Текст книги "Приёмыш на заклание"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

– Да, – сказала она, понизив голос. – Я не знаю здесь ни одной живой души. По четвергам я просто с ума схожу. Это мой выходной...

– Я понимаю вас, – просто сказал он. Улыбка застыла у него на лице. – Что ж, до свидания, мисс Шервуд. Еще раз спасибо.

– До свидания, – ответила Джесси.

... Он даже не помахал ей на прощание рукой, когда катер отошел от пристани.

Четвертое июля пришлось на понедельник и стало одним из самых шумных празднований Дня независимости, которые когда-либо знала медсестра Шервуд. Несмотря на запрет, фейерверки вспыхивали, свистели, шипели и пронзительно завывали в небе над островом Нэр весь день и вечер напролет, отчего маленький Майкл все время капризничал. Его настроение передалось всем обитателям дома. Миссис Хамфри заламывала руки и не находила себе места; миссис Шарбедо, повариха, пережарила телятину и яростно переругивалась с миссис Ленихэн, экономкой. Миссис Ленихэн придиралась к Розе Хили, горничной верхнего этажа, и унижала Марию Томкинс, горничную нижнего этажа. Даже старый садовник Столлингс, невозмутимейший из людей, грозился расквасить нос шоферу Генри Каллэму, если тот будет осаживать машину на газон.

И Элтон Хамфри был раздражен. Единственная дорога на острове была запружена весь день, словно это была главная улица Таугуса: окружающие воды бурлили до самого вечера от сотен празднично разукрашенных лодок с материка и Каллэма пришлось направить на вахту на пляж, принадлежавший семейству Хамфри, – изгонять всех желающих расположиться там пикником.

Но хуже всего было то, что Рональд Фрост устроил ему сцену.

Фрост был племянником Хамфри, единственным сыном его покойной сестры. Он жил на маленький доход, который приносило ему небольшое поместье матери, большую часть времени гостил у своих многочисленных друзей, занимавших положение в свете, вертясь вокруг какой-нибудь случайной девицы или обучая чью-нибудь кузину игре в теннис.

На остров он явился одновременно с родственниками Сары Хамфри, приехавшими из Эндовера, Молдена и Кембриджа на уик-энд; но если Стайлзы, люди почтенного возраста, были достаточно воспитанны, чтобы уехать в воскресенье вечером, Рональд Фрост задержался и на День независимости. Что именно побудило его к этому, Джесси Шервуд не понимала, – разве только дядюшкин бар с напитками.

Рон был младшим изданием дяди – высокий, худощавый, с узкими плечами, безжизненными каштанового цвета волосами и слегка выпученными глазами. Однако у него была неприятная улыбка – полуелейная-полупрезрительная; к тому же он отвратительно обращался с прислугой.

Перепеленывая ребенка, Джесси Шервуд слышала из детской комнаты отголоски ссоры: кабинет мистера Хамфри был расположен через холл. Очевидно, Рон Фрост погряз в долгах и рассчитывал, что дядюшка вытащит его.

– Боюсь, Рональд, что на этот раз ты должен будешь искать помощи в другом месте, – услышала Джесси холодный, слегка гнусавый голос хозяина.

– Что?! Ты это серьезно?!

– Никогда в жизни не был более серьезен.

– Но, дядюшка Элтон, я попал в чертовское положение!

– Если ты умеешь попадать в такие положения, то пора бы тебе научиться и выпутываться из них.

– Я просто не верю! – Фрост был ошеломлен. – Ты же никогда не отказывал мне прежде. Что с тобой, дядя? Только не говори, что у тебя денежные затруднения!

– У меня не бывает денежных затруднений, Рональд. (Джесси Шервуд точно увидела ледяную улыбку миллионера. ) Теперь я понимаю истинную причину твоего приезда, поэтому...

– Минутку, – перебил Рон Фрост. – Я хочу внести ясность. Это временное раздражение из-за того, что день был таким беспокойным, или ты разлюбил меня навсегда?

– В переводе на английский, – уточнил мистер Хамфри, – ты, очевидно, хочешь знать: каприз ли это или линия поведения? Линия поведения, Рональд! Я нашел лучшее употребление своим деньгам, чем оплачивать твои карточные долги и увеличивать счета твоих приятельниц.

– Это отродье... – пробормотал Фрост.

