Текст книги "Скажи мне "да""
Автор книги: Элизабет Сент-Клер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
Ник сам проводил девушку и познакомил с Сибиллой, тоже прекрасно говорившей по-английски.
– Я распаковала ваши вещи, мадам. Мистер Ник сам выбрал платье, которое вы наденете к обеду.
Джули улыбнулась этим словам. Нику не пришлось долго мучиться с выбором. У нее всего два приличных платья, так и придется носить их по очереди каждый вечер.
Войдя в предназначенную ей комнату, Джули с любопытством огляделась. Комната была просторная и уютная. С огромного балкона открывался чудесный вид на море. В интерьере преобладали бледно-травянистые и лавандовые цвета. Ковер на полу был такой толстый, что ноги тонули в нем по щиколотку. Джули взглянула на кровать. На кровати лежало легкое белое платье. Девушка взяла его, чтобы рассмотреть. Платье было скроено в стиле классической Греции. Одно плечо оставалось открытым, а на другом ткань скреплялась массивной золотой пряжкой. Рядом лежал широкий золотой пояс, а на полу стояли сандалии, очень открытые, состоявшие всего из нескольких ремешков. Рядом с платьем лежало тончайшее белоснежное белье и легкий белого шелка халат.
Джули недоумевающе посмотрела на Сибиллу.
– Чьи это вещи?
– Ваши, мадам. Мистер Ник принес их для вас.
– Пожалуйста, попросите мистера Ника немедленно прийти сюда.
Однако Ник собственной персоной уже стоял на пороге.
– Я предвидел такую реакцию, Джули, – спокойно сказал он.
– Ник, вы прекрасно знаете, женщине не пристало принимать предметы туалета от постороннего мужчины. Такие подарки может делать только муж.
– Джули, такие представления давно устарели. Если бы вы знали, какое удовольствие я получил, выбирая эти вещицы, вы не судили бы меня так строго. Носите их, пока вы здесь.
– И значит, вы сможете не стесняться моего скудного гардероба?
– Я никогда не стал бы стесняться вас, Джули. Не будьте такой злючкой, – миролюбиво сказал Ник.
– Ладно, если только вы уразумели, что насовсем все это я принять не могу.
– Отлично! Ждем вас в гостиной в шесть тридцать. Обед подают в семь, но мы всегда собираемся раньше, чтоб выпить по коктейлю.
Джули прошла в ванную. Ванна была уже наполнена, а на полочке теснилось столько различных солей, шампуней, кремов, ароматических масел и иной парфюмерии в красивых флакончиках, что у нее просто разбежались глаза. Здесь было буквально все, что может понадобиться самой взыскательной женщине. Пол и стены были тех же цветов, что преобладали в спальне, а по краям больших белых махровых полотенец были вышиты цветки лаванды.
Опустив голову на надувную подушечку, Джули задумалась о миссис Андропулос и о сэре Джордже. Почему-то с ними она сразу почувствовала себя легко, хотя и знала, что следует быть настороже. Почему-то совсем не так чувствовала она себя, знакомясь с семьей Джеффри.
Джули вылезла из ванны, растерлась полотенцем и тщательно оделась. Но, когда вошедшая Сибилла включила фен и принялась сушить ей волосы, девушка не знала, что и подумать. Привыкнув всегда все делать самостоятельно, она сейчас испытывала неловкость.
Сибилла расчесала ей волосы на прямой пробор и заколола двумя гребнями. Джули надела свое единственное украшение – золотые серьги колечками.
Раздался легкий стук в дверь. Джули в последний раз взглянула в зеркало и осталась вполне довольна своим новым платьем и прической.
Сибилла отворила дверь. Ник застыл на пороге при виде преобразившейся Джули.
– Джули, вы просто ослепительны.
– Спасибо за комплимент, Ник. Платье мне очень нравится. Да и вы, должна отметить, отменно хороши в белом смокинге.
«Хорош? Она сказала – я хорош?» – пронеслось в голове у Ника.
– Джули, я хочу преподнести вам подарок. Это обычай нашего дома – мы всегда что-нибудь дарим нашим гостям в знак знакомства.
