Текст книги "Царица барахолки или мой магический сэконд-хэнд (СИ)"

Автор книги: Элла Яковец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Сначала я думала, что князь ни за что не отступится. У него был такой упертый вид… Но шли секунды, и его напыщенность как будто сдувалась. Как воздушный шарик.

– Ладно, братец, – кривя губами, проговорил он. Кивнул своим дуболомам и они резко разжали руки. А я, от такой неожиданности, рухнула прямо под ноги своего спасителя. “Если он спаситель, конечно, а не посадит тебя сейчас в кутузку, как беглую рабыню, покусившуюся на самого князя”, – ехидно прокомментировал внутренний голос.

Князь и его дуболомы стремительно скрылись.

– А это нормально, что князь ходит по городу с такой мизерной охраной? – проговорила я, провожая его задумчивым взглядом.

– Это не твое дело, – довольно резко сказал шериф и поднял меня на ноги. – Ты действительно на него напала?

– Конечно, нет! – возмущенно ответила я. – Я просто шла по улице, отвлеклась и столкнулась с ним. И сбила его с ног. Случайно…

– Ну да, случайно, – хмыкнул он. Выглядел строгим и серьезным, но в глазах заплясали веселые искорки. Я уцепилась взглядом за эти его удивительные глаза и почувствовала, что тону…

– Ты что заснула? – шериф тряхнул меня за плечо.

– А? – вернулась к реальности я. Божечки, как же стыдно-то! Я же взрослая женщина, неужели какие-то там гормоны способны сделать из меня ничего не соображающую куклу?!

– Я спросил, что ты здесь делаешь? – повторил он.

– Я… эээ… – я замялась, поняв, что у меня ровным счетом все мысли вылетели из головы. Захотелось вылить себе на макушку ведро холодной воды. И надавать лещей, чтобы к реальности вернуть. “Соберись, Клеопатра!” – мысленно прикрикнула я на себя. И мне даже помогло. Я вспомнила о цели своего похода.

– Я шла к тебе… вам… ваше благородие, – ответила я. Постаралась еще больше мысленно взять себя в руки и продолжила. – Я пришла подать жалобу.

– Жалобу? – шериф удивленно приподнял бровь.

– Да, жалобу, – кивнула я. – Может быть, мы пройдем в участок, и я расскажу, в чем суть?

Все прошло гораздо легче, чем я боялась. Когда я шла к крыльцу вслед за шерифом (да-да, он оказался настолько беспечен, что повернулся к нарушительнице спиной и пошел вперед показывать дорогу!), я смотрела чуть ли не с тоской на его широкие плечи и с ужасом думала, как сейчас буду краснеть и заикаться, пытаясь одной частью себя объяснить в чем суть, а всем остальным мозгом и телом любоваться “моим благородием” и думать… Ох…

Сначала он поднялся по ступенькам на высокое крыльцо большого трехэтажного здания. Самого большого на этой площади. Карниз этого мрачноватого серого дома был украшен изображениями сов, орлов и еще каких-то хищных птиц. Рядом с массивной деревянной дверью – строгая табличка с изображением раскинувшей крылья пучеглазой совы. А ниже мелкими буковками написано: “Департамент охраны порядка. Город Вейсмар”.

За дверью обнаружился огромный холл с кучей дверей и окошечек. Туда-сюда сновали люди. Одни были в черно-зеленой форме и имели вид весьма грозный, видимо, стража. А другие… Я попыталась выделить у них какой-то общий признак, но не смогла. То есть, это были либо гражданские сотрудники “участка”. Либо посетители.

Долго подумать над этим у меня не получилось, потому что шериф уверенно прошел сквозь людей, распахнул одну из дверей. Мы прошли недлинный коридор, потом открылась еще одна дверь и впустила нас в кабинет.

Огляделась я с нескрываемым любопытством. Комната была просторной, с огромным окном почти во всю стену, правда сейчас его закрывала плотная портьера кремового цвета, такого же, как и стены.

