Текст книги "Французская волчица — королева Англии. Изабелла"

Автор книги: Элисон Уэйр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 39 страниц)

* * *

Надзор за Эдуардом II был официально поручен лорду Беркли и сэру Джону Малтреверсу 3 апреля. ^{1393} Ночью они увезли свергнутого короля из Кенилворта. Их сопровождал третий страж, сэр Томас Герни (или де Гурне), рыцарь из Сомерсета, принадлежащий к кругу Мортимера и находившийся вместе с ним в заключении в Тауэре. ^{1394} Среди охранников, сопровождавших экс-короля, был Уильям Бишоп, служивший солдатом под началом Мортимера в 1321 году. ^{1395}

Через день после переселения короля Беркли и Малтре-верс получили из казны царское жалованье из расчета 5 фунтов в день на его содержание и расходы по его хозяйству, откуда следует, что при нем еще состояли собственные слуги. ^{1396} Пленника повезли в Беркли кружным путем, направившись сначала на запад; в ночь на Вербное воскресенье, 4 апреля, маленький отряд остановился в отдаленном августинском аббатстве Ллантони в Монмутшире, потом они поехали на юго-восток и переправились через Северн. В замок Беркли добрались 5 или 6 апреля. ^{1397}

Мьюримут и Бейкер оба утверждают, что конвой вез Эдуарда еще более запутанным маршрутом, забравшись на юг до замка Корф в Дорсете и затем обратно в Глостершир через Бристоль. Там, пишет Бейкер, горожане якобы проявили намерение освободить короля, и потому Малтреверс и Герни поспешили доставить его в Беркли. Все это чистая выдумка. Поездка из Кенилворта через Ллантони на Корф, Бристоль и Беркли не уложилась бы в три дня, а путешествие Эдуарда никак не могло длиться дольше. Да и неразумно было бы с точки зрения безопасности увозить экс-короля так далеко, предоставляя множеству людей возможность увидеть его и узнать, где он находится.

Бейкер, уверяющий, что получил эти сведения от Уильяма Бишопа после Черного поветрия в 1348-1349 годах, заявляет также, будто бы тюремщики подвергали бывшего короля многим унижениям на пути из Бристоля в Беркли. Ехали они только по ночам и не давали ему спать, когда он чувствовал усталость несмотря на холодную погоду, он дрожал в легкой одежде, да к тому же его кормили отравленной едой, от которой он заболел. Пленнику постоянно противоречили, называли сумасшедшим, насмехались над ним, Герни даже с издевкой украсил его короной из соломы.

Затем, для того, чтобы его не могли узнать, его заставили сбрить бороду, причем усадили на кротовую кучку посреди поля и принесли холодной илистой воды из канавы в старом шлеме. А он якобы, рыдая, сказал им: «Хотите вы того или нет, у меня будет теплая вода для бритья», – намекая на слезы, текущие по его лицу. Но и здесь Бейкера можно уличить в явственной лжи: мы видели, что Эдуард не мог оказаться в Бристоле в те дни, и вся его история сразу распадается, тем более, что ее не подкрепляет больше ни один источник. Помимо прочего, не похоже, чтобы Беркли допустил подобное обращение с пленником, потому что у нас есть свидетельства его нормального отношения к нему.

Бейкер еще добавляет, что тюремщики так издевались над Эдуардом затем, чтобы «довести его до какой-нибудь болезни и потом до смерти» – но маловероятно, чтобы Изабелла и Мортимер, затратив столько усилий, чтобы придать отречению Эдуарда и своему приходу к власти видимость законности и максимум публичности, вдруг вздумали убить бывшего короля такими неуклюжими и плохо продуманными способами. Разумно будет напомнить, что лишь после трех попыток освободить Эдуарда был поставлен вопрос, как от него избавиться. Возможно, Бишоп помог Бейкеру сфабриковать сказку, придающую Эдуарду II ореол святости, но, скорее всего, Бейкер воспользовался какими-то подробностями из воспоминаний солдата, чтобы создать пропагандистскую картинку.