Джули приняла из его рук черную бархатную коробочку. Осторожно открыла ее и… остолбенела.
– Ник, я…
– Надеюсь, вам нравится?
– Ник, он настоящий?
Ник расхохотался.
– Конечно, настоящий. Примерьте лучше, вдруг не подойдет. У вас очень тонкое запястье, вдруг он вам велик.
– Ник, я не могу принять это, – Джули не отрываясь смотрела на золотой, сплошь усыпанный бриллиантами браслет, покоившийся на черном бархате. Она совсем не разбиралась в ювелирных изделиях, но чувствовала, что эта вещь очень дорогая.
– Вы должны принять его, Джули. Своим отказом вы смертельно оскорбите меня. И пожалуйста, без всяких отговорок. Браслет ваш, и точка. Я сам сделал его эскиз, а камни подбирал по одному. Он получился даже лучше, чем я предполагал, и мне хотелось бы, чтобы вы полюбили эту вещицу.
– Но, Ник, это ведь такие деньги… Я приехала к вам работать да еще узнать, кто сыграл со мной злую шутку в Акапулько. Вы ведь сами знаете…
– Деньги для меня ничто, Джули. А вот ваше мнение на мой счет значит очень много, – признался Ник.
– Я уже говорила, что я о вас думаю, Ник. Мои чувства не изменятся.
Эти слова больно ранили его.
– Джули, я предпочитаю, чтобы вы меня ненавидели, чем были бы равнодушны. Знаете, между ненавистью и любовью такая тонкая грань…
– После того что вы со мной сделали, я никогда не смогу полюбить вас.
– Не настраивайте себя на это, Джули. Пойдемте, в доме моей матери не принято опаздывать к обеду.
– Ник, я хочу услышать правду об Акапулько. Когда вы мне расскажете?
– Сразу после обеда. Обещаю, что ждать вам осталось недолго. А теперь спустимся в столовую.
Ник и Джули застали миссис Андропулос и сэра Джорджа в гостиной. По их взглядам Джули опять почувствовала, что по какой-то неведомой причине она не чужая здесь. Ей стало тепло и покойно, и, хотя она и не смогла бы объяснить почему, сердце ее преисполнилось благодарностью.
Миссис Андропулос была, как и днем, в черном, но более нарядном и элегантном платье. Шею ее украшали несколько ниток жемчуга, скрепленных алмазным аграфом. В ансамбль к ожерелью были подобраны серьги. Сэр Джордж в вечернем костюме выглядел очень импозантно. Ник сказал, что ему далеко за семьдесят, и хотя он держался бодро, но обычно быстро уставал.
Джули, миссис Андропулос и сэр Джордж выпили по бокалу шерри, Ник предпочел скотч. В столовую вошли парами: Ник вел мать, а сэр Джордж предложил руку Джули. Джули овладело странное чувство. Что они думают о ней, о ее неожиданном приезде сюда? Что подумает мать о девице, которая приехала к ней гостить, будучи едва знакома с сыном? Конечно, Джули поговорит с миссис Андропулос, но надо бы прежде спросить Ника, ведь она не имеет ни малейшего представления о том, как обставил Ник ее приезд сюда, что он вообще им о ней рассказал.
Обед был восхитительный. Сперва подали суп с лимоном. Его сменил салат, посыпанный сыром «фета».
– Этот сыр выделывают здесь на острове, Джули. Вы пробовали его раньше?
– Да, в греческом ресторане, в Нью-Йорке, но там он был не такой вкусный.
Блюда сменялись одно за другим. Миссис Андропулос заметила, что, хотя большинство заканчивает обед салатом, ее сын настаивает, чтобы салат подавали вначале.
– Сыр, должно быть, показался вам слишком соленым, Джули. Вы, верно, хотите пить? Еще вина?
– Миссис Андропулос, могу я попросить лимонада либо холодного чаю? Я не привыкла к вашему жаркому климату, и лучше бы мне вместо вина ограничиться чаем.
– Конечно, дорогая. И как это я сама не подумала об этом?
