Текст книги "Королевство иллюзий (СИ)"

Автор книги: Элина Градова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Глава 19

Примерно в течение часа, мы обустраиваемся на ночлег, Пеппе оказывается не такой и ворчун, как на первый взгляд, а его ужасный зверюга Роб, по виду похожий на ирландского волкодава, вообще душка и няшка, если так можно назвать псину, голова которой больше моей примерно вдвое, и ростом в холке она почти до моего живота.

Но познакомившись, он с удовольствием подставляет мне пузо, кладёт морду на колени, пододвигая ухо или загривок, чтобы почесала.

Перед сном Пеппе поит нас молоком и кормит хлебом,

– Больше ничего нет, гостей я не ждал, – оправдывается старик, – завтра всё куплю. Но мы и этому рады, с учётом того, что ещё час назад, думали, что нас, вообще, не пустят…

Дом поделён на две половины: мужская и женская, всё по традиции. Хозяин показывает где, что и пожелав,

– Спокойной ночи! Дальше сами разбирайтесь, – уходит к себе.

– Никаких половин, – тут же решает Костик, – по крайней мере, ночью!

– Абсолютно согласна, – поддерживаю. Я уже и не помню, как это заснуть без любимого рядом, наверное, и не засну…

* * *

Пеппе нанял кухарку. Она и на рынок ходит и в лавки за продуктами, и готовит. Я сама хотела, но старик сделал такие испуганные глаза, что сразу вспомнила, что богиням это не с руки.

Хотя Кора тоже из проверенного круга, Костик решил не рисковать. Мы только слышим её шумную возню на кухне, громкий смех и беседы с Пеппе, ласковые слова, которыми нахваливает Роба, но не высовываем носа, пока она не сготовит сразу на весь день и не уйдёт,

– Меньше знает, крепче спит, – резюмирует любимый. Он просто копилка афоризмов, и порой удивительно, как успел так много набраться за полгода в моём мире.

Но, как бы там ни было, комфорт проблемы не решает, время идёт, Костя нервничает, а Джакопо не появляется. Чтобы не бездельничать, занялись моим образованием.

– Берти, как так получилось, что язык твои предки с собой унесли, а письмо нет? – ведь их странная «клинопись» действительно ни на какую азбуку не похожа.

– Язык вынесли, потому что говорили, а праведников среди грамотеев, как видно, не нашлось. Так что изобретали с нуля.

Ну, ничего, под руководством Костика я их изобретение постигла, он посмеивался поначалу, а потом заверил, что кому надо, разберут. Мы даже выпили вина по такому случаю! Богиня перешла на новую ступень познания – это надо отметить!

Когда и это дело было сделано, принялись двигать мебель. У них тут всё по солидному. Отдельные апартаменты с расчётом, что и женщины могут проживать, и мужчины, и они друг другу никто. Костя решил эту оплошность исправить, так что спальня у нас общая. С большой кроватью, мягкими подушками и двумя входами с разных сторон. Гардеробную с женской половины я перетаскивать запретила, да и прочее оставила, как есть. Должно быть у женщины личное пространство, где помечтать и отдохнуть от мужского внимания. Да ещё если нарядов целый шкаф на все случаи жизни. Большинство велики, но кое-что я бы выгуляла с удовольствием, да только как? Если носа казать не велено! И куда подевался наш великолепный принсипале?

Я вот ещё нашла занятие изучать местную флору на примере заброшенного сада, который поглотил собою дом, а Костю эта ботаника совсем не влечёт.

Прошло четыре дня нашего затворничества на явочной квартире, мой герцог уже весь на измене. Как бы чего не вышло…

– Не могу ни о чём думать! Время идёт, Джакопо, как в воду канул! – Костя на взводе. Ну, вот и как с ним быть! Он же не привык бездействовать, а тут приходится сидеть и ждать у моря погоды, хотя старик сам торопил. И, всё-таки, тише едешь, дальше будешь,

– Потерпи немного, что ты можешь сделать, не зная ситуации во дворце? Только наломать дров! – призываю к здравомыслию, а он не призывается,

– Да! Я хочу ломать дрова, воевать, сражаться! Понимаешь, душа не на месте! Как представлю, что пока отсиживаюсь в этой удобной норе, вокруг джениторе плетутся интриги, и зреет заговор! Созрел, вернее! Я, честно, боюсь сорваться, Тань! И очень боюсь опоздать!

