Текст книги "Царица барахолки или мой магический сэконд-хэнд (СИ)"

Автор книги: Элла Яковец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Так, стоп! Кто тут кого обманывает вообще?

– Ладно, – “мое благородие” сдался первым и отступил. А я, внезапно, с облегчением выдохнула. Неожиданно для себя. Просто представила, что сейчас останусь наедине с одним из этих мужиков – божественно-волнующим красавцем и престарелым уродом – и поняла, что со вторым как-то проще что ли. Да, он жуткий, он что-то явно мутит непонятное, лицо это его кривое… Но вот шериф… Он совершенно сбивал меня с толку. Я не могла на него спокойно смотреть, у меня внутри как будто начинала порхать крылышками целая ферма бабочек. А я как-то отвыкла уже от этих крылышек. Да что там, кажется я никогда вообще ничего похожего не ощущала. Разве что в старших классах, когда мы с подружкой с ума сходили по какому-то из “сладких мальчиков” постсоветской эстрады.

– Вот и ладненько! – засуетился Горбун, как бы невзначай оттирая шерифа к двери. – Спасибочки, значит, ваше благородие! За оперативность, понимание и эту… как ее?

– Завтра зайдешь ко мне, – бросил напоследок шериф. – Купчую покажешь, а то что-то ты темнишь, Горбун.

И шериф перевел на меня долгий задумчивый взгляд. Одна половина моего мозга отлично понимала, что этот горячий красавец смотрит на меня сейчас, пытаясь понять, что же там такое рассмотрел во мне Горбун. Взгляд пристальный, внимательный, но разглядывал он меня, как вещь. Зато другая половина мозга от этого взгляда вскипела, разбрызгивая ошмётки мыслей. Жар хлынул к щекам, пальцы сами собой метнулись к равному подолу. И я даже не могу на все сто сказать, задать они его хотели немедленно или всё-таки прикрыть непристойно-совершенные коленки.

– Не любишь ты меня, шериф! – просмотрел Горбун и приглашающе распахнул дверь. Недвусмысленно изображая всем собой, как он несчастен, что шериф наконец-то уходит.

Шериф бросил на меня прощальный взгляд, от которого меня снова накрыло волной трепета. И шагнул за порог.

Дверь захлопнулась.

В один и тот же момент я почувствовала и невероятное облегчение от того, что источник такого неожиданного поведения моего организма ушел. Я даже на секунду расслабилась и чуть было даже шумно не выдохнула. Но вовремя вспомнила, что так-то у меня есть и другой “источник беспокойства”! У которого вроде как есть на меня некая купчая, который снарядил за мной погоню. И который прямо сейчас бесцеремонно разглядывал меня своими жуткими разными глазами.

– Что?! – чуть нервно спросила я и наконец-то выпрямилась. И осмотрела себя, насколько это было возможно без зеркала.

Черт, а ведь в другой ситуации я бы, наверное, запрыгала от радости, вдруг обнаружив у себя вот такое тело! Странное, кстати, это было ощущение. Вроде бы, я ещё помнила, что мне только что исполнилось пятьдесят, что у меня не все в порядке с поясницей, что правое колено напоминает о себе каждый раз, когда ему холодно, жарко, мокро или магнитно. А идеальный вес и тонкая талия давным-давно остались в несбыточных мечтах. Это была моя реальность, я в ней нисколечко не сомневалась. И не сказать, чтобы как-то особенно переживала по ее поводу. Ну да, бывали время от времени уколы сожаления, то я так и не стала звездой, что в моей жизни так и не случилось головокружительных и крышесносных страстей, что… Зато дети у меня получились всем на зависть!

И вот сейчас, погладив себя по крутым бёдрам и плоскому животу, мимоходом отметив, какая шелковая у меня теперь кожа. И как упруго и бесстыже подпрыгнули груди, не отягощенные бюстгальтером. И тяжеленная коса до задницы. Ее было не видно, но она ощущалась затылком и спиной.

