Текст книги "Королевства Загадок"

Автор книги: Элейн Каннингем

Соавторы: Джефф Грабб,Эд Гринвуд,Джон Кинг,Томас Рейд,Кейт Сторм,Мэри Герберт,Брайан Томсен,Дэйв Гросс,Джеймс Лаудер,Стивен Браун
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

– Уведи его в форт, – приказал Джаг, хватая Эбрила за руку и передавая Риктусу. – И побыстрее… пока вся эта братия не решила вернуться.

Молодой солдат со своим узником поспешил прочь.

– Что ж, Экхар, надеюсь, ты доволен. Застав город посреди празднования, ты вывернул всё наизнанку. Герой дня теперь проведёт год своей жизни, а то и больше, в тюрьме, если только его друзья и семья не решат его повесить.

– Я знаю, я знаю, не нужно «спасибо» мне. Достаточно знать, что мальца с его играми ждёт суд, справедливый, и скорый, и строгий – ну а я здесь закончил, пора мне в дорогу. Но почаще делись ты сегодняшним чудом – я же новых уроков не скоро забуду. Мой шедевр – «Очень Крупное Дело и Тело»; моя гордость теперь знать не будет предела!

– Ну так что же, прощай, Джаг, прощай, верный друг. Решены все загадки – и я ухожу.

С этими словами детектив отряхнул лацканы пальто и двинулся к Дому, более не оборачиваясь и не видя, что Джага Дуббиспейра, с мечом в руке и жаждой убийства в глазах, с трудом удерживают трое его помощников. Единственное, что могло дать гному подсказку – и если бы он обратил на неё внимание – это слабое подёргивание левой мочки уха.

ДЬЯВОЛ И ТЕРЦИУС ВОНДС

Джефф Грабб

Есть фраза, которую я недавно принял слишком близко к сердцу. Это обычное высказывание, которое можно услышать среди авантюристов, бандитов, сборщиков налогов и прочих аморальных личностей. И фраза эта, если позволите: «особое место в Аду».

Часто такой комментарий можно услышать, когда погружаешься в приключение, и обычно, когда особенно крупный варвар, щедро украшенный шрамами, татуировками и прочими прелестями, ломится в дверь. Или когда один из авантюристов кивает в сторону покрытой мехом, громадной варварской спины и говорит что-то типа: «Для него есть особое место в Аду». Иногда могут сказать «пекло», или более конкретно «Девять Кругов Ада», или «Бездна», или, если они представители интеллигенции, то сказали бы «Баатор», дом баатезу. В любом случае, сказанное этим искателем приключений будет ссылаться на низшие планы, наполненные лавовыми озерами, бесами, дьяволами (еще одно название для баатезу) и серой. Его спутники, скорее всего, хрюкнут в знак согласия. Или начнут потасовку в таверне. Так все и происходит у профессиональных авантюристов, как я понимаю.

Никогда бы не подумал, что мое собственное имя, Терциус Вондс, будет связано с этим темным доменом. Не то чтобы у меня был собственный участок Бездны с моим именем на нем, но такое могло бы случиться, если бы не мой вездесущий и мудрейший спутник, джин Ампратинес.

Позвольте мне начать с начала, что, в данном случае, не значит со Сколько-Их-Там-Кругов-Ада, а – с города Ириэбор, жемчужины на короне верхних течений реки Чионтар. Ириэбор состоит из двух городов: верхнего города, построенного вдоль узкого горного хребта с видом на реку, и нижнего города, прижавшегося к сторонам того самого хребта. Верхний Город плотно застроен важными зданиями, приставленными друг к другу как детские кубики. Место на дорогом счету в верхнем городе, и ни один из многочисленных торговых лордов не захочет съехать из насиженного (пусть и переполненного) места в Нижний Город. И на то есть хорошая причина. Пока Верхний Город купается в относительно теплых лучах солнца этих краев, Нижний Город обычно завернут в миазмы утреннего тумана, полуденного мрака и вечернего промышленного дыма. Дальше внизу находятся кузни, плавильни, мастерские красильщиков, дубильщиков, кожевников, шляпников, каретников, а еще конюшни и торговые конторы с сопровождающими их стойлами, телегами, складами, гостиницами, тавернами и всевозможными видами развлечений для рабочих, возчиков, грузчиков и прочих трудяг. Нижний Город, если коротко, работает так, что пыль стоит столбом, в прямом и переносном смыслах, по крайней мере, пока в этом заинтересован Верхний Город.

