Текст книги "Будь со мной"

Автор книги: Элизабет Хейнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Сара задумывается: может быть, Тесс снова начала лаять или ей самой что-нибудь приснилось?

Потом слышит дыхание, поднимает глаза и ахает. Кто-то сидит у нее на кровати.

Часть шестая

Сара

Сара протягивает руку к ночнику.

– Уилл! Что ты здесь, черт побери, делаешь?

– Я не хотел тебя будить. Просто решил убедиться, что у тебя все в порядке.

Она садится в кровати, подтягивая к себе одеяло, словно оно может дать некую защиту. Сердце колотится так сильно, что у нее возникает мысль, а вдруг это начало сердечного приступа.

– Я не хотел тебя напугать, – говорит Уилл, его ярко-голубые глаза широко открыты. Всего на секунду он кажется невероятно юным, и она почти забывает о том, что он на самом деле взрослый мужик. Он выглядит как мальчишка, который только что проснулся от кошмарного сна.

– Уилл, ты меня все равно напугал, – говорит она. Ее голос кажется тонким, и в нем звучит страх. Для внушительности она пытается понизить его на полтона – Пожалуйста, уберись из моей спальни, Уилл.

Он быстро встает.

– Да, конечно. Я… я подожду внизу, хорошо?

– Да, – говорит Сара. – Подожди.

Она наблюдает за тем, как он выходит из спальни, повесив голову, словно ребенок, которого только что отругали. Когда за ним закрывается дверь, Сара делает выдох, прикрыв рот ладонью, чтобы не вскрикнуть. Ей хочется заорать ему, чтобы убирался прочь из ее дома и никогда не возвращался обратно, но лучше пусть подождет внизу. Она должна убедиться, что он уйдет.

Сара надевает джинсы и свитер, все это время удивляясь тому, что собаки не лают. С какой стати он решил сам прийти сюда? Посреди ночи? Почему она его не услышала? Почему не проснулась? Она отдергивает шторы. На улице все еще темно.

Надев толстые носки, шлепает вниз по лестнице.

Уилл сидит на кухне и посылает ей лучезарную улыбку, когда она входит. Он поставил чайник.

– Я не хочу чаю, – резко говорит Сара. – Я хочу, чтобы ты ушел.

– А, – произносит он. – Мне действительно жаль, Сара, я не собирался… не хотел тебя пугать, просто должен был убедиться, что у тебя все в порядке.

– Я же сказала тебе по телефону: все хорошо. И с чего было бы иначе? Что тебя заставило заявиться ко мне посреди ночи, господи боже мой?

Он морщится в гримасе. Она садится за кухонный стол и закрывает лицо руками.

– Все из-за Софи, я реально переживаю за нее.

– Я тоже, Уилл. Но она уже большая девочка. Наверное, уехала куда-нибудь с подругой на пару дней и забыла предупредить Джорджа. Или говорила ему когда-то давно, а он забыл. Я уверена, с ней все в порядке.

– Значит, она тебе ничего не рассказала, – произносит он. Его голос приглушен рукавом.

– Что не рассказала?

Он поднимает голову, смотрит на нее сухими глазами.

– Про Эйдена. Она с ним встречалась у тебя и у меня за спиной.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Сара.

– Я их видел. Решил к ней прийти, типа сделать сюрприз, потому что она говорила, что Джордж уезжает. И увидел Эйдена с ней там, в оранжерее. Они не могли друг от друга оторваться.

Сара пытается объяснить, хочет ему сказать, что Эйден и Софи неплохо общаются и она совершенно не против, но сейчас середина ночи и, кроме того, она совершенно не желает говорить об этом.

– Ты разве не злишься?

– Он мне не парень. Мы просто друзья.

«На самом деле, – думает она, – даже не друзья».

– Ты должна кипеть от злости, – говорит он, и в его голосе проскальзывает что-то опасное.

– Прошу тебя, Уилл. Уже поздно.

Гнев резко переходит в страдание.

– Я люблю ее, – говорит он. – Для меня это не просто интрижка, все было серьезно. Мне казалось, мы созданы друг для друга. Я хотел, чтобы она бросила Джорджа, и она мне подыгрывала; она… она…

– Ну ладно, – говорит Сара. Может, ей все-таки стоит приготовить чашку чаю. – Ну давай, сделай пару глубоких вдохов.

