Текст книги "Царица барахолки или мой магический сэконд-хэнд (СИ)"

Автор книги: Элла Яковец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Сплошные намеки и подозрения

Взгляд шерифа так меня взволновал, что я даже прослушала начало их разговора. Включилась, только когда Горбун тряхнул меня за плечо, прервав игру в гляделки.

Наваждение отпустило, и я наконец-то смогла хоть сколько-то понять, о чём идёт речь.

В общем, эта Донна, которая была последней помощницей-рабыней Горбуна, не так давно исчезла при не особо загадочных обстоятельствах. Она бегала на свидания сразу с двумя богатенькими сыночками – один купеческий, из нуворишей, а второй настоящий всамделишный аристократ. Баронет. Вот только замуж она не могла выйти, потому что была рабыней барахольщика. И однажды пропала.

И баронет пропал тоже.

Сплошная ваниль и милота, любовь победила социальные предрассудки, теперь парочка должно быть скачет верхом через прерии, рука в руке, впереди – одна сплошная любовь и свобода.

Вот только купеческий сын тоже пропал.

“Они что, все вместе сбежали? – подумала я. – Втроём?”

Воображение тут же накидала мне не очень приличных картинок их возможной совместной жизни, но я шикнула на разгулявшуюся фантазию.

“Что за мысли, але? – ехидно прокомментировал внутренний голос. – Может они все трое просто дружили, а сбежали с бродячим цирком. Может такое быть, а?”

– Почему ты не сказал, что девчонку тебе родители продали? – прорычал шериф. Я усилием воли не стала на него смотреть. У меня и от голоса его мозги отключались, а уж если я на него посмотрю, то следить за ходом беседы вообще не получится.

– Не родители, а отец, – поправил его Горбун. – Не сказал, потому что уговор у нас такой.

– Горбун, ты испытываешь мое терпение, – массивный кулак шерифа опечатался в дощатую стену. От этого, кажется, весь дом задрожал.

Ох, как он был хорош!

В первый раз в жизни видела подобный жест, исполненный с таким яростным артистизмом! Обычно стены лупят как истерички, нервно и жалко.

А здесь…

Да что со мной такое?!

Это волнующее безволие с одной стороны приводило меня в бешенство. Я же взрослая женщина! Неужели я не смогу совладать с какими-то нелепыми подростковыми позывами?!

С другой…

С другой стороны, ощущения были настолько волнующими и приятными. Настолько сладко все внутри сжималось и трепетало. Настолько яркими красками играли давно уже, казалось бы, подзабытые чувства, что мне яростно не хотелось, чтобы это вдруг прекращалось.

И эти два противоречивых течения мыслей превращали мой мозг в натуральный такой водоворот, в который безвозвратно затягивало мою логику, мой здравый смысл и мой жизненный опыт.

– Ты понимаешь, Горбун, что вместо того, чтобы заниматься действительно важными делами, я трачу время на твои капризы? – прохладно спросил шериф. – Ты хочешь, чтобы в следующий раз, когда ты будешь обивать пороги участка, умоляя найти очередную сбежавшую девицу, я просто вышвырнул тебя вон?

– Да что ты заладил “вышвырнул, вышвырнул”! – недовольно пробурчал Горбун. – Ну да, я не сказал тебе про отца, потому что подписал с ним договор. Что он мне продает девчонку, а я забываю про его существование. Ясно тебе?

– А ты не находишь, что раз твоя Донна пропала, то этот твой договор как раз-таки очень подозрительно выглядит? – спросил шериф. – У кого ты ее купил?

– Не-не-не, твое благородие, так просто тебе меня не расколоть! – Горбун умер руки в бока.

– Да почему мне вообще приходится тебя раскалывать? – возмутился шериф. – Это же ты заявил, что девчонка пропала. И надо ее найти. А тепер запираешься, будто сам ее куда-то и дел. Хм, подожди-ка…

– Ты на что это намекаешь, твое благородие? – прошипел Горбун. – Что я эту девчонку сам у себя украл?

– А что, все сходится, – шериф пожал плечами и как бы невзначай переместился так, что Горбун оказался как бы заперт в углу. – Ты заявляешь о пропаже, умоляешь найти. А потом спокойненько едешь на торг, покупаешь вот её, – шериф качнул в мою сторону головой и снял с нее шляпу.

“Как будто галантно поклонился…” – мысленно прокомментировала я, но тут же усилием воли посмотрела на деревянную стену, сосредоточившись на выщербинах и щелях. Нельзя сейчас мне смотреть на шерифа! А то у них в разговоре самое интересное начинается, а я все пропущу!

