Текст книги "Великодушные враги (Право на измену)"

Автор книги: Элизабет Стюарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 32 страниц)

Он смеялся. Боже милостивый, Александр веселился от души!Томас тоже расхохотался. Джонет перестала сопротивляться. Это было бесполезно и только выставляло ее в дурацком виде.

Томас принял кубок левой рукой, продолжая правой крепко прижимать к себе Джонет.

– За вас, мадам. Думаю, нам стоит последовать совету лорда Хэпберна. Я не хочу терять состояние да еще и пять фунтов в придачу.

Он осушил кубок единым духом.

Александр все еще ухмылялся.

– Провожу вас до лестницы. Понадобится помощь – зови.

Все трое двинулись к лестнице, ведущей наверх. Джонет спотыкалась, как слепая, но Томас тащил ее, словно сноп, крепко обхватив одной рукой за талию. Никогда в жизни она не испытывала ни к кому такой пламенной ненависти, как в эту минуту к Александру. Каждое сказанное им слово, все, что он когда-либо делал, было ложью! У лестницы они остановились.

– Держи-ка, Том, это наш первый военный трофей, – Александр протянул ему флягу с вином. – И пусть она нарожает тебе здоровых сыновей! Пей, братец. Тебе надо подкрепиться.

Разразившись новым взрывом смеха, Томас глотнул из фляги и стал подталкивать Джонет впереди себя вверх по ступеням.

* * *

В коридоре стояла полутьма, лишь тут и там на стенах были укреплены тусклые светильники. Остановившись возле узкой двери, Томас отодвинул щеколду и втолкнул Джонет внутрь.

В комнате горели свечи, постель была уже разобрана, и край одеяла призывно откинут. Джонет наконец вывернулась из цепких рук, пошатываясь и стараясь сдержать внезапно охватившую ее дрожь.

Томас еще раз отхлебнул из фляги и закрыл дверь, глядя на девушку исподлобья тяжелым, угрюмым взглядом.

– В конце концов, может, все не так уж и плохо, – принялся он рассуждать вслух. – Молодая, стройная. В тебе, в общем-то, нет ничего такого… что было бы неприятно мужчине.

Он опять приложился к фляжке, и внезапно его опять разобрал смех.

– И к тому же ты – Максвелл! Ей-богу, мне это нравится! Мьюр считал, что я тебя не стою. Что ж, посмотрим, стоишь ли ты меня. Представляю, как Мьюр будет корчиться, когда я расскажу ему все в подробностях!

Джонет не сводила с него глаз, тяжело и прерывисто дыша. Ее сердце больно колотилось, словно не умещаясь в груди. Она понимала, что находится на грани истерики, и боялась перейти эту грань, не зная, чем это грозит.

Оглянувшись через плечо, девушка отчаянно старалась отыскать глазами какое-нибудь оружие. Пусть бы Томас продолжал говорить, продолжал пить, тогда ей, возможно, удастся оглушить его.

Томас запрокинул флягу, чтобы допить остатки вина.

– Хватит разговоров! Покончим с этим делом, пока нас никто не хватился.

Он решительно двинулся к ней, и Джонет попятилась от него к стене.

Но Томас вдруг зашатался, споткнулся и едва удержался на ногах. Подняв руку ко лбу, он бросил на девушку недоуменный взгляд.

– Какого дьявола?

Он сделал еще несколько неуверенных, заплетающихся шагов.

Джонет вжалась в стену. Боже милостивый, да он пьян! Ее взгляд упал на тяжелые оловянные подсвечники. Если бы как-то проскользнуть мимо него…

Томас с размаху налетел на стоявшее рядом с нею небольшое бюро, рассыпав по полу ворох бумаги и перьев, и схватил ее обеими руками за плечи. Всем своим весом он тянул ее вниз, к полу.

Девушка закричала и попыталась вырваться. И вдруг, словно по волшебству, его хватка ослабла. Он застонал и растянулся на полу у ее ног.

Джонет долго не могла оправиться от испуга. Ее била дрожь. Прислонившись к стене, она закрыла глаза, не в силах двинуться с места. Томас потерял сознание, но не может же она вот так стоять здесь и трястись! Надо что-то делать. Однако она почему-то была не в состоянии заставить себя взглянуть вниз.

–  Джонет?

