Текст книги "Последнее дело Друри Лейна"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Эллери Квин (под псевдонимом Барнаби Росс)
«Последнее дело Друри Лейна»

Пролог
БОРОДА ИОСИФА

Борода была странной, необычной, почти комической. Имеющая форму лопаты, она ниспадала мягкими волнами с невидимого подбородка до двух кончиков невидимого воротничка. В ее многочисленных завитках было нечто девическое и одновременно величавое, как в бороде статуи Зевса. Но не форма и не завитки сразу же привлекали внимание. Главной ее особенностью являлся цвет.

Это была истинная борода Иосифа[1]1
  Иосиф – в Библии любимый сын Иакова и Рахили, которому отец сделал разноцветную одежду (Бытие, 3:37) (Здесь и далее примеч. пер.)


[Закрыть] – разноцветная и лоскутная, как его одежда, переливающаяся черным, голубым и зеленым. Видоизменилась ли она под действием солнца? Или же ее обладатель по какой-то неведомой причине окунал ее в лабораторные химикалии? Подобная олимпийская борода могла иметь лишь фантастическое происхождение. Ее следовало бы сохранить в музее для восторгов последующих поколений.

Инспектор Тамм, проработавший сорок лет в нью-йоркском управлении полиции и ныне ублажающий свой беспокойный дух бальзамом трудов в частном детективном агентстве, был приучен ко многим сюрпризам. Но даже он вначале пришел в ужас, а потом искренне заинтересовался нетрадиционной растительностью на подбородке посетителя, явившегося в погожий майский понедельник. Несмотря на богатейший опыт, ему никогда не приходилось сталкиваться со столь удивительной коллекцией разноцветных волос. Тамм уставился на бороду, словно не мог на нее наглядеться.

– Садитесь, – сказал он наконец, мельком взглянув на календарь проверить, не проснулся ли он сегодня каким-то чудом в уже миновавший День дураков – 1 апреля, – после чего опустился на стул, поглаживая широкий синеватый подбородок.

Обладатель радужной бороды опустился на стул, сохраняя полную невозмутимость.

Это был высокий худощавый мужчина – судя по запястьям, виднеющимся между перчатками и рукавами, и очертаниям ног, – все остальное не позволяли рассмотреть складки плотной ткани. Глаза скрывали синие стекла очков. Мягкая фетровая шляпа, которую он не стал снимать, войдя в кабинет инспектора, эффективно маскировала форму головы и цвет волос на ней.

Подобно Зевсу, он хранил молчание, подобающее верховному божеству.

Тамм кашлянул.

– Да? – ободряюще спросил он.

Борода слегка качнулась.

– Чем могу быть полезен? – продолжал Тамм.

Внезапно одна худая нога была закинута на другую, а руки в перчатках вцепились в костлявое колено.

– Вы действительно инспектор Тамм? – послышался слегка скрипучий голос.

Тамм нервно дернулся – это было все равно что услышать голос статуи.

– Вне всякого сомнения, – отозвался он. – А вы...

Рука сделала взмах.

– Это не важно, инспектор. Факт в том, что... как бы это сказать... у меня к вам довольно необычная просьба.

Она и должна быть необычной при такой внешности, подумал Тамм. Его рука скользнула под стол и нажала кнопку. Послышалось легкое гудение, на которое джентльмен с разноцветной бородой, очевидно, не обратил внимания.

– У людей, сидящих на этом стуле, как правило, необычные просьбы, – весело сказал инспектор.

Острый кончик языка мелькнул в чаще волос вокруг рта посетителя и тут же скрылся, словно испугавшись богатства их оттенков.

– Должен признаться, инспектор, что я присматривался к вам. Меня привлекло то, что вы кажетесь... э-э... не совсем обычным частным детективом.

– Мы всегда стараемся угодить клиентам.

– Да-да... Но вы абсолютно частный детектив? Я имею в виду, сейчас вы никак не связаны с полицией? – Когда Тамм недоуменно уставился на него, мужчина быстро добавил: – Понимаете, я должен быть уверен... Мое дело – строго конфиденциальное...

– О делах я не рассказываю даже лучшим друзьям, – проворчал Тамм. – Конечно, если в них нет ничего противозаконного. Агентство Тамма не связывается с мошенниками.

