Текст книги "Покровитель для оторвы (СИ)"
Автор книги: Елизавета Найт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
Глава 16
– Катя! Катя!
Мокрая майка липнет к телу. Крупные капли пота струятся по спине.
– Тише, девочка, тише, – в бледном свете ночника различаю очертания мощного тела.
Дима укачивает меня словно ребенка.
Горячие руки нежно гладят меня по спине, прижимая к пылающей обнаженной груди. Простым жестом он отбрасывает мои пряди и пытается всмотреться в мое лицо.
Слезы обжигающими потоками стекают по щекам. Пытаюсь вырваться, убежать.
Но он не дает. Прижимает сильнее, практически обездвиживая.
Укачивает. Что-то нежно шепчет, касаясь губами моего виска.
Дергаюсь еще раз. Но тут же сдаюсь.
Сейчас его объятия дарят покой и тепло.
Зато ноет сердце. Мое.
А его гулко стучит в груди. Совсем рядом со мной.
– Тише, все хорошо, – шепчет он. – Это только дурной сон. Только сон. Все хорошо.
Он говорит всякую ерунду, чтобы успокоить меня, и я ему верю. Так хочется верить.
Его широкая ладонь проходится по моим волосам, спускается на спину, оглаживает поясницу и едва задевает бедра. И все повторяется снова.
Мое сердце беспорядочно трепещет в груди. Ужас прошлого все еще стоит перед глазами.
Свидетельство о смерти с моим собственным именем в моих же руках. Быстрые безлюдные похороны и закрытый гроб. И мое имя на деревянном кресте…
Всхлипываю и пытаюсь спрятать заплаканное лицо на груди моего опекуна.
Я так боюсь его голубых проницательных глаз.
– Тише, тише, – меня обдает теплом его дыхания.
Его горячие руки не прекращают скользить по мне, даря покой и живое тепло.
Беспорядочный стук сердца откуда-то из-под горла опускает ниже, в грудь и замирает на минуту. Я согреваюсь в его руках. И за секунду понимаю, что смогла бы вот так провести всю жизнь.
Кожей, каждой клеточкой чувствую его прикосновения. Вздрагиваю и напрягаюсь, не успев расслабиться.
И вот опять. Его поглаживания прошивают меня насквозь электрическим импульсом, хватаю ртом воздух, стараясь успокоиться.
Сердце снова частит, разгоняя по телу кипящую кровь.
Словно она вскипела от близости его горячего желанного тела.
Неуклюже выставляю вперед ладошку и пытаюсь отстраниться. Слабая попытка.
Его осторожные поглаживания превращаются в крепкие объятия.
Его ладони замирают и не дают мне сбежать.
– Катя… – его тихий голос превращается в хриплый шепот.
От которого томительно сжимается промежность и поднывает низ живота. Снова хватаю ртом воздух.
Он ловко подцепляет мой подбородок согнутым указательным пальцем.
Лишь секунду его горящие глаза вглядываются мне в лицо, словно ищут что-то. А потом он порывисто наклоняется и прижимается к моим распахнутым губам.
Неожиданно для себя самой я выгибаюсь ему на встречу. Слышу свой собственный приглушенный стон.
С готовностью впускаю его наглый властный язык к себе в рот. Хуже того, я жду его. Он словно ураган проносится по губам, касается краешков зубов, сплетается с моим языком, пробуя его на вкус.
Мужские руки смыкаются на моем теле, приподнимая меня. Он сажает меня к себе на колени.
Его руки уже не гладят, они жадно исследуют мое тело, сминая тонкую ткань старой майки.
Вздрагиваю, едва его пальцы касаются обнаженной кожи на животе.
Он ловко подцепляет край майки и тянет ее вверх. Прохладный ночной воздух касается моего разгоряченного тела.
Дима отстраняется, прерывая сладкий поцелуй.
У меня вырывается стон разочарования. Но тут же обрывается, стоит мне заметить затуманенные страстью Димины глаза.
Лед в них полностью растаял, превратившись в океан вожделения.
Горячие ладони ложатся на мои груди и сжимают.
Ааа, как хорошо.
От касания напряженных сосков меня прошивает очередным импульсом. А Диме, похоже, это очень нравится. Его пальцы мягко поглаживают, массируют и сжимают мою грудь.