Ее глаза широко раскрылись.

В дверях стоял Александр. Он вошел в комнату и осторожно притворил за собою дверь, стараясь не шуметь.

– Ты меня здорово напугала там, внизу, милая. Слава Богу, вино не пролилось. Мне было бы нелегко с ходу придумать другой способ справиться с этим ублюдком, не поднимая шума.

И вдруг все встало на свои места. Томас был не пьян, он был одурманен, поняла Джонет. Александр опоил его каким-то сонным зельем. И все же ей никак не удавалось унять колотившую ее дрожь, она не могла заставить себя даже говорить.

– Мне жаль, что тебе пришлось пройти через все это, детка, но другого выхода не было. Пришлось незаметно увести вас обоих от остальных. Я пытался тебя предупредить. Пытался дать тебе понять, что я задумал.

Все это Александр проговорил, по-прежнему не двигаясь. Его голос звучал мягко, ободряюще:

– Как только почувствуешь себя в силах отправиться в путь, я дам Гранту знать. Он уже держит лошадей наготове.

Джонет судорожно перевела дух. Александр, очевидно, полагал, что имеет дело с девицей, ударившейся в истерику. Впрочем, еще несколько минут, и это было бы правдой.

– Ты меня тоже здорово напугал там, внизу…

Она прикусила губу, стараясь совладать с собой, но не сумела сдержать улыбку.

– И когда же я наконец научусь не сомневаться в тебе, Алекс?

– Наверное, когда я перестану давать тебе повод для сомнений.

Он подошел к ней, подхватил за талию и легко, как пушинку, перенес через распростертое на полу тело. И вот она уже в его объятиях, прячет лицо в его кожаной куртке, а его руки сжимают и держат ее. Крепко и надежно.

– Джонет, милая, я загнал двух лошадей, чтобы добраться сюда!

Он прижался лицом к ее волосам, его руки обнимали ее с такой силой, что она едва могла вздохнуть.

– Ах, глупышка, неужели ты могла подумать, что я позволю Томасу тебя обидеть?

Кожаная куртка под ее щекой стала скользкой и влажной. Джонет поняла, что плачет, и попыталась остановиться.

– Я думала, ты умер, – всхлипывала она. – А потом… ты… ты…

На нее вдруг с новой силой обрушились боль и страх, пережитые за последние несколько дней, за последние несколько минут.

– О, Алекс, никогда в жизни мне не было так одиноко!

Александр обнял ее еще крепче.

– Но ведь я с тобой, милая! – настойчиво проговорил он. – Пока я дышу, ты не одинока, Джонет Максвелл. Что бы ни случилось, никогда не сомневайся в этом.

Она подняла голову и заглянула ему в глаза. Мгновение он смотрел на нее молча, потом тихонько выругался сквозь зубы. А потом его рот властно накрыл ее губы, заставляя позабыть обо всем на свете.

Джонет растаяла в его объятиях, жадно открывая рот навстречу горячей и влажной ласке его языка. Она жаждала этого поцелуя, мечтала всей кожей ощутить прикосновение его рук. Только так можно было изгнать всякие воспоминания о Томасе Дугласе, об ужасе, пережитом за последние несколько часов.

Руки Александра скользнули вверх по ее спине, грубо схватили ее за волосы, обхватили затылок. Он крепко-накрепко прижался лицом к ее лицу, целуя с ненасытной жадностью, с такой страстью, какой она раньше в нем не ощущала. Не было больше никакой сдержанности, никакой бережности в его руках и в губах, не было нежности в подмявшем ее сильном мужском теле.

Джонет наслаждалась этим новым ощущением, упивалась им в восторге. Страстность не пугала ее, грубость была желанна. Александр Хэпберн наконец-то утратил свое хваленое самообладание, выводившее ее из себя. От его хладнокровия ничего не осталось. И все это ее заслуга!

Она прижалась к нему, обняла его за талию. Ее рот отвечал на его поцелуй с самозабвенной страстью. Они говорили друг с другом древним, примитивным языком любви, не оставляющим места ничему, кроме всепоглощающего желания овладеть и отдаться.

– Побойся Бога, милая, я же не каменный! Если ты будешь продолжать в том же духе, боюсь, Мэрдок утром застанет нас обоих в этой постели.

