Текст книги "Приёмыш на заклание"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Старик взглянул на шефа полиции.

– Ничего особенного, Эйб. Просто интересуюсь, не подходила ли какая-нибудь лодка к берегу прошлой ночью.

Эйб Перл удивленно воззрился на приятеля.

– Почему именно лодка?

– Потому что надо быть глупцом, чтобы дважды испытывать судьбу, проезжая на своей машине через проходную.

– Ты имеешь в виду Фроста?

– Кого же еще? Но я ничего не обнаружил. Прилив уже набрал силу. Я должен был подумать об этом, когда мы сюда приехали. – Он взглянул на друга. – В доме все осмотрели?

– Да.

Бок о бок они молча шагали между деревьями, занятые своими думами. На лужайке им встретились люди Перла, все еще обыскивавшие местность.

– Продолжайте поиски, – распорядился начальник полиции. – То же самое передайте ребятам в доме.

Вдвоем они сели в черно-белую полицейскую машину.

– Ты разговаривал со сторожем? – спросил старик.

– Его допрашивали мои люди. Он ничего не видел. – Эйб Перл хмыкнул. – Все как немые, обычное дело. А с другой стороны, Дик, человек не может видеть того, чего нет.

Старик не ответил.

У сторожки Перл пальцем поманил к себе Питерсона. Инспектор Квин молча слушал их разговор.

– Ну-ка, Питерсон, расскажите все с самого начала, – сказал Эйб Перл.

Сторож вытянул толстые губы.

– Расскажу еще раз, начальник, а затем к черту этот остров, и да поможет мне бог не возвращаться сюда больше!.. Последняя машина, которая проехала здесь прошлой ночью до того, как ребенок был найден мертвым, это, как я уже говорил, двухместный «додж» тамошней няни, мисс Шервуд, которая вернулась около половины первого ночи. До нее проезжала еще одна машина, примерно часом раньше: это были служанки миссис Дандридж – они ездили в Таугус, в кино. Еще раньше, примерно в одиннадцать вечера, шофер сенатора...

– Проезжал ли после того, как вы заступили на дежурство, хоть один неизвестный вам автомобиль? – перебил начальник полиции.

– Нет.

– А кто-нибудь проходил? – Голос Ричарда Квина испугал Питерсона.

– Что?

– Проходил кто-нибудь пешком?

– Нет.

– Но ведь мог же кто-нибудь пройти так, что вы не заметили?

– Послушайте, приятель, – огрызнулся Питерсон. – Я гляжу в оба, но иногда и мне надо присесть и отдохнуть. Факт, что существуют тысячи способов, чтобы проникнуть на остров незамеченным.

– Знаешь, Эйб, а ведь Питерсон прав, – сказал старик, когда они выехали на дамбу. – Остров Нэр доступен кому угодно. Гребная лодка может пристать к любому частному пляжу ночью... можно и прокрасться мимо сторожки... молодой парень, вроде Рона Фроста, может даже переплыть сюда с таугусского пляжа и вернуться тем же способом.

– Ты вбил себе в голову, что это убийство, Дик, не так ли? И что совершил его этот парень, Фрост? – взглянул на друга Эйб Перл.

– Я ничего не вбивал себе в голову. Просто я верю, что мисс Шервуд видела на наволочке отпечаток руки, а это значит, что совершено убийство. А если это убийство – первое подозрение падает на Фроста.

– Ни в коей мере. Пока ты вынюхивал следы лодки на пляже, я получил доказательство того, что Фрост не мог быть на острове прошлой ночью.

– Почему?

– Ребенок скончался между 10. 30 и 12. 30 ночи. В течение этих двух часов Рон Фрост находился без сознания в Стэмфорде.

– Без сознания?

– Скорая помощь доставила его в Стэмфордский госпиталь из дома его приятеля около девяти часов вечера с острым приступом аппендицита. Его оперировали в десять часов семь минут, и он пришел в сознание после наркоза лишь в три часа утра. – Эйб Перл усмехнулся, поворачивая машину на улицу, обстроенную небольшими приморскими домиками. – Что ты теперь скажешь о няне Шервуд и об этой наволочке?

Ричард Квин прищурился.

Они проехали еще немного, затем Эйб остановил машину, выключил мотор, похлопал приятеля по плечу.

