Текст книги "Люблю тебя (ЛП)"
Автор книги: Элли Эверхарт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
Гаррет медленно отстраняется.
– Что это было?
Обычно я веду себя очень тихо, когда мы целуемся, и я надеялась, что он ничего не услышал, но он, конечно, услышал.
– Ничего. Извини.
– Не надо извиняться. – Он слегка улыбается, пока его прекрасные голубые глаза рассматривают меня. – Мне понравилось. Я хочу знать, как заставить тебя это повторить.
Когда он говорит полушепотом, его голос звучит до безумия сексуально, и он делает так всякий раз, приближаясь ко мне.
– Скажи, что тебе нравится, Джейд.
Я чувствую, как мое лицо заливается краской.
– Просто мне очень понравился поцелуй. Ты на вкус как шоколад.
– То есть, это благодаря шоколаду? – Его улыбка становится шире.
Я киваю.
– Дать тебе еще? Потому что я хочу все повторить.
– Нет. Просто поцелуй меня.
Пока он исследует мой рот, его язык, у которого по-прежнему вкуса шоколада, вызывает у меня все новые и новые стоны. Звуки, которые я издаю, сводят Гаррета с ума.
Через несколько минут он поднимается и, не прерывая поцелуя, подхватывает меня под бедра. Я обнимаю его за шею, и он несет меня в спальню.
А там кладет на кровать и, взявшись за воротник стягивает футболку. При виде его рук, груди, пресса мне снова не верится, что у меня такой сексуальный парень. Я скидываю с себя оставшуюся одежду и, пока он снимает свою, быстро спрыгиваю с кровати и сбрасываю на пол покрывало, потому что недавно узнала из новостей, что на них может быть куча микробов.
Когда я снова ложусь, Гаррет бросает на меня озадаченный взгляд – видимо, не понимая, зачем я это сделала, – но ни о чем не спрашивает и ложится ко мне, а потом, вместо того, чтобы поцеловать или как обычно накрыть своим телом, начинает медленно водить по моей коже рукой. Когда она проникает между моих бедер, я снова не могу сдержать стон.
– Тебе нравится? – шепчет он, касаясь губами моей шеи.
Я киваю и закрываю глаза.
– Посмотрим, что еще тебе нравится.
И он начинает исследовать мое тело в поисках тех тайных мест, которые заставляют меня стонать от удовольствия. На мгновение я напрягаюсь, потому что его ласки сближают нас еще больше. Но быстро отгоняю испуг. Мне слишком приятно. Я люблю его, и если кому-то и суждено узнать обо мне все, то я хочу, чтобы это был Гаррет.
Везде, где он притрагивается ко мне, остается трепетный жар, который все нарастает, все сильнее раздразнивает меня. Когда он, наконец, переходит к фактической части секса, мы оба настолько возбуждены, что все заканчивается очень быстро, но наслаждение неописуемо велико. Наш секс с каждым разом становится все лучше и лучше. Наверное, поэтому мы все время им занимаемся.
Вспотевшие, мы идем в душ, а затем Гаррет предлагает опробовать джакузи.
– Знаю, на улице холодно, но как ты на это смотришь?
– Только за. Скоро вернусь.
Я иду в ванную и надеваю бикини. Когда я выхожу, Гаррет уже ждет меня в плавках.
– Все, я готова.
Его взгляд скользит по моему телу и задерживается на груди, которая благодаря пуш-апу в лифе бикини выглядит более высокой и полной.
– Черт возьми, Джейд. Он такой сексуальный. Где ты взяла его?
– Сестра Харпер прислала. – Я кружусь, чтобы показать ему спину.
– Напомни, чтобы я поблагодарил ее.
Когда я оборачиваюсь, он стоит рядом.
– Да, для лета будет самое то.
– Не думаю, что разрешу тебе надевать его. Иначе парни от тебя не отлипнут. И в первую очередь я. – Он оставляет на моем плече поцелуй и начинает развязывать тесемки лифа.
– Гаррет. Джакузи, забыл?
Он отстраняется и снова разглядывает меня.
– Не забыл. Но вряд ли мы там задержимся.
Так оно и выходит. Бикини приводит нас прямо в постель.
***
На следующее утро мы отсыпаемся, поздно завтракаем, а затем нам делают парный массаж. Я не люблю, когда чужие люди ко мне прикасаются, и поначалу немного нервничаю, но как только массажистка начинает разминать мои плечи, напряжение спадает, и я полностью расслабляюсь. К тому времени, как она добирается до моей спины, я почти засыпаю.