Замок Беркли, господствующий над главной дорогой Бристоль—Глостер и устьем реки Северн, был возведен в XII веке одним из предков Томаса Беркли и до сих пор принадлежит этому роду. В середине XIV века он был существенно перестроен и усовершенствован. Жилые покои и заново отделанный большой зал, которые мы можем видеть в наши дни, относятся именно к этому периоду. Когда Эдуард II находился там, замок Беркли состоял в основном из мощного донжона норманнского времени, со стенами из розового камня толщиной 14 футов (около 4,5 м), возвышающегося на насыпном холме, с внешними и внутренними дворами, окруженными высокой стеной с башнями, надвратным укреплением и рвом.

Эдуарда, видимо, поместили в одной из башен крепости, именуемой Торп. Традиционно считается, что он занимал помещение, известное ныне под названием «королевская галерея» (ее до сих пор показывают посетителям). Снаружи к нему примыкает узкий колодец технического назначения, глубиной 28 футов (около 8,5 м), который доходит до уровня нижнего двора. Изначально этот колодец располагался в углу жилой камеры, и в наши дни его связывают с одной из наиболее изобретательных выдумок Бейкера, как мы увидим далее.

Бейкер пишет, что Эдуарда II в Беркли «встретили дружественно, и Томас, лорд Беркли обращался с ним хорошо».Мьюримут также уверяет, что Беркли обращался с королем хорошо, но Малтреверс проявлял к нему большую суровость. Возможно, именно в один из дней, когда Малтреверс был на посту, некий работник замка слышал, как Эдуард стонет и вздыхает, хотя этот рассказ, записанный в безымянной хронике, может быть поддельным. ^{1398} К тому же у Эдуарда были причины вздыхать и стонать и без сурового обращения тюремщиков. Выдержкой он явно никогда не отличался.

И Беркли, и Малтреверс часто уезжали по делам службы в западные графства, поэтому осуществляли функции сторожей поочередно или назначали заместителей. Свидетельство Фруассара, который посетил Беркли в 1366 году, надеясь разыскать новые сведения о судьбе Эдуарда II, подтверждает данные Мьюримута. Он пишет, что лорду Беркли «приказали хорошо служить королю, ухаживать за ним со всей почтительностью, снабдить его добрыми слугами, но никоим образом не допускать, чтобы он покидал замок. Такие были ему даны распоряжения».Разницы с тем, как Ланкастер обращался с Эдуардом в Кенилворте, мы не видим, и, как уже отмечалось выше, на содержание Эдуарда отпустили достаточно средств, чтобы оплатить «добрую прислугу».

Расходные книги Беркли, кроме того, указывают, что для бывшего короля ^{1399} закупали в изобилии продукты питания, в том числе каплунов, говядину, сыр, яйца и вино, а также необходимые бытовые мелочи. Это согласуется с утверждением Бейкера, что тюремщики угощали Эдуарда деликатесами. Поэтому нам представляется возможным отбросить обвинения в адрес Изабеллы в том, что она приказала дурно обращаться со своим мужем в Беркли. Напротив, все свидетельствует о том, что его там разместили с удобствами и обслуживали почтительно.

* * *

8 апреля королева приехала в аббатство Питерборо (здесь доныне сохранился собор), где остановилась либо в королевских палатах у ворот, либо в доме аббата, больше напоминающем дворец, с роскошным залом, жилыми комнатами и часовней. Здесь, в Питерборо, Эдуард III официально ратифицировал новый мирный договор с Францией. ^{1400} Пасху (11-го числа) королевская семья отпраздновала в аббатстве, 14-го они еще оставались там, но двумя днями позже прибыли в Стэмфорд в Линкольншире. К великому огорчению аббата, в Питерборо Изабелла оставила своих младших детей на восемь недель, на его содержании, что основательно истощило финансы аббатства.