– Голову выше, Дик! Неужели для встреч с этой Шервуд тебе необходимо, чтобы было совершено преступление? Пригласи ее куда-нибудь, как подобает мужчине! – Он громко засопел. – Я отсюда чую запах яичницы с ветчиной, которую готовит Бекки. Пошли, Дик позавтракаем, вздремнем несколько часиков...

– Я не голоден, Эйб, – отозвался старик. – Ты – иди. Я немного посижу здесь.

Долгое время просидел Ричард Квин в одиночестве.

Джесси Шервуд затормозила перед воротами на дамбу и нетерпеливо засигналила, вызывая из сторожки Монти Бэрнса, дневного сторожа. Прошла уже неделя после трагедии, семь дней, которые показались ей вечностью. Уик-энд ознаменовался первым ураганом в этом сезоне: на острове Нэр затопило подвалы, и пятиметровые волны сильно повредили дорогу на дамбе. Ремонтные работы все еще продолжались.

Но даже ураган не смог бы удержать сестру Шервуд на острове Нэр в этот четверг. Прошедшая неделя казалась ей адом. Десятки раз она раскаивалась в том, что согласилась на уговоры Элтона Хамфри остаться ухаживать за его женой. Огромный дом был слишком переполнен напоминаниями о Майкле, а капризы Сары Хамфри были ей нестерпимы. «Но что я могла поделать?» – думала она. Миссис Хамфри находилась на грани помешательства, и профессиональный глаз Джесси видел это и без предупреждений доктора Викса.

... Следствие и похороны сами по себе могли расшатать нервную систему даже здоровой женщины, не говоря уже о чувстве собственной вины, которое еще более усугубляло тяжелое состояние Сары Хамфри.

Заключение следствия гласило: «Смерть из-за невнимательного отношения; несчастный случай».

И похороны...

Гробик был белоснежен и скорбно крохотен. Супруги Хамфри пытались сохранить в тайне время и место погребения, но это, конечно, не удалось. Толпа... что-то выкрикивающие репортеры... эта ужасная сцена на таугусском кладбище, когда Сара Хамфри завыла пронзительно, словно животное, и пыталась броситься в могилу следом за маленьким, усыпанным цветами гробиком...

... Джесси вздрогнула и снова надавила на сигнал. Монти Бэрнс появился из сторожки, торопливо застегивая на ходу куртку.

Наконец она преодолела запруженную рабочими дамбу и только хотела дать газ, как вдруг знакомый человек с седыми усами появился из-под клена и, выйдя на дорогу, поднял с улыбкой руку.

– Доброе утро!

– Что вы здесь делаете? – растерянно спросила Джесси

– Вспомнил, что сегодня ваш выходной, и решил сбежать от завтрака Бекки Перл. Я вас ждал. Собрались куда-нибудь по делу?

– Нет.

– Может быть, проведем время вместе?

– С удовольствием.

«Что у него на уме?» – подумала она, когда он садился в машину. Он улыбался, но она ощущала в нем какую-то напряженность.

Следы ураганы были видны повсюду. Между Норуоком и Вестпортом прибрежная дорога кое-где все еще была под водой. Джесси приходилось ехать в объезд.

– Парусная лодка была бы здесь куда более уместна! – усмехнулась она. – Что вы делали все это время, инспектор Квин?

– Почти ничего, – отозвался старик. – Знаете, Джесси, когда вы не напрягаете лицо, вы становитесь красивой, как на картинке.

– Даже сейчас?! – рассмеялась Джесси. Она смеялась! Она сбросила свою черную соломенную шляпу и откинула голову. – Правда, какой ласковый ветерок?

– Очаровательный, – согласился он, глядя на нее.

– Он растреплет мне прическу, но мне все равно.

– У вас красивые волосы, Джесси. Я очень рад, что вы не стрижетесь коротко.

– Вам так нравится? – спросила польщенная Джесси,

– У моей матери волосы были до колен. Конечно, в те годы никто не носил короткой прически, кроме суфражисток и проституток. Боюсь, что я очень старомоден, но до сих пор я предпочитаю длинные волосы.

– Очень рада, – сказала Джесси. Утро начинало доставлять ей удовольствие.

– Может быть, позавтракаем где-нибудь? Что-то я проголодался.

– И я! – воскликнула Джесси. – Куда мы поедем?

