Текст книги "Скажи мне "да""

Автор книги: Элизабет Сент-Клер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

11

Венчание должно было состояться в домовой церкви семьи Андропулос на Стефосе. Из-за небольших размеров церкви на саму церемонию могли собраться только члены семьи, а гости на торжественный прием должны были съехаться попозже в дом миссис Андропулос. И Ник, и Джули сочли, что все складывается как нельзя удачно. Цветы для украшения церкви, покоев новобрачных и приемной залы заказали миссис Андропулос и сестра Ника.

Джули послала приглашения и сестрам-монахиням, и семь сестер изъявили желание присутствовать при венчании. О том, чтобы отпраздновать отдельно помолвку, не могло быть и речи – Ник так торопился, что исхлопотал особое разрешение, и венчание должно было состояться уже через две недели.

Сестра Ника, Мария, примчалась на Стефос немедленно, как только радостная новость достигла ее ушей. Приятно было смотреть, как просияли все лица – от сэра Джорджа до молодого садовника – при появлении в доме этой маленькой смуглокожей хохотушки. С Джули они сразу же подружились. Мария предложила вместе съездить в Афины, чтобы выбрать подвенечное платье. Джули была счастлива.

– Джули, по-моему, для выбора платья был отведен понедельник? – спросила Мария.

– Да, Ник спросил, подходит ли мне этот день, но я так и не поняла, то ли он назначил с кем-то встречу, то ли еще что-нибудь.

Мария рассмеялась.

– Вы, Джули, еще не все знаете про моего брата. Просто в понедельник прибывает корабль из Парижа, на борту которого должны прибыть новейшие модели подвенечных платьев – чтобы было из чего выбрать.

Джули была потрясена, но промолчала. Она поняла, что Ник прежде всего хотел доставить ей удовольствие, и решила на этот раз ему не перечить.

Так что в понедельник ранним утром девушки в радостном возбуждении отправились в столицу. В принадлежащем Нику шикарном отеле их уже ждали, и не успели они устроиться в удобных креслах, как начался показ нарядов для бракосочетания.

Каждой женщине хорошо известно, что некрасивых подвенечных платьев в природе не существует. И Джули провела нелегких два часа, пока наконец не сказала себе, замерев от восторга: «Вот оно!»

Платье было изумительное. А поскольку все платья были подобраны под ее четвертый размер, Джули смогла тут же примерить его и убедиться, что выглядит в нем великолепно. Она вспомнила о том платье, что сестры-монахини с такой любовью шили для ее предстоящей свадьбы с Джеффри. Ник решительно отговорил ее надевать то платье на их свадьбу и посоветовал подарить какой-нибудь небогатой девушке, которая не сможет заплатить за такую роскошь.

И вот теперь Джули выбрала себе новое. Платье было из тончайшего белоснежного кружева. На плечах и груди кружева были настолько тонки, что сквозь них просвечивала ее нежная кожа.

Джули примерила платье, и оказалось, что его лишь чуть-чуть нужно подогнать по фигуре. На это должно было уйти некоторое время, и девушек попросили зайти забрать платье попозже. Джули узнала, что хотя платье и было сшито за границей, но кружева на него пошли греческие. Джули ужасно обрадовалась, ей не терпелось рассказать Нику об этом совпадении, и они с Марией решили заехать к нему в офис.

Войдя в приемную, Мария проворно прошмыгнула мимо секретарши, попытавшейся было остановить ее, прямо в кабинет брата. Не дожидаясь, пока тот откликнется на ее стук, она распахнула дверь.

Ник стоял посредине комнаты и обнимал женщину. В руках он держал футляр, из тех, в которые обычно упаковывают ювелирные изделия. На звук открывшейся двери парочка обернулась к вошедшим.

Мария опомнилась первой.

– Прости, Ник, но ты сам сказал, чтобы мы к тебе заглянули.

Джули силилась что-то сказать, но у нее перехватило горло.

– Позвольте представить вам Шантель Нирцесес. Шантель, это моя сестра Мария и моя невеста, мисс Джульетт Уоткинс.

Шантель вежливо кивнула, Мария судорожно сглотнула, а Джули все еще не могла произнести ни слова.