В Стэмфорде, на совете, собранном королевой 19 апреля, обсуждался болезненный вопрос об отношениях между Изабеллой и Эдуардом II. Вероятно, были упомянуты ее письма и подарки, и кое-кто из епископов, кого донимала совесть из-за ее незаконной связи с Мортимером, вновь заговорили о возможности воссоединения супругов. ^{1401} Как мы уже видели, королева не хотела возвращаться к мужу ^{1402} – но, опасаясь общественного осуждения, предоставила совету решать, как ей следует поступить. Однако Мортимер хорошо знал, чего она боится, и яростно противился ее возвращению к Эдуарду. После нескольких его приватных бесед с нужными людьми Орлитон напомнил совету, что ими уже было утверждено запрещение королеве возвращаться к Эдуарду «из-за его жестокости». Засим дело аккуратно замяли, но все это должно было стоить Изабелле немалых волнений. ^{1403}

Правительство все еще старалось изо всех сил, но безуспешно, выследить конспираторов, которые пытались освободить свергнутого короля; 23 апреля совет выдал ордер на арест Уильяма Эйлмера под предлогом, что он прежде был союзником Деспенсера. Это было, по сути, на грани законности, поскольку Парламент даровал прощение всем наиболее значительным сторонникам фаворита еще в марте. ^{1404} На самом же деле совет не хотел открыто признавать факт заговора ради освобождения Эдуарда II, чтобы та же идея не зародилась у других недовольных.

Двор выехал из Стэмфорда 25 апреля. На следующий день Изабелла получила дополнительно все, что ей задолжали из доходов с земель ее приданого.

28 апреля Ланкастер запросил разрешения на арест еще одного монаха-доминиканца, Джона Стоука. Хотя в списке сообщников Данхевида это имя не числилось, тот факт, что он проживал в Уорвикшире, позволяет предположить его связь с этим кружком. Ордер на арест был выдан 1 мая; в нем содержалось необычное предписание: в случае обнаружения немедленно доставить задержанного к королю. ^{1405}

29 апреля двор прибыл в Ноттингем. Хотя Изабелла 23 апреля начала новый тур переговоров с шотландцами ^{1406} , надежды их на удачный исход были теперь ничтожны, и война казалась неизбежной. Предчувствуя вторжение Брюса, власти распорядились начать общую эвакуацию северных областей. Кроме того, по просьбе Изабеллы молодой король направил «весьма чувствительное» письмо в Эно, прося сэра Джона возвратиться со своими наемниками ^{1407} (он вернулся в Эно после коронации, нагруженный подарками от королевы и ежегодным пособием в 400 марок от ее сына). ^{1408} Генри Истри критиковал Изабеллу за то, что она наняла чужестранцев для борьбы с шотландцами, пророчески предвидя большие осложнения. ^{1409}

4 мая был издан указ об аресте Стивена Данхевида. Его предписывалось препроводить в замок королевы в Уоллинг-форде. ^{1410} Однако Данхевид, как и Стоук, ухитрился скрыться.

На следующий день Эдуард III «с согласия королевы Изабеллы» даровал привилегии жителям города Винчестера, который он отдал ей в пожизненное владение. ^{1411}

Вопрос о возвращении королевы к мужу все еще оставался нерешенным – во всяком случае, по мнению папы, который 9 мая отправил письмо с призывом сделать все возможное ради примирения Эдуарда и Изабеллы. ^{1412} Судя по дате написания письма, оно является ответом на мольбы одного или нескольких участников совета в Стэмфорде, видимо, церковников, которых возмущала связь между Мортимером и Изабеллой. Высказывалось также мнение, что письмо папы было инспирировано теми, кто считал, что Изабелла приобрела слишком большое влияние, и хотел нейтрализовать ее. ^{1413} Но это мало вероятно, поскольку не согласуется с тем фактом, что Мортимер, как мы видели, противился возвращению Изабеллы к мужу.

Обращение папы благополучно проигнорировали. У Изабеллы, Мортимера и их сторонников и без того было полно хлопот в связи с неминуемой конфронтацией с шотландцами. 23 мая Изабелла и юный король приехали в Йорк ^{1414} , где собиралось большое войско. Здесь они поселились у «черных братьев» (Blackfriars,то есть доминиканцев), причем «каждый со своим двором: король и его рыцари – в большом зале и галереях монастыря, а королева – отдельно, со своими дамами, коих было великое множество». ^{1415} Монастырь, основанный Генрихом III в 1228 году, находился в квартале Кингс-Тофтс, между дубильным рядом и городской стеной. [121]121
  В XVIII веке здания приспособили под торговые цели, а в 1839 году на этом месте возвели первый железнодорожный вокзал в Йорке. В настоящее время в здании находятся служебные помещения вокзала и гостиница.


