Текст книги "Покровитель для оторвы (СИ)"
Автор книги: Елизавета Найт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Глава 18
– Дорогая, все хорошо? – мягкий заботливый голос обволакивает.
Нелли Эдуардовна стоит рядом. Ее проницательные голубые глаза смотря прямо мне в душу.
Я моргаю, желая отгородиться от нее.
– Все отлично, – я стараюсь улыбнуться как можно беззаботнее. Но не уверена, что у меня получается.
– Ты выглядишь великолепно, – она протягивает руку и отбрасывает мне за спину длинный русый локон.
В отблеске сотен светильников мое облегающее фигуру платье переливается и искрится, притягивая ко мне восхищенные плотоядные мужские взгляды и завистливые женские.
Сегодня выдался трудный день. Едва я успела незаметно выбраться из своего укрытия, как бабуля взяла меня в оборот.
Несколько часов в салоне красоты.
Очередная покраска моих ярких волос сегодня дала желаемый результат. Мои пряди приобрели благородный платиновый оттенок, избавившись от розового бунта.
Затем укладка, макияж.
В огромном зале дорогого ресторана собрались гости Нелли Эдуардовны. Я бы хотела не идти на этот вечер, но выбора мне никто не давал.
– Вы тоже потрясно выглядите, – я только сейчас замечаю, как молодо она выглядит, как идет ей темное длинное струящееся платье.
Говорю и закусываю губу. Она терпеть не может мой жаргон. Но она улыбается. Просто и открыто.
– Не теряйся. Здесь слишком много народа, – говорит она. – Я пришлю тебе Диму.
– Нет! – я вскрикиваю.
Ее бровь вопросительно ползет вверх.
Несколько гостей оборачиваются на нас.
– Нет, не надо. Он, наверное, занят, – стараюсь сгладить свой слишком поспешный ответ.
Весь вечер я только и делаю, как пытаюсь ускользнуть от Димы.
Мой взгляд ищет его среди гостей. И как только я замечаю широкий разворот плеч, сразу отвожу глаза и ныряю в толпу.
Меня пугает что-то потаенное и темное в его изучающем меня взгляде, словно сегодня он видит меня впервые и желает заглянуть в мою душу. С каждым разом его взгляд становится все тяжелее и задумчивее.
– Да, возможно, – «бабуля» растягивает слова. – Прости, дорогая, мне надо развлекать гостей.
– Конечно, конечно, – соглашаюсь я и медленно выдыхаю, стоит «бабуле» отойти.
Выдыхаю и чувствую на себе тяжелые изучающие взгляды. Много.
Поднимаю подбородок и медленно оборачиваюсь.
В стороне стоят шикарные девушки. Идеальные фигуры, дорогие платья, безупречные укладки и струящиеся шелка. Среди них замечаю злобный взгляд карих глаз. Карина!
Девушки о чем-то говорят, не сводя с меня надменных и презрительных взглядов. Сомнений, о ком именно они говорят, лично у меня нет.
Просто скольжу по ним равнодушным скучающим взглядом, словно для меня они вообще не существуют.
Успеваю заметить, как вспыхивает ярость в глазах нескольких из них. Отлично.
Перевожу взгляд с них на зал. А теперь пора куда-нибудь сбежать. Только медленно и торжественно.
Подхватываю изящным отрепетированным жестом с подноса фужер с шампанским и медленно иду в сторону огромного стола с закусками.
Между оголенных лопаток чувствую их злые взгляды. Плевать.
Делаю несколько шагов, ставлю нетронутый фужер на поднос официанту и вырываюсь из душного зала в коридор.
Кровь стучит в висках, каблуки стучат по паркету.
Неожиданно кто-то хватает меня за руку. Не успеваю оглянуться. Сильные руки перехватывают меня за плечи и заталкивают в первую попавшуюся дверь.
Холодный липкий страх сковывает внутренности.
– Ааа, – я пытаюсь закричать, но мужская ладонь закрывает мне рот.
– Тише, девочка, – в хриплом шепоте я узнаю Димин голос.
