Текст книги "Голгофа XXI"

Автор книги: Елизавета Ельская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Первым отозвался на ее предложение Фома, который никогда не лез за словом в карман.

– Развлечься? Да мы все с радостью, – с ухмылкой заявил он. – Хоть сейчас, если командир не против. – И он засмеялся, поглядывая то на Марию, то на Святослава.

Его поддержал Симон, сверкнув белозубой улыбкой:

– Раз ты сама предлагаешь, кто же откажется? Тем более – ты сегодня отлично выглядишь.

Фаддей тоже заулыбался:

– Какой приятный сюрприз! Я – за. Кто будет первым, красавица?

На скулах Кирилла проступили красные пятна, и Святослав испугался, как бы тот все не испортил. Кирилл явно не понимал того, что было ясно и Святославу, и Марии: эти намеки были не более чем безобидным дурачеством – их спутники шутили, радуясь подвернувшемуся случаю чуть-чуть расслабиться.

Мария откинула назад мешавшую прядь волос и игривым тоном сказала:

– Раз вы все согласны, отлично! Я тут кое-что придумала.

Фома мечтательно заметил:

– Приятно, когда женщина проявляет изобретательность.

– А я и сам очень изобретательный, – заявил Симон.

Мария засмеялась:

– Да перестаньте вы! – Она села на лавку у стола рядом с Кириллом. – Я вам погадаю.

– Всего-то? – разочарованно протянул Фома. – А я уж было подумал… Так обнадежила, а теперь в кусты… Нехорошо, рыженькая. Я ночью плохо спать буду.

– Тогда возьми на себя двойное дежурство у машины, раз у тебя все равно бессонница, – ехидно посоветовала Мария.

– Ты еще и вредина, оказывается, – осуждающе сказал Фома. – С рыжими надо ухо востро держать. Еще нагадаешь чего-нибудь несусветного.

Мария свела брови и пронзительно затараторила:

– Все скажу-предскажу, с прошлого-будущего пелену сорву, тайное в явное превращу…

Святослав пожалел, что у него всего два глаза, – следить за выражением десяти лиц сразу не получалось.

– …все как есть расскажу. – Мария тряхнула головой, и ее пышные после мытья рыжие кудри заколыхались. – Ну, кто первый? – задорно спросила она. – Насчет будущего не гарантирую, а прошлое – железно. Давай ты, Искариот.

Не дожидаясь ответа, Мария взяла Кирилла за руку и прикрыла глаза. На ее лице появилось многозначительное выражение.

– Вижу тебя с человеком в пятнистой маскировке. Высокий, темноволосый мужчина лет тридцати. Вооружен. Вы идете через лесную поляну и о чем-то говорите. Про склад и контейнеры. Ты называешь его Алеком. Все, больше ничего не вижу. – Мария открыла глаза. – Ну, сознавайся, было такое?

– В точку попала! – воскликнул Кирилл, играя отведенную ему Святославом роль. – Этого парня действительно зовут Алек, и я встречался с ним как раз незадолго до нашей поездки. Здорово у тебя получилось! А еще?

– Хватит с тебя! Тут и другие желающие есть, верно? – Она повернулась к Андрею, сидевшему напротив, по другую сторону грубо сколоченного узкого стола. – Теперь ты. Дай мне руку.

Святослав впился взглядом в его лицо. Нет, замешательства, вызванного тайным страхом, там не было. Возможно, чуточку смущения, но и только.

Широкая кисть Андрея с загрубевшими пальцами легла на середину стола.

– Валяй, красотка, – добродушно сказал он. – Лучше про будущее, какой интерес в прошлом?

– Извини, но у меня с будущим плохо получается, зато прошлое как на ладони.

Мария взяла его за запястье точно так же, как Кирилла, но прежде чем она успела что-то сказать, Симон вдруг спросил:

– Командир, а ты не забыл про машину? Надо бы караульного назначить. Мало ли что…

Внимание Святослава переключилось на него.

– Ладно, Искариот подежурит. – Кирилл был здесь больше не нужен.

– Я могу. Покурить охота. У меня две настоящие сигареты есть, пойду кайф ловить. – И он направился к двери.

– Постой! – сказал Святослав. – Разве тебе не интересно? – Он кивнул на стол, за которым сидела Мария.

