Текст книги "Трагедия Икс"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Сцена 7
ДОМ ДЕ ВИТТА В УЭСТ-ИНГЛВУДЕ

Пятница, 11 сентября, 10.00

В пятницу утром солнце соблаговолило показать свое лицо снова, и длинный черный лимузин «линкольн» ехал по тихим улицам, усаженным тополями, чьи листья делали последние отчаянные усилия поймать желтый свет.

Глядя в окошко, мистер Друри Лейн заметил Куоси, что Уэст-Инглвуд, по крайней мере в его фешенебельной части, избежал архитектурных ошибок. Каждый дом стоял в центре просторного участка, отделенный от соседей. На это Куоси сухо ответил, что предпочитает «Гамлет».

Они остановились у ухоженного участка, где обширные лужайки окружали белый дом в колониальном стиле. Лейн, в неизменных плаще с капюшоном и черной шляпе, сжимая в руке трость, вышел из автомобиля и подозвал Куоси.

– Я? – Куоси выглядел удивленным и даже обеспокоенным. Временное отсутствие кожаного фартука лишило его самообладания. На нем были черное пальто с бархатным воротником, шляпа-котелок и новые лакированные туфли, которые, казалось, жали ему ступни, так как он поморщился, спрыгнув на тротуар, и со стонами последовал за Лейном по дорожке к портику.

Высокий старик в ливрее открыл им дверь и проводил через коридоры в просторную гостиную.

Лейн сел. Куоси стоял позади него, с одобрением оглядываясь вокруг.

– Я Друри Лейн, – представился дворецкому актер. – Кто-нибудь дома?

– Никого, сэр. Мистер де Витт в городе, мисс де Витт отправилась за покупками, а миссис де Витт… – он кашлянул, – в косметическом салоне. Так что…

– Я в восторге, – просиял Друри Лейн. – Значит, вы…

– Джоргенс, сэр. Самый старый слуга мистера де Витта.

Лейн расслабился в кресле.

– Вы тот самый человек, который мне нужен, Джоргенс. Но я должен дать вам объяснения.

– Мне, сэр?

– Мистер Бруно – окружной прокурор, занимающийся делом Лонгстрита, о котором вам известно, – любезно разрешил мне вести независимое расследование. Я…

Лицо старика утратило деревянное выражение.

– Прошу прощения, сэр, но вы ничего не должны мне объяснять. Мистер Друри Лейн для меня, можно сказать…

– Да-да, – с нетерпеливым жестом прервал Лейн. – Я ценю ваш энтузиазм, Джоргенс. А теперь несколько вопросов, на которые я хотел бы получить точные ответы. Мистер де Витт…

Джоргенс напрягся – его лицо вновь застыло.

– Если от меня требуется нечто нелояльное мистеру де Витту, сэр…

– Браво, Джоргенс! – Острые глаза Лейна внимательно изучали лицо дворецкого. – Похвальное чувство. Могу заверить, что я нахожусь здесь в интересах мистера де Витта. – На сероватых губах старика мелькнула улыбка облегчения. – Итак, продолжим. Мистер де Витт оказался вовлеченным в дело об убийстве Лонгстрита в результате его тесных связей с покойным. Но именно благодаря этим связям мы можем получить информацию, способствующую разоблачению убийцы. Мистер Лонгстрит часто бывал здесь?

– Нет, сэр. Очень редко.

– Почему, Джоргенс?

– Точно не знаю, сэр. Но мисс де Витт не любила мистера Лонгстрита, а мистер де Витт… ну, сэр, его, похоже, угнетало присутствие мистера Лонгстрита, если вы понимаете, что я имею в виду…

– Отлично понимаю. А миссис де Витт?

Дворецкий заколебался.

– Ну, сэр…

– Вы предпочли бы об этом не упоминать?

– Да, сэр.

– Еще раз браво… Сядь, Куоси. Ты устанешь, старина. – Куоси сел рядом с хозяином. – Как давно вы служите мистеру де Витту, Джоргенс?

– Более одиннадцати лет, сэр.

– Вы могли бы назвать его дружелюбным и общительным человеком?

– Ну… едва ли, сэр. Я бы сказал, что его единственный настоящий друг – мистер Эйхерн, живущий по соседству. Хотя мистер де Витт очень приятный человек, если знаешь его хорошо.

– Значит, гости здесь бывают редко?