И вроде бы я должна сейчас быть в шоке и все отрицать. Ну, как же! Этого не может быть! Мне пятьдесят, у меня шрам от аппендицита и три крупных родинки тупоугольным треугольником чуть ниже локтя!

Но ничего подобного! Это новое тело ощущалось своим-родным едва ли не больше, чем то, прошлое!

Не как будто я подселилась без спросу в голову какой-то несчастной девчонки, утратившей рассудок, как случалось во многих любовно-приключенческих книжках, которые я читала в тайне от детей и знакомых. И никаких даже мыслей, типа: “Я сплю! Это все не взаправду!”

Ну, то есть, в начале что-то такое мелькнуло, но улетучилось очень быстро. Сменившись на уверенную такую реальность. Где я чётко и бескомпромиссно понимала, что я и есть вот эта упругая красотка с шелковой кожей и дерзко торчащими сиськами. И Горбун именно меня сейчас разглядывает самым что ни на есть бесцеремонным образом.

– Что? – снова повторила я, поддерживая драный подол. Прикрывал он только одно колено.

– Срамота! – изрек Горбун и быстро шагнул ко мне. Так быстро, что я даже отшатнуться не успела. Схватил меня за руку, больно сжав запястье и быстрыми шагами потащил за собой. К другой двери, не той, за которой скрылся шериф.

– Отпусти! – я безуспешно попыталась вырвать руку из цепких пальцев Горбуна. – Куда ты меня тащишь?!

– Больно ты нервная, Клепа! – не обращая никакого внимания на мои попытки освободиться, Горбун сноровисто сунул ключ в замочную скважину, распахнул дверь и вытащил меня внутрь. В его уродливом теле оказалось столько силы, что он как будто даже не заметил моих усилий!

Божечки-кошечки! А ведь я только что думала, что не позволю этому урода к себе прикоснуться. И свою девичью честь буду защищать, как дикая кошка! В клочки, мол, Горбуна порву, если он ко мне руки свои кривые протянет.

Ага-ага, в клочки.

Да если он вдруг замыслит меня использовать с целью, так сказать, удовлетворения своих низменных потребностей, трепыхаться будет совершенно бесполезно!

Откуда в таком убогом теле столько силы?!

Но на мое счастье, планы насчёт меня в Горбуна были совсем другие.

– Значит так, Клепа! – Горбун вытолкнул меня на середину второго помещения в этом доме. – Эти свои тряпки снимай немедленно! Подбери что-то приличное, чтобы мне не краснеть тут за тебя!

И тут же мне показалось, что из его разных глаз будто бы на долю секунды выскочили змейки. Прямо как в том мультике, про калифа-аиста.

Жуть накатила ледяной волной, но я мысленно себя осадила. Толку-то ахать и отпрыгивать? Можно подумать, это кого-то тут впечатлит или чему-то поможет!

– Вообще-то меня зовут Клеопатра! – строптиво заявила я и гордо выпрямила спину. Так резко, что грудь подпрыгнула и заколыхалась.

– Ишь ты, поди ж ты! – Горбун покачал головой, а потом расхохотался. – Сама придумала? Или у кого-то позаимствовала?

– Родители в паспорте написали, – огрызнулась я.

– Где-где написали? – спросил Горбун. – Откуда у тебя паспорт, ты же рабыня беглая! Тебе документов не полагается!

Фух! А я только-только успела испугаться, что ляпнула что-то не то. Это же явно какой-то другой мир, не мой старый. Вдруг тут никаких паспортов нет вовсе?

Но оказалось, что есть.

Только вот, к сожалению, наличие паспортов никак не мешает рабству. Беглая рабыня, купчая… Хм.