[Закрыть]

Туда же 27 мая прибыл из Эно сэр Джон с 500 фламандскими наемниками, «и им устроили великолепный прием и король, и его мать, и все бароны. Их расквартировали в лучших домах города, а сэру Джону было предоставлено в качестве штаб-квартиры бенедиктинское аббатство». ^{1416} К несчастью, эта сердечная встреча была омрачена ужасными событиями в день Троицы.

В тот день, 7 июня, Изабелла устраивала пир в доме доминиканцев, где держал свой двор король.

«При нем состояло шесть сотен рыцарей, и он посвятил еще пятнадцать новых. Королева со своей свитой проживала в дортуарах, и там с нею за стол садилось не менее шестидесяти дам, коих она созвала, чтобы развлечь сэра Джона и других рыцарей. Множество знатных особ можно было видеть там, и им подавали множество искусно приготовленных блюд, украшенных так, чтобы никто не догадывался, что же это такое. И дамы были великолепно одеты, украшены драгоценностями, и весьма веселились.

После пира должны были начаться танцы, но веселью пришел конец, так как сразу после обеда между солдатами из Эно и английскими лучниками, квартировавшими в одном помещении, вспыхнула яростная ссора. Когда кто-то из них полез в драку, все прочие лучники, проживавшие в том же месте, сбежались и натянули тетивы своих луков. Кто-то закричал, и лучники принялись пускать стрелы в солдат Эно. Большинство рыцарей и старшин еще находились при дворе и ничего не знали об этом, но как только до них дошло известие, они поспешили явиться на место происшествия. Те, кто вышел на улицу, оказались в великой опасности, ибо лучники – а их было не менее двух тысяч – никого больше не слушали и стреляли без разбору и в простых солдат, и в начальников».

Высказывалось мнение, будто это была акция мести, заранее спланированная друзьями Деспенсеров – однако здесь трудно усмотреть что-либо, кроме вспышки обычной для англичан ксенофобии, которую, видимо, подогрела зависть из-за высказываемых чужестранцам знаков внимания. В ходе инцидента многие наемники были ранены, и унять беспорядки удалось лишь после того, как три рыцаря «взяли в доме возчика тяжелые дубовые оглобли и стали бить с такой свирепостью, что к ним никто не осмелился подойти»,уложив до шестидесяти человек. Наконец Изабелла уговорила короля и лорда Уэйка сесть на коней и проехать по улицам, возвещая, что всякого, кого увидят нападающим на чужестранных солдат, немедленно обезглавят. Лишь после этого лучники отступили, оставив во дворах и под оградой монастыря 300 мертвых тел. Но и после того наемники не обрели безопасности, слыша отовсюду угрозы, «ибо уцелевшие стрелки возненавидели их больше, нежели шотландцев, которые все это время опустошали их родной край!» Почти месяц чужеземцы не осмеливались покидать свои квартиры, «разве только нужно было сопровождать господ, когда те ехали к королю, королеве или на совет». ^{1417}

Именем короля 14 июня было начато расследование. Выяснилось, что зачинщиками беспорядков действительно были английские лучники – но они от этого справедливого решения обозлились еще сильнее, и наемникам из Эно стало еще неуютнее. ^{1418}

На следующий день после беспорядков, 8 июня, судебные полномочия Мортимера были распространены на графства Херефорд, Стаффорд и Вустер. Факт свидетельствует о том, что правительство все еще беспокоила деятельность диссидентов в этих краях. Затем 12 июня, Роджеру подарили богатые земли Деспенсера в Гламоргане, которыми он мог владеть, «сколько ему будет угодно». ^{1419} В целом собственность бывших фаворитов короля была присвоена или раздарена Изабеллой в таких количествах, что годы спустя их потомки жаловались Фруассару, что «злая королева отобрала у них всё». Зато Мортимер теперь стал очень богатым человеком.