Впиваюсь ногтями в его ладонь, стараясь оторвать ее от своего лица.
– Ты сдурел? – почти кричу я.
– Нам надо поговорить, – в полумраке закрытой комнаты блестят его глаза.
– Нам не о чем говорить, – сама не знаю почему, понижаю голос. – Я уже все тебе сказала.
– Нет, девочка, ты не можешь просто так уйти, – он надвигается. Его горячее дыхание обдает меня нотками терпкого алкоголя. – Не после того, что было.
– А что было? – я вскидываю подбородок. Глаза быстро привыкают к мраку. – Потрахались, разошлись. С кем не бывает? Ты же не думал, что это всерьез и надолго?
Я стараюсь придать своему голосу развязной надменности, но он все равно дрожит.
– Говоришь, потрахались и разошлись? – его ладони на моих плечах начинают медленно скользить вверх, заставляя сердце бешено стучать в груди.
Каждое его касание вызывает нервную дрожь. Между лопаток пробегает холодок.
В то время, как внутри вспыхивает огненный ураган.
– Да, – шепчу. Голос подводит меня.
– Неправильный ответ, – он наклоняется ниже. Чувствую, как моего лица касаются его растрепавшиеся пряди.
Его колено вклинивается между моих ног, заставляя развести их.
– И я тебе это докажу, – шепчет он мне на самое ухо.
Его горячее дыхание вызывает новую волну дрожи. Которая очень быстро разгоняет вскипевшую кровь по организму.
Меня словно обдает кипятком. Вмиг становится нечем дышать. Тело горит и плавится от его умелых касаний.
Его ладонь проходится по моей руке, едва касаясь. Длинные пальцы, нежно поглаживая, обрисовывают ключицу.
Низ живота живо отдается мучительным спазмом.
Тыльной стороной ладони он проходится по краю глубокого выреза, задевая слишком тонкую и чувствительную кожу на груди.
Я вздрагиваю и рвано втягиваю воздух в себя.
– Нет, – я упираю ладошки ему в грудь.
Это была ошибка!
Едва мои ладони касаются его широкой разгоряченной груди, едва я ощущаю, как бешено стучит его сердце, он тут же притягивает меня к себе.
Его губы обхватывает мои. Он жадно целует меня. Прикусывает нижнюю губу, втягивает ее, и снова кусает. До боли. До вскрика.
Его язык врывается в мой рот. Ощущаю горечь и пряность алкоголя. Он проходиться по моим зубам, сплетается с моим языком. Потом начинает вытворять что-то невообразимое, пропихивая язык все глубже в мой рот и тут же вынимая обратно. Он как будто трахает меня языком.
Я хочу сопротивляться, но он сильнее.
Его горячие ладони скользят по моей голой спине.
Его колено поднимается все выше, заставляя меня все шире раздвигать ноги.
– Ты ведьма, – шепчет он мне в губы, едва прервав поцелуй.
– Дима… – я обмякаю в его руках, хватаюсь за мощные плечи, боясь упасть.
– Я с ума по тебе схожу, – его губы спускаются на мою шею.
Нежные, едва уловимые поцелуи сменяются дикими укусами. А потом он снова целует меня, словно пытается выпить только что причиненную боль.
– Не надо… – шепчу, а сама запрокидываю голову, подставляя ему шею. И принимая его власть надо мной.
– С первого дня… с первой минуты… меня тянуло к тебе. А я, дурак, не мог понять в чем дело, – его ладонь соскальзывает с моей спины на талию, оглаживает ее и спускается на ягодицу.
– Ммм, – подаюсь вперед.
Между ног горит дикий огонь. Промежность болезненно сжимается.
– Но сегодня я все понял, – его рука больно сжимает мою задницу.
– Дима…
– Ты и она… это ты…
– Что? – я раскрываю глаза, стараясь въехать в его слова.
– Ты та маленькая шлюшка из ночного клуба. Сладенькая девочка с видом оскорбленной невинности. Молодец. Я почти поверил тебе тогда! И сегодня тоже!