В то время я временно проживал в «Странствующем Виверне», получившем высокие оценки во всех путеводителях, по мнению его владельцев. К сожалению, его вид открывался в основном на вышеупомянутый Н. Г., поскольку находился он как раз над зданием кожевников. В результате, я просидел в гостиной «Виверна» почти все время моего пребывания там, расширяя свой кругозор в основном за счет чтения.

В тот период моей жизни я двигался на восток, медленно, но упорно, стараясь сделать как можно больше остановок на своем пути в родной город Глубоководье.

Прекрасный Город Роскоши занимал особое место в моем сердце, и я бы предпочел жить там, если бы не присутствие моих первоклассных родственников из семьи Вондс. Дело в том, что большая часть упомянутых родственников – маги. Могущественные маги. Самый могущественный сильный из них – мой двоюродный дедушка Маскар, который был достаточной причиной, чтобы молодой человек, который не интересуется заклинаниями, ушел на восток.  Я раньше считал, что Скорнубель находился достаточно далеко, но недавние события убедили меня, что перемещение дальше, вглубь Побережья Меча, будет мудрым решением. А тем временем, когда весь Ад (или Баатор) был готов разверзнуться, я замечательно проводил время в гостиной «Странствующего Виверна», уткнувшись в книгу.

Сейчас я, наверное, услышу, как читатель восклицает: «Ага! Старинный магический фолиант, найденный в каком-то древнем склепе». На самом же деле, эта книга, которую я читал, была написана прошлой весной честолюбивым молодым автором, Эллисон Родигар-Гленн, опубликована в Глубоководье и продавалась в отделениях «Почтовых заказов Авроры». Это была историческая мистическая книга или «мистория», как их еще называли, и, должен признать, я не мог от нее оторваться.

– Я тебе говорю, эта Мисс Родигар-Гленн выпустила отличную книгу, – обратился я к Ампратинесу, моему джину и личному лакею.

– Как скажете, сэр, – ответил джин, заменяя мой выпитый напиток на новый. – Я не знал.

Для существа таких размеров, как Ампратинес, он перемещался тихо и грациозно, что было почти так же ценно, как и его умение подавать напитки. Он был, конечно же, самым высоким в комнате, перемахнув за отметку в десять футов. Тем не менее, он был одет не в свободный халат, характерный для представителей его рода, а в представительные и ухоженные штаны и камзол, с расстегнутой рубашкой под ним. Самое удивительное в нем – помимо того, что он могущественный обитатель плана елементального воздуха, что само по себе достаточно удивительно – это его голова. Клянусь, она больше, чем у многих его вида, и на то нет иной причины, кроме как вмещать своенравный мозг. Под его лбом находится больше сокровищ, чем во всех домах Калимшана, а его лицо более глубокомысленное, чем у любого визиря.

И хотя Ампратинес остается одним из самых сильных воздушных элементалей, что я когда-либо встречал, он имеет тенденцию недооценивать многое из культуры этого плана существования. Это заметное презрение к более интересным вещам в жизни часто создает трудности в наших, иначе говоря, прославленных отношениях.

– Нет, я серьезно, – сказал я, наверное, слишком громко, поскольку пару голов повернулось в нашу сторону. – Эти мистории наполнены безрассудством, тайнами и прочим хорошим материалом. Масса приключений и героев с хорошим вниманием к деталям. Конкретно эта мистория держится вокруг темы «Кто положил сапоги в рагу Мадам Милани?».

– Захватывающе, – ответил Ампратинес, поставив остатки моего утреннего коктейля на поднос. – Я понимаю, почему они так популярны, с таким-то глубоким подтекстом.

– Не смейся, – выпалил я. – Это классика. Мисс Родигар-Гленн мастер своего дела.

– Насколько я понимаю, – начал Ампи, – Мисс Родигар-Гленн в действительность это целая семья хафлингов, живущая в подвале здания Тайм-Глубоководья и штампующая эти книги по одной в неделю.