Они отыскали чистенькую таверну на берегу с видом на залив; меню здесь состояло из различных даров моря. Сидели за столиком, наблюдая за всплесками волн все еще волнующегося моря, которое пыталось добраться до них, с силой ударяя о сваи и покрывая брызгами большое окно. Они окунали сваренных на пару моллюсков в растопленное масло. Затем ели жареных омаров, и Джесси была счастлива.

Когда подали кружки с черным кофе, Квин вдруг сказал:

– Знаете, Джесси, на этой неделе я провел целый день в Стэмфорде, в тамошнем госпитале.

– О, значит, вы видели Рональда Фроста? – выдохнула Джесси.

– А также его медицинскую карту и доктора, который его оперировал. Даже разговаривал с людьми, у которых он был в гостях, когда его схватил приступ аппендицита. Мне захотелось проверить алиби Фроста.

– Оно, конечно, вне всякого сомнения.

– Да. Действительно острый приступ аппендицита, и, судя по всему, Фрост физически не мог быть на острове Нэр, когда умер ребенок.

– Счастливый приступ. – Джесси хмуро глянула в окно. – Для него, я имею в виду.

– Весьма счастливый, – сухо отозвался Ричард Квин. – Особенно потому, что это он пытался проникнуть в детскую комнату ночью четвертого июля.

– Он в этом сознался? – воскликнула Джесси.

– Не совсем. К чему ему это? Но из того, что он говорил и как он это говорил, я пришел к убеждению, что это он лез тогда в окно. Бог его знает, чего он хотел и о чем думал в тот момент – по-видимому, он и сам не понимал этого. Был пьян в стельку. Во всяком случае, Джесси, таковы обстоятельства. Что касается убийства, то Фрост тут ни при чем.

Джесси подняла кружку с кофе и снова поставила ее на место.

– Вы все же хотите убедить меня, что это не было убийством, инспектор Квин?

Он осторожно помешивал свой кофе.

– Может быть, мы позабудем это обращение «инспектор», Джесси? Если нам придется часто встречаться...

– Я не думала об этом, – сказала Джесси. «Право, мне следует сходить в дамскую комнату и привести в порядок прическу», – подумала она. – Наверное, я похожа на дикарку с Борнео». – Но если вы этого хотите... Ричард...

– Зовите меня просто Дик, – расцвел он. – Так зовут меня все друзья.

– Но Ричард нравится мне куда больше.

Улыбка его погасла.

– Вам кажется, что «Дик» звучит слишком молодо?

– Я не это имела в виду. Это ничего общего не имеет с возрастом. Боже! – Джесси поправила рукой прическу. – И не меняйте тему разговора. Так что же это – убийство или нет? И не пытайтесь убедить меня, что это – несчастный случай, как утверждает коронер!

– Что ж, давайте посмотрим на случившееся с его точки зрения, – мягко произнес он. – Слабый свет ночника, к примеру. Несколько секунд, в течение которых вы имели возможность видеть отпечаток руки... Вы должны признать, что им трудно поверить вам, особенно при том, что наволочка так и не обнаружена.

Джесси внезапно почувствовала страшную усталость.

– Я могу лишь клятвенно утверждать то, что я видела. Но что же произошло с наволочкой?

– Возможно, она уничтожена. Или спрятана где-нибудь.

– Но кем?

– Тем, кто находился в доме.

– Но это невероятно! – Джесси была ошарашена.

– Если допустить существование отпечатка руки – это единственное логическое заключение.

– Но кто в доме Хамфри мог совершить такое преступление?!

– Я знаю это так же, как и вы, – пожал он плечами.

– Но вы ведь верите мне, не так ли? Кто-нибудь же должен мне поверить... – сказала Джесси.

– Конечно, я верю вам, Джесси, – мягко произнес он. – Из этого я и исхожу.

– Как вас понимать?

– Прошлой ночью я беседовал с Эйбом Перлом. Эйб отличный полицейский для большого города, но возможно, что он не такой знаток человеческих характеров, как я. Вашего характера, во всяком случае.

Джесси даже не улыбнулась.

– Иначе говоря, начальник полиции твердо решил не доверять моим словам...

– Эйб не любит поднимать шум относительно убийства, если не видит конкретных причин. К тому же прокуратура пришла к выводу, что это – несчастный случай. Объедините это с алиби Фроста – и вы поймете позицию Эйба.

– Значит, вы хотите сообщить мне, – горько произнесла Джесси, – что расследование прекращается.