– Она сказала мне, что я – тот самый, только время не то… – Уилл, утирая лицо рукавом, начинает всхлипывать с такой силой, что теперь невозможно разобрать слов.

Сара достает ему пачку салфеток из кухонного ящика.

– Вот, возьми, – предлагает она. Чайник все еще не закипел. – Прочисти нос.

– Джордж был… он собирался выставить ее за дверь…

– Что? Почему?

– Потому что он знал, что она ему изменяет, – говорит Уилл. – Сказал, что убьет ее.

– Джордж не мог такого сказать! – вырывается у Сары.

Создается впечатление, будто Уилл выдумывает всякие глупости, чтобы оправдать свое несчастное состояние.

– Потому что она собиралась бросить его, – говорит он. – Она хотела сбежать со мной.

«Он просто фантазер, – думает Сара. – Сочинил себе эти странные отношения, которые не имеют ничего общего с правдой, с той версией происходящего между Софи и Уиллом, которая складывается, если повнимательнее присмотреться к состоянию Софи в последние несколько недель».

– Она хочет ребенка, – говорит он.

– Что?

– Она всегда хотела стать матерью. Но Джордж сделал себе операцию – он не хочет никаких детей. Софи сказала, что могла бы завести детей от меня. Мы собирались вместе сбежать. – На этих словах его голос взлетает до воя, и он поднимает глаза в потолок. – Я сказал ей, что… позабочусь о ней… но она не… она не хотела, чтобы я… я не могу, о боже, Сара, я не могу…

И тогда Сара не выдерживает – его лицо искажает такая боль. Она кладет ему руку на плечо, и он разворачивается на стуле и в отчаянии сжимает ее, всхлипывая на ее плече.

– Я был таким счастливым… я думал… мы станем… настоящей семьей…

– Знаю, знаю. Все будет хорошо.

Пока он плачет, она мягко поддерживает Уилла, слушая, как его дыхание постепенно приходит в норму, как всхлипы переходят в редкие вздрагивания. Он сжимает руки у нее на спине. Одна рука забирается ей под свитер, и, когда это происходит, Сара понимает, что он касается ее голой кожи. Уилл начинает поглаживать ее, как будто это он ее успокаивает, а не наоборот.

Сара отталкивает его.

– Ну, теперь все в порядке? – произносит она своим самым авторитарным «родительским» голосом. Мы просто разбираемся с детьми. Все в полном порядке.

Он кивает, вытирая лицо.

– Извини, извини. Я никому не рассказывал.

– Нет? – говорит она. – Ну вот и молодец.

– Она мне говорила, что собирается его бросить, – снова повторяет он. – Что хочет рассказать обо всем Джорджу.

– Куда же она тогда исчезла?

Он трясет головой.

– Не знаю. – Кажется, что он вот-вот снова расплачется.

– Тебе нельзя оставаться здесь, Уилл. Знаю, тебе сейчас нелегко, но я тебя предупреждала, что ты больше не можешь просто так приходить ко мне домой. Не правда ли?

– Я же извинился, – говорит он. – Я волновался за Софи.

– Знаю, ты говорил. Но, если тебе нужно было поговорить, ты мог бы мне просто позвонить. Я не хочу, чтобы ты еще раз вот так просто являлся. Хорошо?

Он кивает. А потом резко встает, со скрипом задвигает стул обратно по плиточному полу.

– Ну, я пойду.

Сара провожает его до задней двери, смотрит, как он проходит через двор. Только-только начинает светать. Она смотрит ему вслед до тех пор, пока он не скрывается из виду за коттеджем, представляет, как он сам спускается вниз по холму, и надеется, что он придерживается края дороги.

«Ох, Софи, – думает она. – Что тут вообще творится?»

Эйден

Ты ведешь машину по трассе, когда звонит телефон: это Сара.

– Привет, – говоришь ты, включая гарнитуру. – Ты меня нормально слышишь?

– Да, – отвечает она. – А ты где?

– Еду домой. Все в порядке?

– Софи пропала.

Сначала тебе кажется, что ты что-то неправильно расслышал.

– Что?

– Я говорю о Софи. Джордж сказал, она уехала, куда – он понятия не имеет. Я подумала, может, ты знаешь.

– Я?

Ты объявляешь себе, что сейчас неподходящее время что-либо скрывать. Ты начинаешь говорить уклончиво просто в силу привычки:

– Я видел ее в понедельник. С ней все было в порядке.