После массажа мы обедаем, затем гуляем по пляжу. Для февраля сейчас очень тепло – плюс восемнадцать, – хотя из-за ветра с океана температура кажется ниже.
На берегу Гаррет меня фотографирует, чтобы отправить снимки Фрэнку и Райану. Затем я собираю ракушки и разноцветные камушки, которые в общежитии будут напоминать мне об океане.
– О! Смотри, какая красивая. – Я наклоняюсь и поднимаю серебристо-синюю раковину.
– Лили ведет себя точно так же, когда мы приходим на пляж, – говорит Гаррет.
Я смеюсь.
– Хочешь сказать, что я похожа на маленького ребенка?
– Нет. – Он останавливается, чтобы поцеловать меня. – Просто мне нравится видеть тебя счастливой. Ты ведь счастлива, Джейд?
Я целую его в ответ.
– Очень счастлива.
Он рассматривает мои ракушки.
– Красивые. – Я насобирала так много, что пришлось сложить их в подол рубашки. – Если хочешь еще пособирать, я могу их подержать.
– Нет, мне уже хватит. Давай пойдем в номер, я их помою.
В номере я ухожу в ванную смывать с ракушек грязь и песок, а Гаррет тем временем включает телевизор в гостиной.
– Похоже, мой отец проведет День святого Валентина не дома, – доносится до меня его голос.
– Откуда ты знаешь? – Я иду в гостиную и сажусь к нему на диван. – Он звонил?
– Его показывают по телевизору. Он на сборе средств для Кента Глисона во Флориде. – Гаррет показывает на экран. – Вон. Видишь его? Стоит в стороне.
– Твой отец не сказал, что поедет туда?
– Он постоянно в разъездах. Я никогда не знаю, где он. – Гаррет откидывается назад и кладет ноги на кожаный пуфик перед диваном. – Интересно, встретится ли он с той своей женщиной. Может, поэтому он и решил уехать на выходные.
– А где она живет?
– В Вашингтоне, но она путешествует не меньше его, так что меня не удивит, если... – Он замирает и всматривается в толпу, которую снимает камера. – Да. Вон она. Думаю, теперь ясно, что он будет делать на День святого Валентина.
Я ложусь на подушки в конце дивана и прижимаю ступни к ногам Гаррета.
– Тебя беспокоит, что он изменяет Кэтрин? Ты ее ненавидишь, я знаю, но все же.
– На самом деле, мне все равно. – Его взгляд прикован к телевизору, где показывают, как Кент Глисон пожимает руки людям в толпе. – Меня это не касается. К тому же, Кэтрин, скорее всего, тоже изменяет ему.
Его слова звучат так, словно в измене нет ничего особенного. Вряд ли он правда так думает, но кто знает.
– Гаррет, а ты начнешь изменять жене? Ну, если устанешь от нее или если она тебе разонравится.
Он поднимает мои ноги и кладет их себе на колени.
– Никогда. Если мой брак окажется несчастливым, я разведусь, а не стану заводить романы на стороне. Почему ты спрашиваешь?
– Да так. Просто поддерживаю разговор.
Он достает пульт и выключает телевизор.
– Ты совершенно не умеешь врать. Просто признай это. Ты думаешь, что когда-нибудь я стану таким же, как мой отец.
– Я этого не говорила.
– Тебе и не нужно ничего говорить. Я и так знаю, о чем ты думаешь. – Он протягивает мне руку. – Иди сюда.
Я беру его за руку и подвигаюсь ближе, а он поднимает меня и сажает на колени лицом к себе.
– Я никогда не буду изменять тебе, Джейд. Ни в качестве парня, ни в качестве мужа. Я не такой, как мой отец или дед.
– Но, может, они и не собирались изменять, когда женились, но как видишь, это случилось.
Я опускаю взгляд, но он приподнимает мой подбородок и смотрит прямо в глаза.
– Я не такой, как они. Измена – не вариант. Это даже не обсуждается.
– А как насчет развода? Ты сказал, что разведешься, если брак окажется несчастливым. Но человек не может все время быть счастлив. Так не бывает.
– Развод – это самая крайняя мера. Если у нас что-то не заладится, мы все исправим. Сделаем все, что в наших силах. Я не боюсь трудностей.