– Да. – Ричард Квин потер щеку. – И поэтому вчера вечером я сообщил Перлам, что они скоро потеряют своего главного и единственного квартиранта.

– Вы уезжаете?! Куда? – вскинулась Джесси.

– Обратно в Нью-Йорк.

– Но вы как будто сказали...

Он хмуро кивнул.

– Я очень много думал об этом деле и решил, что Нью-Йорк – самое лучшее место для начала расследования. Кто-то должен заняться этим делом. Эйб не может, Хамфри не хочет; кому же, кроме меня? А я теперь совершенно свободен.

Слезы появились в глазах Джесси.

– Я так рада... Так рада, Ричард...

– И еще... – Он выразительно посмотрел на нее через стол. – Я надеялся, что вы поедете со мной...

– Я?!

– Вы могли бы мне во многом помочь, – осторожно произнес он, постукивая пальцами по кружке.

Сердце у Джесси забилось сильнее. «Не будь дурой, – твердила она про себя. – В конце концов, что ты о нем знаешь? Может быть...»

– Я хотела бы знать, чем именно я могу быть вам полезной, Ричард, – медленно проговорила она. – И еще: я обещала остаться здесь некоторое время, чтобы ухаживать за миссис Хамфри...

– Пусть они поищут себе другую сиделку.

– Но я обещала...

– На какой срок?

– Давайте поговорим об этом в машине, – решительно сказала Джесси. – Если я должна что-то делать, то хочу знать, что именно. Вы не протестуете?

Он неожиданно наклонился и взял ее за руку.

– Вы очень женственны, Джесси. Кто-нибудь говорил вам об этом?

– Перестаньте мне льстить! – рассмеялась Джесси, отнимая руку и вставая. – Жду вас в машине.

Ричард Квин смотрел, как она шла между пустых столиков в сторону туалетной комнаты. Походка, как у молодой девушки, отметил он про себя. Молодой девушки...

Он подозвал официантку и, поймав себя на том, что разглядывает свою руку, торопливо опустил ее.

Сама миссис Хамфри помогла Джесси решиться. Пока Джесси накрывала завтрак, она выскользнула из спальни в одной рубашке, побежала на пляж и бросилась в пролив, пытаясь утопиться. Ей бы это удалось, если бы Генри Каллэм в это время не возился на пристани с хозяйским катером. Седовласый шофер бросился в воду и вытащил истерически рыдающую женщину. Она пронзительно кричала, что хочет умереть.

Доктор Викс прописал ей полный покой и серьезно поговорил с ее мужем.

– Боюсь, что вам придется еще не раз сталкиваться с этим, мистер Хамфри. Ваша жена очень больна, и я не могу лечить ее. Она требует специальной помощи. Навязчивая идея, что это она убила ребенка, истерическое состояние – тут я не в силах помочь ей.

Элтон Хамфри казался расслабленным, как будто переплет, который держал его собранным, вдруг развалился. Джесси никогда прежде не видела его таким подавленным.

– Ваша жена на грани помешательства, – продолжал доктор Викс, потирая лысину. – При ее неуравновешенном состоянии этот дом – наихудшее место для нее. Если вы примете мой совет...

– Вы хотите сказать, что я должен поместить миссис Хамфри в санаторий?

– Да. Я знаю одно очень хорошее медицинское учреждение такого рода в Массачусетсе. В Грейт-Баррингтоне. Психиатр, стоящий во главе санатория, имеет отличную репутацию...

– А он может держать рот на замке? – спросил миллионер. – Если газетчики пронюхают...

– Иначе я бы не рекомендовал его, мистер Хамфри. Я знаю ваше отношение к гласности... – Губы доктора Викса растянулись в улыбке.

– Психиатр, вы сказали?

– Один из лучших.

– Я подумаю об этом. – Хамфри поднялся, властным жестом прекращая разговор.

Осмотрев свою пациентку, доктор отдал Джесси несколько распоряжений и уехал.

Это был последний визит доктора Викса к Саре Хамфри.

Вскоре после этого, как-то днем, дверь приоткрылась, и Джесси увидела Элтона Хамфри, который манил ее костлявым пальцем.

– Можете ли вы оставить на несколько минут мою жену, мисс Шервуд?

– Я только что дала ей снотворное.