– Прошу прощения?

– Этот ублюдок, которого ты где-то подобрал!..

– Ты пьян!

– Не настолько, чтобы не суметь сосчитать, сколько будет дважды два!.. Это все пустая болтовня – твои слова о фамильной чести, обещания, которые ты дал моей матери!..

– Ты тоже многое обещал, – отрезал дядя. – И главное – прекратить паразитическую жизнь. Между прочим, тебе придется извиниться за свои выражения в адрес моего сына!

– Твоего сына! – вскричал Фрост. – Этот ублюдок – твой сын?!

– Вон отсюда!

– Правда глаза колет? Ты заставил меня думать, что я буду твоим наследником, а теперь этот маленький паршивец...

– Прости меня господь, – отчетливо произнес Элтон Хамфри. – Но если ты, Рональд, немедленно не уберешься отсюда, я спущу тебя с лестницы...

Наступило молчание.

Затем Джесси Шервуд услышала нервный смешок Фроста:

– Сожалею, дядя. Боюсь, что я немного перепил. Я, конечно, приношу свои извинения.

Снова наступило молчание.

– Ладно, – сказал Хамфри. – А теперь покинь мой дом.

– Да, да, – отозвался Рон Фрост.

Она услышала. его удаляющиеся шаги, но он тут же вернулся и остановился перед дверью в кабинет.

– Пожалуйста, поблагодари тетю, Сару от моего имени, дядюшка. В этих условиях...

– Понимаю. – Голос Хамфри звучал глухо.

– Ну, что ж... пока, дядюшка Элтон.

– Счастливого пути, Рональд.

– Надеюсь вскоре повидать тебя и тетю.

Ответа не последовало.

Фрост неуверенными шагами спустился по лестнице, и вскоре Джесси услышала, как его «ягуар» зашуршал шинами по шоссе.

День прошел ужасно, и, когда наступил вечер, она с облегчением легла в постель, прочла молитву и пыталась заснуть.

В два часа ночи она еще не спала.

Остров Нэр давно погрузился во мрак и был объят тишиной. Шорох прибоя, убаюкивающий Джесси каждый вечер, был единственным звуком, который доносился до ее слуха, если не считать шума запоздалых машин, покидавших остров; но сегодня ритм прибоя, казалось, подгоняет ее пульс. В доме все спали; окна двух комнат, расположенных над гаражом, в которых жили Столлингс и Каллэм, были давным-давно темны. В ее спальне не было душно: прохладный ветерок задувал с моря, и ей даже пришлось подняться, чтобы взять стеганое одеяло.

Почему же она не может заснуть?

Дело, конечно, не в ребенке. Он высосал до дна свою бутылочку молока и заснул, словно ангелочек. Когда она зашла к нему, перед тем как лечь в постель, его маленькое личико было безмятежно, он спокойно дышал. И не приближающееся время кормления мешало ей заснуть – вот уже десять дней, как маленький Майкл был отлучен от своей ночной порции и с тех пор спал всю ночь напролет.

«По-видимому, это результат дневных треволнений, – решила Джесси. – Фейерверки, суматоха, нервничающая миссис Хамфри, ссора между дядей и племянником... А может быть (она почувствовала, как кровь прилила к ее щекам), может быть, это имеет отношение к тому человеку, Ричарду Квину? »

Джесси должна была признать, что вела себя на пляже, как легкомысленная девчонка. Думать о мужчине шестидесяти трех лет от роду! Дать ему понять, что у нее выходной в четверг... А в выходной день она даже отправилась на общественный пляж в Таугус и весь день просидела на песке под взятым напрокат зонтиком, надеясь, вопреки всему, и в то же самое время чувствуя себя до чрезвычайности глупо. Что если бы он вдруг появился? Ее фигура в купальном костюме была неплоха для ее возраста, но вряд ли могла соревноваться с этими загорелыми дочерна и почти обнаженными молодыми бабенками, порхавшими по пляжу. Итак, она злилась на себя за тот день – и все же была разочарована. Он был так мил, так моложав и так удручен своим возрастом и отставкой... Конечно, он не пришел. Он должен хорошо знать женщин, раз он всю жизнь был полицейским офицером.

