Текст книги "Смертельные искушения (ЛП)"

Автор книги: Элисон Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

женщина. – А в это время я сосу твой член.

Голубые глаза Андреаса заискрились.

– Как раз это мне и нужно.

Нико улыбнулся, точно сомелье, довольный выбором клиента. Его взгляд

стал таким же диким, как у Андреаса, и он сорвал с Патрисии простыню.

Патрисия была голой и влажной после их игр.

– А еще. – Она задыхалась. – Мне нужно принять душ.

Признав ее правоту, Андреас откатился в сторону.

– Мы можем заняться этим и в душе.

– Если только это достаточно большой душ, – присовокупил Нико.

– Ну, так или иначе, мы вылижем ее сверху донизу. – Андреас прошел в

ванную комнату, сквозь жалюзи лился утренний свет, окрашивающий его тело

полосами.

– Нико, – начала было Патрисия.

Он оказался на ногах, рука легла на ширинку.

– Пошли, – велел он, темные глаза были полуприкрыты веками. Мужчина не

желал разговоров; он хотел действий.

Патрисия выбралась из постели и направилась в ванную комнату, где

Андреас уже открыл воду. Ванна состояла из джакузи с душем. Достаточно

вместительная для двоих; но недостаточно – для троих.

– Теплая, – объявил Андреас. – Приступим. Он схватил Патрисию за ноги и

легко внес ее в душ.

Его большое тело было теплым и уже влажным. Сначала ей Андреас не

нравился, но потом она прониклась к нему симпатией. Он так же пойман в

ловушку, как и Нико, и отсюда ставшее обычным плохое настроение. Сейчас же

жар его тела стал вулканическим.

В ванной появился уже раздевшийся Нико, Андреас опустился перед

Патрисией на колени. Схватив обмылок, стал намывать ей бедра и лоно.

На стойке в упаковке лежал второй брусочек мыла. Нико разорвал этикетку

и намылил свои большие ладони. Войдя в душевую, мужчина принялся

поглаживать спину и плечи Патрисии.

Ощущать двойной массаж было просто замечательно. Патрисия откинула

голову, позволяя воде смочить волосы, а Нико рукой начал намыливать ее груди.

– Мечта каждой женщины, – пробормотала она. – Двое великолепных

мужчин, которые меня купают.

Андреас хмыкнул.

– Мы только начали.

Патрисия замурлыкала, поскольку четыре мыльные руки касались ее

грудей, сосков, клитора.

– Не думаю, что владелицу гостиницы так уж впечатлит шумная троица в

лучшем номере. Это еще не считая Ребекки. Мы же не хотим, чтобы доктор

Тримбл от отвращения сделала ноги.

– Они ни в жизнь нас не услышат, – сказал Андреас.

– Нет? Уверена, в этом доме то еще эхо.

Нико тихо рассмеялся.

– У нас есть кое-какие способности, любимая. И умение во имя личной

жизни маскировать звуки – мéньшие из них.

Патрисия, несмотря на горячую воду, поежилась, задумавшись, а каковы

бóльшие способности.

Оба перестали ее намыливать и ополоснули, потом Андреас нагнулся

вперед и начал облизывать ее соски. Патрисия застонала, и над ней склонился

Нико, губами ловя этот звук.

Ванная не особо располагала к дальнейшему развитию событий, поэтому

Андреас отключил воду, мужчины обтерли ее и понесли в спальню. Там Нико

усадил девушку на стул, и она ради интереса раздвинула ноги.

Сев перед ней на корточки, Андреас послал ей порочную улыбку. После

душа бело-черные волосы потемнели, а плечи были усеяны брызгами воды.

Андреас наклонился и обрушился ртом на ее лоно.

– О, Боже, – простонала Патрисия. Рот ее приоткрылся, и Нико толкнулся

туда своим членом.

Она повернула голову и обхватила его губами.

Мужчина охнул еле слышно и покачнулся. Потом опер кулаки в бедра, обтянутые смуглой упругой кожей.

Патрисия обожала чувствовать его вкус. Она помнила обещание, данное в

автомобиле: взять его в рот и прочувствовать языком каждый дюйм плоти, одновременно обхватывая руками яички. Она провела пальцем от основания

члена к тяжело свисающей между ног мошонке.

