Текст книги "Распутин. Тайна его власти"

Автор книги: Элизабет Хереш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Эту речь запрещено печатать (Протопоповым), но она распространяется в копиях. Заседание закрывается указом правительства (изданным самой царицей, находящейся в постоянном контакте с Протопоповым). После чего депутаты переносят заседание в Москву.

Царица негодует. «Я могла бы повесить Трепова за то, что он это допустил… Это государственная измена посреди войны. Как будто лев в борьбе с бестиями республиканцев!»

Но царь передает дело своим министрам.

В Москве нападки происходят еще громче. Председатель городского собрания представителей, Львов, идет еще дальше. «Теперь мы должны взять в свои руки судьбу страны…» Это звучит подобно призыву к государственному перевороту.

Полиция закрывает заседание. Следствием этого становятся протесты, люди устраивают демонстрации на улице.

Организуются заговоры с целью отправить царицу в монастырь, а государя склонить к отречению от престола в пользу его брата или сына с назначением регентов до его совершеннолетия и многое другое. Решение нужно найти до февраля 1917 года, то есть до времени отсрочки заседания, а пока для нагнетания обстановки надо собирать людей на улицах. Признаки Февральской революции уже налицо.

Первым делом нужно в корне ликвидировать зло, вызвавшее беспорядки. Молодой князь Феликс Юсупов, племянник государя, следил за дебатами в Думе с горячим интересом. После прочтения дерзких записок Юсупов понял, что Распутину вынесен смертный приговор. Когда он слушал Пуришкевича, ему стало ясно: он должен стать его союзником в патриотическом деле, на осуществление которого решился Юсупов – убийство Распутина.

Заговор об убийстве

Заговор об убийстве состоялся. Распутина нужно пригласить поздно вечером в гости к молодому князю Феликсу Юсупову, в его дворец на Мойке, и там убить. Юсупов заручился помощью Владимира Пуришкевича, Великого князя Дмитрия Павловича, родственника царя, доктора Лазоверта и поручика Сухотина. Убийство нужно совершить после полуночи, ведь только тогда уходят агенты тайной полиции (они ведут тайное наблюдение за Распутиным и охраняют его). Хотя Распутин в последнее время и стал осторожным из-за участившихся угроз убийства, его достаточно познакомить с прекрасной женой Юсупова, Ириной – племянницей царя, чтобы он отбросил все возможные сомнения и принял приглашение в юсуповский дворец.

Распутина было решено отравить пирожными, куда подмешать цианистый калий. Кроме того, ему хотят подать Мадеру в бокалах, обработанных цианистым калием. Когда через десять-пятнадцать минут яд подействует, нужно будет отвезти труп Распутина на другой машине на окраину города к Старой Невке и утопить в проруби.

Наступил обычный зимний день 16 декабря 1916 года. Из-за инея шпиль Адмиралтейства сверкает сильнее, чем всегда. И лишь нескольких жителей столицы двенадцать привычных сигнальных выстрелов в Петропавловской крепости вспугнули больше обычного – Юсупова, Пуришкевича, Дмитрия Павловича, Лазоверта и Сухотина. Сегодня они освободят Россию от Распутина.

Молодой франтоватый князь, имущество которого, должно быть, превосходило имущество самого царя, выбрал подвальное помещение своего дворца в качестве места совершения акции и распорядился переоборудовать его в гостиную с камином.

Сегодня переустройство должно быть завершено. Осматривая комнату за несколько часов до убийства, Юсупов с удовлетворением отметил, что атмосфера помещения располагает к гостеприимству. Рабочие только что закончили выравнивать стены и повесили на небольшие окна гардины. Пол устилают коврами, слуги вносят мебель: стол, старые резные стулья, обтянутые потемневшей кожей, массивные дубовые кресла с высокими спинками, небольшие шкафчики из черного дерева с выдвижными ящиками и тайниками, столики, на которые ставят кубки из слоновой кости и другие декоративные предметы, и, наконец, представляющий особую ценность шкаф с инкрустациями – с зеркалами и бронзовыми колонками, над которыми возвышается распятие итальянской работы XVII века из серебра и горного хрусталя.

