Текст книги "Королевство иллюзий (СИ)"

Автор книги: Элина Градова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 22

– О-оо! Это величайшая честь для нас! Вы слышали, – обращается к свите, – возблагодарим наидобрейшую Дадиан! Она сама снизошла до недостойных смертных, дабы спасти нашего дорого короля! – все валяющиеся на полу оживают, как по команде и, в странном, только им понятном порядке, не толкаясь и не пытаясь опередить друг друга, подползают, чтобы чмокнуть мой ботинок.

Очень хочется сбежать из дурдома, но я сегодня работаю богиней Дадиан всерьёз, и осечек быть не должно! Судьба Костика, да что там Костика, всего Абекура в моих руках. Хотя, если выбирать приоритеты, то Костика я бы и на сотню Абекуров не променяла!

– Не будем терять времени! – пора завязывать с лизанием обуви, она уже и так сияет, – я готова прямо сейчас осмотреть Ригондо!

Со всеми почестями меня сопровождают в крытую карету Её Величества, хотя здесь пути минут двадцать, не больше, но это к лучшему, иначе народ разодрал бы богиню на тысячу маленьких Дадианок. Прекрасно понимаю теперь поп-звёзд, скрывающихся от поклонников. А мой фан-клуб – весь Абекур!

Королева, всё ещё не веря своей удаче, поёт мне дифирамбы, а в промежутках между ними жалуется на мужнину странную болезнь.

На вид я бы ей дала не более тридцати с хвостиком, ничего себе у Кости мачеха! Да она бы ему в жёны вполне сгодилась! Но припомнив, что старшая сестра моложе Кости на восемь лет, предполагаю, что королеве сорок точно есть, а может и немного больше. Миловидная холёная брюнетка, обвешанная, как новогодняя ёлка гирляндами, кучей золотых цепочек замысловатого плетения, браслетов на запястьях, тяжёлыми серьгами, с мраморно-белой кожей и большими выразительными карими глазами. Сейчас они полны изумления и, в то же время, некоторой печали, прямо, как у оленёнка Бэмби. Шутка ли – любимый супруг чуть ли не на смертном одре. Почему любимый? Так по ней видно, иначе так бы не страдала. А если учесть, что я видела Костика тридцать лет спустя, прекрасно её понимаю.

В общем, вряд ли это она травит мужа, да и смысл? Нет мужа – короля, нет статуса…

Остальная свита, за исключением двух крепких молодцов – охранников, пристроившихся сзади на козлах, размещается в двух дополнительных экипажах, чуть попроще.

Вскорости эскорт прибывает ко дворцу. Теперь, минуя все кордоны, могу полюбоваться на родной дом любимого. Ничего не скажешь, впечатляет.

Огромный дворец или замок, разницы не вижу, светло-серого камня, длинными острыми шпилями уходит в самое небо, по крайней мере, на близком расстоянии именно такой эффект и создаётся. Высокие стрельчатые окна добавляют постройке устремлённости вверх, причудливая кладка образует симметричные выступы, над каждым рядом окон проходят широкой лентой барельефы, изображающие фрагменты знакомого рисунка, а именно того самого, что я регулярно вижу у любимого на спине. Во всём блеск и великолепие. Я, разве что, в кино такое видела. Да-а, Костенька, мне до тебя, как до Луны, которой здесь не бывает! Не по Сеньке, как говорится, шапка…

Не давая себе открыть от изумления рот, мельком оглядываю золотые скульптуры в фонтане перед входом, по мраморным ступеням поднимаюсь первая, игнорируя валящуюся к ногам стражу. Кто бы только знал, чего мне стоит не свалиться в обморок от страха рядом с ними или не сбежать, куда подальше! Но я же помню, зачем здесь! Там в чужом доме любимый, наверное, рвёт и мечет! То-то обрадуется, когда я ему корону принесу на блюде с голубой каймой!