– Тогда пройдите, пожалуйста, в мой кабинет.

Она последовала за ним. В кабинете он указал ей на кресло, и Джесси села. Он остановился у окна, спиной к ней.

– Мисс Шервуд, я закрываю этот дом.

– Вот как! – удивилась Джесси.

– Я уже давно раздумывал о том, чтобы уехать отсюда. Столлингс остается здесь в качестве сторожа. Генри и миссис Ленихэн отправятся со мной на мою нью-йоркскую квартиру. Миссис Шарбедо и служанок я отправляю обратно в Конкорд. Лучшая часть лета, пожалуй, кончилась.

– Вы собираетесь жить в Нью-Йорке?

– Во всяком случае зиму.

– Перемена места должна благотворно отразиться на миссис Хамфри.

– Миссис Хамфри не едет со мной. – Его голос был гнусав, как обычно. – Я помещаю ее в санаторий.

– Очень этому рада, – сказала Джесси. – Она нуждается в санаторном лечении. Я слышала, что доктор Викс говорил вам вчера о санатории в Грейт-Баррингтоне...

– Викс... – Узкие плечи миллионера передернулись. – В делах такой важности, мисс Шервуд, нельзя полагаться на Виксов. Нет, она не поедет в Грейт-Баррингтон.

«Это психиатрия испугала вас», – подумала Джесси и, стараясь, чтобы ее голос звучал так же ровно, как и его, спросила:

– Позвольте узнать, на каком санатории вы остановили свой выбор, мистер Хамфри?

Ей показалось, что его тощее тело вдруг сжалось, когда он обернулся к ней; на лице его играла слабая улыбка.

– На санатории для выздоравливающих... Все это чепуха, будто миссис Хамфри нуждается в психиатрическом лечении. Она, правда, в весьма нервном состоянии, но это и все. Ей нужен полнейший покой, одиночество, а как мне сказали, лучшего санатория в этом смысле, чем дуэйновский, в Нью-Хейвене, найти нельзя.

Джесси кивнула. Она знала нескольких медсестер, которые там работали, – одна из них, Элизабет Кюри, служила у доктора Сэмюэля Дуэйна в течение восьми лет. Этот санаторий представлял собой замаскированный дом заключения, в котором люди содержались за весьма высокую плату. Окруженный кирпичной стеной, он к тому же охранялся частной полицией.

«Именно такое место и должен был выбрать Элтон Хамфри!» – подумала Джесси. Когда Сара Хамфри будет водворена туда, в эту тюрьму-люкс доктора Дуэйна, ее муж сможет вздохнуть спокойно. Охранники доктора учуют газетного репортера за десять миль.

– Когда миссис Хамфри едет? – спросила Джесси.

– Сегодня вечером. Доктор Дуэйн сам приедет за ней.

– Миссис Хамфри уже знает об этом? – Миллионер нахмурился, и Джесси торопливо добавила: – Я спрашиваю об этом потому, мистер Хамфри, чтобы знать, как мне вести себя? Нужно ли подготовить ее к мысли о предстоящей поездке?

– Нет, я ей еще ничего не говорил. Доктор Дуэйн предпочел, чтобы я сообщил ей об этом в его присутствии.

– Вы будете ее сопровождать?

– Не знаю. Все зависит от доктора Дуэйна. – Его узкое лицо еще более вытянулось. – Вы понимаете, что этот разговор должен остаться строго между нами, мисс Шервуд?

– Конечно.

Он присел к столу и принялся выписывать чек. Она наблюдала за его длинными белыми пальцами, за мизинцем, согнутым и спрятанным в ладони, таким же скрытным, как и он сам.

– Значит, – сказала Джесси, – вы хотите, чтобы я как можно скорее покинула ваш дом..

– Что вы, мисс Шервуд! Ради бога, вы можете оставаться еще несколько дней. Прислуга задержится здесь до следующей недели.

– Благодарю вас за доброту, мистер Хамфри, но я, пожалуй, уеду завтра утром.

– Как вам будет угодно.

Он склонился над столом, осторожно промокнул чек и протянул ей.

– О, мистер Хамфри, – запротестовала она, – это слишком много! Вы же уплатили мне по прошлую неделю...

– Я не вижу причин, почему вы должны пострадать от моего внезапного решения в отношении миссис Хамфри, – ответил он улыбаясь. – Поэтому я плачу вам за полную неделю и еще немного сверх того в знак признательности за все, что вы делали для миссис Хамфри и Майкла.

