Текст книги "Смертельные искушения (ЛП)"

Автор книги: Элисон Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

тоской глянула на него сверху вниз.

– О Боже, это реально. Ты действительно снежный барс, а я тебе позволила…

Обойдя Нико, Патрисия на мгновение дотронулась до Андреаса, а потом

практически отпихнула его в сторону, и повела Ребекку в спальню.

– Нам предстоит разговор, – проговорила она. – Долгий разговор.

Патрисия захлопнула дверь прямо перед носом Андреаса. Внезапно

действие адреналина прошло, и Нико, сложив крылья, уселся на ступеньки

крыльца. Он услышал треск костей и меха – это Андреас возвращался в

человеческую форму.

Друг присел рядом с Нико и стал натягивать джинсы. Крепкое тело

блестело от пота.

– Все кончено, – сказал Андреас тихим голосом.

Нико утвердительно кивнул, на душе было паршиво.

Как обычно всем довольные пушистики, громко мурлыча, расположились у

Андреаса на ногах. «По крайней мере, хоть кому-то весело», – подумал Нико.

Из спальни доносились рыдания Ребекки.

ОНИ задержались в гостинице на все выходные, а Ребекка обзвонила

нескольких знакомых, как отечественных, так и зарубежных, и навела справки об

остраконе.

Патрисия понимала, несмотря на то что Ребекка видела все собственными

глазами, ей трудно было поверить в реальность происходящего. Слишком многое

нужно принять: Андреас – снежный барс; у Нико крылья; диону нужен остракон.

Ребекка сказала, что теперь может, по крайней мере, сосредоточиться на

остраконе и надписях. Она удвоила усилия, дабы помочь Андреасу и Нико

избавиться от проблемы, а заодно и шока. На перевертыша она все время искоса

поглядывала, словно впервые влюбившаяся старшеклассница, и обменивалась с

ним короткими репликами. А как-то раз, когда Ребекка резко повернулась, Патрисия обратила внимание, что та не носит лифчик.

Патрисия оставила Ребекку заниматься своей работой и обнаружила, что

боль и напряжение Нико усилились.

Он стал таким же беспокойным и нетерпеливым ко всем, как и Андреас, и

все переживал, что их найдет еще один дион. Он больше не заговаривал о

способах обрести свободу, но и не рассуждал, что будет, если не получит ее.

Всякий раз, когда Патрисия пыталась начать беседу на какую-нибудь даже

отвлеченную тему, он сворачивал все к сексуальным играм. Это привело к тому, что к концу выходных она была пресыщена, однако ближе к нему не стала.

Еще Патрисию огорчало, что полноценного секса у них еще не было. Нико

доставлял ей самое глубокое удовольствие, которое она когда-либо испытывала, однако сам акт так и не состоялся. Крылатый наверно хочет, чтобы она была

охвачена такой жаждой секса, что, когда все-таки состоится, ошалеет? Спросить

напрямик никак не получалось, так как сразу после их игр она проваливалась в

глубокий сон, а к моменту её пробуждения Нико уже уходил.

Девушка подумала, что быть ее рабом, значит выполнять все желания, и тем

не менее он не сказал, что цель – только ее удовольствия. С техникой его, конечно, не поспоришь, но после нее остается эмоциональную неудовлетворенность.

Один только Андреас оставался непринужденным. Крупный, ворчливый

мужчина проводил выходные, почитывая газетку, либо висел на телефоне, консультируя своего помощника, который управлял клубом в Манхеттене.

Обычно к нему липли одна или две кошки, а когда ночью он, перекидываясь

снежным барсом, совершал вылазки, то они непременно следовали за ним по

пятам.

В понедельник Ребекка попросила всех явиться к ее крыльцу, чтобы она

могла рассказать о своих исследованиях. Нико устроился на деревянной скамье и, обвив рукой талию Патрисии, притянул девушку поближе, в то время как Андреас

привалился к перилам.

Ребекка отчитывалась, поглядывая на листок бумаги на столе. Оказалось, что остракон, и в самом деле, один из трех фрагментов, найденных в греко-

римском поселении у Александрии. Все три части были изучены, а затем проданы

египетским Музеем в Каире. Один фрагмент находится в гостиной миссис

Пенуорт, и Ребекка связалась с археологом, который был убежден, что оставшиеся

два уже около ста лет хранятся в Британском музее в Лондоне, так как Англия не

пожелала делаться экспонатами со страной, откуда они родом.

