Текст книги "Будь со мной"

Автор книги: Элизабет Хейнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Она стоит в дверях.

– Что там такое? – спрашиваешь ты.

С уст Сары срывается резкий короткий смешок.

– Ничего. Просто думала, что ты смоешься до моего возвращения.

– Значит, я так всегда поступаю? – спрашиваешь ты.

– Да, – отвечает она. – Всегда бежишь.

– Вот это удар.

– Не важно. Я не собираюсь тебя останавливать.

– А что, если я сам хочу остановиться?

Ты предлагаешь ей бокал, она его принимает и уводит тебя в гостиную, а затем сворачивается калачиком в углу дивана. Ты садишься рядом с ней, кладя руку ей на колено.

– Я сегодня видела Луиса, – говорит она.

– И как он? – спрашиваешь ты.

– Злой, – произносит Сара, делая глоток вина.

– Расскажешь, что между вами произошло?

Она отвечает коротким невеселым смешком.

– Я сама не уверена. Он винит меня в смерти Джима, и это одна сторона вопроса. Он был против моего решения не проводить реанимацию. И обвиняет меня в самой аварии, как я и говорила. Так что в тот год Луис почти не разговаривал со мной.

– Луис очень сильно любил отца, – замечаешь ты. – Наверное, ему трудно пришлось, но сворачивать все на тебя тоже неправильно.

Повисает пауза. Сара обдумывает все, что рассказала. Ты задаешься вопросом, делает ли она это потому, что до сих пор не доверяет тебе.

– Но я тоже так думала. Тоже винила себя. И все это привело к тому, что я не смогла до него достучаться. В любом случае он хотел уехать. Хотел сбежать от всего этого. После своего дня рождения… – Она осекается, задумавшись, и отпивает еще вина.

– Что ты собиралась сказать?

– Да просто, что он уехал из дома.

Но это не то, думаешь ты; а если и то, она вспомнила о чем-то другом, забытом.

– Но ты с ним сегодня виделась, да?

– Утром появился Уилл. Он узнал, где работает Луис, понятия не имею, каким образом. В общем, мы совершили довольно странную поездку к месту, где Луис держит свою ферму. Там целая куча теплиц.

– Ну так что? Как все прошло?

Она опускает взгляд на руки, кусает губу.

– Откровенно говоря, довольно мрачно. Ничего не изменилось. Конечно, я благодарна Уиллу за старания. Думаю, он понимает, что без Китти мне приходится нелегко.

Ты удивлен тем, как спокойно она принимает поступок, который ты бы посчитал вторжением в личную жизнь, особенно от малознакомого человека.

– Тебе и правда нелегко?

Сара делает глубокий вдох.

– Я справляюсь, – говорит она. – Просто приятно, что он позаботился об этом.

– Но ты больше не одна.

Ты сразу понимаешь, что ляпнул глупость, и хочешь забрать свои слова назад. Ее лицо мрачнеет. Ты не имеешь права вмешиваться или намекать, что она в тебе нуждается.

– Уже поздно, – говорит она.

– Конечно.

Ты относишь на кухню свой бокал из-под вина, споласкиваешь его под краном. Сара стоит в дверях.

– Я бы попросила тебя остаться, – говорит она. – Но сейчас из меня выйдет не лучшая компания. Мне очень жаль.

– Все в порядке, – отвечаешь ты, улыбаясь ей, пытаясь показать, что говоришь от чистого сердца.

– Я даже не спросила, как прошел твой день.

На этот раз ты улыбаешься уже по-настоящему.

– Хорошо. Но я рад, что все закончилось и я смог вернуться домой.

Через несколько минут ты закрываешь за собой дверь коттеджа. Внутри холодно, потому что тебя не было целый день. На замке есть защелка, и обычно, оставаясь дома, ты не утруждался закрывать ее. Но теперь уставился на щеколду, вспоминая об Уилле, о том, как он шастает здесь без разрешения, пугает людей, вмешивается в дружеские и семейные отношения, которые его не касаются.

И ты закрываешь дверь на замок.

Вероятно, Саре тоже стоит завести такую привычку.

Сара

Сара не может заснуть.

Следовало бы принять ванну, немного отогреться, расслабиться, потому что теперь, лежа в постели, она остается один на один с темнотой и ничто не может отвлечь ее от мыслей; мысли собираются над ее головой, отвоевывая друг у друга пространство.