Андреас доказал, что он мастерски владеет языком. Он нажал на бедра, раздвигая их сильными руками, и спрятал между ними лицо, после чего рот стал

вытворять там замечательные вещи. Андреас рассчитывал довести Патрисию до

вершины за считанные секунды, девушка желала того же, но одновременно с

Нико.

Она водила языком по его плоти так же, как Андреас по ней. Нико стонал и

дергался, потом она почувствовала на своих волосах его руки. Ей нравилось, как

крылатый, лаская, давал понять, что в восторге от ее действий.

Девушка и предположить не могла, что когда-нибудь у нее будет близость с

двумя мужчинами сразу. У нее, Патрисии Лэйк, которая чувствовала себя уютней

не в обществе живых существ, а с предметами старины, было одновременно двое

самцов. Некогда это ограничивалось легкомысленной, но заманчивой фантазией.

Обхватив одной рукой член Нико, другой девушка провела по волосам

Андреаса. На ощупь они оказались гладкими и мягкими, наверно, как шкура его

леопарда.

Андреас, несомненно, знал, как нужно доставлять удовольствие. Он то сосал

ее клитор, то облизывал, слегка покусывая зубами, и ласкал большим пальцем.

Когда Патрисия уже стала опасаться, что слишком быстро достигнет

кульминации, мужчина замедлился; только она отдышалась, как он снова стал

посасывать, вызывая новые вскрики.

– Патрисия, любимая. – Голос Нико охрип.

Патрисия слишком отрешилась, чтобы разбираться сейчас в собственных

чувствах, но в одном была уверена точно: ей хотелось, чтобы его «любимая»

оказалась правдой.

Внезапно Андреас ускорил свое наступление, сильнее и быстрее облизывая

и посасывая. Комната завращалась, и, казалось, в мире не осталось ничего, помимо рта Андреаса на ней и ее губ на Нико.

В конце-концов Андреас, обхватив ее бедра, вызывал оргазм, а Нико, застонав, выстрелил семенем ей в рот. Потом Нико слабо покачивался, со стонами шепча ее

имя, в то время как рот Андреаса все больше усиливал ее оргазм.

Когда все пришли в себя, Патрисия открыла глаза и посмотрела на Нико, не

сводившего с нее взгляда, в котором отражалось столько эмоций, что она чуть не

растаяла на стуле. Мужчина быстро замаскировал выражение глаз и поднял

полотенце, чтобы отереть ее рот.

Андреас расслабился

– Итак. Одна фантазия осуществилась.

– Возможно, у нее есть еще одна. – От одного только голоса Нико она

становилась горячей и возбужденной. Патрисия должна была чувствовать себя

удовлетворенной – Андреас прекрасно выполнил задание, – но от такого

предложения сердце тут же забилось быстрей.

Андреас хохотнул.

– Думаю, да.

Из поросли темных волос Андреаса вздымался огромный член, красивый и

твердый. Нико стоял рядом, его выжатый наполовину орган стал расти при мысли

о том, что Патрисия захочет еще чего-нибудь пожелать.

Пожелать того, о чем раньше даже помыслить не смела. Однако было в

Нико и Андреасе нечто такое, от которых самые потаенные страсти

наэлектризовались.

– Не бойся просветить нас, – проговорил Нико. – Перед завтраком никаких

запретов.

Патрисия сглотнула.

– Ну это… кое-что… Никогда бы не подумала, что действительно решусь на

такое. Пока не встретила вас двоих.

Нико откинул ей с лица волосы, наклонился, поцеловав в щеку.

– Что это, любимая?

Она судорожно втянула воздух.

– Хочу, чтобы ты отсосал у Андреаса.

– M-м-м. – Обычно бесстрастные глаза Андреаса загорелись. – Ну разве ты

не дикая?

– Нет, если вы, конечно, не хотите, – поспешила добавить девушка, – я не

заставляю…

Нико поцелуем оборвал поток слов.

– Тише, любимая. Никаких запретов, помнишь?

– Но ведь это иное. И не со мной.

– Ага. – Нико снова поцеловал ее, его губы были теплыми и шелковистыми.

– Эта потребность иного рода.

Андреас послал ей ленивую улыбку.

– Ты удивишься, сколько женщин хочет посмотреть представление, устроенное для них двумя мужчинами.

Они ничуть не обеспокоились. Патрисия, глядя на них, поняла, что они и

раньше занимались подобными делами.

Почему это взволновало ее еще сильнее?

