Текст книги "Обольщение (ЛП)"
Автор книги: Элизабет Нотон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
– Храм Деметры, – ответил Грифон.
Изадора осмотрелась. На этой высоте, насколько видно глазу, располагались лишь холмы да трава. Арголейцы вышли из леса, и теперь их окружало лишь чистое небо.
– Вот здесь?
– Вы полагаете, это место не подходит для матери-земли?
– Этого я не говорила...
– Хорошо, – без тени юмора ответил Грифон, – потому что Деметра кое-что знает о непорочности. В отличие от некоторых людей. – Он жестом позвал принцессу за собой. – Мы пойдем внутрь. Портал внизу.
Грифон двинулся вниз по ступеням, зашел за угол и исчез из виду. Из туннеля вырвался красновато-желтый свет, показывая, что аргонавт зажег какой-то факел. И эта несуразность вновь поразила Деметрия. Грифон принес с собой спички? Откуда он знал, что они ему понадобятся?
Изадора глубоко вздохнула и двинулась к проходу, но Деметрий поймал ее за руку.
– Подожди.
Она развернулась с такой скоростью, какой он от нее не ожидал. Но острие клинка, прижавшееся к его боку, аргонавт ощутил ясно и четко.
– Не прикасайся ко мне.
Деметрий отпустил ее руку и, уступая, поднял ладони. Да, по-прежнему серьезно обижена. И мог ли он ее винить?
– Не буду, – спокойно сказал воин. Раньше он не видел подобного огня в темных глазах принцессы. Даже вчера, когда она наставила на него меч в Зале героев, в ее глазах теплилась мягкость, уязвимость. Сейчас, благодаря ему, все исчезло. – Хотя подумай об этом как следует.
– О том, чтоб тебя прирезать? Мне нечего думать. Если ты еще когда-нибудь ко мне притронешься ‒ прольется кровь. И на этот раз выбор будет не за тобой, а за мной.
В этом Деметрий не сомневался ни минуты.
Иза опустила кинжал и спустилась на шаг в туннель. Свет исчез, вниз манила лишь темнота, но Грифон не мог далеко уйти.
– Изадора, – быстро сказал Деметрий, подталкиваемый страхом, прежде чем она исчезла. – Дело не во мне. Дело в Грифоне. Он не... – Аргонавт замолчал, не зная, какого демона собирается сказать. Он реагирует чересчур сильно? Или просто завидует, что она так легко доверилась Грифону, ненавидя при этом его самого?
Этого Деметрию признавать не хотелось, и он последовал своим инстинктам.
– Вещи не всегда таковы, какими кажутся.
Принцесса оглянулась через плечо. Но ее глаза остались такими же твердыми и холодными, как раньше, когда она приставила кинжал к боку хранителя. Они больше не напоминали расплавленный шоколад, которым он любовался, занимаясь с ней любовью.
– Иногда таковы. Я усвоила этот сложный урок. Ты постарался.
Она двинулась в темноту, завернула за угол и исчезла.
Сердце оставшегося в одиночестве аргонавта тяжело застучало. В попытке защитить ее от себя самого он сделал то, что намеревался. Он наконец сломал Изадору. И в результате превратил ее в такое же холодное, бесчувственное и лишенное надежды существо, как он сам.
Сожаление и потребность все исправить с бешеной решимостью толкали его вперед. Деметрий подошел к расщелине, но не смог погрузиться в темноту. Вместо этого невидимый щит ударил его тело с треском, от которого перехватило дыхание, и отбросил на землю.
Что за?..
– Грифон? – позвала Изадора внутри туннеля.
Деметрий вскочил на ноги, попробовал еще раз, но наткнулся лишь на стену воздуха, твердую, как гранит.
– Изадора!
Он заколотил руками по этой мощи.
– Грифон? – снова позвала Изадора.
Поняв, что может слышать ее так же четко, как если бы она была рядом, Деметрий перестал бороться, положил ладони на невидимую стену и прислушался.
– Где ты?
– Я здесь, принцесса.
– Я тебя не вижу, – проговорила она.
– О, увидишь, – усмехнувшись, ответил Грифон. – Подойди ближе, и я освещу тебе дорогу.
Послышался скрип, будто металл царапнул о камень, и Деметрий представил, как кинжал на поясе Изадоры бьется о стену узкого прохода. У аргонавта стеснило грудь. Постепенно скрип внизу затих, и воин снова услышал голос Изадоры:
– Где... где мы?