Симон равнодушно пожал плечами:

– Кому нужно прошлое? Так я пошел?

– Хорошо, – медленно произнес Святослав. – Иди кури…

«Действительно, кому нужно прошлое? Особенно если в нем имеются эпизоды, не предназначенные для всеобщего обозрения. Встреча с жандармами, например…»

Симон, прихватив автомат, вышел и аккуратно затворил за собой дверь.

«Итак, подозреваемый номер один уже есть, – мрачно подумал Святослав. – Симон. Или ему действительно захотелось покурить? Но почему именно сейчас?..»

Мария тем временем описывала сцену их сбора у Книжника. Она еще не закончила, как Матфей поднялся и затопал к выходу.

– Ты куда? – с деланной небрежностью спросил Святослав.

– Выйти надо, – буркнул Матфей.

«Номер два, – пополнил свой список Святослав. – Кто еще?»

Неожиданно Мария выпустила руку Андрея, раскрыла глаза и уставилась в стену за его спиной. Ее лицо напряглось, четко обозначились скулы, а полные губы плотно сжались. Святослав знал, что означает такое выражение, и, весь напружинившись, подался вперед. Это было уже настоящее видение, а не игра.

– Я чувствую опасность, – хрипло произнесла Мария. – Она приближается. Люди… Много. Они идут сюда. Через лес.

– Жандармы? – быстро спросил Святослав.

– Нет. На них нет формы. Одеты кто во что и оружие разное.

– Сколько их?

– Не знаю, – беспомощно ответила Мария. – Все исчезло.

Ее лоб был покрыт бисеринками пота.

– Все на улицу, – сказал Святослав. – Фома – к машине. Филипп, найди Матфея. Младший, Иоанн, предупредите местных, пусть прячутся и не высовываются из домов. – Он рассудил, что помощи от четырех-пяти относительно боеспособных мужчин, едва ли имевших большой опыт обращения с оружием, скорее всего будет не много. – Пока идем к сараям. Говорить тихо, через переговорники. Пошли.

Прежде чем он закончил, каждый держал в руках оружие. Выскользнув на улицу, они беззвучно растворились в темноте, и только из ближайших кустов послышалось приглушенное проклятие Матфея, которого посланный за ним Филипп, очевидно, застал в момент, мало подходящий для общения с кем бы то ни было.

Пока бежали к сараям, Кирилл на ходу спросил у Святослава:

– Как по-твоему, кто они?

– Банда, волчары. Кто ж еще, раз не жандармы?

«Другого времени не нашли, чтобы сюда сунуться», – с досадой добавил он про себя.

Сейчас его в первую очередь волновало, как сохранить отряд; впереди был еще долгий путь, и каждая потеря уменьшала шансы остальных добраться до цели.

– Мария, – сказал он в микрофон переговорника, – ты чувствуешь, где они?

Последовала пауза: она прислушивалась к своим ощущениям.

– Они с той стороны, где лес. И еще – кажется, они идут не одной группой.

«Черт! – мысленно выругался Святослав. – Дело дрянь…»

Если б бандиты держались все вместе, их можно было бы накрыть одним-единственным выстрелом из «страйка», и тогда всей банде пришел бы конец. Однако большая мощность не позволяла пользоваться им для стрельбы на близком расстоянии. Через бинокль ночного видения Святослав просматривал подступавшую к хутору часть леса.

– Разделимся на группы, – сказал он. – Андрей, Младший, Старший, Филипп – налево, к конюшням. Следите за своим сектором леса. Иоанн, Фаддей, Матфей – направо, за крайний дом.

Сам Святослав остался в центре с Кириллом, Варфоломеем и Марией. Один «страйк» был у него, второй – у Филиппа. Между центральной и правой группами, чуть в глубине хутора, стоял сарай с машиной, где находились Фома и Симон.

В наушнике переговорника прозвучало:

– Это Фома. Симон внизу, а я на крыше. Вижу отсюда весь лес. Пока никого…

– Продолжай наблюдать. Особо не высовывайся, чтобы тебя самого не засекли.

Первая группа волчар стала выходить из леса прямо напротив Святослава.

– Без моей команды не стрелять, – приказал он.

Одна фигура, вторая, третья… Девятая.