– Что ж, приступайте, – велела она, затаив дыхание. – Я уже проголодалась.

– Смотря кто делает заказ, – сказал Андреас, сверкнув глазами. Он все еще

насмехается над ней, все еще задирает нос, все еще контролирует происходящее.

Как, впрочем, и Нико. Может, проклятие и принуждало, но у Патрисии

складывалось впечатление, что им это тоже нравилось.

Нико поставил рядом с Патрисией стул с прямой спинкой и оседлал его

задом наперёд. Андреас спокойно подошел к нему, член, жесткий и твердый, стоял уже наготове.

Патрисия затаила дыхание, не в силах поверить, что они все-таки пойдут на

это. Нико умело поместил руки на бедрах друга, пододвинул поближе, потом

Андреас осторожно просунул свой член в рот Нико.

Патрисия сидела так близко, что могла видеть каждое облизывание, посасывание, покусывание, которое дарил ему Нико. Она видела, как сжались руки Андреаса и

он окаменел, видела, как эрекция вошла в рот Нико.

Патрисия, задыхаясь, прижала палец к клитору, именно так, как учил ее

Нико. Наблюдать за тем, как Нико опытно удовлетворяет друга, глаза которого от

наслаждения закатились, послало через нее волны дикого возбуждения. Это было

лучше, чем ее самые смелые фантазии, чувственные и абсолютно реальные.

Андреас запутался пальцами в волосах Нико, а Патрисия поглаживала их

обоих, пока крылатый доставлял ему удовольствие. Патрисия повернулась и

облизала основание члена Андреаса, дотронулась до губ Нико, наслаждаясь

темным привкусом кожи Андреаса.

Тому это понравилось. Патрисия продолжила облизывать, ее язык иногда

сталкивался с Нико. Андреас, задвигав бедрами, громко застонал. Патрисия еще

раз лизнула, а Нико всосал.

Стоны Андреаса уже напоминали рычание животного, и, выкрикнув «Че-

ерт!», мужчина взревел, кончая во рту Нико.

ГЛАВА 10

ЗАВТРАК подали вовремя. Нико присоединился к Андреасу, Патрисии и

Ребекке в солнечной комнате для завтраков после того, как по-быстрому принял

душ. Все четверо сидели за угловым столиком, остальную часть помещения

занимали восемь других обитателей гостиницы.

Как только Нико уселся, миссис Блэйк и две ее помощницы принесли

французские тосты с фруктовым сиропом, яичницу-болтунью с колбасой и

картофелем, сдобу размером с кулак Нико, и кофе. Много горячего, свежесваренного кофе. Нико, проголодавшись после утреннего распутства, атаковал свою тарелку.

Ни Патрисия, ни Ребекка не поднимали на него глаз. Ребекка бросала косые

взгляды на Андреаса, щеки ее заливал румянец, а Патрисия вообще не отрывала

взора от своей тарелки.

Андреас, сидевший напротив, откинулся на стуле, вытянул ноги и попивал

кофе с таким видом, словно ничего такого нынешним утром и не делал, ну разве

что газетку утреннюю почитал.

– Вы хорошо спали? – весело спросила их хозяйка, снова наполняя чашки

кофе.

И Патрисия и Ребекка подпрыгнули на месте. Андреас лениво зевнул.

– Я супер.

– Я тоже, – присоединился Нико. Прижиматься к Патрисии было приятно.

– Вот и ладненько. Кошки без ума от вас, Андреас, не правда ли? Полагаю, Персик всю ночь околачивался рядом?

Все три мурки даже сейчас вились вокруг его ног, с надеждой заглядывая

ему в глаза. Андреас проигнорировал их.

– Они решили, что он их мамочка, – сострил Нико.

Андреас стрельнул на него сердитым взглядом.

– Защитник, – исправил он холодно. – Они знают, что я не дам их в обиду.

Хотя в настоящий момент кошки скорее надеялись, что он их покормит.

Андреас взял со своей тарелки ломтик колбасы, раскрошил на мелкие кусочки и

положил на пол.

Миссис Блэйк улыбнулась.

– Вы сегодня утром прекрасно выглядите, доктор Тримбл. Думаю, что та

небольшая комнатка вам очень подошла.