Едва я выравниваю дыхание, как он снова сжимает напряженную горошину. Я запрокидываю голову и выгибаюсь. Промежность пульсирует вместе с огненной волной, что распространяется по телу.
Сквозь прикрытые веки замечаю довольную Димину улыбку.
Горячие ладони ложатся мне на плечи, мягко надавливают.
И вот я уже откидываюсь назад.
А надо мной нависает он. Мой бог, мой повелитель, мой бывший, нет, единственный любовник.
Я не успеваю подумать об этом, как Дима наклоняется и вбирает в рот мой сосок. Нестерпимое наслаждение на грани боли. Дышу через раз.
Поднимаю руки и зарываюсь пальцами в его жесткие волосы. Сжимаю ладони в кулаки.
Горячий влажный язык заигрывает с маленькой горошиной, но тут же оставляет ее.
Вернись, прошу.
Горячая цепочка из поцелуев спускается ниже. По каждому сантиметру моей кожи порхают его губы, распаляя меня.
Я мягко кончиками пальцев массирую его кожу на голове. Спускаюсь на его плечи.
Его рука поддерживает меня за поясницу. А вот вторая оттягивает краешек трусиков. Секунда и я впиваюсь аккуратными ноготками в его плечи. Стоит его пальцу настойчиво раздвинуть уже влажные складочки.
Он кружит у входа, нежно поглаживая половые губы. Небольшое усилие и он проскальзывает между ними.
Закусываю губу, ощущая, как его палец проскальзывает внутрь меня. Осторожно исцелует мою плоть. Замирает. Выскальзывает назад, чтобы с новой силой ворваться внутрь. Темп и сила нарастают.
Горячие поцелуи жалят обнаженную кожу. Напряжение последних дней, неудовлетворенных одиноких ночей растет внизу живота.
Сжимаю ноги, боясь себя и своей реакции.
– Расслабься, – хрипит он.
И я послушно развожу ноги.
Сердце бешено колотится в груди. Кончики пальцев покалывает.
Промежность пульсирует, наливаясь кровью. Напряжение растет.
Его палец выскальзывает из меня. Хватаю его за руку, собираясь умолять вернуться.
Но он сильнее. Он закидывает мои руки мне за голову и перехватывает левой рукой.
А правой сдергивает вниз свои домашние штаны. И одним мощным слитным движением входит в меня.
– Ааа! – я не могу сдержать крика.
– Кричи, не сдерживайся, – шепчет он мне на ухо. – Это заводит.
Он замирает на мгновение, давая мне возможность привыкнуть к нему. И начинает двигаться. Резко, мощно, все быстрее и быстрее.
Не успевшее стихнуть напряжение нарастает.
Я закидываю ноги ему на бедра и снова закусываю губу.
Мои руки по-прежнему в его власти. Я вся в его власти. И он прав, это заводит.
Чувствую, как пылающая головка раз за разом раздвигает мою пульсирующую плоть, чувствую удары о свод влагалища.
Раз за разом.
Забываю, как дышать, ощущая приближение развязки.
Напрягаю ноги, стараясь слиться с моим мужчиной полнее, глубже, без остатка.
Еще один мощный рывок и мое тело против воли скручивает спазм. Под действием мощного импульса все мышцы спазмируются и тут же расслабляются, чтобы снова спазмироваться.
Рвано дышу.
Мужчина надо мной замирает, уперевшись лбом мне в плечо.
Ощущаю кожей его горячее рваное дыхание.
Едва замирает последний спазм, как Дима снова начинает двигаться во мне.
Медленно, томительно. Усиливая удар в самом конце.
Я приподнимаю бедра ему навстречу, стараюсь ускорить темп.
Но он не дает.
– Что ты делаешь? – шепчет он.
– Ты же… не успел, – я смущаюсь. Никогда не разговаривала во время секса. Да это вообще только второй раз в моей жизни.
– Тише, девочка, расслабься. Не думай обо мне, – выдыхает он. А его напряженный член в очередной раз врывается в меня.
Прикрываю глаза, не в силах больше сопротивляться. И где-то на грани реальности слышу лукавое:
– Я без разрядки не останусь.