– А если я вовсе никакая не рабыня, а царица на самом деле? – я ещё более гордо выпрямилась. Да что ж такое?! У меня, можно сказать, в первый раз в жизни оказались такие роскошные сиськи, которые чуть ли ткань платья не рвут, а на этот роскошный аксессуар мужики никакого внимания не обращают!

Ну, во всяком случае, те два, которые мне встретились. Шериф смотрел на меня, как на вещь. И вообще вез, завернув в ковер. И Горбун, который сначала мне показался вроде как стариком, но сейчас кило понятно, что вовсе даже он не старый. Ну, пожилой, в лучшем случае. Но он тоже игнорирует вот это вот доставшееся мне внезапно юное богачество!

Почему-то это было ужасно обидно. Иррационально и нелепо, конечно, но чувство было незамутненным, чистейшим и настоящим. Не отмахнешься.

Хотя, казалось бы, радоваться надо, дуре! Что хорошего меня бы ждало, если бы эти двое отнеслись ко мне как к объекту страсти и возжелали бы свою похоть немедленно удовлетворить?

Ну да.

Мозгом я понимала, что для меня все складывается наилучшим образом. Но эмоции выдавали странные фортеля. Подростковые гормоны фонтанируют?

– Значит будешь ты в меня, Клепа, царица барахолки! – Горбун обидно засмеялся и потрепал меня по щеке, как маленького ребенка.

– Какой ещё барахолки? – раз остроумного ответа в моей голове не нашлось, я решила, что надо хотя бы информацию уже собрать.

– Позвольте представиться, ваше величество, – Горбун отвесил мне неловкий шутовской поклон. – Я Дикон Вирби, барахольщик. В ты – моя собственность. И купил я тебя как помощницу в моем неблагодарном деле.

– У тебя купчей нет, – наугад брякнула я.

– А у тебя – паспорта, – криво ухмыльнулся он. – И ты не помнишь ничего. Сбежишь – мигом окажешься в Башне Дураков.

Где-то с минуту мы смотрели друг другу в глаза. Молча. Играли в гляделки. Я с каждой секундой убеждалась, что была совершенно права, у него реально нет никаких доказательств, что я – его рабыня. Он что-то темнит, это точно! Но ведь и он, получается, прав…

– Как зовут нашего князя? – быстро спросил он. – На какой реке стоит наша столица?

Я молча насупилась. Похоже, Горбун знает про меня что-то такое, чего я сама о себе не знаю.

– Я вижу, мы друг друга поняли, – Горбун снова улыбнулся. Теперь его улыбка была торжествующей. И жуткой. – Шериф завтра про тебя забудет, у него хватает и других дел. А если ты всё-таки сбежишь и нажалуешься, то меня уличат всего лишь в том, что у меня бумажки нет. И мне придется искать новую помощницу. А вот ты отправишься в Башню Дураков. А оттуда, как ты знаешь, не выходят…

– Не знаю я ничего такого, – строптиво огрызнулась я. Просто чтобы что-то сказать.

– Верно, – Горбун подмигнул и снова попытался потрепать меня по щеке. Но на этот раз я увернулась. – Знать ты этого не можешь. Ты же ничего не знаешь! Но лучше тебе поверить мне на слово.

В глазах Горбуна снова мелькнула жутковатая тьма. Как будто змейки выскочили.

Было ли мне страшно?

О, да!

Но гораздо больше внутри меня вскипали другие эмоции.

Злость на бессилие, и что вот этот убогий уродец так запросто меня переиграл.

Иррациональную обиду, что все два встреченных здесь мужика не падают в обморок от моей красоты.

Страх, что вдруг что-то не так с моим лицом, вот никто на сиськи и не смотрит.

Божечки-кошечки, у меня тут судьба, можно сказать, решается, а меня волнует, не размазалась ли косметика у меня на лице! И ещё мне стыдно, что я недостаточно остроумно отвечала своему горбатому “хозяину”.

