Текст книги "Французская волчица — королева Англии. Изабелла"
Автор книги: Элисон Уэйр
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 39 страниц)
8. «Приветствуем во имя Господа вас, государыня, и вашего сына»
Они плыли с попутным ветром, не встретив никакого сопротивления со стороны английского флота, поскольку моряки Эдуарда либо оказались в каком-то другом месте, либо взбунтовались и отказались сражаться, «ибо сильно гневались на сэра Хьюго Деспенсера». {1120} Затем их флот попал в шторм, «из-за чего они сбились с курса и два дня не знали, где находятся. И в этом Господь был милостив и помог им: он чудесным образом изменил их курс. Случилось так, что спустя два дня шторм улегся, и моряки увидели берег Англии. Они с радостью направились к нему и высадились на песках открытого побережья» {1121} перед самым полуднем 24 сентября 1326 года. Современные описания утверждают, что высадка произошла либо в Оруэлле, либо в Гарвиче – но более вероятно, что это случилось на эссексском берегу реки Оруэлл {1122} , если учесть, что высадившиеся отправились на ночлег в близлежащий Уолтон. {1123}
«Как только королева благополучно ступила на сушу, ее рыцари и слуги устроили для нее подобие дома, открытого с одной стороны, из четырех ковров, и там они разожгли для нее большой костер». {1124} Поначалу «они не знали, в какой части Англии находятся, в дружественную или враждебную местность попали» {1125} —но, расспросив местных жителей, выяснили, к своему облегчению, что эта земля принадлежит Томасу Бразертону, графу Норфолкскому.
Выгрузка людей, лошадей и провианта длилась три часа {1126} , и королева за это время написала обращения к гражданам Лондона, а также других городов, больших и малых, в которых заявляла, что вернулась домой, чтобы отомстить за убийство Ланкастера и избавить страну от Деспенсеров и Роберта Болдока, врагов королевства, и просила помощи в этом предприятии. {1127}
Упоминание о Ланкастере было сделано, возможно, по просьбе дяди Изабеллы, Лестера, который предложил свою поддержку не только ради свержения ненавистного режима, но также ради мести за смерть брата. Он был важным союзником, королева не могла позволить себе потерять его, и с самого начала его влияние стало преобладающим. Изабелла могла под давлением обстоятельств отвернуться от Томаса Ланкастера, но ее потрясла история его суда и казни – в конце концов, он был ее дядя и принц королевской крови. Кроме того, она отлично знала, что его теперь почитают в Англии как настоящего святого и мученика. То, что ее предприятие связывали с этой могущественной легендой, имело огромную политическую ценность, – еще одна причина, по которой пришельцам с континента стоило идентифицировать свои цели с делом Ланкастеров.
По окончании высадки флот, доставивший мятежников, отправился обратно в Эно. {1128} После полудня прибыл граф Норфолкский, чтобы сопроводить Изабеллу в свой приморский замок Уолтон-он-Нейз [95]95
Уолсингем; Бейкер; Мьюримут; «Хроники Лейнеркоста». Во всех этих хрониках ошибочно утверждается, что Ланкастер и несколько епископов присоединились к Изабелле немедленно – но, как будет показано ниже, они явились намного позже. Догерти полагает, что ее высадка застала врасплох многих ее союзников.
[Закрыть], где она провела ночь. Здесь к ней присоединилось множество баронов, рыцарей и дворян Восточной Англии, а также тайных сторонников «несогласных». {1129}
Томас Бразертон хорошо выполнил свою работу: спустя три дня после высадки Изабеллы к королю в Норфолке явилось с войском лишь пятьдесят пять человек. {1130} Это стало предвестием грядущих потрясений и началом одного из самых драматических эпизодов английской истории.
На следующее утро королева, все еще облаченная во вдовьи одежды, «как будто паломница», повела свое войско «с развернутыми знаменами» в Берисент-Эдмундс за 30 миль. В «первом же городке», попавшемся ей на пути (вероятнее всего, это был Ипсвич), «она обнаружила все дома в исправности и полные провизии, но все жители бежали». {1131} В Бери ей предоставили приют в доминиканском аббатстве, где она обнаружила 800 марок, оставленных на хранение Херви Стонтоном, одним из судей короля, и немедленно конфисковала их. [96]96
«Анналы св. Павла». Одна из записей в CCR показывает, что Изабелла впоследствии выплатила эти деньги.