Медленные томительные скольжения распаляют меня.
Кожа горит.
Низ живота ноет.
Сердце бешено грохочет в груди.
Глаза закрыты.
Чувствую его напряженные стальные мускулы.
– Открой глаза, – приказывает он. – Посмотри на меня.
Я капризничаю. Моя голова мечется из стороны в сторону.
– Катя, открой глаза.
Это действует.
Распахиваю глаза и тону в его темно синих омутах страсти.
Не отпуская мой взгляд, он начинает двигаться быстрее и мощнее. В тишине комнаты раздаются громкие шлепки.
Его член, словно поршень движется во мне, вызывая бурю новых ощущений.
Вперед, назад. Вперед, назад.
Движения и толчки сливаются в бешенном ритме.
Замираю, не дыша.
Напряжение внизу живота нарастает и, наконец, взрывается наслаждением.
Я не в силах сдержать крик.
Не знаю, слышит ли меня кто-нибудь. Да мне и плевать.
Тело вздрагивает. И я наслаждаюсь этим.
Едва успеваю перевести дыхание и ощущаю, как напряглись ягодицы Димы, как крупно подрагивает его тело.
Ощущаю на лице его горячее неровное дыхание.
Мое влагалище сжимается вокруг его еще напряженного члена и выдаивает его до последней капли. Чувствую, как он изливается в меня.
Его захват на моих руках слабеет.
Мужчина валится рядом со мной.
Его член выскальзывает из меня, роняя горячие капли спермы на мое бедро.
Он ложится позади меня, обхватив горячими руками мое тело и прижав к своей пылающей груди.
Чувствую на макушке его рваное дыхание.
Напряжение волнами откатывает с меня. Сердце постепенно успокаивается. Глаза закрываются. Ему пора уходить. Но я не в силах его прогнать.
Он лишь крепче прижимает меня к себе.
– Почему один из букетов был подписан Люсе?
Я вздрагиваю от неожиданного вопроса. Мозг судорожно ищет ответа.
– Я испугалась, когда попала к ним. И назвала первое попавшееся имя, – вру я.
На самом деле все было немного не так. То есть совсем не так. И я представилась своим настоящим именем.
А потом все завертелось, закружилось и … я уже не помню, что кому говорила…
– Я так и подумал, – он зарывается носом в мои волосы.
– Ты меня околдовала, ведьма, – хрипит он мне в макушку.
А я закрываю глаза и проваливаюсь в уютную пустоту.
Глава 17
Утро встречает меня хмурой сыростью. Сквозь зашторенные окна слышу шум дождя.
Или это льется вода где-то совсем рядом?
Душ?
Подскакиваю на кровати. Дима!
Промежность напряжена и поднывает, отчетливо говоря мне, что все это было на самом деле.
А я так надеялась на сон… просто я не переживу.
Чего? Его безразличия. Холода в голубых глазах. Внутри разливается горькая досада на себя.
И сейчас неожиданно и отчетливо я понимаю, что люблю его. Только его.
Но так же я понимаю, что он не для меня. Такие как Дима не женятся на сиротках-самозванках.
Выскальзываю из-под одеяла. Быстро натягиваю на себя старенькую пижаму, но сбежать из комнаты не успеваю.
Горячие ладони ложатся на мои бедра, обжигая сквозь одежду. Чувствую спиной его мощное разгоряченное тело.
Он наклоняется и касается носом самого основания моей шеи, ямочки над ключицей. Его горячее дыхание опаляет меня.
Вздрагиваю. Делаю судорожный вдох, стараясь подавить так не вовремя накатившее возбуждение. Впрочем, безрезультатно.
– Доброе утро, – он трется носом по моей коже, отчего у меня вдоль позвоночника мурашки толпами бегают вверх и вниз.
– Доброе, – едва могу выдавить из себя. И получается что-то среднее между утверждением и вопросом.
Я и сама не знаю, доброе оно или нет. Мысли лихорадочно мечутся в голове.
Его ладони медленно поднимаются по моему телу. Обрисовывают мою талию, едва касаются ребер.
Я напрягаюсь, боясь и желая продолжения. Но крепкие мужские ладони соскальзывают на мои плечи и крепко обнимают меня.
Очень крепко. Словно я его спасение.