– Фома, что с флангов? – спросил Святослав.

– Ничего…

«Надо дождаться, пока покажутся все, иначе могут быть неприятные сюрпризы. Ну и где же эти подонки?!»

– Вижу слева, – сообщил Фома. – Четверо… Или пятеро. Нет, еще… Вроде бы шесть.

– Андрей, – позвал Святослав, – вы их видите?

– Пока нет.

– Сейчас увидите, – сказал Фома. – Там бугор, когда они поднимутся, тогда и увидите.

Святослав нетерпеливо спросил:

– Справа есть что-нибудь?

– Нет.

Святослав отложил ставший бесполезным «страйк». Расстояние до тех бандитов, которые шли на него, было уже слишком мало, чтобы воспользоваться им.

– Есть, – выдохнул Фома. – Справа тоже есть!

Святослав решил подпустить бандитов поближе.

– Стрелять только по команде, – повторил он и добавил: – Филипп, только по моей команде.

Он подумал, что Филипп, после того что бандиты сделали с его семьей, наверняка люто ненавидит всех волчар и может сорваться. Тогда он еще не знал, что к Филиппу понятие «сдали нервы» неприменимо и выдержка у него железная.

– Да, слышу, – отозвался тот ровным голосом.

– Фома, сколько человек справа?

Вместо Фомы ответил Иоанн:

– Семеро. Мы готовы.

Святослав посмотрел на подступавших бандитов уже без бинокля. Те были совсем рядом – больше ждать нельзя.

– Фома, Симон, поддержите меня и правую группу. Огонь! – скомандовал он.

Ночное затишье прорезал треск автоматных очередей. На банду обрушился шквал огня из тринадцати стволов, изрыгающих смерть. В правой группе, от которой волчары были еще далеко, находился Иоанн – лучший стрелок в отряде. Уцелевшие после первых очередей бандиты залегли. Сколько их осталось в живых, Святослав не знал. Его группа укрывалась за распиленным на части бревном. За передней колодой лежал Святослав, за другой, почти вровень с ним, – Мария, а Кирилл и Варфоломей – чуть подальше. Бандиты отвечали на их огонь редкими одиночными выстрелами. Один вдруг поднялся и ринулся назад к лесу. Святослав срезал его короткой очередью. Другие были умнее и не высовывались. Неожиданно что-то пролетело над Святославом, и позади него раздался взрыв. Ему на спину обрушились комья земли. Скорее всего это была самодельная граната, и вряд ли у волчар имелась всего одна такая.

«Проклятье! Они нас достанут», – подумал Святослав.

– Фома, прикрой меня, – сказал он и, вскочив, бросился вперед.

Длинные очереди с крыши сарая заставляли бандитов вжиматься в землю, и все же кто-то из них кинул навстречу Святославу еще одну порцию взрывчатки. Пламя полыхнуло где-то сбоку, взрывная волна сбила его с ног, швырнув на землю. У него возникло ощущение, будто уши заложены ватой. Словно не из наушника, а откуда-то очень издалека прозвучал голос Фомы:

– Симон, бей по центру! У них гранаты.

Затем голос Марии:

– Петр, Петр! Ты жив? Ответь мне!

Небо мелькало над ним в бешеном круговороте.

«Если промолчу, она побежит сюда. Надо что-то сказать».

Шевелить губами было неимоверно трудно.

– Жив, – выдавил он. – Я жив.

И тут глухота и оцепенение разом исчезли, и на него обрушились все звуки боя, а слева он увидел чью-то фигуру. Чужой. Когда Святослав падал, он выронил автомат, а сейчас времени на поиски уже не было. Святослав выхватил КОР и выстрелил, лежа, как был, на спине. Человек согнулся пополам и осел. Святослав перекатился на живот, отполз за пригорок, по пути наткнулся на свой автомат и вдруг, съехав вниз, очутился в неглубокой канаве. Он быстро прикинул, что если проползет по ней метров двенадцать-пятнадцать, то окажется там, где бандиты его совсем не ждут.

– Это Петр. Отвлеките их пока, – попросил он. – Я нашел канаву, она от хутора кустами закрыта и ведет прямо к ним. Потом, когда скажу, прекратите огонь, не то меня подстрелите.