И все же она была огорчена. Они нашли бы много общих тем для разговоров. Всякие интересные случаи, с которыми ей пришлось сталкиваться, когда она работала у важных особ. И он, наверное, знает множество захватывающих историй... Честное слово, она вовсе не так уж плохо выглядела в купальном костюме. Она самокритично разглядывала себя в зеркале в ванной комнате, перед тем как решиться отправиться на пляж в тот день. Во всяком случае, у нее было мясо на костях. И кожа у нее совсем без морщин, просто удивительно для женщины в сорок девять лет. Сколько лет Марлен Дитрих?..

Джесси Шервуд повернулась и зарылась лицом в подушку.

И вдруг в воцарившейся после этого тишине она услышала звук, от которого все посторонние мысли мигом улетучились у нее из головы. Это был звук открываемого в детской окна.

Она прислушалась.

Детская находилась в угловой комнате с двумя окнами, одно из которых выходило на дорогу и в сад, а второе – на море. Обычно, когда ребенок спал, она распахивала оба окна настежь; но сегодня дул бриз, и она закрыла окно, выходящее на море. Раму другого окна она опустила почти до самого низа, оставив его приоткрытым всего на три-четыре дюйма. Ей казалось, что открывается именно это окно.

Вот опять! И опять!

Это были короткие, тихие, скребущие звуки, словно раму окна поднимали на полдюйма зараз, осторожные толчки с паузами между ними, чтобы прислушаться.

«Родители никогда не могут быть излишне осторожны в отношении своих детей, особенно если они богаты... »

Это сказал он.

«Дело о похищении, которое я расследовал несколько лет назад... »

Похититель детей!

Джесси Шервуд мгновенно соскочила с постели, схватила халат, накинула его поверх ночной рубашки и бросилась в комнату маленького Майкла.

При слабом свете ночника она увидела темный силуэт мужчины. Одну ногу он перенес через подоконник, другая, очевидно, стояла на верхней ступеньке приставной лестницы. Его голова была наполовину скрыта приподнятой рамой окна.

Мисс Шервуд издала истошный крик. Человек в окне исчез.

Поднялась суматоха. Мистер Хамфри вбежал в детскую, застегивая на ходу наскоро надетую пижаму; миссис Хамфри появилась следом и, с криком вырвала ребенка из рук няни; миссис Ленихэн, миссис Шарбедо и обе служанки толклись на лестнице, ведущей с третьего этажа, натянув на себя что попало и спрашивая друг друга, что случилось; зажегся свет и в комнатах мужчин над гаражом. Ребенок громко заплакал, миссис Хамфри завопила еще пронзительнее, мистер Хамфри кричал, требуя объяснений, – и Джесси Шервуд хотела, чтобы ее услышали в этом бедламе!.. Когда наконец она рассказала о том, что видела, и Элтон Хамфри высунул голову из окна, дорога была пуста; старый Столлингс и Генри Каллэм, босые и в пижамах, стояли под окном и глядели вверх, растерянно спрашивая, что произошло.

Длинная лестница была прислонена к стене у окна.

– Обыщите участок! – крикнул Элтон Хамфри двум седым людям внизу. – Я позвоню в сторожку.

Он повернулся, кипя от раздражения.

– Не понимаю, за что мы платим этим охранникам. То ли этот сумасшедший Питерсон спал, то ли пьян. Сара, прекрати немедленно, прошу тебя! Передай Майкла мисс Шервуд. Ты напугала его до смерти!

– О, Элтон, подумать только, что это мог быть похититель! – истерически вскричала миссис Хамфри.

– Глупости. Какой-нибудь воришка, а мисс Шервуд спугнула его. Дай сюда ребенка.

– Я возьму его, мистер Хамфри, – сказала Джесси Шервуд. – Миссис Ленихэн, будьте любезны, принесите из холодильника бутылочку молока... Сегодня мы сделаем для тебя исключение, родненький! Но сперва давай поменяем тебе пеленки... – Она отнесла младенца в ванную комнату и плотно прикрыла за собой дверь.

Когда она вышла оттуда, в комнате находился один Элтон Хамфри, который наблюдал за греющимся на электроподогревателе молоком.

– Как Майкл? – коротко спросил он.

– Отлично, мистер Хамфри.

– Вы уверены, что это был мужчина?

– Да, сэр.

– Вы не узнали его?

– Я не видела его лица, – тихо ответила Джесси, – а все остальное было черным силуэтом. Но, мистер Хамфри, я уверена, что это был не просто воришка!