– Штампующая? Штампующая? – возмутился я. – Эти книги явно не штампованные. Они с любовью проработаны и тщательно собраны. Они рассказывают о сути проблемы, как и положено.

– Как скажете, сэр, – ответил Ампи, вздыхая. Этот вздох всегда меня выводил из себя. Иногда он бесил меня так, что хотелось, что бы этот мозговитый джин, был весьма недалеким. – Но у этих книг все же есть одно преимущество.

 – Какое же?

– Пока вы их читаете, – сказал джин, – у вас меньше времени выходить на улицу и заниматься чем-то опасным.

Я посмотрел из-подо лба на джина, ища хоть намек на то, что он шутит. И, как обычно, этот намек отсутствовал в каменных чертах лица Ампи. Недолго думая, я сказал, вероятно, снова громче, чем стоило:

– Похоже, что сегодня в лавку к Авроре поступит еще одна партия книг. Ты проверишь это и принесешь их. В противном случае я могу выйти и что-то сделать. Не думаю, что смогу отказать себе в чем-то авантюрном.

Если бы джины могли чувствовать вкус поражения, то Ампратинес чувствовал бы его прямо сейчас.

– Как пожелаете, господин.

Сказав это, он удалился так же тихо, как церковный патриарх, оставляющий праздничный зал после полуночи.

Не помню, бормотал ли я себе под нос об отсутствии у Ампи хорошего вкуса, чувства прекрасного и кучи других атрибутов, но, наверное, все-таки бормотал. Я попытался переключиться назад на книгу, но меня прервал голос, такой мягкий, сладкий и нежный – неожиданный луч света в темной гостиной «Виверна».

– Вы это серьезно? – сказал голос, тон которого находился где-то между звоном хрусталя и серебренного обеденного колокольчика.

Я оторвался от рагу Мадам Милани и увидел широко открытые небесно-голубые глаза. Мне потребовалось какое-то время, чтобы понять, что глаза были посажены на лицо формы сердца, с носом кнопкой, парящим над дрожащими полными, будто распухшими от укуса пчелы, губами. Все черты лица были обрамлены завитыми прядями светлых медовых волос.

Я, наверное, пробубнил что-то между строк в своем «извините?», хотя не уверен. Она повторила:

– Вы серьезно говорили, что вы способный авантюрист?

Составляющие моего мозга, разбитые ее красотой, быстро собирались в целостную мыслящую форму. К счастью, манеры Глубоководья не нуждаются в соображающем мозгу, так что я был уже на ногах, в поклоне взяв протянутую руку этой молодой леди, стараясь собрать все свое остроумие в кучу. Мой мозг пытался догнать мой язык, когда я уже начал говорить:

– Терциус Вондс из Глубоководья, бывалый искатель приключений и путешественник, к вашим услугам.

Вообще-то мой мозг хотел сказать: «Я сказал, что я способен на авантюры, а не способный авантюрист». Но мозг всегда так: придумывает, как сказать правильно уже после того, когда ты сказал, что-то абсолютно противоположное.

– Друсилла. Друсилла Вермеер, – представилась она, отвечая небрежным реверансом, в котором почти споткнулась. Я сразу же потянулся к ней, чтобы поймать, и уловил аромат цветущей жимолости. Она казалась измученной, и я подвел ее к стулу, стоящему напротив моего. Прирожденный джентльмен. Я предложил ей свой нетронутый напиток. Она понюхала коктейль (пожалуй, лучшее, на что способен Ампи), а затем отставила его хрупкой ручкой.

– Извините, мне очень жаль, – сказала она, а морщинка беспокойства, что возникла у нее над глазами, сделала ее только красивее. – Мне не стоило вас беспокоить, но мне нужен умелый авантюрист для одного деликатного дела.

Я вернулся на свой стул и кивнул, затем слегка повернулся, чтобы заказать у Ампи горячий чай или другой приемлемый напиток. Но конечно же, джин уже ушел за моими новыми книгами, а я повернулся назад к молодой и красивой Друсилле.

– Боюсь, я натворила ужасные, ужасные вещи, – начала она. – Мне нужна помощь.