– Так мне помощница по кодексу полагается! – возмущённо возразил Горбун. Но выглядел он довольно нервно. Взгляд его разных глаз метался по комнате, будто в поисках пути к отступлению. А узловатые пальцы нервно перебирали полу его хламиды. В какой-то момент он, кажется, поймал себя на этом. Сжал руки в кулаки, усилием воли опустил вниз и посмотрел прямо в глаза шерифу.

– Ты может найдешь Донну, а может и нет, – дерзко заявил он. – А у меня работа! Тоже понимать надо!

– А если я тебе завтра твою пропажу верну? – прищурился шериф.

И тут я поняла, что до сих пор не знаю, как его зовут.

“Шериф”, “мое благородие” – это же не имена! Горбун мне представился. Его зовут Дикон Вирби. Значит и у шерифа должно быть настоящее имя. Вряд ли его зовут Кхан Дрого…

– Горбун, ты заговаривает мне зубы! – шериф сделал ещё шаг вперёд. Запирая Горбуна в ещё более тесном пространстве.

– Ничего я тебе не заговариваю! – голос Горбуна вдруг зазвучал жалобно, почти слезливо. – Слушай, твое благородие, ну что ты ко мне прицепился? Мало того, что я потратился, когда вон ее, – Горбун тоже кивнул в мою сторону, – покупал. – Так ты ещё и намекаешь, что Донну я сам у себя похитил. Что за день сегодня такой!?

– А кто говорит о похищении? – шериф пожал широкими плечами и снова посмотрел на меня. Взгляд я отвести не успело, так что меня обожгло так, что показалось, что я расплавилась, как свечка на печке.

Нить разговора я моментально потеряла. Сердце снова заколотилось, как бешеное, щеки полыхнули пожаром, а рой бабочек в животе слаженно, как стая вентиляторов, затрепетал крыльями.

Фантазия немедленно представила мне, как я прямо сейчас подхожу к шерифу, кладу руку ему на плечо, чувствую, как под тканью рубахи переливаются могучие мускулы. Как я смотрю ему в глаза и говорю что-то вроде:

– Ваше благородие, ваш голос просто сводит меня с ума…

И другая рука шаловливо скользит по его торсу…

“Интересно, у него есть татуировки?” – вдруг подумала я. Почему-то представилось, что когда я расстегну его рубаху… Нет, не расстегну, а страстно разорву! Чтобы пуговицы прыснули во все стороны!

“Ты что-то перепутала, – ехидно прокомментировал внутренний голос. – Это мужик должен рвать на себе одежду!”

Неожиданно это сработало.

Страстное наваждение отпустило, и я снова вернулась в реальность.

– …наверняка сбежала со своим мальчишкой! – ныл Горбун. – Я ведь не слепой, видео, к чему все идёт! А заявил, потому что должен был заявить, мне без этого не позволялось новую помощницу купить…

– Купить… – эхом повторил шериф и снова посмотрел на меня. Сознание снова попыталось ухнуть в яму влажных фантазий и упустить нить разговора. Но мой ехидный внутренний голос уже стоял на страже и тут же прикрикнул: “А ну-ка не разбредаемся!”

И сверхчеловеческим усилием я продолжила слушать их разговор.

– Горбун, предъяви-ка мне купчую! – сказал шериф.

– Так мы же договорились вроде, что я тебе через пару дней в участок принесу… – начал отмазываться Горбун.

– Хочу посмотреть прямо сейчас, – настаивал на своем шериф.

– Ладно, сейчас поищу, – буркнул Горбун и двинул обратно к двери в склад. Шериф шагнул следом, не обращая внимания на протестующее движение Горбуна.

– Я вот не понимаю, твое благородие, почему ты мне не доверяешь? – недовольно бурчал Горбун, семеня между стеллажами. Изредка он бросал на меня странные взгляды, будто хотел о чем-то попросить.

Вот только о чем?

Я сразу поняла, куда он идёт. Там в одном месте склада была дверь. Ну, точнее, там была как будто обычная стена, но было понятно, что с ней что-то не так. Я когда осматривалась, это отметила, но исследовать не стала, отложив до лучших времён.

И у самой стены Горбун бросил на меня такой выразительный взгляд, что я поняла, что надо сделать хоть что-то.

Я громко ойкнула и со всего маху налетела на шерифа.

Будто споткнулась и упала. Я ожидала, что ухвачусь руками за его плечи, потом извинюсь за неловкость.