Ник наконец разжал объятия. Он совсем не казался смущенным, что его застали с женщиной.

– Мне лучше уйти, – наконец выговорила Джули. Ее голос звучал тихо, но решительно.

Вернувшись на Стефос, Мария бросилась искать мать и дедушку, а Джули молча прошла в свою комнату. Она позвала Сибиллу и попросила передать миссис Андропулос извинения, что не выйдет к обеду. Она попросила также, чтоб ей принесли в комнату еду и что-нибудь от головной боли.

Обедая в одиночестве, Джули гадала, когда и каким образом Ник станет оправдываться. Время шло, не принося облегчения, и наконец она решила лечь спать, так и не повидавшись ни с кем из домашних. Ник даже не позвонил. Несколько раз она просыпалась и видела Ника у себя в комнате. Он не двигался, не произносил ни слова, и Джули не могла понять, он ли это на самом деле или ей снится во сне.

Наутро Джули проснулась совершенно разбитой. Часы на ночном столике показывали одиннадцать. Она позвала Сибиллу, и пока та готовила ванну, мысленно вернулась во вчерашний день. Как могло такое случиться? И что же теперь делать? И главное – почему Ник не пожелал объясниться с ней? Джули подумала, что, верно, Ник дожидается внизу ее пробуждения.

Вошла Сибилла, сказала, что ванна готова, и добавила, что Ник уже трижды звонил, справляясь о ее здоровье.

– Как вы себя чувствуете, мисс? – спросила горничная.

– После горячей ванны мне станет лучше, Сибилла.

Вымывшись, Джули натянула белые шорты и короткую бронзового цвета блузку. Было уже около часу – самое жаркое время дня. Она пошла к бассейну, но там никого не было.

Где же Ник? Почему он не пришел к ней и не объяснил ей, что за женщину обнимал вчера? Джули не находила себе места.

– С вами все в порядке, Джули? – окликнул ее сэр Джордж.

– Да.

– Как ваша голова?

– Все прошло. Простите, что обеспокоила вас вчера.

– Единственное, что меня беспокоит, – это то, что произошло между вами и моим внуком.

– Значит, вы знаете?

– Да, Мария нам рассказала. Совершенно не умеет хранить секреты.

– Я не знаю, что мне делать, сэр Джордж. Хуже всего, что Ник не хочет говорить со мной. Он даже не объяснил мне, кто была та женщина, почему он обнимал ее и почему дарил ей драгоценности.

– Дорогая Джули, мой внук – очень гордый человек. Он ни за что не станет оправдываться. Никогда. И теперь моя задача – придумать, как вызволить этого гордеца из беды.

– Сэр Джордж, вы знаете эту женщину?

– Да, дитя, но не я должен рассказать вам о ней. Это – дело Никоса. Объяснение существует, Джули, но я не могу представить его вам. И мне страшно жаль, что произошло это недоразумение. Я хотел бы помочь вам обоим выбраться из этой переделки.

– Сэр Джордж, я собираюсь доверить Нику всю свою жизнь. – И вы можете доверять ему, Джули. Доверять по-прежнему, как бы трудно вам ни было.

– Доверять ему! Ему! – Она почти кричала. – Если бы мне кто-нибудь рассказал о таком, я бы не поверила. Но я видела все своими собственными глазами. – И девушка разрыдалась.

– Джули, прошу вас…

– Если б вы знали, как мне больно. Ник даже не удосужился позвонить мне, и хоть и заходил ко мне в комнату ночью, но ничего не сказал, а я… я никак не могла проснуться…

– Причина в его уязвленной гордости, Джули. Он считает, что вы обязаны верить ему.

– Как же можно верить человеку, если накануне свадьбы он обнимает другую женщину?..

– Сядьте, дорогая. Я распоряжусь, чтобы вам принесли чаю. А я должен кое-что сделать.

Сэр Джордж отправился к себе и плотно прикрыл дверь. Он набрал прямой телефон Ника. Тот сам поднял трубку.

– Андропулос слушает.

– Слушай, Андропулос, это твой дедушка. Я хочу знать, каковы твои намерения по отношению к этой бедной девочке. В данный момент она сидит в патио и безутешно рыдает, а ты из-за своей дурацкой гордости не удостаиваешь ее и словом.