Он вопросительно посмотрел на нее.

– Зачем воришке было лезть в дом через верхний этаж? Ведь окна внизу не заперты.

Элтон Хамфри не ответил. Джесси взяла теплую бутылочку, села в кресло-качалку и принялась кормить младенца.

– Мистер Хамфри! – послышался голос Каллэма снизу.

– Ну?

– Ни единой души, – доложил шофер.

Столлингс, стоявший рядом с ним, кивнул в подтверждение.

– Все оденьтесь и побудьте некоторое время внизу.

Он задернул занавески с изображениями зверюшек.

Джесси обратила внимание на то, как осторожно он действовал при этом, чтобы не прикоснуться к раме. Затем он обернулся к ней; лицо у него было насупленное.

– Может быть, все же вызвать полицию, мистер Хамфри? – спросила Джесси.

– Конечно, – сказал он.

За стеной зазвонил телефон, и старик мгновенно проснулся. Он услышал сонный голос Эйба Перла:

– Слушаю. – И затем совсем другим, энергичным тоном: – Немедленно выезжаю. Пусть меня встречают Тинни и Борчер.

Когда начальник полиции вышел из своей спальни, в холле его ожидал старик.

– Дик! А ты зачем встал?

– Услышал телефонный звонок. Неприятности, Эйб?

– Странное происшествие на острове Нэр, – пробурчал тот. – Может быть, хочешь включиться?

– Остров Нэр? А что там стряслось?

– Кто-то пытался проникнуть в дом одного из тамошних богачей. В детскую комнату. Возможно, попытка похищения.

– Не в дом ли Хамфри?

– Вот именно, – подтвердил Эйб Перл.

– Никто не пострадал?

– Нет, вора спугнули... Но как ты угадал, Дик?

– Я буду готов через три минуты.

... Дом Хамфри был ярко освещен. Один из людей Перла обследовал лестницу и дорогу, другой в детской комнате расспрашивал мистера Хамфри и няню. Миссис Хамфри сидела в кресле-качалке, кусая губы, но уже успокоившаяся.

Старик и Джесси Шервуд взглянули друг на друга в тут же отвели глаза. Она покраснела и еще плотнее завернулась в халат. «Как назло, я сегодня в хлопчатобумажной сорочке! – подумала она. – Почему я не выстирала орлоновую?! »

Начальник полиции подошел к окну.

– Это ваша лестница, мистер Хамфри?

– Да.

– Где она обычно хранится?

– В сарае, где Столлингс, мой садовник, держит свои инструменты и прочее.

– А ну взгляните, Борчер!

Детектив вышел.

Эйб Перл обернулся к Джесси.

– Скажите, вы узнали бы этого человека при встрече? – спросил он.

– Сомневаюсь. Когда я вбежала в детскую, он сразу исчез.

– Вы услышали шум автомобиля?

– Нет. То есть не обратила внимания. Не помню.

– Слышали или нет?

Джесси бросило в жар.

– Я же вам сказала, что не знаю!

– Ладно, – произнес начальник полиции. – В такие моменты люди обычно возбуждены.

Он отвернулся от нее, и Ричард Квин прищурился. Сейчас его друг думает: оставить няню под вопросом. Естественно, ведь Эйб не знал ее. Квин сам удивился тому, что думал о ней так, словно они были знакомы долгое время.

– Вы слышали шум отъезжающего автомобиля, мистер Хамфри?

– Не могу сказать. Здесь было так шумно после того, как мисс Шервуд закричала.

Эйб Перл кивнул.

– Если он приехал на машине, он мог оставить ее у дороги вне пределов вашего поместья. Ваши люди не видели никаких следов?

– Нет.

– Следов? – проговорила Сара Хамфри.

– Сара, не думаешь ли ты, что тебе лучше отправиться спать? – резко спросил муж.

– Нет, Элтон, прошу тебя... Все равно я сейчас не засну. Я хорошо себя чувствую, дорогой.

– В состоянии ли вы ответить на несколько вопросов, миссис Хамфри? – Голос начальника полиции был почтителен.

– Да. Только я ничего не могу вам сообщить...

– Относительно вашей прислуги, я имею в виду.

– Прислуги? – повторила Сара Хамфри.

