Текст книги "Радость отцовская (СИ)"

Автор книги: Елизавета Иващук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

– Хорошо, в таком случае ты, Лиара, выйди вперед и коротко расскажи содержание заданных произведений. – Девочка с ужасающе подвижным лицом поднялась со стула – движения были слишком резкими и дергаными – и послушно подошла к указанному месту. Я приготовилась слушать. Читать местную литературу мне не хотелось, но узнать, о чем пишут враги, все же было любопытно.

– Повесть «Магия» рассказывает о одном маленьком мальчике, который был сиротой, потому что его родителей превратил в камень злобный демон… – Я удивленно приподняла бровь. Странное начало… Какой же демон станет убивать жертв таким гуманным способом, требующим к тому же больших усилий? Уничтожить кости в конечностях, к примеру, или использовать банальный огонь легче и веселее. А превращение в камень не причиняет жертве страданий, и, более того, делает труп непригодным в пищу. Наверное, демон был больной или просто сумасшедший.

А одноклассница тем временем продолжала рассказ.

– Главный герой спасся, потому что в это время гулял с друзьями, и, вернувшись, решил преследовать и уничтожать зло повсюду что бы отомстить. – Демон убил только его родителей? Действительно, сумасшедший. Или у него были причины для столь странных действий? Мне стало интересно.

А уж малолетний мститель, это просто смешно. Никто из местных школьников не смог бы выследить и уничтожить даже Флеан, которая не боевой маг и не демон. Месть – это, безусловно, хорошо, но и к ней надо подходить с умом. Впрочем, враги глупые, к ним это не относится.

– … школу и став дипломированным магом, он начал приводить в жизнь свой план. – Я, кажется, пропустила часть рассказа – оставалось только надеяться на то, что там ничего не говорилось о заинтересовавшем меня демоне.

– Тогда он стал охотником на демонов и стал известен, потому что являлся очень сильным магом. – Человек – охотник на демонов… Сейчас звучит почти как «овца – охотница на волков». Но, кажется, такие охотники и правда были, только их роль сводилась к защите населения от любых опасностей, как правило, к демонам отношения не имеющих. Даже в догосударственный период мы не являлись чьей-либо добычей.

И интересно, она расскажет про мотивы демона, превратившего родителей главного героя в камень, или все же нет?

– Он всюду убивал порождения тьмы. – Я заметила, что на меня поглядывали с некоторым опасением, в первую очередь это относилось к рассказчице. Думают, что возможна драка? Нет, я не стану так откровенно рисковать, тем более что история совершенно не соответствует реальности. Порождения тьмы вовсе не так легко убить – даже сильному магу.

– Потом он познакомился с одной девушкой и решил жениться на ней, когда отомстит убийце родителей. – Демон поступил необыкновенно гуманно, а этот главный герой мстит. Определенно глупый, как и многие враги. Радоваться в такой ситуации надо, а не мстить.

– Но демон превратил в камень и ее тоже… – Действительно, очень странный демон. Но надеятся на объяснение, видимо, уже не стоит.

– Но главный герой его нашел и убил, только в конце ему все равно было очень грустно, потому что он потерял смысл жизни. – А про демона так ничего и не рассказала. Глупая история.

– Спасибо, Лиара. А теперь можете задать несколько вопросов, если чего-то не поняли. – Мне хотелось задать вопрос, но я решила немного подождать и посмотреть, как это следует делать. Не стоит рисковать, ведь неизвестно точно, что может нарушить договор. Известно лишь, что не действия, совершенные тайком.

Нэйле подняла руку. Странно, она же не умеет читать мысли… Учитель помедлила, но увидев, что остальные одноклассники относительно неподвижны, обратилась к ней:

– Можешь спрашивать, Нэйле. – Голос звучал недовольно. Ну конечно, мы ведь ей не нравимся.