Вскоре после беспорядков, 10 июня, переговоры с шотландцами снова потерпели неудачу, ^{1420} и 15-го Брюс направил новые отряды в набег, перейдя границу. Теперь главнокомандующим королевским войском назначили Ланкастера, а Норфолка и Кента – его заместителями, и был объявлен новый набор людей. ^{1421}

* * *

Эдуард III выступил на север из Йорка во главе своей армии, 1 июля. ^{1422} После его отъезда королева сменила монастырь Черных братьев на более надежный замок в Йорке, где и осталась со своими младшими детьми; на ремонт башни под ее жилье было затрачено 28 фунтов. ^{1423} Она поддерживала письменную связь с королем и приняла меры, чтобы обеспечить должную защиту Йорка против шотландцев. ^{1424}

В середине июля, когда английские посланцы отправились из Эно в Авиньон, получив формальное согласие графа Гильома на брачный союз, Брюс повел свои войска через границу. Поезд короля к 15 июля достиг Дарема, ^{1425} где к нему присоединился Мортимер.

Кампания превратилась в фарс. 19 июля англичане, не имевшие ни малейшего представления, где реально находятся шотландцы, продвинулись на юг до Стенхоупа в Уирдейле, надеясь вынудить противника на бой. Шотландцы поджидали их и готовились к битве – но англичане решили, что те вот-вот побегут, и бросились в другую сторону, чтобы отрезать им путь к отступлению на реке Тайн. Разумеется, шотландцы не появились. Далее они постоянно совершали упреждающие маневры, мороча англичан и выматывая их тактикой уклонения от боя. 27 июля английское войско в полном изнеможении застряло между Хэйдоном и Холтуислом, а к 30-му, так и не сумев, после многочисленных попыток, навязать врагу бой, в полном унынии вернулось в Стенхоуп. На следующий день шотландцы хитроумно избежали расставленной для них ловушки, а в самом начале августа Черный Дуглас дерзко напал на собственный лагерь короля в Стенхоуп-Парке и исчез, возвратившись в Шотландию 6 августа. Юный король, глубоко уязвленный провалом своего первого военного предприятия, от унижения и досады разрыдался. ^{1426}

* * *

Несколько раньше, вероятно, в середине либо в конце июня, группе заговорщиков под руководством монаха-доминиканца Стивена Данхевида удалось освободить Эдуарда II из замка Беркли. Этот эпизод окутан дымкой секретности, потому что Изабелла и Мортимер не желали его разглашения ^{1427} , но дату события можно установить, исходя из мер, предпринятых советом.

Как мы уже упоминали, правительство с некоторого времени считало Стивена Данхевида очень опасным и озаботилось его поимкой. Опасения оказались оправданными, потому что, скрывшись, он продолжал трудиться ради восстановления Эдуарда II на престоле и с этой целью собрал шайку изгоев. В нее входили какой-то убийца, вор, монах из аббатства Хэйлз в Глостершире, каноник-августинец и родной брат Стивена Данхевида, Томас, владелец поместья Данчерч в Уорвикшире. Наверняка имелись и другие – без наличия целой сети заговорщиков по всему юго-востоку шайке никогда не удалось бы выполнить свою задачу.

Как именно они этого добились, неясно, однако «разбойники» Данхевида успешно осуществили штурм замка Беркли, считавшегося неприступной крепостью, разграбили его и, одолев стражу, увезли короля, не забыв прихватить добычу. Заговорщики могли воспользоваться тем, что в замке тогда производились строительные работы, а может, среди работников у них имелись сообщники. ^{1428} Вот они-то и могли в тот раз увезти Эдуарда в замок Корф в Дорсете «и другие потаенные места». ^{1429} Беркли и Малтреверс находились в то время в отъезде и оставили в качестве заместителя королевского служащего Джона Уолвейна. Очевидно, он не справился с обязанностями.