Даже с учетом денег, которые Эйден платит за аренду, у нее не наберется достаточной суммы. Она не хочет доводить себя до банкротства или доставать деньги на дом через нецелевой кредит, потому что об этом узнает Софи и начнет расспрашивать, почему Сара не просила о помощи. Конечно, она могла бы и в самом деле обратиться за помощью к Софи. Но как ей потом отдавать, и, даже несмотря на то что долг – дело рук Джима, а не ее, Сара просто не в состоянии говорить о нем с подругой.

Сама мысль наталкивает ее на воспоминания об отце, тому едва перевалило за пятьдесят, когда он умер от сердечного приступа. Он был гордым человеком, и деньги всегда оставались его личным делом. Он бы скорее жался по углам и лез на стенку, чем обсуждал свои финансовые проблемы с другими, тем более с состоятельными друзьями. Конечно, у нее есть еще сестра Кей, которая живет в Девоне с собственной семьей, сейчас они редко выходят на связь. Может, стоит попросить у нее? Разговор бы выдался не из простых. Они с Сарой никогда особо не ладили и с трудом заставляют себя обмениваться открытками на Рождество.

Потом, кроме того, имеется еще один вариант, поближе к дому. Обратиться к Луису, ведь он, кажется, неплохо зарабатывает. Уилл говорил о контракте с большим отелем. А теперь на Луиса работает целая бригада. Может, если бы ей удалось наладить с ним отношения, он мог бы дать ей работу? Она бы и собак брала с собой.

Но Луис не вариант. Даже если бы она заставила себя попросить его, а она не заставит, что делать, если Луис откажет? Как она при таком раскладе вообще сможет с ним помириться?

В темноте Сара закрывает глаза и начинает глубоко дышать, медленно, пытаясь расслабиться, вытолкнуть из себя все мысли о деньгах.

За окном шумит ветер, носится вокруг дома и откалывает непрочные камешки, проникая в зазоры, прорехи и мышиные ходы. Вот и еще одна проблема, требующая решения: дом нуждается в капитальном ремонте. Пусть даже она найдет покупателя для фермерского особняка из серого камня, стоящего на холодном сыром склоне за мили от цивилизации, любой сумасшедший, который решился бы его купить, взглянув на строительный отчет, моментально пошел бы на попятную.

Вдруг какой-то шум – не ветра за окном, чего-то ближе – заставляет ее снова открыть глаза. Она садится на постели. Дверь в спальню, плотно прикрытая Сарой, теперь распахнута настежь. Она слышит тихое поскуливание, и хвост Бэйзила начинает стучать по ковру. Обычно пес спит внизу, но сегодня, должно быть, почувствовал, что ей не помешает компания. Сара протягивает руку в пустоту, слышит, как Бэйзил шлепает к ней, чувствует, как он лижет ей пальцы теплым языком, а потом с по-собачьи тяжелым дыханием устраивается на полу возле кровати.

Сара вновь закрывает глаза и переключается на другие мысли. А вдруг Китти выпила и возвращается домой одна, потому что Оскар, кем бы он ни был, ушел с другой… Вспоминает, как взбешенный Луис кричал на нее утром после своего двадцать первого дня рождения… А затем видит перед собой потерявшего сознание Джима на соседнем сидении, со следами крови на лице.

Часть четвертая

Сара

Поезд Китти прибывает в шесть тридцать. Сара отправляется в деревню на исходе дня, потому что сегодня открыт рынок и перед закрытием можно запастись свежими недорогими фруктами и овощами. После рынка она едет в Тирск и заглядывает в «Йоркширские предложения», чтобы набрать стирального порошка и туалетной бумаги. Нагрузив машину под завязку, Сара направляется за город, мимо ипподрома на станцию, там паркуется и ждет.

Темнеет, ранний вечер, и Сара постоянно смотрит на телефон, вдруг придет эсэмэска от Китти или Софи. Еще после обеда она послала подруге сообщение, спрашивая, не хочет ли та сегодня заглянуть, пропустить по бокальчику, увидеть Китти и познакомиться с Оскаром.

Ответа до сих пор нет, что не похоже на Софи.