– Мне кажется, Лиара не уточнила, как звали главного героя, его родителей, его соучеников, учителей, возлюбленную, родителей возлюбленной, а так же демона и его слуг. – Вежливо и спокойно заметила моя игрушка. У учительницы не было никакого повода для раздражения, но она, видимо, об этом не знала. А отвечавшая девочка покраснела, что делало ее еще более уродливой. И я нахожусь в таком месте… Нет, тут, конечно, весело, и собственное превосходство очевидно, но общество неподходящее. Ни один демон не согласился бы добровольно провести в таких условиях пять лет. Неделя, может быть, две, но не более.

– Ну… Главного героя звали Мересх… Его родителей звали… – Начавшаяся было говорить одноклассница замолкла. Она не помнила имен, и ее это совсем не радовало. Я наслаждалась чужими эмоциями, пусть они и не относились ко мне напрямую. Впрочем, мое присутствие их только обостряло.

– Тогда расскажи ты, Нэйле. – Голос звучал недоброжелательно, но моя игрушка только усмехнулась. Ей нравилась ситуация, как и мне.

Нэйле четко, ровным голосом перечислила десяток незнакомых имен. Я не вслушивалась – эта информация не была интересной.

– Кто-нибудь еще хочет задать вопрос? – Я подняла руку. Это не улучшило настроение учителю Линри, и, соответственно, порадовало меня. Она оглядела класс, но больше желающих задавать вопросы не нашлось.

– Ну? – Я улыбнулась, сверкнув клыками, и начала говорить. Окружающим моя улыбка, естественно не понравилась. Правильно, добыча должна, как минимум, нервничать при виде клыков хищника.

– Мне не совсем понятно, почему демон поступил с родителями главного героя таким странным образом. – Мой голос, как и голос Нэйле несколько минут назад, был вежливым и спокойным.

Лиара, кажется, собралась говорить, но учитель возмущенно прервала ее.

– Ты хочешь сказать, что вы на такое не способны? – Да, демонов вообще и меня в частности она не любила, и это было весело. А ее предположение и вовсе являлось смехотворным.

– Нет, я хочу сказать, что ни один психически здоровый демон не станет убивать жертву столь безболезненным и быстрым способом без важной причины. И в данном случае эта причина неясна. – Объяснила я предельно ясное для всех темных высказывание, все же непонятное врагам.

– По твоему, это не чудовищно и не жестоко? – Почти закричала женщина. Я пожала плечами и промолчала. Глупо доказывать очевидное, и только очень неумное существо назовет жестоким убийство, произведенное путем превращения в камень.

– Это возмутительно! – Затем последовала длительная речь, посвященная пробелам в моем воспитании, выслушивать которую я не стала. Наблюдать за чужими эмоциями было интереснее. В целом, они меня устраивали, особенно забавными оказались чувства забытой у доски девочки, даже озлобленная Линри не выглядела настолько смешной.

Прошло, должно быть, не меньше трех четвертей часа, когда дверь бесшумно отворилась и на пороге появилась миловидная женщина с несколько удивленным выражением лица. Заостренные уши, более-менее нормальные брюки вместо неприличной юбки – что-то знакомое. Да, точно, она должна преподавать историю. Кажется, эта женщина дала мне листочек с датами, который я где-то потеряла.

– Простите, но пора начинать мой урок. – Линри запнулась на полуслове и почему-то посмотрела на меня, одноклассники обрадовались тому, что избежали учебы.

– Разумеется. Домашнее задание остается тем же. – Учитель Линри быстро удалилась, другая женщина заняла ее место. Девочка с подвижным лицом по-прежнему стояла у доски.

– Садись, Лиара. – Услышал эти слова, она с облегчением заняла свое место. Конечно, останься она стоять, было бы веселее, но моего мнения никто не спрашивал, а высказывать его не стоило.

– Я даю десять минут на подготовку к контрольной. Время пошло. – Контрольная… Это, кажется, скучно. Я оглядела класс. Нет, похоже, не совсем, иначе дети так не нервничали бы. Конечно, количество эмоций у врагов, пожалуй, выше типичной для нас цифры, да и эмоции эти сильно отличаются от тех, которые испытываем мы, но все же причины у беспокойства быть должны. И даже если их нет, любоваться чужими переживаниями мне никто не помешает.