– Простая формальность, миссис Хамфри. В подобных случаях ни в чем нельзя быть уверенным. Сколько человек находится у вас в услужении и как давно?

– Наша экономка миссис Ленихэн служит у нас со времени нашей свадьбы, – начала миссис Хамфри. – Миссис Шарбедо, кухарка, – почти десять лет. Роза Хили и Мария Томкинс – служанки, обе из Бостона, и тоже работают у нас несколько лет.

– А что вы скажете о тех двух стариках в саду?

– Столлингс, садовник, – ответил Элтон Хамфри, – из местных; мы наняли его с первого же дня, как приобрели это поместье. Зимой он – сторож. Генри Каллэм, шофер, возил еще моего отца. Я могу поручиться за обоих. И за всех женщин тоже. Мы очень внимательно относимся к отбору прислуги, мистер Перл.

– А как насчет мисс Шервуд? – как бы невзначай спросил Перл.

– Это безобразие! – возмущенно воскликнула Джесси.

– Мисс Шервуд нанята за неделю или около того до появления ребенка. Она была нам горячо рекомендована доктором Холидеем, известным педиатром, а также доктором Виксом из Таугуса, который является нашим домашним врачом в летний период.

– Вы проверили ее рекомендации, мистер Хамфри?

– Конечно, весьма внимательно.

– Я работаю дипломированной сестрой уже более двадцати трех лет, – прорвалась Джесси Шервуд, – и мне всякое пришлось видеть все это время, но это уж слишком! Если бы я была сообщницей какого-нибудь психопата, собиравшегося похитить ребенка, неужели вы думаете, я бы закричала и позвала на помощь?!

– Просто я хотел представить себе общую картину, – мягко произнес начальник полиции и вышел.

– Не вините шефа, это его работа, – не обращаясь ни к кому в частности, проговорил инспектор Квин.

Джесси Шервуд вскинула голову.

Когда Эйб вернулся, он сказал мистеру Хамфри:

– Лестница пыльная. Возможно, мы отыщем какие-нибудь отпечатки. Мисс Шервуд, вы не заметили, не был ли этот человек в перчатках?

– Не могу сказать, – коротко ответила Джесси.

– Что ж, сейчас мы больше ничего не можем сделать, мистер Хамфри. Думаю, что теперь вам не о чем беспокоиться, но если хотите, я могу оставить здесь своего человека.

– Благодарю, – отозвался Элтон Хамфри. – И еще, мистер Перл...

– Слушаю вас, сэр?

– Я хотел бы избежать гласности...

– Я дам указание, чтобы мальчики в управлении держали язык за зубами... Дик? – Начальник полиции взглянул на своего друга.

Ричард Квин выступил вперед.

– Один вопрос, если вы не протестуете, мистер Хамфри. Это ваш ребенок?

Сара Хамфри вздрогнула. Элтон Хамфри чуть ли не в первый раз взглянул на старика.

– Не сочтите это за оскорбление, – продолжал инспектор Квин, – но вы сказали начальнику полиции, что у вас нет других детей. Я просто подивился: ведь в вашем возрасте несколько поздновато обзаводиться первым ребенком.

– Это ваш человек, начальник? – спросил миллионер.

– Инспектор Квин из департамента полиции Нью-Йорка, в отставке, – быстро ответил Эйб Перл. – Он был моим заместителем, когда я гонялся за манхаттенскими преступниками, мистер Хамфри. Он гостит у меня.

– А, тот самый человек, который прислал мне чек на полтора доллара! – протянул Хамфри. – Вы постоянно одалживаетесь чужим бензином, сэр?

– Я объяснил это вам в своей записке.

– Да. Что ж, инспектор, я считаю ваш вопрос неуместным.

– Но вы не ответили на него, – улыбнулся Ричард Квин.

– Майкл – усыновленный ребенок. А в чем дело?

– Возможно, что его происхождение может объяснить случившееся, мистер Хамфри, вот и все.

– Уверяю вас, это абсолютно исключено, – ледяным тоном произнес миллионер. – Если у вас нет к нам больше дел, джентльмены, прошу извинить миссис Хамфри и меня.

Джесси Шервуд было интересно, скажет ли ей Ричард Квин что-нибудь перед тем, как уйти.

Но тот лишь вежливо глянул в ее сторону и последовал за шефом полиции города Таугус.