Обстановка была простой, можно даже сказать, спартанской. Но при этом чувствовалось, что у хозяина этого кабинета есть определенный стиль и шик. Из мебели имелся простой массивный стол из темного дерева. Без всяких завитушек и украшений, но работа была основательной. Если бы я была в своем мире, то про такую мебель сказала бы, что она дорогая. А здесь… пока не знаю даже. Еще здесь имелось два стула в том же стиле. Причем, что прямо невероятно подкупало, стул хозяина кабинета был таким же, как и стул для посетителя перед столом. И не в том смысле, что хозяин сидел на неудобной убогой табуретке. Оба стула были отличного качества, с удобной обитой кожей сидушкой. Сбоку от стола стоял узкий и высокий, до самого потолка, шкаф. А в углу рядом с дверью – что-то типа комода. Или, скорее, картотеки. Очень много маленьких ящичков.

Шериф сел на стул, указал мне на второй. Я пристроилась на краешек, перевела дух. Сделала несколько вдохов и выдохов и посмотрела на шерифа.

И неожиданно легко изложила суть своей жалобы. И даже показала все документы, которые с собой притащила.

Шериф меня очень внимательно выслушал. Сначала на его лице была снисходительная ирония, мол, ну что там опять с вами, неугомонные? Но довольно быстро лицо его стало серьезным, он даже открыл журнал и принялся в него что-то записывать.

Я даже залюбовалась.

Как удивительно он все-таки смотрится! С внешностью Кхала Дрого, но при этом сидит за столом и сосредоточенно водит стилусом.

– Это все? – спросил он, просматривая документы Горбуна.

– А? – встрепенулась я, поняв, что в какой-то момент опять залипла на созерцании шерифа.

– Да, – кивнула я и смутилась. Щеки тут же вспыхнули, я опустила глаза и сжалась. Но потом решительно подняла взгляд на шерифа. – Нет.

– У Горбуна есть еще какие-то проблемы?

– Нет, не у Горбуна, – я покачала головой. – У меня!

“Ой, как глупо! – тут же возбух в голове мой вредный внутренний голос. – Ты еще на цвет одеяла ему пожалуйся!”

– Внимательно тебя слушаю, Клеопатра! – шериф подался вперед и положил руки перед собой.

Я зажмурилась, снова сделала несколько вдохов-выдохов, унимая снова заколотившееся сердце.

– Я опасаюсь за свою жизнь, – решительно сказала я. – Три моих предшественницы пропали при невыясненных обстоятельствах. Не знаю, имею ли я право просить себя защитить, но мне все равно.

– Так-так… – шериф подался вперед еще сильнее, а взгляд моментально стал цепким. – Продолжай!

И так он это сказал, что мне захотелось вывалить на него вообще всю правду. И про то, что я себя не помню до того момента, как ехала в ковре, и про Мойдодыра-Горгона, с которым могу разговаривать, и про видения, как каждая из девушек – Донна, Марушка и Кларисса, красовались в этом самом платье. И Горбун каждую из них в нем видел. И даже про то, как я наделила статуэтку магическими свойствами, и она устроила поджигателям веселую жизнь. От пожара нас это, конечно, не спасло, но…

“Возможно, этот пожар как раз пойдет тебе на пользу”, – внезапно подумала я. Голосом того самого ехидного внутреннего голоса, который обычно меня подкалывает и шпыняет.

– Что ты молчишь? – и тут шериф вытянул руку и коснулся моих пальцев.

Доверие – очень сложная штука...

Воздух заискрился. На мгновение мне показалось, что я, кружась, падаю куда-то в бездну. И весь мир исчез, реальными остались только его глаза. В которых я тонула, и тонула, и тонула…

Конрад Марон

Когда он сегодня понял, что источник шума рядом с департаментом порядка – опять эта странная новая помощница Горбуна, Клеопатра, то первым позвали было закрыть поплотнее дверь и сделать вид, что ничего не услышал. Подумаешь, уличный скандал.

Но это малодушие продлилось меньше секунды. Особенно, когда он услышал тот, второй голос.

Кассель Марон, его старший брат.