– А она ничего не говорила о своем намерении уехать?

– Нет. Сообщила, что хочет встретиться с тобой и пообедать, это было вчера.

– Она мне не звонила, поэтому я набрала Джорджа, и он сказал, что она куда-то исчезла. Странное чувство – он вроде бы должен волноваться, но при этом понимает, что она, скорее всего, просто уехала на пару дней. По-моему, они поссорились из-за машины.

– Ну, он же не думает, что это сделала она?

– Нет, конечно же нет. Но он сопоставил факты и решил, будто это дело рук какого-нибудь приятеля Софи.

– Уилла?

– Я бы сказала, скорее да чем нет.

– А Софи не может быть с Уиллом?

– Не думаю. Он приходил вчера ночью и казался по– настоящему расстроенным из-за нее. Решил, что Джордж с ней сделал что-то. Сама не знаю, что думать.

– А где он сейчас? – спрашиваешь ты. Сердце начинает стучать быстрее, и тебе вдруг хочется срочно вернуться к Саре.

– Мне это неизвестно. Он ушел сегодня утром, исчез, как обычно.

– Почему? Сара, он у тебя ночевал?

Слова неуместные, и ты слышишь по тону ее голоса, что она тебя неправильно поняла.

– Не в том смысле, который ты имеешь в виду. Он просто заявился сюда, мы сели на кухне, поговорили, и Уилл снова исчез. И вообще тебя это не касается.

– Ты права, извини. Но, пожалуйста, будь с ним осторожнее. Не впускай его, когда ты дома сама.

Она вздыхает.

– Не то чтобы это теперь имеет значение, но я его и не впускала; он просто сам пришел. Кажется, до него еще не дошла эта конкретная просьба, как бы часто я не намекала.

– Подожди, то есть он сам зашел к тебе в дом посреди ночи?

– Сказал, что не хотел меня будить. Слушай, я все понимаю. Ясно, что это плохо выглядит со стороны. Но я знала его, еще когда он был подростком. И он, судя по всему, мне доверяет.

Сара верит Уиллу, но она ошибается. Только о таких вещах нельзя говорить по телефону, на фоне гула машины, которая гонит со скоростью под семьдесят миль.

– Я буду дома через час или два. Знаю, между нами все последнее время немного странно. Мы можем посидеть вместе, выпить кофе или что-нибудь в этом роде, ладно? Пожалуйста!

– Мне нужно съездить кое-чего купить, – говорит она.

– Значит, позже. Прошу!

– Хорошо. Сегодня приезжает Китти.

– Не волнуйся, я постараюсь не путаться под ногами.

– Дело не в этом. Она сейчас в расстроенных чувствах. Я просто думаю, что нам с ней нужно немного побыть вдвоем.

– Конечно. Тогда увидимся после, ладно?

Она отключается.

Ты опускаешь глаза на спидометр; сам того не замечая, все время жал на газ и сейчас разогнался чуть ли не до сотни миль в час.

Сара

Ночное происшествие кажется каким-то нереальным. Разговор с Эйденом немного успокоил ее; от Софи никаких известий; Джордж тоже не берет трубку, когда Сара пытается дозвониться до него.

Она без особого энтузиазма выводит собак на прогулку, потом отправляется в деревню, чтобы купить немного еды к приезду Китти.

Через час Сара сворачивает на подъездную дорожку и замечает фигуру человека, ожидающего на ступеньках. Пара секунд, и она понимает, что это Гарри Баттон, стоит, уперев руки в бока. Кто бы мог подумать! Только светских визитов ей сейчас и не хватало.

– Привет, Гарри, – говорит она.

– У тебя дверь закрыта, – обвиняющим тоном сообщает он.

– Да, – соглашается она.

– Думал, что-то случилось.

– У тебя все в порядке, Гарри? Никаких новых наводнений?

Он отбрасывает густые белые волосы с глаз.

– Да. Я не поэтому пришел. Просто мы на пару дней уезжаем.

– А, понятно. Едете навестить дочерей?

– Именно так. Выезжаем завтра, пока погода не испортилась. Позже намечается снег.