– Ну-ну, – принялся успокаивать я, хоть и не был уверен, о каких ужасных вещах шла речь, но что-то мне подсказывало, что это не ужаснее, чем потеря домашнего питомца или какого-нибудь медальона.

– Моя семья занимается инвестициями, предоставляя капитал различным торговцам. Семья доверила мне родовую реликвию, янтарную шкатулку, содержащую наследие моей прапрабабушки, – она достала носовой платок на этом моменте и поднесла его к губам. Мне показалось, что она сейчас на части распадется. Тихим голоском она продолжила: – Она около трех дюймов в ширину, как кубик. Боюсь, я ее потеряла.

Я кивнул и поймал себя на мысли, что кивал слишком много.

– А как вы потеря…

– Я такая дура! – девушка зарыдала. – Я была слишком неосторожна. Мне нельзя было доверять…

Она снова засопела, но даже это было сладкой музыкой.

– Но факт остается фактом. Я потеряла ее, и теперь мой долг – вернуть ее. Это очень важно! – она скрыла свое милое личико за платком.

– Итак, – сказал я. – Вы потеряли семейную вещицу, янтарную шкатулку. Вы хотите ее найти, и для этого вам нужен бывалый авантюрист.

Это было чем-то вроде того, что говорят герои из рассказов Мисс Родигар-Гленн. Я повторил именно это, в надежде, что она расскажет еще какую-нибудь полезную информацию.

– Так вы мне поможете? – спросила девушка, роняя слезы. Не совсем та реакция, которую я ожидал.

Несмотря на это, я вернулся назад к своей манерности и просто кивнул. Ее лицо расцвело как цветок, а сама она сладко запела:

– Я знала, что вы тот, кто мне нужен.

Она встала, а я попытался вернуть себе контроль над разговором.

– Эта шкатулка.… Если вы ее потеряли, то мы потратим много времени, пытаясь найти ее.

– О, я знаю, где она, – звонко ответила она, поворачивая голову, как бы успокаивая меня. – Она в руках ужасного человека. Я хочу, чтобы вы отняли шкатулку у него.

Затем она улыбнулась и назвала его имя.

– «Большой Уродец», – повторил Ампратинес, после того как я пересказал ему всю историю. – Не самое обнадеживающее имя.

– Он криминальный лорд, судя по всему, в Нижнем Городе, – парировал я, пытаясь определить, какая пара брюк была бы более уместна для встречи с вышеупомянутым мистером Уродцем. – У криминальных лордов не должно быть милых имен. У особенно злобных представителей в именах много «кс» и «з».

Это что-то вроде словесного знака «остерегайтесь дракона» или «никаких сплетников».

– Действительно, – согласился джин, держа в руках многообещающую пару кожаных штанов для верховой езды.

Я покачал головой и, вместо этой пары, взял свои красные атласные брюки. Я так собирался отправить «сообщение» преступному лорду, что мы, Вондс, оба стильные и с нами шутки плохи.

Я запрыгнул в штаны, продолжая свою мысль:

– Говорят, Б. У. использует таверну в качестве прикрытия для своих мерзких делишек, место под названием «Нора». Там я с ним и встречусь.

– И он украл янтарную шкатулку? – спросил джин.

– Неясно, но похоже на то, – ответил я, мысленно возвращаясь к тому моменту, когда Друсилла мне об этом говорила. – Она сказала, что потеряла шкатулку, и хочет ее вернуть, а этот парень Уродец завладел ею. Деньги не выход: Уродец отказался. Я должен выдвинуть предложение и, как они говорят, «наехать» на него.

– А вы ведь знатный наезжатель, – сказал Ампи без намека на улыбку. – И, полагаю, вы хотите, чтобы я сопроводил вас в этом безрассудном мисторическом походе?

Я взглянул на джина и застегнул свой плащ (темный с красными атласными полосами, сочетающимися со штанами). Я никак это не обдумывал, но решил, что Ампратинес будет просто следовать за мной. По-прежнему, в тоне джина меня что-то раздражало, как будто это было тем приключением, на которое бы он лучше посмотрел с безопасного расстояния.