– Не слишком часто, сэр. Правда, сейчас в доме гостит мистер Эмпериаль, но он тоже близкий друг и бывает здесь три или четыре раза в год. Но вообще мистер де Витт принимает очень мало гостей.

– Насколько я понимаю, немногие гости в доме – клиенты или деловые партнеры?

– Да, сэр. Но и они бывают редко. Например, недавно здесь гостил бизнесмен из Южной Америки.

Друри Лейн казался задумчивым.

– Насколько недавно?

– Он пробыл в доме месяц и уехал около месяца назад.

– А он бывал здесь раньше?

– Не припоминаю, сэр.

– Вы сказали, он из Южной Америки. Из какой именно ее части?

– Не знаю, сэр.

– И какого числа он уехал?

– По-моему, 14 августа, сэр.

Некоторое время Лейн молчал. Когда он заговорил, в его голосе звучал интерес.

– Не помните, приходил ли сюда мистер Лонгстрит в тот период, когда в доме гостил южноамериканец?

– Да, сэр, – сразу же ответил Джоргенс. – Гораздо чаще, чем обычно. Вечером, на следующий день после приезда мистера Макинчао – его зовут Фелипе Макинчао, сэр, – мистер де Витт, мистер Лонгстрит и мистер Макинчао закрылись в библиотеке и разошлись только среди ночи.

– Разумеется, вам не известно содержание их разговора?

Джоргенс выглядел шокированным.

– О нет, сэр!

– Естественно. Глупый вопрос, – пробормотал Друри Лейн. – Фелипе Макинчао… Необычное имя. Что он был за человек, Джоргенс? Можете его описать?

Дворецкий откашлялся:

– Иностранец, сэр, похожий на испанца. Высокий, с черными усиками, как у военного, и очень смуглый – почти как цветной или индеец. Он странный джентльмен, сэр. Редко принимал пищу с семьей, часто уходил из дому и вообще, так сказать, не держался запанибрата. Иногда возвращался в четыре или пять утра, а иногда вовсе не ночевал здесь.

Лейн улыбнулся:

– И какое впечатление производили странные действия странного гостя на мистера де Витта?

Джоргенс казался обеспокоенным.

– Мистер де Витт воспринимал приходы и уходы мистера Макинчао как нечто само собой разумеющееся, сэр.

– Что еще вы знаете о нем?

– Ну, сэр, он говорил по-английски с испанским акцентом, и у него было очень мало багажа – только большой чемодан. По вечерам он часто секретничал с мистером де Виттом, а иногда с ним и мистером Лонгстритом. Если иногда приходили другие гости, мистер де Витт представлял его им… э-э-э… не более чем требовали приличия. Это все, что мне известно, сэр.

– Мистер Эйхерн хорошо знал мистера Макинчао?

– Нет, сэр.

– А мистер Эмпериаль?

– Его тогда здесь не было. Он приехал вскоре после отъезда мистера Макинчао.

– Вы знаете, куда отправился южноамериканец, покинув этот дом?

– Нет, сэр. Он сам вынес свой чемодан. Не думаю, чтобы кто-нибудь в доме, кроме мистера де Витта, знал о нем больше меня, сэр. Даже миссис и мисс де Витт.

– Кстати, Джоргенс, откуда вам известно, что он южноамериканец?

Джоргенс кашлянул в пергаментную ладонь.

– Миссис де Витт однажды спросила об этом мистера де Витта в моем присутствии, сэр, и мистер де Витт ответил, что мистер Макинчао из Южной Америки.

Друри Лейн кивнул и закрыл глаза, потом открыл их снова и осведомился:

– Вы не припоминаете других посетителей, которые могли прибыть из Южной Америки?

– Нет, сэр. Мистер Макинчао – единственный испанский джентльмен, который бывал здесь.

– Отлично, Джоргенс. Я очень вами доволен. А теперь, пожалуйста, позвоните мистеру де Витту, скажите ему, что звоните по просьбе мистера Друри Лейна и что я прошу его срочно встретиться со мной за ленчем.

– Да, сэр. – Джоргенс подошел к аппарату, набрал номер и попросил к телефону брокера. – Мистер де Витт? Это Джоргенс, сэр… Здесь мистер Друри Лейн, сэр, и он просит, чтобы вы встретились с ним сегодня за ленчем… Он говорит, что это срочно, сэр… – Джоргенс отвернулся от аппарата: – Биржевой клуб в полдень вам подойдет, мистер Лейн?

Глаза Лейна блеснули.

– Великолепно, Джоргенс.