Сейчас ничего такого даже близко нет; несмотря на холодный ветер, ярко светит солнце и чистое небо синеет над головой. Поле почти полностью покрыто зеленью. Бросая взгляд вверх, Сара замечает серые камни хижины, которая подобно троллю затаилась в зеленых зарослях. Она мысленно отмечает, что нужно опять сходить туда с собаками, хорошенько все осмотреть, пока еще светло. Правда, Софи там быть не может, не так ли?

– Да, вам предстоит долгий путь, верно?

– Мы совсем не против. Прихватим термос и сэндвичи. Это тебе не та отрава, что продают на заправках. Дорога туда займет часов шесть или семь. Ну, сколько бы ни было. Как думаешь, ты сможешь присмотреть за нашим домом еще разок?

– Само собой, – отвечает Сара. – Что-нибудь особенное нужно делать там? Или просто забирать почту, проверять трубы?

– Именно так. Мы поставили дорожное освещение на таймер – не то чтобы здесь, наверху, это было так уж важно, сама знаешь. У тебя ведь еще есть номер нашей Дженни?

– Я сохранила его в своем телефоне в прошлом году. Она его не меняла?

– Нет, нет. – Он демонстративно смотрит на запертую дверь, царапающие ее с той стороны лапы, которые собаки то и дело просовывают в щель между дверью и полом.

Саре не хочется приглашать его на чай, он же будет сидеть целую вечность.

– А ты не планируешь куда-нибудь уезжать или выходить?

– Нет, такого в планах нет. Вечером приедет Китти, думаю, всего на несколько дней.

– А, ну да. А что там с твоим другом? – Гарри указывает на коттедж.

– Не знаю, чем он сейчас занят, – отвечает она.

В конце концов Сара открывает входную дверь, потому что собаки едва не сходят с ума, но несмотря на ее предположение, что сейчас они обе выскочат их приветствовать, к ней выбегает только Тесс.

– А где же Бэйзил? – говорит Сара, обращаясь скорее к собаке, чем к Гарри. – Бэйзил?

Она свистит в дверной проем, но Бэйзил так и не появляется. До нее доносится внезапный запах чего-то испорченного. На мгновение забыв о Гарри Баттоне, Сара убегает на кухню. Бэйзил лежит на своей подстилке. По всему кухонному полу виднеются следы диареи, поверх них – отпечатки лап Тесс, и вся задняя дверь, в которую скреблась колли, заляпана собачьим калом.

– Бэйзил!

Сара подходит к нему, стараясь ни во что не вступить. Стоит ей приблизится, он поднимает морду и скулит, а потом снова опускает ее. Из пасти течет слюна, зрачки закатываются.

– Боже всемогущий, – произносит Гарри Баттон, прижимая ладонь к лицу. – Что-то он бледновато выглядит, родная. Отвези-ка его лучше к ветеринару.

Глаза Сары застилают слезы.

– Бэйзил, – произносит она. – Ничего, все будет в порядке…

Гарри находит старую подстилку и помогает Саре перетащить лабрадора в машину. Она кладет его на заднее сиденье. Бэйзил почти не шевелится.

– Хочешь, я поеду с тобой? Нужно будет заскочить домой, сказать Мойре…

– Нет, что ты, Гарри, я справлюсь, спасибо.

Тесс сидит на крыльце, выжидательно глядя на нее.

– Ох, Тесс…

– Только не волнуйся за вторую. Займись вот этим, а я позабочусь о том, чтобы она оставалась дома и ждала тебя.

– Спасибо, Гарри.

Сара, сидя в машине, медленно сдает назад для разворота. Гарри стоит, поглаживая Тесс по макушке. Сара подъезжает к воротам и аккуратно сворачивает, стараясь объехать ямки на подъездной дорожке. Она горько плачет.

– Не волнуйся, Бэйзил, держись, старина. Просто продержись ради меня.

Гарри заранее созвонился с врачом, поэтому, когда она въезжает на парковку за ветеринарной клиникой в Кемп Лейн, медсестра уже открывает заднюю дверь больницы и помогает перенести Бэйзила внутрь.

– Простите, пожалуйста, – говорит Сара. – Спасибо, спасибо.

Лицо у нее все раскраснелось, распухло и промокло от слез; наверное, видок еще тот. Но сейчас Сара не может думать ни о чем, кроме ее чудесного мальчика, ее милого Бэйзила, который мертвым грузом висит на руках, испускает единственный тихий стон, когда она его передает.