– О, нет-нет, – поспешно отозвался обладатель радужной бороды. – Уверяю вас, в моем деле нет ничего подобного. Просто оно... несколько странное.

– Если речь идет о вашей жене и ее дружке, – предупредил инспектор, – то вы обратились не по адресу. Наше агентство этим не занимается.

– Нет-нет, инспектор, это не семейная проблема. – Дыхание посетителя колыхало флору на подбородке. – Я хочу, чтобы вы хранили кое-что для меня.

– Хранил? Что именно?

– Конверт.

– Конверт? – Инспектор нахмурился. – А что в нем?

Обладатель радужной бороды обнаружил неожиданную твердость, плотно сжав губы.

– Этого я вам не могу сказать, – заявил он. – Уверен, что для вас это не имеет никакого значения.

Холодные серые глаза Тамма несколько секунд изучали удивительного визитера. Но синие стекла оставались непроницаемыми.

– Понятно, – кивнул инспектор, хотя он явно ничего не понимал. – Что значит «хранить для вас»?

– Просто держать конверт в надежном месте, пока я не приду за ним.

Тамм зевнул.

– Почему бы вам не пойти в банк? Это обойдется вам куда дешевле.

– Боюсь, вы не понимаете, инспектор. Я могу отдать конверт на хранение только человеку безукоризненной честности. – И он пристально взглянул на массивное лицо Тамма, словно проверяя, насколько можно ему доверять.

– Понятно, – снова сказал инспектор. – Ну, давайте посмотрим на ваш конверт, мистер Аноним!

Некоторое время посетитель оставался неподвижным, затем, словно внезапно приняв решение, сунул руку в перчатке в складки одежды и извлек большой продолговатый коричневый конверт. Тамм протянул руку, и конверт скользнул в нее.

Это был обычный конверт, который можно приобрести в любом канцелярском магазине. Обе его стороны были абсолютно чистыми. Но запечатан он был не только липким клапаном – визитер принял меры предосторожности против слабостей человеческой натуры, ибо к клапану были приклеены шесть кусочков простой белой бумаги причудливой формы.

– Аккуратно и неброско, – одобрил инспектор, незаметно ощупывая конверт.

Посетитель сидел неподвижно.

– Так все-таки что внутри? Вы ведь не можете ожидать...

Обладатель радужной бороды явно улыбнулся, поскольку волосы в уголках его рта изогнулись.

– Мне нравится ваша настойчивость, инспектор. Она подтверждает то, что я слышал о вас. У вас отличная репутация. Ваш осторожный подход...

– Что внутри? – повторил Тамм.

Мужчина – если это был мужчина, ибо в голове у Тамма внезапно мелькнуло нелепое сомнение, – склонился вперед.

– Предположим, – хрипло прошептал он, – я скажу вам, что внутри конверта, который вы держите в руке, ключ к тайне, настолько важной и великой, что я не доверю ее ни одному человеку в мире!

Инспектор Тамм быстро заморгал. Ему следовало догадаться раньше. Борода, очки, маскировка и прочие причуды странного посетителя... Тайна, которую нельзя доверить ни одному человеку в мире... Конечно, это сумасшедший, сбежавший из психушки.

– Незачем так волноваться, мистер. – Тамм потихоньку нащупал пистолет в кобуре под мышкой. Что, если псих вооружен?

Он вздрогнул, услышав смех удивительного визитера.

– Вы думаете, что я сумасшедший. Не могу сказать, что порицаю вас, инспектор. Полагаю, все это звучит немного... э-э... сомнительно. Но позвольте вас заверить, – странный скрипучий голос стал сухим и рациональным, – что я сказал вам чистую правду без всяких драматических приукрашиваний. И незачем нащупывать пистолет, инспектор, – я вас не укушу.

Тамм вытащил руку из-под пиджака и бросил сердитый взгляд на посетителя.

– Так-то лучше. А теперь, пожалуйста, слушайте внимательно, потому что у меня очень мало времени и важно, чтобы вы все четко поняли. Повторяю: этот конверт содержит ключ к величайшей тайне. Причем, – спокойно добавил посетитель, – к тайне, стоящей миллионы!