– Дедушка, оправдываться я не намерен. Она должна верить мне.

– А ты – ей.

– Что ты хочешь сказать?

– Почему ты не доверяешь ей настолько, чтобы объяснить, кто такая Шантель? И, по совести сказать, следовало бы давно это сделать.

– Это значило бы признать свою вину, а я невиновен.

– Еще как виновен, дурак чертов! Никос, сукин ты сын! Жизнь тебя так ничему и не научила? Людям, к твоему сведению, время от времени приходится объясняться со своими близкими. И уж если на то пошло, будь честным до конца: скажи ей, что не готов к женитьбе, поскольку не в состоянии открыть ей свою душу полностью.

– Извини, дедушка. Я не приеду сегодня. Заночую в афинской квартире.

– Никос, не делай этого.

– Извини. До свидания.

Сэра Джорджа охватило бешенство. Впервые в жизни ему до смерти захотелось отшлепать внука, хотя тот уже вышел из детского возраста. В смятении духа добрый старик вышел в патио, где, съежившись, все в той же позе сидела на стуле Джули.

– Я говорил с Никосом. Он не приедет сегодня. Простите меня, Джули, – огорченно произнес сэр Джордж.

– Он совсем не приедет?

– Нет. Мне очень жаль.

– Раз так, сэр Джордж, я бы хотела вернуться в Америку. Не поможете ли вы мне достать билет?

– В других обстоятельствах я бы отказался, но сейчас соглашусь. Вы сможете быть готовы к двум часам, Джули?

– Да, сэр Джордж. Я попрошу Сибиллу помочь мне собрать вещи.

Джули быстро прошла к себе. Она позвала Сибиллу, попросила ее собрать чемоданы и начала лихорадочно переодеваться. Сердце сдавила тяжесть. Совсем не с таким настроением уезжала она из Лондона. Тогда она чувствовала почти освобождение. Ей было больно, но в глубине души она радовалась, что Господь вовремя избавил ее от брака с Джеффри. Сейчас она чувствовала себя совершенно опустошенной. Ника она любила всей душой. Никогда и никого не полюбит она больше, и вот она должна уехать. Он виноват и не захотел даже объясниться с ней. Наказывает ее, будто она провинилась. Что же он о ней думает в конце концов?

Джули торопливо оделась. Ей было совершенно безразлично, как она выглядит. В голову лезли всякие глупости. Никак не удавалось найти пальто. А ведь в Нью-Йорке холодно. И тут она поняла, что лететь надо в Нью-Орлеан. Там ей будет лучше. Ей хотелось одного: поскорей оказаться в монастыре и найти утешение у сестер-монахинь. «Бедняжки, – подумала Джули, – я заставляю их пройти через это уже во второй раз». Она горько посмеялась над собой. В следующий раз, когда она соберется замуж, надо будет отправиться прямиком в Лас-Вегас и покончить с формальностями, прежде чем опять что-нибудь стрясется.

Сэр Джордж уже поджидал ее.

– Ничего, если я отправлюсь в Нью-Орлеан вместо Нью-Йорка? – спросила у него Джули.

– Конечно, Джули. Я позвоню пилоту, и он сделает нужные изменения в маршруте.

В эту минуту зазвонил телефон. Сэр Джордж снял трубку. Это был Ник.

– Зачем ты заказал полет в Соединенные Штаты, дедушка? Ты же знаешь, что самолетами распоряжаюсь только я сам, – со сдержанным гневом сказал Ник.

Сэр Джордж постарался ответить спокойно.

– У меня сложилось впечатление, что самолет принадлежит всей семье.

– Кто летит в США?

– А ты как думаешь?

Ник помолчал.

– Надеюсь, не Джули, – сказал он после паузы.

– А кто же еще? Когда я сказал ей, что ты не соизволишь явиться, что ты бросаешь ее здесь одну – она сочла за лучшее уехать. Хочет лететь в Нью-Орлеан к своим монахиням. Ей очень больно, мой мальчик, и все из-за твоей идиотской гордыни. Ты ведешь себя так, будто она виновата, а она ведь тут ни при чем.