В конце помещения, разделенного круглой аркой, подготавливают к топке открытый камин из красного гранита, в котором уютно потрескивают поленья. На его карнизе расставляют золоченые кубки старинной майолики и резные скульптуры из черного дерева. Большой персидский ковер и медвежья шкура в углу перед шкафом с инкрустацией придают комнате роскошь и комфорт. Темная мебель оживляется двумя большими красными китайскими вазами по обе стороны от входа. Молодой князь распоряжается накрыть стол к чаю на шесть персон, запастись пирожными и мелким сдобным печеньем (его Распутин особенно любит), а также поставить вино и бокалы из итальянского стекла. Не забыть самовар.

Через подвальную дверь, за которой начинается черная лестница, переходящая в винтовую и ведущая во двор, князь возвращается в свой кабинет, где по вечерам его обычно ждут помощники. Там он, на всякий случай, кладет наготове одну странную вещь, об использовании которой у него еще нет ясного представления – весящую почти два фунта резиновую дубинку. Маклаков, юрисконсульт Юсупова, посвященный в его планы, но не желавший, чтобы его впутывали в сговор об убийстве, дал ему этот предмет «на всякий случай». Юсупов приказывает подготовить большой кусок ткани, в который впоследствии завернут труп, чтобы вывезти его.

Чуть позже он отправляется на ужин к Великому князю Александру Михайловичу.

В то же время к выполнению своей задачи готовится и еще один заговорщик – доктор Лазоверт, работающий санитарным врачом. Ему в этот вечер предстоит выступить в роли шофера. Повязав кожаный фартук, он перекрашивает автомобиль депутата Думы Пуришкевича. Этот автомобиль должен доставить Распутина ко дворцу Юсупова. Нельзя допустить, чтобы кто-нибудь узнал машину известного политика. Лазоверт быстро подготавливает для себя шоферскую форму. Затем кладет на заднее сидение машины цепи и гири, с помощью которых позднее нужно будет утяжелить труп Распутина. Важнейший атрибут вечера – яд – уже находится у Юсупова.

Молодому Великому князю Дмитрию Павловичу остается только позаботиться о том, чтобы его автомобиль тоже был наготове. Он будет использован для транспортировки трупа Распутина от дворца Юсупова к месту его затопления; Великокняжеские регалии на машине могут служить гарантией того, что ее не остановят, если вдруг выезжающий ранним утром автомобиль вызовет у постового удивление или недоверие.

Тем временем Владимир Пуришкевич, самый решительный участник операции, заканчивает еще кое-какие приготовления. Уже на следующий день после убийства он намеревается поехать на своем санитарном поезде на румынский фронт, где с самого начала войны в его обязанности входит забота о медицинском обеспечении раненых. В личном вагоне, где, как и во всех вагонах русских поездов, есть печь, он готовит все необходимое, чтобы после убийства Распутина сжечь его пальто и обувь. Покончив с этим, он отпускает своих водителей, поскольку в этот вечер его машину должен вести доктор Лазоверт. На всякий случай, он берет с собой револьвер марки «Соваж» и кастет. Затем отправляется на вечернее заседание в Думу, куда за ним без пятнадцати двенадцать должен заехать его автомобиль, с Лазовертом за рулем, и отвезти во дворец Юсупова.

Но к его удивлению, в залах заседания темно. Портье объясняет Пуришкевичу, что не пришло достаточное количество депутатов, и из-за отсутствия кворума заседание не состоялось. Что делать? Пуришкевич должен как-то провести время до тех пор, пока за ним не заедут. В конце концов, он просит открыть один кабинет, где он – в основном, чтобы немного отвлечься и успокоиться, – пишет письма и разговаривает с друзьями по телефону.

От нетерпения он выходит на улицу уже в полдвенадцатого. Зимняя ночь относительно приятна, мороз не ниже двух-трех градусов, снег падает крупными мокрыми хлопьями. Вокруг ни души. Пробило без четверти двенадцать. В полночь он должен находиться у Юсупова, который ждет его машину. Без десяти двенадцать, наконец-то, появился автомобиль, шум двигателя которого кажется ему хорошо знакомым. Сильно нервничая, Пуришкевич спрашивает Лазоверта, где тот так долго пропадал. Тот пробормотал что-то о замене колеса, и они двинулись в направлении канала Мойки.