– Ну, если ты не сильно занят, – сказал я. От холода в моем голосе папоротники в горшке начали вянуть.

Ампратинес кивнул и мы отправились. Наняв карету снаружи гостиницы, мы начали долгий спуск в Нижний Город. Ампи молчал почти всю дорогу, погрузившись в свои мысли. Только когда нас доставили к «Норе», маленькой таверне встроенной в холм, он заговорил.

– Боюсь, я не могу сопроводить вас, – заявил он как ни в чем не бывало.

– Дай сказать, – начал я. – Если дело в том, что тебе не нравится мой выбор книг для чтения, то я…

Но джин покачал головой и указал на дверь «Норы». Она была щедро усыпана разными закорючками из толченой латуни и окружена магическими символами. Эти рисунки покрывали всю раму дверного проема и, как я заметил по мигающим уличным фонарям, тянулись вдоль всего здания. Выглядело это, будто обезумившие летописцы атаковали стену таверны, приняв ее за скрипторий.

– Мистические стражи, – спокойно сказал джин. – Волшебные символы, которые держат существ из других измерений подальше. Господин Уродец, должно быть, очень беспокоится на счет таких созданий, как не посмотри. С помощью этих стражей таверна не досягаема для всяких демонов, дьяволов, дэвов, архонтов, нежити, элементалей, ифритов…

– … и джинов, – закончил я.

Высокий джин слегка пожал плечами и заключил:

– Я не могу войти. На самом-то деле я должен признать, что такое количество стражей в одном месте одаривают меня довольно сильной головной болью.

– Отлично, – протянул я, пытаясь представить Ампи с похмелья. – Тогда приглядывай за улицей. Так часто бывает в книгах, кстати. Один из героев входит внутрь, пока второй снаружи – «заряжает арбалет», как это обычно бывает. У тебя есть арбалет?

– Забыл упаковать, – сказал джин. – Но могу отыскать один, если считаете это необходимым.

Я отмахнулся от предложения.

– Это не особо важно. Оставайся здесь и держи свои глаза на здании. Если кто-нибудь неожиданно выйдет, я хочу, чтобы ты был готов.

Я бывал в тавернах от Глубоководья до Ириэбора, временами также одевая что-то похожее на мой красный атласный плащ и штаны. Обычно, когда входишь, происходит короткое затишье, пока некоторые из постояльцев бара оценивают новоприбывшего, и, как только оказывается, что новенький не несет угрозы, возвращаются к своему элю.

Но не в этот раз. Уровень шума упал до незаметного. В один момент стоял типичный для таверны гул, а в следующий – мертвая тишина. Последний я был свидетелем такого, когда кузен Галиан высказал свое мнение о двоюродном дедушке Маскаре, когда старик, ранее невидимый, возник у него за спиной.

В этом же случае, причиной тишины было мое появление. Я воспользовался этой возможностью, чтобы осмотреться. Если внешние стены были украшены мистическими стражами, то внутренние стены воодушевляющее пестрили магическими конструкциями. Неудивительно, что у Ампи голова болела. Пересекающихся линий и вихрей было достаточно, чтобы одарить любого, кто еще не напился, мигренями, и, вероятно, служили причиной для того, чтобы выпить.

Но тишина держалась из-за постоянных клиентов. В общей сложности, их было около тридцати: трио хафлингов на высоких стульях у барной стойки, группа что-то замышлявших гномов, угрюмый темный эльф (мужчина) в конце бара, и кучка дварфов, игравших в карты в дальнем углу. Пара огромных чешуйчатых огров, которые, судя по всему, только что тренировались, на удивительной скорости направились ко мне.

Я тут же смекнул, в чем проблема. Среди присутствующих не было ни одного человека. Если быть точным, то я был единственным человеком в таверне.

– Ты ошибся дверью, – сказал огр, что был чуть выше своего напарника, шепелявя из-за чересчур больших нижних клыков.

Я осмотрел огров снизу доверху (в основном снизу) и задумался, как бы поступил герой мистории в такой ситуации. Я решил взять диалогического быка за рога и ответил:

– Это ведь «Нора», так?

Огр моргнул, по-видимому, не готовый к такой прямоте. Он кивнул.