Александр говорил все это, продолжая крепко сжимать ее в объятиях. Во взгляде устремленных на нее прекрасных серебристо-серых глаз Джонет прочла что-то, пробудившее в ней ненасытный голод и какую-то отчаянную, бесстыдную дерзость.

– Ну что ж, мне кажется, дело того стоит, – прошептала девушка, задыхаясь от волнения.

Она скорее почувствовала, чем увидела, что он улыбается, и всем телом радостно откликнулась на эту улыбку. Его глаза сузились, и в их непроницаемой глубине мелькнуло что-то вызывающее и дразнящее.

– Я слышал, есть женщины, ради которых стоит умереть. Ты хочешь сказать, что ты – одна из них, милая?

– Мне трудно об этом судить. Наверное, тебе виднее.

– Я бы с удовольствием продолжил этот ученый спор, но в безопасном месте, если не возражаешь, – усмехнулся в ответ Александр. – Как насчет того, чтобы натянуть нос Дугласам и совершить молниеносный бросок на юг? Ты не против?

– А ты поедешь?

– Вне всякого сомнения.

– Тогда поехали, – кивнула Джонет.

Александр отпустил ее и сунул руку за пазуху своей кожаной куртки.

– Надень вот это, – сказал он, протягивая ей пару сильно измятых мужских штанов и рубаху. – Придется тебе на эту ночь опять превратиться из Джонет в Джона.

Он со смехом подмигнул ей и отступил на шаг назад.

– Пока ты переодеваешься, мне надо успеть написать пару записок. И несмотря на все, что ты со мною сделала, дорогая, клянусь честью, что не обернусь, пока ты не закончишь.

Джонет взяла одежду, глядя, как Александр безо всяких церемоний носком сапога отодвигает от бюро по-прежнему неподвижное тело Томаса. Она отошла в дальний угол комнаты и повернулась к нему спиной. Для соблюдения приличий этого было явно недостаточно, но сейчас подобные соображения ее совершенно не волновали.

Потом она подумала: а вдруг Александр все-таки смотрит? И тут же по всему ее телу пробежала непонятная дрожь. Да, наверное, Александр мог бы ее научить принимать некоторые вещи близко к сердцу. Так или иначе Джонет начала переодеваться, но ей было уже не все равно.

Покончив с переодеванием, девушка подошла к нему. Сидя за письменным столом, Александр складывал и запечатывал письмо. На верхней стороне листа он нацарапал одно слово: «Ангусу».

Она склонилась над его плечом, глядя, как он подтягивает к себе чистый листок и обмакивает гусиное перо в чернильницу, чудом уцелевшую от столкновения с Томасом.

«Ваш счет не оплачен. Я конфискую товар, – написал Александр и в нижнем углу поставил размашистую подпись: – Хэпберн из Дэрнэма».

Джонет нахмурилась.

– Я не понимаю.

– У нас с Мэрдоком свои маленькие счеты. Он обещал уплатить за тебя сотню фунтов.

Наклонившись, Александр положил записку прямо на грудь Томасу.

– Можешь не сомневаться, Мэрдок поймет, о чем речь.

– Довольно неприятно узнать, во что меня оценили.

– Не горюй. Невеста из дома Максвеллов – это солидный трофей. Уверен, теперь они удвоят цену.

Улыбка сошла с лица Джонет, уступив место мрачной озабоченности. Она была официально обвенчана с Томасом. Теперь Дугласы ее в покое не оставят. Они перевернут небо и землю, чтобы ее найти.

– Я ведь теперь Джонет Дуглас, – грустно прошептала девушка.

Александр внимательно посмотрел на нее.

– Не вешай нос, милая. Мы едем туда, где власть Дугласов кончается. Несколько часов быстрой езды верхом, и мы благополучно доставим тебя в Англию. Если перестанем болтать. Пора выбираться отсюда, – сказал он и подошел к двери. – Натяни шапку пониже на лоб. В конце этого коридора есть лестница. Она ведет прямо в кухню, а оттуда легко выбраться во двор. Следуй за мной и веди себя как подобает воспитанному мальчику из приличной семьи.

Джонет обернулась, чтобы бросить последний взгляд на тело Томаса Дугласа. На мгновение ей вспомнились недавно пережитые ненависть и страх.

– Он ведь не умер?

– Нет.

– Они погонятся за мной, ты же знаешь.