– Моя… – рвано выдыхает он. – Ведьмочка.
– Почему? – шепчу я, не в силах пошевелиться.
– Ты меня околдовала. Приворожила. Я с ума схожу от желания и страха за тебя.
– Страха? – я хочу развернуться, но он крепко держит меня и не отпускает.
– Я боюсь, что ты убежишь, совершишь какую-нибудь очередную глупость. Найдешь новые приключения на свою задницу.
Я слушаю, затаив дыхание. Боюсь спугнуть поток его откровений. А у самой в груди разливается что-то обжигающе горячее, от чего становится очень тепло и уютно.
– Я боюсь тебя и боюсь себя. Я пытался все бросить и сбежать. Но чуть с ума не сошел без тебя.
Так это он от меня сбегал?
– Я пытался, но не смог с собой справится. И теперь нам предстоит вместе решать эту проблему, Кать…
Ощущаю ягодицами его возбуждение. И от этого завожусь сама. Кровь огненным потоком спускает в промежность.
Внутри меня словно разрывается небольшой такой фейерверк эмоций. О боги, он любит меня… Он меня любит.
– Черт, ни о чем не могу думать, кроме твоего тела. Ты как чертов наркотик, – он сжимает мои плечи до боли. Но я от этого только сильнее завожусь.
Его нос скользит по моей коже вверх по шее. Губы оставляют за сбой цепочку из невесомых поцелуев.
Закрываю глаза и откидываю голову ему на грудь.
– Черт, Кать, у нас столько дел, а я не могу от тебя оторваться…
– Я…
– Ничего не бойся, я смогу защитить тебя от всего, – шепчет он мне в самое ушко.
Защитить.
Защитить!
Он сможет защитить меня от Эдика. И вообще весь этот фарс мне больше не нужен.
– Дима, я не должна быть здесь… – рвано дышу, распаляясь от его ласок. Его ладони блуждают по моему телу, разжигая все новые и новые точки, о которых я и не подозревала.
Я уже открываю рот, чтобы выложит ему все: что мне не нужно наследство, что мне нужна помощь, что Эдика надо наказать, и вообще, что я не Катя, а Люся.
Но он перебивает меня.
– Конечно, – соглашается он. – Я решу эту проблему.
Он решит все мои проблемы. Это круто.
– Так, стоп!
Он не может знать об Эдике. Тогда какую проблему он собирается решать?
Я вздрагиваю и пытаюсь отстраниться. Видимо, я слишком громко это сказала, потому что Дима замирает и даже не пытается меня удержать.
– Что ты имеешь в виду? – я резко разворачиваюсь.
Он стоит передо мной полуобнаженный, в одном полотенце на бедрах. Через которое отчетливо проступает его возбуждение.
Голубые, замутненные страстью глаза, смотрят на меня и словно не видят. Ему требуется несколько секунд, чтобы прийти в себя и прояснить мысли. В глазах появляется трезвость. Но полотенце по-прежнему подрагивает и поднимается.
Он молча разворачивается и подходит к своим домашним штанам.
– Ты испортила сюрприз, – его бархатистый голос обволакивает меня.
– Сюрприз? – я хмурюсь.
С детства не люблю сюрпризы. В детдоме не бывает хороших сюрпризов.
Дима с торжественным видом надвигается на меня. Его лицо непроницаемая маска.
Он смотрит на меня серьезно и оценивающе, словно впервые видит.
А потом опускается на колено.
– Дай свою руку, ведьмочка.
Сердце в груди разгоняется до ста за доли секунды…
В горле пересыхает. Сглатываю.
Пульс гулко стучит в висках.
Я протягиваю ему дрожащую руку.
– Закрой глаза, – командует он.
Я, затаив дыхание, закрываю.
Он ловит мою ладошку в плен. Разводит пальчики в стороны. Моего безымянного пальчика касается холод металла.
Вот только кольцо очень велико мне. И на нем висит что-то постороннее. Такое же металлическое и холодное.
– Открывай, – командует он.
Я распахиваю глаза и с удивлением и разочарованием смотрю на огромное кольцо брелка и непонятный ключ на нем, что крутятся вокруг моего пальца.
– Что это? – выдыхаю я, стараясь подавить горечь разочарования.
