принести?
Но мама, не дожидаясь моего приглашения, уже направляется к холодильнику, предчувствуя, что я не попрошу ее даже поднять палец. Я могу уговаривать ее до бесконечности, но мама так и не смогла забыть те времена, когда мне приходилось брать на себя все заботы, чтобы помочь.
Она устраивается рядом с Пен, и между ними тут же разгорается оживленная перепалка, смысл которой ускользает от меня. С дивана раздается недовольное ворчание Маркуса – он пытается высвободить Эвана из своих объятий и вернуть в зону действия телевизора. Гэбби, расположившись у меня на плече, начинает распевать какую-то мелодию, пронзительный голосок пронизывает все пространство.
Внезапно я ощущаю, как напряжение, до этого незаметно давившее на меня, исчезает, оставляя плечи удивительно легкими. Черт возьми, среды – это настоящая отдушина, островок смысла в водовороте повседневности.
Звук таймера духовки возвращает меня к кухонному острову. Аккуратно спуская Гэбби на пол, я смахиваю с ее губ непослушный темный локон и, приложив палец к губам в знак тишины, угощаю половиной своего пончика. Она тихо хихикает и, усевшись на полу, жадно отправляет сладкое угощение в рот.
Переворачивая куриные крылышки на сковороде, я слышу за спиной знакомый кашель Пен. В душе сразу же возникает недоброе предчувствие; этот звук всегда предвещал нечто неприятное.
– Тео?
– Пен?
Мама хранит настороженное молчание, и я понимаю – они тщательно подготовились к этому номеру. Я стараюсь не отрывать взгляд от сковороды, как от спасательного круга.
– Итак, есть знакомая одной знакомой…
– О, пожалуйста, – вырывается у меня, и щипцы выпадают из рук, отправляя одно из крылышек в шумное падение на пол.
– Замолчи, – резко прерывает Пен, пока я спешно убираю беспорядок. – Есть знакомая одной знакомой, с которой тебе, я думаю, стоит познакомиться. Ее зовут Кристина, работает в недвижимости, очень привлекательная и одинока. С парнем рассталась три месяца назад.
Она выпаливает все это на одном дыхании.
– Пен, прекрати…
– О, замолчи ты! Я уже рассказала о тебе, и она ждет звонка. Свободна в следующую пятницу.
Я бросаю в мусорное ведро скомканные бумажные полотенца. Нужно срочно придумать, чем заняться в следующую пятницу.
Это уже шестая попытка Пен устроить свидание, и, похоже, она перешла все границы. Не может быть, чтобы эта девушка была «знакомой знакомой». Это напоминает историю с бариста из соседнего кафе – милая, но ужасно скучный человек, самое унылое свидание в жизни. У Пен свой тип, и он определенно не мой. Ее кандидатуры всегда слишком тихие, слишком уютные, слишком… пушистые.
Я оборачиваюсь к маме.
– Ты в этом замешана?
Мама смотрит на меня с виноватым, почти раскаянным выражением.
– Мы все хотим видеть тебя счастливым, Тедди…
– Я счастлив, – твердо заявляю я, ставя противень с крылышками обратно в духовку и решительно нажимая на таймер. – Кто сказал, что я несчастлив? У меня куча дел, работа…
– Работа – это не все, – мягко, но с упреком говорит мама. – К тому же, дорогой, зачем тебе все эти рестораны? Ты и так перерабатываешь.
– Хотя бы познакомься с ней, – настаивает Пен. – Я не прошу тебя жениться. Она хорошая девушка.
Хорошая девушка? Прекрасно.
Прислонившись бедром к кухонному острову, я встречаю ее взгляд с нескрываемым упрямством.
– Я занят. Не могу отвлекаться, пока проект не закончен.
Она открывает рот, чтобы возразить, но я ее перебиваю, поднимая руки в жесте мнимой капитуляции.
– Я не вру, Пен. Могу даже показать свой календарь. Завтра первый раунд дизайнерских предложений, потом сплошные встречи до конца августа. Я уже говорил, что это последний ужин, который я могу себе позволить до сентября.