– Так, Клепа, мне сейчас нужно уйти, – перешёл Горбун на деловитый тон. – Так что сейчас я тебя тут запру. А ты пока осмотрись, выбери себе из одежды что-нибудь приличное. Лицо умой…

Тут он противно так захихикал.

Ну точно! Что-то не так с моим лицом! И я быстро огляделась в поисках зеркала.

И не успела отследить момент, когда осталась одна. Горбун выскочил за дверь, лязгнул замок. И как будто по всему периметру двери пробежались едва заметные искорки.

Показалось?

Если и страдать, то в невероятном платье!

Внезапно наступившей тишиной меня накрыло как одеялом. Несколько секунд я просто стояла неподвижно, как будто превратилась в свою собственную статую.

Потом решилась пошевелиться. И только сейчас осознала, в каком напряжении находилась.

Выдох, Маргарита Павловна, выдох.

Хотя стоп, я же больше, получается, не Маргарита. Я же теперь Клеопатра.

“Клепа!” – ехидно напомнил внутренний голос.

Меня нервно передёрнуло, но это будто включило обратно и упрямство, и любопытство, и прочий фейерверк эмоций.

Так, раз я наконец-то одна, то надо не стоять столбом, как дура! А осмотреться уже!

Ну и обдумать как-то что ли ситуацию, в которую я попала.

Итак, где это я?

Когда Горбун только втащил меня в это помещение, оно мне показалось небольшим. Оказалось – показалось.

Это был… гм… склад. С дощатыми стенами, как в каком-нибудь модном общественном пространстве в стиле лофт или какой-нибудь “бохо-шик”. А маленьким оно мне показалось из-за множества полок и ящиков. Целый лабиринт из коробок и стеллажей. И везде были вещи. Платья разной степени поношенности, стоптанные и не очень туфли, сапоги, ботинки. Шапки, шляпы, береты. Треснувшие шкатулки, сломанные трости, разлохмаченные зонтики.

Некоторые вещи выглядели почти новыми, а по каким-то было уже невозможно узнать их прошлое назначение.

Пыль… Хм. Когда я поняла, что это за место, я вся встопорщилась, готовясь к зуду в руках и постоянному чиханию. Именно так я раньше реагировала на пыль.

Но… Пыли практически не было. В воздухе висел едва уловимый запах лаванды, смешанный ещё с каким-то незнакомым прохладным ароматом.

Будто все эти вещи перед тем, как сюда попасть, прошли через прачечную или что-то в этом духе.

Дверь, за которой скрылся Горбун, ожидаемо оказалась заперта.

Ну и ладно. В каком-то смысле он прав. Бежать, очертя голову, прямо сейчас было бы по меньшей мере тупо. Я ведь понятия не имею, что там снаружи. И кто там. И как эта самая “наружа” отнесётся к испуганной дамочке в рваном платье.

Так что, повременим с импульсивными решениями пока что. Сначала осмотреться.

Ревизия сваленных в этом помещении вещей особой ясности не внесла.

Что за реальность вокруг? Средневековье или что-то вроде того?

Большинство платьев длинные, с широкими юбками и рукавами. И шнуровками в разных местах.

Но при этом часть из них, те, что пороскошнее, сшиты как будто бы на машинке. А на некоторых есть даже этикетки.

Вот, например…

Я вытащила из кучи платьев пышное красное, с переливающейся отделкой. Оно выглядело вообще как будто с модного подиума. Если бы у Дольче с Габаной была коллекция в стиле средневекового фэнтези…

С изнаночной стороны между лифом и юбкой там была лента-флажок с надписью “Магическая мануфактура Марши Бланко”. И значок незамкнутой звезды в круге.

Хм.

Магическая?

В тот момент, когда я разглядывала ярлычок, послышался неразборчивый шепот.

– Кто здесь? – я вскочила и прислушалась.

Хм. Никого. Я всё ещё была в этом просторном, но полном хлама, помещении одна. Почему-то я была в этом уверена. Что даже крыс никаких здесь нет.