– В главном зале. Где все и начнется.
Начнется? О, проклятье. Тревога Деметрия взлетела до небес.
– Почему я не могу тебя увидеть? – спросила принцесса. – Я думала, у тебя есть факел.
– О, ты увидишь меня, принцесса. Очень скоро ты увидишь меня целиком. В моем настоящем облике, как раньше. И хотя ты больше не девственница, ты по-прежнему можешь мне быть очень полезна.
Мертвый голос, слишком синие глаза и комок в животе Деметрия – наконец все объединилось. И еще прежде, чем синее сияние хлынуло из туннеля сквозь арку и осветило каждый камень и песчинку, Деметрий знал, что он прав.
Изадора задохнулась.
– О боги.
– Не бог, – сказал Апофис с тем же угрожающим смешком, с каким говорил Грифон. – Пока нет. Но с твоей помощью, ора, скоро им стану.
Глава 18
Глядя на синий свет, льющийся из глаз Грифона, Изадора тяжело сглотнула. Ее положение лишь ухудшилось, причем намного.
Нет, не глаза Грифона. То, что сидело внутри Грифона, определенно не было аргонавтом. Или арголейцем. И, если на то пошло, вообще человеком. Это было... злом.
‒ Я же говорил, что мы еще встретимся.
Апофис.
Паника превратилась в разрывающий сердце ужас. Изадора понятия не имела, как колдун заполучил тело Грифона, но не собиралась спрашивать. Она устремила взгляд обратно на потемневший туннель.
‒ О, твой хранитель к нам не присоединится, ‒ сказал Апофис ровным тоном, так похожим на голос Грифона, но не принадлежавшим ему. Колдун с угрожающим видом приблизился на шаг к своей жертве, вновь привлекая ее внимание. – Твое бегство из Фракийского замка разочаровало меня, но, даже я должен признать... оно возродило другие, более интересные возможности.
Он сунул руку под накрахмаленную белую рубашку и достал медальон, висевший на цепочке на шее.
Сфера Кроноса.
Вот зараза! Круглый медальон, размером с мужскую ладонь, состоял из четырех пустых отделений и символа титанов, выгравированного в центре. Изадора взглянула в глаза Грифона – Апофиса. В этот момент все обрело смысл. И мифологические чудовища, демоны и даже Аталанта стали меньшими из забот Изадоры.
Титаны правили до появления богов Олимпа. Когда Зевс и его братья восстали против предшественников в борьбе за власть, Кронос выковал сферу и оставил ее на попечение Прометея с приказом использовать ее только в случае крайней нужды. Зевс с братьями выиграли войну, а титанов заключили в Тартар, где они и пребывали до сего дня. Но Прометей, защитник рода человеческого, знал, какой ужас высвободят титаны, желая отомстить, если когда-нибудь окажутся на свободе, поэтому рассеял по земле четыре элемента и спрятал сферу, чтобы не искушать ни людей, ни богов. На земле воцарился мир, и сфера на тысячелетия прекратила свое существование. То есть пока ее не обнаружили снова.
‒ Ора, тот факт, что ты не девственна, удручает, но я смогу преодолеть свое разочарование.
Изадора отступила и медленно потянулась за кинжалом на поясе. Она знала, что сферу нашел Орфей, но не представляла, как та досталась Апофису. Носитель сферы не только получает дополнительные силы, но если найдет четыре стихии и вставит их в пустые отделения, то обретет возможность освободить титанов из их темницы в Тартаре. А такая власть... Не только сделает его сильнее Зевса. В результате можно вызвать войну войн.
Апофис продолжал надвигаться на Изу.
‒ Здесь некуда бежать, принцесса. И на этот раз тебя никто не спасет.
Никто, кроме нее самой.
Изадора ожидала, пока он подойдет вплотную, и ее пульс бился под кожей подобно разразившемуся лесному пожару. Принцесса видела, как кровоточило тело колдуна. Знала, что он смертен, пусть даже наделен неестественно долгой жизнью. И теперь должна надеяться, что в теле Грифона он так же уязвим, как там, во Фракийском замке.
Надо надеяться, что еще больше.
Слепящий синий свет из глаз мага усиливался по мере его приближения. Нет, это больше не Грифон. И он абсолютно не сожалеет о том, что планирует с ней сделать.