– Но вдруг ты...
Он прижимает к моим губам палец.
– Послушай, Джейд. Я люблю тебя сильнее всего на свете. И если мне когда-нибудь посчастливится сделать тебя своей женой, я ни за что тебя не отпущу.
Он сам это придумал? Потому что произнесенная им фраза поистине совершенна. Мне даже хочется распечатать ее, поместить в рамочку и повесить на стену, чтобы читать снова и снова.
Наступает один из тех моментов, когда я настолько поражена его приятными словами, что буквально немею. И тогда я просто прижимаю его к себе и обнимаю. Я так сильно люблю его, что если бы он прямо сейчас встал на колено и сделал мне предложение, то я бы наверняка согласилась. Это было бы совершенно безумно, и я знаю, что время для этого еще не настало, но теперь я абсолютно уверена, что Гаррет – тот человек, с которым я хочу быть всегда.
Глава 21
– Ты умеешь подбирать слова, Гаррет. – Я сползаю с его коленей и сажусь рядом с ним на диван.
Он выглядит удивленным.
– Да? А что я такого сказал?
– Просто, в целом.
Почему для меня это так трудно? Почему я не могу сказать Гаррету, как много он для меня значит, и как я ценю все, что он делает и говорит, вроде тех милых слов, которые он только что произнес? Что со мной не так? Он раскрывает мне душу, а я сижу и боюсь выразить свои чувства.
– Твои слова прозвучали как комплимент, – говорит он. – За него я их и приму, потому что твое одобрение – это редкость.
Вот видите? Ну почему я так редко хвалю его? Я ужасная, кошмарнейшая подружка. И никак не могу себя переделать.
– Я заказал столик на семь, а значит нам пора собираться, – говорит Гаррет. – Мы поужинаем здесь же, в отеле. К ним приходят со всего города – видимо, их ресторан очень неплох.
– Наверняка так и есть. Здесь все просто замечательно.
– И поскольку завтра мы уезжаем, я забронировал столик в ресторане недалеко от моего дома. Это очень приятное место. Туда пускают только в вечерней одежде, поэтому я собираюсь заехать переодеться домой, чтобы не надевать костюм в дорогу. Ты тоже, если хочешь, можешь там переодеться.
– Когда ты успел все продумать? Наверняка это заняло у тебя уйму времени.
– Я хотел, чтобы наш праздник получился особенным. А для особенного всегда нужно время.
– Что ж, спасибо тебе. За все. Я никогда этого не забуду.
– Значит оно того стоило. – Гаррет встает, уходит в спальню и возвращается с двумя коробочками в руках. Одна совсем маленькая, другая побольше, и обе очень красиво завернуты. – Несмотря на то, что фактически День святого Валентина наступит лишь завтра, я хочу вручить подарки сейчас. Они могут понадобиться тебе уже сегодня.
Сначала он протягивает мне коробку побольше. Она аккуратно завернута в бело-розовую бумагу – явно работал профессионал.
– Гаррет, мне так неудобно, ведь я ничего тебе не купила. Мне и впрямь надо устроиться на работу.
– Не надо. То, что ты здесь, со мной – для меня лучший подарок. Плюс черный бикини, в котором я хочу еще раз увидеть тебя перед отъездом. Итак, ты собираешься открыть это или нет?
Я открываю коробку и вижу внутри белье, на которое он намекнул в общежитии. Это короткая шелковая комбинация с кружевной отделкой – она розовая, но не яркого, не кричащего цвета – и такие же трусики.
– Мне нравится, – говорю я, расправляя белье. – И даже нравится розовый цвет. Ты правда снова выбирал это сам?
– Да, – отвечает он, очень гордый собой.
– И не стеснялся?
– Нисколько. В первый раз мне было немного неловко, но сейчас полный порядок. Я придумал, как не смущаться.
Я закатываю глаза.
– О, неужели? И как же?
– Главное – не терять уверенности и не дать продавщицам себя запугать. А они, уж поверь, обязательно попытаются это сделать. Начнут подходить к тебе со всякими вопросами. Фишка в том, чтобы отказаться от их помощи и выбрать что-нибудь самостоятельно. Тогда они просто впадают в ступор и не знают, как реагировать. Они слишком привыкли к парням, которые блуждают по их магазину с потерянным видом.