Вошли двое слуг с серебряными блюдами в руках. На одном был рис с приправой, а содержимое другого Джули не смогла определить.
– Это муссака. Ее готовят из яичного желтка, мяса молодого барашка и зелени. Блюдо неострое, почему я и заказала его к вашему первому обеду. Греческая еда, знаете ли, изобилует пряностями. Надо, чтобы вы привыкли к ней постепенно.
Джули попробовала всего понемногу. Муссака ей очень понравилась, равно как салат, суп, оливки, орешки и хрустящий хлеб. В результате Джули съела гораздо больше, чем собиралась. Ник даже удивился, как много может съесть это хрупкое создание, но Джули явно чувствовала себя превосходно. Вечер удался.
– Не съесть ли нам десерт на террасе, Ник? – спросила миссис Андропулос. – Повар говорит, что дует свежий ветерок, и там просто чудесно.
Ник посмотрел матери в глаза.
– Мама, нам с Джули нужно обсудить одно важное дело. Мы присоединимся к вам позже. Надеюсь, вы с дедушкой нас извините?
– Конечно, Ник. Приходите попозже, если захотите. Я распоряжусь, чтобы вам поставили десерт.
Джули и Ник вышли из столовой. Он взял девушку за запястье и сжал так сильно, что ей стало больно. Она повернулась к нему с вопросом, но, встретив его взгляд, не решилась задать его. Так на нее не смотрел еще ни один мужчина. В его взгляде была беспредельная преданность. Джули показалось, что сейчас он поцелует ее. Она ведь не знала, что Никос Андропулос сказал себе: «Действуй медленно, медленно, медленно, и тогда ты, быть может, завоюешь ее уважение, а позднее – и любовь». Ему хотелось сжать ее в объятиях и не выпускать никогда, но он знал, что время еще не пришло.
– Чаю или кофе, Джули?
– Ничего не нужно, спасибо. Давайте поговорим.
Они прошли в маленькую гостиную, открытые окна которой выходили в сад.
– Сад – это дедушкина гордость.
– Да, он сказал мне. Сэр Джордж предложил мне встать утром пораньше и полюбоваться его цветниками.
– Раз дедушка заговорил с вами о цветах, Джули, значит, вы завоевали его симпатию.
Джули посмотрела Нику в глаза.
– Прошу вас, расскажите мне про Акапулько, – нетерпеливо попросила она.
– Хорошо, Джули. Я обещал и сделаю это. Увидев вас в Акапулько, я не знал, что и думать. Я не мог поверить, что вы – доступная женщина, но поверить пришлось… Все не разлучались с Кларком. Я решил, что он устроил себе небольшие каникулы в вашем обществе…
– Я пыталась объяснить вам, но вы отказались слушать! – воскликнула Джули.
– Знаю и горько об этом сожалею. Уехав, я приказал себе выбросить вас из головы, но продолжал думать о вас каждую минуту. И когда упал на лыжах, я тоже думал о вас. Просыпаясь среди ночи, я вспоминал ваши губы и ваши голубые глаза. Я помнил каждую черточку вашего лица, каждое ваше движение. Я чуть не сошел с ума.
Когда мать попросила меня отправиться в Англию на вашу помолвку, я принял решение: поехать, отдать визит вежливости и вернуться в Афины. Я не так уж хорошо знал Джеффри, и он мне не нравился. Но мама считала, что кто-то из нашей семьи обязательно должен там быть. Сама она не могла, сестра совсем не знакома с Брэндонами, – словом, ехать пришлось мне. Празднество было задумано грандиозное. Я знал, что вы обручились с Джеффри, и сказал себе, что не имею права осуждать вашего избранника. И я вовсе не собирался рассказывать Джеффри об Акапулько. Но когда вы заговорили со мной, я испытал еще более сильное потрясение, чем в Мексике. Сам не знаю, почему я поступил так, как поступил. Я чувствовал, что совершаю глупость, но убеждал себя, что поступаю благородно. До сих пор не могу понять, что двигало мною тогда. Я ведь думал, что вы отправились в Акапулько, чтобы таким способом заработать на платья для помолвки.