Однако человек, с которым разговаривала Ребекка, не сомневался, что это

те самые фрагменты, потому что недоставало нужных кадров – или скорее, как

неодобрительно заметила Ребекка, заинтересованности, – поэтому девушка

попросила сфотографировать их и факсом выслать ей фото. Она хотела взглянуть

на них собственными глазами.

– Так или иначе, лучше убедиться лично. Фотограф или копировальщик мог

все неправильно понять. – Глаза ее искрились волнением, которое подсказало

Патрисии, что охота не закончена.

– А что насчет работы? – спросила Патрисия. – Лекции?

– Я преподаю только по вторникам и четвергам. Если мы уедем в четверг

днем, а вернёмся во вторник утром, я ничего не пропущу. В конце концов, это ж

для науки. И можно написать хорошую статью для газеты.

Нико с Андреасом, судя по всему, план понравился. Патрисия уж думала, Нико опять станет твердить, что безопасней остаться в стороне, но он лишь

поднял на нее измученные глаза и посоветовал ехать с ними.

Проклятие явно разрывало мужчину между необходимостью защищать и

потребностью быть рядом. Патрисия полагала, что лучше, конечно, не совать свой

нос в это, но не могла вынести мысли, что ее мужчина уйдет без нее. Наверно, проклятие зацепило и ее.

Андреас и Нико предложили оплатить билеты, на что Ребекка согласилась с

энтузиазмом хронически бедного аспиранта. Патрисия хотела было

самостоятельно оплатить дорогу, но Нико, пытая ее той ночью удовольствиями, настоял на обратном.

– Ты принадлежишь мне, – сказал он, в голосе звучало порочное обещание. -

Твое наслаждение и благосостояние на моей совести.

А дабы предотвратить контраргументы, во время «игр» он нежно завязал

шелковой лентой её рот.

Андреас приобрел билеты на первый рейс в пятницу, и утром Патрисия

повезла их на самолет. Кошки оставались у миссис Блэйк в BB. Владелица

гостиницы была счастлива позаботиться о них, освободив тем самым Патрисию от

необходимости сдать их в специальные места. Киски, поняв, что Андреас уезжает, надулись.

Мужчина заказал билеты первого класса, что Патрисия и Ребекка

обнаружили, только попав в аэропорт имени Кеннеди. Он и Нико вели себя так, словно это было естественно и все окружающее принадлежит им обоим. Патрисия

обычно покупала самый дешевый авиабилет и привыкла во время полета тереться

плечом о плечо незнакомца. Ребекка тоже, наверное, пользовалась студенческими

или докторскими билетами, потому что испуганно оглядывала кабину первого

класса. Андреас обеспечил себя местом рядом с Ребеккой, а Нико с Патрисией

устроились на креслах через проход от них.

– Это... приятно, – произнесла Патрисия, откинувшись при взлете на спинку

сиденья.

– Вот этому нравится путешествовать с шиком, – ответил Нико.

Андреас донимал Ребекку разговорами, от которых она краснела и

смущалась. Когда мужчина встал, чтобы прогуляться в ванную, Патрисия

скользнула в освобожденное им место.

– Если хочешь, можешь велеть ему оставить тебя в покое, – сказала

Патрисия. – Он послушается.

Ребекка попыталась не обращать на это внимания.

– Просто я не привыкла к мужчинам. То есть мужчины видят во мне не

женщину, а академика.

Патрисия усмехнулась.

– Это пройдет.

– Не со мной. Последние десять лет я пыталась заставить мужчин увидеть за

интеллектом меня саму. Я выступала с прощальной речью перед выпускниками, получила аттестат с отличием, заработала высшие награды от университета, доктора наук борются за то, чтобы заполучить меня в свой преподавательский

состав.

– Похоже на ад.

– Нет, это замечательно,– проговорила Ребекка серьезно. – Я достигла всего, о чем мечтала и даже большего. И теперь, когда я захотела, чтобы мужчины

увидели мое тело, понимаю, что уже поздно.

Патрисия окинула ее критическим взглядом.

– Я так не думаю. У тебя хорошие данные, с которым можно поработать.

Ребекка вздохнула.