Зло шипит он и впивается в мои губы. Терзает их, не заботясь о том, что мне может быть больно. Его ладони словно наливаются свинцом. Он сжимает мою задницу. Больно. Очень больно. Будут синяки.
Эта боль и его слова отрезвляют…
– Пусти! – я пытаюсь оттолкнуть его.
Но он продолжает свою игру. Его мощное тело прижимает меня к стене. Его нога между моих бедер не дает мне ускользнуть.
– Только скажи: это так совпало, что моя подопечная – шлюха из провинциального города? Или ты все заранее подстроила, дрянь? С кем из моих друзей ты спелась? Кто рассказал тебе о наследстве? Дорого вы отдали за подлог документов? – его голос сочится ядом.
– Мне больно! – мысли путаются в голове.
– Нет! Больно мне! А для тебя это норма! Сколько ты берешь за ночь? Тысячу? Две? В рублях или баксах? Я заплачу! – его ладонь лезет в высокий разрез платья, обжигая мое бедро.
– Не трогай меня! – меня словно ледяной водой обдает от яда его слов.
Не знаю, откуда находятся силы. Со всей дури толкаю Диму в грудь.
На удивление он не сопротивляется. Пошатывается и отступает на шаг.
Возможно, он сам хотел этого, потому что у меня вряд ли бы хватило сил оттолкнуть от себя здорового мужика почти на две головы выше себя.
В небольшой комнате слышу его тяжелое дыхание и кожей ощущаю его ненависть и злость.
– Никогда, слышишь, больше никогда не прикасайся ко мне, – выдыхаю я, откинув за спину растрепавшиеся пряди. – Оставь себе свои деньги. Нет! Запихай их себе в зад!
Перевожу дыхание.
– Я НЕ ШЛЮХА! И в тот вечер я реально перепутала комнаты! Я случайно встретила тебя. Моя вина только в том, что я поддалась твоим чарам и раздвинула ноги! Первый раз в жизни перед кем-то! Слышишь? Ты такой до хера опытный самец не понял, что перед тобой почти девочка! Девственница! Ты порвал меня! И я очень жалею, что это был именно ты!
Он стоит, не шелохнувшись, в напряженном полумраке.
Обхожу его и толкаю дверь.
Вываливаюсь в коридор. Гордо поднимаю голову и медленно бреду. Все дальше и дальше от шумного вечера, от насквозь лживых людей, от боли и унижения.
Моя спина идеально прямая. Стараюсь не моргать, боясь смахнуть повисшие на ресницах слезы.
Каждый шаг отдается болью в самом сердце. Но ничего. Мне не привыкать. Каждый новый шаг все увереннее предыдущего. Ноги сами все быстрее и быстрее уносят меня к лифту.
Нажимаю кнопку вызова.
Сама не замечаю, когда успела подхватить свое меховое манто из гардероба.
– Катя! – вздрагиваю от ЕГО голоса.
Снова и снова жму на кнопку вызова лифта.
С мелодичной трелью двери распахиваются, забегаю в кабинку и нажимаю на первый этаж.
– Екатерина! – гремит Дима на весь коридор.
Но полированные дверцы отрезают меня от него.
Касаюсь лбом холодного металла. Руки дрожат.
Внутри разливается боль и пустота.
Куда мне идти? Кому я нужна?
Неожиданно в памяти всплывают пять роскошных букетов.
– Алло, Андрей? – стараюсь не всхлипывать в трубку. – Забери меня, пожалуйста. Откуда?..
Стараюсь припомнить название этого пафосного места.
– Эм, из «кролика». Ну ресторан такой в центре. Да, да, «White Rabbit».
Лифт медленно опускает меня из поднебесья на бренную землю.
Вырываюсь из кабины, натыкаясь на людей. Вслед себе слышу ворчание, но даже не оборачиваюсь.
Пять минут. Андрей сказал, что ему надо всего пять минут, чтобы добраться сюда. Но есть ли у меня это время?
Я не сомневаюсь, что Дима уже на полпути сюда.