– Это ключ, – Дима поднимается и пытается меня поцеловать, но я уклоняюсь.
– От чего? – спрашиваю я с надеждой.
«От моего сердца» – прошу, скажи это.
– От квартиры, – он забивает первый гвоздь в гроб моих розовых мечтаний.
– От какой? – я тупо смотрю на ключ.
– От нашей.
– «Нашей»? – я все-таки поднимаю на него глаза.
Его изучающий темно-синий взгляд не отпускает.
– Я купил нам квартиру.
– Зачем? – не врубаюсь я.
– Кать, ты уже большая девочка, – он трет висок. – Ты же понимаешь, что не сможешь остаться тут после всего… после…
– После того, как мы трахались, – расставляю все по своим местам. И чувствую, как мечты звенят и осыпаются осколками на дно моей души. Но это придает мне сил сопротивляться его взгляду.
– Кать, – он пытается меня обнять. Но я делаю шаг назад.
– Продолжай.
– Девочка, я смогу тебя защитить. Мы будем счастливы… Никто не узнает.
– Стоп! Ты хочешь меня перевезти в другую квартиру, спрятать ото всех. Зачем?
Он растирает лоб и хмурится. Словно ждал от меня другой реакции.
– Катя, – голос его звучит устало. – Ты не можешь остаться здесь, это неправильно.
– Неправильно? То есть трахать меня правильно, а жить открыто – неправильно, – осекаюсь.
Бля, вот я дура, Катя же его племянница!!!
– Да ты извращенец! – кричу я со злостью.
Дима трет лоб.
– Ты нас совсем не слушала, когда мы тебе рассказывали про семью, наследство и его условия.
Напрягаю память: вроде бы у отца Димы, Александра Исаева был брат, который рано остался вдовцом. И растил он единственную дочурку, Катину маму, позволяя ей все, что только можно и нельзя.
Девица выросла избалованная и беспутная, спуталась с дурной компанией, наркотиками и хрен знает, чем еще. И сбежала.
Видимо, где-то в тот момент она родила на свет Катю. И благополучно бросила или подкинула в детский дом.
Никто в семье не знал об этом. В наркотическом угаре эта девица и сгинула где-то, не знаю когда.
Отец не оставлял надежды найти свою бестолковую дочь. И нашел. Только не ее, а заброшенную могилу.
А еще через несколько лет к нему явился кто-то из товарищей его дочери и предложил купить ее вещи.
Отец, конечно, купил. И среди них нашел бирку из роддома. Нашел и прихерел. Его внучке уже должно было быть лет восемнадцать.
Потом была какая-то муть про поиски. Но дед до встречи не дожил. Но завещание переписать на Катю успел. Вписав в него «моего» опекуна.
Вот такая романтическая история чужых поломанных судеб.
– Как это касается меня? – резко бросаю я.
– Твой двоюродный дедушка, Александр Исаев – не мой отец.
Я лишь хлопаю глазами, не въезжая в сказанное. Его отец – не его отец?
– Вкратце, формально я твой дядя, но не по крови. Моя мама вышла замуж за Исаева беременной.
– Тем более, я не понимаю, почему мы не можем открыто заявить об отношениях? Мне кажется, Нелли Эдуардовна не будет против… – и снова осекаюсь.
По его лицу пробегает тень. Его глаза неприятно удивляют меня ледяной изморозью. Словно Дима не желает выдавать мне своих эмоций.
Дыхание перехватывает. Злость, разочарование, боль переполняют меня.
Ведь он ничего не сказал о любви, об отношениях!
Встретились, потрахались и разошлись!
В груди что-то вспыхивает. До чего же больно!
Ядовитый огонь за доли секунды выжигает все чувства внутри меня, оставляя после себя черный холодный пепел.
– Пусти, – дергаю руки.
Но он крепко держит.
– Пусти, я сказала! – дергаю сильнее.
– Катя! – он повышает голос.
– Иди на хер, – я вскидываю голову и тяжелые соленные капли срываются с ресниц.
Блин, я не хочу плакать. Не хочу, чтобы он видел мои слезы.
– Екатерина!
– Отвали, – вырываю руки и толкаю его.
Дима стоит на месте, пытаясь снова поймать меня. Но я уворачиваюсь.