– Ну, если вы не чокнутый, то я наверняка, – буркнул Тамм. – Вам придется рассказать мне побольше, если вы хотите, чтобы я проглотил эту историю. Что значит тайна, стоящая миллионы? В этом тощем конверте?

– Совершенно верно.

– Это политическая тайна?

– Нет.

– Нефтяное месторождение? Шантаж? Любовное послание? Сокровище? Драгоценности? Выкладывайте, мистер. Я не собираюсь иметь дело с тем, чего не знаю.

– Но я не могу сообщить вам это, – ответил обладатель радужной бороды с нотками раздражения в голосе. – Не глупите, инспектор. Даю вам честное слово, что в содержимом этого конверта нет ничего бесчестного. Секрет не нарушает никаких законов. Он не имеет отношения к тем весьма ординарным вещам, которые вы только что упомянули. Это касается кое-чего более интересного и неизмеримо более пенного. Не забывайте, что конверт содержит не саму тайну, а только ключ к ней.

– Вы сведете меня с ума! – простонал Тамм. – Что за тайна? Почему вы просите меня хранить этот чертов конверт?

– По очень веской причине. – Посетитель поджал красные губы. – Я иду по следу... ну, скажем, «оригинала» ключа в этом конверте. Как вы понимаете, я его еще не обнаружил. Но след горячий, и я рассчитываю на успех. Если что-то... э-э... случится со мной, инспектор, я хочу, чтобы вы вскрыли конверт.

– Ха! – воскликнул Тамм.

– В нем вы найдете мой маленький ключ, который весьма извилистым путем приведет вас ко мне – вернее, к моей судьбе. Поймите, речь идет не о мести. Если со мной что-то произойдет, я хочу не столько быть отомщенным, сколько обеспечить безопасность оригинала тайны. Я выразился ясно?

– Черта с два!

Обладатель радужной бороды вздохнул:

– Ключ в этом конверте мало что говорит сам по себе. Но это меня устраивает. Его неполнота защитит меня – пожалуйста, не обижайтесь, дорогой инспектор, – от вашего любопытства и от любопытства любого, в чьи руки может попасть конверт. Если вы вскроете его раньше срока, уверяю вас, содержимое окажется для вас ровным счетом ничего не значащим.

– Довольно! – крикнул Тамм, вставая. Его лицо побагровело. – Вы пытаетесь делать из меня дурака! Кто надоумил вас на этот нелепый ребяческий трюк? Я не могу тратить время...

На столе инспектора зазвонил один из телефонных аппаратов. Визитер не шелохнулся. Тамм оборвал гневную тираду и схватил трубку внутреннего телефона. В трубке раздался женский голос. Послушав несколько секунд, инспектор положил трубку и сел.

– Ладно, продолжайте, – проворчал он. – Я проглочу наживку вместе с крючком, поплавком и лесой. Что дальше?

– Ничего, инспектор. – Мужчина с огорчением покачал головой. – Это все.

– Как бы не так, – мрачно произнес Тамм. – Должно быть что-то еще, иначе вы несете полный бред.

Его собеседник погладил свою удивительную бороду.

– Вы нравитесь мне все больше и больше. Да, есть кое-что еще. Вы должны обещать мне, что не вскроете этот конверт, если не... – Он сделал паузу.

– Если не что? – осведомился Тамм.

Посетитель облизнул губы.

– Сегодня 6 мая. Через две недели, 20 мая, я позвоню вам и буду звонить двадцатого числа каждого следующею месяца, пока не найду искомое. Мои звонки по этим числам будут сообщать вам, что я еще жив и не подвергся неожиданной опасности. При таких обстоятельствах вы должны всего лишь продолжать хранить конверт в вашем сейфе, пока я не приду за ним. С другой стороны, если до полуночи одного из двадцатых чисел я не позвоню вам, это будет означать, что звонков, по всей вероятности, больше не будет. Тогда – и только тогда – вы вскроете конверт, прочитаете содержимое и поступите так, как продиктует вам здравый смысл.

Тамм сидел, наморщив приплюснутый боксерский нос, – упрямство на его лице смешивалось с любопытством.

– Вы готовы рисковать жизнью из-за вашей тайны. Кто-то еще охотится за ней? И вы думаете, что он может прикончить вас прежде или после того, как вы до нее доберетесь?