Но шепот…

Я вернулась к разглядывания невероятного платья. Вывернула полностью, чтобы осмотреть с изнанки.

Странно так, оно словно было вообще без швов. Будто его вот таким… хм… выткали?

Да ну, не может быть!

Или правда?

Я взялась внимательно изучать те места, где по идее должны были быть швы. Начиная от той точки, где к платью был приделан флажок-ярлычок.

Очень странно.

В ткани угадывалось плетение, то есть, она была вроде как из отдельных ниток. Но детали кроя переходили одна в другую как будто… Как бесшовное белье, только платье. Но это было бы понятно, если бы оно было простым “чулком”.

Я вывернула его обратно, встряхнула, держа за плечи, рассмотрела ещё раз. Восхищенно выдохнула. Роскошное, конечно! Я бы и примерила, но разметчик, пожалуй что, будет маловат…

Хотя, стоп! У меня же теперь другое тело. В полный рост я себя пока что не видела, но по косвенным признакам Клеопатра здорово изящнее Маргариты. Так что…

Я аккуратно, будто боясь помять, положила платье на ближайший ящик.

“Ха-ха, – проснулся внутренний голос. – Оно только что хрен знает сколько времени валялось комком в куче других шмоток, а помнется, конечно же, из-за того, что ты его положила неправильно!”

Спорить сама с собой я не стала. Стянула через голову зелёное рванье, в которое была одета и быстро протянула руку за красным платьем. Рефлекторно хотелось немедленно прикрыть наготу. Торопливо так, даже плечи скукожились.

Я заставила себя замереть. Выпрямила спину.

Если Горбун за мной наблюдает, то пусть уж видит меня гордой и полной достоинства, а не стыдливо прячущейся за чужими тряпками.

Я снова взялась за волшебно-прекрасное платье без швов и набросила на себя. Запутавшись на несколько секунда в длинном шелестящем подоле, просунула руки в рукава, потянула вниз корсаж.

“Зеркало, мне нужно зеркало!” – немедленно подумала я, как только поняла, что изящное и невероятно красивое красное платье пришлось мне идеально впору.

Невероятно!

Почему-то именно факт того, что я теперь такая тоненькая, какой никогда в жизни не была даже в юные годы, вызывал во мне больше всего эмоций.

Подумаешь, переместилась в какую-то другую реальность. Где есть какой-то князь, где интеллигентная версия Кхала Дрого отзывается на “шерифа”, а старые вещи шепчутся, когда на них никто не смотрит.

Возможно, тут есть магия? Ну и что, подумаешь!

А вот тот факт, что талию свою я теперь могу обхватить пальцами – это настоящее чудо!

Вообще-то я не то, чтобы когда-то стремилась стать красоткой модельного вида. Нет, конечно же, я нет-нет да и вздыхала об этом. По молодости даже на разные диеты садилась и абонементы в тренажёрные залы покупала. Но на пятом десятке я перестала себя обманывать, признала, что все эти стремления к худобе в моей голове появились не без профессиональных стараний маркетологов, торгующих “красотой”, вывесила все “за” и “против” и пришла к выводу, что душевной покой и вкусная еда мне гораздо важнее, чем недостижимый при моем типе фигуры модельный идеал. И успокоилась.

И вот сейчас, изгибаясь в разные стороны, чтобы разглядеть себя с разных ракурсов, я отчетливо поняла, что мне немедленно нужно зеркало.

Фиг знает, вдруг это чудесное перемещение в иной мир закончится, не успев начаться, в я так и не увижу, как я выгляжу со стороны, когда худая. И с сиськами как минимум четвертого размера.

Я покружилась. Мерцающий подол платья взметнулся вокруг ног, шелестя и поблескивая.

Мне немедленно нужно зеркало!