Верчу головой из стороны в сторону, ища укрытие.
Прячусь за колоннами. Едва успеваю, как в холл врывается опекун.
Широкие шаги и размашистые движения выдают его напряжение. Он приглаживает темные пряди и за считанные секунды пролетает холл. Останавливается у дверей, спрашивает что-то у охранника.
Скрываясь в густой тени, слежу за ним. Он словно чувствует мой взгляд, оборачивается.
Сердце грохочет у самого горла. Не могу проглотить вязкую горькую слюну.
Отступаю на шаг, боясь, что он меня заметит, не даст мне уйти.
Его тяжелый взгляд смотрит прямо на меня. Но видит ли?
Секунда, другая…
Чувствую, как по спине стекает капля ледяного пота.
Охранник кашляет, стараясь привлечь Димино внимание.
Напряженный взгляд еще раз проходит по огромному светлому холлу, задержавшись на «моей» колоне и возвращается к собеседнику.
Выдыхаю.
В руке вибрирует телефон. Андрей!
Сбрасываю.
Следом приходит сообщение: «Я на месте!»
Прижимаюсь к ледяному граниту и выглядываю из своего укрытия.
Дима медленно бредет к лифту. Надо подождать всего пару секунд, и я буду свободна.
Но тут мой телефон сходит с ума.
Вибрация тут же сменяется безумной песней: «Крик подобен грому – Дайте людям рому!»
Я обожаю эту песню, но не сейчас. Громкий звук рингтона отражается и усиливается в полупустом холле огромного торгового центра.
Дима останавливается.
А я вылетаю из-за колоны и, не глядя по сторонам, несусь вперед.
– Катя, стой!
Как бы не так!
Черт! Черт! Черт!
Туфля соскальзывает с моей ноги и остается сиротливо стоять на ступеньке.
Нога в тонком чулке касается холодного мрамора.
Разворачиваюсь на ходу и замечаю бегущего ко мне Диму.
Блядь!
Нет времени.
Вылетаю на улицу.
– Спасибо! – кричу охраннику, придержавшему передо мной дверь.
Вы когда-нибудь пробовали бежать в одной туфле на каблуке? Нет?
Так вот я вам скажу, это тот еще пиздец!
На ходу скидываю вторую туфлю. И вздрагиваю, едва моя нога касается ледяного ноябрьского асфальта.
Прямо перед входом низко порыкивает мощный мотоцикл.
В седле уверенно сидит фигура, затянутая в черный защитный костюм.
Практически влетаю позади него, задрав дорогое вечернее платье.
– Поехали, – почти кричу.
– Что случилось?
Выхватываю из рук Андрея второй шлем, нет времени думать, откуда он вообще взялся.
– Быстрее! Потом все объясню!
Повторять мне не приходится. Парень, опускает забрало на своем шлеме, его ладонь уверенно сжимает руль.
Мотор ревет, мотоцикл рвется вперед.
Обхватываю парня за талию. И прижимаюсь к нему, словно он мое единственно спасение.
Спиной чувствую тяжелый, полный ненависти взгляд.
Оглядываюсь. Через тонированное стекло шлема успеваю заметить на ступеньках торгового центра растерянного и злого Диму, сжимающего в руках мои туфли.
Он словно принц из старой сказки, что упустил свою принцессу…
Внутри нарастает тревога. Меня практически касается чья-то ненависть. Обжигающая, черная, готовая испепелить…
Но это точно не Дима! Тогда кто?
Андрей выруливает на широкий проспект. Торговый центр остается позади.
Отворачиваюсь и крепче обнимаю парня.
Холодный осенний ветер треплет дорогое меховое манто и шелковый подол вечернего платья…
– Ты сумасшедшая! – Андрей ставит на стол передо мной дымящуюся кружку с чаем и накидывает на озябшие ноги плед.
– Я? Нет, – тянусь к кружке.
– Что случилось?
– Ничего, – делаю большой глоток чая.
Черт, как хорошо.
Старательно не замечаю его требовательной интонации и тяжелого взгляда. Прячу озябшие ноги в рваных чулках поглубже под плед.