Кассель занял княжеское кресло совсем недавно, и всё ещё не наигрался во власть. То процессии устраивает, парализуя движение в половине города, то слоняется почти без охраны по не самым благополучным районам, то и дело применяя свою власть к месту и не к месту. По факту, с княжеской магией он был совершенно неуязвим для возможных нападений простаков. Обычное оружие, да и большая часть заклятого, не способна пробить силу княжеских регалий.

Но, как оказалось, от позорного падения магические регалии не защищают.

И скоро о том, как князя сбила с ног девчонка, от горшка два вершка, разнесут по всем тавернам, лавочкам, переулкам и салонам. Как раз, когда шериф вышел на крыльцо, то увидел, как спешно разбегаются с площади горожане. И с какими глумливыми ухмылками они это делают.

И Кассель тоже это видел.

Так что если не вырвать Клеопатру сейчас из его рук, то жить она будет недолго.

Самое странное в этой ситуации было то, что девчонка совершенно не боялась. Ни тени страха на глуповатом миловидном личике. Ее два мордоворота держат, ее жизнь, можно сказать, на волоске висит. А она смеётся. Не вслух, понятное дело, но эти искры в ее глазах…

Шериф не знал, поняла она или нет, в какой опасности только что находилась. Но просвещать ее он не собирался.

А когда она сказала, что пришла ещё и по делу, то снова чуть не пожалел, что вмешался.

Но чем больше она говорила, тем менее глупенькой ему казалось.

Ну да, сначала она как-то заикалась неуверенно, но потом речь не зазвучала гладко. Она очень толково и по пунктам объяснила, что случилось, показала лицензионный договор барахольщика Дикона Вирби, подчеркнула изящным ноготком жульнические пункты.

А когда она заговорила про исчезнувших прежних служанок Горбуна, шериф стал слушать ОЧЕНЬ внимательно.

Но она как-то очень внезапно замолчала, и на лице ее появилось то самое выражение, которое он видел тысячу раз. Она выбирала, что ему сообщать, а что нет.

“Она мне не доверяет”, – почему-то с тоской подумал шериф. И сам себе же ответил: “А почему бы ей тебе доверять?”

Клеопатра

Кажется, я быстро опомнилась. И сориентировалась. И на меня даже напало какое-то вдохновение.

– Я же не просто так в первый раз убежала, – уверенно сообщила я. – Когда я поняла, кто именно меня на торге купил, то пришла в ужас! Вы же не могли не слышать все эти истории…

Я сделала большие глаза. Вроде как: “Ну ты что, шериф, об этом же на каждом углу болтают!”

Шериф медленно кивнул, не сводя с меня странного взгляда.

Фух.

Продолжим…

– Мне столько всяких ужасов понарассказывали! – я всплеснул а руками. – Что Горбун своих рабынь убивает, в подвале разрезает, а мясо продает…

– Это кто тебе такие истории рассказывал? – спросил шериф, прищурившись.

– Парри, рыжий такой парень, – немедленно выдумала я. – Я ему сразу не поверила, у него лицо настоящего плута. И вообще он, кажется, хотел меня напугать. И напугал! Вот я и убежала!

– Ну-ну, – хмыкнул шериф и что-то записал в своем журнале.

– Ну правда! – чуть обиженным тоном протянула я. – Я понимаю, что глупо было бежать. Но у меня было время подумать, а сейчас, когда Горбун отправил меня с жалобой, я подумала, что можно же вам все рассказать! Странно же, что все три девушки пропали. И что все они перед этим надевали одно и то же красное платье…

Я прикусила язык, но было поздно!

– Красное платье? – удивлённо переспросил шериф.