– Думаешь, нашел секс-игрушку? – реву я. Картинки в моей голове сложились. – Провинциальную дурочку, готовую трахаться с тобой за еду? За побрякушки?
– Ты что несешь?
– Ты с самого начала запал на меня? Или гениальный план родился у тебя потом? Решил перевезти меня в отдельную квартиру, устраивать по выходным секс-марафон?! Ты даже подумать не мог, что «ТАКАЯ КАК Я» откажется!
Я судорожно перевожу дыхание.
– Успокойся! – командует он.
– Нет! Так вот! Я НЕ ТАКАЯ! Я НЕ ШЛЮХА! Может, я старомодная, но я мечтаю о большой и чистой любви! А для свое члена найди другое гнездышко!!!
Дима снова пытается поймать меня за руку.
Я замахиваюсь и ударяю его по щеке. Громкая пощечина отдается острой болью в ладони. Словно миллион раскаленных игл прошили мою руку.
В голове только одна мысль убежать, спрятаться…
Я бросаюсь из комнаты, громко хлопнув напоследок дверью.
Вырываюсь в темный душный коридор.
Впереди хлопает входная дверь.
Останавливаюсь, как вкопанная в полутьме коридора. И судорожно ищу выход.
Я не хочу никого видеть. Тем более «бабулю». Мне нужно время.
Проскальзываю в первую попавшуюся комнату и бесшумно прикрываю дверь за собой.
На все про все у меня уходит меньше минуты.
Прижимаюсь спиной к затворенной двери и слышу в коридоре тяжелые торопливые Димины шаги. Они обрываются у его двери. Навстречу им раздается перестук каблуков. Нелли Эдуардовна.
От досады закусываю губу.
Я в ее кабинете. Мне бы хотелось верить, что в семь утра она не зайдет сюда по делам. Но…
Шаги приближаются.
Быстро оглядываюсь. Единственное место, где я могу спрятаться – шкаф. И мне стоит поторопиться.
Быстро забираюсь внутрь и прячусь среди костюмов и коробок с канцелярскими принадлежностями. Пытаюсь осторожно и плотно прикрыть за собой дверцу, но она так и норовит приоткрыться.
Замираю, едва «бабуля» входит в кабинет.
Стараюсь не шевелиться и вообще не дышать.
Различаю ее неторопливые шаги и шорохи, тихий стук в дверь.
– Нелли Эдуардовна, можно? – в смиренном голосе узнаю голос Евгении. Горничной, с которой мы уже успели близко познакомиться. – Я хочу вам кое-что рассказать…
– Не сейчас, Евгения. У меня очень мало времени…
– Это очень важно, – опрометчиво обрывает она «бабулю».
– Даже так?
Я уже неплохо изучила интонации Нелли Эдуардовны, чтобы понять, что этого она прислуге не спустит.
Замираю перед неплотно прикрытой дверцей.
– Да, это касается вашей внучки и…
Подаюсь вперед, практически касаясь ухом двери. Вот сейчас все решится…
Ночью я даже не пыталась себя сдержать, в моей голове не мыло мыслей о том, что кто-то может меня услышать…
– Наверное, это что-то очень важное, – обрывает ее хозяйка. – Что, несомненно, откроет мне глаза на Екатерину?
– Да, – поддакивает горничная, обрадованная такой проницательностью.
– Евгения, вы выбрали неверный путь, – даже мне становится холодно, от ледяной стали в голосе «бабули».
– Но я…
– Вы не стесняясь, открыто заявляете мне, что шпионили за МОЕЙ внучкой, в МОЕМ доме, за МОИ же деньги!
– Нет, я…
– Очень жаль, Евгения, но в ваших услугах мы больше не нуждаемся.
– Нелли Эдуардовна, вы не понимаете, это…
Какая настырная! Совсем не желает сдаваться!
– Это вы не понимаете, – голос Нелли Эдуардовны звенит от раздражения. – Вы уволены! И если вы прямо сейчас не выйдите за дверь моего кабинета, то больше никогда в своей жизни не найдете работу в пределах всей Московской области. Вам ясно?
Повисает молчание, а я пытаюсь осторожно рассмотреть в щелочку происходящее.