– Люся…
– Вообще-то Катя, – «поправляю» я его.
– Мне ты представилась Люсей. Мне кажется, это имя тебе идет больше, – он садится рядом на старый обшарпанный диван. Его голос странно напряжен.
– Как дела у Рыжего? – стараюсь соскочить с темы.
– Хорошо. Но ты не ответила. Что случилось? Почему ты выскочила из торгового центра словно за тобой черти гнались? Да еще в таком прикиде?
– Я была на празднике, – пожимаю плечами.
– И…
– И мне там надоело.
– И ты решила смыться в стиле Золушки?
– Чего? – я все-таки поднимаю на него глаза.
– Босая!
Усмехаюсь. Точно, я совсем как Золушка, бедная никому не нужная родственница. Да еще и туфли за пару зеленых косарей просрала.
– Он тебе нравится?
– Кто? – я давлюсь чаем.
– Твой опекун, – он нахмурился и ждет ответа.
– Пфф, ты шутишь? – я машу рукой и пытаюсь обратить все в шутку.
– Нет, – он качает головой. – Скажи, у вас все так серьезно, как кажется?
У Андрея слишком тяжелый, требующий ответа взгляд. Никогда не думала, что он может быть так серьезен.
Стараюсь отвести взгляд, боясь, что у меня не получится врать ему в лицо.
– Нет! Ты что? Он богатый избалованный наследничек! Невыносимый, эгоистичный, жестокий… – говорю, а у самой текут слезы по щекам. – И кто я? Бедная родственница. Дуреха с розовыми волосами…
Говорю и осекаюсь. У меня и розовых волос больше нет. Сердце сжимается от тоски. Образ Кати в памяти дрожит и размывается, словно рухнул последний мост, соединявший нас. Словно я предала ее память, разрешив перекрасить волосы.
– Я понял, – Андрей слишком резко, слишком порывисто встает, отворачивается и проходится пятерней по черным волосам.
Я удивленно смотрю на него сквозь предательски выступившие слезы.
Молодой, красивый, пожалуй, даже смазливый. Гибкая фигура, затянутая в черный защитный костюм. На жилистых предплечьях вздуваются жгуты вен.
Смогла бы я запасть на него? Возможно.
Но сейчас место в моем сердце занято. И что-то мне подсказывает, что я больше никого никогда туда не пущу…
Андрей резко разворачивается. Порывисто всего в пару шагов оказывается около меня. Садится на корточки.
Всего секунду смотрит на мое растерянное лицо.
Ловит его в ладони и целует.
Нежно, трепетно, едва касаясь губами моих губ. Он словно спрашивает разрешение на продолжение.
А я… я широко распахиваю глаза от удивления.
Новый поток слез струится по моим щекам. Губы дрожат.
Андрей проходится языком по кромке моих губ и, не встретив сопротивления, пытается проскользнуть внутрь.
Его ладони согревают мое лицо.
Прислушиваюсь к себе. И не слышу ничего кроме удивления. Внутри все молчит. Сердце не ускоряет свой темп, кровь неспешно струится по венам, низ живота словно спит и никак не реагирует на чужую ласку.
Дергаю головой, обрывая поцелуй.
– Люся, послушай, – его ладони, не дают мне отвернуться. Они мягко придерживают мое лицо. Большие пальцы поглаживают мои скулы. – Я дам тебе все, что у меня есть. Я буду заботиться о тебе. Тебе не придется работать. Я заработаю для нас денег. Только будь со мной. Я знаю, что ты меня не любишь, но это… неважно…
Он сглатывает и всего лишь долю секунды с надеждой ждет моего ответа. Но я молчу, удивленно глядя на него расширенными глазами.
– Не важно, – повторяет он. – Я люблю за нас двоих. Ты только скажи «да» и у нас все будет хорошо. Я смогу сделать тебя счастливой.
– Сказать «да»? – повторяю я.
– Да, – его голос опускается до шепота. – Скажи мне «да». Выходи за меня замуж!