Прибытие во дворец тоже оказалось не таким, как было задумано: вопреки договоренности оказался закрыт боковой вход, через который Пуришкевич должен был въехать, чтобы не показываться на глаза часовым. Но из-за нехватки времени ему ничего другого не остается, как остановиться перед главным порталом, где с ним вежливо поздоровались солдаты. Оттуда он поспешил в жилую часть дворца Юсупова. Лазоверт остался ждать у боковых ворот.

«Где вы так долго пропадаете?» – встречает Пуришкевича возмущенный хор голосов. Вероятно, нервы заговорщиков тоже на пределе. Выслушав объяснения Пуришкевича, Юсупов проводит Лазоверта через черный вход. Врач тут же переодевается в шофера.

Юсупов ведет Пуришкевича, Дмитрия Павловича, Лазоверта и Сухотина в подвальное помещение. Перед друзьями, которые накануне видели его в первозданном состоянии, предстает ошеломляющая картина – небольшой салон, излучающий уют. Дорогие лампы с пестрыми стеклянными абажурами освещают некогда мрачное помещение, оба маленьких окна занавешены тяжелыми бархатными темно-красными портьерами. Искры от камина разлетаются по каменным плитам пола, который на безопасном расстоянии от огня покрыт ковром. В самоваре кипит вода.

Продолжая молчать, друзья садятся за накрытый на шесть персон чайный стол – шестой прибор предназначен для Распутина. Они умышленно начали чаепитие заранее, чтобы создать у Распутина впечатление, будто гости княгини сначала были здесь, а потом поднялись наверх.

В напряженном молчании друзья Юсупова наблюдают, как князь достает из шкафа маленькую коробочку, в которой находится яд. Он берет со стола тарелку с тремя миндальными и тремя шоколадными пирожными.

Настал черед доктора Лазоверта. Он надевает перчатки и растирает несколько палочек цианистого калия в порошок. Затем раскрывает три шоколадных пирожных и насыпает в них ядовитый порошок. Когда очередь доходит до бокалов темного стекла, которые нужно подготовить для мадеры, Лазоверт распоряжается, чтобы предусмотренный для этого раствор яда был накапан лишь незадолго до прихода Распутина (сам доктор в это время будет за рулем машины), чтобы яд не потерял своих свойств из-за контакта с воздухом. По данным Лазоверта, уже небольшая часть дозы достаточна для оказания смертельного действия. Это нужно сделать через двадцать минут после отъезда Лазоверта и Юсупова к дому Распутина. Дав все указания, Лазоверт кидает перчатки в огонь, чтобы уничтожить их.

После чаепития оставляют кусочки пирожных, рассыпанные крошки, смятые салфетки. Затем заговорщики покидают помещение. Этажом выше мужчины устанавливают граммофон перед дверью, ведущей на лестницу. Юсупов надевает скромное меховое пальто и натягивает на глаза меховую шапку. Лазоверт, в шоферском костюме, открывает ему заднюю дверцу, и они едут окольными путями, чтобы запутать направление следов на снегу, на Гороховую улицу, № 64.

У Распутина был обычный день. У него хорошее настроение – никаких темных предчувствий, меланхоличных речей и всего того, что позже захотят приписать ему знакомые, которые в этот день его видели или слышали по телефону. Даже старшая дочь, которую, очевидно вместо отца, мучили разные предчувствия, о чем она расскажет позже, в этот день видела Распутина в прекрасном настроении.

Он принял нескольких посетителей, поболтал по телефону, попросил принести ему после обеда ящик мадеры и опрокинул несколько бокалов, а затем мертвецки пьяным уснул на диване. Под вечер пришла Анна Вырубова, подруга царицы и самая большая почитательница Распутина. Она передала ему икону, которую царица привезла с собой из Новгорода и подписала с обратной стороны.

В девять часов вечера она тоже ушла.

В десять зашел епископ Исидор. Он предупредил Распутина, чтобы тот никуда не выходил в ближайшее время.