Пен прищуривается, а я лишь пожимаю плечами.
Мама пристально наблюдает за мной.
– Это та девушка из «Ниволи», Тедди? Декоратор?
– Дизайнер, – мгновенно поправляю я, не задумываясь.
Черт. Классическая ошибка новичка. Мама одаривает меня восхищенным взглядом, а я, пользуясь моментом, направляюсь к холодильнику за пивом, попутно наливая маме еще «Пино Гриджио9».
Последнее, что мне сейчас нужно, – это лишние мысли о Джуди Холланд. И так достаточно тревог, связанных с ее неизбежным присутствием в моей жизни ближайшие два месяца.
Но, похоже, у Пен сработали внутренние радары, и она смотрит на меня с явным интересом.
– Кто она такая?
– Никто, – холодно отвечаю я. – Она имеет в виду человека, который проектирует ресторан.
– Та, что оформляла «Ниволи», – шепчет мама, и на лице Пен отражается понимание.
Как это вообще возможно? Я упоминал ее разве что пару раз, и только когда мама интересовалась успехами «Ниволи» три года назад.
Впрочем, называть ее работу просто «оформлением» – это крайне слабо сказано. Джуди оказалась единственной, кто проявил хоть каплю здравого смысла, когда мы пытались вывести «Ниволи» за рамки фанеры и каркасных конструкций. Но об этом я умолчу.
Пен открывает рот, собираясь что-то сказать.
– Не надо, – резко перебиваю я. – Просто не стоит.
– Ладно, – соглашается она, но в голосе слышится упрямая нотка. – Хотя, думаю, ты скоро пожалеешь, что не хочешь об этом говорить.
С этими словами Пен начинает нервно перебирать телефон в руках.
– Не хочу делать ситуацию еще более неловкой, но… Тед сегодня написал мне.
Мама стискивает зубы – обычная реакция, когда кто-то упоминает нашего отца. Она делает глубокий глоток вина, стараясь скрыть чувства.
– Что ему нужно? – спрашиваю я, стискивая кулаки.
Пен пожимает плечами.
– Просто поздоровался. Спросил, как ты.
Пен всегда была той, кому доставались случайные сообщения от Теодора Джордана – старшего – когда ветер дул в нужном направлении, и он вспоминал о семье, оставленной ради новой, собранной им за двадцать два года. Она сохранила поразительный уровень доброты, несмотря на все, что он сделал. И когда появился три года назад, и случилось то, что случилось, у меня не хватило смелости рассказать. Я не смог бы рассказать правду и маме, зная, как это ее ранит.
– Понятно, – говорю я, теряя интерес к разговору, и начинаю машинально тыкать в телефон, отмахиваясь от бесконечной лавины писем от Херли.
Эван тянет Пен за рукав, и я пользуюсь моментом, чтобы опуститься на пол рядом с Гэбби, которая сидит у острова и распевает что-то слегка фальшивое.
– Привет, Гэбс, – говорю я, прижимая ее к себе.
Голос становится громче, когда я сильнее обнимаю ее. На экране появляется новое сообщение от инвестора по проекту «Закатная Гавань».
Джон: Завтра в 11 утра в «Дайм», окей?
Холодный страх сковывает меня. Я смотрю на телефон. Если бы настоял на своем, Диана бы что-то предприняла. Она обязана. Неужели я для нее просто пешка? Палец замирает над экраном.
Я не замечаю, когда Гэбби перестает петь, пока она не тычет меня в щеку. Ее глаза широко раскрыты от удивления, и я задумываюсь, как выгляжу.
– Что с тобой, Тео?
Вздыхаю.
– Ничего, Гэбс.
– Ты выглядишь напуганным.
– Да?
– Угу.
Действительно ли я выгляжу напуганным? Я вспоминаю о «Закатной Гавани» и напряженной борьбе последних месяцев. Сколько проектов рухнуло на финишной прямой? Сколько всего зависит от моего умения довести дело до конца? Мысль о возможной неудаче вселяет настоящий страх.