Известие о бегстве низложенного монарха срочно передали совету в Йорк, за 250 миль, где оно, похоже, вызвало почти паническую реакцию. Первое указание на то, что случилось нечто плохое, возможно, содержится в приказе, направленном шерифу Шропшира 26 июня: в нем содержится распоряжение арестовать всех смутьянов на границе с Уэльсом. Затем 1 июля был выдан ордер на арест Стивена Данхевида. ^{1430} В тот же день Беркли и Малтреверса назначили уполномоченными по наведению порядка в Дорсете (где располагался Корф), Сомерсете, Уилтшире, Хэмпшире, Херефордшире, Оксфордшире и Беркшире, что давало им право выслеживать преступников и расправляться с ними; 3 июля Беркли был освобожден от участия в военном походе против шотландцев «в связи с выполнением особого поручения короля [Эдуарда III]». ^{1431}

Далее всякие записи исчезают до 27 июля, когда из замка Беркли было отправлено письмо канцлеру Джону Хотэму; вероятно, написал его лорд Беркли, отчитываясь в своей деятельности по наведению порядка ^{1432} , хотя отправителем мог быть и Джон Уолвейн, его заместитель. В письме сообщалось, что Данхевид и его сообщники виновны в насильственном проникновении в замок, в похищении «отца нашего государя короля из-под нашей стражи и в подлом ограблении упомянутого замка». ^{1433} Но членов совета это утешить не могло, так как ни одного из двадцати одного заговорщика, перечисленных в письме, не схватили, и хранители Беркли теперь просили большей власти, чтобы преследовать их. Соответственно, 1 августа лорд Беркли был облечен особыми полномочиями для выполнения этой задачи. ^{1434}

Нет никакого сомнения в том, что Эдуарда II быстро отыскали и водворили обратно в Беркли уже к 27 июля, хотя некоторые «теоретики» и доказывают обратное. Доказывается это, в частности, тем фактом, что в письме лорда Беркли (или Уолвейна) говорится о преследовании не короля, а только его похитителей, и высказываются опасения, не захочет ли еще кто-то освободить его: «Разумею я, получая извещения с разных сторон, что большое количество дворян в графстве Бэкингем и в прилегающих к нему графствах собираются с той же целью». ^{1435} Если бы Эдуард не был в тот момент уже под стражей, эта фраза потеряла бы всякий смысл. Необходимость поймать короля заботила Беркли намного больше, чем желание схватить его освободителей. Но даже если допустить, что Эдуард был тогда еще на свободе, к 7 сентября он точно уже находился в тюрьме, поскольку была предпринята новая попытка освободить его.

Стивен Данхевид сумел избежать поимки ^{1436} , но его брат Томас и большинство их сотоварищей по заговору были схвачены; Томаса по приказу Изабеллы посадили в Ньюгейтскую тюрьму, где он вскоре то ли умер от лихорадки, то ли был убит. ^{1437} Об остальных никто более ничего не слыхал, за исключением Уильяма Эйлмера, которого схватили в Оксфорде на следующий месяц и обвинили в соучастии в заговоре для освобождения Эдуарда II; но королева приказала отпустить его на поруки ^{1438} , и на заседании суда в октябре он был признан невиновным и отпущен. Это удивительно, если учесть связи Эйлмера с Деспенсером и то, что он осудил некоторых валлийских сторонников Мортимера в 1324-1325 годах. Догерти вполне резонно предполагает, что Эйлмер дал необходимые королю показания и предал своих товарищей – такую же роль он сыграл позднее, в 1329-1330 годах, когда рассматривалось некое дело об убийстве. ^{1439}

* * *

Эдуард III, удрученный унизительным проигрышем летней кампании, разослал 7 августа из Стенхоупа сообщение о сборе Парламента в Линкольне 15 сентября для обсуждения дальнейших действий против шотландцев. ^{1440} На следующий день он в глубоком унынии вернулся в Дэрхем. 10 августа он выехал в Йорк и 13-го присоединился там к Изабелле, «которая приветствовала его с великой радостью, а с нею и дамы ее двора, и горожанки». ^{1441} При короле находились сэр Джон д'Эно, Роджер Мортимер и другие лорды, возглавлявшие поход. С неделю или долее после того Изабелла была занята развлечениями для сэра Джона и его спутников. ^{1442}

Английские послы прибыли в Авиньон в начале августа и 5-го изложили перед папой свою просьбу о разрешении на брак.