Минуя многочисленные дворцовые коридоры в сопровождении самой королевы, с их картинными галереями, мягкими ковровыми дорожками, чудесными потолочными мозаиками и яркими витражами, преображающими солнечные лучи в волшебство калейдоскопических картин, добираемся до покоев Его Величества.

По идее, не мешало бы предупредить монарха о вторжении в его личное пространство, но нам с королевой не до мелочей, да и не пристало Всевластнейшей богине Дадиан церемониться с каким-то королём. Заходим…

Глаза режет от золотого изобилия. Оно во всём: дверные фигурные ручки, инкрустации стола и кресел, бахрома портьер, отделка светильников. Стены задрапированы тёмной зеленью, опять же украшенной золотым орнаментом. Окна занавешены, солнце пробивается в узкие щели между портьер, после уличной жары, прохладно.

Кроме нас двоих не зашёл никто. В покоях тишина. Минуем одну залу, другую, оказываемся в приватной зоне. Как я понимаю – это королевская спальня. Здесь царит полумрак, и не так сияет богатство. Не то чтобы вид беднее, просто личная спальня – не витрина, и мозолить глаза драгметаллами нет смысла. Здесь должен быть покой и уют. Он тут и есть.

Королева бесшумно ступает по ковру к широкой кровати под балдахином, а я останавливаюсь при входе. Всё-таки, чужой мужчина, может спит там в неглиже, а тут пришла такая нахалка, хоть и богиня, но неловко.

– Гонди, проснись, любимый, – тормошит Валерия, – сама Наисветлейшая Дадиан спустилась к нам, чтобы помочь. Ну же, просыпайся! – слышу сопение в постели, приподнимается.

Боги! Тот же самый Костик тридцать лет спустя, какого я уже имела честь лицезреть! Только измождён болезнью, если присмотреться, подглазины тёмные, морщины глубже, в глазах таких же сине-фиалковых лихорадочный блеск.

Не могу отделаться от ассоциации с любимым. В реальной жизни не дано соединить в одном возрасте отцов и детей, а у нас получилось, теперь никуда не денешься, так и будет думаться всё время. Зато и жаль этого чужого человека, как родного, хочется скорей помочь,

– Плохо? Вам плохо? – сбиваюсь на «Вы», – Что болит, где? – его взгляд немного расфокусирован, словно с похмелья, но я-то знаю, что эта примета говорит о другой проблеме.

– Прости, Наидобрейшая, – отвечает сипло, – нет сил принять подобающую коленопреклонённую позу перед тобой, как видно, недолго осталось, – виновато, безвольно опускает голову. А я Костика всё время вижу, и так у меня душа рвётся обнять его, пожалеть, спасти!

Но напоминаю себе, что мой любимый сейчас цел и невредим, разве что слегка покоцан мной же, но за это мы потом ответим. А у этого жалельщица своя есть. Моя задача – найти причину хвори,

– Я должна посмотреть, что случилось. Забудь, что богиня, расскажи, как простой лекарке, – потом обращаюсь к королеве, – раздвинь штору, мне нужно больше света, – она, не призывая слуг, послушно исполняет распоряжение.

– Голова… всё время болит голова, живот… сначала скручивает полностью, потом тупым ножом режет справа, и так почти всё время, – он жалуется мне, как пациент доктору, устал, и я его последняя надежда, – сначала держался, государство требует постоянного внимания, но голова не моя, совершенно ни на чём не могу собраться, мысли путаются, иногда предметы двоятся.

– Раздевайся, Величество, – ужасно хочется назвать его Берти и обнять, но я же богиня, а передо мной не Костик, нельзя! – надо целиком осматривать, – он послушен, стаскивает тонкую спальную рубаху, королева помогает.

Осматриваю тело, кожа бледна и местами просматривается сеть красных звёздочек, как бы сказала Мария Филипповна, моя преподша по патофизиологии: красный дермографизм. Конечно, не могу не увидеть на спине абсолютно такую же вышивку серебром, как и у наследника, но уже ни удивлена,

– Ложись, – подталкиваю короля на спину, супруга придерживает, медленно опуская его на подушки,

– Давай, милый, надо прилечь, – она так заботлива, нянчится как с ребёнком, ну точно, не убийца.

