Текст книги "Приёмыш на заклание"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

– Еще бы!

Лишь наливая ему вторую чашку кофе, Джесси спросила:

– Ну, что еще произошло вчера?

– Ничего особенного, – ответил он безразличным тоном. – Первыми явились два сержанта радиопатрульной машины семнадцатого округа, – я знаю обоих довольно хорошо, – затем целая куча старых приятелей – инспектор Том Маки, ведающий Восточной частью Манхаттена, глава сыскного отдела Брини Фелан, ребята из отдела убийств – это было похоже на встречу с родными.

– И когда они спросили своего старого приятеля, как это он оказался возле трупа, что ответил их старый приятель?

Квин поставил чашку и пожал плечами.

– Я соврал. Довольно коряво, но после, кажется, выкрутился. – В голосе его звучал стыд. – Неприятно лгать, особенно друзьям...

– Что же вы придумали, Ричард? – тихо спросила Джесси. – Я должна это знать на тот случай, если они спросят меня.

Он взглянул на нее с восхищением. Затем уставился в пол.

– Я сказал, что совсем было начал сходить с ума от безделья, ну и принялся вспоминать всяких крыс, которых знал в прежнее время и которых мне не удалось приструнить. Вот и вспомнил Финнера и его грязный рэкет. Сказал, что подумал, неплохо бы зацепить его – ведь на него даже нет досье в управлении! Поэтому в четверг я заглянул к Финнеру (так я сказал), сделав вид, что все еще нахожусь на службе, и заявив, что мы наконец раскрыли кое-какие его делишки. Мы уговорились, что следующая встреча у нас состоится в субботу. А когда я пришел к нему в контору в субботу, то обнаружил его убитым. Вот что я рассказал, Джесси!

– Но ведь это не ложь, – поспешно сказала Джесси. – Это не так далеко от истины.

– Всего на расстоянии в один миллион миль, – хмыкнул он. – Это худший вид лжи из всех существующих. Ведь я не сказал ничего, что могло бы им помочь... Джесси, я бы, пожалуй, выпил еще кофе.

Она молча налила ему.

– Они пустились на поиски, – продолжал он, помешивая кофе. – Они предполагают, что убийца хотел воспользоваться досье Финнера с целью шантажа, но, возможно, его спугнули. Хоть они и не думают, что ответ можно найти в каком-нибудь из ночных заведений, которые патронировал Финнер, но все же проверяют всех девочек, с которыми он был знаком. Некоторые из них связаны с довольно темными личностями. Мои друзья учли все точки зрения, кроме правильной. – Квин отпихнул ногой воскресные газеты, валявшиеся на полу. – Можете сами прочесть обо всем этом.

– Не расстраивайтесь, Ричард... – Джесси перегнулась через стол, чтобы положить свою руку на его.

Он пожал ее руку и не отпускал.

Мгновение спустя, покраснев, она выдернула руку и принялась убирать посуду.

– Что мы будем делать?

Он поднялся с места и начал помогать ей.

– Проблема та же – узнать, кто родители ребенка.

– Я не вижу, как это нам удастся теперь.

– Есть один путь...

– Да? – Джесси взглянула на него.

– Разве у младенцев в роддомах не берут отпечатков рук?

– И ножек! – кивком подтвердила Джесси. – В большинстве больниц теперь берут отпечатки ножек.

– Зная методы Финнера, можно считать, что он устроил роженицу в госпиталь. Нам остается только найти отпечатки рук или ног Майкла. Это, конечно, будет означать эксгумацию...

Не поворачиваясь от раковины, Джесси торжествующе сказала:

– А как бы вам понравилось, инспектор, если бы у меня оказались отпечатки ножек Майкла?

– Что?

– Миссис Хамфри купила одну из книг, выпущенных Чикагским родильным домом, – знаете, где записывается рацион, частота кормления, зубы, вес и прочее. Там есть страница и для отпечатков ножек. Я сама прижала ножки Майкла к этой странице...

– И она у вас сохранилась? – недоверчиво спросил он.

– Да. После похорон я спросила миссис Хамфри, куда мне положить эту книгу. У нее началась истерика, и я только разобрала, что должна взять эту книгу, а она сама никогда не сможет взглянуть на нее. Так что я оставила книгу себе, – с вызовом произнесла Джесси. – Он был куда больше моим ребенком, чем ее... Сейчас я достану книгу. Она у меня в чемодане.