– Отвлекись, ну хоть на что-то отвлекись, Джакопо без причины бы не задержался, – милый ты мой, всё понимаю, не для того мы спешили в столицу, чтобы застопориться в этом чужом доме. И не привык ты таиться, как мышь. Сейчас бы «шашку да коня, да на линию огня!», только у Филатова юмор был, а тебя всерьёз корёжит!

– Чем отвлечься? Стены грызть?! – да, ещё немного, и мой Везувий начнёт извергаться, надо что-то делать… Надо что-то…

И я даже догадываюсь, что!

– Подожди, любимый, знаю, чем отвлечь, – торопливо удаляюсь на свою половину. Там, в гардеробной среди вещей короб с зельями Жюстин!

Где-то в нём, в самом укромном уголке хранится маленький зелёный флакончик. Ведьма, объясняя действие дарёных снадобий, с какой-то особенной не то усмешкой, не то намёком, пояснила, что это капли для особого настроения. Ещё предупреждала, что могут пригодиться после того, как отдохнём с дороги,

– Состаривающее зелье старит всё, – пояснила, немного стесняясь, – в том числе и тягу к плотским утехам. Может так случиться, что тело восстановится, а вот охота отстанет, тогда эти капли и пригодятся.

– Вот оно, что! – всё-таки у зелий есть побочка, как и у любого лекарства, с которыми я привыкла иметь дело. И состариватель не исключение. Не удивлена. У нас, какую упаковку не открой, там инструкция на трёх листах мелким убористым шрифтом, и противопоказаний с побочными эффектами хватает всегда. Но так как у чудо-капель инструкции нет, будем считать, что противопоказаний тоже. Иначе Жюстин не стала бы нас травить. Тем более, предупредила,

– Смотри, не передозируй! Тебе, муха, хватит одной капли, Косте своему можешь накапать три, – потом поразмыслив и, что-то прикинув, поправилась, – нет, лучше остановись на двух… достаточно.

Порывшись в коробе, нахожу заветный флакончик. И задумываюсь на минуту: риск? Ну да, риск, а что ещё остаётся? Терпение у Костика на исходе, если его идею-фикс ничем не перебить, то может так случится, что наш нерасторопный принсипале явится к разбитому корыту…

Куда бы накапать? Пожалуй, в вино! Бокал вина снимет напряжение, и вообще, это хорошее начало романтического вечера, а я уж позабочусь о романтике, тем более, что вулкан в гостиной надо как-то гасить.

Чем его ещё гасить? Наверное, добавить к вину эротическое бельё? Таки да! Чувствую, сегодня придётся применить все чары!

Выбор не особо богат, но кое-что я всё-таки притащила за собой в Абекур! Пара, состоящая из тонких кружевных трусиков и полуоткрытого высокого бюста, в чёрно-фиолетовом сочетании, не должна оставить Костю равнодушным!

Быстренько сполоснувшись в прохладной воде, которой наполнена моя небольшая ванна, сбрызгиваюсь цветочной водой от той же Жюстин, надеваю комплект и сверху пеньюар из тех нарядов, что обнаружила в гардеробной. Похоже, никому на этой тайной явке он не пригодился, новенький!

А вот мне как раз подойдёт! И ещё очень кстати графинчик с красным вином, тем самым, что мы так и не допили с любимым за моё образование. Разливаю на два фужера, в левый одну каплю зелья, в правый две… нет, три, всё-таки, Костик очень напряжён, двух, точно не достаточно. Даже если выйдет небольшой перебор, сумею проконтролировать ситуацию.