– Понятия не имею, как с ними «работать». Взгляни на меня. – Она махнула

на свои мешковатые штаны цвета хаки, бледно-розовая футболка делала

болезненным цвет ее лица, а ранее распущенные волосы опять забраны в высокий

«конский хвост». Как обычно, на ней не было ни намека на косметику, но лицо

имело хорошее строение кости, губы пухлые, а глаза нежно-карего цвета.

– Доверься мне, – заявила Патрисия. – Несколько штрихов, и ты

изменишься.

Ребекку это не убедило, но донимать дальнейшими вопросами она не стала.

Вернулся Андреас, и Патрисия встала и пересела назад. Он коснулся губами

ее уха и прошептал:

– У тебя большая задница, Патрисия. Дай знать, когда захочешь, чтобы я

трахнул ее.

Внезапно девушке стало жарко, и к ее тревоге добавилось яркое видение: Андреас позади нее, твердый и готовый скользнуть в нее. Она почувствовала

жемчужинки сосков и жаждущее наполниться влагалище.

Ничего не ответив, Патрисия опустилась на свое место возле Нико, а

Андреас опять вальяжно расположился на сиденье, сосредоточив свое внимание

на Ребекке.

– Что он тебе сказал? – прошептал Нико. В современных сидениях

невозможно было как следует прижаться к соседу, и Нико, лаская рукой, склонился к ней.

– Ничего особенного.

Нико не сводил с нее глаз, во взгляде его внезапно появилась угроза.

– Я спросил, что он тебе сказал?!

Рано или поздно он все равно получит ответ от нее ли, от Андреаса. Но она

поразилась внезапному желанию рассказать ему. Все в ней требовало дать ответ.

Она шепотом пересказала слова Андреаса, и глаза Нико потемнели.

– Ты хочешь его? – спросил он.

– Ну, конечно же, нет.

– Не лги мне, Патрисия. Если ты чего-то хочешь, то, значит, получишь. Тебе

это известно.

Патрисия сглотнула и уселась поудобней в своем кресле с откидной

спинкой.

– Все, что я знаю – Ребекка должна поторопиться с переводом той надписи.

Нико долго смотрел на Патрисию, глаза его были порочными, как грех; потом он усмехнулся и повернулся к иллюминатору. Но он не забудет свой вопрос, а Андреас ответит, и она это знала.

ПО ПРИБЫТИИ в Лондон, Ребекка обнаружила, что человек из музея, с

которым они договорились встретиться и поговорить о фрагментах, отмечает

праздники и вернётся послезавтра.

– Не могли что ли сказать об этом, когда мы были еще в Нью-Йорке, -

проворчала она, повесив трубку, после звонка в Британский музей. – Можно было

бы пойти туда и провести своё небольшое исследование, а мы тут торчим.

– Нет, нельзя, – твёрдо произнесла Патрисия. – Помнишь, что я говорила, когда мы летели? Ты отправляешься со мной по магазинам.

Лицо Ребекка прояснялось, словно ей предложили редкостное

удовольствие.

– По магазинам?

– Оставим наших мальчиков и побалуем себя любимым женским видом

спорта – шопингом. Мы это заслужили.

Помедлив, Ребекка все же кивнула, в глазах отразилось ее желание.

– Думаю, так и мы и поступим.

Патрисия вознамерилась найти Ребекке такую одежду, которая подойдет ее

маленькому аккуратному телу, и заставить носить всегда. Слишком уж эта

барышня срослась со своей рабоче-повседневной неряшливостью, но потенциал у

нее имеется, и Патрисия собиралась его раскрыть.

«Как волшебница крестная мать».

Плюс Патрисии хотелось осмотреть достопримечательности. Она и раньше

бывала в Лондон, но времени хватало только на то, чтобы пробежаться по

антикварным магазинам, отправить купленное в Нью-Йорк, запрыгнуть в самолет

– и домой.

А сейчас они с Ребеккой неспешно прогуливались по улицам, рассматривая

то, что раньше Патрисия лицезрела только из окон такси: классически

прекрасный Букингемский дворец, тихий Гайд-парк, здания, являющиеся мечтой

для любого ценителя старины, Сент-Джеймсский дворец эпохи Тюдоров. Девушка

прижалась носом к витрине «Кристи»15 и застонала при виде красивых старинных

вещей внутри. Она пыталась не таращиться на ненормальных персонажей на

площади Пиккадилли и отправилась с Ребеккой к реке, чтобы оттуда

полюбоваться на лондонскую панораму.