Не дожидаясь ответа, она отошла, оставив Ребекку более зардевшейся, чем

когда-либо. Нико отметил, что этим утром она не заколола волосы, которые

теперь ниспадали мягкими золотистыми волнами вдоль скул. А вместо

простенькой вчерашней кофточки девушка надела другую – с белой вышивкой на

воротнике.

– Как продвигается перевод? – спросил он ее.

Ребекка подскочила на полфута и еще сильней вспыхнула.

– Перевод?

– Ну, помнишь, – рявкнул Андреас, – с той небезызвестной тебе надписью.

Именно по этой причине я позволил слугам управлять моим клубом.

–

Естественно,

я

помню,

что

за

перевод...

Взволнованная, Ребекка нырнула в карман кейса и вытащила небольшую стопку

бумаг.

Нико сгрудил использованные во время завтрака тарелки на середину

стола, а Ребекка разложила фотографии остракона. Патрисия заинтересованно

разглядывала их, но встречаться взглядом с Нико по-прежнему отказывалась.

– Вот эти – самые любопытные глифы, – сказала Ребекка. – Из всего я

поняла где-то половину, но вот остальное – какая-то тарабарщина.

Перекопировала, как смогла.

Она разложила бумаги, испещренные иероглифами, написанными от руки, краткими пометками, взятыми из религиозного подлинника и подбором

английских синонимов.

– Некоторые из этих слов легко расшифровывать, – продолжила она. – С

другими я не так хорошо знакома, но могу навести справки. Однако эти… -

Девушка коснулась ряда скопированных иероглифов. – Не могу найти в них ни

начала, ни конца. Некоторые вообще раньше не встречались, а я знакома с

большинством доступных текстов. Другими словами, это не иероглифы в полном

смысле этого слова.

– Или они настолько стары, что никому не известны? – предположила

Патрисия.

Ребекка покачала головой.

– Нет, у нас есть образцы письма по третье тысячелетие до нашей эры. Здесь

же абсолютно другое написание, или же тот, кто перенес их на остракон, вырезал

неправильно. Нужно взглянуть на надпись в оригинале.

– На остраконе? – спросил Нико, разглядывая письмена.

Некоторые иероглифы он мог прочитать, так как когда-то изучал их, но те, которые обозначила Ребекка – нет.

Когда речь заходила о любимом предмете, смущение Ребекки исчезало.

– Помните, как-то я говорила, что, возможно, тот, кто вырезал надпись, понятия не имел, что пишет. Здесь есть слова и символы, далекие от эпохи

Птоломея, думаю, они ближе к Восемнадцатой династии. Плюс, этот остракон

лишь вырванный фрагмент. Наверное, археологи нашли его во время раскопок, и

оставшиеся части хранятся в Каирском музее или же проданы частным

коллекционерам.

Андреас слушал с плохо скрываемым нетерпением.

– Таким образом, чтобы составить общую картину, тебе нужны все части?

– Так было бы лучше. Перевести значительную часть того, что имеется

смогу, но не недостающие фрагменты. Будут пробелы.

– Дерьмо, – прорычал Андреас.

– Определить местонахождение других частей будет несложно, -

проговорила спокойно Ребекка. – Археологи просто повернуты на ведении записей

учета, по крайней мере, их возраста и даты нахождения, поэтому в музее есть

точная информация, куда эти части были переданы. Кроме того, если эта надпись

– копия с чего-то более старого, такого, как стена храма или некрополя, отчеты

будут и об этом.

– А если другие части уничтожены или же их не нашли? – поинтересовалась

Патрисия хмуро.

– Мы можем попытаться, – уверенно проговорила Ребекка. – У меня много

знакомых среди археологов, у которых тоже есть знакомые. Сделаю пару звонков.

Вы удивитесь, сколько всего мы можем раскопать, найдя нужные слова.

Нико скрыл улыбку. Их переводчица, может, и была немного гиком14, но в

уме, оптимизме и остроумии ей не откажешь. Патрисия сделала прекрасный

выбор.

Андреас посмотрел на нее и показал язык. Девушка моментально

покраснела, а Андреас ухмыльнулся. Это заставило Нико задуматься, чем это его

друг занимался прошлой ночью.

БРАНЯ себя, Ребекка вошла в свой аккуратный номер, чтобы сделать

парочку телефонных звонков. Произошедшее вчера вечером – всего-навсего сон.

И это не совершенно не повод нервничать в присутствии Андреаса.

14Гик– сленговое выражение, обозначающее эксцентричного человека, одержимого

технологиями, в том числе компьютерными.