Он пополз вперед, не поднимая головы и ориентируясь лишь по звукам. Это было не так-то легко, потому что перестрелка продолжалась и по флангам. Наконец Святослав решил, что прополз уже достаточно, и затаился в ожидании.

– Кончайте палить, – тихо сказал он в микрофон.

Прислушавшись, он убедился в правильности своих предположений: по канаве кто-то двигался. Подпустив противника на расстояние около двадцати метров, Святослав швырнул в его сторону гранату – и тут же выскочил из канавы, чтобы не подставляться под осколки. Полыхнуло.

– Здесь со всеми покончено, – сообщил он. – Андрей, как дела?

– Вроде всего один остался, – ответил глуховатый голос Андрея. – Сейчас мы его достанем.

– Иоанн, у вас как? – спросил Святослав с тревогой, сообразив, что больше не слышит стрельбы справа.

– Порядок, – отозвался Иоанн. – Все семеро готовы.

– Фома, с крыши пока не слезай, следи за местностью, – велел Святослав и направился к своим. Два человека стояли возле третьего. Святослав побежал, преодолевая тошноту и головокружение. Кто? На земле лежал Варфоломей. Он еще дышал, но жить ему оставалось считанные минуты. Святослав присел рядом с ним на корточки. Губы Варфоломея дрогнули, похоже, он хотел что-то сказать. Святослав склонился ниже.

– Вы… дойдите, – еле слышно прошептал умирающий и, дернувшись, смолк навсегда.

– Все, – сказал Святослав, выпрямившись. – Он умер.

Вскоре у тела Варфоломея собрались и остальные. Это была первая смерть в их маленьком отряде. Затем подошли местные: пятеро мужчин, из которых один был еще совсем мальчишкой лет шестнадцати, другой – ветхим стариком, и еще трое – те, кого они уже видели. Старик сказал:

– Мы его похороним и крест поставим. А тех, – он кивнул в сторону леса, – свалим в овраг.

– Мы сами его похороним. Соберите оружие и снаряжение.

Осмотрев груду трофеев, Святослав обернулся к хуторянам:

– Нам это не нужно, а вам пригодится.

Тот из местных, который прежде молчал, с тоской произнес:

– Пригодится, чтобы пулю себе в лоб пустить. Рано или поздно бандиты все равно придут. Не эти, так другие. Придут. И тогда нам крышка. Всем крышка. – И он, безнадежно махнув рукой, поплелся собирать оружие бандитов; юноша пошел следом за ним.

Глядя на опущенные плечи и сутулую спину хуторянина, Святослав подумал: «Возможно, он устал ждать, когда их всех убьют. Так устал, что уже хочет, чтобы смерть пришла поскорее и невыносимое ожидание прекратилось».

Утром они вырыли могилу для Варфоломея на склоне небольшого холма между хутором и дорогой. Завернули тело в принесенный стариком кусок грубого полотна и опустили в пахнувшую сыростью яму.

– Кто хочет что-нибудь сказать? – спросил Святослав.

Хрипловатый голос Симона прозвучал особенно глухо:

– Говори ты, командир.

Святослав посмотрел на сероватую глинистую землю, потом на бледное небо над их головами, казавшееся чужим и бесконечно далеким.

– Мы не успели как следует узнать его, но он был одним из нас, – сказал он. – Да будет ему земля пухом.

«Эта земля никому не будет пухом, – с горечью подумал он про себя. – Сырая, скользкая грязь, пропитанная всевозможными отходами. Свалка. Мы живем и умираем на свалке».

Они засыпали могилу и положили сверху серый камень. Холодное небо было совсем выцветшим, не голубым и не белым. Бесцветным.

Евангелие от Матфея, глава 9.

9 Проходя оттуда, Иисус увидел человека, сидящего у сбора пошлин, по имени Матфей, и говорит ему: следуй за Мною. И он встал и последовал за Ним.

Глава 4

Ha первом же привале Мария отозвала Святослава в сторону и, заведя его за машину, сказала:

– В меня кто-то стрелял на хуторе. Кто-то из наших. Вот, посмотри. – Она отогнула поднятый воротник куртки: под правым ухом тянулась узкая полоска содранной кожи. – Целился в голову, но промахнулся. Я в тот момент как раз повернулась. И еще пуля. – Мария сунула руку в карман. – Я потом нашла ее на земле. Такая же, как от наших автоматов.