[Закрыть]
Тем временем авангард королевы «прошелся по области, присваивая весь скот и продукты, какие могли найти; и владельцы последовали за ними, горько сетуя, и предстали перед королевой, которая спросила у них, какова честная цена их добра. И когда они назвали цену, она щедро расплатилась с ними всеми звонкой монетой. Людям так понравилось ее поведение, что они стали обильно снабжать ее провизией». {1132} Таков был лишь один из многих примеров умения Изабеллы устанавливать связи с народом, – умения, которым ей предстояло часто пользоваться в последующие несколько недель.
Известие о вторжении распространилось быстро, и реакция на него была неоднозначной. «Одни заявляли, будто [королева] предала короля и королевство, другие – что она поступила так ради мира и благоденствия королевства». {1133} Однако очень скоро общественное мнение полностью склонилось на ее сторону.
Посетив гробницу святого Эдмунда и позволив своим солдатам отдохнуть, королева проехала еще 30 миль к западу, до Кембриджа. Куда бы она ни направлялась, «все проявляли к ней благожелательность», и простые люди толпами стекались под ее знамя. {1134} Весть о ее прибытии быстро «разошлась по всей стране и достигла тех, кто давно поддерживал связь с королевой и звал ее вернуться. И они немедленно собрались в путь, чтобы повидаться с нею и ее сыном, которого хотели сделать своим государем». {1135}
В Кембридже Изабелла провела три дня, заняв приорат Барнуэлл, главный королевский странноприимный дом в этом городе. [97]97
Жилой дом в аббатстве Барнвелл был построен на этом месте в 1678 году.
[Закрыть]Там же, в Кембридже, к королеве присоединились многие вельможи и ряд епископов, в том числе Орлитон Херефордский, Бергерш Линкольнский, Хотем из Эли и Бомонт Даремский, а также Александер Бикнор, архиепископ Дублинский. {1136} Орлитон снабдил Изабеллу немалой суммой на расходы, Бергерш убедил собратьев-епископов щедро жертвовать ради дела королевы, а Хотэм помог собрать людей. {1137} Бейкер, чьи симпатии неизменно принадлежали Эдуарду II, впоследствии едко назвал этих епископов «жрецами Ваала, сообщниками Иезавели».
Епископы избрали в качестве своего представителя Орлитона, и он заверил королеву и ее и лордов, что их дело правое, «сказав, что для королевства будет лучше, если короля заставят подчиниться решению столь большого собрания знатных людей, съехавшихся сюда». {1138}
К 27 сентября известие о вторжении королевы достигло Лондона. {1139} Король и Деспенсеры сидели за столом в королевских апартаментах Тауэра, когда спешно прибыло несколько моряков с сообщением, что королева высадилась на берег с большой армией. Это вызвало весьма слабую реакцию; Эдуарда на самом деле даже утешило сообщение о том, что королева для достижения своих целей вынуждена опираться на содействие иноземных наемников. Но когда новые, лучше информированные посланцы доложили, что у Изабеллы при себе всего 700 человек, он был поражен страхом, а Деспенсер-старший воскликнул: «Увы, увы! Мы все будем преданы, ибо, несомненно, имея столь мало сил, она ни за что не решилась бы явиться сюда, если бы не знала, что народ этой страны ее признает!» {1140}
Король немедленно издал приказ о всеобщем сборе войск {1141} , написал письма с просьбой о помощи папе и королю Франции, а также обратился с воззванием к жителям Лондона, чтобы они сопротивлялись королеве. Но на призыв откликнулось только четыре человека. {1142} Решающим фактором оказалось то, что Изабелла всегда была популярна в столице – а Эдуард потерял любовь горожан в 1321 году, когда грубо попытался отнять у них ревниво оберегаемые свободы. Потому теперь они демонстрировали неохоту содействовать ему и предпочли бы отправиться на помощь королеве, но были вынуждены игнорировать ее письмо «из страха перед королем». {1143}
На следующий день Эдуард велел людям из своих собственных графств присоединиться к нему, «где бы он ни находился», а значит, он уже подумывал о том, чтобы покинуть Лондон. {1144} Он обратился за поддержкой также к валлийцам и даже пообещал простить заключенных и объявленных вне закона, если те станут на его сторону; в итоге свои услуги сразу же предложила сотня осужденных убийц. {1145} Он издал прокламацию, обещающую преследования всякому, кто поднимет оружие против него, и призывающую народ подняться и уничтожить войско королевы, сохранив жизнь только ей самой, ее сыну и Кенту. {1146} Затем он направил некоего Роберта Уэйтви-ла в Восточную Англию, чтобы набрать отряд для сопротивления вторжению, но Уэйтвил сумел набрать всего шестьдесят человек, которых немедленно увел… к королеве. {1147}
Король также предложил дать 1000 фунтов любому, кто принесет ему голову Мортимера {1148} , а 30 сентября он заставил архиепископа Рейнольдса прочесть у креста святого Павла (Paul's Cross) папскую буллу против «захватчиков» – хотя на самом деле она была издана семью годами ранее и обращена против шотландцев. Лондонцы выслушали буллу, храня враждебное молчание. {1149} Тем временем придворные и служащие начали покидать Эдуарда. Из всех лордов ему остались верным только Арундел, чей сын был женат на дочери Деспенсера, и Сюррей.