Я сразу же представляю, как Гаррет заруливает в магазин нижнего белья, уверенно выбирает нужные вещи и, сверкая своей знаменитой дерзкой ухмылкой, протягивает их ошеломленной продавщице на кассе. Это так уморительно и так похоже на Гаррета.
– Теперь открой эту.
Он протягивает мне крошечную коробочку. Нежно-бирюзового цвета, как у «Тиффани». Она может содержать в себе нечто, что изменит мою жизнь навсегда. И хотя я буквально минуту назад призналась себе в желании выйти за Гаррета замуж, я к этому не готова. Только не сейчас. Не в эту минуту.
– Ты собираешься открывать ее?
Я с трудом сглатываю. Потом, не в силах вымолвить ни слова, киваю и медленно снимаю с коробочки крышку.
Когда я вижу, что там не кольцо, меня накрывает волна облегчения. В коробочке сережки с бриллиантами. И они великолепны.
– Гаррет, они прекрасны. Я просто в восторге. Мне очень, очень нравится.
– Те серьги, которые я подарил тебе раньше, немного вычурные, чтобы надевать их каждый день, поэтому я купил эти. Их можно носить с чем угодно. По крайней мере, так заверила меня Харпер. Я спрашивал ее мнение, прежде чем определиться с выбором.
Я поднимаю сережки и замечаю, как ярко они переливаются на свету.
– Каждый бриллиант по полкарата. – Он наклоняется и шепчет мне на ухо: – Если ты когда-нибудь выйдешь за меня замуж, я куплю тебе бриллианты вдвое больше, чем эти.
Я оборачиваюсь, чтобы поцеловать его.
– Эти уже очень большие. Наверняка стоят целое состояние. Ты потратил чересчур много денег. – Я захлопываю рот рукой, поняв, что произнесла запрещенное слово.
– Отлично! – Гаррет смеется. – Я знал, что серьги вынудят тебя это сказать. Сегодня вечером Гаррета ждет стриптиз.
– С большим удовольствием приму свое наказание. – Я снова целую его. – Спасибо тебе за подарки.
– Пожалуйста. – Он поднимает меня с дивана. – Пошли собираться на ужин.
Наш ужин при свечах в ресторане плавно перетекает в ночь развлечений в постели с показом нижнего белья и обещанным стриптизом.
На следующий день мы заказываем завтрак в номер и едим у окна, любуясь видом на океан. Выходные вышли поистине идеальными, и мне жаль, что они подходят к концу.
Около полудня мы выписываемся из отеля и едем к Гаррету. Приехав, мы обнаруживаем, что дома никого нет.
– Наверно, Кэтрин повезла Лили ужинать, – говорит Гаррет. – Надо позвонить Лили и поздравить с Днем святого Валентина. Убью двух зайцев сразу – обрадую Лили и разозлю Кэтрин.
– Ты звонишь Лили? У нее есть свой сотовый?
– Детский. С него можно звонить только на определенные номера и только членам семьи. Однако Кэтрин не любит, когда я звоню Лили, не предупредив. – Он набирает номер. – Я включу громкую связь, чтобы и ты могла с ней пообщаться.
– Алло? – отвечает Лили своим тоненьким голоском.
– Привет, Лили. Это Гаррет и Джейд. Мы хотели поздравить тебя с Днем всех влюбленных.
– Здравствуй, Лили, – говорю я. – С Днем святого Валентина.
– Знаете, что у меня есть? – Она сразу же отвечает, не давая нам угадать. – Бабушка подарила мне конфеты и розового медвежонка!
– Значит, ты у бабушки Кенсингтон? – спрашивает Гаррет.
– Нет, у бабушки Джейкобс.
– Ты в Нью-Йорке? Не знал, что мама тебя туда отвезет.
– Мамы здесь нет, только я. Гаррет, я нарисовала для тебя рисунок.
– Хорошо, покажешь, когда вернешься домой. Когда ты приедешь?
– Не знаю. Мне надо идти. Дедушка зовет меня есть мороженое. Пока.
Она вешает трубку.
– Странно, – говорит Гаррет. – Кэтрин никогда не оставляет Лили одну. Даже со своими родителями. – Он убирает телефон. – Давай поднимемся наверх и переоденемся.
Его комната вызывает вихрь воспоминаний о нас в его постели.
– Когда я здесь, то не могу не думать о ... ну, ты понимаешь.
Гаррет смеется.