Но рефлексы шерифа оказались быстрее. Ещё когда я только начала падать, он развернулся и подхватил меня на руки. Глаза его оказались близко-близко.

Как зачарованная, я обвила его шею руками. Губы мои сами собой приоткрылись и издали тихое: “Ах!”

– Вот твоя дурацкая купчая! –

вклинился в нашу сладкую идиллию сварливый голос Горбуна.

Логично ли использовать девушку как ездовое животное?

Шериф выхватил у Горбуна бумагу и впился в нее глазами. Взгляд его проскользил по строкам раз. Потом другой. Потом третий.

Потом он посмотрел на меня, и кажется в его глазах мелькнуло сожаление.

Он вернул бумагу Горбуну, губы его дернулись слегка презрительно.

Интересно, это значит, что шериф осуждает сам факт института рабства? Или его злит ситуация, что пройдоха Горбун пудрит ему мозги, а он, прямая душа, ничего с этим не может сделать.

– Ладно, демоны с тобой, – махнул рукой шериф и пропал к двери.

Перед выходом он ещё раз обжёг меня длинным задумчивым взглядом.

А Горбун семенил за ним, бормоча всякое о том, что у нас срочные-немедленные дела. А ещё что он вообще-совсем не держит зла за нелепые подозрения. Он же понимает, что работа у шерифа ответственная…

Дверь захлопнулась.

Горбун шумно выдохнул и посмотрел на бумажку, которую всё ещё сжимал в руке.

“Получается, раз у него есть купчая, значит я и правда рабыня”, – с сожалением подумала я.

Но додумать мысль не успела. Злополучная бумажка вспыхнула в его пальцах холодным синим пламенем и рассыпалась прахом по доскам пола.

– Что уставилась? – зло буркнул Горбун. – Вообще-то у меня были другие планы на это заклинание! Не понимаю, что он к тебе прицепился.

– Ко мне? – я удивлённо похлопала ресницами. Почти не изображала, кстати. Мой внутренний голос почти убедил меня в том, что этому блистательному шерифу нет и не может быть до меня никакого дела. А вот Горбун вроде как заметил что-то тоже…

Я мысленно показала внутреннему голосу язык.

Горбун осторожно высунул свой длинный нос наружу. Покрутил головой, потом повернулся ко мне.

– Пошевеливайся, нам пора идти! – скомандовал он. – До темноты ещё десять дворов надо обойти!

Перед тем, как переступить порог, я и обрадовалась, и испугалась одновременно. От мысли о том, что скоро я увижу свой новый мир, а не только склад со всяким хламом, будоражила и наполняла меня предвкушением всяких радостей. Но страшно было тоже.

Что там, снаружи?

Первую мою прогулку Горбун испортил. За дверью вовсе не сразу была шумная улица, как я думала вначале. А небольшой тенистый дворик.

Который мог бы быть живописным и милым, если бы не массивная деревянная тачка с двумя большими колесами, стоявшая прямо поперек мощной плоскими камнями дорожки.

– Давай, Клепа, хватай оглобли, – Горбун ткнул узловатым пальцем на тачку-тележку.

– Мне ее везти? – неподдельно удивилась я.

– Тебе, кому же ещё? – фыркнул Горбун.

– Ослу или пони, – я пожала плечами и сделала шаг назад. Мое взрослое сознание категорически протестовало и не желало впрягаться в эту телегу. У меня даже как будто спина заныла.

Ну, нет, конечно, ничего у меня не заняло, вру.

Моя Клеопатра была бодрой, полной сил и энергии. И нет, не испытывала ровным счётом никаких эмоций по поводу таскания какой-то там телеги.

– А ну живо! – Горбун резво повернулся ко мне и быстрым движением ухватил за косу. И прошипел. – Ты будешь меня слушаться, поняла?

– Ай-ай! – взвизгнула я. – Я пошутила! Пошутила! Отпусти, уже иду тащить эту телегу.

На самом деле, все оказалось не так уж плохо, как я думала.

Нет, конечно, я бы предпочла, чтобы первая моя экскурсия по городу проходила иначе. Чтобы рядом со мной ковылял не уродливый Горбун, то и дело зло зыркающий в мою сторону, а…

– Направо поворачивай, – над самым ухом прикрикнул Горбун, не дав мне разместиться о том, с кем бы я хотела погулять по этому городку.