Но глядя в льдисто-голубые глаза мужчины, девушка поняла, почему

вообразила его в виде снежного барса. Пятнастые волосы, сверкающая улыбка, и

прежде всего глаза, такие прекрасные и морозно-высокомерные, наводили на

мысли о красивой дикой кошке. Как-то в зоопарке Ребекка увидела печального

снежного барса, только вот объект ее сна был сильным и гладким.

Сила животного четко отпечаталась в голове, так как оно взбиралось на нее, горячее дыхание касалось грудей. Оно точно знало, где нужно облизать...

Лицо Ребекки опять загорелось, и девушка попыталась выкинуть эти мысли

из головы. То был глупый сон, но суть его ясна как божий день. Ей хочется, чтобы

Андреас сотворил с ней все те штучки, однако, желая держать его от себя на

расстоянии, во сне она придала ему облик леопарда.

Девушка, выйдя на крылечко своего номера под осеннее солнышко, заставила себя приступить к работе. Ей нравилось расшифровывать странные

иероглифы, распутывать тексты, которые больше никто не сумел прочитать.

Ребекка доказала, что неинтересное может стать важным, сделав тем самым

себе имя. Учетные записи младшего жреца – вот, что помогло раскрыть тайну

захоронения фараона. За свою работу она получила премии.

Только вот дни и недели, пролетающие в пыли под палящим солнцем

пустыни, окончательно разрушили личную жизнь. Она не была с мужчиной с тех

пор, как … О Боже, она уже и забыла.

Ребекка выглянула во двор и увидела Андреаса, играющего с Нико в

американский футбол. Обычный парень в обтягивающих джинсах и трикотажной

рубашке, не считая того, что во сне превратился в леопарда.

Сегодня была суббота, до вторника занятий не намечалось. И следующие

три дня Ребекка под боком с сексуальным Андреасом намерена бить баклуши в

этом уютном BB. Девушка, тихонько мурлыча, работала, наслаждалась хорошей

погодой и отсутствием замкнутого пространства офиса.

Тут бумаги заслонила тень, и она раздраженно подняла взгляд. У входа, облокотившись на перила, стоял Андреас, у ног его опять крутились три кошки.

Он закончил игру в мяч с Нико, который удалился в обнимку с Патрисией.

– Андреас. – Ребекка сглотнула.

Он принялся разглядывать бумаги, рассыпанные на столике. Ребекка

запретила себе пялиться на бедра, обтянутые синими джинсами или ширинку на

молнии, гадая при этом, как выглядит под ней его член.

– Есть успехи? – спросил он.

– Что? О, перевод. Потихоньку продвигается.

– Сколько на него уйдет времени?

Ее нервозность преобразовалась в раздражение.

– Да не знаю я! Это же тебе не чистка ванны. Здесь есть кое-какие нюансы, а

я ничего не хочу пропустить.

– Ты много раз чистила ванны?

«О чем это он?»

– Я живу одна, поэтому – да. Больше некому это сделать.

В его глазах вспыхнули загадочные огоньки.

– Полагаю, мне понравилось бы наблюдать, как ты чистишь ванну.

Она понятия не имела зачем, да и взгляд этот смущал ее и раздражал.

– Вчера мне приснился сон о тебе, – неожиданно выпалила она. – Ты

превратился в снежного барса.

Его брови взметнулись вверх.

– Да неужели? И что же я делал?

– Просто... был барсом. И вокруг тебя, как обычно, ошивались кошки.

– Им меня все время мало.

Исида и Рыжая Китти чуть ли хвостами не обвязались вокруг его лодыжек.

Персик, расположившийся чуть поодаль на лестнице, блаженно закатил глаза, когда Андреас стал почесывать ему подбородок.

Мужчина выглядел слишком привлекательным. Тренировочная майка

облегала плечи и открывала горло, сильное и загорелое. Мускулистые

предплечья, испещренные малюсенькими шрамами, покрывали светлые волоски.

Нынешним утром он побрился, о чем свидетельствовал доносившийся слабый

аромат лосьона после бритья.

– Может, если я помогу, то дело пойдет быстрее, – сказал Андреас, после чего

подошёл и отодвинул от стола стул.

– Ты умеешь читать иероглифы?

– Кое-какие. И вполне способен прочитать текст, чтобы понять: он о нас.