Я повернулась к Нэйле. Она не беспокоилась из-за контрольной, и, кажется, полностью погрузилась в свои мысли. Жаль, что я не умею их читать, но ведь всегда можно задать вопрос.

– Ты задумалась. О чем? – Нэйле резко вскинула голову, вырванная из раздумий, и несколько растерянно посмотрела на меня. Глаза у нее действительно очень необычные.

– О тебе. О демонах. – Она все же ответила без промедления – и не солгала, потому что намеренную ложь я бы почуяла.

– Хорошо. – Думать обо мне – это правильно, даже если эмоции так спутаны, что я не могу в них разобраться, к тому же их сдерживают мысли.

Некоторое время было тихо, только одноклассники шуршали книгами и тетрадями, изредка перешептываясь. Потом женщина начала говорить:

– Уберите со столов все лишнее. – Одноклассники начали выполнять приказ, Нэйле тоже. Я не стала выделяться и последовала их примеру.

Женщина подошла к одному из первых столов, и положила на него тонкий коричневатого цвета лист. Странная бумага… Зачарованная? На этой плоскости не определить.

Вскоре лист лег и на наш стол. На нем мелким шрифтом было что-то написано, но я не стала читать.

– Нэйле, что это? – В том, что многоликая скроет разговор, я уже не сомневалась.

– Вопросы. Суть контрольной в том, что бы ответить на них. – Проверка знаний? Понятно. Дома мне не приходилось выполнять подобные задания.

– Что мне нужно сделать для того, что бы не было никаких неприятных последствий? – Спросила я.

– Ничего. Она не захочет связываться с семьей твоей матери, ее вообще мало волнует качество обучения. – Сама полукровка уже начала писать что-то мелким и аккуратным почерком. Я не стала этим заниматься, и вновь вернулась к оглядыванию класса.

Ничего особенного не произошло, урок закончился, работы были сданы. Остаток дня прошел как обычно. Ночью я снова увиделась с отцом.

– Я сегодня слышала такую странную историю… Может быть, просто выдуманную, но я не уверена, слишком глупо она звучит. И еще моя игрушка тоже решила поиграть. – Сообщила я последние новости.

– Релли, а подробности? – Кажется, отец улыбался. Я ответила тем же и начала говорить:

– История о каком-то демоне, который превратил в камень всего двух человек, а потом не смог убить их выросшего сына. Я не понимаю, как такое возможно, и, если это выдумка, как можно сочинить такую глупость. – Ответ меня действительно сильно интересовал, и отец это видел. Я же по его эмоциям поняла, что сейчас узнаю нечто интересное, и, устроившись поудобнее, приготовилась слушать.

– Это правдивая история. И очень забавная. Все происходило вскоре после реформации, когда внутренние проблемы были уничтожены, а касающиеся внешней политики лишь решались.

Тогда среди врагов работали многоликие и несколько демонов, для контроля и в качестве силовой поддержки. Работа подразумевала под собой десятилетия, проведенные в чужой стране. Один из них, хорошо владеющий иллюзиями, решил развлечься – и, тщательно продумав план, начал действовать.

Он превратил в камень родителей ребенка с сильным магическим даром, не тронув больше никого. Приказал одному из незанятых в важных точках агентов следить за ним, записывая каждую мелочь. А сам периодически наблюдал за растущим мальчиком и наслаждался его жаждой мести.

Он подкинул молодому магу сведения о своем местоположении, предварительно обратив в камень его любовницу.

Позволил тому победить фантом.

А потом обездвижил человека и сказал ему, что это была только игра, что вся его месть чужое развлечение. Сказал, что направлял его жизнь по нужному пути и именно он был важнейшими для него людьми – и в доказательство с помощью иллюзии сменил облик, и привел несколько цитат из разговоров, происходивших наедине.

Молодой маг поверил. И просто сошел с ума. Игра завершилась полным успехом. – Я слушала, как зачарованная, почти не дыша. Это была хорошая история. И ведь вражеский вариант оказался почти правдивым…

– Это великолепно. Но неужели такая замечательная история малоизвестна?