Мой рот открывается, а нижняя челюсть стремиться к полу.
Что он только что сказал? Замуж?
Глава 19
– И что ты ответила? – прямо на меня смотрят кристально чистые голубые глаза «бабули».
– Я подумаю, – опускаю виноватый взгляд на сцепленные руки.
– Катя, – она вздыхает. Едва слышу ее голос за урчанием мотора и шумом улиц, что проплывают за окном ее дорогой иномарки.
Сегодня я первый раз вижу Нелли Эдуардовну за рулем лично. Обычно ее возит Дима или личный водить.
Она резко переключает рычаг и давит на газ, отпуская сцепление. Машина резво рвется вперед, оставляя далеко позади себя другие авто.
Щелчок поворотника и машина ныряет между рядами.
– Черт, – ругает сквозь зубы «бабуля», притормаживаю у очередного красного светофора.
Она сменила роскошное синее платье на облегающие джинсы и кожаную куртку.
Никогда не подозревала в ней тяги к скорости. Она меня удивляет. Обычно собранная, холодная и неприступная бизнесс-леди скрывает внутри порывистую натуру.
– Да что с вами происходит? – она бьет по рулю. – А?
Женщина оборачивается ко мне, требуя ответа.
– Что?
– Что происходит между тобой и Дмитрием? – она бьет «в лоб».
Дыхание перехватывает от ее вопроса. Обхватываю себя за плечи, стараясь безрезультатно согреться в своем дорогом маленьком манто.
– Ничего, – бурчу я.
– Катя! Я, может, быть и твоя «бабуля», но точно не дряхлая энцефалопатка и не слепая! Когда вы рядом воздух искрит! А сегодня так вообще случилось что-то из ряда вон выходящее, – впереди снова моргает светофор. Но Нелли Эдуардовна только сильнее давит на педаль. Мы пролетаем перекресток уже почти на запрещающий сигнал, а вслед нам несутся возмущенные сигналы других авто.
– Ты исчезла в самый разгар вечера! А Дима… – она злится и осекается.
– Что Дима?
– Повел себя как дурак!
Она злится, но не на меня. На Диму!
– И искать тебя он отказался! Да что вы такого друг другу наговорили?
– Ничего, особенного, – я снова опускаю голову. Значит, ему плевать, куда и с кем я укатила в ночи.
Горько усмехаюсь. Тогда, может, я и не поторопилась пообещав Андрею подумать.
– Катя, девочка моя, – Нелли Эдуардовна лихо паркуется во дворе среди дорогих иномарок и поворачивается ко мне. – Я очень тебя прошу, не совершай необдуманных поступков. Мы со всем сможем справиться.
Она делает акцент на словосочетании «со всем». Но для меня это уже не имеет значения.
– Он дома? – шепчу я.
Уточнять не приходится. Она и так понимает меня.
– Когда я уносилась тебя искать – не было.
Я выдыхаю.
– Идем, «бабуль», попьем чаю на дорожку, – я распахиваю дверцу и иду к подъезду.
– На дорожку? – она ловит меня за руку уже у лифта.
– Ага, – киваю. Пора заканчивать этот фарс. – Я съезжаю.
– И куда же? – она складывает руки на груди.
– Пока не знаю.
– Катя…
– Не надо, Нелли Эдуардовна, – выдыхаю и шагаю в просторный холл их огромной квартиры.
– Это уж мне решать!
– Нелли Эдуардовна, я хочу… – я набираю в грудь побольше воздуха, надеясь на то, что когда она узнает об обмане, если не поймет, то хотя бы не прогонит сразу.
– Дорогая, мы обе устали, у нас был трудный день вчера. И еще более трудная ночь, – обрывает она меня.
– Но мне надо кое-что вам рассказать, – я почти в отчаянье.
– Обязательно расскажешь, но не сейчас. Сегодня у нас еще много дел.
– Каких? – я удивленно смотрю на нее.
Никогда она так упорно не обрывала меня. Словно не хочет слышать того, что я хочу сказать. Словно подозревает об обмане и по какой-то причине оттягивает мою казнь. Бред какой-то!