Джесси поспешила в спальню и вернулась с объемистой книгой, завернутой в голубые пеленки.

– Конечно, мы заполнили все графы, кроме даты рождения... – Джесси замолкла. – Даты рождения...

– Но это же здорово! – воскликнул он. – Имея отпечатки ножек и зная дату рождения, остается только найти госпиталь! Финнер привез ребенка в Пелхэм, поэтому больше всего шансов, что Майкл родился в одном из госпиталей Нью-Йорка. Для начала я сделаю фотокопию с этих отпечатков и... Джесси, что с вами?!

Она глядела затуманенным взором на крохотные следы ножек на бумаге.

– Ничего, Ричард. – Она отвернулась и достала носовой платок.

Квин хотел было погладить ее по плечу, но испуганно отдернул руку.

– Он был такой маленький, – всхлипывала Джесси. – Я целовала его пальчики, один за другим, и он верещал от удовольствия... – Она громко высморкалась в платок. – Извините. Не знаю, что со мной происходит в последнее время...

– Вы женщина, – сказал он. – Может быть, вам некогда было понять это прежде, Джесси...

Она стояла, отвернувшись.

– Что я должна делать, Ричард?

– В первую очередь взять себя в руки.

– Хорошо...

– Если бы я знал про эту книгу, я ни за что не позволил бы вам влезать в это дело. Это опасно для вас. Финнер был убит потому, что являлся звеном, ведущим к матери маленького Майкла. Вы – другое звено. Кто знал, что эта книга у вас?

Джесси опустилась на стул, не сводя взгляда с инспектора Квина.

– Только Сара Хамфри, мне кажется. А может быть, и она не знает. Она могла подумать, что я уничтожила книгу.

– Может быть, и убийца решил так же, – нахмурился он. – Или просто не знает о ее существовании. Все равно, Джесси, вам надо быть очень и очень осторожной. Действительно, чем больше я думаю об этом, тем меньше мне нравится, что вы живете одна в этой квартире. Я бы хотел...

– Да? – спросила Джесси.

– Что ж, во всяком случае, в течение дня я могу охранять вас. – Он улыбнулся. – Что вы предполагаете делать сегодня?

Перед тем как в понедельник выехать с фотоснимками в город, Ричард Квин сказал:

– Это будет долгая история, Джесси. В Манхаттене семьдесят пять или восемьдесят госпиталей, не говоря уж о Бронксе, Квинсе, Стэтен-Айленде, Вестчестере, Лонг-Айленде и Джерси...

– Почему бы не начать прямо с родильных домов? – предложила Джесси. – Логически следовало бы начать с них.

– Именно поэтому Финнер должен был их избегать. И он, конечно, не обращался в такие учреждения, как Нью-Йоркский воспитательный дом или Приют для одиноких матерей. Нет, он, по-видимому, счел, что крупный общий госпиталь даст его подопечной больше шансов потеряться в толпе. Давайте начнем с них.

– Ладно, составим список и разделим его пополам. Это вдвое сократит время поисков.

– Я не отпущу вас от себя, – твердо сказал он. – Кроме того, я сомневаюсь, что вам удастся получить доступ в регистратуру госпиталей, даже тех, где вас знают. Мне же с моим значком открыт доступ всюду.

В среду вечером, на третий день поисков, покидая госпиталь на 80-й Восточной улице, Джесси сказала:

– Что случилось, Ричард? Вы весь день какой-то странный. Вы же сами говорили, что поиски займут много времени...

Он провел ее через улицу к машине.

– Я не думал, что вы заметите, – хмуро произнес он.

– Меня не проведешь. Когда вы чем-нибудь озабочены, то становитесь молчаливым и напряженным. Что же все-таки случилось?

– Посмотрите в зеркало.

Он стронул «додж» с места, и они влились в поток автомашин. Джесси прижалась к нему, чтобы глядеть в зеркальце. Черный «крайслер», сильно нуждавшийся в хорошей мойке, выехал из боковой улицы и последовал за ними. Какое-то мгновение он находился в непосредственной близости от них, и Джесси даже увидела лицо водителя, угловатое и серое. Человек в машине был один

Затем «крайслер» отстал, оттертый другими машинами, и Джесси потеряла его из виду. Но через несколько кварталов она вновь увидела позади человека с серым лицом.