Страхов моих он, к счастью, не оправдал. Улица, по которой мы шли, выглядела как будто ее переместили из какого-нибудь живописного европейского захолустья. Каменные и деревянные дома тесно жались друг к другу. И каждый был одновременно похож и не похож на окружающие. На островерхих башенках вращались причудливые флюгеры. В основном на морскую тематику. Пока мы топали, я видела несколько видов рыб, осьминога и краба.

Воздух был йодисто-соленый, значит город морской.

“Всегда мечтала чаще бывать на море”, – с долей восторга подумала я, провожая взглядом колоритную горожанку в платье с глубоким вырезом и корзиной, полной рыбы.

Я жадно смотрела на прохожих. На то, как они одеты, как двигаются. На их лица. Такие разные, такие чужие и такие… свои.

Ощущение было странное. Я этот город видела впервые в жизни. Но почему-то он не ощущался чужим. Как будто мои ноги помнили эти мощёные брусчаткой узкие улицы.

Когда мы миновали маленькую площадь, в центре которой стоял небольшой круглый фонтан, изображающий рыбу, стоящую на хвосте, меня захлестнуло такой непонятной радостью, что я приветливо помахала двум глазеющим на меня с балкона подросткам.

– Хорошего дня! – крикнула я.

Горбун тут же ткнул меня в бок, но даже это не смогло испортить мне настроение.

До Собачьего конца идти оказалось не очень далеко, по моим внутренним ощущениям, минут пятнадцать. И когда мы дошли до улицы, над которой висела бронзовая длинная собака, Горбун скомандовал мне остановиться и развесил по тележке несколько бубенчиков и колокольчиков.

“Как чумная телега прямо”, – подумала я, когда потащила нашу повозку дальше. Как ни странно, я совершенно не устала.

“Почему, интересно, Горбун все время берет себе помощниц? – подумала я. – Помощники были бы логичнее. Парни сильнее…”

Вообще мне было интересно.

Хотя после того, как в тачку начали нагружать разные вещи, катить ее стало труднее.

Но мне было все равно прикольно смотреть, как происходит наша работа.

Мы останавливались, Горбун начинал бренчать колотушкой и голосить:

– Старые вещи, принимаю старые вещи!

У некоторых домов его игнорировали. Но большинство что-то выносило.

Судя по виду, Собачий Конец был богаче Тряпичного, из которого мы пришли.

Дома здесь были побольше, садики тоже встречались чаще. И вещи нам выносили явно слуги.

Каждый “товар” Горбун придирчиво осматривал, потом выносил вердикт и выдавал монеты. Обычно одну или две.

Пять монет он дал только один раз. За резной деревянный ящичек и перламутровой инкрустацией. Я даже удивилась, почему такую красоту выбрасывают…

Пока я тащила тележку, у меня в голове наконец-то зашевелились всякие мысли и подозрения, касаемо моего “хозяина”. Было понятно, что он что-то темнит. И меня он вовсе не купил, а взял неизвестно откуда.

И прошлая девушка, Донна, тоже как-то странно к нему попала. А до нее были ещё две, и все недавно.

А вдруг я попала к кому-то вроде Синей Бороды?

Вдруг он маньяк, который убивает своих служанок, пользуясь тем, что до них никому нет дела?

А вдруг…

Тут я вспомнила красное платье, которое я спрятала. Горгон сказал, что оно принадлежало Донне. Если бы она правда убежала с возлюбленным, разве она бросила бы такое платье?

Кажется, в моих интересах разобраться, что произошло с предыдущими девушками…

Ну, если я хочу жить долго и счастливо, конечно…

Воображение тут же нарисовало мне домик на морском берегу, шерифа в распахнутой до пупка белой рубахе… Плетёную колыбельку в тени виноградных лоз…

Я даже почти услышала плеск волн и крики чаек. И увидела, как мой шериф вытирает пот со лба и улыбается мне так, что в груди становится одновременно пусто и сладко…

– Стой, смотри, куда прешь?! – заорал Горбун.

Но поздно. Я со всего маху врезалась в прохожего. Тачка ткнула меня в спину, придав ещё большее ускорение. И человек, на которого я налетела, рухнул на брускачтку.

А я – сверху.

– Ой, простите пожалуйста… – залепетала я, от стыда боясь поднять голову, чтобы посмотреть, кого это я сбила.

Горбун ухватил меня за косу и с силой вздернул обратно на ноги.