Ребекка закатила глаза.

– О вас? И каким это образом?

Андреас указал на изображение дикой кошки и иероглифы рядом с нею.

Если перефразировать, то получалось«ndr».Египтяне не включали в письмена

гласные; читатель сам заполнял пробелы.

– Одно из тех слов, которое мне ничего не говорит, – призналась Ребекка.

– Это греческое написание имени Андрей. Когда настали новые времена, я

изменил его на Андреаса, так как легче пишется и запоминается людьми.

Он указал на глиф человека с крыльями. Копировальщик детально

изобразил крылья, ниспадающие вдоль спины человека, и завихряющиеся у его

ног. Надпись переводилась как«ncls».

– Николаус, – произнес Андреас. – Сокращенное до Нико.

Ребекка захихикала:

– Андреас, этой надписи несколько тысяч лет. И более точный возраст я

скажу, когда мы найдем оригинал. Только такой самовлюбленный тип, как ты, может «прочитать» подобное.

– Не важно, чему ты веришь. – Он лениво откинулся назад, сцепив руки за

головой. – Просто найди для нас ответ. Да побыстрей.

– Я работаю не на тебя, – раздраженно отрезала Ребекка. – Я делаю это по

просьбе Патрисии. Ты и Нико – те, кто настоял, чтобы я оставалась тут, и все же

продолжаете путаться под ногами. Я работаю с той скоростью, с какой могу.

Андреас устремил на нее непроницаемый взгляд.

– Я сделаю это для тебя. – Его голос погрубел. – Обещаю.

– О чем это ты? – нервно спросила девушка.

Андреас наклонился вперед лицом к ее лицу.

– Мне известно, что тебе нравится, когда облизывают твою грудь. Могу это

осуществить.

Лицо ее загорелось.

– Не можешь ты этого знать.

– Боюсь, что уже знаю. – Он еще раз ткнул в изображение дикой кошки. – То

был не сон, любимая. А на вкус ты просто незабываема.

В горле застрял ком.

– Ты же не должен знать детали моего сна.

Андреас провел пальцем по ее горлу вниз до впадинки между ключицами.

– Сейчас ты бодрствуешь. Разве это не к лучшему?

Ребекка честно хотела остановить его. Она даже открыла рот, дабы

сообщить, что никогда не закончит перевод, если он вот так будет отвлекать ее, но

все слова куда-то подевались.

Она закрыла глаза, в то время как теплые пальцы продолжали двигаться

вниз, пока не подцепили бретельку бюстгальтера.

– Сними его.

Ее глаза резко распахнулись.

– Хочешь сказать, прямо здесь?

– Сними его и положи на стол.

Ребекка быстро оглянулась по сторонам, но во дворе не было ни души.

Номер находился за углом, а вход закрывал от фасада здания два больших дерева.

Девушка увлажнила губы. Ребекка, которую она знает, никогда даже и не

подумает ему повиноваться. Она – практичная, дисциплинированная, умная и

благоразумная.

Однако пальцы, казалось, двинулись сами по себе, медленно расстегивая на

кофточке пуговицы. Андреас смотрел с льстящим ей интересом, и вскоре Ребекка

уже добралась до бюстгальтера и расстегнула его.

Она умудрилась стянуть лифчик, не снимая блузки. Сдвинула лямки вниз

под рукавами, потом потянула за черные чашечки на груди и положила его на

стол.

На ней все еще оставалась кофточка, но пристальный взгляд Андреаса, казалось, проникал сквозь нее.

– Сколько времени у тебя ушло, чтобы научиться быть такой скромницей?

– Это скромно?

– Поддразнивающе.

– Я не могу быть поддразнивающей. У меня нет никого, кого можно было бы

поддразнить.

– Распахни полы кофты и покажи мне свою грудь.

От резкости команды у нее перехватило дыхание.

– Для чего тебе вообще все это?

– Этого хочешь ты, – твердо проговорил он. – Но ждешь разрешения. -

Андреас жестом указал на кофту. – Раскрой и покажи мне.

Ребекка, которую она знает, фыркнула бы насмешливо и велела отвалить, и

что у нее и без него хлопот полон рот.

Нет, погодите-ка… Ребекка, которую она знает, вообще не получила бы

подобного предложения. Ее пальцы слегка дрожали, когда она расстегивала

оставшиеся пуговицы. Закрыв на мгновение глаза, девушка отринула все запреты

и медленно распахнула блузу.