– Она известна, просто ты не знаешь все интересные истории, случившиеся раньше. Их слишком много, а ты живешь всего десять лет. – Действительно, как сама не поняла. Я улыбнулась.

– А теперь расскажи о своей игрушке…

* * *

Флеан Айэле

И так два месяца… Но ночи были спокойными, как и несколько лет, в течении которых личность хозяйки спала.

Часть четвертая

Учитель Маренн

Демоны. Не полукровки, кем бы ни были их матери. Прекрасные глаза, клыки под красивыми губами, чуждая сила в хрупких телах. Всегда вместе, хочется сказать – вдвоем, потому что уже давно никто не замечает всюду сопровождающую их высокую девушку. И мне сложно воспринимать ее не как очередной предмет обстановки, но, может быть, это не нужно. Она ведь и является предметом – без собственной воли, без своих желаний. Просто выполняет функции. Никто еще не видел ее читающей книгу, или без особенной цели говорящей с кем-либо. Даже имя ее не помнят, и я не помню его. Она словно существует только тогда, когда сосредотачиваешься на ней, как сейчас.

А демоны заметны. Заметны, все и всегда, не только эти. Самые яркие и самые красивые создания в нашем мире. И самые страшные. Без них мир стал бы лучше, пусть и ценой потери красоты.

В этих двоих всего четыре с лишним года назад были светлые черты, хотя едва ли это зашло дальше внешности. Теперь темно-красные волосы одной касаются пола, и на меня внимательно глядят рубиновые глаза, слишком знакомого цвета. Вторую мне легче видеть, но и она чужая здесь. Можно привыкнуть к странному цвету глаз и волос, но не к этой манере держаться, когда каждый жест, каждый взгляд, каждое движение – едва заметный намек на то, что ты всего лишь добыча. Едва ли кто-то, кроме меня, осознает это, но замечают все. Нельзя не заметить.

Обе спокойно и уверенно творят магию – а ведь я ждал, что одна не пожелает ничему учиться, а второй помешает ограниченный дар. Но прошло два месяца, и первая неожиданно изменилась, и чуть позже ее подруга обрела способности к магии, помимо прежней специализации.

И мне не нравится то, что я учу тех, кто начнет убивать людей. Если они уже не начали этого делать – демоны ведь не ценят чужие жизни, особенно жизни тех, кого считают дичью.

Слабое утешение – способности к магии у обеих гораздо ниже среднего. Достаточно для того, что бы спокойно выполнять все задания, но слишком мало для успешного ведения боя. Только ведь с возрастом демоны становятся сильнее.

Почему в клан Виалл не понимают, что демон не станет жить среди людей? Она выберет отца, и заберет с собой подругу. Им просто нечего делать здесь, слишком много ограничений, слишком много норм морали. И я, пожалуй, этому рад. Нам не нужны демоны и их потомки, и если их нельзя уничтожить, пусть хотя бы живут в своей стране. Даже мир с ними – противоестественный, лучше война. В конце концов, и они не могут истребить или подчинить нас.

* * *

Церелис

Где я? И что я делаю? Провожу пальцами по воздуху, кажется, с какой-то целью, движения механические, явно заученные… Вокруг полно столов с людьми, к сожалению, сырыми и даже живыми. Ах, да, это же мои одноклассники. Только раньше они были помельче, и выглядели определенно хуже. Человек у противоположной стены, который меня в данный момент очень сильно не любит – недожаренный учитель. Рядом со мной – Нэйле, моя игрушка. Какая красивая теперь… И я, наверное, тоже?

Грудь есть… Замечательно… Волосы уже не каштановые и касаются пола… Наконец-то! Значит, я уже совсем не похожа на человека. Жаль только, что свои глаза без зеркала не увидеть. Так, а где моя челка? Судя по ощущениям, отросла и теперь жесткие пряди собраны в районе лопаток.