– Ой, это, наверное, вообще к делу не относится! – затараторила я, пытаясь как-то выкрутиться, чтобы не выдать больше, чем я собиралась рассказать. – Просто я когда искала себе одежду, то нашла очень красивое красное платье. И мне во сне приснилось, что его сначала носила одна девушка, светловолосая. Потом другая, рыжая. А потом третья. И там все время рядом был Горбун. А на этикетке написано, что платье это сшито на магической мануфактуре. Вот той самой, рядом с которой я в прошлый раз князя с ног сбила…

Шериф слушал меня внимательно. Но как я ни старалась, определить, верит он моей болтовне или нет, у меня не получилось. Прямо человек-скала… Нет, иногда в нем мелькали очень даже человеческие чувства. И от этих редких проблесков у меня прямо внутри все теплело. Впрочем, эта невозмутимая маска меня тоже восхищала…

Блин блинский… Вот ведь влипла-то! Мой мозг отказывался видеть в нем хоть какие-то недостатки! Я не помню, чтобы со мной хоть когда-то происходило хоть что-то подобное…

Я продолжала болтать, сплетая изящное такое кружево из правдивых фактов, вымысла и собственных эмоций. Импровизировать приходилось на ходу, но разве не каждая женщина такое умеет? Никогда такое не любила, но такое ощущение, что это навык родился вместе со мной. Когда я была маленькой, я такие фантастические истории родителям задвигала в ответ на простой вопрос: “Рита, уже половина одиннадцатого, где тебя черти носили?!”

Сейчас я себя чувствовала примерно так же. Как будто я маленькая девчонка, стою на пороге, и мне надо рассказать что-то такое, чтобы родители не узнали, где я была на самом деле. А в идеале, чтобы история получилась еще и героической, чтобы вместо того, чтобы поставить меня в угол (как я того заслуживаю), меня похвалили, погладили по голове и выдали в награду одну из вкуснющих шоколадных конфет, которые хранятся на антресолях для особых случаев…

Не могу сказать, что у меня всегда получалось, но…

– И где сейчас это красное платье? – спросил шериф, когда я сделала паузу, чтобы перевести дух. – Сгорело в пожаре, судя по всему?

– Я его спрятала в своей комнате, – бодро отозвалась я. Слегка кольнула обида. Он что, мне не верит?! Какую-то иронию в его голосе я слышу, что-то вроде: “Ты так миленько все рассказываешь, давай-давай, болтай дальше”. – Я слышала ваш разговор насчет того, что Донну продал ее отец. Я думаю, что надо с ним встретиться и поговорить. Чтобы…

– Стоп, дорогуша, – и тут шериф накрыл мою ладонь своей рукой. И все мысли и слова выветрились из моей головы. – Очень хорошо, что ты ко мне пришла и это все рассказала. Только ты должна мне кое-что пообещать.

– Что? – пискнула я, едва не падая в обморок нахлынувших чувств. Шериф, “мое благородие”, наклонился ко мне через стол так, что его щека почти касалась моей. И говорил он мне в самое ухо. Я ощущала тепло его тела, он был близко-близко…

– Ты не будешь заниматься самодеятельностью и подвергать себя опасности, поняла? – полушепотом проговорил он.

У меня внутри все задрожало. Я почувствовала, как его пальцы сжали мою руку. Я ощущала его дыхание на своей щеке. А потом он коснулся моего подбородка указательным пальцем и повернул мое лицо так, что мои глаза оказались напротив его глаз, а мои губы…

– Что с тобой? – спросил он. – Ты поняла, что я тебе сейчас сказал?

Я поняла, что сейчас взорвусь от желания податься вперед и впиться губами в его губы. И чтобы его сильные руки подняли меня со стула и крепко-крепко сжали, и…

Я отпрянула так быстро, что стукнулась спиной о жесткую спинку стула.

– Я поняла, – буркнула я, пытаясь вырвать руку из его пальцев.

– Очень хорошо, – шериф не отпустил. И продолжал смотреть мне в глаза так, словно видел насквозь. – Клеопатра, ты совершенно права в своих опасениях. И, я надеюсь, ты проявишь благоразумие. Ты ведь проявишь?

– Да, – одними губами отозвалась я. Пальцы шерифа наконец-то разжались. И с одной стороны мне сразу полегчало, с другой – захотелось самой схватить его за руку, чтобы сладкая пытка не прекращалась.