Сквозь лобовое стекло она рассматривает людей, появляющихся из переходов над платформами, разыскивает взглядом дочь, ей вдруг отчаянно хочется увидеть ее. Они еще никогда не оставались порознь так долго. И вот наконец Китти появляется! Ее очаровательная девочка с длинными золотыми волосами под вязаной шапочкой идет, держа за руку мужчину, и он и она – с рюкзаками за спиной. Китти машет, и Сара выходит из машины. Китти, бросив руку парня, бежит к Саре, и Сара тоже бежит, и они со смехом врезаются друг в друга, и смеются, и обнимаются так крепко, что становится больно.

– Привет, мама!

– Привет, моя родная! Я так рада видеть тебя…

– Мам, а это Оскар.

Пару мгновений Сара смеривает бойфренда дочери взглядом. Он кажется милым, думает она, правда немного угрюмый. Она протягивает руку, и проходит секунда или две, прежде чем он ее принимает. Рукопожатие у него слабоватое.

– Здравствуй, Оскар, – говорит Сара. – Приятно с тобой познакомиться.

Китти сияет от счастья, глядя то на нее, то на него.

– А ты брала с собой собак?

– Нет, к сожалению, мне нужно было заехать на рынок. – Сара открывает багажник и складывает рюкзаки поверх сумок с покупками.

Китти опускается на пассажирское сиденье рядом с ней, предоставляя Оскару возможность самому расположиться на заднем. Пока они в потоке машин медленно ползут по односторонним дорогам Тирска, Китти не умолкает, с восторгом описывая второй семестр в университете, киноклуб и спортивные секции, в которые она записалась.

Саре становится жалко Оскара, который сидит сзади совсем один.

– А как дела у тебя, Оскар? Как тебе учеба? – В зеркало заднего вида она замечает, как парень смотрит в окно на дома вдоль дороги.

– Оскар уже на втором курсе, – встревает Китти, не давая ему ответить. – Он уже все увидел и все попробовал. Знает, что к чему.

Сара начинает было сердиться, но потом говорит себе, что нужно дать парню шанс, пусть он и двух слов не проронил. Справедливости ради, даже если бы он и говорил, ей было бы сложно поддерживать беседу, оборачиваясь назад, и при этом следить за дорогой, поэтому мысленно прокрутив в голове все, что хочет у него спросить, она откладывает разговор на потом.

– Как дела у Софи? – спрашивает Китти.

– Ну, у нее все в порядке, – живо отвечает Сара. – Надеюсь, она сможет заехать на бокальчик сегодня вечером. Правда, пока не ответила на мое сообщение.

– Не похоже на Софи, – замечает Китти, хмуря брови.

– А кто это? – спрашивает Оскар с заднего сиденья.

– Мамина лучшая подруга. Ты в жизни не встретишь более гламурной штучки. Ее муж член парламента. Правда, он кретин, но только самую малость.

– Китти! – возмущается Сара.

– Ну это же правда, мама. Ты и сама знаешь.

– На самом деле, он очень дружелюбный.

– Просто я до сих пор не понимаю, что Софи в нем нашла. Она слишком умна, чтобы быть гламурной женушкой. Из нее бы получился политик получше.

Телефон Сары чирикает – новое сообщение.

– Это, наверное, она. Можешь прочитать?

Сара слишком поздно вспоминает про Уилла, и теперь остается надеяться, что Софи не прислала ей ничего жутко интимного или даже Эйден, – но Китти уже выудила телефон из сумки Сары.

– О, – говорит Китти, – как жаль.

– Что там?

– Пишет: «Извини, на этих выходных полно дел. Передавай привет Китти. Поговорим на следующей неделе».

– Правда? – спрашивает Сара. – Какая досада.

Но Китти тут же перескакивает на другую тему, начиная планировать завтрашнее знакомство Оскара с ее школьными друзьями, которые как сговорились – все приехали домой на выходные. Машина наполняется смехом Китти и репликами Оскара с заднего сиденья, которых Сара не улавливает.

Все ее мысли сосредоточены на Софи. Она говорила, что Джордж на уик-энд уезжает – играть в гольф, кажется. Поэтому Софи вряд ли поедет с ним. И что такое важное она собирается делать все выходные, что даже не сможет отлучиться, чтобы повидаться с Китти и выпить хотя бы по одному бокальчику?