– Нас преследуют. – Во рту у нее пересохло.

– Он сидит у нас на хвосте целый день.

– Городской детектив?

– Городские сыщики обычно работают в паре.

– Кто же это?

– Один частный детектив по имени Джордж Вирхаузер. Его контора находится неподалеку от Таймс-сквер. В основном занимается бракоразводными делами. В городе он котируется довольно низко – слишком много сомнительных дел, но прямых нарушений за ним нет.

– Но зачем он следит за нами?

– Не знаю. – Квин был мрачен. – Что ж, пока что не следует уходить от него. «Хвост» работает в двух направлениях – он не спускает глаз с нас, мы не спускаем глаз с него. Может быть, мы найдем способ воспользоваться им.

– Он выглядит очень суровым.

– Это его обычный вид во время работы, – презрительно отозвался Квин. – Но только вид, Джесси. Перестаньте думать о нем.

Вирхаузер не отставал от них до десяти часов вечера, пока они не поставили машину в гараж на 70-й улице, Где Джесси договорилась о месячной стоянке. Когда они прошли пешком на 71-ю улицу и находились перед подъездом дома Глории Сарделла, «крайслер» проехал мимо них, набрал скорость и исчез.

– Боже милостивый, – произнесла Джесси. – Он действует мне на нервы. Поднимемся, Ричард? Я приготовлю кофе.

– Нет, вам пора спать, Джесси.

– Я немного волнуюсь, – призналась Джесси. – Вы заметили это – вы такой внимательный, Ричард!

Она схватила его за руку.

– Да?

– Вот еще один!

– Кто, Джесси? – не понял Квин. Он был спокоен.

– Другой человек, следящий за нами! Он шатался возле гаража, когда мы туда приехали. А сейчас он прячется в парадном на той стороне улицы.

– Вы, конечно, выбрали себе не ту профессию, – сказал инспектор.

– Ричард, что вы делаете...

Поддерживая ее под руку, он перевел Джесси через улицу к подъезду дома, на который она указывала. Человек, следивший за ними, отпрянул в темноту вестибюля. К ужасу Джесси, Ричард Квин вел ее прямо к этому человеку.

– Как тебе не стыдно, Гэс, – сказал он. – Джесси, познакомьтесь, – это Гэс Полонский, бывший детектив первого класса. Из отдела угона автомобилей, подделок и карманных краж. В отставке.

– Боже милосердный! – воскликнула Джесси. – Здравствуйте, мистер Полонский.

– Рад познакомиться с вами, мисс Шервуд, – нерешительно ответил Полонский. – А может быть, и не рад. Староват я стал. – Полонский был плотным, седым человеком, с приплюснутым носом и невинными голубыми глазами. Видимо, когда-то он обладал большой силой, но сейчас у него была впалая грудь, и Джесси заметила, как у него тряслись руки, когда он закуривал. – Вы что, хотите отказаться от моих услуг, инспектор? Но я впервые за восемь лет, после перехода на пенсию, получаю такое удовольствие.

– Не говорите глупостей. У этой женщины просто еще пара глаз на затылке. – В голосе Ричарда Квина прозвучали нотки гордости. – А ты знаешь, Гэс, за нами сегодня был «хвост».

– Да, я заметил этот черный «крайслер», – сказал Полонский, – но не мог рассмотреть шофера.

– Вчера вечером ты его здесь не видел?

– Нет. Во всяком случае, если слежка и велась, то из другой машины.

– Это Джордж Вирхаузер.

– Этот слизняк? – Полонский сделал гримасу отвращения. – Хотите, чтобы я отделался от него, если он снова здесь покажется?

– Нет, не нужно. Не разрешай ему только приближаться к мисс Шервуд.

– Слушаюсь, инспектор.

– Что тут происходит? – сердито спросила Джесси. – Инспектор, я ничего не понимаю.

– Пожалуйста, не сердитесь, Джесси, – попросил Квин. – В воскресенье вечером, возвращаясь от вас, я случайно встретился с Гэсом – он живет здесь по соседству. Гэс пожаловался, что ему осточертело бездельничать...

– Да, мне следовало бы поступить куда-нибудь на службу, – сокрушенно подтвердил Полонский, – но кто возьмет такого старика?