А ещё они делали покупки. Девушки вдвоем ходили по магазинам, пока

Патрисия не подобрала для Ребекки восхитительную одежду: сексуально-

короткую юбочку и откровенно облегающий жакет. Ребекка долго разглядывала

себя в зеркале, но в конце концов отказалась носить, если Патрисия и для себя

15 Christie – аукционный дом бизнес-искусства и изобразительного искусства.

ничего не подберёт. И никаких консервативных женских брючных костюмов или

бесформенных юбок; Патрисия была вынуждена смириться.

Патрисия же примерила с дюжину мини-юбок, пока Ребекка не выбрала

ярко-красную, а также черную водолазку без рукавов. Но ничто не смогло

заставить ее надеть чулки до бедер и черные туфли на высоких каблуках.

– Нико ослепнет, – сказала Ребекка, когда они, нагруженные пакетами, вышли. – Ты уверена, что носишь такое?

– Я надену свое, если и ты сделаешь то же самое.

Ребекка серьезно кивнула.

– Договорились.

Они отметили в соседнем пабе сие событие обедом, состоящем из рыбы и

жареного картофеля.

– Люблю Лондон, – сказала Патрисия, обмакивая чипс в уксус, прежде чем

отправить его в рот. – Здесь все так и дышит историей: от римских легионеров и

до настоящего времени.

Ребекка только кивнула:

– Согласна.

Патрисия рассмеялась.

– Я и забыла; ты ж привыкла иметь дело с двухтысячными годами до нашей

эры. Поэтому все окружающее тебе должно казаться слишком современным.

По лицу Ребекки скользнула улыбка.

– Немного. Как ты поняла, что Нико с Андреасом сегодня вечером позволят

нам уйти одним?

– Ты имеешь в виду, они с нами только потому, что хотят защитить от

потенциального нападения дионов?

– Именно.

Патрисия уставилась в свою полуопустевшую тарелку, желая, чтобы там

появилось побольше чипсов.

– Нужно, чтобы они решили, что мы пока в безопасности. Как я поняла, дионы похожи на псов, которых выдрессировали охранять одно и только одно. И

если рядом с этой вещью появляешься ты, то они нападают. В противном же

случае – игнорируют.

– Другими словами, мы, получается, на ложном пути, – хмуро проговорила

Ребекка. – Иначе всякие дионы всё это время не отставали бы от нас.

– Что-то вроде того.

– Зачем тогда они настояли на приезде сюда?

– Понятия не имею. Может, они сразу поняли зачем, только нам еще не

сообщили.

Ребекка глотнула лагер16, слегка поморщившись от вкуса.

– Хочешь сказать, они не потрудились ввести тебя в курс дела. Конкретно

мне Андреас ничего не стал бы говорить.

Патрисия окинула ее внимательным взглядом, отметив при этом румянец.

– Ты влюбилась в Андреаса?

– Вроде того. – Ребекка сделала еще один глоток лагера. – Он... – Она сделала

глубокий вздох. – Он меня дразнит, но не думаю, что я его так прям

заинтересовала.

– Хм. – Патрисия подождала, пытаясь ощутить гнев или ревность от того, что

Ребекка признавалась в привязанности к высокому, сексуальному Андреасу, но

ничего не произошло. Девушка была убеждена: признайся Ребекка в

поползновениях на Нико, то она сгорела бы от злости.

– Ты ему говорила? – спросила Патрисия.

Ребекка мгновенно переменилась от молодой, заинтересованной в сексе

женщины к покорной, привыкшей к разочарованиям, даме.

– Такой мужчина никогда не захочет такую, как я, – уныло ответила она. –

Понятия не имею, о чем, кроме моей работы, с ним можно говорить. Он, конечно, мог бы заинтересоваться сексом со мной – а только это может заставить

тормознутого академика уложить волосы, да и то вряд ли. Он не согласится пойти

выбирать со мной даже простой коврик для ванной.

Патрисия не стала отвечать, так как уверенности в том, что Ребекка не

права, не было. Вообще-то Андреаса можно привязать к Ребекке проклятием.