И чем я все же занимаюсь? Для того, что бы начать вспоминать, пришлось сосредоточиться.

Итак, за время моего отсутствия тело научилось правильно говорить на вражеском языке, использовать вражескую магию, читать вражеские учебники и получать заслуженные хорошие отметки на вражеских уроках. Я на такое определенно не пошла бы, но меня ведь тогда не было. Стала в некотором роде специалистом по культуре врагов, как будто мне это нужно. Что ж, лишняя информация не помешает развлекаться.

Жаль, что я не пришла в себя уже дома, теперь придется ждать. С другой стороны, одноклассники, как и я, повзрослели, и это наверняка позволит придумать парочку новых развлечений. К тому же я действительно стала красивой, память об отражениях в зеркалах подтверждала это.

И мое занятие теперь вполне понятно, просто человеческая магия. Мое тело хорошо освоило ее, действует, когда мысли посвящены совсем другим вещам. Интересно, я дефектная или нет? Нужно разобраться с этим вопросом, тем более что это, кажется, просто. И еще необходимо срочно перемерить заново все вещи, ведь теперь они будут выглядеть на мне совсем не так, как в детстве. Да и разобраться с новыми возможностями тела тоже нужно. Хорошо, что последний урок скоро закончится и можно будет заняться действительно важными вещами.

– Ты вернулась? – Вопрос Нэйле вывел меня из задумчивости. Раньше всегда бывало наоборот.

У нее теперь был красивый голос, нежный, негромкий, но не похожий на мышиный писк. И говорила она на нашем языке. Выучила…

– Полагаю, да. – Отозвалась я, вслушиваясь в собственные слова. Память говорила, что мне не нужно жаловаться на голос, но всегда лучше убедится на практике. И практика меня не разочаровала. Конечно, собственный голос всегда слышишь не совсем таким, какой он на самом деле, но эти искажения не очень сильны.

– Я рада. – Длинные ресницы чуть дрогнули. Красиво. Черты ее лица так и не стали правильными, они даже не очень сильно изменилась. Но красота ведь не обязана непременно соответствовать классическим канонам.

И она действительно рада. Я улыбнулась, не прекращая заученных механических движений. Не заняться ли чтением мыслей? Я должна быть уже достаточно сильной для этого. Сосредоточиться на эмоциях объекта, и просто ждать. Нужно попробовать.

Я внимательно смотрела на Нэйле, разбирая чувства, более четкие и яркие, чем несколько лет назад. Сначала ничего не происходило. Потом я просто перестала быть собой.

Странно – видеть со стороны свое лицо, тонкие пальцы, скользящие в воздухе, длинные темные пряди до пола. Такой я была непривычная себе, но подобных чувств не было.

Нэйле всегда находилась рядом, она видела меня постоянно. Чужие мысли, образы, странные ассоциации – трудно было сориентироваться. Даже думать самой – тяжело. Как уйти? С трудом удалось добиться от себя воспоминания. Нужно сосредоточиться на себе? Хорошо. Я попыталась, с трудом удерживаясь от того, что бы не остаться бессмысленным наблюдателем в чужом сознании. Получилось.

Моя рука дернулась, нарушая магическое построение и разрушая все, уже созданное. Я глубоко вздохнула. Отец предупреждал об этом, но мне казалось, что все не слишком сложно. В любом случае первый опыт закончился успешно, теперь нужно осмыслить полученную информацию.

Так. Что я видела, думала и ощущала? Ох. Нэйле, не знала, что у тебя такое богатое воображение… Лестно, конечно, только мне казалось, что размышлять на подобные темы должна большей частью я. Не стоило забывать о том, что она тоже демоница. И если я пока не полностью освоилась с телом и не реагирую на действие гормонов, то с ней ничего подобного не происходило.

Теоретически, сейчас мне полагалось отрабатывать магические навыки, но делать это я не собиралась. Память подсказывала, что влияние семьи моей матери на школу никуда не делось, и прилагать особенные усилия к учебе незачем. У меня найдутся дела поинтереснее.