– Так вот, – продолжал Квин, – слово за слово, и получилось так, что Гэс стал просить меня разрешить ему участвовать в нашем деле.

– И именно таким образом мистер Полонский превратился в моего ангела-хранителя, да?

– Да, с вечера воскресенья, – подтвердил бывший детектив, расплываясь в широкой улыбке.

– Но это только на вечернее время, Джесси, когда я не могу тут быть.

– Это очень мило с вашей стороны, мистер Полонский, – тихо сказала Джесси.

– Что вы, мисс, я занимаюсь этим с большим удовольствием!..

Эту ночь Джесси спала прекрасно.

Напасть на след им удалось только через неделю поисков.

Произошло это в одной из больших больниц в центре города. Квин просматривал папку с отпечатками ножек новорожденных. Джесси увидела, что он насторожился, и несколько раз сравнил с помощью увеличительного стекла документ больницы с принесенным им с собою фотоклише.

– Мы нашли то, что нужно, Джесси, – пробормотал он.

– Не может быть! Вы уверены?

– Абсолютно.

Под отпечатком было написано: «Младенец Экзетер».

– Пойду узнаю в канцелярии, что известно о матери.

Вскоре Квин вернулся с бумажкой, на которой были сделаны какие-то заметки, и сел рядом с Джесси на кушетку в комнате ожидания.

– Фамилия матери по мужу – Уиллис П. Экзетер, а девичья – Луис Энни Эдвардс, причем обе, конечно, вымышлены. Адрес... этот адрес на 55-й Восточной улице тоже может ввести в заблуждение. Я знаю, что это адрес небольшого пансиона. По всей вероятности, Финнер снял там комнату на имя Уиллиса П. Экзетера (он, наверное, снимал в городе несколько таких комнат, и каждую на другое имя), поместил туда девушку, которой он в тот момент занимался, а потом отвез ее в родильный дом и выдал там за свою жену.

По данным, полученным Квином в канцелярии, «миссис Уиллис П. Экзетер» было двадцать четыре года, она принадлежала к белой расе, обладала светлыми волосами и карими глазами. Прибыла она в больницу 26 мая в 9 часов 18 мин. утра, родила 27 мая в 3 часа 56 мин. дня и выписалась, вместе с ребенком, 3 июня в 10 часов 15 мин. утра. Находилась она в родильном отделении больницы, где лежала в двухместной палате.

– В этом деле, похоже, был замешан и доктор, – со злостью сказала Джесси. – Как его фамилия?

Квин отрицательно покачал головой.

– Финнер действовал через порядочных врачей, которые даже и не знали о его существовании. Он послал эту девушку к врачу под фамилией миссис Уиллис П. Экзетер с выученной наизусть фиктивной биографией, и врач, ничего не подозревая, делал свое дело. Для того чтобы не вызвать подозрений, Финнер посылал каждую девушку к новому врачу, и все было в порядке. Нет, врач нам не поможет. – Квин хитро прищурился. – Вы когда-нибудь здесь работали?

– Да.

– Тогда вы должны знать кого-нибудь из дежурных нянь родильного отделения.

– Да, некоторых я знаю.

– Почему бы вам не зайти туда и не попытаться навести справки? Может быть, вы натолкнетесь там на няню, которая еще помнит роженицу. Ведь она была здесь всего три месяца назад.

– Чем я могу объяснить свой интерес к ней?

– Скажите, что помогаете одному адвокату разыскать миссис Экзетер. Она, видите ли, получила наследство, но адвокат не может найти ее. – Квин ухмыльнулся. – Такое объяснение еще никогда не подводило.

Спустя некоторое время Джесси возвратилась. Глаза у нее блестели.

– Дженевив Фулер, – сообщила она. – Минут через десять она придет в кафе.

– Я прекрасно помню миссис Экзетер, мистер Квин, – продолжала няня Фулер – маленькая энергичная женщина с седыми волосами и пытливыми глазами. – Все время она была такой печальной и почти не разговаривала. Ее соседка по палате решила, что миссис Экзетер ужасно скучная особа, но я-то понимала, что у нее в жизни произошло что-то тяжелое. Милая женщина, испытавшая какое-то большое потрясение. Она родила такого славного мальчишку.

Джесси отпила глоток кофе.