– Я не виню ее, хотя и имею для этого основания. Ей следовало бы верить мне.

– Если бы мне неделю назад кто-нибудь сказал, что мой внук – идиот, я бы рассмеялся в ответ. Теперь я переменю мнение. Большего дурака я в жизни не видел. Эта девушка любит тебя всем сердцем. Она страдает, она ранена так глубоко, что я, право, не знаю, как утешить ее. Она собственными глазами видела, как ее жених обнимал другую женщину. Мало того, он еще дарил ей драгоценности. А он, видите ли, слишком горд, чтобы объясниться с ней. Нет, ты все же полный идиот, и мне стыдно за тебя. Теперь я понимаю, почему ты не явился домой. Ты не любишь Джули по-настоящему. С теми, кого любят, так себя не ведут. По-моему, ей куда лучше поехать домой и поставить на тебе крест раз и навсегда.

Сэр Джордж слышал в трубке прерывистое дыхание Ника.

– Дедушка, прошу тебя, не отпускай ее, – послышался наконец голос. – Я вылетаю на Стефос на вертолете.

– Здесь нет посадочной площадки, – напомнил сэр Джордж.

– Мой пилот найдет место.

– Ну что ж, до встречи, – с облегчением сказал пожилой джентльмен.

– До самой скорой встречи.

Вошла Джули, и сэр Джордж сказал ей, что Ник скоро появится. Старик попросил ее дождаться.

– Но зачем? Ведь он не хочет объясняться.

– Не знаю, дитя. Знаю только, что он мчится сюда на вертолете, хотя на Стефосе никогда не садились летательные аппараты. Здесь нет подходящей ровной площадки.

Джули покорно села и принялась ждать. Ни она, ни сэр Джордж не произносили ни слова. Вскоре вдали раздался гул пропеллера. Вертолет завис над лужайкой перед домом, и Ник спустился по веревочной лестнице.

Ник вбежал в гостиную и направился прямо к Джули. Вспомнив о дедушке, он попросил того оставить их наедине.

– Джули, я должен просить у вас прощения. Всему виной моя глупая гордость. Для меня любовь значит доверие, и я оскорбился, подумав, что вы подозреваете меня в неверности.

– Ник, если бы это кто-то рассказал мне, я бы ни за что не поверила. Но я сама видела, как вы обнимали ее, я сама видела бархатную коробочку.

– Сядьте, Джули. Я вам расскажу про Шантель. – Он выждал минуту, потом посмотрел Джули прямо в глаза. – Меня познакомил с нею отец, когда решил, что я стал достаточно взрослым. Мне тогда едва исполнилось шестнадцать, и она была со мной ласковой и нежной. Отец платил ей, чтобы она встречалась только со мной, у Шантель за все это время ни разу не было другого мужчины. Я знаю ее столько лет, и она была всегда не только моей женщиной, но и другом.

– Вы хотите сказать, она проститутка?

– Нет, я никогда так о ней не думал. Хотя, конечно, можно сказать и так, – согласился Ник.

– А драгоценности?

– Это ничего не значащий подарок. Просто золотая цепочка. Не знаю, поймете ли вы меня, но я считал, что лучше будет сообщить ей о скорой свадьбе лично, а не по телефону. Вот я и попросил ее прийти ко мне в офис.

– Как она к этому отнеслась? – полюбопытствовала Джули.

– Спокойно. Она всегда знала, что это должно рано или поздно случиться, и со дня, когда я встретил вас, мы с ней не виделись.

– И как же она будет жить теперь?

– Это ее дело. Денег у нее достаточно. Я помог ей выгодно поместить капитал. Джули, постарайтесь понять. Когда я был юношей, я подолгу жил у нее, мы вместе путешествовали. Она никогда не звонила мне, не предъявляла никаких требований. Мы с нею остались добрыми друзьями. И было бы жестоко просто позвонить ей по телефону и сообщить о своей свадьбе.

– Ник, главная проблема в том, что вы не сказали мне.

– По чести сказать, Джули, я не думал, что вам нужно было это знать. Просто все неудачно совпало.