– Например, серьезный разговор, – вздрагиваю от плохо скрываемого гнева в ледяном Димином голосе.
Втягиваю голову в плечи и оборачиваюсь. Кровь грохочет в висках.
Он, хмурый и напряженный стоит, облокотившейся о дверной косяк.
Темные мокрые волосы зачесаны назад. Хлопковая свободная рубашка туго натягивается на широких плечах. Его руки сложены на груди.
Натыкаюсь на злой обжигающе ледяной взгляд и снова вздрагиваю. Это он наговорил мне кучу гадостей, но виноватой чувствую себя я.
– Дмитрий, – вперед выходит Нелли Эдуардовна. – Мы обязательно поговорим, но не сейчас. Нам всем надо отдохнуть…
– Нет, мама, ты ошибаешься. Поговорим мы с Катей именно сейчас, – имя «Катя» он произносит с особым выражением, намекая на то, что раскрыл мою тайну.
Он даже не подозревает, как близок к истине.
– Дмитрий, – Нелли Эдуардовна повышает голос.
– Я хочу услышать прямо сейчас про твоего жениха, – Дима прожигает меня злым взглядом, не обращая внимания на мать.
А я выдыхаю.
– Откуда ты знаешь? – срывается с моих губ.
– Он сам заявился ко мне, – выплевывает опекун.
– Андрей? – выдыхаю я. Но как? Когда? Мы ведь расстались всего минут сорок назад, когда Нелли Эдуардовна нашла меня в байкерской берлоге. До сих пор не знаю, как она эта сделала.
– Андрей? Дорогая, ха-ха, ты что-то путаешь, – вздрагиваю от неожиданно ворвавшегося в мое сознание резкого голоса.
От его звуков Дима едва морщится. А Нелли Эдуардовна удивленно приподнимает брови.
Холод стальной рукой сжимает и скручивает внутренности в тугой узер. Какое-то роковое оцепенение накрывает меня.
Едва могу повернуть голову…
Нет, этого не может быть! Просто не может быть. Это сон! Кошмар!
– Ну здравствуй, Катена, – развязной походкой Эдик подходит ко мне.
Я хочу кричать, но голос не слушается. Я хочу бежать, но ноги одеревенели.
Он подходит совсем близко.
Я могу уловить тошнотворный запах его парфюма. От Кати последнее время всегда так пахло. Воспоминая лавиной врываются в мое сознание.
Его мерзкие ладони с мозолистыми костяшками ложатся по-хозяйски мне на талию.
Снова вздрагиваю. Хватаю ртом воздух. Мне дурно. Мысли путаются в голове. Что он тут делает?
«Катена»! «Катена»? Что это? Зачем? Почему он так называет меня? Почему Дима просто не вышвырнет его из своего дома? Не вызовет ментов?
– Я очень скучал, – он понижает голос, наждачкой проходясь по моим нервам.
Меня передергивает от фальши в его голосе. Рвота подкатывает к горлу.
– Вы кто? – возвращает меня к реальности полный негодования голос «бабули».
– Катена, скажи им, ну же.
Я стою, словно парализованная. Он наклоняется ближе ко мне, обдавая горячим дыханием лицо.
– Стесняшка моя, – Эдик целует меня в висок, словно делает контрольный выстрел.
От этого мерзкого жеста мы с Димой отшатываемся одновременно. Дима отворачивается, успеваю заметить в его глазах раздражение и презрение.
Меня же крепко держат грубые ладони.
– Я – Эдуард Холмогоров, Катюшин жених.
Только на миг, на долю секунды я благодарна Эдику за поддержку. Если бы не его ладони на моей талии, я бы точно упала. Потому как мои ноги становятся ватными.
В горле пересыхает. Сглатываю вязкую слюну.
– Что-то слишком много женихов для одного утра, – «бабуля» надевает на лицо маску неприступной бизнес-леди. И я не могу понять: раздражена она или разочарована. Но радости за меня в ее голосе точно нет.