Прощупываю живот, господи, вспомнить бы ещё что там искать-то надо! Но и так чувствуется, что он слишком плотный, и когда пальпирую вокруг пупка, Ригондо охает, хватаясь за мою руку, и сгибается напополам. Ну всё ясно, осталось ещё только заглянуть в рот королю, чисто для того, чтобы подтвердить диагноз.

Спасибо, уважаемая Мария Филипповна, за то, что когда вся группа ушла на карантин, а я притащилась на занятия, как дура, потому что не прочла сообщение в чате, Вы меня заставили разбирать новую тему! Как же я тогда Вас ненавидела! Обидно было, девчонки дома сны досматривают или сериалы, или вообще, какой-нибудь фигнёй занимаются, а я токсикологией! Да ещё и реферат по классификации ядов и симптоматике заставили написать! Конечно, когда однокурсники явились через две недели, я была ассом в диагностике отравлений, ещё и тему объяснять им заставили! Я люблю Вас, Мария Филипповна! Цены Вам нет!

– Всё, всё, прости, Ригондо, ещё только проверю дёсны и оставлю в покое, – он бледный, весь в бисеринках испарины, при помощи жены снова усаживается, теперь хватаясь за голову. Поворачиваю лицом к окну, он жмурится от рези в глазах, я отгибаю губу, а там картина маслом: лилово-серая кайма по краю дёсен, что и требовалось доказать!

И где он отравился? Вернее, травится медленно, но верно.

Зову королеву,

– Дадим Величеству покой, надо поговорить, – она кивает. Ухожу из спальни, но из распахнутой двери наблюдаю, как Валерия бережно надевает на супруга свежую спальную рубашку, взбивает подушку и аккуратно опускает могучее ослабшее тело на постель, целует колючую щёку,

– Отдохни, любимый, я скоро, – и выходит следом за мной.

Мне невероятно симпатична эта пара, я уже полюбила их с первого взгляда, в одном находя родные черты, в другой, чувствуя искреннюю заботу и любовь к первому. Безумно хочется расспросить, как она – молоденькая девочка сумела влюбиться в почти сорокалетнего вдовца, а ведь ему и было примерно столько, когда она стала его женой, но это сейчас не главное. Скорее всего, её и не спросили, когда замуж выдавали, полюбила потом. Главное,

– Из чего вы едите?

– Из тарелок, – недоумевает королева. Уточняю,

– Посуда у вас из чего? – она немного теряется, потом начинает перечислять,

– Глина, обожжённая тонкая белая глина… – перебиваю,

– Фарфор. Ещё из чего?

– Деревянные подносы, ложки серебряные, сосуды из меди, глины и стекла… – немного притормаживает, а потом, ах, да! Гонди привезли совершенно удивительные столовые приборы, он ест теперь только из них!

– Сюда, немедленно! Все до единого! – командую, как настоящая богиня, и пусть только ослушаются, пусть только позабудут, хоть что-нибудь, уж, я им покажу!

Королева в испуге от моего повелительного тона, скорей хватается за серебряный колокольчик, стоящий неподалёку на столе, и принимается трезвонить, как на пожар.

На звон прибегает слуга, пытается пасть ниц при виде меня, останавливаю,

– Исполняй распоряжение королевы! – он вытягивается по струнке,

– Столовый сервиз Его Величества сюда немедленно, полностью! – приказывает Валерия, проникшись важностью момента.

Ждём. Королева молчит, не решаясь лезть с расспросами, а мне необходимо подтверждение догадки, прежде чем заявить вслух о покушении на короля.

Глава 23

Через какие-то пять минут, трое слуг друг за дружкой вносят по частям металлический сервиз небывалой красоты. Выставляют всё на стол посередине королевской гостиной и чинно удаляются в глубоком поклоне.