Святослав взял пулю с ее ладони.

– Жаль, что ты не сказала мне этого раньше, я бы проверил, не было ли такого автомата у кого-нибудь из волчар.

– Я сама проверила.

Святослав вспомнил, как она разглядывала сложенное хуторянами в кучу оружие бандитов.

– У них автоматов не было, – сказала Мария. – Вообще ни одного.

– Ясно… Кто-нибудь обратил внимание на то, как ты ковырялась в земле, отыскивая эту пулю?

– Нет, я нашла ее почти сразу. Приметила место по сучку на колоде.

Святослав восстановил в памяти хуторские постройки и расположение групп. Левая группа сразу отпала: она была отгорожена от центральной, в которой находилась Мария, длинным строением. Следовательно, четверо – Андрей, Старший, Филипп и Младший – из числа подозреваемых исключались. А другие?.. Выстрелить мог кто-то из правой группы – Матфей, Иоанн, Фаддей, а также Фома или Симон: сарай с машиной тоже стоял справа. Пятеро подозреваемых.

Святослав спросил:

– В тебя выстрелили до того, как в нас бросили первую гранату?

– Да. Почти одновременно, но все-таки до.

Значит, теоретически в число подозреваемых входил и погибший Варфоломей, но если б он был предателем, то сказал бы перед смертью «вы дойдите»? Святослав устало провел рукой по лбу. Теперь нет сомнений в том, что Книжник был прав: среди них предатель. Варфоломею он отвел в своем черном списке последнее место. Это наверняка не он, а один из пятерых: Симон, Матфей, Фома, Иоанн, Фаддей. Самое удобное положение для того, чтобы выстрелить в Марию, во время боя занимали Фома и Симон: первый находился на крыше сарая, а второй внизу, каждый был сам по себе, и никто их не видел. И именно Симон ушел с сеанса гадания. Симон и еще Матфей.

– Прости, – сказал он Марии, – это я виноват, что так получилось. Из-за моей затеи с гаданием кто-то решил, что ты для него слишком опасна.

– Зато теперь подозреваемых стало меньше.

– Остерегайся всех пятерых. Ни с кем из них не оставайся наедине, особенно с Симоном и Матфеем.

– Ты кому-нибудь расскажешь про это? Тем четверым, которые вне подозрений? И Кириллу?

Святослав задумался, потом отрицательно качнул головой:

– Нет, так делать нельзя. Нельзя допустить, чтобы все начали подозревать друг друга. Тогда нам не дойти. Пока я ничего говорить не буду. Я даже Кириллу про гадание не объяснил, зачем это, просто сказал, что так надо, и все.

– Что же нам делать?

– Будем присматриваться к этой пятерке. Ничего лучше мне пока в голову не приходит, – невесело закончил он.

Вездеход пришлось бросить: кончилось горючее. Они снова шли пешком. Впереди была химка, а точнее, даже две, смыкавшиеся друг с другом, одна просто свалка, а вторая с действующим заводом. Свалка была старой и принадлежала невесть кому, но кому принадлежал завод, знали точно – французам. Соединившиеся вместе химки тянулись с севера на юг на сотни километров, а в ширину, если верить карте, на десятки. Около границы химки их должна была ждать другая машина.

– Пересечем эту зону по шоссе, – сказал Святослав. – Оно проходит по территории действующей химки, но достаточно далеко от завода, поэтому нарваться на охрану нам не грозит. Машина стоит у дороги. Ориентир – группа высоких деревьев рядом с разбитой трансформаторной будкой.

Фома со скептическим видом, ни к кому не обращаясь, заметил:

– Весело будет, если это шоссе окажется таким же хреновым, как та дорога, по которой мы ехали от Погорельного. Застрять в химке – последнее дело.

– Придем – увидим, – ответил Святослав. – Пока надо найти машину.

Однако сколько они ни искали, ничего не нашли. Это был первый сбой в тщательно подготовленном плане. Что-то не сработало или сработало не так, как надо. Прочесав местность, где полагалось находиться машине, они обнаружили две группы высоких деревьев и под одной из них – рубчатые следы шин. Андрей присел на корточки над неотчетливым, размытым дождем отпечатком, едва заметным на грязи.