Грудей, которых никогда прежде так не оголяли, коснулся прохладный

воздух. Кожу стало покалывать. От волнения в ней что-то сжалось.

Андреас наклонил голову, рассматривая ее грудь, и Ребекка почувствовала

бессмысленную надежду, что он их захочет. Засветившееся в его глазах одобрение

заставило пожелать дать ему большего.

Она раскрыла кофту и приспустила до плеч.

Андреас зарычал. Отодвинулся на стуле от стола, и прежде чем Ребекка

поняла, что происходит, ее выдернули из кресла и, расставив ноги, усадили на

колени.

Мужчина откинул ее назад, и так, как ранее снежный барс, стал вылизывать

дорожку между грудями до горла. Ребекка затаила дыхание, во влагалище стало

жарко и влажно. Ей нравилось, как Андреас расположил ее ноги вокруг себя, и

теперь она могла тереться о его бедра.

Мужчина прослеживал круги на ее шее, потом лизнул губы Ребекки. Язык, выплясывая на них, напоминал то, что делал вчера вечером барс.

– Этого не может быть, – проговорила она под ласами его языка. – Я сплю.

Андреас, обхватив руками ее обнаженные груди, стал перекатывать между

указательным и большим пальцем сосок.

– Это похоже на сон?

– Лучший сон.

Он припал к ней поцелуем. Приоткрыл губами ее рот, требовательный язык

нырнул вглубь. Поцелуй был долгим, глубоким, Ребекку никогда еще так не

целовали. Двигая бедрами взад-вперед, словно занимаясь любовью, она кончила

прямо в брюках.

– Полегче, милая. – Снова и снова полизывая ее губы, Андреас завершил

поцелуй. – Ты же не хочешь слишком быстро меня «израсходовать».

Она понятия не имела, о чем это он. Хотела только, притянув к себе, без

устали целовать его, в то время как он ласкает ее груди.

Ребекка опустила голову и зажала зубами тонкую золотую цепочку.

Непонятно, почему мусолить ее казалось так приятно, но в данный момент

девушка не могла рассуждать здраво.

– Ты получишь это, любимая, – проурчал Андреас. – Я дам тебе всё, что

пожелаешь. Но прежде нужно кое-что сделать.

– Что именно?

Он схватил ее руки и с силой сжал. Где-то в глуби голубых очей полыхнуло

нечто мрачное.

– Незавершенное дельце. Но совсем скоро. – Андреас снял ее с коленей, и

Ребекка неловко встала на ноги.

Она смотрела на него во все глаза, блузка расстегнута и полуоткрыта, а

груди овевает прохладный осенний ветерок. Хитрый бесенок внутри тут же

заинтересовался, на что было бы похоже голой лечь на траву, раздвинуть ноги и

предложить взять ее?

«Это было бы немыслимо».

Внезапный порыв ветра заставил задрожать, и девушка стянула полы

кофточки.

Андреас нагнулся и взял со стола черный бюстгальтер.

– Его я забираю.

Глаза Ребекки расширились. Она попыталась выхватить его, но Андреас

вывернулся и положил лифчик в карман.

– Теперь ты его не будешь надевать.

– У меня ещё два есть, – сказала она негромко.

– Где? – Андреас крутанулся на месте и, войдя в спальню, стал выдвигать

ящики, пока не нашел тот, в котором она хранила нижнее белье. Вытащив два

бюстгальтера – алый и белоснежный, скомкал их в руке.

– Отдам, когда будешь уезжать домой, – заявил он и вышел, громко хлопнув

дверью спальни.

Внезапно груди стали зудеть, Ребекка обхватила их руками, чувствуя, как

между бедер сочится роса. Еще ни одному мужчине не удавалась настолько ее

возбудить, и девушка сомневалась, что сумеет принять это. Его своеволие с

бюстгальтером – почти – раздражало, но вместе с тем появилось безрассудное

желание подчиниться. Ребекка снова села за стол, запахнула половинки кофты, и

ощущение ткани на голой коже внезапно разъярило её, как никогда в жизни.

На другой половине гостиницы, скрытой от посторонних могучими

стволами деревьев, валялись на одеяле Патрисия и Нико. Из-за прохладной

погоды они не стали раздеваться, однако их окутывали пушистые крылья, оказавшиеся теплей обогревателя.