И снова мысли возвращаются к Джуди, к тому, как замирало сердце при встрече ее взгляда в ресторане. Все, что с ней связано, пугает до глубины души.
Я откидываюсь на кухонный остров.
– Кажется, ты права, Гэбс. Похоже, я немного трусишка.
– У мамы есть способ справляться со страхами, – говорит она, поднимаясь на колени.
– Да? И какой?
Гэбби встает, кладет маленькие ручки мне на плечи и приближает лицо совсем близко, окутывая сладким ароматом пончиков.
– Считай до трех и делай то, чего боишься.
Уроки жизни от трехлетнего ребенка. Вот до чего я докатился.
Но в этом и есть суть, не так ли? Единственный выход – взять себя в руки. Найти способ пережить предстоящие месяцы, открытие бизнеса и постоянное присутствие Джуди, сохраняя хладнокровие.
– Ты очень умная, Гэбс, знаешь об этом?
– Знаю! – отвечает она, оттолкнувшись от меня и радостно подпрыгнув.
Звук таймера духовки напоминает о светлой стороне ситуации. Почти все, кто со мной общаются, и, особенно, Джуди Холланд, похоже, полностью погружены в игру «Осторожно, Тео». Правила просты: свести на нет любой намек на интересный или сложный разговор, заменив лестью и излишней услужливостью.
С тех пор, как я стал шеф-поваром в последнем ресторане перед открытием собственного, все именно так и происходит. Люди делят меня на две категории:
1. Я – мудак, с которым опасно спорить.
2. Я – святой, с которым никто и не подумает спорить.
Признаю, я сам этому способствую. После долгих лет, когда мама и Пен указывали на ледяной холод, который я излучаю в присутствии незнакомцев, пора заняться самоанализом.
Я беру щипцы и начинаю выкладывать куриные крылышки на блюдо. Если Джуди играет в игру, я тоже сыграю. Ничто так не раздражает, как люди, которые заискивают передо мной, слишком стараются угодить. Я позволю ей самой спуститься с пьедестала.
Интересно, а знает ли она, что это я сделал тот звонок?
Глава 6
Тео
Джон одаривает меня лучезарной улыбкой на противоположной стороне лифта. Он подпрыгивает на носках, едва сдерживая бурный поток позитивной энергии, пока мы поднимаемся на этаж «Дайма». Возможно, я мог бы многому у него научиться, но вместо этого пялюсь в блестящие стальные двери лифта, стараясь расслабить кулаки, сжатые в карманах джинсов.
Похоже, я никогда не видел, чтобы стойка регистрации была занята. Внезапно передо мной возникает девушка с ярко-розовыми волосами, собранными на макушке. Она оценивающе оглядывает Джона, идущего немного впереди.
– Доброе утро! К кому вы?
Джон снова начинает подпрыгивать.
– Доброе утро! Мы – Джон Харролд и Тео Джордан, к Джуди Холланд.
Администратор наклоняет голову, заглядывая мне за плечо.
– Пройдите прямо по коридору в конференц-зал, – говорит она.
В ее голосе появляется неожиданная ледяная нотка, которой не было секунду назад. Она отворачивается, быстро печатая что-то в телефоне.
Джон выглядит несколько оскорбленным таким холодным приемом, и я едва сдерживаю улыбку.
В офисе царит почти полная тишина, нарушаемая лишь глухим стуком туфель Джона по мраморному полу, когда мы приближаемся к конференц-залу. Мои кроссовки практически бесшумны на его фоне. Мы едва успеваем сесть, как в комнату врывается Карли.
– Доброе утро! – ее голос звучит громко, неестественно и слегка раздражает.
Джон, похоже, не разделяет ее энтузиазма.
– Доброе утро! – отвечает он искренне, явно радуясь, что кто-то из сотрудников находится в хорошем настроении.