Выйдя к лимузину, Лейн сказал Куоси, пытающемуся ослабить воротник:

– Мне пришло в голову, Куоси, что твои таланты наблюдателя много лет пропадали впустую. Как насчет того, чтобы временно стать детективом?

Машина тронулась, и Куоси отчаянным усилием оторвал воротничок от морщинистой шеи.

– Как скажете, мистер Друри. Черт бы побрал этот воротник!..

Лейн усмехнулся:

– Должен извиниться за то, что даю тебе маленькое поручение, но, в конце концов, ты новичок в этой игре… Покуда я буду заниматься другими делами, потревожь всех южноамериканских консулов в Нью-Йорке и найди того, кто может связаться с неким Фелипе Макинчао – высоким, смуглым, усатым южноамериканцем, возможно, с примесью индейской или негритянской крови. Настоящий Отелло, Куоси… Надеюсь, ты понимаешь, что должен действовать осмотрительно. Мне бы не хотелось, чтобы инспектор Тамм или окружной прокурор Бруно узнали, в каком направлении я действую. Comprende?[33]33
  Понимаешь? (исп.)


[Закрыть]

– Макинчао, – повторил Куоси, теребя бороду коричневыми пальцами. – Интересно, как пишется эта фамилия…

– Ибо, – продолжал мистер Друри Лейн, – если инспектору Тамму и прокурору Бруно не хватает здравого смысла расспросить дворецкого де Витта, они заслуживают того, чтобы пребывать в неведении.

– Он слишком много говорит, – сурово промолвил Куоси тоном человека, который проводит большую часть жизни слушая.

– Напротив, – пробормотал мистер Друри Лейн. – Он говорит слишком мало.

Сцена 8
БИРЖЕВОЙ КЛУБ

Пятница, 11 сентября, 12.00

Неожиданное появление мистера Друри Лейна в Биржевом клубе на Уолл-стрит произвело фурор. Трое мужчин, обсуждавшие гольф в холле, сразу узнали его и начали возбужденно перешептываться, позабыв о шотландской игре. Негр-швейцар выпучил глаза при виде плаща с капюшоном. Клерк за столиком уронил от изумления ручку. Слух о необычном визитере распространялся с быстротой молнии. Люди как бы случайно проходили мимо, с любопытством поглядывая на странную фигуру уголками глаз.

Когда Лейн со вздохом опустился на стул в вестибюле, к нему быстро подошел седовласый мужчина, отвесив поклон:

– Добрый день, мистер Лейн. Это большая честь для нас, сэр. Я старший администратор. Чем могу служить, сэр? Может быть, сигару?

Лейн сделал протестующий жест:

– Нет, благодарю вас. Мое горло. – Эти слова, очевидно, были для него привычным ритуалом, так как он произнес их хотя и вежливо, но чисто машинально. – Я жду мистера де Витта. Он уже пришел?

– Мистер де Витт? Не думаю, сэр. – Тон администратора подразумевал, что мистер де Витт ведет себя непростительно, заставляя мистера Друри Лейна ждать. – До его прихода я полностью в вашем распоряжении, сэр.

– Вы очень любезны. – Лейн откинулся на спинку стула и закрыл глаза.

Администратор шагнул назад и начал поправлять галстук.

В этот момент в вестибюле появилась маленькая фигурка Джона де Витта. Лицо брокера было бледным и напряженным. Он кивнул администратору и быстро направился к Лейну, сопровождаемый завистливыми взглядами.

– Вот мистер де Витт, сэр, – сказал администратор, явно обиженный отсутствием какой-либо реакции со стороны Лейна. Только когда де Витт отпустил его жестом и коснулся плеча актера, Лейн открыл глаза.

– А, де Витт! – приветливо сказал он, вставая.

– Простите, что заставил вас ждать, мистер Лейн, – сдержанно извинился де Витт. – Меня задержала другая встреча, которую пришлось прервать…

– Ни слова больше, – прервал Лейн, сбрасывая плащ.

Подбежавший швейцар-негр забрал у него плащ, шляпу и трость, а также пальто и шляпу де Витта с проворством джинна. Двое мужчин последовали за администратором через вестибюль в клубный ресторан, где метрдотель, пробудившись от профессионального равнодушия, расплылся в улыбке и проводил их по просьбе де Витта в уединенную часть помещения.