– Я боялась, что вы отзовете заказ.
– Нет. Вернувшись из Акапулько, я сказал Чарльзу, что работы с «Брэндон бразерс» продолжаются. Я был уверен, что мой заказ никто лучше не выполнит.
Ладно, вернемся в тот вечер. Я до сих пор не могу понять, чего я добивался. И должен признаться честно: мои намерения по отношению к вам, невесте Джеффри Брэндона, были далеки от благородства. Уж не знаю, правильно ли я поступил – возможно, следовало устраниться и дать вам с Джеффри возможность вступить в брак, – но я действительно считал, что вам следовало предупредить его раньше. И, когда я узнал, что вы ему ничего не сказали, тем сильнее уверился, что вы – недостойная особа.
– Ник, если вы мне сейчас же не скажете, кто все это подстроил, – взмолилась Джули, – я закричу. Я просто не в состоянии больше ждать.
– Хорошо, хорошо. Я просто хочу, чтобы вы поняли: я думал, что оказываю услугу Джеффри. Когда наутро вы вошли в столовую и объявили, что уезжаете, я испытал облегчение. Я улетел в тот же день, предоставив Брэндонам думать, что они пожелают.
В самолете я продолжал думать о ваших словах про врача. Из Афин я сразу же позвонил Кларку, тот полностью подтвердил ваш рассказ, но добавить ему было практически нечего. Они прекрасно замели следы.
– Кто же, кто? Ради всего святого!
– Клара и миссис Брэндон.
Слезы застлали глаза Джули. Ведь обе они были так добры с нею, так приветливо встретили ее в своем доме. Нет, быть этого не может…
– Джули, прошу вас, не плачьте! – воскликнул Ник.
– Если б только Клара, но миссис Брэндон… но, Ник, зачем же она в таком случае просила меня называть ее «мама Брэндон», да и столько денег потратила на подготовку к свадьбе?
– Она не считалась с расходами, Джули, лишь бы не дать Джеффри жениться на вас.
– Но я так и не поняла, как вы-то оказались там и как они получали информацию, если только не от вас… Ник, – Джули очень не хотелось в это верить.
– Помните, там в отеле человека по имени Билл Никел?
Джули на минутку задумалась.
– Был какой-то немолодой господин по имени Билл. Мы не очень-то интересовались вновь прибывшими, но Билла я помню. У него еще на шее на цепочке висели очки, и он все играл ими. Мы с Кларком как-то потешались над ним. Очки он, по-моему, так ни разу и не надел.
– Ах, Джули, это были не очки, а миниатюрный фотоаппарат. Играя, как вы говорите, ими, он делал снимки. Подозреваю, что снимал он не только вас с Кларком, но и других тамошних постояльцев.
– И что же он собирался делать с фотографиями? Показать их Джеффри на помолвке?
– Он собирался показать их Джеффри на следующий день. Брэндоны назвали гостей со всего света. Они очень старались, чтобы Джеффри ничего не заподозрил, изо всех сил демонстрировали свою симпатию к вам. И, когда Билл предъявил бы Джеффри снимки, они изобразили бы боль, гнев и сочувствие к бедному мальчику. Уверяю вас, то, как дело повернулось, совсем не входило в их планы. Мне потом рассказали, что прием прошел своим чередом – не было только вашей помолвки.
– Почему же их планы сорвались?
– Из-за меня. Они понятия не имели, что я был в Акапулько, ведь я приехал туда по срочному вызову. Да они, наверное, и не знают, что у меня есть там отели. Когда я настоял, чтобы вы признались Джеффри, и Клара, и миссис Брэндон были в шоке. Хотя мать и сестра Джеффри быстро пришли в себя, пусть их планы пошли прахом, но своей цели они добились – устранили вас из жизни своего обожаемого «мальчика».
– А где же был Билл Никел?
– Он должен был предъявить снимки позже – может быть, на следующий день. Уж будьте уверены, с их бриллиантовым обручальным кольцом вы бы из Англии не уехали, – усмехнулся Ник.