И, конечно, ответ тут же находится сам собой.

Уилл.

Я всегда любил наблюдать за людьми.

В городе это означает сидеть на летней площадке в кафе с чашечкой латте и книгой, притворившись, что ты читаешь. Ничего не могу с собой поделать.

Мне всегда нравилось наблюдать за людьми в моменты, когда их чувства особенно обнажены, раскрыты, уязвимы. Женщина, которая плачет в поезде и думает, что ее никто не замечает. Мужчина, пересчитывающий мелочь перед входом в паб. И потом пересчитывающий снова, потому что знает, что ему не хватит. Девчонка, играющая с телефоном в мучительном ожидании звонка. Она беспрестанно проверяет мобильный. А звонка все нет.

Но теперь мы не в городе, верно? Как только темнеет, прохожие исчезают с улиц, никто не спешит с работы домой; все уже попрятались по своим берлогам, забаррикадированы, в безопасности и тепле, как все прочие деревенские животные, каждый со своими надежно спрятанными тайнами.

И все они чувствуют себя в безопасности, верно? Никто и не думает ничего бояться. В городе все друг друга подозревают, ждут, что у них вытащат кошелек или на них нападет какой-нибудь уличный пьяница. Все напряженные, жесткие, готовы к действию.

Но здесь все по-другому. В десять все уже спят.

Ну, да это к лучшему. Мне даже нравится.

Можно спокойно бродить по деревне, не встретив ни души; можно стоять у них в саду и наблюдать за ними, за тем, как они смотрят футбол, или новости, или передачу «Корри», в тепле и безопасности, с открытыми шторами, выставляя себя напоказ для ночной темноты. Я пытаюсь их понять, но единственное, что приходит на ум…

Эти люди мне чужие.

Я не вписываюсь в их общество.

Сара

Стоит Саре открыть дверь, как собаки прыгают на Китти, и Оскар, который тащит оба рюкзака, отступает на шаг назад.

– Ты не боишься собак, Оскар? – спрашивает Сара.

– Нет конечно, – говорит он, но без особого энтузиазма в голосе.

Сара задается вопросом, неужели он не способен на больший темперамент, но потом великодушно решает, что парень неплохо уравновешивает Софи, которая вечно веселится и искрит, похоже, неисчерпаемой энергией.

Только Сара собирается снова открыть дверь коленом, держа при этом пакеты с покупками, как она неожиданно распахивается изнутри.

Первая мысль, что приходит Саре в голову: наверное, Софи передумала и все-таки заглянула повидаться с Китти и выпить хотя бы бокальчик. Но это не Софи.

Перед ней с широкой и немного виноватой улыбкой появляется Уилл.

– Привет еще раз, – говорит он.

И отступает, пропуская их внутрь. Китти, по всей видимости, вне себя от счастья при мысли, что она дома, с собаками и к тому же с Оскаром, бросается Уиллу на шею и целует его в щеку.

– Привет! Как поживаешь? Что ты тут делаешь?

Уилл, следует признать, кажется немного смущенным.

– Долгая история, – говорит он. – Потом расскажу.

– Уилл, это Оскар. Оскар, это Уилл.

Парни обмениваются рукопожатиями. Сара замечает, как Уилл оценивает Оскара взглядом.

– А ты, должно быть… – говорит Уилл, продолжая держать Оскара за руку.

– Я с Кит, – отвечает Оскар.

– Ну что ж, пойдем ставить чайник, – предлагает Сара.

Китти отправляется показывать Оскару дом, по всей вероятности уже приняв присутствие Уилла как должное.

Уилл опирается на кухонный стол и выглядит настолько расслабленным, что это ее раздражает.

– Ну, – произносит Сара, – неожиданность так неожиданность. Разве ты не должен присматривать за чьим-то домом?

– Ох, ну да. Должен. Я не задержусь, не волнуйся. Просто хотел поздороваться с Китти. Сто лет ее не видел.

Сара хмурится в ответ на его сообщение, а еще потому, что ее предположение о Софи, проводящей время с Уиллом, по всей видимости, оказалось совершенно беспочвенным.

– Вообще, ты мог бы и позвонить, Уилл.

Его лицо мрачнеет.