– И вы это называете немного?! – Джесси покачала головой. Чек был на пятьсот долларов. – Вы очень щедры, мистер Хамфри, но, право, я не могу принять такую сумму.

– Боже мой, мисс Шервуд! Почему? – Он казался искренне удивленным.

– Откровенно говоря, мистер Хамфри, – ее руки похолодели и стали влажными, – я бы не хотела быть обязанной вам.

– Не понимаю, – ледяным тоном произнес он.

– Если бы я иначе относилась к Майклу, я могла бы взять у вас чек... Но из-за случившегося я не могу этого сделать...

– Вы хотите сказать, если бы вы иначе относились к причине его смерти?

– Вот именно, мистер Хамфри.

Четыре здоровых пальца постукивали по столу, пятый, искалеченный, был плотно прижат к ладони. Миллионер откинулся в кресле.

– Вы все еще не можете признать, что это – несчастный случай, мисс Шервуд?

– Это было убийство, – сказала Джесси. – Ребенка хладнокровно и жестоко удушили подушкой, на которой была исчезнувшая наволочка.

– Но никакая наволочка не исчезала!

– Нет, исчезла. Ее просто не сумели разыскать.

– Дорогая мисс Шервуд, – терпеливо произнес он. – В результате следствия коронер пришел к заключению, что это был несчастный случай. Полиция – также. Я – также. Как можете вы противостоять этому?

– Я видела подушку с отпечатком руки, мистер Хамфри, – тихо произнесла Джесси. – Больше никто не видел ее!

– Очевидно, вы ошиблись.

– Нет, я не ошиблась.

– Но ведь нет никаких доказательств, которые могли бы подтвердить ваше предположение.

– Это не предположение, мистер Хамфри. Это факт. Я знаю, что я видела.

– Назовите мне хоть одного компетентного человека, который согласен с вами.

– Ричард Квин.

– Кто? – Хамфри вздернул брови.

– Друг Эйба Перла. Бывший инспектор полиции Нью-Йорка. Он мне верит.

– Эти старые развалины только и знают, что совать нос в чужие дела. Возможно, он был уволен в отставку по старческому маразму, – пожал плечами миллионер.

– Ему всего лишь шестьдесят три года, и он вполне в здравом уме, уверяю вас. – Джесси кусала губы. Хамфри поглядывал на нее с иронической улыбкой. – По крайней мере инспектор Квин согласен со мной, что это было убийство, и мы собираемся...

Джесси умолкла.

– Да? – Элтон Хамфри больше не улыбался. – Что же вы собираетесь делать, мисс Шервуд?

– Ничего. – Джесси поднялась с места. – Мне пора вернуться к миссис Хамфри...

– Мисс Шервуд... – Он оперся о стол руками; Джесси, как это уже с ней бывало, показалось, что сейчас он прыгнет на нее. – Неужели вы хоть на одно мгновение можете предположить, что, если бы я счел, что ребенок убит, я бы оставил это дело?

– Я не могу ответить на этот вопрос, мистер Хамфри. – Шаг за шагом она отступала к двери, но, осознав это, тут же заставила себя остановиться. – Простите, я должна вернуться к миссис Хамфри... Мне бы хотелось, чтобы вы разорвали этот чек и выписали другой – на ту сумму, которая действительно мне причитается.

Он не сводил с нее глаз.

– Неужели вы не понимаете, что значил для меня этот мальчик, мисс Шервуд?

– Я уверена, что он значил для вас все. – Джесси была в отчаянии. – Но... вы вынуждаете меня сказать... Теперь, когда маленький Майкл мертв, вы хотите похоронить все дело вместе с его останками. Вы предпочитаете, чтобы на расследовании был поставлен крест только потому, что не хотите, чтобы вашу фамилию упоминали в связи с убийством. Я не понимаю таких людей, как вы, мистер Хамфри. На свете существуют куда худшие вещи, чем то, что ваше имя может явиться предметом толков. Оставить детоубийцу безнаказанным – одна из них.

– Вы кончили? – спросил Элтон Хамфри.

– Да, – прошептала Джесси.