Так-так, в зеркало на меня смотрит уверенная особа, пусть и не шибко красавица и соблазнительница, и на самом деле, я отнюдь не уверена в успехе предприятия. Может, ну его на фиг, это бесовское зелье? Просто приласкаю любимого, как обычно, помурашкаю по спинке, подёргаю за косички, как говорится, да перейдём к традиционным ласкам? Однако, нервные шаги, которыми он меряет гостиную, говорят о том, что чуда мне без Жюстининых хитростей сегодня совершить не удастся. Надо рисковать…

Ещё один взгляд в зеркало. Кожа чистая, мраморно-белая, бельё хорошо контрастирует. Особенно соблазнительно проглядывает белизна в прорезях чёрного кружева. Ножки стройные, шейка лебединая, волосы распущены. Конечно, не такая грива, как у моего льва, мятущегося сейчас по гостиной, как по клетке…

Да! Хватит любоваться собой, пока он там клетку не разнёс и не сбежал, надо идти укрощать… спасать,

– Сейчас, милый, я подниму тебе настроение! – выплываю такая красивая в пеньюаре и с вином, только бы не перепутать, в левой руке моё, в правой Костино.

– Какое настроение?! О чём ты только… – обмирает на секунду, а дальше хрипло, – любимая… – ну, что? А говорил, не подниму! Уже! И брюки не спрячут!

– Не хочешь освежиться? – подаю фужер. Какой там для него-то был? Кажется, левый. Да, левый, – держи, найдём поинтересней занятие, чем грызня стен…

Костик, не веря своим глазам, принимает из моих рук афродизиак, но он ещё не знает мой коварный план во его же спасение. Явно не ожидал такого поворота. Не важно, сейчас как возбудится и забудет про свои нервы.

Не отрывая вожделеющего взгляда, выпивает залпом, а я своё смакую медленно, соблазнительно, игриво. Так артистично, что даже умудряюсь уронить несколько рубиновых капель на грудь, чуть выше бюста. Они повисают на мгновение драгоценными камнями на коже, и прежде чем скатиться на ткань кружева, Костя успевает их слизнуть,

– Мурр! – чуть не сказала! Любимый уже сгребает меня в объятья, но тут что-то внутри ёкает и начинает завихряться: в голове, под солнечным сплетением, внизу живота, во всём теле! Наверное, моя веселящая капля уже действует. Надеюсь, Костик ощущает тот же прилив! Ну, тогда, – поиграем, любимый?! – выпутываюсь из объятий, оставляя ему пеньюар, а внутри уже всё подрагивает в предвкушении красивой, неожиданной, для меня самой в том числе, новой игры.

– Поиграем? – он явно заинтригован, увидев меня в эротическом прикиде, а я уже на кураже.

Глава 20

Для начала надо снять рубашку, зачем скрывать такое прекрасное тело? Хочу его видеть сейчас же, касаться, гладить, целовать. Если честно, сожрать его хочу, только физически не могу… а жаль! Вытягиваю тонкую белоснежную ткань из-под мягкого пояса широких брюк, Костик не мешает, он весь внимание, надо же, переключился со своей нервотрёпки! Уже хорошо! Напротив, решает помочь, как только край выбивается из штанов, сгребает пятернёй ворот на загривке и стаскивает, рубаха лёгким парашютом опускается рядом на пол.

Ну вот, совсем другое дело! До дрожи хочется притронуться, я словно наэлектизованный магнит! Мои губы безошибочно находят ту самую точку на шее, где под горячей тонкой кожей бьётся незаметная венка. М-м-м, какой он вкусный! А мои пальцы отлично знают, как слева под грудью откликается ударами сердце, стоит только прислонить ладонь, и каким бархатом покрыты эти кубики пресса. Мои руки голодно путешествуют везде, так смело и уверенно, как никогда раньше.

Мне всё можно, я ведь богиня Дадиан! Почему-то именно сейчас особенно сильно чувствую свои божественные чары. Вот, что зелье чудотворное творит, у Костика с тройной дозы, вообще, должен быть улёт!

Он ни в малейшей степени не отрицает моих прав на его тело, принимает любые ласки, нежные и не очень, так, как и полагается простому смертному от богини. Что и говорить, о том, что половины его обнажённого тела мне мало, жажду целиком. Я сегодня такая смелая и креативная, как никогда! Развязываю мягкий широкий пояс свободных брюк, вытягиваю его из них, а потом, заведя ладони между тканью и его горячим по-мужски плоским животом, спускаю вниз, да ещё и приговариваю,

– Вот так-то лучше, мой милый! Так гораздо лучше, хочу тебя целиком, – и не забываю ласкать и касаться всего того, что мне дорого. Костик что-то пытается ответить, но я быстро поднимаюсь и касаюсь подушечкой указательного пальца его мягких, чувственных губ,