– Машина здесь была…

– Была, а теперь нет, – зло сказал Симон. – Тютю наша машина. Какой-то говнюк ее украл.

– Или жандармы забрали, – предположил Кирилл.

Фаддей отрицательно мотнул головой:

– Жандармам здесь шастать незачем. Нет, это не они. Наверное, кто-то собирался чем-нибудь поживиться в зоне и по пути наткнулся на нашу машину. Чтоб у него руки-ноги отсохли!

– Что толку зря базарить? – спокойно промолвил Филипп. – Надо думать, что делать.

Святослав этим и занимался, запрашивая у мини-миракля сведения о ширине обеих химок в разных местах и о степени загрязнения. У них не было кислородных баллонов, а защитные костюмы относились к категории «С» – максимум того, что они могли нести на себе. С таким снаряжением пройти через участки сильного загрязнения было невозможно. Оптимальное сочетание длины пути и степени загрязнения Святослав отыскал вблизи места стыковок обеих химок: узкая перемычка между двумя расширяющимися к северу и югу пятнами. Южнее, ближе к свалке, загрязненность воздуха была меньше, зато путь длиннее, к тому же ходить по свалкам было трудно и опасно: никогда не знаешь, что за дрянь там валяется и что будет, если угодишь ногой в какую-нибудь кучу. Легче всего было бы идти по шоссе, по которому они собирались ехать, но оно пересекало действующую химку севернее узкой перемычки, там, где зона была значительно шире. Столько времени, сколько потребовал бы пеший путь по шоссе, в противогазе не выдержать.

– Пойдем через перемычку, – подвел итог Святослав. – Другого пути у нас нет.

Фаддей угрюмо сказал:

– Командир, а ты учитываешь, что северная химка действующая? Наши данные о загрязнении уже устарели, сейчас оно наверняка выше.

– Я это учел и немного прибавил.

– Получается на пределе? – спросил Филипп.

– На пределе.

– Ну что ж, значит, рассиживаться не будем, – сказал Филипп со своей обычной сдержанностью. – Мужики, в сортир давайте заранее. Дама тоже.

Его грубоватая шутка разрядила напряжение. Кое-кто хохотнул, кто-то хмыкнул, и даже Мария улыбнулась.

До перемычки они добрались через день. Когда вошли, сделали привал: перед трудным переходом следовало отдохнуть. Святослав перекусил вместе со всеми, затем поднялся на пологий холм, чтобы оттуда напоследок еще раз оглядеть окрестности перед тем, как надеть противогаз. Следом за ним пошел Кирилл и, дождавшись, пока Святослав опустит бинокль, сказал:

– Давно собирался поговорить с тобой, да все подходящего случая не было. Наверное, сейчас время тоже не очень подходящее, но и потом будет то же самое: зоны и все такое прочее. Поэтому уж лучше сейчас, чтобы покончить с этим.

Он смешался и замолчал, будто истратив на путаное вступление всю свою решимость.

– Выкладывай, – сказал Святослав.

– Я люблю… Марию. – Кирилл сделал над собой усилие, чтобы назвать Анну чужим именем. – Тебе тут беспокоиться не о чем, просто мне казалось, что я должен сказать тебе об этом, так будет честнее. Иначе получилось бы, что я тебя вроде как обманываю. Вот и все.

– Дурак, – с чувством произнес Святослав. – Ну и что я теперь, по-твоему, должен сделать?

– Может, дать мне по морде? – неуверенно предположил Кирилл.

– Зачем?

– Не знаю… Так полагается.

Святослав только вздохнул. Кирилл произнес вслух то, о чем он догадывался и раньше. Что изменилось от его слов? Ничего. И сейчас нет смысла даже думать об этом. Все они идут бок о бок со смертью – он сам, Кирилл, Мария. Кирилл и Мария – после гибели Книжника только они двое у него и остались. Два светлых маяка среди беспросветного мрака отчаяния.

– Пойдем, – мягко сказал Святослав. – Скоро в путь.

Они начали спускаться с холма. Через несколько шагов Кирилл заметил:

– Ты не очень-то удивился.

– Не очень, – подтвердил Святослав.