– Ник, вы не захотели видеть меня, поговорить со мной, – с болью сказала Джули.

– Джули, я получил урок, которого никогда не забуду. Обещаю, что никогда и ничего больше не стану от вас скрывать. Пожалуйста, поверьте мне. Когда дедушка сказал, что вы уезжаете, я чуть не сошел с ума. Перелет показался мне вечностью. Скажите, что вы прощаете меня, – умолял Ник.

– Даже не знаю…

– Джули, поверьте мне. Я вел себя как дурак. Это никогда не повторится, клянусь вам.

– Я люблю вас, Ник, я хочу выйти за вас замуж. Но ничего подобного я больше не переживу.

– Вам и не придется. Сам не понимаю, как я мог быть таким дураком. Ведь вы действительно видели, как я обнимал Шантель. Что же еще вы могли подумать, кроме того, что у меня с ней роман?

– Сэр Джордж знал о ней, правда?

– Да, они несколько раз встречались.

– Но он все же не сказал мне, – покачала головой Джули.

– Он правильно поступил. Я сам должен был объясниться…

– Мне кажется, вы недостаточно верите в мою любовь.

– Вы имеете право так думать, Джули. Но попробуйте поставить себя на мое место. За всю жизнь я никому ни в чем не давал отчета. И вот женщина, которую я люблю больше всего на свете, смотрит на меня с недоверием, так, как смотрели вы. Я просто не мог этого вынести.

Джули взглянула на жениха и заметила, как осунулось его лицо, какая боль застыла в темных глазах. Ее затопила нежность, и она бросилась ему на шею.

– Пожалуйста, Ник, обещай мне, что никогда, никогда больше не будешь ничего от меня скрывать, – прошептала она.

– Джули, клянусь всем, что есть у меня святого, что отныне буду во всем доверять и всем делиться с тобой. Можешь ты простить меня?

– Ник, мне легко простить. Я ведь люблю тебя.

Сэр Джордж терпеливо дожидался за дверью, уверенный в примирении жениха и невесты.

– Спасибо тебе, дедушка. Теперь все в порядке. Теперь ты снова можешь считать меня своим внуком.

– Я сделал ставку на лояльность твоих служащих.

– То есть?

– Я знал, что пилот, как человек дисциплинированный, обязательно свяжется с тобой и доложит, что я заказал рейс на Нью-Орлеан.

– Ах ты, старая хитрющая лиса.

Все рассмеялись, а сэр Джордж громче всех.

Венчание было назначено на одиннадцать часов. Уже накануне морем и по воздуху начали прибывать гости. Ник собирался отправиться в церковь во главе торжественной процессии от главного входа, а пятнадцать минут спустя за ним должна была последовать Джули. Гости должны были дожидаться возвращения новобрачных в саду.

Большинству не терпелось взглянуть, как жених и невеста будут отправляться в церковь, а дамы вытягивали шеи, чтобы получше рассмотреть талию Джули. Не иначе, она беременна. А то с чего бы вдруг Нику вздумалось жениться?

Подали шампанское, и Ник вышел поприветствовать гостей. Его встретили радостными возгласами. В черной парадной паре он выглядел на редкость импозантно. Обменявшись рукопожатиями с мужчинами и поклонившись дамам, он сел на заднее сиденье большого черного лимузина и уехал в церковь.

Джули как раз накидывала фату, когда Сибилла позвала ее к телефону.

– Это из Лондона, мисс.

Сердце Джули кольнуло. Она взяла трубку.

– Джеффри? – сразу догадалась она.

– Да, Джули, это я, – раздался издалека знакомый голос.

– Джеффри, через полчаса я выхожу замуж. Ты знаешь об этом?

– Знаю. Я звоню, чтобы пожелать тебе счастья и спросить: сможешь ли ты когда-нибудь простить меня за то, что я сделал тогда, в Брэндон-холле?

– Я уже давно простила тебя.

– Я понять не могу, Джули, почему я тогда так поступил.

– Как ты живешь, Джеффри? Ник говорит, ты знаешь о том, что меня подставили твоя мать и Клара.

– Да. Я съехал из Брэндон-холла, теперь у меня квартира в Лондоне. Не уверен, что я когда-нибудь смогу им это простить.