Я облокотилась о стол и начала рассматривать одноклассников, теперь уже внимательнее. Много красивых и просто привлекательных девушек, хотя не все стали такими. Лиара, в детстве поражающая своим уродством, не стала выглядеть лучше. Тем не менее, память послушно подсказала, что она встречается с одним парнем, годом младше, хотя влюблена в другого. Последний учился в нашем классе, и, на мой взгляд, был просто ужасен. Мелкие кудряшки на голове – это всегда некрасиво, но он к тому же обладал совершенно девичьим лицом. Эти враги не просто глупые, они еще и законченные извращенцы. Ведь есть же среди людей красивые, и их немало, зачем тогда любить уродов?

Конечно, в моем классе привлекательные экземпляры были только женского пола, но ведь есть и другие, школа большая.

Скорее бы уже этот урок закончился… У меня много важных дел. Нужно перемерить одежду, и так далее, а я сижу здесь. Ужасно.

– Урок окончен. – Наконец-то. Я быстро собрала вещи и поднялась на ноги, ожидая чуть замешкавшуюся Нэйле. Я спешу, неужели непонятно? Видимо, понятно все же было, во всяком случае, долго возиться она не стала.

Убедившись в том, что она готова, я быстрым шагом направилась к выходу – одноклассники в большинстве своем собирали вещи. Раньше они, кажется, были шустрее, и уж точно уделяли мне больше внимания. Это необходимо исправить, но чуть позже, сейчас не до них.

Я живу все в той же комнате, или меня успели переселить? После очередного исследования памяти выяснилось, что верно второе. Мимолетом припомнилось – в посещениях столовой нет нужды, многоликая, когда в нашей безобидности убедились, что-то наговорила директору. Меня это устраивало, как и то, что, судя по воспоминаниям, новая комната была комфортабельнее прежней. Не то, что дома, но все же лучший вариант. И когда же я попаду к отцу? Но об этом лучше не думать и не портить настроение. В конце концов, у меня теперь есть такие поводы для радости как грудь, ноги, бедра, талия и прочие привлекательные части тела. Нужно только до зеркала добраться, иначе обзор получается не полный. Можно, конечно, и на Нэйле посмотреть, она тоже красивая, но ведь я – это я.

Вот и моя цель. Зеркало – в ванной комнате, большое, на всю стену. Я почти бегом подошла нужной двери, рывком распахнула ее и заперлась изнутри. Первое в жизни самолюбование – слишком серьезный момент в жизни демоницы, такие вещи требуют уединения. Даже волнуюсь немного. Ну ничего, я же помню, что я красивая, да и доказательства сегодня пришлось наблюдать… К зеркалу подошла осторожно, и внимательно вгляделась в собственное отражение.

Я красивая. И взрослая. И это не сон.

Часа через два я все же смогла оторваться от зеркала. Теперь можно пойти перемерить одежду, я ведь так и не узнала, что именно у меня с собой, два месяца школьной жизни получились слишком насыщенными.

– Флеан, достань мою одежду. Всю. – Мечтательно произнесла я. Завтра займусь магией и прочими делами, а этот день посвящу своему телу. Красивое и мое… Как же это хорошо. Я обхватила себя руками и улыбнулась. Теперь можно гордиться не только зубами и цветом волос в темноте.

Многоликая аккуратно раскладывала одежду на своей кровати. Вещей у меня, как выяснилось, немало, и многие можно будет носить здесь. Все же черный – цвет, весьма распространенный в темном государстве, а белые рубашки и блузки мне всегда нравились.

Обувь стояла у кровати. Не слишком много, но вполне достаточно. Сейчас будет интересно…

Несколько часов было уделено одежде. Нэйле или действительно пыталась учить, или делала вид, что учит, но чаще смотрела на меня. Это было очень приятно – самолюбование самолюбованием, но чужая оценка тоже нужна. Особенно если она более чем положительна.