В тот день, исполненный страха при известии, что мятежники направляются к Оксфорду, король обратился к городу и университету с призывом о помощи против них, обещая взамен щедрые привилегии; на следующий день он велел заточить троих сыновей Мортимера в Тауэр и приказал городу Оксфорду закрыть ворота перед королевой. {1150} Но когда она прибыла туда (вероятно, 2 октября), граждане Оксфорда вышли целой процессией навстречу и радостно приветствовали ее, причем преподнесли серебряную чашу. [98]98
Прекрасная миниатюра, изображающая вступление Изабеллы и Мортимера в Оксфорд, имеется в рукописи, датируемой концом XV века, «Хроника графов Фландрских» (Holkham MS. 569, в собрании графа Лестера).
[Закрыть]Это, наверно, принесло ей облегчение, так как она беспокоилась насчет того, как ее примут. {1151} Ведь Оксфорд был первым важным городом, к которому она подошла, а Эдуард II был первым монархом, простершим свое покровительство на университет.
Однако именно университет предложил Изабелле поддержку от всего сердца. С кафедры церкви святой Марии епископ Орлитон произнес зажигательную проповедь в присутствии королевы, принца и Мортимера, на текст из книги Бытия: «И вражду положу между тобою и женою, и между семенем твоим и семенем ее: она будет поражать тебя в голову…».Он объяснил, что имеется в виду не король, но Деспенсер, этот змей в Эдеме и «семя первого из тиранов, Сатаны, коего сокрушат государыня Изабелла и ее сын, наследный принц»,явившиеся, чтобы положить конец произволу. {1152}
В Оксфорде королева поселилась у кармелитов, а Мортимер с другими военачальниками остановился в аббатстве Осни к западу от города. [99]99
Вуд, «Оксфорд». От большого аббатства Осип не осталось ничего; на месте, где оно находилось, ныне располагается здание вокзала в Оксфорде.
[Закрыть]Это означает, что Изабелла и Мортимер сознательно поддерживали дистанцию между собой, желая избежать скандала. В предприятии, начатом Изабеллой, были затронуты вопросы куда более важные и глубокие, чем сложные личные отношения – и нельзя было допустить, чтобы скандальные слухи помешали успеху или замарали праведность ее дела.
* * *
2 октября Эдуард, поняв, что в столице ему нечего рассчитывать на поддержку, и догадываясь, что «все сообщество державы» станет на сторону королевы, покинул Лондон с небольшой свитой, куда входили Деспенсеры, Арундел, Сюррей, канцлер Роберт Болдок и несколько дворцовых служащих. Король увез с собой 29 000 фунтов в звонкой монете и увел отряд лучников. {1153} Они бежали на запад, к Уэльсу, где Деспенсеру принадлежали обширные владения и можно было рассчитывать на поддержку; {1154} сам Эдуард оптимистически надеялся, что валлийцы поднимутся на его защиту, поскольку в бытность свою принцем Уэльским он пользовался немалой популярностью у населения. Охранять центр города, Сити, король поручил Стэплдону {1155} , а жене Деспенсера доверил Тауэр. {1156} В ту ночь они с Хьюго остановились в Эктоне. {1157}
Граф Лестерский также взялся за оружие ради королевы, 3 октября, выступив на Лестер, он собрал большой отряд и захватил сокровищницу Деспенсера, которая ради безопасности располагалась в тамошнем аббатстве. Затем он направился на юг, чтобы встретиться с Изабеллой. {1158}
Эдуард нигде не задерживался: 4 октября он был в Рейслине, а 5-го – в Верхнем Викомбе. К тому времени, когда он достиг Уоллингфорда (6-го числа), он решил поставить заслон против мятежников в Глостере. Но он сильно переоценивал степень поддержки, которую мог получить там.