Не успел он попрощаться, как к Распутину зашел министр внутренних дел Протопопов. В конце концов, он обязан ему своим назначением и с тех пор поддерживает контакты с влиятельным другом, в особенности, когда к нему стали относиться (как в парламенте, так и в Совете министров) с глубочайшим пренебрежением и критикой из-за недееспособности. Он также предупреждает Распутина, чтобы тот сегодня вечером лучше никуда не выходил. Однако Распутин сообщает ему, как и всем остальным, вопреки договоренности с Юсуповым, о своем приглашении ночью посетить княжеский дворец.

– По городу ходят слухи о заговоре вас убить, – прошептал министр, нагнувшись к Распутину, с осведомленно-озабоченным выражением лица.

– Со мной ничего не случится, – возразил Распутин, у которого, вероятно, с годами исчезли способности к ясновидению. – Кто поднимет на меня руку, – пригрозил он, – сам умрет!

Было далеко за десять, когда он простился с обеими дочерьми в их покоях, обычным движением перекрестив их.

В то время как Юсупов отправился к дому Распутина, тот уже начат готовиться к выходу. Он вымылся, тщательнее обычного причесал и напомадил волосы и бороду. На свежее белье надел шелковую рубашку, вышитую синими васильками, и широкие бархатные темно-синие шаровары. Длинную рубашку подпоясал малиновым шнуром с двумя большими кистями.

Теперь не хватает только сапог. Распутин ищет их и здесь и там, но не может найти. В свои сорок семь лет он стал забывчив.

– Катя! – громко зовет он служанку, – Катя! Лаковые сапоги!

Наконец, заспанная служанка их приносит. Распутин надевает, кряхтя, чересчур длинные сапоги. Полностью собравшись, приготовив даже шубу, он ложится на кровать и ждет.

Раздавшийся с улицы шум мотора означает для него, что по заснеженной дороге подъехала машина. Через некоторое время раздается звонок в дверь. Испуганная дочь Мария, озабоченная поздним выходом отца в этот вечер, наблюдает в дверную щель, как молодой князь Юсупов, даже не снимая меховой шапки, оживленно обменивается несколькими словами с ее отцом. Вдруг Распутин вспоминает, что хотел взять с собой деньги. На глазах у удивленного гостя он открывает небольшой сундук, наполненный пачками, завернутыми в газетную бумагу.

– Это все деньги? – спрашивает Юсупов, не веря своим глазам.

– Да. Я их получил сегодня от благодарных людей. Это пожертвования на церковь…

– Сколько же здесь денег?

– Не имею понятия. Во-первых, у меня нет времени их считать, а, во-вторых, я не умею правильно считать, честно говоря. Это дело банкира Митьки (Дмитрия Львовича) Рубинштейна. Я ему только говорю: мне нужно пятьдесят тысяч, иначе я ничего для вас не сделаю…[78]78
  Распутин, для которою Рубинштейн был не только советником по финансовым вопросам, но и человеком, часто финансировавшим его, за это направлял к нему полезных и сговорчивых людей на высокие посты; кроме того, Рубинштейн вкладывал деньги Распутина.


[Закрыть] И тогда они приносят деньги.

Может, здесь и больше пятидесяти тысяч… Я хочу этими деньгами оплатить приданое дочери, которая в скором времени хочет выйти замуж за одного офицера. Для него уже есть хорошая должность. Она (царица Александра) обещала дать свое благословение…[79]79
  Это означает, что царица заявила о готовности быть свидетельницей при бракосочетании и поддержать свадьбу материально, как сообщает Мария Распутина.


[Закрыть]

– Но Григорий Ефимович, я думал, это пожертвования на церковь…

– Ну и что? Разве свадьба не имеет ничего общего с Богом? Не давал ли сам Господь своего благословения на это в Ханаане? Разве ему не безразлично, какой цели будут служить деньги? Ему, Богу? – заключает Распутин с лукавой улыбкой.

Юсупов подшучивает над дерзким обращением Распутина со Святым писанием. С лица Распутина уже давно сорвана маска божьего человека как реквизит пронырливого комедианта.