Александр прислонился к двери, глядя на девушку, и протянул ей руку. Его лицо озарилось дерзкой, вызывающей улыбкой.

– Знаю. Тебя это пугает?

Джонет подошла к нему и вложила пальцы в его протянутую руку. Удивительно, но погоня ее не страшила. Уж точно не теперь, когда Александр держит ее за руку и вот так, с вызовом, ей улыбается. Не теперь, после того, как он ее целовал, а глазами обещал нечто большее.

– Нет, – ответила она, не сводя с него глаз.

– Ну тогда пошли, Джон.

Еще мгновение его глаза удерживали ее взгляд, потом он открыл дверь и осторожно выглянул в коридор. Все было тихо. Они промчались вниз по лестнице и со смехом вырвались во двор, где их надежно поглотила благословенная тьма.

21

Воодушевление у Джонет продолжалось недолго. Пошел мелкий, затяжной, холодный дождь, несколько часов им пришлось мчаться сквозь мрак по слякотной грязи, словно все демоны ада гнались за ними по пятам. Когда пересекли английскую границу, Александр объявил привал, но это сил не прибавило. Джонет была вконец измучена, она промокла и промерзла насквозь, ее тело просто перестало повиноваться разуму, повелевавшему держаться прямо в седле.

Не говоря ни слова, Александр пересадил ее на свою лошадь. Грант начал было протестовать, но Джонет едва услыхала его глухой ропот. Руки Александра обняли ее, она ощутила тепло его тела, закрыла глаза и задремала у него на груди, мысленно послав весь остальной мир в тартарары.

Когда она вновь открыла глаза, то долго не могла понять, где находится. Огонь факелов освещал огромную, сложенную из камня надвратную башню, а пронзительный скрежет лебедки возвещал о подъеме тяжелой решетки крепостных ворот. Над головой уходили ввысь темные каменные стены, терявшиеся где-то в непроглядной темноте небес.

Через ворота они въехали на двор. Дождь ослабевал, но укрепленные на стенах факелы дымили и шипели, едва освещая дорогу колеблющимся, неверным светом. Невозможно было что-либо разглядеть, кроме высоких крепостных стен и двигавшихся вдоль них стражников с оружием наперевес.

Джонет выпрямилась.

– Алекс, где мы?

– В замке Стептон.

Это была английская пограничная цитадель. Джонет вновь прижалась к нему, ей почему-то стало не по себе. Александр не произнес больше ни слова, они продолжали двигаться вперед в полном молчании и остановили лошадей только подле высокого деревянного крыльца, пристроенного к приземистой центральной башне. Грант помог ей слезть на землю, Александр со вздохом, похожим на стон, спешился сам, на мгновение тяжело припав к крупу лошади.

Джонет улыбнулась. Значит, не одна она выбилась из сил.

– Они нас впустят? – с сомнением в голосе спросил Грант.

– Я попросил позвать командующего гарнизоном, человека по имени Джон Говард, – ответил Александр. – Мы встречались только однажды. Дай-то Бог, чтобы он меня еще помнил.

Наверху отворилась дверь, выплеснув в ночную тьму яркий сноп золотистого света. Послышался шум, с полдюжины мужчин с факелами в руках стали спускаться по лестнице.

Джонет встала поближе к Александру. Он обнял ее одной рукой, тяжело опираясь на ее плечо. Она удивленно взглянула на него. В желтоватом свете факелов он выглядел усталым и осунувшимся.

–  Алекс? Господи Боже мой!

Голос был музыкальный, певучий… знакомый.

– Диана, прелесть моя, как я рад тебя видеть! Если это во сне, не буди меня.

Графиня Линтон поспешила вниз по ступенькам. Рыжие волосы в тщательно обдуманном живописном беспорядке спускались у нее по спине до самой талии, наполовину скрывая наброшенный на плечи сапфирово-синий бархатный пеньюар. Очевидно, она только что поднялась с постели.

Александр улыбался.

– Ты дашь приют трем усталым беглецам, спасающимся от шотландского правосудия? Я, по правде говоря, не был уверен, что начальник гарнизона примет нас с распростертыми объятиями. Заранее предупреждаю, милая, охранной грамоты у нас нет, и английскую границу мы пересекли незаконно.