К этому моменту Изабелла уже дошла на юге до Болдока, где велела арестовать брата канцлера, Томаса; его дом подвергся разграблению. Оттуда 6 октября она отправила второе послание к жителям Лондона; тон его сильно отличался от первого: это был призыв ко всем добрым гражданам помочь ей уничтожить Деспенсеров – или претерпеть наказание за уклонение. {1159} Она удвоила цену, назначенную Эдуардом за Мортимера, и предложила 2000 фунтов за голову Деспенсера. {1160} Затем она переехала в Данстейбл {1161} , всего в 30 милях от Лондона, где планировала собрать все свои силы перед наступлением на столицу.
7 октября Эдуард был в Фарингдоне, 8-го – в Сайренстере. На следующий день он достиг Глостера {1162} , где издал приказ об аресте Лестера и попытался – безуспешно – собрать людей. {1163} Однако уже становилось ясно, что никто особо не спешит сражаться за него {1164} , зато родственники и друзья несогласных, которых он так свирепо наказывал, активно восставали против него.
Послание королевы дошло до Лондона 9 октября и было вывешено у Элинор-Кросс («Крест Элинор») в Чипсайде; его содержание широко обсуждалось, с него снимали списки, и вскоре их стали вывешивать в окнах частных домов в знак того, что владельцы поддерживают королеву. Через день, 10 октября, Эдуард узнал, к великому своему огорчению, что Лестер с «большим отрядом вооруженных людей» присоединился к королеве в Данстейбле. «И после него стали приходить из разных мест графы, бароны, рыцари и сквайры, и собралось столько войск, что люди королевы могли чувствовать себя в безопасности. И по мере того, как они продвигались, численность их увеличивалась с каждым днем». {1165}
Король все еще находился в Глостере 11 октября, когда в отчаянии объявил, что дарует прощение всем, кто захочет пойти за ним. Потом он поехал в Вестбери на Северне, в Динском лесу, прибыл туда 12 октября, а 13-го уже был в Олнингтоне. В Вестбери у него осталось всего двенадцать лучников, и король дошел до того, что жалобно умолял их не бросать его. {1166}
13 октября архиепископ Рейнольде срочно собрал совет епископов в Ламбете, чтобы обсудить планы миротворческой встречи в соборе святого Павла. Среди присутствующих были Стратфорд, Стэплдон, Эйрмин, Хит и Стивен Грэйвсенд, епископ Лондонский. 14 октября было предложено, чтобы двое епископов отправились на переговоры с королевой, но только Стратфорд вызвался ехать добровольно. К этому времени уже становилось очевидно, что народ Лондона настроен очень плохо, и Хит предупредил архиепископа, чтобы тот не пересекал Темзу и не входил в Сити, поскольку горожане считали его ставленником короля. {1167}
Между тем это уже не соответствовало действительности. Рейнольде некоторое время назад утратил благосклонность Эдуарда, поссорившись с ним из-за сложного вопроса литургического старшинства, и уже отослал тайком королеве большие суммы денег. {1168} Истри посоветовал Рейнольдсу не выступать открыто против короля, но затаиться и выжидать, либо выработать компромиссное решение; с этой целью он мог бы «со всем почтением отправиться на встречу» с королевой и ее сыном, но если ему не удастся достичь соглашения, тогда следует укрыться в соборе. {1169} Архиепископ предпочел бы открыто объявить о переходе на сторону Изабеллы, но не спешил, опасаясь, как бы Эдуард не ухитрился все-таки победить в завязавшейся борьбе. Поэтому он учел предостережение Хита, и задуманная встреча не состоялась; он сам и большая часть его сотоварищей, оставив мысли о заключении мира, бежали из столицы. Рейнольде вместе с Хитом затворился в своем дворце в Мэйдстоне, а Стратфорд уехал на поиски королевы. {1170}
Король 14 октября был в аббатстве Тинтерн на реке Уай с Болдоком и Деспенсером-младшим – старший отправился занять Бристоль, где его ждал отнюдь не восторженный прием. {1171} В тот же день Уоллингфорд без сопротивления сдался Изабелле. Вступив в замок [100]100
Замок Уоллингфорд, возведенный в 1071 году, был снесен войсками Кромвеля в XVII столетии. В настоящее время остались только фрагментарные руины укреплений.