– Они сделали это, потому что я – бедная сирота, Джеффри, – с горечью сказала Джули.

– Отчасти. Здесь все сложнее, Джули.

– Джеффри, мне нужно идти. Спасибо за звонок.

– Только один вопрос. Когда ты собиралась рассказать мне об Акапулько?

– Даже не знаю. Видишь ли, я предполагала, что ты можешь мне не поверить и хотела подождать до брачной ночи. Ты бы убедился, что я невинна, и вся история – просто ложь. Но в любом случае я бы тебе рассказала.

– Желаю тебе счастья! Я ненавижу Ника Андропулоса, но, видимо, винить во всем должен только самого себя.

– Джеффри, береги себя и спасибо, что позвонил. Храни тебя Господь!

– Не знаю, где мне взять силы. Потеряв тебя, я потерял самое ценное, что у меня было.

Джули дождалась, пока он первым повесит трубку.

Через несколько минут она появилась на пороге дома. Толпа гостей встретила ее настороженным молчанием. Она, бесспорно, была очаровательной невестой, но мало кто знал, что под прелестной внешней оболочкой чувствовалась большая сила духа и чуткое нежное сердце. Мнения сошлись на том, что в ней Ник встретил девушку своей мечты. «Ну и счастливица!» – думали многие.

Джули села в лимузин. Она не помнила себя от счастья. И – вот странно – она подумала о Джеффри. Интересно, что бы она чувствовала, окажись он сейчас здесь? И все же ей было приятно, что теперь он знает: она ни словом не солгала ему.

При приближении невесты в церкви заиграла музыка. Миссис Андропулос пригласила из Афин молодую арфистку. Все уже было готово – Ник, сэр Джордж и Мария поджидали невесту у входа. Сестры-монахини занимали передние скамьи. Джули вступила в церковь. Все встали. Но смотрела она только на Ника. Он был очень хорош собой и весь светился гордостью и счастьем.

Церемония венчания началась. Священник торжественно произнес проповедь на греческом, а потом повторил ее по-английски. Все присутствовавшие при венчании разделяли радость жениха и невесты. В церкви едва ли нашлась бы пара сухих глаз. Нику даже пришлось нежным прикосновением стереть слезу со щеки невесты.

Счастливая чета вернулась в дом, и началась длительная церемония знакомства с гостями. Джули, конечно, не смогла сразу запомнить все имена. Друзья Ника собрались со всех концов света, многие прибыли на яхтах, которые до отказа забили маленькую гавань.

За две короткие недели миссис Андропулос ухитрилась сотворить чудо. Играли оркестры – один в большом зале, другой на теннисных кортах, третий на пляже. На яства, от которых ломились столы, стоило посмотреть. Джули даже не всегда могла понять, что представляет собой то или иное блюдо. Она разглядела икру, копченую лососину, фазанов. Надо бы что-нибудь съесть, но она куска не могла проглотить от радостного возбуждения.

Ник ни на шаг не отходил от молодой жены.

– Давай съедим что-нибудь, пока не начались тосты, – шепнул он ей. – И не стоит пить слишком много шампанского – ведь впереди у нас брачная ночь.

– Да, поесть было бы неплохо, но мне не удастся проглотить ни кусочка, Ник, – призналась она.

Ник подошел к столу и положил на тарелку несколько крошечных тарталеток и фрукты.

– Прошу тебя, Джули, попробуй.

Официанты разлили шампанское. Честь произнести тост за здоровье молодых предоставили сэру Джорджу. Старик сказал несколько теплых фраз, а при словах: «Добро пожаловать в нашу семью, Джули!» – новобрачная вырвалась из рук мужа и бросилась на шею растроганному дедушке.

Приветственные возгласы смолкли, и все слышали, как добрый старик сказал:

– Вы сегодня изменили свое имя, Джули. И я хочу поменять свое. – Гости замерли в напряженном ожидании. – Пожалуйста, не зовите меня больше сэр Джордж. Зовите меня просто дедушка.

Джули расплакалась. Ник обнял жену и протянул ей белоснежный носовой платок. Под шумное одобрение гостей он расцеловал деда в обе щеки.