– Что ж, благодарение Богу, я сама оказалась здесь, – с облегчением заметила Диана. – Господи, до чего же я рада тебя видеть! А теперь спрячемся от этой гадкой сырости, и ты мне все подробно расскажешь. – Она вдруг нахмурилась. – Алекс, ты выглядишь ужасно!

– Если учесть, что его подловили в засаде, держали двое суток взаперти и избили до полусмерти, можно сказать, что выглядит он прекрасно, – угрюмо вставил Грант. – Прибавьте еще, что он с утра в седле и прибыл сюда из самого Эдинбурга, и можете считать, что он свеж словно майская роза! Передаю его вам с рук на руки, милостивая государыня. Делайте с ним что хотите. Мне это уже не под силу!

Джонет с ужасом выслушала Гранта и еще крепче прижалась к Александру. Если не считать безобразного кровоподтека у него на лбу, она ничего особенного не заметила.

Он в ответ ободряюще потрепал ее по плечу.

– Все не так уж плохо, Диана, поверь мне. Просто Грант обещал моей матери за мной приглядывать. Думаю, он стал бы качать меня на ручках, если бы я позволил. Но сейчас нам действительно не помешало бы переодеться в сухое и перекусить у теплого камина, если можно. Диана принялась отдавать приказы слугам. Через несколько минут их уже провели в центральную башню цитадели и доставили в уютно обставленную комнату на верхнем этаже, где пылал камин. Несмотря на все протесты Александра, стражники чуть ли не на руках внесли его по лестнице и усадили на скамью с высокой спинкой, обложенную мягкими подушками.

Он попытался было встать и зашатался.

– О Боже, Диана, я выпачкаю всю твою мебель. Тебе бы следовало оставить нас сушиться внизу, на каменном полу.

– Что за вздор ты несешь, Алекс, – сказала Диана, строго сдвинув брови. – А теперь сядь, а не то я позову слуг.

Александр покорно опустился на скамью. Джонет огляделась в поисках стула и, придвинув его ближе к огню, села. Ее пробирала дрожь, она чувствовала себя заброшенной и несчастной, но больше всего ее тревожило здоровье Александра.

Диана направилась к двери.

– Пойду прикажу, чтобы вам дали поесть. Грант, даю тебе разрешение позвать на помощь, если твоему хозяину вздумается встать.

Хозяйка покинула комнату. Джонет стащила с головы шапочку и провела усталой, дрожащей рукой по волосам, спрашивая себя, насколько же плохо должно быть Александру, если Грант так за него беспокоится.

Она почувствовала, что Александр смотрит на нее.

– Честное слово, милая, дела не так уж плохи. Я потерял немного крови, и спина еще побаливает, но ее обработал сам королевский лекарь! Все, что мне нужно, это немного поспать, и я, как сказал Грант, буду свеж словно майская роза!

– Почему ты мне все не рассказал?

– У тебя своих забот хватает.

– У тебя тоже.

– Верно, – улыбнулся он. – Но я к этому привык.

Вернулась Диана. Остановившись в дверях, она встретилась глазами с Джонет. Цепкий, чуть прищуренный взгляд неторопливо охватил все детали от спутанных мокрых волос до забрызганной грязью мальчишеской одежды и нелепо выглядевших при таком костюме бальных туфелек.

– О, госпожа Максвелл! Извините, я вас не сразу узнала! Добро пожаловать в крепость Стептон.

Джонет подняла голову.

– Благодарю за гостеприимство, леди Линтон. Боюсь, лорд Хэпберн пострадал в основном по моей вине.

– Я в этом ни минуты не сомневалась, – на ходу бросила Диана, поворачиваясь к Александру. – Полагаю, Дугласы гнались за тобой прямо по пятам. Извини, Алекс, но разумно ли это?

Он пристально поглядел на нее.

– Беспокоиться не о чем, Диана.

Джонет заерзала на стуле. Судя по взглядам, которыми они обменялись, эти двое отлично понимали друг друга.

Графиня села на скамью и так близко наклонилась к Александру, что ее волосы упали ему на грудь. Она сказала что-то, чего Джонет не смогла разобрать, на мгновение прислонившись огненно-рыжей головой к его плечу.