– Она рассказывала вам что-нибудь о себе, мисс Фулер? – спросил Квин.

– Нет, да я и не расспрашивала. Я же чувствовала, что в ее жизни произошло что-то трагическое... И знаете, ведь ее муж так ни разу у нее и не был.

– Да что вы!

– Уж эти мужчины! Помню, я как-то заглянула к ней, когда она мучилась, а она схватила меня за руку и разрыдалась от радости, что увидела сочувственное лицо. Ее никто не навещал. Ни родители, ни брат, ни сестра, ни друзья... Я даже не могу себе представить, из какой она семьи!

– Мисс Фулер, а она рассказывала вам что-нибудь такое, что помогло бы нам найти ее сейчас?

– Нет.

Няня обвела взглядом кафе, а потом шепотом сообщила:

– Однако я абсолютно уверена, что Экзетер не настоящая ее фамилия!

– Серьезно? Возможно, поэтому мы и не можем ее найти. Почему вы так думаете?

– Да потому, что, увидев ее в больнице, я сразу же решила, что видела ее где-то раньше, но никак не могла вспомнить где. А потом, однажды утром, она выдала себя.

– Каким образом?! – воскликнула Джесси.

– Я, конечно, даже не намекнула, что о чем-то догадываюсь, а лишь заметила, какой у нее хороший голос. Ну, в общем, ты понимаешь!

– Нет, Джен, честное слово! При чем тут вообще ее голос?

– Как-то утром, – Дженевив Фулер снова оглянулась, – за день до того, как она выписалась, я проходила по коридору мимо ее комнаты и услыхала, как кто-то очень низким и приятным голосом тихо напевает. Я заглянула в комнату, и будь я проклята, если пела не эта женщина! У ее кровати стояла ширма, и ей только что принесли младенца для кормления – мне в ней еще нравилось, что она сама кормила ребенка, не так, как те бездельницы, которые целыми днями торчат в ресторанах в своих норковых манто и позволяют посторонним пичкать своих младенцев чем угодно. Они, видимо, полагают, что природа дала им грудь для украшения...

– Вы упомянули ее голос, мисс Фулер, – прервал ее Квин.

– Да, так вот я хотела вам сказать. Она нянчила своего ребенка и напевала при этом. Ну, уж насчет голосов меня не проведешь. Ты же знаешь, Джесси, как я люблю эстрадных певцов и певиц. Голос этой женщины я узнала бы когда угодно. Вам могут нравиться ваши Розмари Клуни, Дина Шор, Джо Стэфорд, Пэтти Пэйджс и Дорис Дэй, и они, возможно, во много раз лучше этой женщины, которая пока напела всего лишь несколько пластинок; но запомните мои слова: наступит время, когда она превзойдет их всех! Пластинки с ее записями будут известны не немногим, как сейчас, но будут продаваться нарасхват.

– И ее настоящая фамилия?

– Я не уверена, что это ее настоящая фамилия. Но на эстраде она известна как Конни Кой. – Няня Фулер откинулась на спинку стула и прищурилась, ожидая реакции на сообщенную ею сенсацию, но, видимо, разочаровалась в своих ожиданиях и продолжала: – Да и, кроме того, я решила, что она, очевидно, здесь инкогнито, и я ни за что на свете не должна разглашать это, тем более, как я уже сказала, мне показалось, что у нее какие-то неприятности. Но я могу поклясться хоть на сотне библий, что это была певица Конни Кой, выступавшая в ночных клубах... Так вы говорите, что она получила наследство?! Это же чудесно! Как только вы ее найдете, мистер Квин, скажите ей, что я – ее самый верный «болельщик», хорошо? А какой у нее чудесный ребенок!..

После ухода Дженевив Фулер Квин спросил:

– Джесси, вы когда-нибудь слыхали имя Конни Кой?

– Я не переступала порога ночного клуба с восемнадцатого декабря сорок третьего года.

– Если бы сегодня не было воскресенье, я мог бы узнать ее адрес десятком способов, – продолжал Квин. – Теперь же нам придется ждать до завтра.

– А я знаю способ, пригодный и для воскресенья, – сказала Джесси.

– Какой?

– Заглянуть в телефонный справочник.

Квин долго смотрел на Джесси, а затем совершенно серьезно заметил:

– Я даже не могу себе представить, Джесси, как мог раньше вообще обходиться без вас. Извините меня, я отлучусь на минуту.