Закрыв сундук, откуда Распутин вынул пачку денег, он выключает свет и выходит из комнаты. В этот момент при всем презрении к Распутину на Юсупова находит чувство жалости к человеку, который ему так откровенно простодушно доверяется. Куда делись его чутье и бдительность? Что случилось с даром ясновидения? И все-таки, вспоминая все, что за последнее время произошло по воле Распутина, последние угрызения совести исчезают, чтобы окончательно уступить место решимости выполнить задуманное.

Юсупов помогает медлительному сибиряку надеть тяжелую шубу. Распутин надевает бобровую шапку, и за мужчинами захлопывается дверь.

Убийство

Без четверти час. Во дворце с минуты на минуту ожидают прибытия Юсупова. Заранее подготовленные бокалы быстро окропляют раствором цианистого калия. В напряженной тишине легко уловить шум мотора машины. «Едут!» – хором кричат друзья и ставят пластинку на граммофон, установленный перед выходом из кабинета.

Когда Юсупов с Распутиным входят со двора в дом, из кабинета уже раздаются голоса друзей, изображающих веселую компанию, и громкие звуки граммофона, играющего «Янки-дудл».

– Что это – кутеж? – удивляется Распутин.

– Нет, нет, просто у моей жены гости, которые наверняка уже уезжают. Давайте пока спустимся в чайную, – сразу направляет Юсупов гостя в желаемую сторону.

«Шофер» Лазоверт тем временем торопится к остальным, быстро сменив ливрею на собственную одежду. Теперь все четверо оставшихся наверху наблюдают за ходом событий. Это продолжается не более пятнадцати-двадцати минут. Они пытаются вести вынужденную беседу, и время от времени кто-то из них подходит к двери, чтобы узнать, что происходит этажом ниже. Так проходит четверть часа, полчаса. Звуки, доносящиеся время от времени снизу, говорят об увлеченной беседе, которая постепенно завязалась. Подозревают ли ожидающие, что происходит внизу на самом деле?

Не успел Распутин войти, как ему сразу бросился в глаза комод из черного дерева с зеркалами, множество ящиков которого он, как ребенок, начал увлеченно выдвигать и задвигать. Наконец он садится к столу.

Юсупов предлагает вино и сладости. К его ужасу, Распутин не хочет ни того, ни другого. Что-то вызвало у него недоверие? – промелькнуло в голове молодого князя. Вместо этого сложный гость попросил чаю. Юсупов наливает ему.

Теперь хозяин дома переводит разговор на общих знакомых и спрашивает, как бы для того, чтобы дать Распутину последний шанс, не хочет ли он все-таки уехать из города, и не было бы для него лучше… Распутин отвечает категорически: «Нет». Тем самым его судьба для Юсупова решена окончательно.

Разговор заходит о Вырубовой, о Дворе, Протопопове и о его предостережении, что Распутин может стать жертвой заговора.

– Я не боюсь, – повторяет Распутин и на этот раз, – я застрахован от несчастья. Уже было достаточно покушений на мою жизнь, но Господь меня защищал. Несчастье постигнет каждого, кто поднимет на меня руку…

Нервы у Юсупова напряжены до предела. Наконец Распутин берет печенье. Сначала Юсупов подает те сладости, – этого он сам себе не может объяснить – которые не отравлены, и под конец – остальные. К ужасу Юсупова, Распутин их сразу отодвигает: «Они слишком сладкие для меня…»

Но – наконец-то! – он берет одно отравленное пирожное, потом еще одно, а потом съедает их все. Юсупов с напряжением наблюдает за ним. Яд должен был сразу подействовать, но ничего не происходит. Распутин совершенно спокойно продолжает разговор.

Тогда Юсупов повторно предлагает ему все-таки попробовать крымское вино. Распутин снова уклоняется. Но Юсупов просто наполняет два бокала, один для себя, чтобы подбодрить гостя. И для Распутина он вначале тоже использует не отравленный бокал. Вино пришлось Распутину по вкусу, и он с удивлением слушает рассказы Юсупова о том, сколько такого вина еще припасено у его семьи.

Ожидающие этажом выше с облегчением улавливают звук открывания бутылки. Теперь, полагают они, ждать осталось недолго.