Во вторник вечером, после ужина, Джесси Шервуд поднялась наверх, заглянула в детскую, затем переоделась в легкое голубое платье, привела в порядок прическу, припудрила нос и выскользнула из дома.

Шагая по дороге, она подумала: о чем, интересно, разговаривает чета Хамфри, когда остается наедине? Сейчас супруги сидели на веранде, посасывая шерри-бренди и молча глядя в морскую даль. В компании других они были достаточно разговорчивы – миссис Хамфри была болтушкой в полном смысле слова, а ее супруг отличался язвительностью; однако, хотя Джесси десятки раз заставала их наедине, ей ни разу не пришлось прервать их беседы. «Странные люди», – подумала она. И вздрогнула. Неожиданно из-за высокой поросли горного лавра неподалеку от сторожки появился человек и посветил ей в лицо карманным фонариком.

– Извините, мисс Шервуд.

– Ничего, ничего, – пробормотала Джесси.

Это был один из трех охранников, нанятых Элтоном Хамфри сегодня утром в частном детективном агентстве Бриджпорта. Это были люди с каменными лицами, которые появлялись и исчезали неслышно, словно кошки.

Обогнув поворот шоссе, она зашагала быстрее. Воздух был солоновато-сладким от морского бриза и цветущих садов; придорожные фонари осаждались мириадами мотыльков и бабочек. Вокруг царили тишина и покой, но Джесси спешила вперед.

Вот и ворота, преграждавшие дорогу у начала дамбы.

– Мистер Питерсон?

Высоченный сторож маячил в дверях сторожки.

– Хотите выйти? – мрачно спросил он.

– Нет, просто дышу свежим воздухом. Что-нибудь случилось, мистер Питерсон? Вы озлоблены на весь свет...

– А вы думаете, что я тут развлекался в этот уикэнд? – проворчал сторож. – Знаете, сколько тут прошло машин за вчерашний вечер? А от меня еще требуют, чтобы я помнил, кто приезжал и уезжал!

– Просто безобразие, – посочувствовала Джесси. – При таком движений я бы не винила вас, даже если бы вы вообще оставили ворота открытыми на всю ночь!

– Именно так я и сделал, мисс Шервуд.

– Даже в два часа ночи?

– Почему бы нет? Откуда я мог знать?..

– Конечно. Вы, должно быть, сильно утомились и отдыхали в сторожке?

– Факт!

– И конечно, не могли видеть машину, которая проехала после полуночи и уехала около двух часов.

– Я видел только ее зад, – хмуро отвечал Питерсон. Джесси глубоко вдохнула напоенный ароматом цветов воздух.

– Бьюсь об заклад, это была машина, которую вы знали и поэтому не задержали ее.

– Вроде того. Я не видел лица водителя, но и он, и машина показались мне знакомыми.

– А что это была за машина, мистер Питерсон?

– Иномарка. «Ягуар».

– Понимаю. – Сердце Джесси начало биться сильнее.

– Вроде той, на которой раскатывает племянник мистера Хамфри. Как его звать-то... Ага, мистер Фрост! Я и подумал, – продолжал сторож, – что это он сам. Весь уик-энд он мотался туда и обратно...

– Значит, вы не уверены?

– Поклясться не могу. – Сторож покачал головой. Что ж, – улыбнулась Джесси, – пусть это вас не беспокоит, мистер Питерсон. Я уверена, что вы хорошо несете свою службу.

– Спасибо на добром слове!

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, мисс Шервуд, – тепло попрощался Питерсон.

Он вернулся к сторожке, а озабоченная Джесси зашагала обратно.

– Приятной прогулки, – послышался вдруг мужской голос.

Сердце Джесси подскочило в груди.

– Мистер Квин! – воскликнула она. – Что вы тут делаете?

Он стоял перед ней на дороге и улыбался.

– То же, что и вы, мисс Шервуд. Разыгрываете роль детектива? – Он рассмеялся и взял ее под руку. – Позвольте мне проводить вас.

Джесси кивнула несколько чопорно, и они зашагали по дороге мимо высокой каменной ограды, увитой плющом и розами, и луна светила им сверху, словно сыр чеддер, и солено-сладкий воздух щекотал ноздри. «Сколько лет прошло с тех пор, – подумала она, – как я гуляла вот так, при луне, с мужчиной под руку? Последним был Клем – перед отъездом туда, на войну... »

Старый человек рядом с ней неожиданно проговорил:

– Вы подозреваете Рона Фроста?