Во время легкого ленча – де Витт ковырял вилкой филе, покуда Друри Лейн с аппетитом расправлялся с солидным куском ростбифа, – актер отказывался начинать серьезный разговор. На все попытки де Витта узнать цель его визита Лейн отвечал, что беспокойство за едой плохо отражается на пищеварении. Де Витт вымученно улыбался, а актер продолжал беспечно болтать, как будто у него на уме не было ничего, кроме наилучшего метода пережевывания английской говядины. Он вспоминал свои ранние дни на сцене, и его фразы изобиловали блистательными театральными именами Отиса Скиннера,[34]34
  Скиннер, Отис (1858–1942) – американский актер.


[Закрыть] Уильяма Фейвершема,[35]35
  Фейвершем, Уильям (1868–1940) – американский актер.


[Закрыть] Бута, миссис Фиск,[36]36
  Фиск, Мэри Огаста Дейви (1865–1932) – американская актриса.


[Закрыть] Этель Бэрримор[37]37
  Бэрримор, Этель (1879–1959) – американская актриса.


[Закрыть] и других. Вскоре де Витт расслабился и начал с интересом слушать актера. Лейн продолжал болтать, словно не замечая этого.

– Вижу, де Витт, – промолвил Лейн за кофе, отказавшись от предложенной брокером сигары, – что вы по натуре вовсе не замкнутый человек. – Де Витт выглядел удивленным, но молча попыхивал сигарой. – Прочесть по вашему лицу и недавнему поведению печальную историю о душевной депрессии – возможно, ставшей хронической, но чуждой вашему характеру – не является подвигом психиатрии.

– Моя жизнь во многих отношениях была нелегкой, мистер Лейн, – вздохнул брокер.

– Значит, я прав. – Голос Лейна звучал убедительно; его длинные руки неподвижно лежали на скатерти. Глаза де Витта не отрывались от них. – Основная причина, по которой я решил провести час в беседе с вами, была чисто дружеской. Я чувствовал, что должен узнать вас получше, и тогда мне, возможно, удастся вам помочь.

– Весьма достойно с вашей стороны, – отозвался де Витт, не поднимая взгляд. – Я хорошо понимаю, в каком опасном положении нахожусь. Ни окружной прокурор, ни инспектор Тамм не могут меня обмануть. Я нахожусь под постоянным наблюдением и чувствую, что даже моя корреспонденция просматривается. Вы сами, мистер Лейн, расспрашивали моих слуг…

– Только дворецкого, мистер де Витт, и исключительно в ваших интересах.

– …и Тамм делает то же самое. С другой стороны, я чувствую, что вы отличаетесь от полиции, может быть, большей человечностью. – Он пожал плечами. – Вероятно, вы будете удивлены, но я часто думал о вас после того вечера в среду. Вы несколько раз выступали в мою защиту…

Лицо Лейна было серьезным.

– В таком случае вы не станете возражать, если я задам вам один-два вопроса? Мое участие в этом расследовании не официально. Оно имеет сугубо личную мотивацию, и его единственная цель – добраться до правды. Но для дальнейшего прогресса я должен кое-что выяснить…

Де Витт бросил на него быстрый взгляд:

– Для дальнейшего прогресса? Значит, вы уже пришли к каким-то выводам, мистер Лейн?

– К двум фундаментальным, мистер де Витт. – Друри Лейн подозвал официанта, который тут же подбежал, и заказал еще одну чашку кофе. Сигара в руке де Витта погасла, но он забыл о ней, уставясь на улыбающийся профиль Лейна. – Я вынужден нарушить приличия и не согласиться с очаровательной леди, ибо ее пророчество оказалось ложным, мистер де Витт. Мадам де Севинье[38]38
  Севинье, Мари де Рабютен-Шанталь, маркиза де (1626–1696) – французская писательница.


[Закрыть] предсказала эфемерность бессмертного кофе, но она с таким же успехом могла бы предсказать эфемерность бессмертного Шекспира. – И он добавил тем же тоном: – Я знаю, кто убил Лонгстрита и Вуда, если это можно назвать прогрессом.

Де Витт побледнел, словно Лейн ударил его по лицу. Сигара переломилась в его пальцах.

– Вы знаете, кто убил Лонгстрита и Вуда? – переспросил он сдавленным голосом. – И ничего не собираетесь предпринять по этому поводу?

– Я уже предпринимаю, мистер де Витт, – мягко ответил Лейн. – Но к сожалению, мы имеем дело с педантичным правосудием, которое требует веских доказательств. Вы поможете мне?