– Хорошо, тогда подожди здесь, – шериф поднялся и вышел из-за стола. – Сейчас я позову Парки, и он проводит тебя до дома, чтобы больше с тобой не произошло никаких… гм… казусов.

– Князусов… – пробормотала я шепотом, но шериф, кажется, услышал. Во всяком случае, его невозмутимое лицо чуть изменилось, уголки губ дрогнули, словно он хотел засмеяться моей шутке.

– Посиди тут, я быстро, – и перед тем, как выйти, шериф положил руку мне на плечо. Коротко так, почти по-дружески. Почти… Убрал он ее медленно, словно не хотел убирать.

И вышел из кабинета.

Я уткнулась лбом в скрещенные на столе руки.

Невозможно… Это просто что-то немыслимое со мной происходит! Меня просто в клочья рвет от противоречивости того, что я чувствую! Меня бесит, что эти чувства отказываются поддаваться контролю. Мой взрослый и рассудительный мозг будто бы ищет решения, как прекратить этот ураган эмоций. Но и в то же время мне совсем не хочется это прекращать!

Уф…

Дыши, Клеопатра, дыши…

И тут меня на стуле будто бы подбросило. Вот уж, натурально, мозги отключаются напрочь! Понятно же, что раз я не могу по определенным причинам рассказать шерифу все, значит мне самой нужно пошевелить пятой точкой, чтобы обеспечить себе безопасность!

“То есть, сделать как раз то, от чего шериф тебя только что предостерегал?” – ехидно полюбопытствовал внутренний голос.

На столе шерифа лежал раскрытый журнал, где он делал свои пометки. Он его не убрал и не спрятал. И, я видела, ничего там зашифрованного нет.

– Я только одним глазком, – прошептала я и вскочила со стула.

Одна сплошная игра в темную.

“Какой обалденный почерк!” – подумала я, завороженно перелистывая страницы. Строчки прыгали перед глазами, но содержание до мозга доходило со скрипом.

– Так, я поняла, – бормотала я себе под нос, водя пальцем вдоль идеально ровных с четким наклоном букв. – Он записал то, что я сказала, на страницах, где заметки про Горбуна. Вот тут сбоку ярлычок – Дикон Вирби… Но кто все эти люди? Что это вообще?

“Соберись, Клеопатра!” – скомандовал внутренний голос.

И я собралась. Ну, насколько смогла. Вспомнила школьные годы, листнула журнал на середину, обрадованно обнаружила там двойной листочек, отсутствие которого вот так сразу и не заметишь, только если взяться страницы перелистывать. Аккуратно его вытянула, схватила стилус… Или что это? Тонкая золотистая палочка с изящным узором. Один конец заострен. Пишет сама? Или нужны чернила? Шериф писал без чернил…

Я коснулась кончиком этой штуки бумаги и поводила, как будто расписываю.

На листке появились темно-фиолетовые линии.

О, отлично!

Так…

Я старательно переписывала то, за что цеплялся мой взгляд. Незнакомые имена, какие-то названия заведений, адреса… Ну, вроде бы, это адреса.

Писала торопливыми каракулями, даже было как-то неловко за свой почерк по сравнению с тем, какими идеальными буквами заполнен журнал шерифа.

Стоп! Шаги?

Я швырнула волшебную ручку на стол и метнулась обратно к своему стулу. Старательно запихав сложенный вчетверо листок себе под блузку. Карман на юбке у меня тоже был, но искать его сейчас в складках – это было так себе решение.

– Парки, ты хорошо меня понял? – строго спросил шериф, стоя на пороге.

– Да, ваше благородие, – отозвался тот, кого он привел.

Я чуть не застонала. Это был тот самый подозрительный тип, который считал, что склад нашей с Горбуном барахолки я же и подожгла.

– Повтори, чтобы я слышал, – потребовал шериф.

– Проводить Клеопатру до ее дома, убедиться, что никаких злоумышленников ее там не поджидает, – голосом ленивого школьника сказал Парки.

– И? – прищурился шериф. – Ты кое-что забыл!