– Нет-нет! – воскликнул человек-загадка. – Вы меня не поняли. Насколько мне известно, больше никто не охотится за... за тайной. Но всегда существует возможность, что это делает кто-то, о чьей личности и чьих намерениях я не осведомлен. Я всего лишь принимаю меры предосторожности. Возможность эта настолько отдаленная, что я даже не хочу называть вам свое имя или... или еще что-нибудь. Если ничего не случится – а я ожидаю, что так и будет, – я не желаю, чтобы вы или кто-либо еще заполучил ключ к моей тайне. Как видите, инспектор, я достаточно откровенен.

– Это зашло слишком далеко! – простонал Тамм и стукнул кулаком по столу. – Слушайте, мистер! Сначала я подумал, что вы псих, потом, что кто-то подучил вас сыграть со мной шутку, а теперь я не знаю, что думать, кроме одного: я почувствую себя гораздо счастливее, если вы немедленно уберетесь отсюда!

Внутренний телефон зазвонил снова. Тамм покраснел, как мальчишка, пойманный за кражей яблок, и сунул кулак в карман.

– Ладно, ладно, – буркнул он в трубку и положил ее на рычаг. – Прошу прощения. Я... я встал сегодня утром с левой ноги. Очевидно, я не привык к такого рода делам. Я простой детектив, и мне не улыбается работать нянькой при конверте... Хорошо, я тоже стану психом – просто из вежливости. Когда вы позвоните мне двадцатого числа, как я узнаю, что это вы?

Посетитель облегченно вздохнул:

– Я так рад... Умный вопрос, инспектор. Я об этом не подумал. – Усмехнувшись, он потер руки в перчатках. – Право, это очень увлекательно! Как приключения Люпена[2]2
  Арсен Люпен – герой произведений французского писателя Мориса Леблана (1864–1941), вор-джентльмен.


[Закрыть]!

– Кого? – с подозрением осведомился Тамм.

– Бессмертного Арсена. Хм... Ну конечно, пароль! Когда я позвоню вам, то скажу... дайте подумать... «Это человек ниоткуда». По этим словам вы меня узнаете. Ха-ха!

– Ха-ха! – мрачно повторил инспектор. – «Это человек ниот...» – Внезапно в его глазах мелькнула надежда. – А что, если меня не устроит гонорар?

– Ах да, ваш гонорар – почти забыл о нем. Какой предварительный гонорар вы хотите, инспектор, за то, чтобы взяться за мое странное маленькое дело?

– Только за то, чтобы держать этот чертов конверт в моем сейфе?

– Да.

– Это обойдется вам в пятьсот баксов! – с отчаянием заявил Тамм. Он уставился на лицо клиента, ожидая, что подбородок с этой жуткой растительностью отвиснет и визитер спешно отступит при столь нелепом требовании.

– Пятьсот чего? – Посетитель выглядел озадаченным.

– Долларов, разумеется!

– Ах, долларов! – Пошарив в складках одежды, он достал толстый бумажник, вынул купюру и бросил ее на стол.

Это был новенький хрустящий тысячедолларовый банкнот.

– Думаю, – сказал обладатель радужной бороды, – тысяча долларов – более подходящая сумма, инспектор. Поручение весьма необычное, а кроме того, для меня оно означает абсолютно все. Душевный покой, чувство безопасности...

– Угу. – Тамм ошеломленно притронулся к купюре.

– Значит, договорились, – продолжал посетитель, вставая. – Еще только два условия, на которых я вынужден настаивать, инспектор. Первое: вы не должны следить за мной, когда я покину этот офис, и, если я не позвоню двадцатого числа, пытаться разыскать меня.

– Конечно, – дрожащим голосом отозвался Тамм. Тысяча долларов! В его глазах блеснули слезы радости. Тысяча долларов только за то, чтобы хранить конверт в сейфе!

– Второе, – продолжал клиент, быстро направляясь к двери. – Если я не позвоню двадцатого, вы должны открыть этот конверт только в присутствии мистера Друри Лейна!

Инспектор разинул рот. Это был завершающий удар. Разгром был окончательный. Клиент снисходительно улыбнулся, вышел из кабинета и исчез.