И я снова направилась обходить лабиринт ящиков, стеллажей, шкафов и коробок. В прошлый раз мне на глаза ни одного зеркала не попалось, но я смотрела невнимательно. Просто обежала помещение по-быстрому.

А сейчас я обходила все вдумчиво. Заглядывая в каждый шкаф.

Ещё одну дверь я нашла не с первого раза. Она была замаскирована тканевой ширмой, вот я сначала и не обратила внимания.

Отодвинув лёгкую деревянную раму, обтянутую пёстрой тканью в сторону, я обнаружила простую деревянную дверь с простой круглой ручкой. Я легонько ее толкнул и сразу отскочила, потому что та неожиданно легко распахнулась. Даже петли не скрипнули.

– Кто здесь?! – вскрикнула я, обращаясь к силуэту за дверью.

И тут же расхохоталась от облегчения.

Это же я! В огромном зеркале во всю заднюю стену небольшой комнатки.

Точнее, ванной…

Или туалета…

Или…

Так, понятно, что это помещение имеет самое прямое отношение к гигиене.

У задней стены, той, что без окон, стоял предмет, который я схожу идентифицировала как ванну. Хотя больше всего это было похоже на таз-переросток золотистого металла. В подобном моя бабуля варенье варила. Только этот был великанских размеров. Если я в него заберусь, то, пожалуй что, могу вытянуться в полный рост, не сгибая коленок.

Я мысленно представила хмурых дворовых мужиков с ведрами, которые наполняют это циклопические сооружение…

Вот только что это за странная конструкция сбоку? Это похоже на грубую фигурку человека, слепленного ребенком из бурого пластилина. Большая круглая голова, с глазами из зелёных бутылочных стекляшек, руки, прижатые к массивному корпусу… только ладони нависают над “тазиком”. Как будто это краны.

Я подошла поближе, чтобы рассмотреть конструкцию, и тут же вздрогнула, заметив движение у правой стены.

– Кто здесь?! – взвизгнула я. И тут же с облегчением рассмеялась.

Это я здесь.

Сама же сначала искала зеркало, теперь сама испугалась!

“Трусиха!” – заклеймил меня тут же внутренний голос.

“Так, стоп!” – Я замерла, прикрыв глаза, и сосчитала до пяти шепотом.

Вообще-то я неплохо держусь! Ну, для человека, который пару часов назад мыл посуду со своего пятидесятилетнего юбилея, а потом вдруг обнаружил себя, завернутой в ковер в телеге шерифа, от одного взгляда на которого у меня сладко теплеет внутри и бабочки щекочут внутренности, как никогда не щекотали.

А потом я ещё и узнала, что оказывается, я беглая рабыня.

А мой хозяин или псевдохозяин – какой-то мутный тип горбатой наружности.

И я, между прочим, довольно уверенно в этой ситуации держалась!

“Молодец, Клепа! – ехидно проговорил внутренний голос. – Возьми с полки пирожок!”

Я вздохнула.

Да-да, я слышала, что себя надо любить, а ругать не надо. Про бережность и прочие бла-бла-бла. И даже кое-что кажется мне правильным.

Но с вот этим вот мысленным кривлякой так ничего и не смогла поделать.

Да и не смогу уже, наверное.

В общем, махнула рукой и бесстрашно шагнула к зеркалу.

Несколько секунд мы с отражением смотрели друг на друга.

Потом мои пальцы, придерживающие подол невероятного платья, невольно разжались, и ворох красной с блестками ткани, шурша, заструился по ногам.

Из-за серебристого стекла на меня смотрела девушка лет восемнадцати-двадцати, с растрёпанной русой косой в руку толщиной и такой ладной и изящной фигуркой, что я сама себе обзавидовалась.

– В чем это я измазалась, интересно? – пробормотал я, делая ещё шаг вперёд.

И в этот момент за моей спиной раздался сначала скрежет, а потом жуткий звук, похожий на хохот.