– Почему вас это так интересует? – ответила вопросом Джесси.

– Скажем так: я не терплю преступлений, связанных с окнами детских комнат. – Голос его звучал сердито. – И если я могу оказать помощь Эйбу Перлу...

Какой-то неутомимый патриот, находящийся в море, запалил в небе римскую свечу. Они остановились, наблюдая разрывы и всплески огненных шаров. На несколько секунд остров осветился. Затем снова все окуталось мраком.

Она ощутила его беспокойное движение.

– Пожалуй, мне пора возвращаться, – сухо произнесла Джесси и двинулась дальше. – Относительно вашего вопроса, мистер Квин. Пожалуй, мне не следовало бы говорить этого, покуда я получаю жалованье у Хамфри, но я люблю угрозы по отношению к детям еще меньше, чем вы. Рональд Фрост вчера поссорился с мистером Хамфри из-за Майкла.

И она рассказала о том, что ей довелось услышать из детской.

– Итак, Фрост рассчитывал на наследство своего дядюшки, а теперь младенец встал ему поперек пути, – задумчиво произнес Ричард Квин. – А Фрост был хорошо нагружен виски, когда уезжал?

– Ему было что пить.

– Сегодня утром, на похмелье, у него на столе стояла пустая бутылка из-под виски. По-видимому, он вчера вечером выпил лишку. Может быть...

– Вы его видели?

– Я заезжал к нему в Старый Гринвич. В порядке услуги Эйбу Перлу.

– И что же вам сказал Фрост?

– Он сказал, что явился домой поздно ночью и лег спать. Он живет один, поэтому его никто не видел. Иными словами, алиби у него нет.

– Но он возвращался сюда вчера ночью или нет?

– Неужели вы думаете, что он признается в этом? (Она почувствовала, что Квин улыбается. ) Во всяком случае, он выглядит напуганным... Это я утверждаю с гарантией. Если это Фрост пытался влезть в окно – уверен, что он не захочет повторить подобную штуку.

Джесси вздрогнула.

– Но зачем ему это было нужно?

– Пьяные плохо соображают.

– Вы не думаете... о выкупе? Он говорил мистеру Хамфри, что погряз в долгах.

– Я ничего не думаю, – ответил инспектор. – Кто бы ни был преступник, но он был в перчатках – ни на лестнице, ни на подоконнике не обнаружено отпечатков пальцев. Мы ничего не можем предъявить Фросту, кроме весьма сомнительного опознания его Питерсоном. Даже если бы у нас были улики – сомневаюсь, чтобы мистер Хамфри захотел бы начать дело, если судить по его сегодняшнему телефонному разговору с Эйбом Перлом. Поэтому советую вам, юная леди, начисто забыть о том, что произошло прошлой ночью!

– Благодарю вас.

«Юная леди»! Джесси отчаянно надеялась, что детектив из Бриджпорта окажется достаточно благовоспитанным и не осветит их карманным фонариком.

Наступило молчание.

– Что ж, – произнесла Джесси, – вы облегчили мне душу, инспектор. И благодарю за то, что вы проводили меня.

– Это доставило мне удовольствие. – Но в тоне, каким он произнес это, было больше грусти. – Спокойной ночи, мисс Шервуд.

– Спокойной ночи.

Она стояла во мраке, прислушиваясь к удалявшимся шагам и думая о том, увидит ли она его еще когда-нибудь, как вдруг ее ослепил яркий луч.

– Кто это был с вами, мисс Шервуд? – спросил детектив.

– О, убирайтесь прочь, проклятая ищейка! – воскликнула Джесси и бегом бросилась по дороге, словно кто-то преследовал ее.

Так, завязавшаяся было дружба, похоже, оборвалась. Проходили недели, и, хотя Джесси, гуляя с маленьким Майклом по частному пляжу Хамфри, всматривалась в проходящие мимо катера и лодки, а по своим выходным дням пристально разглядывала толпы гуляющих по главной улице или на городском пляже Таугуса, она ни разу не встретила знакомой худощавой фигуры.