– Что вы намерены делать дальше, – спросила Патрисия, – если эта надпись

поможет освободиться от богини? Каковы планы?

Ткнувшись в нее носом, он поднял на нее свои темные и таинственные

глаза.

– Я уже научился не строить планов. И не планирую ничего далеко вперед.

– Знаешь, как только вы обретете свободу, то ты избавишься и от меня.

Нико покачал головой.

– Я не представляю, что произойдет, как только действие проклятия

прекратится, если оно вообще прекратится. Я покину этот мир и никогда более не

вернусь.

Она моргнула.

– Что ты имеешь в виду – «покину этот мир»?

Нико коснулся ее лица.

– Мир изменился и старые боги ушли. Сейчас они живут обособленно, вдали

от наземного мира. Им тяжело теперь перемещаться туда-сюда. И многие

смирились.

Патрисия потерлась лицом о мягкие крылья. Нико – не человек, о чем в

очередной раз напомнили его крылья. На одну половину он бог, на вторую -

нимф, которого возле людей удерживают лишь узы проклятия.

– Я буду скучать по тебе, – сказала она.

– Ты же уже поработила меня. Можешь уничтожить тексты прежде, чем

Ребекка их расшифрует, и, таким образом, никуда меня не отпустить.

– Я не смогу с тобой так поступить.

– Тебе нечего терять.

Патрисия попыталась сеть, однако Нико держал ее крепко.

– Ненавижу твое убеждение в том, что я причиню тебе боль. Попробуй, пожалуйста, предположить обратное.

Нико долго не сводил с нее глаз, выражение которых невозможно было

прочесть, потом, слегка пощекотав перьями, чмокнул в лоб.

– Я, любимая, уже говорил, что не пытаюсь заглянуть в далекое будущее.

Просто подумаю о сегодняшнем вечере, и сразу возникает масса идей…

Патрисии очень хотелось их услышать, смотреть, как он с обольстительной

улыбкой что-то ей рассказывает, но внезапно раздался пронзительный вопль

Ребекки.

ГЛАВА 11

КОГДА Нико того желал, то мог молнией перемещаться, вот и сейчас он

достиг крыльца номера вперед Патрисии. В руках Андреаса уже бился шипящий, извивающийся дион, пытающийся вонзить в него когти.

Ребекка, которая глядела на все вытаращенными глазами, отступила к

дверному проему. Нико ощутил, как подоспела запыхавшаяся Патрисия и тут же

спряталась за его спиной, по крайне мере, она оказалась достаточно разумной, чтобы не становиться на пути. Все три кошки с вздыбившейся шерстью

пронзительно выли на лестнице крыльца.

– Я работала, – крикнула Ребекка. – Тут появился… он… и схватил мои

записи.

По полу были раскиданы листы бумаги, некоторые из которых оказались

порваны. Нико присоединился к борьбе, и в желтых глазах диона полыхнула

ненависть.

Гера обладала огромной силой, и Андреасу с трудом удавалось сдерживать

ее прислужника. Нико разорвал рубашку на спине, позволяя вырваться крыльям.

Сила и ловкость увеличивалась, если не маскироваться, и мужчина прыгнул на

диона.

Андреас выпустил его на мгновение, достаточное для того, чтобы

превратиться в снежного барса с когтями и зубами наизготове.

Дион не испугался. Он упорно боролся, однако сила Андреасова барса вкупе

с божественной сутью Нико быстро его усмирила.

– Передай любовнице, что она перехитрила сама себя, – сказал Нико, сжимая руку вокруг его горла. – Мы не позволим причинить вред тем, кто

поработил нас.

– Ничего я ей не передам, – выплюнул дион. – Я в ее власти.

Гнев Нико вышел из-под контроля.

– Прекрасно. – Он схватил диона за горло.

Ребекка вскрикнула и закрыла лицо ладонями. Патрисия, знавшая, насколько опасен дион, облегченно выдохнула.

Внезапно тот рассеялся в дымке – и вот Нико уже никого не держит.

Кошки, задрав хвосты, спрыгнули с лестницы и, громко мурлыча, прошествовали

к Андреасу.

На Ребекки не было лица, и она бессильно откинулась на подоконник.

– Хочу проснуться. – Она задыхалась. – Почему я не могу проснуться?

Андреас мягко зарычал и боднул ее колени большой головой. Ребекка с