– Ну да, ну да, – Парки сморщил нос. – Дать понять Горбуну, что Клеопатра теперь под нашим тщательным надзором.

– Ты уже назначил, кто будет дежурить ночью? – спросил шериф.

– В каком смысле – дежурить? – вмешалась в разговор я.

– А ты разве не за этим сюда пришла? – шериф перевел на меня взгляд. – Ты сказала, что опасаешься за свою жизнь. Я тебя услышал и собираюсь приставить к тебе охрану.

– А, да, точно… – я прикусила губу.

Теперь я испытывала досаду. Получается, если я попытаюсь заняться расследованием сама, то о моих действиях немедленно доложат шерифу. А он…

Не знаю, что он.

Вообще не знаю, воспринял ли он серьезно то, что я сказала. Или просто троллит меня и выводит из себя.

По приколу.

Ну нравится ему, как у меня на лице эмоции меняются.

А то, что они меняются, я ни капельки не сомневалась. Это мое новое юное тело было чертовски темпераментным. И весь мой богатый жизненный опыт никак не помогал обуздать “эскадрон ее мыслей шальных”. Ну, точнее, конечно, моих мыслей… Потому что она – это я.

Просто я пока еще полностью к этому не привыкла.

– Пойдем, – сказал Парки, бесцеремонно ухватив меня за предплечье. – И постарайся вести себя прилично по дороге.

– А то что? – я с вызовом вздернула подбородок. И бросила взгляд из-под ресниц на шерифа. И успела уловить тень улыбки на его губах. До того, как он успел снова свести брови и сделать грозное лицо.

– Пойдем, – хмуро повторил Парки, проигнорировав мой вопрос. Почти насильно выволок меня из кабинета шерифа, и мы пошли к дому.

По дороге я вела себя паинькой. Мне очень хотелось как-нибудь поддеть Парки. Но под блузкой лежал листок бумаги, который при каждом моем движении шевелился, щекотал мне ребра. И, не ровен час, Парки его заметит. Он бесцеремонный, с него станется – засунуть мне руку под одежду и вытащить с таким риском добытую информацию. Так что я шла молча, осторожно, и изредка поглядывая на него.

Интересно, почему я ему так не нравлюсь?

Так и подмывало задать этот вопрос, но я напрягла всю свою силу воли, чтобы промолчать.

Горбун оказался дома, никуда пока что не ушел. А еще дома оказался Дарий и два его молчаливых помощника. И куча досок и столярных инструментов. Сосед начал превращать половину склада в симпатичный магазинчик в стиле лофт. О котором в этой реальности даже не подозревают, разумеется.

Парки честно осмотрел все помещения. Всюду сунул нос, даже в крохотную кабинку туалета. И громко, так чтобы слышал и Горбун, и Дарий, и еще половина квартала, сообщил, что за нашим домом с сегодняшнего дня устанавливается усиленное наблюдение. Чтобы мы вели себя хорошо. И потенциальных злоумышленников и поджигателей предупредили.

Горбун слушал Парки, периодически бросая на меня недобрые взгляды. Ну да, так-то он меня послал к шерифу, чтобы я нажаловалась на недобросовестных жуликов, которые тележку забрали, потому что… Ой, я так до конца и не разобралась, почему. Вроде как, чтобы заняться какой-то работой в этом городе, нужно получить лицензию. Она, как правило, стоит довольно много денег, так что ее дают в кредит. Причем это все не городские власти делают, а что-то типа профсоюзов… И если вовремя платеж не внести, то может произойти вот что-то такое. И документы, которые я носила, вроде как доказывали, что цех-профсоюз, выдавший Горбуну его лицензию, превысил свои полномочия, когда забрал тележку.

– Я подала жалобу! – выпалила я, когда Парки, наконец-то, нас покинул. Сообщив, что ближе к закату на пост заступил некто Берри. На что Горбун изобразил такую улыбку, будто перед этим сожрал лимон целиком. И закусил стаканом клюквы.

Пока он не успел опомниться, я вывалила на него кучу подробностей моего визита к шерифу, опустив при этом свое новое столкновение с князем.