Успеваю заметь вздрагивающие плечи Евгении в тот момент, когда она выбегает из комнаты.
Я же тебя предупреждала, дуреха!
Мое внимание привлекает голос диктора. «Бабуля» включила телевизор. Она часто так делает, пока разбирает бумажную почту. Господи, кто пишет письма на бумаге в двадцать первом веке?
«…в Смоленске задержан сын депутата Эдуард Холмогоров, подозреваемый в убийстве одной девушки и пропаже другой …»
Я подаюсь вперед.
В узкую щелочку неприкрытой дверцы шкафа я успеваю разглядеть наше с Катей совместное фото во весь чертов плазменный экран «бабусиного» телека.
Сердце замирает в груди. Легкие начинает жечь огнем, потому что я забываю дышать.
Ищу глазами «бабулю», она перебирает конверты, не глядя на экран.
– Мама? – словно нож по моим оголенным нервам проходится глубокий Димин баритон.
Вот, блять, только тебя здесь не хватало!!!
«…Эдуард Холмогоров по свидетельствам очевидцев поддерживал с одной из девушек сексуальные отношения…»
Нет, блять, он с ней ВСТРЕЧАЛСЯ! Слышите, встречался, обещал ей небо в алмазах!
«… в начале ноября при невыясненных обстоятельствах погибла Людмила Назарова…»
При невыясненных?
«… она умерла в больнице, не приходя в сознание…»
Я практически прилипаю к дверце, стараясь услышать и увидеть весь сюжет.
– Ты хотела со мной поговорить? – Димин баритон перекрывает голос диктора.
Прямо перед экраном встает его мощная фигура. Крепкое тело, одетое в облегающую футболку и все те же домашние штаны.
И опять наше совместное фото с Катюшей прямо за ним.
«Следователю не удалось поговорить с Людмилой. По свидетельствам очевидцев ее навещала подруга, Екатерина….»
– Дима, я очень и очень тебя прошу, – уставший голос Нелли Эдуардовны заглушает телевизор, – внимательнее относится к выбору своих любовниц.
– Что?
«Что?»
«…После гибели подруги любовница Эдуарда Холмогорова пропала без вести. Если вы знаете что-нибудь о месте нахождения этой девушки, просим вас сообщить по телефону…»
– Я только что прогнала твою любовницу.
– Мама…
– Ей не место в нашем доме.
– Ты ЕЕ выгнала? На улицу? – Дима дергается как от пощечины.
Нелли Эдуардовна безразлично поводит плечами.
– Я не вдавалась в подробности, куда она пойдет.
– Но ты же знаешь, что ей некуда идти, у нее никого нет! – он достает из кармана телефон. – Ее надо вернуть!
– Дима, – голос бабули звучит удивленно. – Я понятия не имею, есть кто-то у Евгении или нет. И меня это слабо волнует. Эта девушка перешла грань и ей абсолютно точно не место в моем доме!
– Жени? – Дима отрывается от телефона и круглыми от удивления глазами смотрит на мать.
– Да. А что есть и другие твои любовницы под нашей крышей?
От ее настойчивой интонации мне становится не по себе.
– Нет, – с секундной заминкой отвечает Дмитрий.
– Вот и хорошо.
«Повторяем, Министерство Внутренних Дел предлагает денежное вознаграждение за любые сведения о Екатерине…»
– Господе, как меня заколебала эта муть! – раздраженный голос Нелли Эдуардовны перекрывает усталый голос диктора.
Экран телевизора гаснет, послушный воле хозяйки.
Пульт ложится на полированную столешницу.
– Это все, мама?
– Пока да. Не забудь про прием, – Нелли Эдуардовна возвращается к конвертам.
– Хорошо, – Дима разворачивается.
– Сынок, – голос матери останавливает его у самой двери. Прямо напротив моего убежища.
Так близко. Я ощущаю его будоражащий запах. Могу рассмотреть волоски на его крепких накачанных руках.
– Я очень тебя прошу не натвори глупостей.
– Ты о чем?
– Ты прекрасно знаешь о чем я, но вот поймешь или нет – не знаю, – женщина опускает голову к письмам, обрывая разговор.
Дима стоит еще несколько секунд и выходит.
А я? А мне остается только ждать.