Обе женщины попытались найти ответы в еще одной порции чипсов, но ни

к какому выводу так и не пришли. Отобедав, дамы прогулялись по Гайд-парку, ещё раз восхитились Сент-Джеймсским дворцом, понаблюдали за людьми, дразнившими охранников с каменными лицами.

16 Лаѓер (от нем. Lagerbier, пиво дозревающее при хранении) – тип пива, при изготовлении которого

используется низовое брожение с последующей ферментацией при низкой температуре. В настоящее время

это наиболее распространённый тип пива, доля которого в мировом потреблении доходит до 80 %.

Потом воротились в свой отель, расположенного неподалеку от

Лондонского университета и британского Музея, вошли в гостиничный номер с

двумя спальнями. И не встретили никаких признаков присутствия Нико или

Андреаса.

– Где это они, не знаешь? – немного капризно спросила Ребекка.

– Здесь. – Голос Патрисии прозвучал неуверенно, когда она замерла в

дверном проеме спальни. Ребекка подошла, заглянула через ее плечо и

задохнулась.

На огромной кровати, растянувшись, лежали мужчины, голова Андреаса

покоилась на плече Нико. Обоих прикрывали крылья, но они были полностью

обнажены.

Нико улыбнулся Патрисии.

– Мы решили, что вам захочется посмотреть небольшое представление.

– Ну, если вы, конечно, вообще собирались когда-нибудь сюда вернуться, -

фыркнул Андреас. – Чем вы были так заняты? Скупали весь город?

– Мы решили пообедать, – чуть слышно проговорила Ребекка.

– Надеюсь, вы все ещё голодны, – ответил Андреас.

Ребекка чуть не упала, но вовремя уцепилась за плечо Патрисии. Последняя

сглотнула ком в горле, когда Андреас повернулся и подарил Нико глубокий, с

языком, поцелуй.

– О, Боже, – выдохнула Ребекка.

Патрисия не проронила ни слова. Они, наслаждаясь ошарашенным видом

женщин, застывших в дверном проёме, рассмеялись. Мужчины не ждали, что

Ребекка или Патрисия подойдут и что-нибудь предпримут; нет, это шоу они

должны простосмотреть.

Переплетясь телами, мужчины были прекрасны, их смуглая красота

выделялась на фоне черных крыльев Нико. Когда они слились в поцелуе, бело-

темные волосы смешались с черными локонами, и сильная рука Андреаса

опустилась на грудь Нико.

Во влагалище Патрисии при виде сексуальной игры мужчин стало горячо.

Бедра Нико выгнулись, Андреас изогнулся ему навстречу, но вздыбленные члены

не соприкасались. Это была самая эротическая вещь, которую она когда-либо

видела.

– Я не могу на это смотреть, – прошептала Ребекка, но когда Патрисия

скосила глаза на девушку, то увидела, как ее сосредоточенный взгляд прикован к

парочке на кровати.

Мужчины прервали поцелуй, и Нико начал покусывать верхнюю губу

Андреаса. Потом они, широко улыбаясь, повернулись к дамам, стоящим в дверном

проеме. В лучах солнечного света, льющегося из окна, переливались одинаковые

цепочки.

– Чего бы вы хотели, чтобы мы исполнили? – спросил Нико.

Патрисия приоткрыла было рот, но оттуда не вылетело ни звука. Плечо

Патрисии овевало горячее участившееся дыхание Ребекки. Патрисия уже успела

привыкнуть к сексуальным играм этих двоих, но вот Ребекка озадачена.

– Всё, что пожелаете, – продолжил Нико. – Мы ваши на целый день.

– Командуйте нами, леди, – сказал Андреас резким голосом. – Мне

становится скучно.

Нико тихонько засмеялся; наверное, они с Ребеккой стояли, выпучив глаза, а челюсти их отвисли до самой груди.

Патрисия прочистила горло, пытаясь переварить увиденное. Коленки

задрожали, а соски превратились в крошечные, твердые пики.

– Поиграйте друг с другом, – выдохнула она.

Патрисия услышала, как позади неё громко сглотнула Ребекка.

– Как именно поиграть? – спросил Нико. Его немигающий взгляд, в котором

отражалась ликование от того, что она приняла предложенный им подарок, был

прикован к Патрисии.

– Помогите друг другу, – сказала она. – Пожалуйста.