– Только что обнаружила его в таком состоянии, – говорит Сара. – Сегодня утром, когда я выходила из дому, с ним было все в порядке. А когда вернулась, увидела повсюду следы поноса и он лежал вот так.

– А мог ли он проглотить какую-нибудь гадость?

Сара таращится на ветеринара большими глазами. Пытается вспомнить кухню и что там мог съесть Бэйзил.

– Нет, в голову ничего не приходит. Я не помню, чтобы он что-то такое ел, когда мы гуляли утром, все было как обычно…

Ветеринар прослушивает грудную клетку Бэйзила, которая поднимается и опускается вслед за чередой мелких слабых вздохов. Сара таращится на доктора, пока та прощупывает Бэйзилу желудок. Пес испускает стон.

– Ну ладно, давай сделаем анализ крови, поставим ему капельницу. Присядьте в приемной, миссис Карпентер, я выйду к вам через несколько минут.

Сара позволяет медсестре вывести себя в приемную. Твердые пластиковые стулья стоят вокруг маленького столика, в центре которого возвышается аккуратная стопка журналов. Пожилая женщина сидит и ждет с котом в корзинке; кот завывает. Сара не знает эту даму и пытается не встречаться с ней глазами, внезапно сообразив, как, должно быть, сейчас выглядит, но даже это не спасает ее от разговора.

– Неважные новости, верно? – с надеждой произносит старушка, перегибаясь и похлопывая Сару по колену.

– Простите?

– Вы выглядите слегка расстроенной, дорогая. Верно?..

Сара поднимает взгляд, вытирает разводы под глазами салфеткой, которую ей перед этим вручила медсестра. Салфетка насквозь промокла.

– Мой пес, – говорит Сара. – Бэйзил. Думаю, он чем-то отравился.

– Ядом? Господи боже. А если точнее?

– Не знаю. Представить не могу, как Бэйзил умудрился до него добраться.

– Всё фермеры виноваты, – со знанием дела говорит женщина. – У меня отец был фермером. Он раскладывал яд от крыс, но в один прекрасный день до яда дорвался наш старый пес. Вся морда пеной покрылась, вот так. Такая жалость.

– И он?..

– Ох, ну да. Когда мы его притащили, ветеринар уже ничего не мог поделать.

Сара с отчаяньем смотрит на дверь, за которой, по всей видимости, висит на волоске жизнь Бэйзила.

– Однако нужно признать, что прошло тридцать с лишним лет; теперь-то они такие чудеса творят, эти ветеринары. Он у тебя будет свежий как огурчик, помяни мое слово. Они его еще как заштопают!

Открывается вторая дверь, и другая медсестра окидывает приемную вопрошающим взглядом.

– Тутси Роуботем?

– Ага, она здесь, – говорит старушка и, поднявшись, идет, раскачивая корзинкой по пути.

Сара мельком замечает недовольную черно-белую морду, усы и пару желтых клыков.

Дверь опять закрывается, и Сара остается ждать в тишине. Она бросает взгляд на самый верхний журнал, старый, позапрошлого месяца выпуск «Ваших кур». Она пытается осмыслить все случившееся за последние двадцать четыре часа и понять, когда это могло произойти с Бэйзилом. Вчера ночью он казался в полном порядке, думает Сара. Был еще здоров после полуночи, когда она сидела на кухне с Уиллом. Сара вспоминает, как Бэйзил лежал, положив голову ей на ногу, как обычно, когда она сидит за кухонным столом. Она вспоминает, как Бэйзил вернулся на свою подстилку, когда она заперла дверь за Уиллом. И сегодня утром с ним тоже было все в порядке, позавтракал как обычно, побродил с ней по саду и на поле наверху – немного капризничая, потому что было еще морозно, а Бэйзил никогда не являлся большим поклонником холода, не то что Тесс, летавшая на самых высоких скоростях. Но с ним все было в порядке, в этом Сара уверена.

Теперь, без посторонних глаз, она снова начинает плакать, тихо всхлипывая, прикрываясь остатками салфетки, и останавливается, только когда телефон начинает звонить в кармане.

Это Эйден.

– Привет, – говорит она.

– Привет, Сара. Я только что вернулся. Ты еще в городе? Мы могли бы встретиться там, если хочешь.

Сара не в состоянии ответить. Она чувствует одновременно и невероятное облегчение, и тревогу при звуке его голоса, такого спокойного после всего, что произошло.