Дурацкая ситуация.

Я вообще не собиралась с ним сталкиваться. Я бы его вообще с удовольствием никогда больше не видела. Я же не виновата, что он сам лезет под ноги…

Так что я болтала, активно жестикулировала и всячески отвлекала Горбуна от размышлений о том, почему это к нашему дому вообще вдруг приставили какую-то там охрану. Ну да, поджигатели недавно были. Но наша барахолка ведь не княжеский дворец…

– Да помолчи ты уже! – прикрикнул Горбун, когда я принялась на второй круг рассказывать, как шериф все записывал, как я показывала документы, и что я все сделала, как надо. – Зря мы это все устроили. Толку от этого, чую я, никакого не будет.

Горбун посмотрел на меня исподлобья. Из глаз снова как будто бы высунулись черные змейки.

– Так, Клепа, – задумчиво сказал он. – Поможет нам с тобой шериф или нет – это дело еще неизвестное. Но сидеть, сложа руки мы с тобой не будем. Этот вертлявый сказал, что дом охранять будут, да?

– Да, – кивнула я.

– Вот и хорошо, – хмыкнул Горбун. – Значит я могу со спокойной душой тебя тут на два-три дня оставить одну. Могу же?

– Конечно, – уверенно заявила я. – Я у нас девушка ответственная.

– Ха-ха, не смешите мои тапочки, – криво ухмыльнулся он. – Ответственная она… Хуже, чем есть, все равно не сделаешь.

– А ты далеко поедешь, хозяин? – спросила я.

– К братьям, – ответил Горбун. – Не люблю обращаться к семье за помощью, но тут без этого уже не обойтись. Не забоишься одна оставаться?

“Со мной же Горгон останется”, – чуть не ответила я, но вовремя прикусила язык. Горбун не знает, что я умею разговаривать с нашим “умывальников начальником”. Он-то сам не умеет…

Собрался Горбун на удивление быстро. Ушел с одной только тряпичной сумкой. Хлопнула дверь, и вот я уже дома одна. Ну, если не считать Дария и его молчаливых помощников.

Но они работали, не обращая на меня ни малейшего внимания.

Тем не менее, пока они здесь, не стоило болтать по душам с Горгоном и включать “магическое зрение”. Вдруг сосед захочет поделиться с кем-то информацией о том, как проводит досуг новая помощница Горбуна.

Так что я нетерпеливо слонялась по дому. И удивлялась, с какой скоростью Дарий и его помощники работают. Когда я объясняла ему, что именно мне нужно для магазина – полки, ширма, прилавки, стойки, – я честно представляла себе, что работы тут не меньше, чем на неделю. Но часть инструментов Дария тоже были не то, чтобы простые. Так что новые предметы мебели возводились прямо-таки неприлично быстро.

Вжух – и стеллаж с полками! Вжух – и секция ширмы…

Ну, не настолько. Но близко.

– Ну что, принимай работу, – вытерев со лба воображаемый пот, сказал Дарий. И с гордостью обвел рукой разом преобразившееся помещение. – Тут вот несколько дощечек лишних осталось…

– Оставляйте, если они не нужны! – быстро сказала я. Я как раз на них смотрела и думала, что из одной можно соорудить отличную вывеску и повесить над входом. А две другие покрасить, соединить книжкой и поставить на тротуар. Чтобы писать на них мелом зазывные надписи.

– Теперь дело за тобой, Клеопатра! – Дарий хитро подмигнул. – Завтра, как договаривались?

– Конечно-конечно! – быстро закивала я. – И как раз хозяин уехал, так что не застукает, что я в чужом доме готовлю…

Дарий явно был настроен поболтать, но у меня были другие планы. Так что я вежливо, но бесцеремонно выставила его за дверь. Кажется, он даже чуть-чуть обиделся, но мне было не до того.

У меня на этот вечер были другие планы. Я закрыла засов, вприпрыжку пробежала через склад и распахнула дверь в ванную.

– Горгон? – спросила я, входя. – Горгон? Ты как? Можешь говорить?