Очень скоро он возвратился, размахивая бумажкой.

– Она проживает на 88-й улице, около Вест-Энд-авеню, – ликующе сообщил он. – Вперед, господин начальник!

– Мистер Вирхаузер все еще не дает знать о себе, – заметила Джесси, когда Квин тронул машину с места.

Черный «крайслер» они не видели в течение всего дня.

– Странно.

– Может быть, по воскресеньям он не работает вообще или же ему дали другое задание.

Квин промолчал, но в дороге время от времени поглядывал в боковое зеркальце.

Многоквартирный дом, к которому они подъехали, нелепо украшенный затейливым каменным орнаментом и псевдобалконами, был построен, видимо, в начале века: штукатурка потрескалась и поблекла, когда-то полосатые тенты над окнами нижнего этажа – выцвели, решетчатые, железные двери покрылись струпьями ржавчины, тротуар перед домом был разрисован линиями детских «классиков». Все здание словно ежилось от стыда.

Квин и Джесси вошли в вестибюль, наполненный запахами кухни. Около висевшего на стене коммутатора, скорчившись в три погибели на трехногом стульчике, под тусклой лампочкой сидел тощий веснушчатый подросток в слишком большой для него униформе и читал комиксы.

– Кого вам? – спросил он, даже не поднимая головы.

– Мисс Конни Кой.

– Нету ее.

– Когда она вернется?

– Не знаю.

– Вот там на двери написано: «Управляющий домом», – заметила Джесси.

Квин что-то проворчал. Они подошли к двери, и он нажал звонок.

Дверь им открыл плотный коренастый человек в рубашке без воротничка; за ворот у него была заткнута бумажная салфетка.

– Что угодно?

– Мне нужна кое-какая информация об одной из ваших жиличек – мисс Конни Кой.

– От меня вы ничего не получите. – Человек попытался было закрыть дверь, но не смог это сделать и спокойно взглянул вниз. – А знаете, – продолжал он, – ведь так можно и ногу потерять. Вы хотите, чтобы я сообщил в полицию?

В руке Квина блеснул золотой значок инспектора полиции.

– Вот теперь – другое дело, – угодливо улыбнулся управляющий. – Заходите.

– Мы можем поговорить и так. Да, кстати, как ваша фамилия?

– Маккеун, Джозеф Н. Маккеун.

– Вы знаете, Маккеун, где сейчас мисс Кой?

– В Нью-Йорке ее нет. В пятницу исполнилось три недели, как она уехала. Она предполагала, что будет отсутствовать всего неделю, но до сих пор не вернулась. Видимо, ее там задержали.

– Она поехала на гастроли?

– Ага. Она же эстрадная певица... Ну, эта, как ее там... шансонетка. – Маккеун искоса взглянул на Джесси.

– В таком случае она может вернуться со дня на день?

– Да, пожалуй.

– Давно она у вас живет?

– Месяцев семь-восемь.

– Где она сейчас выступает?

– В Чикаго. – Маккеун посмотрел на подростка у коммутатора и тихо спросил: – Что она натворила господин офицер?

– Ничего. Возможно, ей придется выступить свидетельницей по одному делу.

– Рад это слышать, – сказал управляющий домом. – Ведь она такая милая, приятная девушка. Очень жаль, что у нее неудачно получилось с мужем.

– Да? – удивился Квин. – Разве у нее есть муж?

– Конечно. Военный, сейчас в Корее. Он даже не видел своего сынишку. – Маккеун сделал печальное лицо. – Нелегко уезжать, когда жена в положении: ей приходится мучиться в одиночестве, а тут еще ребенок умирает во время родов. Из родильного дома она вернулась совсем убитая горем.

– Понимаю, – сказал Квин. – А вы знаете, в какой она была больнице или в родильном доме?

– По ее словам, в каком-то военном госпитале в Джерси... К нам она приехала, когда уже можно было вполне заметить ее положение. Трудно ей пришлось.

– Да, конечно, – шепотом подтвердила Джесси.

– Здесь она проживала под фамилией мужа?

– Да, как миссис Артур Диммсдейл.

– Как эта фамилия пишется? – спросил инспектор и вынул из кармана скомканный конверт и шариковую ручку.