Изадора приняла боевую стойку и стиснула зубы. И когда Апофис оказался всего в четверти метра от нее, самодовольный, уверенный в том, что она слабая женщина, которую легко одолеть, принцесса выхватила из-за пояса кинжал и замахнулась изо всех сил.
Клинок попал злодею в грудь. Тот закричал и отскочил. Ярко-красная кровь просочилась сквозь белую ткань и запятнала рубашку. Изадора не дала противнику времени собраться с силами. Она достала из кармана камни, взятые из саркофага Ясона, и бросила ему в лицо, намереваясь отвлечь колдуна и снова напасть с ножом.
Но камни не достигли своей цели. Прервав движение, они парили в воздухе и кружились в нескольких сантиметрах от лица Апофиса. Его глаза расширились. Свечение в комнате усилилось. Взгляд колдуна сосредоточился на булыжниках, вертевшихся в воздухе на уровне глаз.
Волшебные обломки. Какое-то древнее заклинание Медеи удерживало их от падения. Понимая, что это лучшая возможность для нападения, Изадора нанесла удар.
Ее кинжал вонзился в бок Апофиса, который заревел, развернулся к ней и замахнулся, тыльной стороной ладони ударив по лицу. Изадора поплыла по воздуху, клинок выпал из руки. Тело врезалось в колонну у входа в храм.
Боль пронзила ее, а из глаз искры посыпались. Ловя ртом воздух, принцесса соскользнула на землю, перекатилась на бок и попыталась встать. Однако, посмотрев вверх, увидела, что Апофис, вопреки ожиданиям, не преследовал ее. Сотрясая своим ревом стены, он молотил обеими руками по камням, которые сыпались из воздуха и били его со всех сторон.
Изадора перевела взгляд на пол в поисках кинжала, но не увидела его. Скрипя от боли зубами, она поднялась, но лишь для того, чтобы понять, что оказалась в ловушке. Она не могла пробраться мимо Апофиса и вернуться по тому же туннелю, по которому пришла. Оставалось прятаться.
Арголейка обхватила рукой ноющие ребра, другой уцепилась за колонну и выпрямилась. Быстро осмотрев каменные стены пещеры, она поняла, что наилучшее место ‒ внутри храма.
Принцесса проковыляла через огромный проем, посмотрела влево и вправо. Впереди возвышался каменный алтарь, окруженный со всех сторон мраморными скамьями. Горели два больших факела, озаряя пространство красно-оранжевым светом. Дальнюю стену украшала гигантская статуя Деметры. По краю зала располагались маленькие арки, не выше роста ребенка, которые как будто вели в тайные комнаты или покои.
«Пожалуйста, боги... хоть раз будьте на моей стороне».
Хромая, Изадора повернула направо, опустилась на колени возле первого арочного прохода и скользнула сквозь пространство. Внутри туннеля было темно, но, бросив взгляд вперед, принцесса поняла, что он ведет в никуда. Просто идет вдоль стены и тремя метрами ниже сменяется следующей аркой.
‒ Ора!
Разгневанный голос Апофиса заставил ее изменить мнение. Иза забралась, насколько могла, вглубь туннеля, миновала последнюю арку и забилась в неосвещенный угол. Подтянув ноги, она всеми силами старалась стать невидимой. Сердце принцессы тяжело билось в грудной клетке, и в темноте она слышала лишь свое затрудненное дыхание. Как скоро колдун ее найдет? А затем выполнит свое обещание все равно что-то с ней сделать, пусть даже она больше не девственна? И что – о боги – случилось с Деметрием вне этих стен?
Стоп. Портал. Сердце возбужденно встрепенулось. Изадора находилась на освященной земле. Если бы она смогла собраться с силами и сосредоточиться, то обрела бы возможность открыть дверь домой. Иза закрыла глаза, представила Арголею, попыталась сконцентрироваться. Ничего не произошло. Разочарованная, она повторила попытку. Но смогла сосредоточиться лишь на своем скачущем сердце и на происходящем вне этого маленького туннеля. На этом и на колотой ране в центре спины.
Когда принцесса сдвинулась вдоль стены, в туннеле раздался царапающий звук, а потом она почувствовала, как что-то упало на землю рядом с ней. Потянувшись назад, Изадора обхватила что-то маленькое и круглое.