Де Витт долго молчал. Его взгляд отчаянно пытался проникнуть сквозь бесстрастную маску собеседника, словно стремясь выяснить, что и как много ему известно.

– Если бы я только мог, – произнес он тем же сдавленным голосом. – Если бы я только…

– Если бы вы только осмелились, мистер де Витт?

Сцена начинала отдавать дешевой мелодрамой. В душе актера зашевелился червячок отвращения.

Де Витт снова погрузился в молчание, глядя в глаза Лейну, как будто пытался прочитать в них имя убийцы. Наконец он чиркнул спичкой и дрожащими пальцами поднес ее к потухшей сигаре.

– Я расскажу вам все, что могу, мистер Лейн. Но мои руки связаны… Вы не должны задавать мне один вопрос – о том, с кем у меня была назначена встреча в среду вечером.

Лейн добродушно покачал головой:

– Ах, мистер де Витт, как вы все осложняете, требуя молчания об одном из самых интересных пунктов дела! Впрочем, мы можем обойтись без него… – он сделал паузу, – пока что. Насколько я понял, мистер де Витт, вы и Лонгстрит заработали ваши состояния на каком-то прииске в Южной Америке, вернулись вместе в Штаты и основали брокерский бизнес, требующий солидных капиталовложений. Очевидно, ваш прииск оказался золотым дном. Это было до войны?

– Да.

– И в какой же стране Южной Америки находился этот прииск?

– В Уругвае.

– В Уругвае. – Лейн полузакрыл глаза. – Значит, мистер Макинчао уругваец?

Де Витт открыл рот; в его глазах мелькнуло подозрение.

– Откуда вы знаете о Макинчао? – осведомился он. – Конечно, от Джоргенса. Старый дурень! Мне следовало предупредить его…

– Вы несправедливы, мистер де Витт, – резко прервал Лейн. – Джоргенс – достойный человек и преданный слуга – сообщил мне эту информацию, находясь под впечатлением, что я действую в ваших интересах. Вы можете поступить так же, если не сомневаетесь в моих целях.

– Нет-нет. Прошу прощения. Да, Макинчао уругваец. – Взгляд де Витта вновь стал диким, его глаза бегали из стороны в сторону. – Но, мистер Лейн, пожалуйста, не расспрашивайте меня о нем.

– Но я вынужден это делать, мистер де Витт. Кто такой Макинчао? Каков его бизнес? Как объяснить его странное поведение, когда он был вашим гостем? Я твердо рассчитываю, сэр, получить ответы на эти вопросы.

Де Витт ложкой чертил на скатерти абстрактный рисунок.

– Если вы настаиваете… В визите Макинчао нет ничего необычного – он был чисто деловым. Макинчао… он занимается акциями предприятий социального назначения и обратился к нам за помощью в их распределении. Абсолютно законное предприятие…

– И вы с мистером Лонгстритом решили оказать ему эту помощь? – бесстрастным тоном спросил Лейн.

– Ну… мы об этом подумывали. – Де Витт продолжал чертить на скатерти геометрические фигуры: углы, кривые линии, прямоугольники, ромбы…

– Вы об этом подумывали, – сухо повторил Лейн. – Почему он гостил у вас так долго?

– Право, не знаю… Возможно, он посещал другие финансовые учреждения…

– Можете дать его адрес?

– Ну… вряд ли я точно его знаю. Он постоянно путешествует и никогда подолгу не задерживается на одном месте…

Лейн внезапно усмехнулся:

– Вы никудышный лжец, мистер де Витт. И поскольку я не вижу смысла продолжать этот разговор, давайте закончим его, пока вы не запутаетесь в собственной лжи настолько, что смутите и себя, и меня. Всего хорошего, мистер де Витт, и поверьте мне, что ваша позиция лишь подтверждает мое общепризнанное знание человеческой натуры.

Лейн поднялся. Глядя на поникшую голову де Витта, актер произнес тем же дружелюбным тоном:

– Тем не менее вы желанный гость в «Гамлете» – моем поместье на Гудзоне – в любое время. До встречи, сэр.

Он отошел, оставив де Витта в позе человека, только что выслушавшего свой смертный приговор.

Пробираясь вслед за метрдотелем между столиков, Лейн на миг остановился, улыбнувшись своим мыслям, и двинулся дальше. Неподалеку от столика де Витта обедал краснолицый мужчина, который во время разговора брокера с актером склонялся вперед, явно напрягая слух.