– Дай же мне немного мадеры, – неожиданно требует Распутин.

Юсупов пользуется возможностью, чтобы налить вино теперь уже в отравленный бокал. Но Распутин протестует:

– Я хочу оставить свой бокал.

– Это невозможно, – возражает Юсупов, – ты ведь не можешь смешивать два сорта вина!

– Ничего. Я использую тот же бокал, – настаивает Распутин.

Юсупову ничего другого не остается, как налить ему в старый бокал. Но все же ему удается, будто нечаянно, уронить бокал на каменный пол, и он сразу наливает вино в один из бокалов, обработанных цианистым калием. Юсупов останавливается, наблюдая, как Распутин выпьет из него. Яд должен подействовать немедленно. Однако Распутин продолжает спокойно, как знаток, слегка встряхивать бокал. Но он почему-то то и дело хватается за горло и на вопрос Юсупова жалуется, что ему трудно глотать.

– Ощущение горечи в горле, – объясняет Распутин.

Наконец, он встает и начинает ходить по комнате взад-вперед. Бокал пуст. Никакого результата. Распутин протягивает руку с бокалом Юсупову, продолжающему стоять рядом с ним, но тот не замечает жеста и доливает вино в другой отравленный бокал, стоящий на подносе.

Распутин выпивает и его до дна. Все безрезультатно. Теперь Юсупов наливает и себе мадеру, чтобы склонить Распутина выпить третий бокал. Это последний оставшийся бокал с цианистым калием. Оба сидят молча напротив друг друга с бокалами в руках – Распутин с последним из отравленных. Он смотрит на Юсупова. Кажется, будто в его глазах сверкнули насмешливые искры, словно он хотел сказать, мол, ты зря тратишь время – мне ты ничего не сможешь сделать.

Но постепенно его лицо меняется, неожиданно приобретая злобное выражение. Хитрая улыбка, как кажется Юсупову, исчезает с рассвирепевшего лица. Широко открыв глаза, Распутин смотрит на своего визави. Угрожающее молчание кажется Юсупову подтверждением того, что теперь-то Распутин понял, зачем его заманили. А что, если он сейчас набросится на хозяина дома?

Остолбенев, Юсупов отводит взгляд от гостя, вселяющего ужас. Когда он вновь отважился поднять на него глаза, то увидел, что Распутин, подперев тяжелую голову руками, уставился вниз.

Юсупов берет себя в руки и спрашивает, как насчет чашки чая.

– Давай сюда, – слышит он голос обессилевшего Распутина, – я очень хочу пить.

Пока Юсупов наливает чай, Распутин снова встает и ходит по комнате. При этом его взгляд падает на гитару, которая красиво покоится в углу.

– Сыграй мне что-нибудь веселое, – неожиданно просит он, – я так люблю слушать, когда ты поешь…

Юсупов совсем не расположен сейчас играть и петь. К тому же, что-либо веселое. Однако он послушно берет гитару и меланхолично напевает.

– Еще что-нибудь. В твоем пении так много чувства, – требует Распутин, который слушал, опустив голову.

Юсупов исполняет и это его желание, не узнавая собственного голоса.

Часы показывают половину третьего. Уже почти два часа длится этот кошмар. Сверху доносится шум.

Юсупов говорит, что ему нужно пойти наверх. Гости уже, наверное, собираются уезжать. Едва он подошел к винтовой лестнице, как навстречу ему появились Дмитрий Павлович, Пуришкевич и Сухотин. Лазоверт удалился.

– Все в порядке? – спрашивают они.

– Яд не действует! – говорит Юсупов в отчаянии.

Остальные с удивлением смотрят друг на друга:

– Вся доза? Исключено! – кричит Дмитрий Павлович.

Он подбадривает Юсупова и просит проявить еще немного терпения и выдержки. Юсупов возвращается к гостю. Распутан все еще сидит на том же месте, где слушал игру Юсупова. Он жалуется на головную боль и жжение в желудке. Тем не менее, опять требует налить ему мадеры. Это, вероятно, ему поможет (ведь отравленных бокалов больше не осталось) – и, наконец, предлагает поехать в цыганский ресторан.