Но им было отказано, потому что Иоанну XXII не нравилось, как обошлись с Эдуардом II. Узнав об этом, Эдуард III сам написал папе 15 августа, умоляя его не откладывать выдачу разрешения. Это письмо подвигло понтифика и коллегию кардиналов выдать грамоту «весьма благосклонно» 3 сентября без дальнейших проволочек. ^{1443} В этом документе Филиппа д'Эно впервые упоминается как невеста Эдуарда III. Юный король еще раньше выразил явное предпочтение браку с Филиппой, «ибо мы с нею отлично поладили, и она плакала, когда я прощался с нею». ^{1444} Орлитон, после того, как тайком присмотрелся к ней и ее сестрам в Валансьене, тоже пришел к выводу, что Филиппа – «юная леди, весьма достойная стать королевой Англии». ^{1445}

Двор теперь направлялся к югу, в сторону Линкольна, и прибыл в Донкастер 26 августа. ^{1446}

Английское войско было окончательно распущено 27 августа; ^{1447} отряд из Эно отправился домой несколько дней спустя. Когда сэр Джон и его люди уезжали, король, королева и все лорды «проводили их с великим почетом» – несомненно, пытаясь не вспоминать о счете на кругленькую сумму около 55 000 фунтов, который сэр Джон представил накануне. ^{1448} Эту сумму собрали из фондов казначейства, отдав под залог коронные драгоценности и сделав займы у купцов. Королева не дала ни пенни из своих огромных доходов. ^{1449} Она также не предложила финансовой помощи королю, который после летней кампании отчаянно нуждался в деньгах; впрочем, на протяжении года она несколько раз предпринимала меры, добывая деньги для него. ^{1450}

* * *

7 сентября был раскрыт третий заговор с целью освобождения Эдуарда II. Его очевидным лидером был отъявленный враг Мортимера, рыцарь из Уэльса Рис ап Гриффит, который был с Эдуардом в Ните в ноябре предыдущего года и теперь хотел «силой вызволить упомянутого лорда Эдуарда» и, возможно, использовать его как поборника независимости Уэльса. «Рис an Гриффит и другие из его осиного гнезда собрались со своими людьми и в южном, и в северном Уэльсе».Однако в конспирацию были вовлечены и другие, а именно «некоторые высокородные лорды из английской земли»; ^{1451} мы снова можем заподозрить графа Кентского, поскольку в документах указывается, что впоследствии Рис ап Гриффит стал участником затеянного им заговора. Другим возможным соучастником мог быть племянник Роберта Брюса, граф Дональд Map, шотландец, покинувший родину: он рос вместе с Эдуардом II и помогал Деспенсеру-старшему оборонять Бристольский замок; после его падения Map бежал на север, в Шотландию, но в июне 1327 года по приказу Брюса явился в Валлийскую Марку, неподалеку от Беркли, пытаясь собрать отряд для спасения Эдуарда и создавая в процессе большие беспорядки. ^{1452}

Но кто бы они ни были, конспираторы Риса ап Гриффита, судя по всему, назначили исполнение своего замылся на конец августа – начало сентября, но 7 сентября их выдал наместник Мортимера в южном Уэльсе Уильям Шалфорд. ^{1453}

Мортимер к этому времени уже оставил двор и направлялся в Уэльс. Он еще был с Изабеллой 31 августа в Ноттингеме, и 3 сентября, когда двор добрался до Линкольна. ^{1454} На следующий день ему было приказано вернуться к обязанностям главного судьи в Уэльсе и приступить к расследованию тамошних заговоров; видимо, он сразу же покинул двор и отправился в южный Уэльс. ^{1455} Поскольку о замыслах Риса ап Гриффита он еще ничего не знал, логично будет предположить, что его поездка была связана со все еще безуспешными попытками правительства схватить Стивена Данхевида и остальных членов его шайки, а также с необходимостью выявить смутьянов, будоражащих Марку. 8 сентября его догнало распоряжение арестовывать всех, кто нарушает мир в Уэльсе. ^{1456} А 13-го Мортимеру были дарованы земли, дающие доход 1000 фунтов в год, в том числе замок Денби, прежде принадлежавший Деспенсеру-старшему, замок Освестри и все конфискованные владения Арундела. ^{1457}

Мортимер был в Абергавенни 14 сентября, когда Уильям Шалфорд прислал ему письмо из Росфейра с Энглси [122]122
  Энглси (Anglesea) – остров у берегов Северного Уэльса в Ирландском море, около 20 миль в поперечнике. Легенды называют этот остров основным местом обитания друидов (под название Inis Mori). На острове располагалось место обитания правителей Уэльса до тех пор, пока Эдуард I не лишил их самостоятельности. В настоящее время на острове имеется замок, построенный Эдуардом I, и развалины большого аббатства. (Прим. перев.)