Наконец, я поняла, что на сегодня хватит, и села на кровать. Полюбовалась ногами в узких туфельках из блестящей кожи и чуть расширяющихся к низу черных брюках. Очень далекий от классики вариант – особенно вместе с приталенной белой блузкой, широкие рукава которой не были, как это делают обычно, стянуты на запястьях. Но здесь любая моя одежда покажется необычной, даже самая консервативная, а дома, насколько я знаю, удивить кого-нибудь своим нарядом весьма трудно.

Нэйле смотрела на меня из-под упавших на лоб прядей, выбившихся из длинного хвоста. Волосы у нее все так же лежали крупными волнами, но стали гораздо длиннее. Доходят до колена, как и мои, но ведь у меня волосы абсолютно прямые. Хорошо, что она красивая. Пожалуй, в противном случае я была бы разочарована, кому нужно ущербное имущество? Во всяком случае, не мне. Конечно, юридически она уже не моя игрушка – как демоница и полноправная гражданка темного государства, Нэйле не является ничьей собственностью, и, скорее всего, прекрасно об этом знает. Помнится, многоликая много времени посвящала ее образованию в области наших обычаев. Но магия надежно связывает нас, к тому же Нэйле сейчас просто некуда идти.

Она хорошо управляет лицом, но не эмоциями. Я помнила, как раньше она отстранялась от чувств – и все же мне почти всегда удавалось пробить ее защиту. Это делало игру интереснее и сложнее.

Сейчас Нэйле, должно быть, сильнее. Но и я тоже. Как минимум один новый способ воздействия у меня есть, правда, на данный момент совершенно неосвоенный. Но, судя по некоторым ее мыслям, действенный.

Так что когда захочется с кем-нибудь переспать, первой станет многоликая. А с Нэйле поиграем. Интересно, в чем, собственно, это желание выражается. В литературе встречаются разные варианты, скорее всего, в большинстве своем правдивые, но неизвестно, подойдет ли мне хоть один.

Чем бы мне еще заняться? Какие варианты остались? Займусь магией, пожалуй. Использовать ее в первые месяцы пребывания в школе отец запретил, но теперь все уверены в моей благонадежности и можно рискнуть. Я полуприкрыла глаза и стала вспоминать все, чему успела научиться за два месяца. Знания в порядке, можно начинать. Только Нэйле лучше предупредить, неизвестно, как она станет реагировать на мое исчезновение. Если поднимет шум, могут быть неприятности.

– Нэйле, сейчас я начну тренироваться в области магии, не беспокойся, если я исчезну и не поднимай шум.

– Хорошо. – Нэйле определенно не считала мои действия разумными, но углубляться в изучение ее эмоций я не стала. Потом этим займусь.

Я перешла на плоскость заклятий. Как давно мне не приходилось видеть мир таким. Магия вокруг была странной – слишком тонкая, легкая… Словно высушенная кем-то на солнце. В таком состоянии она должна пытаться восстановится, восполнить потери – но сейчас поблизости никто не колдовал, и неоткуда было появится чужой силе.

И заклинание на стенах. Сделано человеком или другим существом, неспособным видеть или чувствовать магию, но все же, как сделано. Немногие демоны способны на такое. Оно было старым, нет, скорее древним – настолько, что сами стены, впрочем, как и пол и потолок стали его частью. Должно быть, создатель этого давно мертв, но он сумел оставить след в мире.

Я внимательнее вгляделась в зеленоватые нити. Для чего же вы предназначены? Это не слежка, все возможные варианты следящий заклятий и заклинаний я выучила очень хорошо, как и способы борьбы с ними. Отец считает, что это очень важно.

Время, очевидно, изменило структуру заклинания, но это только сделало его совершенней, и мне не потребовалось много времени на расшифровку.

Оно «высушивало» магию, и подпитывалось добытым, излишки отправляя в хранилище. В результате ученики просто не могли в пределах школы сотворить что-то действительно разрушительное, не получив какой-либо защиты. То же самое относились к нападающим в случае штурма. Конечно, помешать Флеан Айэле, желания которой выполняла сама окружающая магия, пусть иссушенная, но вполне пригодная для работы, это не могло, как не могло причинить вред и моим жгутам силы. Кстати, как там они? Я шевельнула жгутами, прислушиваясь к ощущениям, и направила их вперед.