– Сара? Что случилось?

Он все понимает по одному ритму ее дыхания.

– Бэйзил, – произносит она, делая глубокий судорожный вдох. – Я сейчас с ним в ветеринарной клинике.

– Что стряслось?

– Не знаю, они делают анализы… думаю, он что-то съел, но точно не знаю… Ох, Эйден, что я буду делать?

– Хочешь, я подъеду туда к тебе?

Сара берет себя в руки.

– Нет, нет, все в порядке. Если ты приехал, можешь заглянуть в дом и проверить, как там Тесс. Она казалась здоровой, когда я уезжала, но теперь я волнуюсь: вдруг Тесс тоже что-то съела и эффект еще не наступил.

– Конечно. Я тебе сейчас перезвоню, хорошо? Или ты звони, если появится новая информация.

– Спасибо, очень мило с твоей стороны.

– Держись там. За Тесс не переживай. До скорой встречи.

Она как раз кладет телефон обратно в карман, когда в дверях появляется врач.

– Миссис Карпентер? Заходите, пожалуйста.

Сара поднимается на ноги с внезапной и необъяснимой уверенностью, что Бэйзил только что умер на столе у ветеринара.

Эйден

Ты слышишь, как Тесс отчаянно лает с другого конца двора. Она не производит впечатления больной, думаешь ты, и, когда открываешь дверь, собака выскакивает к тебе с лаем, припадает к земле и оскаливается. Из дома доносится удушающий запах дезинфектора.

– Все в порядке, Тесс, это всего лишь я…

Только через несколько секунд хвост Тесс, зажатый между задними лапами, начинает осторожно вилять. Она подходит с опущенной головой, как будто ожидая трепки.

– Все в порядке, девочка. Что, выдался трудный денек? Да, у меня тоже. Знаю. Ну ладно, давай, пойдем.

Пол на кухне мокрый, его недавно вытерли. На столе лежит написанная от руки записка. В записке аккуратным, но немного дрожащим почерком значится следующее:

Я здесь немного прибрала. Надеюсь, с собакой все обошлось. Дай нам весточку, когда сможешь. М. х.

Ты не имеешь ни малейшего понятия о том, кто такая «М». Кладешь записку обратно на стол и достаешь из комода собачьих крекеров для Тесс, которая тут же усаживается и начинает с радостью взирать на коробку с лакомством.

– Хорошая девочка, – говоришь ты, предлагая ей угощение в форме косточки. Лакомство исчезает за секунду.

– Ну, – говоришь ты. – И что мы будем с тобой делать?

Достаешь телефон и отправляешь Саре сообщение, что с Тесс все в порядке. Она не отвечает.

В доме тепло, намного теплее, чем в коттедже, но быть здесь без Сары как-то странно. Ты меряешь шагами гостиную, а Тесс ходит за тобой хвостиком. На журнальном столике возле дивана стоит свадебная фотография в рамочке – Сара и Джим. Тебя там не было, хотя через общего друга ты узнал все подробности. Они устроили экстравагантную, броскую церемонию, вполне в стиле Джима, как ты тогда подумал. Старинная усадьба, две сотни гостей, фейерверки и все в таком духе. Несмотря на это, тебе приходится признать, что на фотографии молодожены выглядят счастливыми.

Сара, как всегда, красавица, волосы убраны назад и подколоты шпилькой с бриллиантом. Она смеется, откинув голову, в то время как Джим стоит к ней в пол-оборота, держит за обе руки и смотрит в объектив. Он смотрит прямо на тебя, и такое чувство, что насмехается.

– Смеется тот, кто смеется последним, старина Джим, – тихо говоришь ты в пустоту комнаты.

Сидящая у тебя в ногах Тесс заглядывает в коридор и жалобно подвывает.

Со второго этажа доносится скрип паркета.

Там, наверху, кто-то есть.

Сара

Бэйзила приходится оставить на ночь под наблюдением врачей, но ветеринар квалифицирует его состояние как «стабильное». Ему дали активированный уголь, чтобы вывести остатки яда. После капельницы пес немного ожил. Рентген не показал никаких случайных тромбов либо инородных тел. Результаты анализа крови должны прийти только завтра, и они, что наиболее вероятно, помогут выяснить, было ли отравление.