– Не можешь не думать о чем, Джейд? Скажи это вслух.
– Зачем? Ты и так понимаешь, о чем я.
Он начинает медленно наступать на меня, отчего я пячусь назад и в итоге падаю на кровать. Потом ложится сверху и приближает лицо к моему.
– Ты имеешь в виду секс? Моя комната напоминает тебе о нашем первом сексе? И обо всех последующих?
Мои щеки начинают пылать.
– Видишь? Ты отлично понял, о чем я.
– Да, но мне кажется забавным, что ты никогда не произносишь вслух это слово. Как будто это какое-то ругательство, хотя я много раз слышал, как ты ругаешься. По-моему, за все время ты произнесла слово «секс» всего раза три.
– Ну и что. Просто мне не нравится это слово. Бывают же какие-то более благозвучные выражения.
– Например? Заниматься любовью?
– Фу. Нет. Так еще хуже.
– Ну же, скажи это слово. Просто произнеси его вслух. Это совсем не трудно.
– Я не могу. Мне нужен какой-то контекст.
Он снова хохочет.
– Ладно. Скажи вот что: «Я умираю от желания заняться сексом с Гарретом прямо сейчас, но стесняюсь его попросить».
– Не хочу я ничего говорить. – Я пытаюсь высвободиться. – Отпусти меня.
– Пока не скажешь – не отпущу. – Он щекотно целует мне шею – сзади, прямо под волосами.
– Перестань! Ну пожалуйста! – говорю я, смеясь и извиваясь.
Он прекращает меня щекотать, однако не отпускает.
– Я жду.
– Хорошо. – Я вздыхаю. – Я умираю от желания заняться сексом с Гарретом прямо сейчас, но стесняюсь его попросить. Все. Теперь мне можно встать?
Гаррет остается неподвижен.
– Но ты же умираешь от желания заняться со мной сексом. Разве я могу тебе отказать, да еще в День влюбленных?
Я улыбаюсь.
– Мы опоздаем на ужин.
Он шепчет, касаясь моих губ губами:
– Я знаком с владельцем ресторана. Мы можем чуть-чуть опоздать.
И мы опаздываем. Что тут скажешь? Я не могу сопротивляться ему.
***
Ресторан находится на вершине холма. Он очень элегантный – люстры, белые скатерти, красные бархатные шторы, классическая музыка, приглушенно играющая на фоне. Мы сидим за столиком у окна. Уже стемнело, но фонари и гирлянды белых огней, которыми обвиты деревья, позволяют нам любоваться видом на озеро.
– Я бы посоветовал стейк, но можешь взять, что захочешь, – произносит Гаррет, глядя в меню.
– Стейк действительно звучит здорово. Ты тоже закажешь его?
Он поднимает голову.
– Да, и еще, наверное... – Он замолкает и смотрит на кого-то у меня за спиной. Оглянувшись, я вижу, как из приватной кабинки выходит Кэтрин в компании какого-то типа. Они оба нарядно одеты и, похоже, пытаются улизнуть через боковой выход.
– Кэтрин! – Громкое восклицание Гаррета привлекает внимание окружающих. Я смотрю, как она оборачивается. Жалко, нельзя заснять выражение у нее на лице – на нем смесь смущения, ужаса, сожаления, гнева и замешательства. Какое наслаждение, ведь обычно эта женщина не проявляет эмоций.
Гаррет встает. Он ни за что не позволит ей молча уйти. Она подходит к нашему столику, и Гаррет снова садится. Ее спутник идет за ней следом, засунув руки в карманы и гуляя взглядом по стенам и потолку – он смотрит куда угодно, но не на нас.
Кэтрин пытается растянуть дрожащие губы в фальшивой улыбке.
– Гаррет, какой приятный сюрприз. – Она бросает взгляд на меня, но ничего мне не говорит.
– Празднуете День святого Валентина? – спрашивает у нее Гаррет и прежде, чем она успевает ответить, переключается на мужчину с ней рядом. – Стивен, вы, кажется, ездили с моим отцом на финансовую конференцию в Даллас? Как все прошло? Ваша жена была с вами?
Не может быть! Гаррет знает его?
Мужчина откашливается.
– Конференция прошла хорошо. И нет, у Шерил не получилось приехать.
– На самом деле мы со Стивеном встретились, чтобы обсудить финансовые отчеты компании, – говорит Кэтрин. – Пока твоего отца нет в городе, я решила помочь.