В вестибюле Лейн обратился к метрдотелю:

– Краснолицый джентльмен за столиком неподалеку от мистера де Витта – член вашего клуба?

Метрдотель выглядел обеспокоенным.

– О нет, сэр. Он детектив и вошел сюда, показав значок.

Лейн снова улыбнулся, вложил купюру в руку метрдотеля и направился к столу клерка, который услужливо склонил голову.

– Пожалуйста, проводите меня сначала к доктору Моррису, вашему клубному врачу, а потом к секретарю клуба, – сказал мистер Друри Лейн.

Сцена 9
ОКРУЖНАЯ ПРОКУРАТУРА

Пятница, 11 сентября, 14.15

В пятницу в четверть третьего мистер Друри Лейн быстро шагал по Сентр-стрит, втиснутую между монументальными стенами Главного полицейского управления и многоязычными торговыми заведениями Нижнего Нью-Йорка. Подойдя к десятиэтажному дому номер 137, где округ Нью-Йорк поместил своего прокурора, он вошел в здание, пересек коридор, шагнул в лифт и поднялся наверх.

Черты его лица, как всегда, были абсолютно бесстрастны. Многолетняя сценическая дисциплина позволяла ему контролировать лицевые мышцы, как акробат контролирует свои конечности. Но глаза блестели, как у охотника, ожидающего в засаде с ружьем наготове. Глядя в них, сторонний наблюдатель никогда не догадался бы, что их обладатель ведет не вполне полноценное существование… Что-то придавало ему новую энергию, уверенность и в то же время настороженность.

Однако, когда актер открыл дверь офиса окружного прокурора Бруно, свет в его глазах погас и он превратился всего лишь в моложавого мужчину в странной одежде.

Клерк, разговаривавший с прокурором по внутреннему телефону, быстро оглянулся:

– Пожалуйста, садитесь, сэр. Мистер Бруно сожалеет, но сейчас у него совещание с комиссаром. Вы подождете?

Лейн ответил утвердительно, сел, опустил подбородок на набалдашник трости и закрыл глаза.

Спустя десять минут дверь кабинета Бруно открылась, и появился окружной прокурор, за которым следовала высокая тучная фигура комиссара. Клерк вскочил, но Лейн продолжал сидеть, словно пребывая в старческой дремоте. Бруно улыбнулся и похлопал его по плечу. Веки тут же взлетели вверх, спокойные серые глаза стали вопрошающими, и актер быстро поднялся.

– Мистер Бруно!..

– Добрый день, мистер Лейн. – Бруно повернулся к комиссару, который с любопытством разглядывал актера. – Мистер Лейн – комиссар Бербидж.

– Для меня это честь, мистер Лейн, – пробасил комиссар, стискивая руку актера. – Я видел вас в…

– Похоже, я обречен жить в тени моего прошлого, – отозвался Лейн с обезоруживающей усмешкой.

– Вовсе нет! Насколько я понимаю, вы и сейчас хоть куда. Мистер Бруно рассказывал мне о вашем новом призвании и об открытиях, на которые вы намекали и которые все еще остаются для него тайной. – Комиссар покачал массивной головой. – Впрочем, как и для всех нас. Тамм тоже мне кое-что рассказал.

– Идиосинкразия стареющего человека, мистер Бербидж. Мистер Бруно был более чем терпелив. Ваша фамилия для меня тоже знаменита. Ричард Бербидж, виднейший актер своего времени, был одним из трех ближайших друзей Уилла Шекспира.

Комиссар Бербидж выглядел довольным. Они поболтали еще несколько минут, потом комиссар удалился, и Бруно пригласил Лейна в свой кабинет. Инспектор Тамм, склонившийся над телефоном, поднял густые брови в знак приветствия, прижимая к уху трубку. Лицо его, выражавшее недоверие, становилось все краснее и краснее, пока наконец бессильная ярость не прорвалась наружу.