– Знал и раньше?

– Догадывался.

– A-а… Ты на меня злишься?

– Нет. За что?

– Извини, – виновато сказал Кирилл. – Я старался как-нибудь избавиться от этого, но у меня не получилось. Извини, – повторил он.

«Никто из нас не властен над своими чувствами, – подумал Святослав. – Над словами и поступками – да, но не над чувствами. Такими нас создал Бог».

Впрочем, по-настоящему он в Бога не верил. Наверно, прав Симон: если Бог существовал бы на самом деле, то не было бы всего того, что окружает их сейчас.

Вернувшись в лагерь, Святослав сказал Андрею:

– Я пойду первым, а ты присматривай за Марией, особенно после пары часов хода. Она не сталкер и продержится в противогазе меньше, чем мы. Следи, чтобы она его не сдернула, если начнет задыхаться. Пусть лучше остановится и передохнет.

– Все будет в порядке, – успокаивающе прогудел Андрей.

«Хорошо, что он не входит в число подозреваемых, – подумал Святослав. – Мне есть на кого положиться. Вот только вместо меня он, если что, не потянет…»

В роли помощника Андрей был хорош, однако Святославу казалось, что, если тому придется принимать самостоятельные решения, в критической ситуации он может растеряться.

Перед тем как надеть противогаз и защитный костюм, Святослав громко сказал:

– Совет Филиппа насчет сортира все учли? Расстегивать костюм в этой химке нельзя.

– Обижаешь, командир, – со смешком отозвался Фома, как всегда по привычке немного растягивая слова. – Неужели ж мы о своей лучшей части не позаботимся? Сами в костюме, а ее наружу? Да я лучше голову выставлю!

Симон язвительно заметил:

– Тебе своей головой дорожить нечего, ничего ценного в ней нет. Все ушло в х… – Он запнулся, очевидно, вспомнив про Марию, и закончил так: —…в другое место.

– Не суди о других по себе, – отбрил Фома, и все засмеялись.

Святослав как бы невзначай подошел к Старшему, спросил:

– Не засекал, сколько ты можешь протянуть в противогазе?

Старший нахмурился:

– Специально не мерил, но будь спокоен, выдержу не меньше остальных.

– Мы пойдем быстрее, чем в прошлый раз.

– Ничего, выдержу, – повторил Старший. – Ты меня за старика держишь?

– Не обижайся, но я обязан учитывать все факторы.

– Учитывай сколько влезет, – проворчал Старший, разворачивая костюм, – только я в твоей опеке не нуждаюсь.

– Ну и отлично, – с нарочитой бодростью сказал Святослав и занялся собственным костюмом.

Хотя жандармам здесь делать было нечего, он придерживался железного правила, что дольше живет тот, кто готов к неприятным неожиданностям, поэтому назначил Симона и Фому в боевое охранение на левый фланг, а Иоанна и Филиппа – на правый. В противогазах и защитных костюмах все сразу стали одинаковыми. Святослав различал лишь троих: Андрея – тот был самым крупным, Марию – самая маленькая фигурка, и Фаддея – широкоплечего, но ростом пониже прочих. Рана у Фомы на руке уже зажила, и он сам нес свой рюкзак.

Нормальной растительности в химках не было, леса превращались в сухостой, трава не росла вовсе, и земля была голой и безжизненной или же покрытой чем-то вроде плесени, реже – странными на вид мхами. Здесь же под ногами путалось отвратительное желтовато-серое подобие высоких болотных трав с жесткими и необыкновенно прочными стеблями, которые цеплялись за бахилы, затрудняя и без того нелегкий путь.

Когда минуло два часа, Святослав спросил через переговорник:

– Все в порядке? Если кто-то почувствует себя плохо, пусть скажет.

Все промолчали.

Еще через полчаса он спросил уже прямо:

– Мария, ты как?

– Терпимо, – отозвалась она.

Задавать этот же вопрос Старшему он не стал, решив, что тот вконец обидится, тем более что переговоры слышат все. Потом он горько сожалел о своей деликатности. Все были на пределе, он чувствовал это по себе.

Наконец писк датчиков смолк. Пройдя еще с километр, Святослав стащил противогаз. Боже, какое наслаждение просто дышать!