– Не сомневаюсь, что так все и было, – говорит Гаррет, улыбаясь. – Кстати, я сегодня разговаривал с Лили.
Ее неискренняя улыбка испаряется.
– Я очень прошу не звонить ей, не поговорив прежде со мной. Ты знаешь, это нарушает ее расписание.
– Похоже, сегодня у нее не было занятий. Она ела мороженое с твоим отцом.
Кэтрин старается сохранять спокойствие, но я вижу, что она взбешена. Она прерывисто дышит, ее губы дрожат, а по взгляду понятно, что у нее чешутся руки задушить Гаррета прямо здесь, за столом.
Гаррет откидывается на спинку стула и достает из кармана телефон.
– А знаешь, что? Давай позвоним папе прямо сейчас. Устроим и ему приятный сюрприз.
Он реально решил сделать так, чтобы Кэтрин слетела с катушек. И мне это нравится!
Кэтрин кладет на его мобильный ладонь.
– Не нужно его беспокоить, Гаррет. Твой отец – очень занятой человек.
– Не настолько, чтобы не поговорить с любящей супругой и сыном. – Гаррет с улыбкой убирает ее руку со своего телефона.
Кэтрин поворачивается к своему спутнику.
– Стивен, подожди снаружи. Я скоро выйду.
Пока она говорит, я замечаю, что ее волосы выглядят не такими гладкими и идеально уложенными, как обычно. Она собрала их наверх, но несколько прядей выбилось. И ее платье помялось. О боже! Они только что занимались в том уединенном помещении сексом?
– Гаррет, прекрати, – огрызается Кэтрин, возвращая мое внимание к столу. Она уже сидит с Гарретом рядом и боком ко мне. – Ты не увидел ничего сверхординарного. Просто двое знакомых поужинали. Не рассказывай об этом отцу.
– Почему? Вы же практически разведены.
Она выпрямляет спину и поправляет прическу.
– Мы не собираемся разводиться.
– Нет? Тогда почему вы не живете вместе?
– Живем. Мы снова съехались. – Ее длинные, тонкие, наманикюренные пальцы начинают теребить складку скатерти.
– Почему папа мне об этом не сказал?
– Мы решили это недавно. Теперь мне надо, чтобы ты пообещал ничего не рассказывать отцу о сегодняшнем вечере.
– Извини, Кэтрин, но если ты хочешь, чтобы я прикрывал тебя, то тебе не стоило быть со мной такой сукой все эти годы. И определенно не стоило унижать мою девушку.
Ого! Кто бы мог подумать, что наш ужин окажется таким увлекательным?
Кэтрин еще больше понижает голос.
– Не смей так со мной разговаривать! Я – твоя мать.
Гаррет закатывает глаза.
– Ты мне не мать. – Он делает глоток воды. – Не могла бы ты нас оставить? Мы с Джейд собираемся ужинать.
– Чего ты хочешь, Гаррет? – шипит она. – Просто скажи, что ты хочешь получить за молчание. Еще одну машину? Новые клюшки для гольфа? Путешествие?
Гаррет поворачивается ко мне.
– Как думаешь, Джейд, что нам попросить?
Его вопрос ставит меня в тупик. Я не хочу в это ввязываться. Меня устраивает роль наблюдателя. Я уже и так связана с его семьей больше, чем хотелось бы. Стать вовлеченной еще и в их семейный шантаж – это уже чересчур.
– Мне все равно. Решай сам, – ворчу я.
Он снова переводит взгляд на Кэтрин.
– Ты должна вести себя с Джейд вежливо и приветливо. Причем не показушно, а искренне. Больше никаких косых взглядов. Никаких резких выпадов. Когда она придет в гости, ты окажешь ей радушный прием. И позволишь ей видеться с Лили столько, сколько она захочет.
Кэтрин смотрит на меня, потом снова на Гаррета.
– И все?
– Еще извинись перед ней за свое прошлое поведение.
Это совершенно лишнее. Я не нуждаюсь в извинениях и приветливости Кэтрин. Я приняла то, что она сука, и живу дальше.
Кэтрин, натянуто улыбаясь, поворачивается ко мне.
– Джейд, мне ужасно жаль, если тебе показалось, что я плохо с тобой обращалась.
– Кэтрин, – одергивает мачеху Гаррет, расслышав в ее тоне сарказм.
Вздохнув, она делает вторую попытку.