– Так поздно? – с удивлением спрашивает Юсупов.

– Они привыкли, что я приезжаю поздно. Я часто задерживаюсь в Царском Селе или на молитвах, потом еду прямо к ним. Телу тоже требуется отдых, не так ли? Наши мысли принадлежат Богу, но наше тело принадлежит все-таки нам! – заключает он, подмигивая.

Юсупов очень удивлен. Жизненная сила мужика, который проглотил такую внушительную дозу яда, способную убить нескольких человек, и тот факт, что Распутин, обычно все предчувствующий заранее, не понимает, что в этой комнате его поджидает смерть, лишают его дара речи.

Он еще раз бежит наверх. Объясняет Распутину, что хочет отдать распоряжение. Дмитрий Павлович думает, может, другая попытка будет более удачной. Но Пуришкевич настаивает на своем. Его девиз – теперь или никогда. Тем временем вернулся доктор Лазоверт. Он смертельно бледен. На фронте он заслужил орден, но убийство одного единственного человека, находящегося в такой непосредственной близости от него, оказалось очень хлопотным делом. Без сил – его несколько раз вырвало – он падает в кресло. Сначала остальные вместе с Юсуповым хотят броситься вниз и убить Распутина, но потом решают сделать по-другому. Юсупов берет браунинг Дмитрия Павловича и один возвращается в подвал.

Он подходит к шкафу с распятием.

– Почему ты так уставился на него? – спрашивает Распутин.

– Оно такое красивое, – объясняет Юсупов, моля дать ему сил сейчас же закончить дело.

– Оно красивое, – повторяет Распутин, – оно, должно быть, стоит уйму денег. Сколько ты за него заплатил?

Это вопрос, неожиданный для набожного человека, за какого он себя выдает. И не дождавшись ответа, подходит ближе к Юсупову и смотрит на шкаф:

– Но шкаф мне нравится еще больше… – добавляет он.

– Григорий Ефимович, – твердо говорит Юсупов, – было бы лучше, если бы ты посмотрел на крест и прочитал молитву…

Распутин с удивлением смотрит на Юсупова. К его изучающему взгляду примешивается выражение беспокойства. Он подходит ближе. Теперь тому некуда отступать. В висок? В сердце? – промелькнуло у него в голове, как молния. Еще колеблясь, куда целиться, Юсупов медленно выводит из-за спины правую руку с пистолетом и стреляет.

Распутин издает дикий крик и глухо падает на медвежью шкуру.

В следующее мгновение врываются друзья, которые все эти пять минут напряженно подслушивали под дверью. Один из них подходит к выключателю и в темноте наталкивается на выходящего Юсупова. Раздаются испуганные крики. Немного позже кто-то находит выключатель, и свет загорается.

Распутин лежит, распластавшись, на меховой шкуре, его лицо еще подергивается. Руки напряжены, глаза закрыты. На шелковой рубашке проступает маленькое красное пятно.

Некоторые из них видят Распутина впервые. Неужели это и есть тот человек, удивляются они, который мог манипулировать самим царем и властвовать над царицей?

Чтобы не оставить кровавых следов на меховой шкуре, великий князь и Дмитрий Павлович перетягивают Распутина с меховой шкуры на голый пол. Он лежит без движения.

Присутствующие выключают свет, выходят из комнаты и запирают за собой дверь. С облегчением и радостью, с сознанием того, что теперь они спасли Россию от грозящей гибели, они поздравляют друг друга и приступают к выполнению последних пунктов своего плана.

Первыми уходят Дмитрий Павлович, Лазоверт и Сухотин. Сухотин надевает шубу и шапку Распутина, чтобы симулировать его возвращение. Он просит, чтобы Лазоверт отвез его на Гороховую улицу – на случай, если все же агент следил за поездкой Распутина во дворец Юсупова. Затем они едут к Варшавскому вокзалу, где в вагоне поезда Пуришкевич должен сжечь пальто, шапку и фетровые боты Распутина. Автомобиль Пуришкевича остается там. На арендованной машине Лазоверт, Сухотин и Дмитрий Павлович едут дальше к его дворцу, где забирают автомобиль Великого князя, чтобы вернуться во дворец Юсупова и забрать оттуда труп.