– Что вы несете? – рявкнул он в трубку. – Вы говорите, что я велел вам позвонить мне сегодня в половине третьего и напомнить, что у меня для вас поручение? Да вы просто спятили или напились!.. Что? Я говорил вам это лично? Подождите!.. – Тамм повернулся от телефона и сердито уставился на Бруно:

– Один из моих людей рехнулся окончательно. Он… алло, алло! – Инспектор снова зарычал в микрофон:

– Вы помогли мне поднять ковер? Какой ковер, идиот? О боже! Подождите минуту… – Он опять повернулся к Бруно: – Это дело сведет меня с ума. Агент утверждает, что я вчера шарил в комнате Вуда в Уихокене!.. А может, он не такой уж псих. Может, кто-то… – Его взгляд устремился на Лейна, наблюдавшего за ним с добродушной усмешкой. Челюсть инспектора отвисла, потом в глазах мелькнуло понимание, он ухмыльнулся и проворчал в микрофон: – О'кей. Я передумал. Просто оставайтесь возле комнаты. – Положив трубку, Тамм повернулся к актеру, оперевшись локтями на стол. Бруно переводил недоуменный взгляд с одного на другого. – Один-ноль в вашу пользу – верно, мистер Лейн?

– Инспектор, – серьезно произнес актер, – если я когда-нибудь испытывал сомнения в вашем чувстве юмора, то теперь они рассеялись навсегда.

– Что означает эта чепуха? – осведомился Бруно.

Тамм вставил в рот сигарету.

– Оказывается, вчера я побывал в Уихокене, расспрашивал миссис Мерфи, обыскал комнату Вуда, нашел под ковром банковскую книжку с помощью подчиненного, который знает меня шесть лет, а потом удалился. Это кажется чудом, так как в то же самое время я сидел в своем кабинете на Сентр-стрит, болтая с вами.

Бруно уставился на Лейна, а затем разразился смехом.

– Это нечестно, мистер Лейн. И рискованно.

– Никакого риска не было, – вежливо возразил актер. – Мой слуга – лучший гример в мире… Покорнейше прошу у вас прощения, инспектор, но у меня имелась серьезная и неотложная причина выдать себя за вас. Возможно, мои указания вашему агенту были детской выходкой, но они были продиктованы желанием информировать вас – пускай нетрадиционным способом – о великом перевоплощении.

– В следующий раз позвольте мне посмотреть на своего двойника, – усмехнулся Тамм. – Рискованно? Откровенно говоря, я не… Ладно, оставим это. Давайте взглянем на банковскую книжку.

Лейн вынул из кармана книжку в желтой обложке. Тамм начал листать ее.

– Вполне возможно, инспектор, – сказал актер, – что в ближайшем будущем я представлю вам кое-кого, кто удивит вас еще больше.

Пальцы Тамма вертели пятидолларовую купюру, вложенную между страницами.

– Ну, – снова усмехнулся он, – по крайней мере, вы честно об этом предупреждаете. – Инспектор бросил книжку Бруно, который обследовал ее и спрятал в ящик стола.

– Мой визит, – продолжал Лейн, – вызван не только желанием удивить нашего славного инспектора. У меня две просьбы. Первая касается полного списка пассажиров парома. У вас есть машинописная копия, которую я мог бы забрать с собой?

Бруно порылся в верхнем ящике и протянул лист бумаги Лейну, который сложил его вдвое и спрятал в карман.

– Я бы хотел также получить все рапорты об исчезнувших лицах за последние несколько месяцев, а также получать в свое распоряжение те, которые будут поступать впредь. Это можно устроить?

Тамм и Бруно посмотрели друг на друга. Бруно пожал плечами, и Тамм передал по телефону распоряжение в бюро исчезнувших лиц.

– Рапорты пришлют вам в «Гамлет», мистер Лейн.

– Очень любезно с вашей стороны, инспектор.

Бруно неуверенно кашлянул. Лейн разглядывал его с дружелюбным любопытством.

– Вы выражали желание, – начал окружной прокурор, – быть информированным, прежде чем мы предпримем определенные действия…

– Топор опускается, – пробормотал Лейн. – Какие именно действия?

– Арест Джона де Витта за убийство Чарлза Вуда. Тамм и я согласились, что можем предъявить обвинение. Когда комиссар выслушал меня, то велел мне действовать.

Гладкая кожа на лице Лейна слегка напряглась.

– Значит, вы и инспектор Тамм считаете, что де Витт убил и Лонгстрита?

– Естественно, – отозвался Тамм. – Он и есть ваш мистер Икс. Оба преступления, несомненно, совершены одной рукой. Мотивы подходят как перчатки.

– Удачная фраза, инспектор, – заметил Лейн. – И когда же вы намерены осуществить этот шаг, мистер Бруно?

– Спешить некуда, – сказал прокурор. – Де Витт не может скрыться. Но вероятно, мы арестуем его завтра, если только, – добавил он мрачным тоном, – не произойдет что-либо, что заставит нас изменить мнение.

– Если не вступит в действие рука Божья, мистер Бруно?