– Тсс! Милый, помнишь наши правила? – он сразу вспоминает и, молча сжигая потемневшим взглядом, пропускает мой пальчик в свой рот, плотно обхватив губами, – ох, как щекотно, как горячо, становится горячо везде! А он не спешит вернуть его, обволакивая плотным кольцом, лишь немного подвыпускает, гоняя туда-сюда, имитируя несколько другой акт, отчего яркие молнии пронзают меня сверху вниз в предвкушении большего. Потом неохотно освобождает, отчего влажному пальцу становится холодно и неуютно. Затем нежно проводит ладонями под бретелями бюста в явном желании от него избавить, но ведь игра только началась, а значит, рано, да и будет это сегодня посложнее… Кажется, была идея пошалить? – но-но, дорогой мой, руки!

Он послушно привычно, но с явным сожалением, убирает их за спину, а я усложняю правила. Строга,

– За голову, любимый, и только так! Сегодня я желаю так! – я ж богиня, почему бы и нет! Могу поиграться с тем, кого так хочу в любую игру! Главное, чтобы ему тоже было интересно.

Костя удивлённо, но беспрекословно заводит руки за голову, сцепив пальцы в замок, отчего атлетичный торс становится ещё красивей, теперь особенно чётко заметен контраст талии и широкого разворота плеч, мощь бицепсов, а под кожей по бокам симметричным веером передние зубчатые мышцы. Мой Аполлон открыт и доверен, делай, что хочешь. И я делаю, что хочу! Очень хочу!

На уровне соска, слева ближе к рёбрам кожа немного светлее и так нежна, что невозможно не оставить поцелуй, но я хочу такой, чтобы успеть полюбоваться им, значит, очень крепкий, очень чувствительный засос, сопровождаемый ласками моих смелых рук, ударами сердца на моих губах и его рваным вздохом.

Потом, как бы невзначай прихватываю сосок, втягиваю губами и, слегка поиграв, смыкаю зубы, не совсем, конечно, но достаточно чувствительно и опасно. Он напрягается и замирает, не дыша на какое-то время, отпускаю, со стоном расслабляется. Держись, мой милый, помни про руки и не бойся, это всего лишь игра! Да, она немного острее обычных ласк, но во мне сегодня ожила какая-то новая сущность, и она желает именно так, а ведь тебе того и надо, чтобы забыться хотя бы на время. Сейчас забудешься, я уж, постараюсь.

И это только начало! Я сегодня в ударе! Или в дурном угаре? Зацелую, задразню всего, замучаю, утомлю любовью! Воплощу самые смелые мечты!

Странность в том, что не помню, чтобы мечтала о таком, но всё как-то в тему получается: и поцелуи острые, и ласки особенно чувствительных зон, тайных и сокровенных, и не смущайся и не противься, любимый, я же не слепая, вижу, что от всего этого ведёт тебя не по-детски, неотвратимо подходишь к порогу. Да ты весь – чувствительная, чувственная зона, где ни коснись губами, пальчиками, языком! Реакции твои, сдерживаемые запретами, лишь ярче от них и слаще. Энергия страсти, закупоренной невозможностью свободно вырваться на свободу, копится и вот-вот взорвётся!

Костя на пределе, непросто сохранять руки за головой, не пытаясь хоть немного ими помочь, или наоборот, закрыться, но он ещё верен правилам, только прикрытые пушистыми ресницами глаза, периодически распахивающиеся в нетерпеливом изумлении и снова зажмуривающиеся. Железные бицепсы, сцепленных на затылке рук, тяжёлое дыхание мощной грудной клетки, расставленные напряжённые ноги, влажность испарины на коже и полная физическая готовность, лишь слегка подрагивающая от моих прикосновений.

– Ай, ай, ай! Негодник! Куда торопимся? – едва касаюсь пальчиком то самой готовности, – нам ещё играть и играть, – слышу протяжное, мучительное,

– Мммм! – большего не дозволено.

– Ну, хорошо, хорошо, – снисхожу, – можешь освободить свою богиню от одежды.