– Андрей этому точно не обрадуется, – как бы невзначай говорит она.
– Андрей? – гремит удивленный голос Димы.
– Что это за Андрей, родная? Соперников я не потерплю, – от хрипловатого голоса Эдика по моей коже пробегают мурашки. Тяжелые ладони сдавливают мою талию до боли.
– Мой друг, – охаю я, не понимая, почему все еще не скинула тяжелые ненавистные ладони.
– Пойдем, Катена, потрещим, – Эдик пытается подтолкнуть меня к выходу.
– Катя никуда не пойдет, – ледяным высокомерным тоном отрезает Нелли Эдуардовна.
– Почему это? – Эдик скалится, как дикий зверь. Он не привык к отказам.
Все его раздражение и злость проступают на красивом лице, обезображивая его. Но он быстро берет себя в руки.
– Катя очень устала. Пока она не позавтракает и не отдохнет… – Нелли Эдуардовна говорит тихо, но бесприкословно.
– Да? – Эдик улыбается. И его улыбка не сулит ничего хорошего. – Может, спросим мою невестушку? А, Катена?
Он произносит «Катена» с нажимом. Почти так же, как до него произносил Дима.
С трудом отрываю взгляд от побледневшего Диминого лица и перевожу на «бабулю».
Она стоит словно королева, с идеально ровной спиной, ее взгляд неторопливо и презрительно смеряет Эдика и скользит ко мне, ожидая ответа.
Замечаю в ее глазах нетерпение и возмущение ситуацией в целом. Что-то щелкает внутри меня. Я не хочу увидеть ее разочарование, когда Эдик вывалит мою историю. Я… я не знаю, чего хочу. Но точно не расстроить эту женщину, которая по-прежнему остается для меня загадкой. То она холодная, строгая и требовательная, а то бросает своих гостей и несется искать меня ночью по Москве.
– Я скоро, – практически шепчу, опуская взгляд.
В повисшей тяжелой тишине скидываю старые кроссовки, которыми снабдил меня Андрей в своей берлоге, и ныряю в новенькие ботинки, на плоской подошве с высоким голенищем.
Запахиваю манто и разворачиваюсь к выходу, не дожидаясь Эдика.
– Нет, – Дима хватает меня за руку.
От его прикосновения по телу прокатывается дрожь, кожа горит, а сердце разгоняется до ста за секунду.
Я порывисто разворачиваюсь, моя рука скользит в его руке. Его пальцы касаются моей ладони, скользят по ней.
Сжимаю ладонь, стараясь не разрывать нашего касания. Словно оно одно может спасти меня.
Огромная мягкая ладонь дрожит под моими пальчиками.
Вглядываюсь в Димино лицо.
Он, не отрываясь, смотрит на мою руку. Его глаза стремительно темнеют. С самого их дна вихрем поднимаются искры ярости.
Всего доля секунды и от строгой решительности не остается следа. Лицо Димы – каменная маска, лишь глаза горят безумием и злость.
Он разжимает пальцы. Моя ладонь скользит дальше. Он резко дергает и освобождается от моего рукопожатия.
Перевожу пораженный взгляд на свою ладонь. Такое чувство, что Дима увидел на ней мерзкого таракана или гнойную язву. Слишком торопливо и брезгливо он смахнул ее.
Нет. Моя ладонь чиста. Маленькие пальчики. Аккуратный маникюр бледно-розового цвета и маленькое колечко-талисман. Подарок Катюши. Я слишком им дорожу, чтобы снимать даже в ванной.
Снова поднимаю взгляд, но смотрю уже на упрямо разведенные плечи.
– Я вызову машину с водителем, – гремит Димин голос.
– Не стоит… – начинает Эдик.
– Это не предложение. Моя подопечная поедет с тобой в кафе ровно на час. По истечении которого, если потребуется, водитель силой увезет ее, – бросает он небрежно, словно я вещь. И уходит в свой кабинет.
Нелли Эдуардовна хмурится, но молчит.
– Идем, Катена, нам надо многое обсудить, – Эдик распахивает передо мной дверь.