Большие и малые блюда с ажурным краем, пузатые соусницы и молочники с витыми ручками, разрисованные гравировкой по кайме, передающие символику фамильного герба Гаурелли, а я уж нагляделась на него вволю, знаю, что это именно он. Элегантные кубки на любой размер, как матрёшка, на тонких ножках, двуручные чаши и ендовы в виде раковин, тонкие изящные ложечки… красота.

Серовато-белый металл, на первый взгляд благородное мутно-матовое серебро. Беру ложку, сгибаю ручку, поддаётся. Никогда не видела изделий из свинца, но это всё-таки он.

– Откуда такая красотища? – кто по неразумению или хитрому умыслу устроил главе государства сатурнизм?

– Из Астурции, – хлопает глазами королева.

– Откуда? – мне Турция показалось.

– Подарок Югонда короля Астурции, – поясняет. Значит, послышалось.

– Угу, – и что дальше? Обвинить соседа в покушении, устроить им тут локальную войну? Не пойдёт, – в общем так, сервиз убрать! Пусть хранится, как дорогой подарок, но не стоит из него есть. Куда-нибудь под стекло поставьте и всё! Короля кормить только из деревянной посуды! – где они её возьмут, не моё дело, пусть вручную хоть всем дворцом вырезают срочно, – тарелки, миски, ложки, кружки, всё из дерева, ошкурить и не расписывать ничем, не лакировать, чем натуральней, тем лучше.

Можно, конечно и фарфор разрешить, и серебро тем более, но так спокойней, чем уже выбор, тем меньше шансов подсунуть ещё какой-нибудь отравы.

– Поняла, – кивает по-деловому моя визави, боясь упустить, хоть что-то, – а панацея есть?

– Так-то есть, – да только, как я вам её добуду, это ж надо через портал лезть, скоро не получится, – но мы пока сделаем вот что: сожгите чистое полено, растолките получившийся уголь и давайте мужу натощак по столовой ложке три раза в день, запивая водой. Кормите полусырой печенью и поите молоком, только не вместе, конечно! Цитрусы бы ещё неплохо, – видела в нашем саду маленькие лимончики на ветках, так что найдут источник витамина С для короля.

– Померанцы подойдут? – кажется, это что-то типа мандаринов,

– Подойдут! – как ей объяснить, чего я хочу? Вот она, проблема: иной круг понятий! Честно говоря, пациенту нашему сейчас бы унитиола шарахнуть, да ноотропов покапать, оживили бы быстренько, но будем обходиться подручными средствами. Я ещё в сундуке Жюстин покопаюсь, может, что-то полезное найду, – а на сегодня всё! Мне пора, – представляю, что там Костя себе надумал. Не помчался бы на поиски!

Валерия бухается в ноги,

– Не покидай, Великодушная, как же мы без тебя?!

– Я ж сказала, на сегодня, – поднимаю её с ковра, – завтра приду снова. Расскажешь, как исполнила мои назначения. И вот ещё что, – меня мучает вполне резонный вопрос, – сервиз большой, почему только король им пользовался? – Валерия теряется, обдумывая, потом изрекает как бы само собой,

– Дар сопровождался напутствием «Лично для Его Величества»!

– Оригинальненько, – ничего не скажешь, сосед решил отравить соседа и даже не скрывает. Полная чушь! Надо это обдумать. А сейчас пора восвояси, – организуй мне карету до… – хотелось бы до дома, но нельзя, – Храма. Завтра, на том же месте в то же время встретимся.

– Слушаюсь, Наидобрейшая, всё будет исполнено!

– И ещё, мне нужна накидка, чтобы скрыть лицо, я пока не хочу менять облик, и узнанной всеми тоже не собираюсь быть…

* * *

Карета королевы везёт меня назад, откуда забрали. Я сижу и трясусь, как осиновый листок, это отходняк. Неужели они меня не раскусили? Поверили? Ну, король-то понятно, если у него в глазах двоится, и всё болит, он сейчас и чёрта за красавицу примет, но королева? Видимо, наболело, хорошо хоть мы без свидетелей обошлись. О-ой, мамочки, во что я влезла! А, если Ригондо этой ночью помрёт? Они ж меня из-под земли выроют и на костре сожгут! Точно!!!