Он распахивает глазищи, полные голодного огня и радости от предстоящего действа и расцепляет ладони из замка, но богиня сегодня неумолима,

– Стоп, стоп! А кто сказал, что руки можно освободить? Нет, мой милый, верни их назад и обходись так! – для облегчения мучений, расстёгиваю крючочки бюста за спиной, – остальное сам!

Парень схватывает на лету, возвращает ладони за голову, немного откатило, весь в интересе и энтузиазме опускается передо мной на колени и начинает осыпать лёгкими поцелуями открытую часть груди над бюстом, и по нижней его границе, я не дышу. Это невероятно чувственная и в то же время целомудренная трепетная ласка, сопровождаемая прямым, недвусмысленно вожделеющим взглядом, пересекающимся с моим, когда он отрывается от поцелуев, заводит покруче любой другой! Я уже сама бы рухнула в его объятия, но ведь назначила без рук, так что играем дальше, до тех пор, пока можем.

Костик, меж тем, поднявшись, нагибается к бретели и, захватив её зубами, стаскивает с плеча, я не помогаю, лишь поворачиваюсь вполоборота. Потом так же подставляюсь другой стороной.

После этого мой покорный любовник, пробежавшись от шеи дорожкой поцелуев, возвращается на колени и зубами цепляет кружево на груди, стягивая бюстгальтер целиком. Непростая игра, но того стоит, теперь, мою открытую безумно чувствительную грудь опаляет горячее дыхание и прожигает голодно-сумасшедший взгляд, даже не верится, что он не нарушит правила. Но нет, стоек! Лизнул один сосок, потом другой, успеваю только охнуть и разочаровываюсь, потому что, бросает. А он опускается поцелуями ниже, так что кожу пробивают мурашки, и, глянув вопросительно снизу-вверх, прихватывает тем же манером, что и лиф, кружево трусиков. Одобряю…

Непросто, мой милый, непросто, но занятно же? А мне думаешь просто? Но себе я ничего не запрещала, поэтому запускаю руки в его шевелюру и, крепко ухватив пряди, схожу с ума, пока он опаляя низ живота горячим дыханием, тянет упрямую тряпицу вниз, упираясь голодным взглядом в то, что она скрывала. Последняя формальная одёжка на полу, и Костику ничто не мешает заняться мной вплотную даже без рук, язык-то с губами ведь не запрещали. Я могу отшатнуться или оттолкнуть, никто не удерживает, и не могу, потребность в интимной ласке и невозможность её вынести, сводят с ума. Не в силах больше держаться, задыхаясь наслаждением, хочу умолять, но приказываю,

– Отнеси… свою богиню… на кровать! – он поднимает недоумённый, слегка мутноватый взгляд. Чего неясно? Ах, да! – руками, конечно!..

Что мы творим в постели – оргия чистой воды, откуда берутся силы повторять несколько раз? Но в какой-то момент клинит, и дальше блок, побочка что ли с одной капли? А потом, видимо, вырубилась…

* * *

Проснувшись, ничего не пойму. За окном рассвет, на постели рядом Костя с руками, привязанными к изголовью кровати его же поясом от штанов, весь в каких-то подозрительных синяках и царапинах, как будто его когтями драли! Это какая же су…

Мамочки!!!

И вот этот странный свежий порез в районе груди слева! Чиркнуто по коже, он уже запечатался подсохшей кровью, но будь глубже, проникни в межреберье, и где бы сейчас был мой любимый?! Рядом на простыни узкий канцелярский нож для вскрытия конвертов. Лезвие побурело от запёкшейся крови, не очень длинное, но думаю, при особом упорстве до сердца бы дошло!

А он спит, как младенец! Абсолютно блаженно и даже улыбается во сне чему-то!

Что здесь произошло? Это – я? Я хотела убить Костю?! Я – монстр? Вдруг осеняет: я – Дадиан! Только не Наисветлейшая и не Наидобрейшая, а самая, что ни на есть Наижесточайшая стерва! Решила его казнить после всего, что между нами!..

Да нет, не может быть! Хоть бы что-нибудь вспомнить! Вот же я – нормальная, здравомыслящая девушка, воспринимающая случившееся дурным кошмаром, не могу в здравом уме нанести любимому мужчине вред, тем более, убить! Или это всё Жюстинина отрава?! По крайней мере, хочется думать, что именно так…

Почему это болван послушно дался? Послал бы подальше, щёлкнул по лбу, и дело с концом! Получила бы синяк, зато очухалась от кумара! Я оказывается хуже Катьки-Чичолины, чёртова извращенка!