Девушка смущенно отвернулась. Промокшая и продрогшая насквозь, сидя на стуле в чужих обносках, с которых уже натекла на пол грязная лужица, она еще никогда в жизни не чувствовала себя настолько жалкой и никому не нужной. Графиня Линтон была настоящей красавицей: при взгляде на нее просто дух захватывало. И можно было не сомневаться, они с Александром – любовники.

В комнате появились двое слуг с подносами со всякой снедью и стали быстро расставлять на столе кружки, кувшин с элем и тарелки дымящегося мясного рагу. Диана подошла к столу и, своими руками налив кружку эля, подала ее Александру.

Джонет взяла тарелку с едой и принялась жевать, не чувствуя вкуса. Разве может Александр хоть на минуту увлечься ею, если сама красавица графиня его любовница?

Она поднесла кружку к губам и выпила. Эль был не так горек, как ее мысли. Не хотелось думать о самом простом и ясном ответе на ее вопрос, но он напрашивался сам собой: она опять придала слишком большое значение ни к чему не обязывающему поцелую.

– Диана, милая, если бы я не знал тебя, то сказал бы, что ты что-то подмешала мне в пиво.

Диана невозмутимо забрала у Александра пустую кружку.

– Так и есть, дорогой. Тебе нужно хорошенько отдохнуть, и я решила об этом позаботиться. Сейчас мы отведем тебя в спальню, я осмотрю твою спину, погляжу, не идет ли кровь. А потом ты уснешь сном праведника.

Александр нахмурился.

– А тебе не кажется, что ты слишком много на себя берешь?

– Разумеется, – с готовностью кивнула Диана.

Она обернулась и сделала знак Гранту.

– Ты мне понадобишься, Грант. Вряд ли твой господин сможет передвигаться без посторонней помощи.

– С удовольствием, милая.

Грант подошел к скамье. Они вместе подняли Александра на ноги и повели к двери.

Джонет встала, не зная, что ей делать. Александр обернулся.

– Погоди, Диана. Я хочу, чтобы ты позаботилась о Джонет. Найди ей какое-нибудь сухое платье. Пусть ее хорошенько покормят и уложат в постель.

– Ну конечно, Алекс! Хотя вообще-то уже через час взойдет солнце.

Диана небрежно оглянулась, подтянув повыше у себя на плече крепко обнимавшую ее руку Александра.

– Я приготовлю спальню и одежду для госпожи Максвелл. А теперь идем, Алекс. Живо! Ух, я и забыла, до чего ты тяжелый!

Джонет проводила троицу взглядом. Вскоре все стихло. С тяжелым вздохом она вновь опустилась на стул, но, взглянув на остатки еды в своей тарелке, поняла, что у нее пропал аппетит. Девушка взяла кружку и отпила добрый глоток эля, а потом встала и прошлась по комнате, разглядывая картины, проводя пальцами по замысловатым завитушкам драгоценных часов на камине… и чувствуя, что ненавидит графиню Линтон.

Ей показалось, что прошла вечность, прежде чем в комнате появилась молоденькая служанка. Она провела Джонет по холодному, как склеп, коридору в наскоро приготовленную спальню, где только что разведенный в камине огонь героически боролся с застарелой сыростью. Постель была разобрана, из-под простыней торчала ручка чугунной грелки с углями.

Джонет отпустила служанку и подошла к постели. На подушке лежала батистовая ночная сорочка, украшенная великолепными брюссельскими кружевами. Девушка задумчиво провела по ним рукой, спрашивая себя, сколько раз Александр видел эти кружева раньше.

Она все еще стояла, погруженная в свои невеселые мысли, когда служанка вернулась.

– Госпожа просит вас пожаловать обратно в холл. Она желает с вами поговорить.

Джонет вновь последовала за нею по ледяному коридору, горько сетуя на себя за то, что медлила, вместо того чтобы поскорее лечь в постель. Она была измучена и никак не могла унять дрожь, ее так и шатало от всего пережитого за последние сутки, а главное, она понимала, что в таком состоянии не в силах соперничать с блестящей любовницей Александра.

Служанка открыла дверь, и Джонет опять попала в спальню. Здесь, на огромной кровати под балдахином, лежал Александр. Он казался маленьким на этом пышном ложе, его голова утопала в пуховой подушке, глаза были закрыты, тело обнажено до пояса.

Джонет оглядела его с торопливой жадностью. Загорелое лицо осунулось и побледнело. Курчавые волосы на груди темнели на фоне белоснежных бинтов.