Вскорости оказываюсь на площади перед Храмом Пантеона. Её Величество сама хотела сопровождать или хотя бы кого-то из своей свиты откомандировать, еле отбилась. Зато теперь, возница под моим тяжёлым взглядом споро разворачивает лошадей в сторону дворца, а я, утонув в королевской накидке, хорошо хоть тёмная нашлась, а то ведь хотела алую вручить, забегаю по ступеням в здание. Едва мой экипаж исчезает из вида, отправляюсь искать путь домой. Спросить бы, конечно, да как теперь? Вместо того, чтобы указать дорогу, народ начнёт валиться под ноги. А в Храм так и не попала, Дадиан не увидела. Ну да ладно, завтра приду пораньше и разгляжу, сейчас выйти бы на нужную улицу.

Порядком поплутав, наконец-то натыкаюсь на знакомую вывеску цирюльни, потом на маковый бублик над входом в булочную, слава тебе Дадиан, моя улица!

А дальше припускаю бегом. Многовато я погуляла, конечно, день уже к вечеру клонится, Костя меня убьёт!..

Вот и знакомый дом, затерявшийся в густых зарослях. Скорей сворачиваю на прямую аллейку, ещё два десятка шагов, и я на месте!

– Орго? – точно, это тот самый конь Матео, которого у нас забрал, – Джакопо! Здравствуйте! – наш типа старец стоит на крылечке всё в том же лихом моложавом облике, в каком мы его и оставили у Жюстин. Интересно, это не вредно для его слабого немолодого сердца?

– Ну, вот! И богиня твоя Наисветлейшая вернулась! – успокаивает Костика. А я на любимого глаз поднять не смею, стыдобища! Он, слетев с крыльца, буквально в два шага уже возле меня, не успеваю пикнуть, как оказываюсь на широком плече, словно мешок с картошкой, да ещё и по попе прилетает! Не больно, но обидно! Я тут, понимаете ли, жизнью рискую, королевство спасаю, а мне награда!

– Пойдём-ка, посекретничаем, Наипослушнейшная моя! – и прямой наводкой на свою половину, только бросил напоследок принсипале, – Джакопо, не входи!

Ой, беда, беда, огорчение! Сейчас припомнит мне вчерашнюю бесовскую оргию, натычет носом в порез на груди, и выкинет на все четыре стороны, даже не успею рассказать про свои сегодняшние подвиги, надо идти на опережение,

– Костик! Ой, Бертик! Прости, не знаю, что вчера на меня нашло! – он в это время ставит меня пол, одёргиваю задравшийся подол огромного платья и продолжаю, – это всё Жюстинино зелье! Ну, ты же тоже его почувствовал? Должен меня понять, всего-то капля, я не ожидала, что мне с неё сорвёт чердак! – а он глядит так, будто ничего не понимает,

– Какая капля? Что ещё за зелье? Ты о чём, Тань?

– Ты что, не почувствовал? – даже обидно, – я тебе целых три накапала!

– Куда?

– В вино, куда ещё-то! Думала, расслабишься, нервничать перестанешь, но…

– Что-то пошло не так? – заканчивает за меня. Усаживается в кресло, ручки на груди скрестил, наблюдает внимательно, слушает, чем оправдываться буду,

– Угу, – шмыгаю и ползу к нему, – простишь? Не знаю, как так вышло…

– А, чего прощать то? – ухмыляется, затаскивает себе на колени, – было весело! Ты прикольная под мухой, дурная, конечно, но классная! – потом суровеет, – давай-ка меня с толку не сбивай, вот это что такое? – достаёт из кармана бумажку, которую я ему оставила утром, и суёт под нос,

– Записку тебе написала, чтобы не волновался, – беру листок, читаю, – «Берти, прости за вчерашнее, ухожу, но вернусь, есть дело, не ищи».