– Прости меня, Джейд. Я была с тобой грубой и неприветливой, но обещаю в будущем относиться к тебе как можно добрее.
– Тебя удовлетворило ее извинение? – спрашивает меня Гаррет.
– Да, – отвечаю я, продолжая смотреть не на Кэтрин, а на него. Честно говоря, ее извинения были так себе, но я просто хочу, чтобы эта женщина поскорее исчезла с моих глаз.
– Спокойной ночи, Кэтрин, – говорит, не глядя на нее, Гаррет.
Она быстро встает и выходит через боковую дверь.
А я-то перед ужином думала, что этот День святого Валентина не может стать еще лучше.
Глава 22
– Что ж, это было захватывающе, – говорит Гаррет, глядя в меню.
– Захватывающе? Скорее, походило на живую мыльную оперу за нашим столом.
К нам с осторожностью приближается официант. Он уже подходил какое-то время назад, когда здесь была Кэтрин, но она окинула бедолагу своим фирменным убийственным взглядом и отпугнула его. Пока мы заказываем, Гаррет ведет себя с парнем очень дружелюбно, чтобы тот мог немного успокоиться.
– Что за мужчина с ней был? – спрашиваю я у Гаррета, когда официант уходит.
– Стивен Рейнхарт. Финдир нашей компании.
– Финдир?
– Финансовый директор. Тот, кто заправляет деньгами. Он живет в Нью-Йорке и работает в нашем офисе там. Он и его жена часто бывали у нас на обедах и вечеринках. Отец будет в бешенстве, когда узнает.
– Я думала, ты не собираешься рассказывать ему.
– Мне и не придется. Кэтрин не настолько умна. Она сама проколется, скажет или сделает что-то такое, что ее выдаст. К тому же отец уже и так подозревает ее. Может, даже приставил к ней слежку.
– Почему он должен сердиться на нее за неверность? Он ведь тоже ей изменяет.
– Ну и что. Он все равно будет в бешенстве. Особенно из-за того, что она спуталась с его финдиректором. Папа играет с ним в гольф и доверяет финансы своей компании. – Гаррет убирает телефон. – Стивену лучше начать подыскивать другую работу. Ты видела, какое у него было лицо, когда он увидел меня? Я думал, его хватит удар.
– Как думаешь, почему твой отец и Кэтрин передумали разводиться? Она сказала, что они снова вместе.
– Думаю, они опасаются общественного осуждения или не хотят портить себе репутацию. Или, возможно, они действительно хорошие родители и беспокоятся за Лили.
Я провожу пальцем по ножке бокала с водой.
– Не надо было заставлять Кэтрин извиняться. Все равно она не изменится. Лучше бы она купила тебе новую машину, путешествие или… что там было еще?
– Клюшки для гольфа. Как будто они мне нужны. – Дотянувшись до моей руки, он убирает ее с бокала и заключает в свою. – Для меня было важно, чтобы она извинилась перед тобой. Не могу гарантировать, что она выполнит свое обещание, но хотя бы сейчас она попыталась.
– Что ж, спасибо. – Я улыбаюсь. – Но в следующий раз выбирай автомобиль. Тогда ты сможешь одалживать его мне, и я буду везде на нем ездить.
– Ты серьезно хочешь машину? Ты же знаешь, я куплю ее для тебя, только скажи. Просто я думал, ты мне не позволишь.
– Гаррет, я шучу. Не покупай мне автомобиль. Он мне не нужен.
– Так какую же машину купить тебе? – Он отпускает мою руку и, пока я качаю головой, с задумчивым видом откидывается на спинку стула. – Думаю, тебе подошел бы кабриолет. Какой цвет выбираешь? Белый? Красный?
– Очень смешно. Давай сменим тему.
– Почему я раньше не подумал об этом? Нам обязательно нужен кабриолет. Мы же все лето будем жить в Калифорнии.
– По-моему, твой нынешний автомобиль вполне сгодится.
– Только не для Калифорнии. Он черный и слишком нагревается на солнце. Нам нужен белый кабриолет. Или красный.
– Ты закончил? – Я в шутку делаю сердитую мину.
Официант приносит салаты. Сейчас он выглядит более расслабленным.
– Джейд, тебе правда надо начать ездить на «БМВ». Это машина наша, а не моя. Если тебе нужно куда-то отправиться, просто садить в нее и езжай. – Гаррет берет из корзины булочку и намазывает ее маслом, выложенным в форме розы.