– Лабрадоры тащат в пасть все, что им попадается, – сообщает ей ветеринар. – Если вы живете где-нибудь в глуши, то он, скорее всего, добрался до какой-то отравы.

– Яда?

– К сожалению, иногда случается и такое. Если бы мы точно знали, что он съел, можно было бы связаться с работниками «Линии поддержки специалистов по ядам». Но вы, кажется, не помните, чтобы он что-нибудь ел во время прогулки? Может, порасспрашиваете соседей, выясните, не раскладывал ли кто-нибудь яд?

Сара думает о Гарри и Мойре Баттонах. Они бы не стали делать это. А до ближайших фермерских угодий несколько миль.

– Извините, – говорит она, – я просто не понимаю, в голове не укладывается, как он умудрился…

– Не беспокойтесь, – успокаивает ее ветеринар. – В любом случае теперь его состояние стабильное. Этой ночью мы за ним присмотрим. Если что-нибудь случится, мы с вами свяжемся, ну а пока остается только ждать.

Возвращаясь в машине без собаки, Сара чувствует внутреннюю опустошенность. Она не перестает прокручивать в голове утреннюю прогулку. Что делал Бэйзил, пока Тесс сновала вокруг хижины? Он жался у задней двери или нет? Может, что-нибудь вытащил из мусорки? Может, нашел кролика или крысу, которые до этого отравились чем-нибудь? Он выглядел виноватым, не так ли? Только тогда она не придала этому значения. Он казался замерзшим, мокрым и набегавшимся.

И, что бы там ни случилось, утром с ним было все в порядке. Если бы он что-нибудь съел прошлой ночью, симптомы проявились бы сегодня поутру, верно?

Дома Тесс радуется ее приходу, но ведет себя сдержанно, продолжает сидеть на своей подстилке, вполсилы виляя хвостом.

– Знаю, девочка, – говорит Сара, почесывая ее за ушами. – Бэйзил – глупенький мальчик. Ты-то слишком умна, чтобы есть всякую гадость, ведь так?

Кухня кажется нехарактерно чистой. На столе лежит написанная от руки записка, почерк незнакомый, но М. не может быть никем, кроме Мойры. Она подумывает о том, чтобы перейти дорогу и проведать Баттонов, однако у тех, должно быть, полно дел; не хочется отвлекать их от подготовки к завтрашнему путешествию.

Сара почти ждала, что Эйден будет встречать ее дома, но он, похоже, вернулся к себе в коттедж. Она решает сходить и проведать его на минутку. Он ведь обещал ей чашку кофе, верно?

Уставшая, Сара опускается за кухонный стол, на всякий случай проверяет телефон, однако там ничего. Роняет мобильный на столешницу и переводит взгляд на Тесс, которая прыгает на ноги и не мигая смотрит на открытую дверь гостиной. За дверным проемом Сара различает только темные очертания комнаты, мрак от все еще задернутых штор.

Она прислушивается, но улавливает лишь свист и завывания ветра снаружи. Тесс облизывает нос и поднимает взгляд к Саре, а потом снова переводит его на дверь. Может, ветер? Может, что-то перевернулось или от сквозняка захлопнулась дверь? Это кажется маловероятным. Раньше такого никогда не случалось. Сара опускает руку, чтобы почесать Тесс за ушами. Собака замирает на месте, напрягается, ее бросает в мелкую дрожь.

А потом Сара тоже начинает что-то различать и резко поднимает голову. В проходе стоит Уилл.

– Господи боже мой, Уилл! – Сара вскакивает на ноги, потому что не хочет сидеть во время этого разговора. – Что ты здесь делаешь опять?

– Пришел проверить, как у тебя дела, – просто говорит он. Одет в рубашку и джинсы, руки привычно спрятаны в карманы. – И, может, есть какие-нибудь новости от Софи. Я за нее волнуюсь.

– Как ты сюда попал? – спрашивает она.

– Дверь была открыта, как обычно, – говорит он.

– Я же просила тебя не приходить без приглашения. Помнишь?

Он улыбается своей широкой, открытой улыбкой, демонстрирующей чудесные ровные белые зубы.

– Я стучал, – говорит он.

О, ну что ж, тогда все в полном порядке.

– И я не открыла, – произносит она. – Тебе не следовало заходить, Уилл, просто не следовало.

Парень осматривается.