Она достала камень, раскрыла ладонь и посмотрела вниз. Через ближайшую арку лилось достаточно света, чтобы увидеть, что арголейка держит не простой камень. Это был бриллиант. Размером с монету и чистый как стекло. Сквозь сияние минерала с его обратной стороны горел, словно выгравированный магией, знак титанов.
Широко раскрыв глаза, Изадора смотрела на предмет в своей руке, почти не веря, что он настоящий. Послышался громкий треск. Взгляд принцессы метнулся вверх как раз в тот момент, когда вся стена между ней и проемом начала рушиться. Изадора закричала и прикрыла голову руками. Вокруг валились осколки камня. Прежде чем осела пыль, рука ухватила принцессу за лодыжку и резко потянула.
Из груди арголейки вырвался крик. Она попыталась удержаться за скалу, за камни – за что-то твердое. Но рука была слишком крепкой, сила – слишком большой. Принцесса перевернулась на живот и вцепилась во что-то, чтобы остановиться.
‒ Ора, я теряю терпение!
Апофис перевернул ее на спину. Радужные оболочки его глаз сияли ярче, чем прежде, скрывая белки, пока не осталось ничего, кроме слепящего блеска, освещавшего всю комнату.
‒ Пытаешься украсть то, что принадлежит мне, колдун?
При звуке тошнотворно-знакомого низкого голоса сердце Изадоры подскочило к горлу. Несколько секунд она не дышала, не двигалась, даже думать не могла. Когда же мышцы снова пришли в движение, повернула голову к передней части храма, где, устроившись на алтаре, сидел мужчина – существо, ‒ одетый в поношенные джинсы и черную футболку с короткими рукавами. Его ноги были так длинны, что доставали до мраморного пола.
‒ Аид, ‒ прорычал Апофис.
‒ Это мы уже проходили, ‒ сказал Аид тем веселым тоном, который, насколько знала Изадора, выражал все, что угодно, кроме дружелюбия. – Кстати, милое тело. По сравнению с предыдущим, это шаг вперед. – Он подмигнул и выпрямился. – То, что принадлежит мне, ‒ мое, и то, что принадлежит тебе – тоже мое. А ты знаешь, я плохо отношусь к твоим попыткам забрать мое имущество.
Пронзительные черные глаза Аида обратились на Изадору. Он смотрел так, словно видел ее под одеждой, и в желудке принцессы встала желчь. И в молчании все его порочные поступки и жуткие обещания вернулись в десятикратном размере.
‒ Похоже, мой вид тебя шокирует, маленькая царица. Но мы ведь оба знаем, зачем я здесь.
Изадора тяжело сглотнула, но двинуться с места не рискнула. Она считала Апофиса худшей из своих проблем? О, ската. Как это наивно.
‒ Аид, тебя это не касается, ‒ вновь прорычал Апофис. – Отправляйся обратно в Преисподнюю и оставь нас.
Бог Подземного мира взглянул на колдуна. Их глаза встретились, и между соперниками возник какой-то нечеловеческий контакт. Изадора развернулась, попыталась отбежать подальше, но наткнулась на твердый камень. Двое ее врагов очень долго выдерживали взгляд друг друга. Рот Апофиса захлопнулся, колдун заметно дрожал. Но лишь когда на его лбу выступил пот, Аид прервал зрительный контакт, соскочил с алтаря и сказал:
‒ Нет, это вряд ли.
Он повернулся к Изадоре и протянул руку. В своем наряде, с черными как смоль взъерошенными волосами и расслабленными чертами лица он выглядел почти симпатичным. Если не считать того, что он с удовольствием мог стереть вас в порошок, щелкнув мизинцем.
‒ Пойдем, маленькая царица. Нам надо многое обсудить.
Изадора не двинулась с места. Но Апофис за спиной Аида не мог сдержать бешенства. Его глаза расширились так, что поглощали чуть ли не все лицо, и их бриллиантовый блеск превратился в слепящий свет, который вынудил принцессу моргнуть и опустить голову. Краем глаза она увидела, как колдун поднял руки, точно так же, как в замке, когда он поразил Грифона ударом какой-то энергии. Но Аид развернулся прежде, чем разряд сошел с пальцев противника, и силой одной вытянутой руки швырнул колдуна через весь храм и главный вход и впечатал в дальнюю стену пещеры.