[Закрыть], она освободила сэра Томаса Беркли, который с 1322 года находился там в заключении вместе со своим отцом, также «несогласным», уже умершим к тому времени.
Из Уоллингфорда Изабелла разослала 15 октября прокламацию против Деспенсеров, которая была одновременно яростным обвинением в их злоупотреблениях властью и призывом к оружию:
«Мы, Изабелла, милостью Божией королева Англии, государыня Ирландии, графиня Понтье; а также мы, Эдуард, старший сын государя короля Англии, герцог Гиени [Гаскони], граф Честерский, граф Понтье и Монтрейля; а также и мы, Эдмунд, сын благородного короля Англии, граф Кентский приветствуем всех, к кому может прийти это письмо.
Поскольку всем известно, что состояние Святой церкви и королевства Англии во многих отношениях сильно ухудшилось и подорвано дурными советами и тайными происками Хьюго Деспенсера; поскольку, в силу гордыни своей и алчности, стремясь к власти и господству над всеми прочими людьми, он узурпировал королевскую власть, идя против закона и справедливости, а также долга подданного, и, прислушиваясь к дурным советам Роберта Болдока и других своих приспешников, действовал таким образом, что Святая церковь лишилась своего имущества, что противно Богу и праву, а также была многими способами подвергнута оскорблениям и бесчестию, равно как и корона Англии была унижена многоразлично посредством узурпации прав государя нашего короля и его наследников. Знатные люди королевства из-за зависти и мерзкой жестокости упомянутого Хьюго были преданы позорной смерти, из коих многие погибли без вины и причины. Другие были лишены наследства, заточены, изгнаны или высланы; вдовы и сироты были незаконно лишены прав, а народ сей страны сильно страдал от множества податей и подвергался частым, неоправданным денежным поборам, а также испытывал всяческие другие угнетения, безжалостно причиняемые; в силу всех таковых злодеяний упомянутый Хьюго проявил себя как настоящий тиран, враг Бога и Святой церкви, равно как и дражайшего нашего государя короля, и всего королевства.
И посему мы, а также те, кто находятся рядом с нами и в нашем обществе, те, кого долго держали в отдалении от доброй воли нашего государя короля лживыми наветами и злыми деяниями вышеупомянутого Хьюго, и Роберта, и их приспешников, явились в эту страну, дабы восстановить достоинство Святой Церкви и королевства, и народа сей страны, воспротивиться упомянутым бесчинствам и угнетению, а также сохранить и поддержать, насколько будет в наших силах, честь и выгоды Святой Церкви и нашего государя короля и всего королевства, как сказано выше. Потому мы просим и молим вас, ради блага всеобщего и каждого из вас по отдельности, прийти к нам на помощь открыто и честно, повсюду, где настанет для того нужное время, и применить все средства, какие найдутся в вашем распоряжении, дабы дела, изложенные выше, были исправлены как можно скорее. Ибо мы заверяем вас, что все мы и все наши спутники не намерены и не желаем сделать ничего, кроме восстановления чести и выгоды Святой Церкви и всего королевства, как вы со временем увидите, ежели будет на то воля Божья.