– Он ни за что не хотел засыпать, не пожелав вам спокойной ночи, и я решила удовлетворить его прихоть.

Девушка вздрогнула виновато и оглянулась. У огня, опершись рукой о каминную доску, стояла леди Линтон.

– Пойди сюда, детка, – тихонько позвал Александр.

Джонет подошла к постели. Взгляд у Александра был сонный, веки то и дело смыкались, и все же она ясно различала золотистые искорки в его серых глазах. Что-то сжалось у нее в груди, она ощутила внизу живота непонятную ноющую пустоту. Больше всего на свете ей хотелось до него дотронуться.

– Ты все еще в этих промокших тряпках, милая. Надо переодеться в сухое. Я не хочу, чтобы ты простудилась и заболела.

– Я как раз собиралась переодеться, когда вы позвали меня.

– Прошу прощения, – сонно пробормотал Александр. – Не припомню, чтобы мне когда-нибудь раньше приходилось столько извиняться. Но перед тобой я вечно чувствую себя виноватым.

Леди Линтон подошла к кровати и села. Джонет поняла намек.

– Никаких извинений не требуется, – ответила она, судорожно сглотнув. – Я все равно собиралась поблагодарить вас. Вам не следовало так надрываться ради меня, хотя я, конечно, рада, что вы пришли мне на помощь.

Послышался сонный смешок. С трудом разомкнув ресницы, Александр поглядел на девушку.

– Мне не следовало так надрываться!Вот как ты это называешь, милая? А я-то думал, сильные мира сего неплохо платят за мои услуги.

Его веки опять опустились.

– Ну, Диана, – проговорил он с досадой, – я тебе еще припомню эту ночку!

Впервые за долгое время Джонет ощутила желание улыбнуться.

– Так вам и надо, милорд! Может быть, теперь вы сами будете больше считаться с другими.

– Он никогда ни с кем не считается, – заметила леди Линтон, склоняясь над ним. – Тебе пора уснуть, Алекс! Ради Бога, перестань бороться со сном!

– Ладно, ладно, похоже, выбора у меня нет, – проворчал Александр и вновь перевел взгляд на Джонет. – Переоденься и ложись спать, девочка. А главное, не горюй. Я позабочусь о твоем будущем.

Он послал ей полусонную улыбку, и Джонет показалось, что сердце вот-вот разорвется от желания протянуть руку и коснуться его. Забыв про гордость и разум, она наклонилась и провела пальцами по его волосам.

– Благодарю вас, Александр Хэпберн. Благодарю от всего сердца, – ее рука скользнула вниз, задержавшись у него на лбу. – Усните и не тревожьтесь обо мне. Со мной все будет в порядке.

На сей раз его глаза остались закрытыми. Джонет смущенно выпрямилась и отошла от постели.

– Позвать Марту, чтобы она проводила вас в вашу спальню? – любезно осведомилась графиня Линтон, устремив на девушку проницательный взгляд.

– Благодарю вас, леди Линтон, в этом нет необходимости. Я сама найду дорогу.

– Зовите меня просто Дианой. Могу я называть вас Джонет? У меня такое чувство, что мы с вами скоро сблизимся.

– Да, конечно.

Диана вновь склонилась над постелью и бессознательным, заботливо-любовным жестом накрыла широкие мускулистые плечи Александра простыней. Джонет отвернулась и направилась к дверям. Ей очень хотелось остаться, но не хватало смелости, к тому же она не находила никакого разумного предлога.

У самой двери она обернулась, чтобы бросить еще один, прощальный взгляд. Диана внимательно следила за нею.

– Ложитесь спать, милая. Я о нем позабочусь.

Джонет посмотрела на Александра, потом перевела взгляд на графиню. В ее словах прозвучал приказ, даже вызов, лишь слегка замаскированный под любезность. Глаза Джонет дерзко прищурились. Она не уступит Александра без борьбы, со стороны леди Линтон было бы глупо рассчитывать на это. Но что-то подсказывало Джонет, что леди Линтон совсем не глупа.

– Спокойной ночи, леди… – она вовремя спохватилась, – Диана.

Диана улыбнулась широкой, самодовольной улыбкой.

– Спокойной ночи, дитя мое. Приятных снов.