– А что стало с Биллом и снимками потом?
– Прежде чем я расскажу, вспомните, как я позвонил вам и попросил приехать в Грецию. Тогда я и не думал, что Никел даст о себе знать. Меня мучил только вопрос: рассказать правду Джеффри или нет. Мне трудно было сказать ему про вас, а теперь мне предстоит раскрыть ему глаза на мать и сестру. Я не так уж хорошо знаю их семью, но слышал, что сестра обожает интриги, но известие, что мать тоже приложила к этому заговору руку, наверняка больно ранило бы его. Я надеялся, что вы поможете мне принять правильное решение. Если бы речь шла о моей матери, я предпочел бы знать правду. Если она может сыграть такую шутку с вами, то что она выкинет в следующий раз? Но все же, я уже столько боли причинил Джеффри, что хотел спросить вашего совета – как мне действовать дальше?
– Не знаю, что и сказать, Ник. Хотя я и потеряла к Джеффри всякое уважение, все же жаль было бы причинить ему дополнительную боль.
– Ладно, для нас проблема решена. Но мистер Никел не желает хранить при себе свои грязные картинки. Он встретился с Джеффри и предложил заплатить за то, что он не покажет снимки знакомым семьи Брэндон. Джеффри отказался и решил нанять частного детектива. Хороших сыщиков не так уж много, и ему рекомендовали того же самого, которого ранее нанимал я. Так что сейчас он знает, что виной всему – его мать и сестра, и, честно говоря, я рад, что узнал он об этом не от меня.
– Бедняга! Как ему досталось! – посочувствовала Джули. – Ну и дела, Ник! Если этот Никел такой мерзавец, почему же он не шантажирует остальных?
– Вот и я об этом думаю. Как только я об этом узнал, я тут же позвонил Кларку. Его секретарша обзвонила всех, кто жил в отеле в ту неделю. Полагаю, что некоторым неверным мужьям уже не поздоровилось.
Джули встала и принялась расхаживать по террасе. Ник тенью следовал за нею, не зная, что еще сказать.
– Я могу только добавить: простите, простите меня, Джули, за то, что я причинил вам. Я много раз казнил себя за то, что отказался выслушать вас. Если бы мы переговорили раньше, всего этого могло бы и не быть. Но все равно, вам не стоило ничего скрывать от Джеффри.
– Я знаю, Ник. Я все откладывала, потому что в глубине души чувствовала – он может не поверить. Я не знала, что вы там окажетесь, и, уж конечно, не подозревала о фотографиях и надеялась, что все же сумею его убедить. Но теперь мы уже ничего не узнаем.
– Вы, должно быть, страшно устали, Джули. Может, вы хотите лечь?
– Да, Ник, но прежде я хочу задать вам вопрос. Зачем вы вызвали меня сюда? Всю эту информацию вы могли бы сообщить мне по телефону.
– Джули, я попросил вас приехать по двум причинам. Во-первых, нам надо поработать. Во-вторых, я надеюсь, что, узнав меня получше, вы меня полюбите.
– Полюблю вас? Ник, как вы можете говорить такое? Да и меня-то вы почти не знаете.
– Это правда. Я знаю только, что ни одна женщина никогда не пробуждала во мне таких чувств. Я счастлив, когда вижу вас, и места себе не нахожу, когда вас нет рядом. Я надеюсь, за этот месяц мы сможем получше понять свои собственные чувства.
Джули разбудило ощущение, что в комнате кто-то есть. В кресле напротив кровати сидела Сибилла и терпеливо ждала, пока Джули откроет глаза.
– Который час?
– Полдень, мадам.
– Полдень? Неужели я спала так долго?
– Мне велели не будить вас, пока сами не проснетесь.
– Сейчас же приму душ и оденусь.
– Я приготовила вам легкий ленч. Салат из королевских креветок, фрукты и горячий круассан. Вас это устроит?
– О, спасибо, Сибилла. И, если можно, кофе.
Позавтракав, Джули оделась и спустилась вниз. Миссис Андропулос и сэр Джордж отдыхали после ленча. Джули вышла на террасу полюбоваться морем. Вдруг за ее спиной послышались шаги. Обернувшись, она увидела Ника и удивилась.