Посыпались камни, раздался громкий рев. Аид в три быстрых шага пересек широкое помещение и оказался за дверью прежде, чем Изадора поняла, что произошло. По пещере пронесся леденящий кровь крик, за ним треск и шипение, а затем – тишина.
Страх приковал Изадору к месту. Она знала, что это ее шанс встать, убежать, но не могла двинуться. И когда Аид вернулся в храм с застывшим выражением лица и стиснутыми зубами, она поняла, что уже слишком поздно.
‒ Изадора!
Отчаянный крик Деметрия где-то поблизости заставил ее поднять и повернуть голову.
Аид посмотрел на потолок и нахмурился.
‒ Проклятые герои. Всегда пытаются спасти положение.
Подземный бог подошел к принцессе и протянул руку.
‒ Он не сможет нам помешать, так что не беспокойся. Отдай элемент земли, пожалуйста.
Его требование заставило ее выдавить:
‒ Эле?.. Я не знаю, о чем...
‒ Я говорю? О, думаю, знаешь. Бриллиант. В твоей руке. Тот, который раньше был углем и произошел из земли, а теперь значит гораздо больше.
О, проклятье.
‒ Откуда вы?..
‒ Знаю об этом? – спросил он, вновь заканчивая за нее предложение. – Ты заключила сделку с моей вероломной женой, маленькая царица. Помнишь? Она привела тебя ко мне, чтобы ты смогла спасти душу своей сестры. В обмен ты отдала ей на месяц свой дар предвидения. Месяц только начался.
Сделка. Конечно, вот как он узнал. И все же...
‒ Она... она видела, что я его найду?
‒ Хммм... Теперь она видит все. Благодаря тебе.
Изадора сжала камень в кулаке, и тот впился ей в ладонь. Так вот что хотела Персефона. За месяц она сможет увидеть, где находятся все элементы стихий. Теперь все, что ей нужно, это Сфера Кроноса, и она сможет освободить титанов из Тартара, начать войну войн и обретет силу контролировать то, что останется.
‒ Где? – голос Изадоры превратился в шепот. – Где она?
‒ В данный момент занята. Точнее, связана. ‒ Он опустился на колени и положил руку на ногу. – Видишь ли, я прекрасно знаю эту дрянь. Жена она мне или нет, я не позволю ей контролировать то, что должно было стать моим тысячу лет назад.
Его. Он говорил о мире людей. Его брат Зевс управлял небесами, другой брат, Посейдон, ‒ морями. Аид же свободно правил Подземным миром и всеми его ужасами, но не мог владеть человеческим миром. Но, очевидно, этого хотел.
‒ Почему... почему вы просто не пришли и не взяли его, пока я не попала сюда?
Его черты исказило отвращение.
‒ Потому что я не могу. Благодаря этой сволочи, Прометею.
Изадора поняла: должно быть, когда Прометей рассеял элементы стихий по земле, то наложил ограничения на возможность их обнаружения и кражи.
‒ Единственный плюс во всей этой проклятой ситуации, ‒ продолжал Аид, ‒ в том, что, когда я вернусь в Тартар, моя жена будет вне себя. Мне она нравится гораздо больше, когда бесится, а тебе? – Его распутная улыбка взбаламутила желудок принцессы. – О, не смотри так испуганно, я знаю, она тебе скоро понравится. Как только привыкнешь к ее... вкусам. – Он смерил взглядом все тело Изадоры. – А теперь, когда ты больше не девственница, я не могу дождаться момента, когда скажу Персефоне, что ей не надо быть с тобой такой... осторожной. – Его черные бездушные глаза вернулись к лицу арголейки и застыли. – Просто представь, что тебя ждет, когда она вернется на лето к матери и ты наконец станешь моей.
Изадору затошнило, ведь она не забыла то, чему была свидетельницей в Преисподней. Разврат, за которым заставил ее наблюдать Аид. Хотя технически он к ней не прикоснулся, мерзавец хотел, чтобы принцесса увидела, услышала и запомнила, что он для нее планирует, когда она станет принадлежать ему. И эти воспоминания все еще преследовали ее во сне и набрасывали тень на весь остаток ее жизни.
‒ Конечно, ‒ сказал Аид, наклоняясь к пленнице, ‒ я могу захотеть совершить сделку. То есть если ты хочешь сохранить свою душу.
‒ С-сделку?