Юсупов, бледный от непривычного напряжения, и Пуришкевич ненадолго удаляются в кабинет. Когда Пуришкевич непринужденно зажигает сигару, оба с оптимистичными взглядами пускаются в разговоры о будущем страны, поскольку на ней больше нет тени дьявола. Они видят перед собой новую эру. Теперь все действительно преданные правительству силы смогут с новой энергией объединяться для работы. Ни тому, ни другому не приходит в голову мысль, что у большей части тех, на кого они надеялись, личные интересы, которые они могли удовлетворять благодаря Распутину, заглушали любой патриотизм.

Охваченный необъяснимым чувством, Юсупов решает взглянуть на труп. Он включает свет в нижнем помещении. Распутин лежит без движения. Юсупов подходит ближе. Когда он дотрагивается до тела, то чувствует, что тот еще не остыл. Юсупов пытается нащупать пульс. Пульса нет. Из раны на каменный пол сочится кровь.

По необъяснимым причинам, Юсупов трясет Распутина за руки. Они безжизненно падают. Когда он собирается уходить, ему бросается в глаза, что левое веко Распутина начинает подрагивать. Юсупов напряженно смотрит на труп. Лицо Распутина начинает дрожать все сильнее. Наконец, один глаз открывается. Теперь дрожит и другой глаз, он тоже открывается – и вдруг Распутин направляет взгляд на застывшего от ужаса князя.

Юсупову хочется закричать, но у него пропал голос. Он хочет бежать, но ноги словно парализовало, и они не слушаются. Происходит нечто невообразимое – одним рывком Распутин встает во весь рост. Изо рта появляется пена. У него дикий взгляд, а руки напоминают когтистые лапы. В то время, как он угрожающе вращает глазами и, задыхаясь, произносит: «Феликс, Феликс», – имя Юсупова, одна рука, как коготь, впивается в спину Юсупова, а другой он пытается схватить его за горло.

Пока почти обессиленный Юсупов пытается освободиться от сжимающих его тисков, начинается борьба не на жизнь, а на смерть. Юсупову кажется, что сам дьявол скрывается в этом отравленном и сраженном пулей теле, придавая ему силы отомстить за попытку его уничтожения.

Из последних сил довольно хрупкому Юсупову, наконец, удается вырваться. Распутин падает на пол – в одной руке у него офицерский погон, который он сорвал с Юсупова в борьбе. Однако уже в следующую минуту он снова зашевелился.

Теперь молодой князь собирает последние силы и взбегает по лестнице к кабинету.

– Он жив, он жив! – бормочет он, задыхаясь. – Быстро! Револьвер!

Когда Пуришкевич видит приближающегося Юсупова, с неузнаваемым выражением лица, с вытаращенными глазами, он достает свой револьвер «Соваж».

Вдруг он слышит, что на лестнице кто-то есть. «Кто это может быть?» – спрашивает он себя и быстро выходит с револьвером в коридор. Тем временем Юсупов быстро приносит из своей комнаты резиновую дубинку.

Оба замерли в ожидании на верхней ступеньке лестницы. Они не верят своим глазам: вверх по лестнице ползет стонущий, как зверь, Распутин и смотрит на дверь, ведущую во двор. Удар – и дверь открыта, Распутин исчезает в темноте.

Пуришкевич бросается за ним. Он стреляет на бегу – и промахивается. Еще раз – снова в воздух. Как может быть, чтобы прекрасный стрелок не мог попасть в цель с двадцати шагов? Шатаясь, Распутин все же стал двигаться быстрее.

Тем временем Юсупов бежит через главный вход на улицу, чтобы, в случае необходимости, перекрыть путь Распутину и, не выпуская дубинку из рук, остается ждать его здесь. Распутин уже почти добрался до единственных незапертых ворот, когда Пуришкевич остановился, в третий раз выстрелил в него и на этот раз попал. Следом раздается четвертый выстрел. Распутин шатается и падает в сугроб перед воротами. Пуришкевич наступает на тело, распластанное перед ним. Третий выстрел попал Распутину в спину, четвертый – в голову. Теперь Распутин наверняка мертв.