Маккеун повторил фамилию своей жилички по буквам, и Квин записал ее на обратной стороне конверта.

«Артур Диммсдейл... – подумала Джесси, – где я слышала эту фамилию? »

– Следовательно, мисс Кой, или миссис Диммсдейл, приехала сюда лишь после того, как ее муж отбыл в Корею, и вы с ним незнакомы?

– И в глаза не видел, – отвечал Маккеун.

– Вы, может быть, знаете, в каком роде вооруженных сил он служит? Его звание?

– По-моему, она как-то сказала, что он – лейтенант, в пехоте.

Квин записал и эти сведения.

– Еще несколько вопросов, Маккеун, и я отпущу вас доедать ваш обед. В какой квартире проживает мисс Кой?

– «С», на пятом, последнем этаже.

– Квартира «С» на пятом этаже. Она проживает одна?

– Одна-одинешенька, начальник.

– Кто-нибудь иногда ночует у нее?

– У нас не какой-нибудь там шикарный отель, – ухмыляясь, ответил Маккеун, – и за нашими жильцами мы не следим. Драк у нее в квартире не бывает, и для меня этого вполне достаточно.

– Ничего не рассказывайте обо мне мисс Кой, когда она вернется, Маккеун.

– Я все понял, начальник.

Они прошли по направлению к Бродвею.

– Куда мы идем, Ричард? – поинтересовалась Джесси. – Почему мы не сели в машину?

– Но вы же должны пообедать, Джесси, а на углу Бродвея и 87-й улицы есть уютный ресторанчик.

– Это не причина. Скажите же, в чем дело?

– От вас ничего не скроешь, правда? Мы ошибались в отношении Вирхаузера; выйдя из дома, я заметил его в стоявшей у обочины машине. Он пытался спрятаться за газетой, но я его узнал.

– Ничего не понимаю! – воскликнула Джесси. – Я целый день следила, не появится ли за нами его «крайслер».

– То же делал и я, и поэтому-то мы его не видели. Не поворачивайтесь, Джесси, он сейчас направляется к дому. – Квин поспешно заставил Джесси повернуть за угол на Бродвей. – Вирхаузер сегодня нас здорово обманул, поменяв свой старенький «крайслер» на новенький форд.

– Ловко! – с напускной беззаботностью заметила Джесси. – Но ведь он сейчас же узнает, что мы спрашивали о Конни Кой. Если Маккеун и промолчит, все равно проболтается мальчишка у коммутатора.

– Более важно другое – Вирхаузеру теперь известно, что мы нашли Конни Кой. А вечером об этом будет знать и тот, кто поручил ему следить за нами.

Ричард Квин погрузился в свои мысли. Он продолжал размышлять, даже когда они вошли в ресторан.

– Что же мы теперь будем делать, Ричард?

– Обедать, – ответил Квин, пожимая ей локоть.

В ресторане он выбрал столик, из-за которого можно было наблюдать за входом. Однако Вирхаузер не появлялся.

– Вы думаете, что она действительно замужем? – спросила Джесси.

Квин пожал плечами.

– Может быть, поэтому она назвалась в родильном доме Экзетер. И поэтому же сказала управляющему домом, что лежала в госпитале в Нью-Джерси, хотя на самом деле рожала в Нью-Йорке. Если она замужем, и ее муж вовсе не отец ее ребенка...

– Но если она не замужем, то все равно лежала бы в больнице под вымышленной фамилией. Завтра утром я первым делом наведу справки насчет лейтенанта Артура Диммсдейла. – Квин помолчал, пока официант убирал со стола тарелки. – С какой бы стороны, Джесси, мы ни подходили к этому вопросу, результат получается один и тот же. Если Конни замужем, Диммсдейл – не отец ее ребенка. Если она мать-одиночка и придумала Диммсдейла, чтобы не осложнять себе жизнь в многоквартирном доме, нам следует найти отца ребенка.

– Или того, другого, – сурово добавила Джесси.

– Кого другого?

– Того, кто нанял частного детектива для слежки за нами.

– Но это, возможно, одно и то же лицо, – заметил Квин, намазывая маслом кусок хлеба.

– Вы так думаете? – удивилась Джесси. – А может быть... Ричард! Может быть, клиент Вирхаузера это – Артур Диммсдейл?

– Из Кореи?