– Ну да… Прости. Думал, вы уже должны приехать, и собаки лаяли, так что я решил их успокоить…

Сара слышит быстрые шаги на втором этаже, скрип паркета, смех. По крайней мере, Оскара немного попустило.

– Послушай, честно говоря, я бы не хотела, чтобы ты вот так заходил.

Он смотрит на нее, потом переводит взгляд на стол.

– Тогда я пойду.

– Нет, ну что ты. Раз ты уже здесь. Я не собираюсь тебя отчитывать, – продолжает Сара, хотя на самом деле как раз это и намерена сделать, но по какой-то непонятной причине она не в состоянии огорчить его. – Просто предупреждаю. Приходи когда захочешь, только сообщай об этом заранее, ладно?

– Конечно, – говорит он, все еще не поднимая головы.

В этот момент к ним по лестнице с шумом спускаются Китти и Оскар.

– Поедем ужинать в ресторан? – спрашивает Китти. – Я бы показала Оскару деревню.

– Я приготовила запеканку с мясом и картошкой, – говорит Сара. – Может, съездим выпить по бокальчику после еды?

– Ну ладно, – соглашается Китти. – А ты с нами поужинаешь, Уилл?

Уилл поднимает глаза на Сару.

– Ну, если меня пригласят, – говорит он.

– Конечно пригласят, – отвечает Китти. – Мама всегда готовит на целую ораву. Так ведь, мам?

Мысленно Сара еще немного сопротивляется, но потом спрашивает себя, с чего бы это.

– Безусловно.

– Ну, если вы уверены. Спасибо. Я могу… ну, знаете, может, салат приготовить? Я не против помочь.

– Мы все поможем, – говорит Китти. – А как там насчет твоего друга, мам? Он тоже придет?

– Эйден? Если хочешь, могу его спросить.

На самом деле теперь, когда Уилл тоже остался на ужин, ей отчаянно не хватает компании человека своего возраста, чтобы немного уравновесить ситуацию. В любом случае интимного ужина в честь знакомства с новым бойфрендом Китти не получится, значит, можно позвать и Эйдена.

Она раздает всем задания, и атмосфера понемногу разряжается. Уилл, стоя у раковины, чистит морковь; Китти ставит запеканку в духовку. Оскару поручено накрывать на стол.

Собаки бегут за Сарой во двор. Слава богу, машина Эйдена на месте и свет тоже горит. Но когда он открывает дверь, то кажется почти удивленным ее приходу.

– Извини, – говорит она. – Я помешала?

– Нет, что ты, – произносит он. – Зайдешь?

– Нет; просто пришла спросить, не хочешь ли с нами поужинать. И еще, может, присоединишься, когда поедем выпить? У меня полный дом молодежи, так что чувствую себя немного не в своей тарелке.

От одной его улыбки она начинает таять.

– С удовольствием. Только дай мне пару минут, ладно? Я сейчас приду.

В кухне царит шум и хаос. Тесс тут же сбегает в гостиную и сворачивается в клубок на диване. Давненько здесь не было так шумно. Китти брызгает на Уилла водой из крана. Кто-то – наверняка опять же Китти – притащил переносные колонки и включил музыку. Оскар с подозрением наблюдает за Уиллом.

Он до сих пор почти ничего не сказал. Сара решает, что он, должно быть, просто стесняется.

– Китти говорит, ты тоже занимаешься инженерией. Не знала, что ты уже на втором курсе.

– Ага, – отвечает он.

– Оскар вроде как был моим ментором, – заявляет Китти, положив руку ему на плечо.

Сара хочет напомнить: Китти знает Оскара всего несколько недель. Так мало времени, что, по-хорошему, даже месяца не наберется.

– Маа-ам, – произносит дочь.

Растягивание слова намекает на то, что дальше начнется упрашивание. Сейчас Китти, думает Сара, станет просить о том, чтобы Оскар ночевал в ее комнате, хотя, если она уже побывала на втором этаже, то должна знать: гостевая комната не подготовлена.

– Мам? Я тут подумала – может, ты была бы не против, если бы я пригласила Оскара к нам на Пасху? Знаю, до нее еще нужно дожить…

Сара мгновенно теряет дар речи. Она об этом и помыслить не могла и теперь теряется, как ответить поприличнее. Даже Уилл замер, потрясенный, переводит взгляд от Китти на Оскара, потом на Сару, пытаясь уловить общий настрой, словно чувствуя напряжение.