Шесть. И они длиннее, чем были в детстве. Все шесть почти одинаковые, только нижняя пара чуть короче. Я осторожно провела или по комнате, касаясь магии, но ничего с ней не делая. Да, почти в два раза длиннее, чем в десять лет, и явно сильнее. А цвет все тот же – темно-красный, как мои глаза и волосы.

Трогать заклинание не буду, не удивлюсь, если в случае нарушения его работы все здание школы просто рухнет, а выбираться из обломков, пусть даже с помощью амулетов и магии, будет неприятно, к тому же это может стать нарушением договора. Конечно, я, судя по всему, физически уже взрослая, значит, мать не имеет надо мной власти. Но рисковать не стоит, вдруг тело еще не вполне развилось. Глядя в зеркало, конечно, этого не скажешь, но не только внешние признаки имеют значение.

Я обвила тело жгутами силы, что бы случайно не причинить себе вреда – отец говорит, что это важная предосторожность при переходе на новую или малознакомую плоскость. Неизвестно, где именно я окажусь – существует десяток вариантов. Но начиная с плоскости заклятий, я могу быть уверенной хотя бы в том, что буду невидимой и неуязвимой для материальных предметов.

Действия, необходимые для первого перехода, просты – те же самые, что с плоскостью заклятий, только выполняются на ней. Я не знала, как их описать – они были естественны. Как, например, я двигаюсь? Объяснить не могу, но все же делаю это. Очень похоже на хождение по плоскостям.

Я глубоко вздохнула, сосредоточилась, и перешла в неизвестность.

Все было серебристо-голубым, и мои жгуты силы, да и я сама, никак не сочетались с внешним видом этой плоскости. Смотрелось примерно как засохшая кровь на дорогой вышитой ткани, эпатажно, но совершенно неуместно. А Нэйле здесь смотрелась бы неплохо, только глаза для этой гаммы у нее слишком яркие. Но ей не дано ходить по плоскостям.

Я почти сразу поняла, куда попала. Плоскость восприятия – так ее назвал отец. Одна из интереснейших, и одна из сложнейших. Здесь можно управлять отношением живых существ к любым вещам и явлениям, в том числе и к ним самим. Очень узкоспециализированная плоскость, и очень полезная, если научится манипулировать ею.

Я посмотрела на Нэйле. Серебристый силуэт, оплетенный множеством нитей и лент. Нежно-голубые, полупрозрачные и почти невидимые, более плотные и темные, с серебристым отливом, почти синие – эти и похожие на них не прилегали к телу вплотную. Другие, напоминающие скорее металлические полосы и нити, обхватывали серебристый силуэт. И множество иных, не имеющих определенной формы, часто оборванных.

Все это должно было походить в лучшем случае на кучу тряпья, но смотрелось почему-то естественно и органично.

Я отвела взгляд от Нэйле и присмотрелась к обстановке. Обрывки лент, иногда почти невидимые, были повсюду.

Они могли дать мне власть над живыми существами, или поделиться информацией. Но я не собиралась действовать наугад, сначала необходимо было собраться и припомнить уроки отца.

Осторожно прикоснуться к одной из оборванных нитей и постараться оценить информацию. Для того, что бы менять чье-то восприятие, я еще слишком неопытна, не стоит и пытаться.

Я медленно вытянула вперед жгут силы и заостренным кончиком коснулась серебристо-голубого обрывка, трепетавшего на стене, и провалилась в чужие чувства. Это было не так, как с чтением мыслей, я все же не лишилась возможности мыслить самостоятельно, но сильно выбивало из колеи. Отец говорил, что сначала будет сложно, но все пройдет. Я не стала изучать чье-то восхищение подробнее, и снова обвила жгут вокруг тела. Тренироваться, конечно, нужно, но на сегодня хватит. Достаточно переживаний. Я перешла на плоскость магии, затем покинула и ее.