[Закрыть], извещая его о намерении Риса ап Гриффита освободить Эдуарда II. Шал-форд «также четко объяснил в письме, что если лорд Эдуард будет освобожден, то лорд Роджер Мортимер и все зависимые от него люди умрут ужасной насильственной смертью и будут полностью уничтожены, в связи с чем Шалфорд советовал упомянутому Роджеру применить такое средство, чтобы никому в Англии либо Уэльсе более не вздумалось совершить подобное».Исходное письмо Шалфорда не сохранилось, но его содержание выяснилось в 1331 году, когда Хайвел ап Гриффит обвинил Шалфорда в соучастии в убийстве Эдуарда II, и Шалфорд вызвал его на поединок. Хайвел отказался принять вызов и подал жалобу в суд Королевской Скамьи, ссылаясь на множество свидетелей, но очень кстати заболел – или был запуган – и не явился в суд в назначенный день, отчего все дело было отставлено. ^{1458}

Согласно летописцу из Мои «Анналам Монастичи» (Annates Monastici),обнаружение этого третьего заговора определило судьбу Эдуарда И. За короткий отрезок времени бывший король успел стать причиной трех заговоров с целью его освобождения и восстановления на троне, и явно представлял большую опасность для нового правительства – в частности, для Изабеллы и Мортимера, как верно указал Шалфорд. Соответственно, самым безопасным и эффективным способом решения проблемы было его тайное устранение. Но в 1327 году еще не существовало прецедентов убийства низложенных английских королей.

Хайвел ап Гриффит заявлял, что Мортимер, получив сообщение Шалфорда, показал письмо Уильяму Оклу (или Окли), доверенному слуге, который состоял при жене Мортимера, когда она находилась в заключении. Он якобы «велел слуге взять указанное письмо и показать тем, кто охранял Эдуарда. И Мортимер велел ему передать им, чтобы поразмыслили над его содержанием и быстро приняли меры во избежание великой опасности». ^{1459}

Окл выполнил поручение Мортимера. Беркли потом уверял, что не имел ничего общего с какими бы то ни было планами убийства бывшего короля, и он действительно мог отсутствовать, когда Окл явился в Беркли. Но у Малтреверса и Герни явно не осталось никаких сомнений, что от Эдуарда следует избавиться любым удобным способом.

Вся эта цепочка событий позволяет понять, что если какой-то приказ об убийстве Эдуарда II и был отдан, он исходил исключительно от Мортимера, действовавшего по собственной инициативе, а не от Изабеллы: находясь более чем в 130 милях, в Линкольне, она не могла ничего знать о заговоре Риса ап Гриффита или его последствиях и не могла быть соучастницей убийства мужа, пока ее не поставили перед фактом. Даже если предположить маловероятное, что Мортимер все-таки послал к ней гонца с письмом, извещая о своих намерениях, она просто не успела бы ответить.

Тем временем Мортимер направил солдат схватить Риса ап Гриффита и его соотечественников. Рис с несколькими спутниками нашел убежище в Шотландии, ^{1460} но тринадцать человек были схвачены и заключены в тюрьму в Карнарвоне.

Бейкер начисто игнорирует факт заговоров и утверждает, будто убийство Эдуарда задумали Изабелла и Орлитон. Если верить его рассказу, то Орлитон, зная, как Изабелла страшиться возвращения к Эдуарду, велел тюремщикам дурно обращаться с бывшим королем по дороге в Беркли в надежде, что он от этого умрет. Но это было в апреле, и король выжил. И действительно, с тех пор, пишет Бейкер, тюремщики Эдуарда «вели себя с ним даже слишком мягко и угощали его деликатесами», – это утверждение согласуется с другими свидетельствами.