– Запросто, – рыкнул Андреас. – Он такой твердый, что кончит, как только я

до него дотронусь.

– Отвечай за себя, – отрезал Нико.

Он дотронулся до члена Андреаса, сжав рукой твердый и тяжёлый

стрежень. Андреас выгнул спину, глаза от удовольствия закатились. Язык его с

силой проник в рот Нико, и Андреас обхватил своей большой ладонью его член.

Патрисия торопливо направилась к ним, ей хотелось окунуться во все эти

перья. Но будь она там вместе с мужчинами, то не стала бы свидетельницей

экстаза Нико. Он послал ей улыбку, однако во взгляде его сквозила усталость.

Каждый из них точно знал, что нравится партнеру. Они поглаживали и

щекотали, опускали руки, лаская яички друг друга. Андреас, пододвинувшись

поближе, устроившись напротив Нико, а тот стал перышками поглаживать спину

Андреаса.

За спиной Патрисии Ребекка издала полузадушенный звук. Она увидела, как глаза девушки подернулись пеленой, а влажные губы приоткрылись. Волосы

Ребекки слегка растрепались, щеки раскраснелись.

– Теперь-то ты рада, что мы пришли? – спросила ее Патрисия.

– Черт, да.

Умелые пальцы Нико поглаживали Андреаса в то время, как Андреас

обернул пальцы вокруг члена Нико. От накатывающих ощущений, мужчины

забыли обо всем на свете, остались только прикосновения рук друг к другу.

Нико обхватил задницу Андреаса, и сжал сильными пальцами плоть.

Перевертыш прильнул к нему в поцелуе, проникая языком между губами Нико.

Патрисия, приложив ко рту руку, стала посасывать кончик пальца. Ребекка

привалилась к ее спине, в действиях ее не было ничего сексуального, только

желание удержаться на ногах.

– Больше я не могу здесь оставаться.

– Если я могу, то и у тебя получится, – сказала Патрисия.

У Патрисии, конечно, было преимущество: она уже принимала участие в

сексуальных играх с обоими, когда Нико отсосал у Андреаса. Тем не менее, ее

захлестнула дикая волна возбуждения.

Андреас выругался, пролив семя в руку друга, и ускорил наступление на

Нико.

– Ну же, – прохрипел он. – Черт тебя дери, кончи для меня.

Нико сдерживал себя изо всех сил. Он привлек к груди голову Андреаса, поглаживая и целуя волосы друга. Андреас сжал член Нико и щелкнул пальцем по

гладкой головке.

Оба были невероятно сексуальными, но Патрисия не сводила глаз с Нико, стремясь поймать его взгляд. Девушка быстро скинула блузку, расстегнула

бюстгальтер и приподняла руками груди.

– Нико, – окликнула она.

Он взглянул на нее, глаза расширились, когда она щелкнула по соскам

большими пальцами, копируя действия Андреаса, ласкающего его член.

Не сводя с нее взгляда, Нико тут же дернулся и, гортанно застонав, кончил.

– Наконец-то, черт тебя возьми, – прорычал Андреас.

– Умолкни. – Нико попытался высвободить член из власти Андреаса. Но тот, прижав Нико к кровати, удерживал его, крылья, отражая экстаз, беспокойно

бились о постель.

Наконец оба мужчины, обессилев, рухнули. Нико прерывисто выдохнул.

– Блин, – сказал он Патрисии.

Она сбросила бюстгальтер, ткань зацепилась за острые пики сосков. Глядя

на нее и Ребекку, которая лбом уткнулась в плечо Патрисии, Андреас разразился

смехом.

– Насладились шоу? – вопросил он.

– Ага, – искренне ответила Патрисия. – Да, я насладилась.

– А что насчёт тебя, Бекки? – спросил Андреас.

Ребекка подняла голову. Лицо ее залил румянец, в глазах застыла паника. Она

пискнула и, прижав руку ко рту, развернулась и сбежала.

ГЛАВА 12

К ВЕЛИКОМУ раздражению Андреаса Ребекка из своего номера носа не

казала всю оставшуюся половину ночи. Он решил отключить все свои эмоции и

помочь Нико удовлетворить Патрисию. Два языка и четыре руки, а также

восхитительные воспоминания о слившихся в поцелуе Нико и Андреасе

позволили Патрисии уснуть очень счастливой.