Его пустые глаза засверкали.
‒ Твоя душа за бриллиант в твоем кулаке.
Ее сердце пропустило удар.
‒ Ты... ты отдашь обратно мою душу? Вот так просто?
‒ Конечно, это просто. В конце концов, сделка есть сделка.
Ярко вспыхнула надежда, Изу поманило будущее, настоящее будущее. Но еще прежде, чем тепло охватило тело, всполохи жизни остыли и угасли.
Она не могла отдать ему элемент стихии. Сфера была у Апофиса, но вычислить это и получить ее обратно для Аида лишь вопрос времени. Судя по маленькой демонстрации силы, устроенной здесь несколько минут назад, бог Подземного мира заберет артефакт на раз. А если Персефона обнаружит оставшиеся три элемента до конца месяца... тогда мир, каким они его знают, будет разрушен.
‒ Выбор прост, маленькая царица. Твоя душа вновь станет твоей, и ты вольна делать с ней что пожелаешь. А я превращусь лишь в воспоминание.
‒ Изадора! – вновь раздался где-то поблизости голос Деметрия. Затем последовал звук удара. Взгляд принцессы переместился к темному потолку храма, покрытому золотыми плитками.
Туда же обратился взгляд Аида.
‒ Я, правда, начинаю уставать от его вмешательства. Если бы не долбанное проклятие суженых, я бы давно тебя выманил.
Проклятие суженых? Она сдвинула брови.
‒ Выманили бы меня? Я не...
‒ Понимаешь? Ну да, ‒ с растущим нетерпением прервал Аид и резко встал. – Я хорошо помню эту фразу. Итак, маленькая царица, я достаточно наговорился для одного дня. Элемент стихии. И я уйду своей дорогой.
В голове Изадоры как будто назревал взрыв. Но одно было очевидно. Между Аидом и концом света стояла лишь она одна.
Принцесса поднялась на ноги, закачалась, но удержалась. У нее болели ноги, саднило бок, а тело было покрыто грязью. Но она все же подняла подбородок и распрямила плечи.
‒ Нет.
‒ Что ты сказала?
Ее сердце заколотилось, конечности задрожали. Аид был выше двух метров, и рядом с ним арголейка выглядела и чувствовала себя ребенком, но продолжала стоять на своем:
‒ Я сказала «нет». Я не дам его вам. По крайней мере добровольно.
Его глаза из угольно-черных стали кроваво-красными. И прежде, чем принцесса успела вздохнуть, голова Аида взорвалась огненным шаром. Из горящего адского пламени появилось лицо демона.
‒ Кто ты такая, чтобы мне перечить?
Его рев сдул волосы с лица Изадоры, словно по храму пронесся сильный ветер. Она крепче сжала бриллиант, зная, что, если даже на всю вечность лишится жизни и души, дело того стоит.
Откуда-то из глубины она извлекла последние крупицы храбрости.
‒ Я сказала, возвращайся в ад. Ты его не получишь. Не сейчас и никогда!
Его рев оглушал. Изадора зажала уши руками, чтобы ослабить шум. Языки пламени выстрелили из всех частей тела Аида с таким жаром, что опалили волоски на руках и ногах принцессы. То, что осталось от бога Подземного мира, быстро завертелось, в центре комнаты открылась гигантская воронка. Появилась и затрещала молния, а затем со взрывом, сотрясшим храм, Аид исчез, оставив за собой лишь вращающуюся пыль и обломки камня. Наступила леденящая кости тишина.
То, что сейчас произошло, невозможно...
Сердце Изадоры грохотало о ребра. Он ушел. Так быстро. Ее взгляд метался по сторонам. Несчастная искала, ждала, что противник выскочит и прибьет ее навсегда.
‒ Очень хорошо, принцесса.
Она развернулась к алтарю, но на этот раз голос принадлежал не мужчине, а женщине. И еще не узнав лицо, принцесса поняла в глубине души, что смотрящее на нее существо – мойра.
Мойра. О боги. Иза попыталась вспомнить, за что отвечает каждая из них. Клото прядет нить жизни. Лахесис измеряет нить своим жезлом. А... как же зовут последнюю? Атропос, вот как. Атропос отрезает нить, когда выходит время.
Сердце Изадоры прыгнуло ей в глотку. Пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет не Атропос. Ей еще так много надо сделать в этой жизни. Она столько боялась попробовать, но сейчас...