– А как насчет твоей собственной семьи, Оскар? – наконец спрашивает Сара.

– Да ничего, – говорит он. – Я понимаю: это серьезный шаг. Лучше бы ты немного подождала, Кит.

Оскар внезапно поднимается в рейтинге Сары на пару строчек, но он еще не закончил.

– Мои родители расстались, – продолжает парень. – Мама живет в Штатах, а папа в Болтоне, он опять женился и обзавелся новой семьей, а его новая жена терпеть меня не может. – При последних словах парень смеется, как будто сказал что-то забавное. – Вот так. Да я не навязываюсь, можете сказать нет.

– Мама, если ты скажешь нет, он две недели просидит в коммуналке в Лондоне совсем один.

Эмоциональный шантаж – Сара хочет занять твердую позицию. Но на нее смотрит Уилл, и она вспоминает, каким он был много лет назад, когда только начал общаться с Луисом, и примерно по той же причине. Неприкаянный, нежеланный, бездомный.

– Конечно приезжай, Оскар, – говорит Сара. Она бы и так его пригласила, просто потому, что не смогла бы выдержать, чтобы кто-то вот так оставался один.

– Спасибо, – благодарит ее Оскар.

Китти сияет от счастья. В этот момент открывается дверь и в вихре холодного воздуха входит Эйден. Все, обернувшись, смотрят на него. Китти реагирует первая, заключая Эйдена в объятия, к которым он, наверное, был не готов. Эйден жмет руку Оскару. Уилл только таращится.

В воздухе что-то повисает, мимолетный порыв какого-то неудобства, неприятия. Сара не может понять, в чем дело, и начинает сожалеть, что пригласила Эйдена. Но проходит всего пара секунд, и Китти со смехом и шутками снимает всеобщее напряжение, и что бы там ни промелькнуло, оно остается позади.

– Давайте садиться за стол, – говорит Сара.

В «Роял Оук», как обычно по пятницам, полно народу, но это лишь добавляет веселья. Эйден покупает всем выпивку, а Китти провозглашает тост за новые начинания. Сара решает, что Китти имеет в виду Оскара, который начинает понемногу расслабляться. Тот сидит с пивом, и Саре впервые выпадает возможность как следует рассмотреть его. Не то чтобы эмо, – может, и был раньше в переходном возрасте, но теперь из этого вырос. У него длинноватые взлохмаченные волосы, в прическе не заметно никакого стиля, бледная кожа и темные глаза. Зубы неровные, и он часто прикрывает их, касаясь рта ладонью или стараясь не говорить без необходимости. Но Сара отмечает, как он смотрит на Китти; когда она говорит, посылает ей взгляды, показывающие, что он внимательно ее слушает. Непринужденно держит руку на спинке стула Китти, однако Сара видит, как то и дело он поглаживает большим пальцем ее плечо.

Уилл, наоборот, похоже, не в своей тарелке. Он выбрал место спиной к залу, напротив Сары, и сидит с опущенной головой.

Когда Китти и Оскар начинают углубляться в разговор о каком-то общем друге, Сара спрашивает Уилла, все ли с ним в порядке.

– Да-да, конечно. Почему спрашиваешь?

– Ты выглядишь немного, ну, не знаю… расклеившимся, что ли.

Он пытается изобразить несогласие.

– Такое чувство, словно я злоупотребляю вашим обществом, – говорит он. – Вы кормите меня ужином, приводите в бар, ну, знаешь…

– А почему бы тебе к нам не присоединиться? – вмешивается Китти. – Мы почти что одна семья.

Эйден, который за ужином оставался тихим и задумчивым, здесь тоже и пары слов не сказал. Ее нервирует тот факт, что он как будто не может вписаться и почти не говорил с Китти. Ей очень хочется, чтобы они поладили. Когда Уилл выходит в туалет, а Китти с Оскаром углубляются в собственный разговор, она спрашивает Эйдена, все ли с ним в порядке.

– Конечно, – отвечает он. – А что?

– Ты очень тихий.

Он ухмыляется.

– Мне просто по душе наблюдать за людьми, вот и все. Нравится пытаться вникнуть в то, что происходит на самом деле.

– Звучит серьезно. Что ты имеешь в виду?