Следующим утром четверка направилась в Британский музей, и Патрисия, захватив Ребекку, спустилась в подвал, чтобы переговорить с помощником, который отвечал за сохранность фрагментов. Это оказался маленький, суетливый

человечек, который не любил академиков женского пола, но поведал, что оба

искомых фрагмента известняка в прошлом году приобрел музей в Челси.

– То есть, милочка, боюсь, что ничем не могу вам помочь, – закончил он, одарив её прохладным взглядом. – Ничего такого, что заинтересовало бы вас: греко-римский период, никакого фараона Тута17.

Ребекка с Патрисией потопали прочь и присоединились к Нико и Андреасу, которые ждали их у лестницы.

Льдисто-голубые глаза Андреаса сверкнули, когда Ребекка поведала, что

произошло, а Патрисия заметила, что из пальцев его показались когти.

– Наверно, мне стоит с ним поговорить, – предложил он.

– Не-а. – Ребекка вздохнула. – Позволь нам самим найти эти проклятущие

фрагменты.

17 Фараон Тутанхамон.

Андреас ответил кивком, однако, когда они покидали музей, оберегая, пошел рядом. После чего они прокатились на метро, прибыв в расположенный у

реки, крошечный, частный музей предметов старины в Челси.

В отличие от кичливого помощника Британского музея этот куратор был

долговязым молодым человеком, восторгавшимся как коллекцией, так и ее

владельцем.

– Мистер Грили действительно заботится об антиквариате, – разливался он

соловьем. – А не просто пытается похвастаться, как лет сто тому назад нам удалось

ограбить Ближний Восток. Кто-нибудь желает чашечку чая?

Ребекка расслабилась и вовлекла молодого человека в беседу, в то время как

Патрисия присоединилась к Нико и Андреасу, которые беспокойно слонялись по

галерее.

Нико был необычайно тих и подавлен, терпение Андреаса уже подходило к

концу. Нико скользнул рукой по талии Патрисии, придвигая женщину к себе

ближе.

– Мы можем с этим покончить? – прорычал Андреас. – О чем, черт возьми, они болтают?

– Оставь ее в покое, – сказала Патрисия. – Она может послать нас в задницу и

сбежать за тридевять земель, ведь это даже не её война. И вообще Ребекке нужно

вернуться в Корнелл и переводить бумажки.

Андреас что-то пробурчал, но затих. Нико наклонился и провёл губами по

щеке Патрисии.

– Но это и не твоя война.

– В некотором роде моя.

– Нет, могла бы всучить мне ту информацию и отшить. Или вызвать

полицию, когда наткнулась на меня в своем магазине. Или вообще выпроводить, ни черта не сделав.

Патрисия понимала, что никогда не пошла бы на такое. Нико привлек ее с

первого же взгляда, с того момента, как она увидела его лежащим посреди

раскиданных вещей своего антикварного магазина, и проклятие тут ни при чём.

Все, чего ей тогда хотелось – это содрать с него цепь раба и определить, реальны

её ощущения или нет. И если не реальны...

Она не допустит того, чтобы сердце его было разбито.

С другой части комнаты донесся взволнованный голос Ребекки:

– Вы, должно быть, меня разыгрываете.

В мгновение ока, не успела девушка договорить предложение, как Андреас

очутился возле нее. Куратор только усмехнулся.

– Обожаю, как американцы выражаются. Раньше такое слышал только по

телевизору, но ведь это не одно и то же, верно?

– Что произошло? – спросила Патрисия.

Глаза Ребекки сверкали, она так разозлилась, что напрочь забыла про свою

застенчивость.

– Он утверждает, что владелец возвратил фрагменты в египетский музей. В

тот, который в Каире. В Египте.

– Ну, они ж не наши, так ведь? – сказал куратор, всё ещё усмехаясь. – Эти

камни в начале девятнадцатого века были грабительски вывезены охотниками за

сокровищами. А мистер Грили часто отправляет украденные экспонаты тому, кому они принадлежали. Он ратует за возвращение Розеттского камня18.

Ребекка расстроено хныкнула.

– Очень жаль, что он не мог подождать еще чуток и подобреть немного

позднее. Вы точно уверены, что фрагменты вернулись в Каир?