* * *

Мисс Пейшнс Тамм, свободная, белая, достигшая совершеннолетия женщина с волосами цвета меда и, используя сельскохозяйственную метафору, яблоко в глазу ее отца, сняла с головы наушники и быстро спрятала их в нижний ящик письменного стола, служивший приемником для детектографа в модернизированном кабинете инспектора. Через несколько секунд дверь кабинета открылась, и на пороге приемной появился высокий закутанный мужчина в синих очках и с невероятной бородой. Казалось, он не замечал Пейшнс и был занят только тем, чтобы поскорее удалить очки, бороду и себя самого с территории детективного агентства Тамма. Как только входная дверь захлопнулась за ним, Пейшнс, обладавшая еще меньшим количеством щепетильности, чем большинство представительниц ее пола (в конце концов, она ничего не обещала), подбежала к двери и выглянула наружу, успев увидеть один из кончиков фантастической бороды, когда ее обладатель, пренебрегая лифтом, свернул на лестницу. Пейшнс потратила три драгоценные секунды, посасывая нижнюю губу, потом тряхнула головой и ворвалась в кабинет отца с горящими от возбуждения голубыми глазами.

Инспектор Тамм все еще сидел за письменным столом с ошеломленным видом, держа в одной руке продолговатый конверт, а в другой – тысячедолларовую купюру.

– Пэт, ты это видела? – хрипло произнес он. – Ты это слышала? Кто из нас спятил – я или это тип?

– Не болтай вздор, папа! – Пейшнс схватила конверт и надавила на него пальцами. Внутри что-то хрустнуло. – Хм... В этом конверте еще один – правда, другой формы, вроде бы квадратный. Интересно бы заглянуть...

– Ну нет! – Инспектор быстро отобрал у нее конверт. – Не забывай, что я принял у него деньги, Пэт, – целую тысячу баксов!

– По-моему, ты просто жадина, – заявила Пейшнс. – Не могу себе представить, что...

– Слушай, малышка, это означает новое платье для тебя, так что помалкивай. – Инспектор спрятал конверт в самый дальний угол своего сейфа, захлопнул дверцу, снова сел за стол и вытер вспотевший лоб. – Мне бы следовало вышвырнуть его отсюда. И я бы так и поступил, если бы не твои звонки. Рассказать бы кому-нибудь об этом разговоре, так никто не поверит!

Взгляд Пейшнс стал мечтательным.

– Великолепное дело!

– Да, для психиатра, – проворчал ее отец. – Если бы не эта тысяча...

– И сам он – просто изумителен! Представить не могла, чтобы взрослый нормальный человек – а он, безусловно, не маньяк, папа! – мог бы нарядиться как персонаж сказки... Полагаю, на тебя произвела должное впечатление его борода? – внезапно спросила Пейшнс.

– Борода! Она больше похожа на крашеную мочалку!

– Напротив, она истинное произведение искусства. Эти завитки!.. Во всем этом явно есть нечто странное, – пробормотала Пейшнс. – Я могу понять человека, который ощущает необходимость замаскироваться...

– Значит, ты тоже поняла, что это маскировка, – мрачно сказал инспектор. – Хотя самая странная, какую я когда-либо видел.

– Безусловно, папа. Борода, очки, одежда – все имело цель скрыть подлинную внешность. Но почему борода разноцветная?

– Потому что он псих! Сине-зеленая борода...

– Возможно, он таким образом намеревался что-то сообщить... – Пейшнс вздохнула. – Нет, это нелепо. Без камуфляжа он был бы высоким худым мужчиной, вероятно, средних лет, с резкими чертами лица и гнусавым голосом...

– Голос он тоже изменил, – пробормотал инспектор. – Но ты права – в голосе ощущалось нечто гнусавое. Хотя он не янки с Востока, Пэтти. Это не та гнусавость.

– Конечно нет, папа. Он англичанин.

Инспектор хлопнул себя по бедру:

– Клянусь Богом, Пэтти, ты попала в точку!

– Этого он не мог скрыть. – Пейшнс нахмурилась. – Некоторые его выражения были чисто британскими. Акцент скорее оксфордский, чем кембриджский[3]3
  Оксфорд и Кембридж – университетские центры в Великобритании.