– Я думала, вы работаете.
– Я съездил в офис на несколько часов и вернулся. Мне хочется быть подле вас.
– Это совсем необязательно, Ник. И вы знаете это.
– Но мне так этого хотелось, Джули.
– Ник, теперь, когда мы все выяснили насчет Акапулько, может быть, мне лучше вернуться в Нью-Йорк?
– Что за спешка? Ведь нас ждет работа. Я просто думал, что сегодня лучше дать вам прийти в себя от смены часовых поясов.
– Но я не хотела бы злоупотреблять вашим гостеприимством. Ваша мать и дедушка хорошо приняли меня, но я не должна…
– Нет, домой вы не уедете, – решительно прервал ее Ник. Ближе к вечеру я повезу вас кататься на небольшой яхте. Здесь есть острова, которые стоит посмотреть.
– На небольшой яхте? Вы хотите сказать, что у вас их несколько? – удивилась Джули.
– Есть одна, которой я могу управлять без команды. Она небольшая и весьма комфортабельная. Еще у меня есть большая яхта, там десять кают, многочисленный экипаж и все прочее. Но сегодня я хотел бы побыть с вами вдвоем.
– Почему вы хотите показать мне острова, Ник?
– Я хочу, чтобы вы выбрали, на каком строить дом, – неожиданно сказал он.
Джули взглянула на него с изумлением.
– С какой стати?
– Чтобы жить в нем, когда мы поженимся.
– Боюсь, что вы себя обманываете. Я вовсе не собираюсь за вас замуж – ни сейчас, ни после. И как вам такое в голову пришло?
Ник взглянул на девушку. Щеки ее пылали от возмущения. Он мысленно обругал себя. Осел, не мог промолчать! Сам все испортил. Надо было действовать медленно, постепенно, стараясь исподволь заставить ее полюбить себя. Ведь ей будет трудно забыть о его поведении в Акапулько и в Англии. И все же…
Молчание нарушила Джули:
– Ник?
– Джули, я, конечно, поторопился. Но, раз уж я начал, хочу, чтобы вы выслушали до конца. Меня тянет к вам с того самого дня, когда я впервые увидел вас – еще в Нью-Йорке. Я все время думаю о вас, а увидев вас в Акапулько, в этом… в этом, с позволения сказать, отеле, я чуть умом не тронулся. Я ведь уже знал, что вы обручились с Джеффри. Я не мог поверить, что вы такая… Прилетев в Лондон и увидев вас, я совсем пал духом. Должен признаться честно, Джули, я до сих пор не знаю, сказал я все Джеффри потому, что считал это своим долгом, или потому, что хотел приберечь вас для себя. А уже следующим утром, улетая домой, я понял, что мечтаю жениться на вас – неважно, по какой причине вы оказались в Акапулько.
– Вы же сказали, что даже не собирались оставаться ночевать в доме Джеффри.
– Да, но мне захотелось проверить, смогу ли я выдержать вашу помолвку. А уж раз я приехал, я решил остаться и увидеть вас наутро перед отъездом.
– А я-то думала, что вы приехали, потому что ваша семья много лет дружила с Брэндонами.
– Нет, моя мать и миссис Брэндон учились вместе, но миссис Брэндон никогда не признавала нашу семью за ровню. Я поехал, чтобы сделать приятное матери, но сделал это через силу. Мне было тоскливо, не хотелось, чтобы мать и дедушка видели меня в таком состоянии. А что может развеять тоску лучше, чем грандиозный светский прием?
– Вы просто удивительный человек, Ник.
– Я и сам себе удивляюсь, Джули, – улыбнулся он.
– Почему?
– Да веду себя, словно влюбленный школьник.
– Ник, я не хочу слушать ваши признания, – запротестовала Джули, впрочем, совсем слабо.