– Ваша светлость, с вами все в порядке? – с приторным подобострастием залопотал Горбун. – Моя новая служанка такая нелепая, такая неуклюжая, такая…

– И такая красивая, – сказал мужчина, которого я сбила. Легко поднялся на ноги, пальцы его бесцеремонно сдали мой подбородок. Он повернул мое лицо к себе. Щеки мои вспыхнули так ярко, как будто на них костры развели.

Божечки, как же стыдно!

– Как тебя зовут, милая девушка? – раздался вопрос. Я так и не открыла глаза, чтобы посмотреть на этого человека.

– Отвечай князю, дрянь неблагодарная! – прошипел мне в ухо Горбун.

“Князю?!” – подумала я и открыла глаза.

Это был отважный поступок или слабоумный?

Сначала мне показалось, что передо мной старик. Но уже через секунду я поняла, что это из-за седых волос. Не был князь старым. На вид было сложно сказать, сколько ему лет. Как там говорится? Мужчина, в полном расцвете сил. На смуглой коже светлые глаза выделялись, как две льдины. И взгляд такой… Не то, чтобы он смотрел на меня как на интересное насекомое, но что-то такое в нем было. Невообразимое превосходство. Запредельная уверенность.

– Ты что, оглохла?! – прицедил Горбун мне в самое ухо. И его сильные пальцы ущипнули меня за бок. С вывертом. Так больно, что я чуть не заорала.

– Клеопатра, ваша светлость! – взвизгнула я. – Меня зовут Клеопатра! Я служанка господина Горбуна, то есть Дикона Вирби!

– Клеопатра… – князь медленно покатал мое имя на языке. С похожими интонациями говорил недавно Мойдодыр-Горгон. – Клеопатра…

Сильные пальцы князя всё ещё держали меня за подбородок.

А другая его рука легла на мою талию. Он попытался притянуть меня ближе.

И все вокруг – Горбун, прохожие, которых внезапно оказалось много, выскочившие откуда-то крепкие парни, одетые в зелено-золотую униформу – замерли. И глаза у всех стали стеклянные-стеклянные. Будто каждый понял, что сейчас произойдет. Но вмешиваться и защищать юную девчонку никто не будет.

И тут я вдруг обозлилась!

Это только в самый первый момент я была где-то даже очарована могучей силой и уверенностью, исходящей от этого человека. Но когда он вдруг решил протянуть руки и схватить меня, как понравившуюся вещь, меня перекрыло.

– Руки распускать не надо тут! – я вывернулась из ещё не успевших сомкнуться объятий князя. И после паузы добавила. – Ваша светлость!

– Ты что себе позволяешь?! – зашипел Горбун.

– Ты хоть понимаешь, девчонка, кому дерзишь? – правильные черты лица князя презрительно скривились.

“А он мне сначала красивым показался, да?” – мелькнула мысль в голове.

– О, ещё как понимаю! – я гордо вскинула подбородок и одернула юбку. – Ты здесь самый главный, тебя все боятся. То есть, вас.

Даже не знаю, почему вдруг я так резко осмелела. Триггернуло что-то, как сказала бы моя многомудрая дочь. Тоска вообще в психологии шарит, не то что я.

На секундочку мелькнуло в голове сожаление, что я могу никогда не н увидеть.

Но очередной щипок Горбуна вернул меня к реальности. Он неловко рухнул на колени и попытался потащить меня следом. Дверная за плечо и косу.

– Только не ты, верно? – с непередаваемым высокомерием проговорил князь.

Голос у него был неплох. Звучный, сильный. Вот только от него по коже не бежали мурашки.

Вот странно, да?

Князь был однозначно, красив. Породистое лицо, суровый и внимательный взгляд холодных глаз, под бархатным камзолом цвета звёздной ночи угадывались крепкие мышцы. Широкие плечи, осанка такая, будто он позирует для календаря, посвященного мужской красоте.

И серебряные волосы ещё эти… Да, реально, образ прямо-таки незабываемый.

Если поставить рядом его и моего шерифа, то сложно однозначно сказать, кто из них объективно красивее.

Вот только от одной мысли о шерифе я плавлюсь, как парафиновая свечка, забытая в жару на солнечном крыльце.

А князь…

– Я не буду вставать на колени! – строптиво сказала я и сбросила с себя руки Горбуна. – Я извинилась за свою невнимательность, а больше я вам ничего не должна. И если вам кажется, что меня можно вот так просто взять, как вещь. То ты ошибаешься!

Я замолчала, дерзко глядя князю в глаза.

“Ты что творишь? – опомнился внутренний голос. – В смысле – не может взять? Да он дуболомам своим сейчас скомандует, и они прямо здесь тебя пристегнут к ближайшей… что это за деревянная штука?”