– Это слишком дорогая машина. Если с ней что-нибудь случится, ты меня убьешь.
– Ничего подобного. – Он откладывает нож с прилипшей перекошенной масляной розочкой в сторону. – С чего ты взяла?
– Все парни относятся так к своим машинам. Одна царапина – и они сходят с ума.
Я разглядываю салат, который принесли мне на закуску. Салаты я ем совсем редко, но этот решила попробовать, потому что он представляет собой всего несколько листиков зелени. Правда, заправки на нем я не вижу. Рядом на тарелке тоже не налито ни капельки соуса, а я смогу проглотить салат только в том случае, если он утопает в заправке.
– Во-первых, ты очень осторожный водитель, – говорит, откусив булочку, Гаррет. – А во-вторых, я не переживаю за машину. Сломается – починю. Что тут такого.
– Тогда я буду брать ее время от времени. Если ты точно не против. – Я замечаю на серебряном подносе около Гаррета кувшинчик, наполненный чем-то белым с черными крапинками, и, надеясь, что это и есть соус, заправляю салат.
– Если ты не будешь брать мой автомобиль, клянусь, я куплю тебе твой собственный, – говорит он, совершенно не обращая внимания на мою дилемму с салатом. – Можно мне соус?
До меня доходит, что я все еще держу в руках то, что он назвал соусом.
– Да. Но почему он в кувшинчике?
– Они всегда подают соус отдельно. – Он берет у меня соусник и заправляет свой салат. – В большинстве ресторанов.
Да? Мне правда нужно почаще есть вне общежития.
Как только мы доедаем салат, нам подают основное блюдо. Я рада, что последовала рекомендации Гаррета. Стейк выглядит очень аппетитно.
Закончив есть, Гаррет кладет салфетку на стол и откидывается на спинку стула.
– Так. На сладкое можно заказать десерт здесь – они тут потрясающие – или отправиться туда, где мы ели мороженое на первом свидании.
– Разве это было свидание? Когда ты меня едва знал, однако отвез в кафе и поимел наглость сделать заказ вместо меня, даже не позволив взглянуть на меню?
– Именно так, – серьезно говорит он.
– С чего вдруг это стало считаться свиданием? Я думала, наше первое свидание было в боулинге.
– Я подумал и решил, что нашим первым свиданием следует считать тот поход в кафе. Для детей это прозвучит лучше.
– Для каких детей? – Я отпиваю немного воды.
– Наших.
Я закашливаюсь, поперхнувшись водой.
– Прости, что?
– Предположим, что в ближайшие, не знаю, несколько месяцев или около того, я сделаю тебе предложение. – Он говорит совершенно непринужденно, как будто мы уже все обсудили. – Мы же не хотим, чтобы наши дети подумали, что мы мало встречались, прежде чем обручиться? Это было бы плохим примером.
Я смотрю на него, пытаясь переварить сказанное. Он серьезно так думает или просто проверяет мою реакцию? Наверное, все же второе, и потому я подыгрываю ему.
– Никаких детей не будет, Гаррет, потому что я их не люблю. И поскольку тебе это уже известно, то я уверена: ты не станешь делать мне предложение ни в ближайшие несколько месяцев, ни даже в ближайшие несколько лет, ведь я точно знаю, что ты хочешь троих детей. Соответственно, тебе незачем беспокоиться о том, какое наше свидание считать первым.
Появляется его самодовольная ухмылка.
– Просто дай мне немного времени. Я возьму тебя измором. И если трое детей для тебя чересчур много, я готов пойти на компромисс и согласиться на полтора. Полребенка – это неплохо. Меньше мороки.
Образ, возникший перед глазами, настолько смешной, что я хохочу.
– Ладно, хватит о детях. Пойдем в то кафе и съедим по мороженому.
Ночью, перед тем как уснуть, я прокручиваю в голове все выходные. Не хочу забыть ни единой детали. Шум океана. Ощущение песка на ногах. Вкус поцелуя Гаррета на соленом ветру. Все это было просто волшебно.
Как бы я ни старалась не обращать внимания на внутренний голос, он продолжает нашептывать мне, что идеальные дни не будут длиться вечно. Что неприятности уже не за горами. Хотя этот голос стал намного слабее, он все же не стих до конца. И, возможно, не стихнет уже никогда.