Мойра, одетая в тонкое белое платье, пролетела над полом и остановилась рядом с Изадорой. Женщина выглядела маленькой, меньше Изадоры, но чувствовалось, что та сильнее и мудрее любого бога.
Вновь прибывшая улыбнулась, вокруг ее глаз собрались морщинки.
‒ Вот так представление ты устроила.
Изадора застыла на месте с крепко зажатым в ладони бриллиантом, глядя на собеседницу и поражаясь, как этот жуткий день мог стать еще более ненормальным.
Откуда-то снизу прорычал Аид:
‒ Мое!
Мойра посмотрела на пол:
‒ Ох, иди поиграй со своей трехголовой собачкой, задира.
Бог издал еще один разрывающий уши рев, затем вновь наступила тишина.
Мойра подмигнула Изадоре.
‒ У нас мало времени. Я чувствую, как нарастает его гнев. Знаешь, он так и не научился вести себя хорошо.
При следующих словах смех в голосе пришелицы угас.
‒ Не бойся, дорогая. Я пришла не для того, чтобы обрезать нить твоей жизни. Если на то пошло, я здесь, чтобы...
‒ Вы не Атропос, ‒ вырвалось у Изадоры со вздохом облегчения.
Мойра нахмурилась.
‒ Не знаю, почему жители твоего мира продолжают путать меня с этой старой каргой. Я гораздо привлекательнее посланницы смерти.
Изадора во все глаза смотрела на богиню судьбы, смеющуюся над собственной шуткой. Принцесса не знала, что сказать... да и сделать, если уж на то пошло.
Эта встреча превосходила всякое воображение.
‒ А, да. Поверь мне. Атропос нуждается в паре подтяжек лица. – Мойра расправила плечи. – Теперь, прежде чем мое время выйдет, я доберусь до цели своего визита. Ты слабеешь с каждым днем, как и твои сестры. Но не бойся. Сила, которую ты ищешь, в твоих руках.
‒ Но сфера Кроноса, ‒ прервала Изадора, вспомнив о медальоне на шее Грифона – Апофиса. – Мы ее потеряли.
Мойра взмахом руки отмела возражения.
‒ Откуда исходит твоя сила, дорогая? Не от какой-то магической сферы. Она исходит от того, что скрыто глубоко внутри каждой из вас. Используй ее на благо человечества, и ты не потеряешься.
Изадора понятия не имела, что это значит.
‒ Не понимаю. Почему ты мне помогаешь? Как?
‒ Здесь задействованы силы, которые ты и не должна понимать. А помогаю я тебе потому, что знаю: ты, в отличие от других, достаточно мудра, чтобы прислушаться. Но спроси себя, ора: почему бы мне не помочь тебе? Мойры хотят равновесия в этом и будущем мирах так же, как и ты. Я не говорю ничего, чего бы ты уже не знала. Я просто помогаю тебе сохранить твердость. В этом мире существуют правила, которые даже я не могу нарушить. Но знай, что ты была права, считая, что все вы связаны с богиней титанов Фемидой по отцовской линии. Не забывай, и вы с сестрами найдете искомые ответы. Связь между вами тремя не может быть разорвана. Никаким богом. Никаким заклинанием. И даже проклятием Геры.
Проклятие Геры.
Задрожала земля, и взгляд Изадоры снова устремился на пол.
‒ Посоветую поспешить. – Мойра указала на вход. – У Аида мерзкий темперамент. А ты, умная девочка, сумела хорошенько его разозлить. В обычных условиях я бы неплохо позабавилась, но не за счет твоей безопасности.
У Изадора закружилась голова в попытке понять смысл всего, сказанного мойрой. Потом она быстро дошла до двери и вновь развернулась.
‒ Подожди. Ведьмы во Фракийском замке... Они наложили на меня какое-то заклятие. Это... Поэтому меня так тянет к Деметрию?
‒ Я не могу ответить на твои вопросы, ‒ склонила голову Лахесис. – Но подумай, что говорит сердце?
Изадора постаралась разобраться в своих чувствах. Нет. Нет, то, что она испытывает к Деметрию, исходит из самого ее естества. Никакое заклинание не вызовет те глубокие эмоции, которые она пережила за последние несколько дней.