– И здесь есть некто по имени Большой Уродец? – продолжил я, лукаво подняв бровь.

Еще один кивок.

– В таком случае, я в правильном месте, – заявил я, направляясь к бару. – Предупредите мистера Уродца, что господин Терциус Вондс, из семьи Вондс из Глубоководья, уже здесь и хочет с ним поговорить, будьте любезны.

Все тридцать пар нечеловечьих глаз следили за мной, пока я шел к бару (противоположному от дроу концу стойки) и сел. Или, по крайней мере, попытался сесть.

Стул, выхваченный одним из огров, исчез подо мной. Второй, тот, что повыше, в тот же момент схватил меня за воротник и дыхнул жаром мне в лицо.

– Сюда.

Он поволок меня к двери в задней части таверны, держа меня над землей так, что я едва мог касаться пола.

За дверью была только темнота. У большинства нелюдей было ультра-, инфра-, или магическое зрение, позволявшее им видеть в темноте. К сожалению, человеческая раса была этим обделена, и я просто напрягся, глазея в непроглядную черноту. Меня усадили, и я обнаружил под собой стул.

Я почувствовал движение в темноте, а затем, последовавшие за ним, резкие щелчки. Возник свет, направленный на меня. Я поднял руку, скрываясь от яркого света, и еле осознал, что теперь огры стоят напротив меня.

– Кто ты? – сказал голос, находящийся за источником света.

Я ничего не видел из-за этого света, но голос исходил сверху от источника.

– Тер… – мой голос дрожал. – Терциус Вондс из Глубоководья. Я ищу того, кого зовут Большой Уродец.

– Зачем ты его ищешь? – спросил голос.

Я сместился на стуле. Это я должен был вести тут жесткий допрос.

– Уродец, эм-м, мистер Уродец располагает вещицей, в которой я заинтересован.

И тут я замолчал. В мисториях, герой всегда говорит столько, сколько нужно, и не более.

Я был вознагражден другим звуком, который я раньше не слышал – звук мягкого шепота позади света. Похоже, что у Большого Уродца были советчики. Голос снова зазвучал.

– О какой вещи идет речь?

– Шкатулка. Из янтаря. Примерно вот такого размера, – я показал руками и огры по обе стороны от меня тут же напряглись. – Принадлежит женщине. Она хочет ее вернуть. Она щедро заплатит за нее. Очень щедро, должен сказать.

Я вытащил листок бумаги, на котором я написал предложение Друсиллы. Для меня цена казалась высокой, даже как для фамильной реликвии, но люди забавные, когда доходит до семейных ценностей. Один из огров вырвал листок из моих рук и передал его.

И снова тишина и шепоты. Затем голос сказал:

– Приди через две ночи. А теперь уходи.

– Подождите минуточку, – сказал я, пытаясь подняться, пока говорил. Две огромные лапы огров опустились на меня, по одной на плече, и меня снова подняли со стула. Свет потух, и я неожиданно начал быстро продвигаться к главной двери таверны, так быстро, насколько только могли бежать.

Гном у входной двери распахнул ее, как только наше трио приблизилось. Огры остановились, но только не я. Они ослабили хватки, и я вылетел в ночное небо.

Или, если быть точным, меня швырнули прямо в ночное небо, в руки Ампратинеса, который появился, когда я был всего в паре дюймов от земли.

– Неудача? – поинтересовался он, помогая мне встать на ноги.

– Небольшая заминка, – ответил я, поправляя свой плащ, на котором огры оставили небольшие следы от когтей. – Они были добры настолько, насколько признали, что шкатулка у них, и сказали, чтобы я вернулся через два дня. Прекрасная Друсилла должна обрадоваться, когда я ей об этом расскажу. По крайней мере, это начало.

– Это ужасно, – сказала прекрасная Друсилла, когда я обо всем рассказал. Она ждала нас в «Виверне». Она, казалось, немного нервничала рядом с Ампи, что было странно, поскольку джины обладали способностью делать свое присутствие незаметным. – Два дня это слишком долго.

– Не понимаю почему, – ответил я. – Им, наверное, нужно пару дней, чтобы вытащить шкатулку, куда бы они ее засунули.