– Да ничего на самом деле страшного. Просто в любой ситуации есть определенный подтекст. Другие вещи.

– Какие, например?

Он бросает взгляд на Китти и Оскара, сидящих на другом конце стола. Кладет руку на спинку стула Сары и придвигается ближе, чтобы она услышала его шепот:

– Он симпатичен ей намного больше, чем она – ему. Он не готов к тем отношениям, которых она хочет. Но он боится сделать ей больно.

Сара бросает на Эйдена хмурый взгляд. Может быть, она и сама думает о чем-то подобном, судя по сдержанности Оскара, но – неужели он серьезно? Так раскладывать людей по полочкам? Это наталкивает на мысль, что же тогда на самом деле Эйден думает о ней. В ту же секунду у нее появляется чувство, будто ее препарируют, изучают. Ощущение не из приятных.

– Полагаешь, ты так прекрасно разбираешься в людях, да? Вот только все и обо всех ты знать точно не можешь.

– Ну, думаю, у Китти неплохо получается склонять его на свою сторону, – удивленно говорит Эйден. – Поэтому кто знает.

Он внимательно вглядывается в лицо Сары, как будто пытаясь понять, что из сказанного ее так огорчило.

– Тогда как насчет Уилла и Софи? – с вызовом спрашивает она.

Эйден бросает взгляд в сторону мужского туалета.

– Я бы предпочел промолчать.

Через пару мгновений возвращается Уилл, и она рада его появлению, так как есть возможность сменить тему.

– Мне уже пора, – говорит он. – Спасибо за выпивку. Скоро увидимся, да?

– Тебя куда-нибудь подбросить? – спрашивает Сара.

– Нет, тут недалеко, вверх по дороге. Сам справлюсь. Еще раз спасибо.

Сара смотрит ему вслед. Эйден убирает руку со спинки ее стула. Она размышляет, заметила ли Китти, что рука там лежала. После смерти Джима Сара ни с кем не встречалась. Раз или два вопрос всплывал, и она отделывалась от него, придумывая туманные отговорки о том, что слишком занята, или не хочет лишних хлопот, или что в сельской глубинке Северного Йоркшира с приличными мужчинами стало туговато.

Эйден внезапно произносит:

– Но он нам что-то не договаривает. Нечто важное. Никак не пойму что.

И Сара вдруг понимает – он до сих пор думает об Уилле.

Сара паркует «ленд-ровер» в сарае, и все выходят. Китти с Оскаром идут впереди, обнявшись.

– Не хочешь зайти попозже? – спрашивает Эйден.

Китти открывает дверь, и наружу выбегают собаки, кружась вокруг них. На этот раз Оскар выглядит чуть менее испуганным.

– Думаю, не стоит, – говорит Сара.

Она бросает на Эйдена взгляд. Стемнело, но сенсорный фонарь над студией светит достаточно ярко, чтобы можно было рассмотреть замешательство у него на лице.

– Мне нужно выгулять собак, – добавляет она.

– Может, тебе составить компанию?

– Я справлюсь, спасибо, – отвечает Сара.

Он машет ей рукой, и она свистит, подзывая собак.

На холме стоит кромешная тьма, глазам Сары нужно время, чтобы привыкнуть. Она, опустив голову, думает об Эйдене. С каким нетерпением ждала момента, когда он сможет познакомиться с Китти; но за целый вечер он только и удосужился, что выискивать воображаемые трещины в новых отношениях ее дочери.

Внезапно Сара понимает: что-то возникло прямо перед ней, и останавливается, ахая от ужаса, но это всего лишь сарай, очертания которого она не узнала в темноте. Тесс идет рядом, принюхивается к дверям, и Саре кажется, что сейчас снова начнется кутерьма, однако, едва осмотрев вход сарая, собака обходит стену, а затем исчезает в темноте.

Сара застывает на месте. В сумерках все кажется другим; единственный источник света – от луны, полной, но почти целиком скрытой за тучами. Дверь сарая вырисовывается темным квадратом на фоне серого камня, черный рот, зовущий ее. Сара делает шаг вперед, кладет руку на деревянную поверхность. Холодная и жесткая на ощупь. Она слегка толкает ее. Дверь не поддается. Рядом с сараем ветра нет, ее дыхание эхом возвращается обратно, звук создает иллюзию, будто кто-то стоит прямо у нее за спиной.