‒ Я знала, что ты мудрее, чем думают многие, ‒ с улыбкой сказала мойра, вновь привлекая внимание Изадоры. – Заклятие влечения, наложенное ведьмами, оставило твое тело, когда Апофис решил тебя наказать.
Значит, реакция на Деметрия действительно была ее собственной. Изадора вздохнула чуть легче, хотя и не испытывала полной уверенности. Но тут возникла другая мысль.
‒ Аид сказал что-то о проклятии суженых. Он же не имел в виду?..
Мойра подняла брови с проседью.
У Изадоры перехватило дыхание. Она не могла поверить в то, что думает об этом, не говоря уж о словах.
‒ Он ведь не может считать, что Деметрий – это мой суженый, правда?
‒ Арголейцы, даже принадлежащие к царской семье, не имеют суженых. Ты это знаешь.
Не имеют. Это касается только аргонавтов. А благодаря Гере, суженые призваны стать проклятием, а не благословением.
Разочарование явилось стремительным и всепоглощающим. Столь же стремительным, как клинок в груди. И совершенно неожиданным. А она хотела стать его суженой? Это просто...
‒ Ты выбираешь того, кого хочешь, ‒ продолжала мойра. – Но для Деметрия... существует лишь одна, которую он не может отвергнуть.
Глаза Изадоры медленно расширились. Она вновь подумала о своей ночи с Деметрием. О борьбе, которую он вел с тем, чего, казалось, желал, но сомневался, что заслужил. О всех тех случаях, когда он спасал принцессу и удостоверялся, что она в безопасности. Даже когда она этого от него не хотела.
Она. Именно ее он не мог отвергнуть.
Иза проглотила комок в горле.
‒ Тогда это означает...
‒ Именно то, что означает. И жутко злит Аида, поскольку он не может проникнуть в подсознание избранницы героя в то время, когда ее хранитель при ней.
Ее герой. При этой мысли сердце екнуло в груди Изадоры. Так вот что он делал всю последнюю неделю? Охранял ее? На этой неделе арголейка видела сны об Аиде – ужасные сны, как всегда, ‒ но они не затягивались, как обычно. А по утрам не возникало остаточного эффекта. И это из-за Деметрия, поняла принцесса. Из-за того, что он охранял ее покой, спал рядом, держа вдалеке хозяина Преисподней, хоть и не подозревал об этом. И хотя Иза не понимала, почему аргонавт продолжает пытаться отталкивать ее жестокими словами, она знала, что он не смог бы этого сделать. Не полностью.
В ее душе расцвела любовь. Такая, на какую она всегда надеялась, но не ждала. И пока ее разум кружился от открывшихся возможностей, принцесса подумала о своей матери. И о цене любви.
Иза вновь взглянула на мойру и поняла, что это единственный шанс узнать правду. И хотя, возможно, Лахесис не ответит, но необходимо спросить.
‒ Она знала? Моя мать? О неверности отца? И поэтому ушла?
Симпатия осветила лицо мойры. Она взглянула на землю и поджала губы, словно аккуратно подбирая слова.
‒ Твоя мать глубоко любила твоего отца. И была хорошей царицей. Хорошей женой для него. Но твой отец... Что он любит больше всего, дорогая?
‒ Свое царство. – Слова вылетели изо рта Изадоры на одном дыхании и без малейших сомнений.
Грустные глаза мойры обратились к собеседнице.
‒ И это по-прежнему так.
Это правда. Изадора знала это лучше, чем кто бы то ни было.
Жертвы. Ее отец всегда проповедовал ответственность монархии и жертвы, которых требовала власть. Иза никогда не верила ему прежде, но сейчас?.. Имеет ли значение, что она предназначена Деметрию? Если он не хочет с ней связываться из-за царской крови, принцесса не может его вынуждать.
Иза разжала пальцы и уставилась на сверкающий бриллиант. Она не умела справляться с эмоциями. Родители не преподали ей урок бесконечной любви или хорошего супружества. Теперь она знала, что в глубине души всегда тревожилась о Деметрии, даже учитывая его дурное настроение, постоянные секреты и манеру закрываться от всех по причинам, казалось бы, бессмысленным. Но и от своей судьбы она уйти не могла. Она и ее сестры... важны. Сейчас необходимость в них больше, чем прежде. И прошедшие стычки с Аидом лишь подчеркивают, насколько важна позиция Изадоры в этой войне.