– Уверена? Знаешь, что тут написано? – и читает какую-то хрень, – «Берти, прости за вчерашнее, ухожу, не вернусь, тело не ищи».

– М-да… Практически без ошибок, – слава Богу, не пустился на поиски! Потом вспоминаю, какие у меня новости, – наплюй! Я сейчас кое-что тебе расскажу! – а он отчего-то не плюёт,

– Ты что обещала? – разворачивает к себе лицом, – возьми меня, Берти, буду сидеть, как мышь в норе?! Это так ты сидишь? – злится, весь напрягся, сейчас ещё выпорет, как непослушную дочь, – где тебя носило, Тань? – в глазах боль, – я чуть с ума не сошёл, да ещё записка эта! Если не Джакопо, уже всю Саленсу прочесал бы!

– Вовремя явился наш герой – любовник, – и без перехода, потому что надоело выслушивать выговоры, когда у меня такое! – я во дворце была, с джениторе твоим познакомилась и с Валерией!

– Что?!! – вот так, миленький мой! Пока твой хитромудрый принсипале гробил силы и время на любовном фронте, ненужный балласт по имени Таня, подобрался к папочке ближе некуда!

– В общем, обнаружив утром… – так об этом умолчим, – короче, я пошла в Храм Пантеона, там встретила королеву… – и далее по порядку всё, что со мной случилось, вплоть до возвращения домой.

– Отравление? – Костик необычайно серьёзен, – пойдём, поговорим с Джакопо, – спускает меня с колен, а жаль, мне было удобно и приятно. Я за день столько нервов истрепала, что Костины колени, его руки действуют на меня, как успокоительное, а ещё,

– Я вообще-то целый день не ела!

– Тем более, пошли!

* * *

Умытая, переодетая в нормальную одежду, сижу за столом. Пеппе навалил мне целую тарелку всякой вкуснятины, и я наслаждаюсь. Вернее, пытаюсь наслаждаться, потому что Джакопо, уже обратно постаревший и подурневший, но такой же неутомимый, устроил мне форменный допрос,

– Говоришь, дело в сервизе?

– Думаю, в нём. Свинец или плюмбум, как хотите называйте, нельзя использовать для пищевых целей, для косметических тоже, а пар ы его ещё более вредны. Король чахнет полгода, вернее, тогда первые недомогания возникли. Все симптомы указывают на хроническое отравление тяжёлыми металлами. Сервиз, как раз в это время и появился. Королева сказала: подарок, кажется, Югонда из, не помню, откуда, типа настурции слово или Турции.

– Астурция? – уточняет.

– Точно!

– А, кто у нас полгода назад ездил в Астурцию? – гляжу, Костик опускает глаза долу. Сразу мысль,

– Ты что ли папе сервизик подсуропил?

– Про сервиз я ничего не знал, – пожимает плечами, но нашему принсипале, главное ухватиться,

– А с тобой кто ещё ездил?

– Да много кто! Лучше спроси, кто дома оставался, целая посольская делегация! Тео тоже меня сопровождал.

– Ну, не Тео же королю подарки привёз? – резонно заявляю, – где Тео и где король?

– Да, какая разница, кто его привёз? Погрузили с другими дарами, вот он и прибыл, – рассуждает Джакопо, – может, никто не в курсе, что свинец ядовит. Мы не знаем, и они там, в Астурции не знают. Иначе непонятно, на кой чёрт Югонду травить Ригондо, когда дело сладилось? Я ведь прав, Берти? – уточняет у Кости, – сладилось?

– Может, не будем об этом? – я чего-то не догоняю, но у Костика в глазах тревога и мольба. И мне это совсем не нравится,

– Что за дело? – вижу, Джакопо не решается прояснить ситуацию, пристаю к любимому, – Берти, скажешь, всё-таки? – а он молчит, как партизан на допросе.

– Свататься он ездил, – старик не выдерживает и Костю ещё укоряет, – ты не прав, сынок, что скрыл, она всё равно бы во дворце узнала.