Очень осторожно отвязываю пояс, освобождаю любимого, рассматриваю запястья, всё нормально, ткань пояса не причинила коже вреда. А вот я причинила! Он, не просыпаясь, что-то мурлыкнул и повернулся на бочок, мой-то ангел прекраснодушный! А я силюсь припомнить, как мы вчера до этого доигрались, но лучше не вспоминать! Думаю, мне не понравится… Хорошо, что он пока спит, но проснётся же!

И что мне делать со своими демонами? Это меня так повело с одной единственной капли Жюстининого зелья? Вот, оказывается, какие звери сидят в моём подсознании!

Испытываю острую необходимость разобраться, что со мной приключилось! Что бы стала делать дома? Ну, не знаю… открыла бы интернет, загуглила, почитала информацию. К психологу бы обратилась, если чего страшного прочла… А, если не нашла бы психолога? В храм сходила бы, наставила свечек…

Глава 21

В храм! Точно, я пойду в Храм Пантеона! Давно пора поглядеть правде в глаза, вернее, этой самой стерве Дадиан!

Костик спит, успею сгонять туда и обратно. Он сам сказал, что все пути в Саленсе ведут либо к нему, либо ко дворцу короля. К королю меня никто не пустит, так что помогут не ошибиться. Заодно, пока хожу, обдумаю, как со всем этим жить и как Костику в глаза глядеть после таких выкрутасов.

Решено… По-тихому убираюсь из спальни на свою половину, достаю платье-балахон и бутыль с остатками состаривателя. Он, конечно, подвыдохся уже, но мне много и не потребуется. Я сейчас по холодку метнусь туда и обратно. Если повезёт, любимый даже не заметит моего отсутствия.

Не думала, что придётся ещё раз принимать эту микстуру, но что делать, сейчас она точно мне необходима…

Собралась. В зеркале опять та же знакомая тётка в летах. Набрасываю на голову большой светлый платок, расшитый кудрявыми узорами, если что, я готова, не знаю, как у них для женщин в храмах принято. Вдруг явлюсь с непокрытой головой, меня и попросят. Напоследок оставляю записку любимому, чтобы не волновался. Вовремя я писать по-ихнему научилась, вот ухожу, а Костик проснётся и волноваться не будет.

Тайком пробираюсь чёрным ходом в сад, чтобы ни Пеппе, ни тем более Кора, не увидели, проползаю под окнами и, пробежав по аллейке, выхожу на дорогу.

Отличная мощёная улица, которую я тайком рассматривала из глубины сада, теперь прямо передо мной. Прямым расширяющимся к основанию лучом, она точно должна привести меня к Храму Пантеона. Держусь обочины, стараясь не привлекать к себе внимания, но пока народа почти нет, видимо, наше тайное жилище находится на окраине города. Зато, могу сама глазеть на дома, попадающиеся на пути, среди которых, всё больше разных торговых лавочек, магазинчиков. С удовлетворением констатирую, что их вывески теперь не ставят в тупик, названия мне понятны.

Вот искусно выкованное колбасное колечко на крючке перед дверью, хотя и по запахам мясных копчёностей ясно, чем там торгуют. По светло-коричневому маковому бублику, размером с большое корыто, прикреплённому над другими дверями, определяю булочную. А по деревянной сушилке с одинаковыми белыми полотенцами и ножницами, скрещёнными с гребнем над входом, догадываюсь, что парикмахерская, но поскольку всё здесь стилизовано под старину, а точнее, так оно и есть, я бы сказала, цирюльню.

И ещё Саленса утопает в зелени и цветах, возле каждого дома милейшие газоны и клумбы радуют глаз фантазией хозяев и щедростью местной природы. Иду и любуюсь, и улыбаюсь невольно, даже не замечая этого.

Народу навстречу попадается всё больше. Кто-то спешит по делам, кто-то праздно прогуливается, кто-то совершает покупки. Люди разные, встречается достаточно много женщин. Практически все смуглые брюнеты, так что я не в масть. Но и Костик не в масть, а ещё местный принц, абориген называется!