– Есть квитанция и всё такое. Я помогал их упаковывать.

– А почему они ни с того ни с сего вздумали их забрать, ведь уже продали? -

поинтересовалась Ребекка.

– Кто знает, любимая? Дела двигаются вперед-назад, вертятся вокруг своей

оси, как на войне. Состоялась встреча с египетским археологом, который и

приехал за ними. Неплохой малый.

– И у тебя, конечно, совершенно случайно сохранился контактный номер

телефона, а также имя «неплохого малого»? – поинтересовалась Патрисия.

– Само собой. А также его е-мейл. Погодите, сейчас принесу.

Молодой человек так хотел услужить, что Патрисия не смогла долго злиться

на него, хотя и Андреас, и Нико хранили молчание.

Они взяли номер телефона археолога из каирского музея, отклонили еще

несколько раз предложенную чашечку чая и оставили куратора наедине с

сокровищами.

18 Розеттский камень – плита из гранодиорита, найденная в 1799 году в Египте возле небольшого города

Розетта (теперь Рашид), недалеко от Александрии, с выбитыми на ней тремя идентичными по смыслу

текстами, в том числе двумя на древнеегипетском языке – начертанными древнеегипетскими иероглифами и

египетским демотическим письмом, и одной на древнегреческом языке. С 1802 г. Розеттский камень хранится

в Британском музее.

– ЧТО теперь?

Вопрос был задан Ребеккой, которая стояла, сжав кулаки, посреди их

гостиничного номера. На ней были бесформенные штаны, рубашка и кроссовки, и

выглядела она столь же неряшливо, как в первый день их знакомства.

Андреас казался злым и обеспокоенным, но, как ни странно, Нико, облокотившись о подоконник, сохранял полнейшее спокойствие.

– Отправляемся в Каир, – сказала Патрисия. – Мы и так уехали достаточно

далеко. Почему бы нет?

– Я не могу лететь в Каир. У меня есть классы, которым нужно преподавать.

Мне, как предполагается, до декабря и носа казать не положено в Египет.

– А ты смотри на это, как на новый этап в своих исследованиях, -

предложила Патрисия.

Ребекка бросила на нее угрюмый взгляд, но брюзжать прекратила. Обе

девушки знали, что поедут. Споры были фикцией.

– Ни одна из вас не едет, – сказал Нико спокойно. Он остался стоять на

месте, но темные, как ночь, глаза сверкнули. – Возвращайтесь домой. Вы

достаточно сделали.

Патрисия решила, что Андреас воспротивится, но тот, как ни странно, промолчал.

– Вы двое уже обсудили это, – выпалила Патрисия, внезапно расшифровав

их сигналы.

– Именно, – ответил Нико. – И решили, что коль здесь ничего не найдётся, вы выходите из этого. У вас есть собственные жизни, а мы не являемся их частью.

– Теперь являетесь, – сказала Патрисия.

Нико покачал головой. В глубине души он ощущал обеспокоенность.

– Мы втянули вас в это и не попытались остановить. Во-первых, именно мы

обнаружили надпись. И заберём её отсюда.

– А кто тогда вам её переведёт? – потребовала Ребекка, уперев руки в бока.

– Уверен, у нас получится найти кого-нибудь и в Каире. Там тоже эксперты

имеются.

– И бросите нас? – поитересовалась Патрисия.

– Дионы помчатся вслед за нами, а не за вами. Они не напали на нас здесь

только потому, что до них дошло: в Лондоне нужных нам ответов нет. Но если

ответ есть в Каире, то они прибудут туда. Вы достаточно сделали, помогая нам; пора отступить.

– Брехня, – решительно отрезала Ребекка. – Вы, что, серьезно полагаете, подобравшись так близко к ответу, я всё брошу, так и не узнав, что это такое? Да я

чокнусь.

Губы Андреаса скривились.

– Я-то думал, у тебя классы, которым нужно преподавать.

– Так и есть, но недельку я могу прогулять. Скажу, что напала на горячий

след пропавшего артефакта; людям понравится это.

– Должна с ней согласиться, – сказала Патрисия. – Мек тоже хочется узнать.

– Нет, – соскочив, гневно вспылил Нико. На мгновение в его глазах

мелькнула опасная сущность скрытого внутри полубога, бессмертного создания, наделенного великим могуществом.