– Скажу только одно – я желаю вас, как никогда не желал ни одной женщины. Никто не будил во мне такие чувства. Я не прошу многого: давайте, пока мы здесь работаем, пока вы наша гостья, присмотримся друг к другу. Если к концу этого месяца вы не почувствуете, что любите меня, – что ж, вернетесь в Нью-Йорк к вашей обычной жизни.
– А что будет с заказом в нашей фирме, если я решу уехать?
– Ну при чем тут заказ, Джули? Он, естественно, никуда не денется, лишь бы работы шли успешно.
– Ник, чего вы ждете от жизни? У вас все есть…
– Это только так кажется. Да, я очень богат, у меня любящая семья, но мне нужна жена, чтобы любить ее и заботиться о ней, мне нужны дети, чтобы продолжить мой род. И надо, чтобы моя жена разделяла мои чувства, ибо развод не по моей части.
– Даже не знаю, что из всего этого выйдет, Ник. Мы как-то не так начали…
– Может быть, стоит начать сначала?
– Каким же образом?
– Притворимся, что никогда раньше не встречались. Я ведь прошу только дать мне шанс, Джули.
– Прошу вас, Ник. Не говорите больше о женитьбе. Мне делается страшно неловко.
Ник посмотрел на нее глазами, полными любви. У него в душе зародилась надежда. Что за ирония судьбы – Никос Андропулос просит дать ему шанс. Женщины вешались ему на шею с ранней юности. Еще в колыбели ему была сосватана невеста из хорошей греческой семьи. Но он расторг помолвку, чуть только ему исполнилось восемнадцать, заявив, что женится по собственному выбору. Он знал множество женщин, но ни одну из них он не хотел бы повести к венцу – ни одну, до той самой минуты, пока глаза его не встретились в первый раз с голубыми глазами Джули.
Джули еще сидела за ленчем, когда Ник, извинившись, отправился в компьютерный зал просмотреть поступившую информацию. Он намеревался повезти Джули осматривать достопримечательности и гадал, не слишком ли тяжело ей будет провести на жаре целый день. Лучше отправиться на морскую прогулку попозже, ближе к вечеру. Ник распорядился, чтобы им упаковали закуски, но Джули усомнилась, сможет ли она сегодня проглотить еще хоть кусочек. Ник намеревался посетить не менее трех островов. Много ходить он, конечно, не сможет, но можно полюбоваться живописными видами с яхты. Джули спросила, что лучше надеть, и он посоветовал купальник и шорты, а с собой захватить брюки и легкий джемпер.
До отплытия Джули просидела с миссис Андропулос и сэром Джорджем. Она клятвенно обещала старику подняться наутро чуть свет и осмотреть его цветники и срезать себе букет.
Болтая с ними, Джули упомянула, что Ник собирается везти ее смотреть острова. Миссис Андропулос и сэр Джордж многозначительно переглянулись.
– Ник никогда никому не показывает своих островов, Джули! Вам выпала редкая честь.
– Мы собираемся посмотреть три острова, и на одном из них устроим пикник.
Сэр Джордж украдкой бросил взгляд на девушку. Трудно было определить по лицу, о чем он думает, но Джули могла бы поклясться, что по губам старика скользнула едва заметная добрая улыбка.
Джули отправилась переодеваться.
Сэр Джордж задумался, глядя ей вслед. Он полностью одобрял выбор внука, вот только понимает ли девушка, как глубоко Ник любит ее. Старик давно заметил, что внука что-то гложет. Поначалу он думал, что причиной тому – работа, но вскоре понял: все дело в женщине. Когда Джули впервые переступила порог их дома, пожилой джентльмен обратил внимание, какими глазами смотрел на нее Ник. И понял, что самый закоренелый холостяк мира готов идти под венец. И Бог ему в помощь!
«Маленькая» яхта показалась Джули внушительным судном. Занятый отплытием, Ник оставил Джули на палубе. Устойчивая, с изящной оснасткой, очень комфортабельная яхта легко скользила по темно-голубой воде. Мимо проплыло несколько крошечных островов. Но Ник не стал останавливаться, предложив Джули полюбоваться на них с моря. Так они плыли довольно долго.
Наконец цель путешествия была достигнута. Ник помог Джули сойти на берег, а сам вернулся на яхту за провизией.