– Или оценить стоимость и запросить большую сумму, – мягко сказал Ампи. Друсилла вздрогнула от звука его голоса. Затем кивнула и снова приложила носовой платок к своим мягким губам.

Я посмотрел на джина.

– И как ты это исправишь?

– Пока я был снаружи таверны, я заметил, как множество созданий входило через парадную дверь. Эльфы, дварфы, гномы, и пара орков.

– Ни одного человека, – согласился я. – «Нора» не обслуживает этих клиентов.

– И ни единого хафлинга, – сказал джин, – несмотря на то, что они определенно были внутри. Я заметил, что они используют другой вход.

– Значит, они использовали низкую дверь – сказал я, а затем остановился. – Нет, тогда бы дварфы и гномы тоже входили бы через нее. Допустим, что эта «другая дверь» – вход для персонала, так?

Друсилла переводила взгляд с одного из нас на другого, заканчивая этот круг.

– Простите, я не понимаю, – пропищала она. Это был очень милый писк.

– Хафлинги заправляют «Норой», что имеет смысл, – объяснил я. – Большой Уродец эта темная фигура, чье лицо не было видно. Я слышал много шепотов, пока разговаривал с ним. Выходит, Большой Уродец, вероятно, хафлинг. Или несколько хафлингов.

– Прямо как мисс Родигар-Гленн из Глубоководья, – сказал Ампратинес. Я великодушно проигнорировал эту насмешку.

– Но, если этот Уродец – хафлинг, – начала она, – то в чем проблема?

– Поразмыслим, – сказал джин. – У хафлинга есть что-то, что тебе нужно. Ты говоришь ему, что тебе это нужно. Что они делают в таких случаях?

Я задумался на мгновение, а потом наклонился вперед и опустил голову в свои руки.

– Они попытаются выманить как можно больше за это.

– Они знают ценность шкатулки? – спросила Друсилла. Ее голос вырос на пол октавы, пока она это говорила.

– Они знают ее ценность для вас, – спокойно сказал Ампи. – Это все, что им нужно знать. Следующий день они потратят на то, чтобы распространить известия об этом и получить ставки повыше. Только, если они не получат предложение получше, то продадут ее тебе через два дня.

– Ох, – всхлипнула Друсилла. – Ох, это будет ужасно. Папа узнает, что я потеряла шкатулку и это будет конец всему.

– Возможно, если бы вы могли рассказать нам о том, что в шкатулке… – начал Ампратинес, но лишь одна мысль о папином разочаровании заставила прекрасную Друсиллу умыться слезами. Я одарил джина тяжелым взглядом, и он покорно кивнул, отходя в коридор. Примерно через пять минут, убеждая девушку, что все будет хорошо, и, обещая, что помогу вернуть шкатулку, я провел ее. Джин возник, как только она ушла вниз по коридору.

– Если я могу предложить… – начал он.

– Не можешь, – прервал я. – Я думаю, ты уже достаточно расстроил бедную девочку.

– Сер, эта бедная девочка не была полностью честна с вами, – сказал джин.

– А поконкретнее? – спросил я. Друсилла оставила свой платок на столе. Я поднял его, и он пах солью и жимолостью.

– У нее есть неприятная привычка взрываться слезами, как только получает прямой вопрос, – сказал джин. – Разумный ход, чтобы уйти от вопроса и оставить ее и ее семью с янтарной шкатулкой в покое. Возможно, нам стоит предложить ей нанять хафлинга или гнома, чтобы сделать ставку от ее имени.

Я отклонил его предложение.

– Возражения услышаны и проигнорированы, – сказал я. – Ни один герой из мисторий не бросит женщину в беде.

Ампи вздохнул, одним из тех вздохов, что угрожают высосать весь воздух из комнаты.

– Как пожелаете, – сказал он. – Что вы предпримите дальше?

– Я думаю, как разместить дозор, – сказал я. – Будем смотреть, кто входит и выходит. Так мы будем знать, кто перекрывает нашу ставку. Да, это оно.

Мы еще раз вернулись к «Норе», после того, как я переоделся. На этот раз я выбрал плотные кожаные штаны и темную рубашку. Я накинул на себя черный плащ и большую черную шляпу с огромными полями, чтобы скрыть свои черты.