– Подождите, мисс Шервуд. Я хочу кое-что сказать вам, прежде чем вы уйдете... Вам известно состояние моей жены. – Гнусавый голос сочился ядом. – Я не знаю, что замыслили вы и этот Квин, но если из-за ваших действий моя жена почувствует хуже или мое имя окажется предметом публичных унижений, вам придется отвечать передо мной. Передо мной, слышите?!

– Совершенно отчетливо. – У Джесси пересохло в горле. – А теперь позвольте мне уйти.

– С превеликим удовольствием.

Она бежала от этих выпученных, немигающих глаз. Десятью минутами позже она рыдала у телефона.

– Ричард, пожалуйста, спросите миссис Перл, не могу ли я приехать к ней сегодня вечером. Мне все равно, где спать. Я могу лечь в машине или постелить себе на полу – где угодно, лишь бы не оставаться больше в этом доме!..

Инспектор Квин ожидал ее на другом конце дамбы, в машине Бекки Перл. Он вышел ей навстречу.

– Джесси, что с вами?

– О, Ричард, я так рада видеть вас!

– Что случилось?

– Вообще – ничего. Мистер Хамфри отправил свою жену в санаторий и уволил меня. Но я проговорилась, будто вы и я не можем оставить этого дела, и он вроде бы пригрозил мне...

– Пригрозил? Вот как... – хмуро проговорил старик.

– Не знаю, что вы станете думать обо мне. Я никогда в жизни не вела себя так глупо. Миссис Перл, должно быть, считает меня истерической дамочкой...

– Вы не знаете Бекки Перл!

– Лучше мне поехать домой... У меня есть маленький домик в Роуэйтоне. Зачем только я сдала его на это время! Мне так стыдно, Ричард. Лучше мне переночевать в мотеле или еще где-нибудь...

– Бекки сказала, что если я не привезу вас, то и сам могу не появляться. Поэтому следуйте за мной, Джесси...

В чистеньком коттедже Перлов Джесси впервые за много недель почувствовала себя спокойно. Бекки ласково улыбалась ей, одобрительно поглядывая в сторону Ричарда Квина, а сам начальник полиции суетился вокруг нее, словно она была почетной гостьей.

– Вы вовсе не такой людоед, каким казались мне, мистер Перл, – улыбнулась Джесси. – Если бы вы знали, как я вас боялась!

Перл виновато посмотрел на свою жену.

– Он запугивал вас? – Бекки обернулась к мужу.

– Я принесу ваш чемодан из машины, мисс Шервуд. – И Эйб Перл поспешно ретировался из гостиной.

– Поставь его в комнату Ричарда, Эйб!

– Миссис Перл!..

– Вы займете комнату Ричарда. Эйб и Ричард будут спать в нашей комнате, а я устроюсь здесь, на кушетке. Это самое удобное место во всем доме.

– О нет...

– Будет так, как я говорю, – решительно отрезала миссис Перл. – Сейчас я приготовлю вам и Ричарду что-нибудь поесть, а затем мы с Эйбом уедем в кино.

... Когда Перлы удалились, Джесси растроганно произнесла:

– Вы счастливый человек, если у вас такие друзья, Ричард.

– Они вам понравились?

– Они просто душки.

– Я рад, – сказал он. – Ну, а теперь принимайтесь за эту кастрюльку, иначе Бекки разъярится.

После ужина Джесси мыла посуду в крохотной кухоньке, а Ричард Квин вытирал ее и ставил на место, рассказывая, как он проводит лето у Перлов, и ни разу не упомянув о том, что привело его сюда.

«Я не должна так радоваться, – убеждала себя тем временем Джесси. – Меня не ждет ничего, кроме разочарования и горя, как это было с Клемом...» Ей было трудно удержаться от сравнения обоих мужчин. Клем был много моложе – высокий, уверенный в себе, с тонкими быстрыми пальцами и вечно усталыми глазами. Вспоминая о нем даже теперь, когда его уже много лет не было в живых, Джесси ощущала, как пульс у нее начинает биться быстрее... Тогда все было по-другому. Хлопоча у кухонной раковины рядом с Квином, она не могла себе представить такой картины с Клемом. Клем олицетворялся в ее глазах с волнением, с жизнью напряженной, полной капризов и расставаний... Ричард же был спокойный, уравновешенный человек с запасом сил и знанием людей, – с ним она могла бы заниматься каждодневными обыденными вещами, составлявшими самое жизнь. И она могла бы гордиться им, она инстинктивно ощущала это. Гордиться – и быть всецело полной им... «Но я не должна даже мечтать об этом», – в отчаянии думала Джесси.