“Лошадей привязывать, наверное, – ответила я сама себе. – Там как раз корыто с водой…”

Князь смотрел на меня.

Горбун скулил что-то, копошась под ногами.

Прохожих резко стало меньше.

Княжеские стражники, если это были они, конечно, а не добровольная народная дружина, например, замерли в шаге от всей сцены. С тупым выражением преданности на лицах.

Страшно мне было?

О да!

Готова ли я была сейчас встать на колени и униженно попросить прощения?

Ни за что!

Да пусть хоть на куски меня режут, унижаться не стану!

– Строптивая служанка у тебя, Горбун, – сказал князь и громко неприятно расхохотался. – Плохо воспитываешь, значит!

– Ваша светлость, она совсем новенькая, – залепетал Горбун. – Сбежала с торга, ее только сегодня шериф доставил…

– Ах, шериф… – глаза князя полыхнули таким льдом, что я чуть инеем не покрылась. Ого, похоже, между князем и шерифом не все ладно…

Тут князь неуловимым движением метнулся к Горбуну. Ухватил его за ворот хламиды и резко поднял с колен на ноги.

– Неделю тебе даю, понял, барахольщик? – князь говорил прямо в лицо Горбуна. Как будто выплёвывал каждое слово.

– Да, ваша светлость… – едва слышно пролепетал Горбун.

Князь оттолкнул моего хозяина, и тот повалился на мостовую, как мешок.

Группа мальчишек, следившая за всем этим представлением с безопасного расстояния, разразилась противным обидным хохотом.

Князь отвернулся и зашагал прочь от нас. Бросив на меня предварительно оценивающий и недобрый взгляд. Под ним хотелось сжаться, спрятаться и не отсвечивать. Но моей строптивости всё ещё было достаточно, так что глаза я не отвела. И только ещё сильнее выпрямила спину.

Только потом подумала, что это движение с моими нынешними формами смотрится даже неприлично.

Стражники пристроились с двух сторон от князя, и вся процессия удалилась.

Вредные мальчишки засвистели и принялись швырять в Горбуна разный мусор.

– Барахольщик! Барахольщик!

Кусок кирпича очень неудачно попал Горбун в лоб как раз в тот момент, когда он поднимался. И он снова плюхнулся на задницу.

“Ах вы, засранцы мелкие!” – зло подумала я. Подхватила с мостовой горсть мелких камешков и швырнула в сторону мальчишек.

Мне показалось, что я как будто по наитию действовала. Да, я злилась, меня всегда бесили вот такие вот гаденыши, с безопасного расстояния нападающие на слабых и немощных.

И даже опять мелькнуло в мыслях как заклинание “пожалуйста-пожалуйста!”

И я не очень поняла, что именно произошло. Мелкие камешки полетели в сторону мальчишек. Под их противный хохот. И вдруг мелкие хулиганы заголосили на все лады и принялись хлопать себя по разным частям тела и отмахиваться. Будто на них напала стая ос.

Пара секунд, и улица опустела. Кроме меня и постанывающего Горбуна, никого не осталось.

Он пытался подняться, но получалось это у него плохо.

Я бросилась ему на помощь.

– Давайте руку, хозяин, – я крепко сжала его узловатые пальцы обеими своими изящными ручками и потянула.

Поднять Горбуна у меня получилось неожиданно легко. Будто весит он на самом деле гораздо меньше, чем кажется.

– Эх, Клепа, ну и натворила ты дел, – наградив меня длинным непонятным взглядом, сказал Горбун.

– А что я должна была делать, по-твоему? – внутри снова закипела ярость. Ох, как же я ненавидела таких вот судаков, вроде этого князя! Для которых беспомощность и слабость девчонки – это повод ей походя воспользоваться!

– Он же князь! – воскликнул Горбун. – Ты что, не понимаешь, что он может с нами сделать, если ты…

– Я понимаю, что если такому фанфарону не дать отпор, то будет ещё хуже! – вздохнула я.

– Ладно, сделанного не воротишь, – горько усмехнулся Горбун. – Впрягайся в телегу, нам до заката нужно успеть домой вернуться.

Я послушно подхватила оглобли. И только потом внимательно посмотрела вокруг.

– Слушай, хозяин, – сказала я. – Князь вышел вот из этой двери. Выскочил так быстро, что я его даже заметить не успела. А что он вообще тут делал? То для

него улицы перекрывают, а то он практически в одиночку разгуливает…