Насчёт столичной моды не особо понимаю, старинной не назовёшь. Конечно, в моём мире вряд ли бы все ходили в платьях, скрывающих ноги по щиколотку, но при этом особой чопорности нет. Ни застёжек под горло, ни длинных рукавов, ни, тем более, узких манжет. Расцветки разные, чем моложе женщина, тем ярче, но всё монохромное, а вот вышивки много. Мужчины одеты проще, если не обязывает служба: простые рубашки, полотняные брюки, лёгкая обувь, закрывающая стопу. Нищих и оборванцев не видать. Да и столица всё же, что им здесь делать.

С удовлетворением подмечаю, что на меня особо никто не глазеет, я конечно, мелковата для взрослого человека по их меркам, но всякое же бывает, может, много болела, но по крайней мере, под ноги никто не валится и не орёт: Наисветлейшая Дадиан!

Потерявшись в своих мыслях, неожиданно натыкаюсь на мощную грудь в форменном тёмно-зелёном камзоле. Поднимаю голову – стражник! Лицо суровое, хмурое, потное! Шутка ли: стоит тут на жаре и никого не пускает! Значит, притопала ко дворцу!

Любопытно, однако, где прошло детство и юношеские годы моего любимого. Но со стражником не поспоришь. Строю из себя туповатую селянку,

– Не подскажете, любезнейший, как пройти к Храму Пантеона? – не особо рассчитываю на развёрнутый ответ, и правильно… молчит, но всё-таки, указывает, куда нужно повернуть. Благодарно киваю и удаляюсь. Издалека ещё пытаюсь разглядеть дворец короля, но кроме острых макушек крыши, торчащих из густой зелени высоченных деревьев, ничего не видно.

Намотала я, как видно, не маленько, любимая поясница уже тянет вовсю, да ещё и в ногу вступило, старость – не радость, а только подхожу к Храму. Теперь разница ясна: широкая аллея, по обе стороны уставленная статуями или точнее, скульптурными группами, наверное, из жития их богов или историями начала времён на здешней земле, ведёт прямо к высокому, воздушному по своей изящности зданию белого камня с высокими гладкими колоннами и широкими ступенями.

Прямо перед входом небольшой фонтан с множеством мелких струй и начертанием по краю округлой чаши. Иду по кругу, чтобы прочесть всю надпись: «Омой лицо и душу, всяк входящий!» – что-то в этом роде. Я и сама рада умыться, уже припекает как следует, запарилась. Тут ещё пронизывает мысль, что я шибко загулялась, и Костик меня потерял! Но не возвращаться же, когда в двух шагах от цели?

Умываюсь, насчёт лица точно выполнила, а вот с душой… там посмотрим.

Исполненная благоговения и трепета, поднимаюсь по ступеням. Попав под крышу каменного здания, ощущаю прохладу и не сразу после яркого солнца ориентируюсь внутри. Нескольких шагов, и натыкаюсь на преграду! Снова широкая мужская грудь в зелёном камзоле хочет меня развернуть на выход! Это что же получается? Такую даль тащилась, нашла, доплелась и снова облом? И образ Наивеличайшей Дадиан не увижу, с которой меня все путают? А тут ему на подмогу ещё трое молодцев подоспело, все как на подбор зелёненькие!

Обида вспыхивает в душе злой искрой, сейчас высказать бы этим упёртым мужланам, всё что думаю! Уже воздуха в рот набрала, да вдруг, платье самым порнографическим образом начинает обнажать плечо, платок съезжает на пол, и это я в Храме такая расхристанная перед охранниками красуюсь! Скорее подбираю платок, собираю в пригоршню ворот, а они родимые, отаращив глаза, валятся вокруг меня на колени!

– Величайшая Дадиан, пощади! Сразу не признали! – я хочу бежать, но на их вопль слышу быстрый топот множества шагов, отдающихся гулким эхом в пустом пространстве. Боже мой! Да тут оказывается была закрытая служба, наверное, все в курсе, а я одна припёрлась и нарушила уединённую молитву какой-то высокопоставленной особы, да ещё и зелье подвело! Теперь не сбежать!