– Вы устали, – сказал Квин. – Я сейчас же отправлю вас спать.

– О нет! – воскликнула Джесси. – Мне так все нравится здесь! Я хочу рассказать вам обо всем, что со мной произошло в последние дни, Ричард. Пожалуйста...

– Хорошо. Даю вам несколько минут. А затем вы отправитесь наверх.

Он повесил кухонное полотенце сушиться, и они пошли в гостиную. Усадив ее в самое удобное кресло, он зажег спичку, чтобы она прикурила, и слушал ее рассказ о попытке Сары Хамфри к самоубийству и о разговоре с Элтоном Хамфри. Он не перебивал ее и, только когда она умолкла, сказал:

– Ваше время вышло, мисс Шервуд.

– Но разве мы не поговорим о ваших планах?

– Не сегодня.

– А относительно моих?

– В свое время я заставлял дрожать от страха здоровенных полицейских, но, кажется, никогда не научусь обращаться с женщиной, – рассмеялся он. – Ладно, Джесси, выкладывайте.

– Я поеду с вами.

– Знаю.

– Знаете?! – воскликнула задетая Джесси.

– Я не льщу себе, – грустно сказал он. – Но я этому причиной. Элтон Хамфри подтолкнул вас к такому решению.

– Да, правда, я не люблю, когда меня запугивают, – ответила Джесси. – Но это не единственная причина...

– Ребенок?

– И другое...

– Это может оказаться и не пикником, Джесси. – Он вдруг встал и принялся ходить по комнате. – Я все время задумываюсь над тем, не вовлек ли я вас из простого эгоизма во что-то рискованное. Это очень странное дело. Почему убили ребенка? Пока мы подозревали Фроста, зная о его надеждах на наследство, убийство имело хоть какой-то, пусть безумный, но смысл. Но подозрение рассеялось. Дело тут не в миллионах Хамфри. Мотив убийства иной. Вы видите путеводную нить, Джесси?

– Я тоже думала над этим, – тихо произнесла Джесси. – Мне пришло в голову только, что убийство может быть связано с фактом усыновления Майкла.

– И каков же вывод, Джесси? – оживленно спросил инспектор, садясь на место.

– Убийство может быть связано с истинными родителями Майкла. Ведь ни одна из сторон не знает, кто стоит на другой стороне! Передача ребенка была совершена адвокатом, только он знает обе стороны.

– Адвокат по имени А. Бэрт Финнер. Именно так его звали, да?

– Да. Вы его знаете?

– Немного. Темный делец, специализирующийся в добывании детей для тех, кто либо не может позволить себе законно усыновить ребенка, либо по каким-то причинам хочет проделать это втихомолку. Возможно, Хамфри имел с ним дело потому, что Финнер гарантирует сохранение тайны и отсутствие неприятностей. Очень важно, Джесси, что Финнер знает настоящих родителей ребенка. Отсюда мы и начнем.

– С Финнера?

– С Финнера.

– Но если настоящие родители не знают, кому был отдан Майкл...

– Постепенно, постепенно, Джесси, шаг за шагом, – сказал Ричард Квин. – Утром мы отправимся в Нью-Йорк. А пока что вам пора баиньки.

Он поднялся и взял ее за руку.

– Вы заставляете меня вспомнить детство, – рассмеялась Джесси. – Разве я не могу сказать своего слова в отношении того, где мне остановиться в Нью-Йорке?

– Ни единого слова, – твердо произнес он. – В городе вы будете жить в моей квартире.

– Инспектор Квин!..

У него даже шея покраснела.

– Я имею в виду, что сам остановлюсь у кого-либо из приятелей...

– Ну и глупо. Я уже не в таком возрасте, чтобы беспокоиться о своей репутации. – Джесси рассмеялась над его растерянным видом. – Но я не желаю изгонять вас из вашего дома.

– Я буду приходить каждое утро и завтракать вместе с вами...

– Нет, Ричард, – ласково сказала Джесси. – У меня в Нью-Йорке куча друзей, одиноких женщин, которые с удовольствием приютят меня. Но все равно, я вам очень благодарна. Очень.

Он выглядел таким несчастным, что Джесси импульсивно сжала его руку. Затем быстро поднялась по лестнице.