– А где Бэйзил? – спрашивает он.

Сара таращится на него в ответ.

– Он у ветеринара; плохо себя чувствует.

Уилл прохаживается по кухне с видом хозяина. Сара ловит себя на мысли, что ее сердце продолжает бешено стучать. Это не просто от испуга, думает она. Ей не нравится, что он приходит, когда она одна. И с чего бы это? Он же совершенно безобидный, верно? Ведь так она всем говорит?

– Мне очень жаль, – произносит он. Потом наклоняется к Тесс, чешет ее за ушами.

Сара обращает внимание на то, что та не виляет хвостом.

– У меня куча дел, – говорит она, – так что, если ты не против, я бы хотела, чтобы ты ушел.

Уилл смотрит на нее из своего положения, стоя на коленях. Он улыбается, но выглядит бледным.

– Конечно, – говорит он. – Так от нее что-нибудь было слышно? От Софи?

– Нет, – отвечает Сара, – но я уверена: с ней все в порядке. Думаю, ей просто нужно было отдохнуть от всего.

– Ты имеешь в виду, от Джорджа?

– С Джорджем все нормально, – быстро произносит она, в то же время задаваясь вопросом, почему взялась защищать его. Она никогда особо не любила Джорджа. И Уилл вполне может оказаться прав.

– Знаешь, она его боится, – говорит Уилл.

Он внезапно поднимается одним плавным движением; для молодого мужчины с сильными ногами такие действия не составляют труда. Он выше Сары и теперь стоит так близко, что буквально нависает над ней. А потом, как будто почувствовав ее тревогу, отступает на шаг.

– Он ей угрожал, – произносит Уилл. – Как я и говорил вчера вечером. Он сказал ей, что если она уйдет, то он прикончит ее.

– Что?

– После этого она была сама не своя. Мне казалось, все дело в гормонах, ну, знаешь, они толкают ее на нерациональные поступки. Интересно, почему она не рассказала обо всем этом тебе?

– Не знаю, – говорит Сара.

– Ей нравилось хранить секреты от других, – кивая, произносит он. – Даже от меня. Но, кажется, она кое-что скрывала и от тебя. От лучшей подруги.

Он снова подходит ближе. Сара делает шаг назад, и ее бедра касаются края кухонного стола. Дальше ей отступать некуда. Она чувствует его дыхание у себя на лбу. Взгляд Сары продолжает фиксироваться у него на груди, на пуговицах его клетчатой рубашки, на белой футболке под ней, которая, как оказалось при ближайшем рассмотрении, нуждается в стирке.

– Я тоже держал свои секреты при себе, – шепчет он. – Знаешь, я ведь никогда не рассказывал ей про нас.

Он поднимает руку и касается ее предплечья. Сара слегка вздрагивает, после чего пытается расслабиться, а он тем временем проводит ладонью по руке до плеча.

– Я никогда не говорил ей про ночь, которую мы с тобой провели. Она бы так огорчилась, Сара. Ей бы очень не понравилось, что у нас с тобой было кое-что такое… и это было кое-что особенное, не так ли? В ту ночь. Ты оказалась такой классной. Такой… дикой.

– Уилл, – произносит она, пытаясь говорить ровным голосом, – не нужно.

– Ты была такой хорошей партнершей, Сара. Ты же знаешь об этом, да?

– Прекрати!

Она говорит высоким и дрожащим голосом, но что-то в ее интонации все-таки заставляет его замереть. Он опускает руку и делает шаг назад, посылает ей кривую усмешку.

– Извини, серьезно, я просто…

Сара жестко скрещивает руки на груди.

– Уходи и все, Уилл. Эйден в коттедже. Если я позову, он придет.

Уилл смеется и бросает на нее странный взгляд.

– А, ну да, Эйден. Твой дружок? Тот самый, что продает себя несчастным одиноким бабенкам?

Она делает резкий вдох.

Его улыбка становится шире.

– Думаешь, он тебя отсюда услышит?

– Я пришла только затем, чтобы забрать собаку, – говорит она. – Он ожидает меня у себя. Если я через минуту не появлюсь, Эйден придет сюда искать меня. К тому же не думаю, что ему очень понравится то, что ты зашел без приглашения.

– Нет, – говорит Уилл после секундной паузы. – Наверное, ты права. Я только… куртку заберу. Знаешь, там, на улице, холодно.