– Не улыбайтесь. Предположим, что муж у нее все же есть. Предположим, Диммсдейлу известно, что, когда он уезжал, его жена не была в положении. Потом какой-нибудь «доброжелатель» написал ему в Корею, что его женушка должна родить или родила. Он приходит в яросгь и становится дезертиром или получает отпуск и приезжает в Штаты. Вначале он находит ребенка в семье Хамфри и убивает его...

– Это означало бы, что он – маньяк, Джесси. Как же можно тогда объяснить убийство Финнера?

– После убийства Майкла Финнер мог сообразить, что это дело рук ревнивого мужа, навести тихонько некоторые справки, а затем попытаться начать шантажировать Диммсдейла...

Однако инспектор отрицательно покачал головой.

– Судя по поведению Финнера, я почти убежден, что он и представления не имел о причинах смерти ребенка. Одну минуту... Спасибо, официант. Да, именно так, как я люблю... Джесси, ну-ка давайте займемся этим ростбифом.

Выйдя из ресторана, они не обнаружили каких-либо признаков Джорджа Вирхаузера и направились на 88-ю улицу, где стояла машина Джесси.

– Он исчез, – заметил Квин, потирая подбородок.

– Вот и хорошо! – воскликнула Джесси.

– Вы так думаете? Это, вероятно, значит, что его клиент узнает о том, что мы нашли Конни Кой не вечером, а сейчас.

В этот вечер, выйдя из квартиры Джесси, Квин немного прошел вдоль улицы, а затем резко распахнул дверцу стоявшего у тротуара синего «студебеккера» и сел в него.

– Здравствуйте, инспектор, – приветствовал его Полонский.

– Гэс, ты замечал где-нибудь сегодня вечером форд серовато-оранжевого цвета?

– Нет, я думал, что Вирхаузер разъезжает в черном «крайслере», – озабоченно ответил бывший полицейский.

– Он сменил машину и сегодня уже обманул нас.

Полонский выругался.

– Кто-то все же хорошо научил делу этого мерзавца. Хотя я тоже приложил к этому руку... На форды я и внимания не обращал.

– Так же, как и я. – Квин принялся покусывать свои усы, а потом спросил: – Гэс, а что произошло с Питом?.. Забыл его фамилию... Ты знаешь его – одно время вы работали вдвоем.

– Пит Анжело? Через два года после того как Пит перешел на пенсию, у него умерла жена. Его старшая дочь переехала с мужем в Цинциннати, младшая – живет в интернате колледжа, а сын – военный моряк. Сам Пит несколько лет служил в заводской охране, а затем уволился. – Полонский вздохнул. – По крайней мере он всем рассказывает, что ушел сам, хотя на самом деле его просто уволили по старости. Старость! Да Пит Анжело до сих пор один справится с бандой хулиганов на улице и разбросает их, как щенят!

– Ты с ним встречаешься?

– Постоянно. Он живет здесь недалеко, в западной части города. Мы встречаемся в кафетерии, выпиваем чашки по четыре кофе и рассказываем друг другу, какими хорошими когда-то были.

– Следовательно, Анжело сейчас ничего не делает?

– Он сходит с ума от вынужденного безделья, как и все мы.

– Как, по-твоему, он согласится сделать для меня одну вещь?

– Он сейчас же примется обнимать вас, инспектор, и поцелует каждый волосок в ваших усах!

– А ты не можешь назвать мне еще какого-нибудь полицейского на пенсии, который согласился бы поработать вместе с Анжело? Мне нужны сейчас несколько человек.

Бывший полицейский задумался, а затем стукнул кулаком по рулевому колесу.

– Мэрфи! Я случайно встретил его на прошлой неделе. Вы должны помнить, инспектор: сержант Эл Мэрфи, он работал на патрульной машине в шестнадцатом отделении. В июне этого года его уволили на пенсию; он сказал мне, что еще не решил, чем заняться.

– Кого ты еще можешь назвать, Гэс? Требуются две бригады: одна – для ночной работы, а другая – для дневной.

– Готов поспорить, что Пит или Мэрфи назовут вам таких людей. Когда они вам нужны?

– Если можно, начиная с сегодняшнего вечера.

Полонский выбрался из машины.

– Побудьте немного один в этом рыдване, инспектор. Я скоро вернусь.