[Закрыть]. К тому же он споткнулся на твоем синониме слова «доллар», хотя это могло быть намеренным... – Она пожала плечами. – Не думаю, что можно сомневаться в его образованности. В нем есть что-то профессорское – тебе не кажется?

– Мне кажется, что в нем есть что-то психованное. – Тамм сунул в рот сигару и посмотрел на дочь. – Но меня беспокоит одно его требование. Если он не позвонит двадцатого числа и нам придется вскрывать конверт, мы должны обратиться ради этой процедуры к старому Друри. Почему?

– Да, почему? – повторила Пейшнс. – Я бы сказала, это самая странная черта его визита.

Они молча смотрели друг на друга. Непонятное прощальное требование замаскированного англичанина перевешивало прочие тайны. Мистер Друри Лейн, будучи колоритной личностью, был в то же время наименее таинственным старым джентльменом в мире. Ему уже перевалило за семьдесят, более двенадцати лет назад он покинул сцену и с тех пор вел уединенную жизнь богатого стареющего артиста в обширном поместье на севере Уэстчестера, с замком, садами и деревушкой, очаровательно воспроизводящими елизаветинскую Англию, которую он так любил.

В «Гамлете», как назвал Друри Лейн свое имение, все было отлично устроено. В прошлом он был всемирно известным исполнителем ролей в шекспировских пьесах, но на вершине своей блистательной карьеры внезапно полностью потерял слух. Отнесясь к трагедии философски, Друри Лейн мастерски овладел искусством чтения по губам и удалился в «Гамлет», живя на доход со своего огромного состояния и обеспечивая убежище изгоям собственной профессии, а также нуждающимся представителям смежных искусств. «Гамлет» стал святилищем гуманитарных наук, его театр – лабораторией экспериментальной драмы, а его библиотека елизаветинской литературы и шекспирианы – Меккой для амбициозных исследователей.

Исключительно в качестве хобби великий патриарх сцены обратил свой острый неугомонный интеллект на расследование преступлений. Предаваясь этому хобби, он познакомился с инспектором Таммом, тогда еще служившим в следственном отделе нью-йоркского полицейского управления, и между ними возникла тесная дружба. Они эффективно сотрудничали в расследовании убийств до и после ухода Тамма из полиции и открытия им частного детективного агентства. Потом к ним присоединилась дочь Тамма, Пейшнс, которая, вернувшись на родину после многолетних странствий с компаньонкой по Европе, сразу же стала усердным партнером в детективной деятельности отца и старого актера.

В глазах Тамма светилось беспокойство. Какая связь могла существовать между их таинственным визитером с его оппенхаймовскими[4]4
  Оппенхайм, Эдуард Филлипс (1866–1946) – английский писатель, автор авантюрных романов.


[Закрыть] намеками на тайну, стоящую миллионы, и их глухим и больным – последние годы Лейн страдал от старческих недугов, – но дорогим и любимым старым другом?

– Может быть, мне написать ему?– предложила Пейшнс.

Инспектор с отвращением бросил сигару.

– Я бы не стал этого делать, Пэтти. Говорю тебе, все это дело пахнет психушкой. Связь старого Друри с нами широко известна, и этот субъект с фальшивой бородой мог просто использовать имя Лейна, чтобы произвести на нас впечатление. Сейчас нет смысла беспокоить старика. Подождем двадцатого числа. Уверен, что бородач не позвонит и даже не собирается этого делать. Он хочет, чтобы мы вскрыли конверт. От всего этого дурно пахнет... У нас достаточно времени, чтобы подключить к делу Лейна.

– Как хочешь, – кротко отозвалась Пейшнс, но ее глаза устремились на запертую дверцу сейфа, а между бровями появилась глубокая морщинка.

* * *

Как выяснилось, инспектор оказался никудышным пророком. Ровно в полдень 20 мая телефон Тамма зазвонил и скрипучий английский голос осведомился:

– Инспектор Тамм?

– Да!

Пейшнс, слушавшая по параллельному аппарату, чувствовала, как колотится ее сердце.

– Это человек ниоткуда, – произнес английский голос. Потом на другом конце провода послышался смешок, и, прежде чем инспектор успел опомниться, в трубке раздался щелчок, и связь прекратилась.