Но Карли моментально переключается в режим «угодить любой ценой». Она направляет мне слишком яркую, почти ослепительную улыбку.
– Рада вам снова видеть.
– Да, конечно, – отвечаю я, стараясь сохранять сдержанность.
Я украдкой бросаю взгляд на дверь, одновременно надеясь и опасаясь увидеть Джуди, и тут замечаю, как сильно дрожит нога под столом. Приказываю себе успокоиться.
Карли ловит мой взгляд и наклоняется к столу.
– Хотела поговорить с вами перед приходом Джуди, – в голосе мелькает странная интонация, когда она произносит имя «Джуди», словно это что-то нечистое, вроде жевательной резинки, прилипшей к подошве. – Она новенькая в этом проекте, как вы знаете. И меня беспокоит, что она не справляется. Так что, дайте знать, если понадобится моя помощь.
Ее взгляд вонзается в меня, и приходится приложить все усилия, чтобы скрыть отвращение, поднимающееся к горлу.
Но в голосе я не скрываю чувств.
– Разве она не твой босс? – спрашиваю я, и на лице Карли тут же отражается недовольство, хотя она гордо поднимает подбородок.
– Технически, да. Но я сделаю все, чтобы проект был успешным.
Что угодно, лишь бы подставить коллегу. Ничто так не раздражает, как офисные интриги, особенно когда они творятся за кулисами моих проектов. Еще хуже, когда только один человек в курсе игры. Несмотря на все старания, образ Джуди с подрагивающим носом снова всплывает в памяти.
Я слышу, как скрипят зубы от напряжения.
– Знаешь, что я думаю? – начинаю я, обращаясь к Карли.
Но в эту секунду в помещение входит Джуди.
– Доброе утро, – говорит она, не глядя на меня.
Она просто кладет перед каждым из нас спиральный блокнот. Мой соскальзывает со стола и больно ударяется в живот, прежде чем успеваю среагировать.
Я возвращаю его на место, стараясь избегать слишком пристального контакта с ее взглядом. Сегодня на ней черное платье, облегающее талию и подчеркивающее ноги, которые я бы с удовольствием… ну, ладно. Если бы она знала, что я тот самый тоскующий тип.
Я грубо провожу рукой по лицу, пытаясь сосредоточиться, пока она поворачивается к Джону.
– Мы не знакомы. Я Джуди Холланд, дизайнер этого проекта.
Ее энергия резко отличается от привычной – в голосе слышится что-то неопределимое, и она по-прежнему избегает моего взгляда.
Джон протягивает руку.
– Джон. Приятно познакомиться. Партнер Тео по бизнесу в «Закатной Гавани».
Джуди бросает на него взгляд, глаза округляются, уголки губ чуть опускаются.
Бедняга, кажется, хочет сказать она.
Я хмурюсь, когда Джуди наконец бросает на меня короткий, пустой взгляд.
Можно с уверенностью сказать, что она знает о телефонном звонке.
Это будет первая категория в игре «Осторожно, Тео». Я знаю это чувство, и начинаю расслабляться. Она нацепит фальшивую улыбку, полную натянутой вежливости, и будет обсуждать меня за закрытыми дверями, как и все остальные. Все будет в порядке. Зря я переживал.
Джуди аккуратно расправляет платье и садится напротив меня.
– Итак, «Закатная Гавань», – начинает она, и я невольно опускаю взгляд на блокнот, пытаясь найти чем себя занять. – Прежде чем перейти к деталям, я хотела бы поделиться общими впечатлениями о пространстве. Еще раз спасибо за замечательную экскурсию на прошлой неделе, Теодор.
Моя голова резко поднимается, волосы отлетают ото лба с такой силой, что я удивленно моргаю.
Что за чертовщина?
Она смотрит на меня с невинным, почти беззащитным выражением, которое кажется опасной ловушкой. Меня называли Теодором всего несколько раз в жизни, и уж точно не во взрослом возрасте. Я не понимаю, откуда она это знает.
Она продолжает, словно ничего не произошло.