– Наидобрейшая! Смилостивилась, Наисправедливейшая! Пришла на мои мольбы! Благодарю тебя! – о, Боже! Мало ли что охранники напугали, а теперь не менее десятка богато разодетых дам, подтирая коленками полы, расползаются, чтобы уступить место самой нарядной! Наверное, она у них за главную. И эта уважаемая матрона тоже ползком на четырёх опорах, не обращая ни малейшего внимания на подчинённых и мужчин-охранников, пробирается напрямую к моим пыльным ботинкам!

– Ай! – хотела отскочить, не успеваю, она, о ужас, припадает губами к ботам, а ноги обхватила за щиколотки, и не вырвешься! Надо что-то делать. Надо срочно что-то делать!!! – поднимись, дитя моё! – в голосе спокойствие и покровительственный тон, только бы не завыть от ужаса или не пустить петуха! Это ещё вопрос, кто кому дитя, потому что дама, хоть и ухожена, но насколько я успела увидеть, пока она не запала на мою обувку, годится мне в матери. В смысле в моём естественном облике. Но ведь, как я понимаю, у богов возраста нет, значит, я – Наивечнейшая Дадиан!

Подаю руку, чтобы она опёрлась и поднялась, а несчастная хватается за неё и снова принимается лобызать. Вся свита даже голов не подымает от пола, во, какая я великая! Интересно, кто это попался у меня на пути?

– Назови своё имя! – конечно, везде использовать легенду, что у меня память отшибло – идея не из лучших, но если богине просто нравится, когда люди представляются? Всю-то паству не упомнишь, не богиньское это дело. Видон у меня, конечно, тоже отнюдь не богиньский – вот что плохо, но опять же вполне объяснимо, мало ли вздурнулось, кто мне тут указчик?

– Валерия Аскольда Руэнская королева Абекура, – сообщает дама, поднявшись и не смея поглядеть в глаза. И это прекрасно, потому что они у меня сейчас на лоб полезут! Вот это я удачно зашла!

Может, они меня вскоре раскусят и прикончат: повесят или зажарят живьём на костре, но воспользоваться ситуацией я просто обязана! Костик там с ума сходит, не знает, как на джениторе своего болящего выйти, чтобы на подступах не забили, и славный старец Джакопо, тоже куда-то запропастился. Вполне возможно, что пал смертью героя на любовном поприще. Много ли надо старику для полного счастья, у нас в больнице тоже такие курьёзы случались, привезут дедушку с инфарктом, вроде на ладан дышит божий одуван, а как анамнез собирать начнёшь, и на тебе: виагры переел! А у Жюстин там не виагра, похлеще термоядер!

– Так о чём же ты молила, Валерия? – думаю, одной Валерии вполне достаточно, обойдёмся без Аскольды.

– Наидобрейшая! – королева прилипает снова к руке, – мой супруг Ригондо Роберто Гаурелли король Абекура болен тяжёлой болезнью, ему всё хуже и хуже, ни один лекарь не берётся помочь! Мы уж и заморских выписывали, и магов, прости за пригрешение, – особенно истово целует руку, – призывали, никакого толку, все говорят, что дни его сочтены. Умоляю, Наивсевластнейшая, спаси нашего короля, он ещё не так стар, чтобы уйти! – чем он у них там разболелся интересно,

– Знаю, что король ваш не здоров, – изрекаю без удивления, – давно ли страдает? – может он всю жизнь слаб здоровьем, и ему время пришло.

– Да, где-то с полгода начались недомогания, вначале, думали устал, притомился, отдохнёт, и всё пройдёт, а ему всё хуже и хуже, – вот это уже любопытно,

– Говоришь с полгода?

– Так и есть, Наисветлейшая, полгода, точно, – и все вокруг одобрительно галдят прямо с пола.

– Неплохо бы взглянуть на болящего, – я, конечно, не врач, куда мне до великих познаний, может и правда чахнет сам по себе. Вон у Костика тоже колено болело. Но слишком уж много совпадений: сначала на наследника покушались, потом иллюзора изобрели, а тут и батюшка король, как раз крепко прихворнул. Ни раньше, ни позже. Что-что, а тему «Токсикология» в медучилище в мою голову вбили основательно. Сама собой приходит мысль, что джениторе помаленьку травят.