– Едва ли. – Бруно криво улыбнулся. – Мистер Лейн, когда инспектор и я изложили вам факты дела Лонгстрита в «Гамлете», вы сказали, что пришли к определенному выводу. Арест де Витта соответствует вашему выводу?

– Об этом говорить преждевременно, – сказал актер. – Насколько обосновано ваше обвинение?

– Достаточно, чтобы обеспечить адвокатам де Витта несколько бессонных ночей, – ответил окружной прокурор. – Насколько удалось установить, де Витт был единственным пассажиром парома, который сел на судно одновременно с Вудом и оставался на «Мохоке» четырьмя рейсами позже – во время убийства. Это сильный аргумент. Де Витт пытался покинуть парим сразу после убийства. Его объяснение присутствия на четырех рейсах (которое он вначале отрицал) абсолютно неубедительно, тем более что он отказался назвать человека, с которым у него якобы была назначена встреча, а отследить телефонный разговор с этим человеком невозможно. Напрашивается мысль, что все это – плод воображения де Витта. Как по-вашему, мистер Лейн?

– В ваших устах это звучит весьма правдоподобно, но едва ли является прямым доказательством. Пожалуйста, продолжайте.

Бруно посмотрел в потолок:

– Верхняя палуба, на которой произошло убийство, была доступна де Витту – как, впрочем, и всем на пароме, – и нет ни одного свидетеля, который бы видел де Витта после без пяти одиннадцать. У мертвеца обнаружена сигара, которая, судя по сорту и ленте, могла принадлежать только де Витту, что он и сам признал. Де Витт утверждает, что никогда не угощал Вуда сигарой, но это довод в нашу пользу, ибо он отвергает возможность, что де Витт дал кондуктору сигару в другом месте до убийства, что могло бы объяснить ее наличие в кармане трупа.

Лейн беззвучно зааплодировал.

– Более того, у Вуда не было сигары, когда он садился на паром, и следовательно, ему дали ее уже на борту «Мохока».

– Дали, мистер Бруно?

Прокурор закусил губу.

– По крайней мере, это разумное объяснение. Моя теория состоит в том, что де Витт встретил Вуда на пароме и заговорил с ним, – это объясняет их присутствие на четырех рейсах и часовой интервал между посадкой на паром Вуда и де Витта и убийством Вуда. Во время разговора де Витт либо предложил Вуду сигару, либо Вуд сам попросил ее у него…

– Одну минуту, мистер Бруно, – вежливо прервал Лейн. Значит, вы предполагаете, что де Витт предложил Вуду сигару – или Вуд попросил ее, – а потом убил Вуда и напрочь забыл, что на теле осталась улика, указывающая непосредственно на него?

Бруно коротко усмехнулся:

– Убийцы часто совершают самые нелепые ошибки, мистер Лейн. Очевидно, де Витт от волнения забыл о сигаре.

Лейн махнул рукой.

– Перейдем к мотиву, – продолжал Бруно. – Разумеется, убийство Вуда связано с убийством Лонгстрита. У нас нет прямых доказательств, но мотив абсолютно ясен. Вуд написал в полицию, что знает убийцу Лонгстрита, но перед тем как назвать его, он был убит – очевидно, с целью помешать разоблачению. В этом мог быть заинтересован только один человек – убийца Лонгстрита. Следовательно, господа присяжные, – насмешливым тоном добавил прокурор, – если де Витт убил Вуда, то он также убил и Лонгстрита. Quod erat et cetera.[39]39
  Что и требовалось и так далее (лат.). Бруно сокращает латинскую фразу «Quod erat demonstrandum» («Что и требовалось доказать»).


[Закрыть]

– Он не верит ни одному вашему слову, Бруно, – фыркнул Тамм. – Вы зря тратите время.

– Инспектор Тамм, – с мягким укором промолвил Лейн, – пожалуйста, не извращайте мою позицию. Мистер Бруно указывает на то, что, по его мнению, приводит к неизбежному выводу. Я вполне с ним согласен. Убийца Чарлза Вуда, несомненно, убил и Харли Лонгстрита. Иное дело – логический процесс, с помощью которого мистер Бруно пришел к этому выводу.

– Вы имеете в виду, – начал Бруно, – что тоже считаете де Витта…

– Пожалуйста, продолжайте, мистер Бруно.

Прокурор нахмурился, а Тамм опустился на стул, сердито глядя на знаменитый профиль Лейна.