Дано в Уоллингфорде, 15 октября, в 20-й год правления дражайшего нашего государя короля». {1172}
В этом письме не было никаких намеков на критику короля, которого королева постоянно именует своим «дражайшим господином», как полагается любящей жене. Но почти сразу после того, как оно было написано, Изабелла, воодушевленная тем, как ее приняли в Англии, осмелилась ясно выразить свои подлинные намерения, которые раскрылись в другой зажигательной проповеди, произнесенной епископом Орлитоном в тот же день в Уоллингфорде на текст из Четвертой книги Царств: IV: 19, «Голова моя! Голова моя болит!» {1173} Он сказал собравшимся:
«Когда глава государства становится больным и немощным, необходимость заставляет устранить его, не прибегая к бесполезным попыткам применить иные средства».Другими словами, слабого короля следует устранить, «и да не поможет ему поддержка льстецов», {1174} Остальная проповедь была посвящена яростным нападкам на Эдуарда и оправданиям мятежа королевы. Напомнив о дурном обращении с Изабеллой, о причинах, вынудивших ее оставить мужа, епископ рассказал, что «король тогда носил спрятанный в чулке нож, чтобы убить королеву Изабеллу, и говаривал, что при отсутствии иного оружия мог бы загрызть ее зубами».Как он и рассчитывал, его слова возбудили сильное возмущение против Эдуарда. {1175}
В тот день жители Лондона наконец восстали против короля и его фаворитов, горожане выражали громкими криками свою поддержку королеве и нападали на всех, кто ранее поддерживал Эдуарда и Деспенсеров. От имени королевы и принца Эдуарда они заставили Элинор де Клер сдать Тауэр, вырвали ключи из рук коменданта и освободили всех узников, в том числе и сыновей Мортимера. {1176} В королевских апартаментах лондонцы нашли десятилетнего принца Джона – его доверили заботам Элинор – и объявили его хранителем Сити и Тауэра. Затем мэра, ставленника Эдуарда, нелюбимого народом Хэмо Чигвелла, который «воздевая руки, со слезами просил пощады», привели в ратушу и заставили объявить о готовности служить Изабелле, а также предупредить, что врагам королевы и принца, оставшимся в Лондоне, не поздоровится. Чтобы доказать, что это – не пустые угрозы, толпа схватила и зверски убила писца Деспенсеров, Джона Маршала, которого считали их шпионом. {1177}
Епископ Стэплдон по окончании неудавшегося консилиума в Ламбете, помня, что король поручил ему охранять Сити, решил возвратиться в Лондон. {1178} Его прибытие совпало с разгаром бунта 15 октября, и он сразу же стал добычей лондонцев, для которых он был олицетворением режима Деспенсеров; его ненавидели также за алчность. {1179} Его дом в Темпле уже был разорен, ценности разграблены, а учетные книги епископства сожжены. Стэплдон въехал в Сити, одетый в доспех, в сопровождении всего лишь двух оруженосцев, толпа немедленно опознала его и преследовала почти до самого собора святого Павла. Он не успел достичь священного убежища – возле северного входа в собор его стащили с коня, схватили под руки и провели через церковный двор и по всем улицам до Элинор-Кросс в Чипсайде, где с него стащили кольчугу и жестоко отрубили голову мясницким ножом. С его оруженосцами поступили точно так же. Голову епископа спешно доставили королеве в качестве трофея, а с тела сорвали одежду и бросили обнаженным на улице. Позднее ему было отказано в погребении в церкви святого Клемента Датского [101]101
Церковь святого Клемента (St. Clement Danes) – одна из самых старых па территории современного Лондона. Первоначально она была возведена около 1000 года жителями датского поселения неподалеку от Лондона (в то время в Англии было много викингов-датчан). Поэтому неудивительно, что церковь посвятили памяти святого Клемента, который считался покровителем мореплавателей. Впоследствии старая церковь неоднократно подновлялась, по в 1666 году сгорела во время большого лондонского пожара и была отстроена в духе классицизма знаменитым архитектором Кристофером Рспом. Ныне эта церковь – главный храм Королевских военно-воздушных сил Великобритании. (Прим. перев.)
[Закрыть]на Стренде, и тело закопали под кучей мусора «без отпевания и без священника». {1180}
Затем толпа продолжила разгром и грабежи в жилищах Арундела, Болдока, банкиров Барди и других сторонников короля и Деспенсеров. Они намеревались линчевать и своего собственного епископа Грейвсенда, но тому удалось бежать. {1181} Лондон, лишенный всякого действенного управления, впал в анархию оргии насилия и грабежа, никем не сдерживаемые, длились несколько недель; терроризированные горожане порой были вынуждены скрываться в убежищах. Торговля, естественно, замерла, и нормальная повседневная жизнь стала невозможна. {1182}
* * *
Эдуард прибыл в Чепстоу, в Монмутшире, 16 октября. Здесь, все еще оптимистически настроенный, он назначил старшего Деспенсера хранителем всех юго-западных графств Англии. {1183} А в Лондоне на следующий день, по настоянию толпы, плита с надписью в память о Ланкастере и Ордонансах была вновь установлена в соборе святого Павла. {1184}
Изабелла в эти дни, узнав о волнениях в Лондоне, посовещалась со своими баронами и повернула на запад, чтобы перехватить Эдуарда и Деспенсера. Однако ее погоня за ними превратилась в триумфальное шествие. «В каждом городе, куда они входили, им оказывали почести и устраивали пиры, и со всех сторон прибывали к ним новые подкрепления». {1185} Во время этого марша солдаты королевы «не причинили никакого ущерба стране, по разоряли только поместья Деспенсеров».