– Это поистине замечательное место, вдохновляющее архитектурой и использованием пространства с видом на Хаббард10. Оно органично вписывается в окружающую природную экосистему. Поэтому я предлагаю перенести поток природы внутрь, в сам ресторан. Если откроете третью страницу…
Я отвожу взгляд и открываю блокнот, рассматривая представленные рендеры11. Заставляю себя сосредоточиться, позволяя ее голосу вести меня сквозь детали.
– Обратите внимание на использование холодных синих тонов, плавно переходящих от больших окон, продолжающих линию реки, и поднимающихся к дальней стене. Вода встречается с землей, когда вы смотрите вверх. Мы создадим живую стену, тянущуюся до темного потолка, имитирующего закатное небо, добавляя уюта.
Она уверенно и непринужденно ведет презентацию, совсем не обращая на меня внимания. Я решаю, что, возможно, просто вообразил скрытый подтекст в ее словах.
– На десятой странице вы увидите то, что я предлагаю в качестве главного акцента лаунж-зоны. Я представляю себе крупную световую инсталляцию, занимающую примерно пятьдесят процентов помещения. Поскольку это первое, что видят гости, я предлагаю вложить большую часть бюджета именно в лаунж. На страницах пятнадцать и шестнадцать вы увидите, что, хотя драматичность лаунжа переносится и в обеденный зал, она там гораздо более сдержанная. Я сделаю здесь паузу, чтобы ответить на вопросы, прежде чем перейти к плану проекта и разбивке бюджета.
Я перелистываю страницы, обдумывая увиденное. Это несколько сыровато, но в этом есть что-то… определенно, это не то, что я бы придумал сам. Но она каким-то образом создала дизайн, который одновременно легкий и интимный. Именно то, к чему мы стремились, хотя это совершенно не похоже на то, что обсуждалось изначально, когда Валерия вела проект.
Глубокая тишина повисает в комнате. Я чувствую на себе взгляды, ощущаю напряжение ожидания – все ждут, когда я наконец возьму слово.
– Это отклонение от предыдущих обсуждений, – наконец произношу я, обращаясь ко всем присутствующим.
Джуди смотрит на меня с такой прямотой, что это задевает. В глазах сегодня есть что-то новое – острый, как лезвие, блеск.
– Да, отклонение, – спокойно соглашается она. – Но я уверена, что вы оцените его достоинства. Это пространство заслуживает столь же уникального интерьера, как и экстерьер12.
Она едва заметно приподнимает бровь.
Испытай меня, кажется, говорит она взглядом.
Это ставит меня в тупик. Я вспоминаю, как осторожно общался с ней на проекте «Ниволи». Тогда она была тихой, зажатой, скромной – девушкой, которую приходилось подталкивать к тому, чтобы высказывала свое мнение, потому что я чувствовал нечто большее. Я бы был куда более раздражен, если бы не альтернатива – компания из моралистов и брюзжащих недовольцев, от которых не мог избавиться.
Я внимательно рассматриваю ее, обдумывая, стоит ли поддаваться на провокацию.
– Это немного… женственно, не так ли? – спрашиваю я с легкой иронией.
Ее глаза сужаются – она восприняла это как выпад. Но, отвечая, Джуди сохраняет спокойствие и уравновешенность.
– Мать-природу так просто не назовешь. Это придает месту особое тепло. Как уютный кокон.
– Кокон? – переспрашиваю я с легким удивлением.
– Кокон.
Эта аналогия настолько абсурдна, что требуется мгновение, чтобы понять, что она меня дразнит. Джуди наблюдает за моей реакцией.
Джуди не дает мне ответить.
– Для ясности, я вдохновлялась работами Джона Гаррисона. Я знаю, что вы пригласили его в качестве миксолога. Его цветовые палитры, как правило, обладают некой эфемерностью13.
Она права – тут не поспоришь.