Она быстро оборачивается, но, само собой, там никого нет.

Тем не менее Саре больше не хочется оставаться здесь; она хочет быть дома с Китти. Сара начинает спускаться с холма, подзывая собак, глядя на собственный дом, где горят все окна второго этажа; дом кажется таким ярким и радостным!

И тут она замирает.

Окно ванной горит, и она со всей ясностью видит, как Китти стоит возле ванной и высыпает полный пакет, по всей видимости, грязной одежды в корзину для стирки. Оскар появляется у нее из-за спины, обхватывает ее за талию. Китти, повернувшись, целует его.

Эйден ошибся, думает она; Оскару она тоже нравится. Просто он пока что испытывает стеснение и поэтому не показывает своих чувств.

Саре должно быть некомфортно следить за ними, совершенно ясно она понимает, что они не подозревают о ее присутствии, но по какой-то причине не может оторваться. Оба полностью одеты, целуются – нужно признать, довольно серьезно, – однако ей приятно видеть Китти счастливой и Оскара влюбленным. Потом они поворачиваются и уходят, а свет внезапно гаснет, оставляя черный квадрат окна.

Заклятие спадает, и Сара вздрагивает.

Она была в плохом настроении. Это понятно, я чувствовал, как недовольство пульсировало в ней волнами. С женщинами всегда так, они меняются как ветер, пытаясь тебя одурачить; сейчас улыбаются тебе, а через секунду делают каменное лицо – ты наговорил чего-то не того.

Я хотел ей сказать: «Ты не имеешь права так относиться ко мне».

Думаешь, я не знаю людей, хотелось мне сказать, не вижу сквозь их маски всю ложь, все попытки что-то скрыть? Ну так вот, я вижу. Меня не было долгое время, и я видел такие вещи, которых ты представить не можешь; видел, как люди относятся друг к другу.

Я храню твои секреты, так мне хотелось сказать ей. Я тебя знаю. Я знаю о тебе все, знаю, какие мысли не дают тебе спать по ночам, мне известны все твои заботы, обиды, глупые ничтожнейшие комплексы. Я знаю, отчего ты плачешь. Знаю, с каким стоном ты кончаешь.

Я надежно храню все твои секреты в глубинах моего сознания, и знаешь что? Они дают мне власть. Делают меня жестче.

Мне хотелось трахнуть ее прямо там, на месте, а потом бросить на машину, трахать ее так жестко, чтобы все остальное вылетело у нее из головы. Надо было настоять, и она бы на все согласилась. Она нуждается в этом, ей нужно, чтобы кто-то говорил, что ей делать.

Но пока я могу позволить ей думать, будто это все ее идея и она сама принимает решения. Буду играть в ее ничтожную игру.

Я могу подождать.

Веселье начнется, когда я возьму все в свои руки, как только все ее секреты будут вынесены на всеобщее обозрение.

Если бы она только знала.

Сара

Сара лежит без сна, прислушиваясь.

В доме полная тишина. Сара бросает взгляд на часы на прикроватной тумбочке. Почти полвторого.

Задается вопросом, что могло ее разбудить, и переворачивается в кровати, потому что ни с того ни с сего возникает ощущение сквозняка, дуновения, движения; но ничего нет. Дверь в коридор все еще заперта так же, как она ее оставила. Шторы она держит открытыми, чтобы просыпаться с приходом утра, но сейчас лишь луна светит в ее окно и отбрасывает яркие светлые блики на одеяло. Сара прислушивается, не доносятся ли какие-нибудь звуки из спальни Китти, думая, что, вероятно, ее разбудило что-то оттуда; однако по-прежнему ничего не слышит, даже храп.

Сара закрывает глаза, переворачивается и натягивает одеяло до подбородка.

Она ждет.

Но бесполезно: ей больше не хочется спать. Может, всему виной проведенный с Эйденом час накануне; она все не уходила и болтала с Китти и Оскаром, надеясь, что они не хотят, чтобы она первой отправилась в постель. Между тем Китти выпила достаточно вина и устала, поэтому Сару не удивило то, что дочь уже до одиннадцати отправилась наверх. Нужно отдать должное Оскару, он задержался ненадолго, как бы решив поинтересоваться у Сары, где ему позволено спать.