В Глостере королева поселилась в замке. Это была главная королевская резиденция в городе, она располагалась между собором и набережной, где приставали корабли; массивная крепость XII века была переделана Генрихом III в XIII веке и теперь имела большой зал для приемов, просторные палаты и личные часовни. [102]102
Глостерский замок уже к XVI столетию лежал в руинах. Со времен Карла II на этом месте стояла тюрьма.
[Закрыть]Здесь к Изабелле присоединились отряды с севера под руководством лорда Генри Перси, барона Томаса Уэйка и Генри де Бомонта. С ними прибыли также некоторые бароны Марки и валлийские отряды. {1186} Изабелла назначила Уэйка маршалом своего войска {1187} , которое достигло теперь огромных размеров.
В Глостере она также получила, явно не дрогнув, голову Стэплдона, которую преподнесли ей, «как жертвоприношение для умилостивления Дианы». {1188} Согласно одному источнику XVI века, она подавила свое недовольство и отвращение, поскольку не могла одобрить столь кощунственное убийство, [103]103
Тиин [Thynne]. Этот прилежный историк и антиквар, вероятно, имел доступ к источникам, для нас утерянным. Мьюримут; «Хроники… Эдуарда I и Эдуарда II»; Уолсингем; «Анналы св. Павла»; Роберт из Рединга.
[Закрыть]и выразила благодарность мэру за «недавнее пролитие крови», назвав его «превосходным примером правосудия». {1189} Затем она выступила в поход на замок Беркли, отданный Деспенсеру с 1322 года, и возвратила его законному владельцу, сэру Томасу Беркли. {1190}
В отсутствие твердой централизованной власти королевство быстро погружалось в хаос.
«Воры, убийцы, преступники всех сортов причиняли великий вред, зная, что никто не помешает им и не предаст суду. Алчность разбушевалась, так что любой друг короля, будучи найден, немедленно лишался имущества или жизни, и виновные в этом оставались безнаказанными. Для заговорщиков было достаточно, если их жертва принадлежала когда-то к партии короля». {1191}
К 18 октября Изабелла уже стояла под Бристолем [104]104
Фруассар. Бристольский замок давным-давно снесен.
[Закрыть]с войском численностью 2 000 человек. Бристоль был в те времена «хорошим городом, большим, богатым и хорошо укрепленным, с удобным морским портом. И еще там имеется очень крепкий и мощный замок, подножие коего окружено морем». {1192} Войско королевы под командованием Мортимера немедленно приступило к осаде города и замка, которые держал Деспенсер-старший. [105]105
Фруассар ошибается, утверждая, что король и Деспенсер-младший также находились в замке.
[Закрыть]
Тем временем попытки короля в Чепстоу обеспечить военную помощь оказались безуспешными. {1193} 21 октября они с Деспенсером, «видя, в какое ужасное положение попали, и не зная, где найти облегчение», отплыли из Чепстоу «на утлом челноке». {1194} Они, вероятно, направлялись на принадлежащий Деспенсеру остров Ланди в Бристольском канале, где могли обрести надежное убежище за естественными укреплениями – «очень крутыми и острыми утесами», которые возвышались вдоль береговой линии и «делали всякое нападение невозможным»; {1195} они могли также надеяться достичь Ирландии, откуда могли обратиться к шотландцам, заплатив им за подкрепление, чего Изабелла очень боялась. {1196} Но сложилось иначе: шторм четыре дня трепал их в Бристольском канале [106]106
Бристольский канал – залив, имеющий форму широкой воронки, далее резко сужающейся и глубоко врезанной в сушу, почему его и называют «каналом». Чепстоу находится в самом конце канала, Бристоль – па половине пути до моря, а значит, беглецам пришлось проскользнуть мимо местности, уже занятой их противниками. Кардиф лежит на берегу в широкой части залива, обращенной к Ирландии, остров Ланди – ближе к другому берегу залива, на линии, отделяющей сто от открытого моря, то есть ветер гнал беглецов прямо в противоположном направлении. (Прим. перев.)