– И, учитывая расположение и общее впечатление от экстерьера ресторана, вы, вероятно, будете работать с клиентами – парами и женщинами в возрасте от двадцати пяти до сорока лет. Что, конечно, уже известно, – добавляет она совершенно ровным тоном.
Неужели… неужели она шутит?
Губы слегка кривятся, когда она понимает, что меня это задело. Джуди действительно дразнит меня, и, черт возьми, это возбуждает.
– Мы обсуждали индустриальный стиль, – настаиваю я, в основном из любопытства.
– Переиграла.
Мои брови взлетают от удивления. Я наклоняюсь ближе, пытаясь понять слова.
– Серьезно?
– Именно так, – отвечает она легко, непринужденно, волосы мягко касаются стола.
Черт, сердце пропускает удар, а рука непроизвольно дергается
– Мне нравится! – внезапно восклицает Том, нарушая хрупкое напряжение между нами.
Я бросаю на него раздраженный взгляд.
– Спасибо, Том, – в голосе Джуди слышится уверенность, привлекательность, заставляющая меня понять: она делает это нарочно, чтобы задеть меня.
Теперь ей не терпится увидеть реакцию.
Она смотрит на меня с ожиданием, и я понятия не имею, откуда взялась эта Джуди и почему решила проявить себя именно сейчас. Но в этом есть что-то, впрыскивающее адреналин в кровь.
– То есть ты отказываешься от идеи индустриального стиля? – спрашиваю я, чтобы прояснить ситуацию.
– Не рекомендую, – твердо заявляет она. – Нет смысла вкладывать средства в такое потрясающее помещение, чтобы сделать его похожим на половину ресторанов в городе. Но я могу добавить металлические акценты в дизайн, если вас это успокоит.
Она совершенно права.
Краем глаза я замечаю, как Джон и Карли переглядываются.
– На самом деле, это меня успокаивает. Я хочу потратить больше на обстановку обеденного зала. Именно там гости проводят больше всего времени. Мы сделаем настенное освещение, подобное тому, что планируется в лаунже.
В этот раз, похоже, я попал в цель. Она сжимает губы, и во взгляде мелькает скрываемый интерес.
– Я придумаю что-то подходящее, – соглашается она.
Мы молчим, глядя друг на друга. В редкие моменты, когда кто-то решается на серьезный разговор со мной, они обычно отводят взгляд. Будто я – Медуза Горгона14, и риск встретиться взглядом грозит окаменением. Но Джуди не отводит теплых карих глаз, ее челюсть напряжена, а губы плотно сжаты.
Похоже, Диана была права. Ошибкой было бы вычеркнуть ее из проекта.
– Ты уложишься в бюджет? – наконец спрашиваю я.
В глазах вспыхивает радость победы.
– Да, и даже раньше срока.
Она ненавидит меня, как и почти все вокруг, но, похоже, в игре «Осторожно, Тео» есть и третий уровень. Тот, где я провоцирую ее. Тот, где у нее достаточно настойчивости, чтобы ответить тем же.
И теперь ничто не сможет удержать меня.
Глава 7
Джуди
В среду, выйдя из метро, я ощущаю, что мир вокруг словно вспыхнул яркими красками. Босоножки звонко стучат по раскаленному асфальту, поднимая настроение.
Джуди Холланд, дизайнер. На этот раз все получится. Я уже представляю, как иду в офис: волосы развеваются на ветру, как в рекламе шампуня, каблуки уверенно стучат по полу, а окружающие одаривают меня восхищенными взглядами. Я пройду мимо стола Карли, бросив через плечо улыбку, и отправлюсь в сверкающий офис.
Ну, может быть, не в тот, что в углу. Сомневаюсь, что Диана его освободит. Но офис у меня все равно будет.
В прошлую пятницу я засиделась допоздна, дорабатывая макеты и отправляя их Тео Джордану, пока он не передумал и не отозвал одобрение. Ответ пришел быстро: всего лишь «Спасибо. – ТД». Я представляла его, сидящего в огромном доме в кресле с откидной спинкой, в полумраке, освещаемом лишь настольной лампой.