Если бы не привязанность к Майклу, она предупредила бы своих хозяев об уходе и покинула остров Нэр. Но она одинока до отчаяния, а маленький Майкл нуждается в ней, продолжала она твердить, подавляя в себе приступы ревности, когда миссис Хамфри брала у нее ребенка.

Иногда Джесси думала, что должна уйти до того, как ребенок слишком привяжется к ней. Но она тут же отгоняла эту мысль. В унынии, которое внезапно охватывало ее, он был единственным светлым пятном, солнечным лучом во мраке. И она не могла забыть тот ужасный случай ночью четвертого июля. Вдруг попытка выкрасть ребенка повторится, а ее не будет, чтобы защитить его!

... День проходил за днем, наступил конец июля. Тридцать первого, спустя почти четыре недели после той ночи, Элтон Хамфри распрощался с частными детективами.

На другое утро – это был четверг – Джесси вымыла и одела мальчика, накормила его кашкой, напоила молочком и вручила Саре Хамфри.

– Вы уверены, что сумеете управиться с ним? – озабоченно спросила она. (Миссис Хамфри была слегка простужена. ) – Я охотно откажусь от выходного. Отгуляю в другой раз.

– Нет, нет. – Миссис Хамфри глядела на Майкла поверх марлевой повязки, прикрывавшей нижнюю половину ее лица.

Джесси хотела бы, чтобы она не нацепляла такую маску по малейшему поводу и не пугала бы ребенка. Кроме того, Джесси придерживалась взгляда, что чем больше оберегать ребёнка от разных микробов и вирусов в ранние месяцы жизни, когда у него вырабатывается иммунитет, тем более восприимчив к болезням он будет. Но миссис Хамфри следовала советам книги, вернее – книг; их у нее была целая полка возле постели.

– Что вы, это вовсе не нужно, мисс Шервуд. Всего-навсего небольшая простуда. Мы отлично обойдемся без няни – правда, золотой мой?

– Может быть, мне все же вернуться к вечеру? – сказала Джесси.

Майкл уставился своими глазенками на белую маску, и уголки его маленького ротика начали кривиться.

– Не хочу даже слышать об этом. – Миссис Хамфри принялась щекотать животик ребенка. – Тю-тю, крошка! А ну, посмейся, родненький, золотенький мой!

– Мне действительно все равно, когда взять выходной – настаивала Джесси, с трудом сдерживаясь от желания прекратить развлечение своей хозяйки.

Но Майкл прекратил его сам – он принялся сучить ногами и и хныкать. Миссис Хамфри виновато отстранилась от него.

– Не рекомендуется щекотать ребенка, особенно на полный желудок. – Джесси подхватила Майкла, вытерла личико и положила обратно в постельку.

– О боже, – вздохнула Сара Хамфри. – Мне еще надо так многому научиться!

– Не так уж многому, – не удержалась Джесси. – Это всего-навсего вопрос здравого смысла, миссис Хамфри. Наверное, мне все же лучше вернуться сегодня вечером...

– Я решительно запрещаю вам! Я знаю, с каким нетерпением вы ожидали возможности провести вечер в городе...

В конце концов Джесси была вынуждена сдаться. Сидя за рулем своего старенького двухместного «доджа» выпуска 1949 года, она до самой железнодорожной станции твердила, что должна подавить в себе материнский инстинкт. Миссис Хамфри пойдет на пользу, если она сама повозится с ребенком. Матери не должны перепоручать другим заботы о своем ребенке.

И все же Джесси весь день чувствовала себя не в своей тарелке. Это мешало ей хорошо провести время, как она рассчитывала. Она гостила у своей давней приятельницы, Бель Берман, старшей няни нью-йоркского госпиталя и хотя они вместе походили по магазинам, позавтракали в пропахшем вином ресторанчике на 45-й улице, стены которого были обклеены французскими туристскими плакатами, и побывали в кино, мысли Джесси все время возвращались к острову Нэр и несчастному маленькому личику в детской ванне.

Обедали они дома у Бель Берман на 11-й Западной улице, и Джесси беспрестанно поглядывала на часы.

– Что с тобой? – спрашивала ее подруга, убирая со стола посуду. – Можно подумать, что ты оставила тяжело больного пациента.

– Прости меня, Бель, но я очень озабочена младенцем. Миссис Хамфри простужена, и если она распустит себя... Кроме того, она так беспомощна и не умеет простейших вещей!..