[Закрыть]и в конце концов загнал в Кардифф 25 октября. {1197}
По дороге в Бристоль Изабелла получила встревожившие ее сообщения о ситуации в Лондоне. Зная, что принц Джон там, и опасаясь за его безопасность, она сперва написала горожанам, прося, чтобы сына прислали к ней, но те решительно отказались, так как хотели видеть его в Лондоне в качестве своего номинального вождя. {1198} Тогда Изабелла написала архиепископу Рейнольдсу, прося его поехать в столицу и присмотреть за принцем. Но, как доложил Рейнольде Истри 21 октября, он был слишком устрашен, чтобы возвращаться в Лондон. {1199} Потому королеве пришлось пока положиться на жителей Лондона, надеясь, что обеспечат ее младшему сыну безопасность, так как у нее было слишком много неотложных дел, и она никак не могла сама отправиться в Лондон – да и не была уверена, что это безопасно. Горожане, всегда неустойчивые, пребывали в раздражении, и когда королева попыталась заступиться за одного немецкого купца, который попал к ним в руки, ей прямо заявили, что ни один враг Лондона не может быть ей другом и что ей не следует вмешиваться в дела Сити. {1200}
25 октября Изабелла приказала Роджеру Мартивалю, епископу Солсбери, передать ей ряд ценностей, которые Деспенсер ранее оставил ему на хранение. {1201} Она была решительно настроена не дать Деспенсеру попользоваться незаконно приобретенными благами.
26 октября Эдуард еще оставался в Кардиффе. В этот день Бристоль сдался Изабелле. По словам Фруассара, «когда население города увидело, как возросло могущество королевы и почти вся Англия стала на ее сторону, они поняли ясно, какая опасность им угрожает, и решили сдаться, дабы спасти город, свои жизни и достояние».На самом деле общественное мнение в Бристоле столь основательно склонилось на сторону Изабеллы, что Деспенсер, «сраженный отчаянием», был вынужден сдаться – не только не сопротивляясь, но даже не попытавшись выторговать благоприятные условия для себя. {1202} Затем горожане радостно «открыли ворота, королева, сэр Джон и все бароны, рыцари и сквайры вступили в город и поселились на квартирах. [107]107
Вступление Изабеллы в Бристоль изображено на миниатюрах в хрониках XV века из Британской библиотеки и Национальной библиотеки в Париже.
[Закрыть]Те, кому не хватило места, стали лагерем под стенами. Сэра Хьюго-старшего схватили и привели к королеве, чтобы она поступила с ним, как ей заблагорассудится» {1203} Изабелла, по замечанию Бейкера, который презрительно называет ее «эта карга» или «эта ведьма», «теперь достигла большой власти».
В Бристоле королеву ждали «две ее маленькие дочки» – восьмилетняя Элинор и пятилетняя Джоан, жившие там под опекой Деспенсера-старшего. Когда принцесс привели к матери, «королева была вне себя от счастья, ведь она не видела их уже так давно». {1204}
Теперь Изабелла узнала об отъезде короля из Чепстоу, что и ей, и ее советникам показалось равносильным оставлению им королевства на произвол судьбы. Это был идеальный повод для создания альтернативного правительства, и во второй половине того же дня, 26 октября, королева председательствовала на совете, в котором участвовали Мортимер, Кент, Норфолк, Ланкастер, Уэйк, Бомонт, лорд Уильям Зуш, Роберт Монтальт, Роберт Уэйтвил, архиепископ Бикнор, Стратфорд, Хотэм, Бергерш и Орлитон. Было объявлено, что совет действует с согласия сообщества страны, и он провозгласил принца Эдуарда хранителем («custos») державы в отсутствие короля на том основании, что Эдуард бросил свой народ. {1205}
Один из служащих Изабеллы, Роберт Уайвил, был назначен хранителем личной печати принца, что позволило королеве контролировать действия сына. Совет также признал право Лестера на наследование после брата, и с этого дня он начал подписываться и называться графом Ланкастером. {1206} Примечательно, что Мортимер держался на этом совете незаметно – такую тактику он избрал на будущее. Он явно предпочитал пользоваться своей огромной властью за кулисами, действуя через Изабеллу. В последующие месяцы и годы Мортимер избегал официальных ролей, и это позволяло ему легко откреститься от непопулярных решений и избежать прямого вызова. Но при всем том власть его была весьма реальной.