Вдруг Старший виновато проговорил:

– Командир, кажется, я все-таки траванулся.

Святослав перевел на него взгляд.

Старший действительно выглядел неважно: лицо бледное, пожалуй, даже с зеленоватым оттенком; он часто, судорожно сглатывал, доставая из своей аптечки арватол – антидот широкого спектра действия.

«Хорошо хоть не раньше, чем мы вышли из зоны», – подумал Святослав.

Однако дальнейшее показало, что радоваться нечему: сразу после укола Старший упал, его выворачивало наизнанку. Подскочившие Андрей и Филипп пытались помочь, но у того уже начались судороги. Святослав бросился было к аптечке, оставшейся после Варфоломея, но со Старшим дело зашло слишком далеко, тут нужен был врач, а их врач лежал в могиле на склоне оставшегося далеко позади холма. Святослав видел, что Старшего уже не спасти. С неимоверным усилием тот произнес:

– Думал… не хуже… других. Ошибся.

Святослав сжал его руку.

– Не ты сдал, а противогаз! Ты отравился из-за негерметичности противогаза. Такое могло произойти с каждым из нас.

На лице Старшего появилась слабая улыбка. Потом оно застыло в безразличной маске смерти.

Еще одна могила под тем же бледным и далеким холодным небом.

– Земля к земле, прах к праху, – сказал Святослав.

Когда хоронят, обычно говорят что-то такое. Как там дальше, он не помнил. Андрей и Филипп зарыли могилу. Теперь их осталось одиннадцать: десять мужчин и Мария.

Если б не пуля, которую дала ему Мария, пуля, чуть не лишившая девушку жизни, Святослав не стал бы осматривать противогаз Старшего: какая разница, что за дефект привел того к смерти? Но пуля лежала у Святослава в кармане – он сунул ее туда машинально, – и теперь, нащупав ее, решил кое-что проверить. Не привлекая внимания, так, на всякий случай. И оказалось, что не зря: над фильтром в противогазе Старшего кто-то основательно поработал: со стороны горловины он был несколько раз пробит чем-то тонким и острым. Теперь подозрения относительно странной реакции на антидот переросли в уверенность: похоже, шприц-тюбик был подменен. На что именно – уже едва ли можно было установить, да теперь это было и неважно.

Итак, кто-то испортил противогаз Старшего. Сделать это мог любой. Они сменили фильтры после того, как надевали противогазы в первый раз: снаряжение всегда должно быть полностью готовым к использованию. С тех пор минуло немало времени, более чем достаточно для того, чтобы кто-то, выбрав подходящий момент, проколол фильтр. Вот только зачем? Зачем, черт возьми, понадобилось убивать Старшего?! В этом нет никакого смысла. Если бы жандармы поставили своей целью уничтожить отряд, то уже давно перебили бы их всех, поскольку маршрут группы им наверняка известен. После встречи с Книжником каждый получил мини-миракль, в базу данных которого внесены узловые точки маршрута, где их ждали машины. Предатель имел возможность сообщить эти сведения раньше, чем они пустились в путь. Однако, как и говорил Книжник, жандармам нужны не они, а Долли. Они всего лишь нить, которая выведет на Долли, то есть спецслужбам незачем уничтожать их. Наоборот, они заинтересованы в том, чтобы отряд добрался до цели.

«Тогда какого черта этот сукин сын начал нас убивать? – в бессильной ярости ломал голову Святослав. – Пораскинь мозгами, – велел он себе. – Для убийства Старшего существует какая-то причина. Возьмем для начала самую простую: страх разоблачения. Однако не похоже, чтобы Старший о чем-то догадывался. Он не стал бы молчать… Почему же предатель разделался с ним? Почему?!»

Святослав безуспешно искал ответ на этот вопрос до тех пор, пока взгляд его случайно не упал на шедшую впереди Марию. Точнее, на ее рюкзак: он был точно таким же, как у Старшего – горчичного цвета с коричневыми полосками на клапанах. Постепенно отставая, Святослав пропустил вперед всех, разглядывая их рюкзаки. Все они чем-нибудь отличались от рюкзака Старшего, который Святослав отлично помнил, поскольку сам разбирал его после похорон. Горчичный с коричневыми полосками – такие были только у Старшего и Марии.