Остров был лесистым – Ник не позволял расчищать его, хотя именно здесь планировал построить свой будущий дом.
– Это мой самый любимый остров, – признался он Джули. – Мне все здесь нравится – и его расположение, и деревья, и цвет моря у берега. И пресной воды тут в избытке. Ведь на многих островах воду приходится привозить с материка. А тут есть чудный родник.
– Я хочу взобраться на гору, – попросила Джули. – Вот только боюсь получить солнечный удар.
Ник протянул ей баночку холодного лимонада, и она с благодарностью приняла ее.
– Из-за своей проклятой палки я не смогу сопровождать вас, – пожаловался он.
Они помолчали. Джули внимательно посмотрела на Ника.
– Мне это только кажется или вас действительно что-то гнетет?
– Простите, Джули. Просто кое-что не ладится по работе, и я еще не придумал, как выйти из положения.
– Могу я чем-нибудь помочь?
Ник поднял на нее глаза. Такого вопроса ему еще никто никогда не задавал. Всегда считалось, что он сам прекрасно со всем справится.
– Нет, тут мне предстоит помучиться самому. Простите, что дал вам заметить свое беспокойство. Хотите пройти немного дальше, вглубь?
– Да, да, пойдемте. Мне хочется увидеть родник. Но под силу ли вам такая прогулка? – заботливо спросила Джули.
– Вероятно, нет, но все же пойдемте, – махнул он рукой.
Они прошли несколько сот метров по крутой горной тропе, и взору Джули открылся родник – небольшой искрившийся в солнечных лучах источник.
– Вот здесь я и построю дом. Отсюда прекрасный вид на море, а с моря, наоборот, дома видно не будет. А когда постройка будет закончена, я восстановлю весь пейзаж до последнего дерева.
– А в каком стиле вы хотите строить дом, Ник?
– Стиль выберет жена. У меня нет какого-то особого плана. Мне нужно только, чтобы в доме было просторно, чтобы были бассейн и теннисный корт. Я думал было о поле для гольфа, но из-за него пришлось бы рубить лес. И еще я хочу, чтобы было как можно больше стекла, солнце заливало бы дом и из всех комнат открывался красивый вид.
– Ну а слуги?
– Несколько семей переедут сюда вместе со мной. Они связаны с нами с незапамятных времен. Для них я выстрою коттедж в нижней части острова. Придется также открыть несколько магазинчиков, чтобы людям не приходилось отправляться на материк за каждой мелочью. Для детей надо будет пригласить нескольких учителей. Так устроено у мамы на Стефосе, и она говорит, что это очень удобно.
– Ник, все это звучит как волшебная сказка.
– И еще обязательно заведем вертолет. Мама их терпеть не может, а я себе купил.
– Так у вас и вертолет есть? – Джули не переставала удивляться.
– Даже два. И я часто ими пользуюсь.
– И значит, каждый день будете летать на работу?
– Да, я хочу проводить вечера со своей семьей. И если по какой-либо причине я не смогу прилететь домой, то хочу, чтобы жена прилетала ко мне, в нашу афинскую квартиру.
Ник открыл корзину с провизией и принялся доставать оттуда свертки. Джули ликовала. Сандвичи из баранины с огурцами и сметаной выглядели так аппетитно. В термосе булькал холодный суп. Бутылка белого вина, фруктовый салат, кофе и начиненные орехами булочки завершили обед.
– Я хотел бы предложить вам драгоценную чашу для омовения пальцев, но боюсь, вам придется сполоснуть руки в ручье.
Джули отправилась к ручью. От вина у нее слегка кружилась голова. Она скинула туфли и зашлепала босыми ногами по воде. Ник залюбовался стройной золотоволосой девушкой.
Это был изумительный день. И Джули, в глубине души боявшаяся любовных домогательств со стороны Ника, с удовольствием констатировала, что ее опасения были беспочвенны. Он не пытался даже взять ее за руку, кроме как помогая ей на горной тропке. И вовсе не потому, что ему не хотелось. Просто Ник умел терпеливо ждать.