Мы обнаружили скамейку через дорогу от «Норы», и разместили там наше предприятие. Ампи первым стал в дозор, пока я спрятался под своей шляпой, пытаясь ненадолго уснуть.

Короткий сон превратился в полноценный ночной сон, на протяжении которого толком ничего не произошло. Когда я проснулся, утреннее солнце уже пыталось изо всех сил прорваться сквозь дымку тумана Нижнего Города, а Ампи по-прежнему стоял возле скамейки.

– Есть что-нибудь? – спросил я.

– Много нелюдей, – коротко ответил Ампи, как будто я забросил дискуссионную нить всего несколько мгновений назад. – В основном пьянчуги и гуляки. Много хафлингов у боковой двери. Трое волшебников, все из которых были эльфами. Варвар полуорк. Пара торговцев-людей, которых быстро спровадили. Жрец Гонда с тремя гномами. Впустили только гномов, и те вышли через пару минут. Хафлинг одетый как паша из Калимшана. Темная эльфийка, возможно жрица Ловиатар. Не уверен. Все задержались на какое-то время, а затем вышли.

– Любопытно, – протянул я. – Выводы?

– Все они являются нашими конкурентами, приглашенными Большим Уродцем, – сказал джин. Слухи расходятся, а это первые покупатели. Им показывают товар и они уходят. Некоторые, несомненно, вернутся.

– Нелюди, – заметил я.

– Нелюди, – согласился Ампи.

– Ну, что ж, – сказал я. – Мы понаблюдаем еще хотя бы до полудня. Потом встретимся за обедом с честной Друсиллой и решим, какую она сделает ставку.

Ампратинес не ответил на мое предложение, так что я вынудил его:

– Да?

– С вашего позволения, – сказал джин, – я бы хотел повести расследование в другую сторону. Я знаю мариду, еще одного джина, которая общается с местным мудрецом по имени Преспос, и я хотел бы попросить у него совета относительно этой ситуации. Тайно, конечно же.

Я обдумывал предложение какое-то время, и кивнул. Ампи немедленно исчез из поля зрения, а я сел назад на скамейку, ожидая, когда мир рухнет подо мной.

Утро в Нижнем Городе – шумное время; первый из уличных караванов уже гремел по улице. Последняя ночная телега уже давно исчезла, замененная на перевозчиков товаров, погонщиков и кучу тележек: ручных, с собачьей упряжкой, и для пони. Ну, и конечно всякие рабочие, грузчики, обработчики и прочие работяги. Я решил, что со своей лавки смогу вести наблюдение, при этом сам оставаясь незамеченным.

Я ошибался.  Примерно через полчаса, тень мелькнула слева от меня. Я не повернул голову в сторону тени, вместо этого я наклонил голову вперед, пытаясь максимально оттеснить с помощью широких полей своей шляпы новоприбывшего гостя. Насколько я знал, это мог быть городской стражник, который хотел прогнать бродягу (меня) с основной транспортной улицы. Или, что еще хуже, это мог быть здоровенный огр. «Нора» была закрыта в это время, да и признаков жизни внутри я не обнаружил, ни у парадного входа, ни у боковой двери для хафлингов. Возможно, было бы лучше в это время находиться в «Виверне», заказав ранний обед.

Владелец тени, задыхаясь, сказал гнусавым голосом:

– Ну что, увидел что-то интересное?

Забыв обо всем, я слегка поднял голову, и был вознагражден таким же гнусавым смехом, который звучал как стая мигрирующих гусей. Я взглянул на незнакомца, обращавшегося ко мне, и мои щеки покраснели от смущения.

Он не был ничем примечателен. Опрятные штаны и невзрачная мантия, увенчанная жилетом из не особо ценной парчи. Аккуратно подстриженная, лысеющая голова. Однако глаза его были большими, почти пугающими, когда он смотрел сквозь свои толстые очки. Они выглядели, как блоки хрусталя и постоянно сползали ему на нос. Когда он говорил, очки сползали быстрее, вынуждая поправлять их пальцем. Он казался человеком, но, в лучшем случае, доставал мне лишь до плеча.