Текст книги "Художник и актриса (СИ)"

Автор книги: Елена Щербиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

   Евгений Форли – высокий, худощавый молодой человек, был юристом «Свах». Но работал он в агентстве только тогда, когда в этом возникала необходимость. Натэлла звонила, он приезжал. Именно так сейчас она и поступила.

   Евгений появился очень быстро, выслушал всю историю и, посмотрев бумажку, оставленную Гришаней, сказал.

   – Дарья Сергеевна права. Привлечь вас к ответственности не смогут. Но ввиду того, что клиентку нашли вы, вас будут вызывать в суд, который может длиться очень долго. С учетом довольно жаренного факта, все это может просочиться в прессу и тогда...

   – Я поняла, Женя, – упавшим голосом сказала Натэлла. – Спасибо за консультацию.

   – Но я бы на вашем месте не платил, – вдруг заявил Евгений.

   – Это как?

   – Закон шантажиста. – Спокойно объяснил юрист. – Если заплатят один раз, то можно доить до бесконечности. Надо подстраховаться.

   – Научи. – Взмолилась Натэлла.

   Евгений встал, пару раз прошелся по кабинету, потом вновь резко сел на стул.

   – Вы откажетесь платить. – Натэлла было, вскинулась, но Евгений остановил ее властным жестом. – Но выкупите эти бумажки за десять тысяч долларов. И, пожалуй, я сам буду разговаривать с вашим шантажистом. Если позволите.

   Натэлла была готова согласиться на все, что угодно, лишь бы никогда больше не слышать о Гришане.

   Она вызвала Лидию и попросила съездить в банк, снять десять тысяч долларов.

   – Как будем проводить? – поинтересовалась бухгалтер.

   – На рекламные расходы. – Брякнула первое, что пришло в голову, Натэлла.

   Лидия поджала губы, обидевшись, что ее не вводят в курс дела, и молча повернувшись, ушла. Но через сорок минут вернулась.

   – Лид, не злись, я все потом объясню. – Взмолилась Натэлла.

   – Дело ваше. Вы начальник, – сухо ответила Лидия, и ушла в свой кабинет.

   До назначенного времени оставалось минут двадцать. Евгений позвонил кому-то по телефону и, одновременно с Гришаней, в холле агентства появились двое здоровенных парней.

   Они прошли мимо Зиночки в кабинет Натэллы. Гришаня подозрительно взглянул на секретаршу.

   – Вы можете входить, – пригласила его Зиночка.

   Гришаня вошел, но вместо двух перепуганных баб за столом увидел холеного молодого человека.

   – Здравствуйте Григорий. – Вежливо поздоровался молодой человек. – Меня зовут Евгений Форли. Я представляю интересы фирмы Свахи. И готов с вами обсудить наше щекотливое дело.

   – Я буду говорить только с хозяйкой, – уперся Гришаня.

   – Натэлле Давидовне стало плохо, и она уехала домой. Но суть вашего вопроса решена положительно. Только немного изменяется структура.

   – Это как?

   – Мы хотим выкупить за преложенную вами сумму справку из травмапункта и анализ крови. – Форли чуть наклонил голову и уставился своими змеиными глазками на Гришаню. – Таким образом мы обезопасим себя от дальнейших ...ммм...притязаний на физический и моральный ущерб. Вы согласны? – и он положил перед Гришаней пачку долларов.

   Гришаня, как кот на сметану, уставился на доллары.

   – Ну-у, да, – кивнул он головой.

   – Тогда распишитесь, что продали Свахам данные документы. А эти господа засвидетельствуют наши подписи.

   Мужики закивали.

   Гришаня внимательно прочитал документ, не нашел ничего для себя страшного и подмахнул документ. Потом распахнул куртку и вытащил два бланка.

   – И еще, милейший, – рассматривая справки, сказал Евгений. – Если данная сумма будет для вас недостаточна, то постарайтесь решить свои проблемы без новых свиданий с владелицами агентства. Иначе вас ждут большие неприятности. Мы люди честные, так давайте и вы не обманывайте наших ожиданий.

   И он многозначительно посмотрел на свидетелей сделки, которые стояли, подпирая стенку, словно Титаны державшие небо.

   – А я что? – взвился Гришаня. – Не честный человек? Мне чуть шкуру ваша дамочка насквозь не спалила! Я свое взял.

   – Совершенно с вами согласен. На том и распрощаемся, – и он лучезарно улыбнулся, отчего у Гришани задрожали коленки. Он взял деньги, быстро пересчитал.

   – Но здесь только восемь, – проблеял он.

   – Мужик, какие-то проблемы? – Титан оторвался от стенки.

   – Нет, все правильно, – тут же согласился Гришаня,

   Он схватил свою куртку, деньги и быстро ушел.

   – Жень, а чего мы ему прям сейчас не накостыляли? – спросил одни из Титанов.

   – Дамочки здесь больно щепетильные, – вздохнул Евгений. – Но, думаю, этот хоть и огромный, но трус, больше сюда не сунется. Спасибо, ребята.

   Он пожал руки своим друзьям, выдал им гонорар в размете ста долларов и легкой походкой отправился в кабинет Дарьи.

   – Все в ажуре, – улыбнулся он. – Больше вы его не увидите. Вот, я взял отсюда только на привходящие расходы, – и он протянул Натэлле почти две тысячи.

   – Что это? – удивилась Натэлла.

   – Я посчитал, что две бумажки стоят несколько меньше, чем десять тысяч. Да и адвокаты тоже есть хотят.

   Пока Натэлла переваривала информацию, Дарья взяла оставшиеся деньги, отсчитала три бумажки по сотке и выдала Евгению.

   – Ваш гонорар, господин адвокат.

   – Премного благодарен, – улыбнулся Евгений и элегантно поцеловав руку Натэлле, ушел.

   – Зачем ты дала ему деньги? – удивилась Натэлла.

   – А затем, что юристов надо кормить с ладони, дорогая. Одно дело разбираться в бумажках, и совсем другое – улаживать вот такие щепетильные дела.

   – Но он же не сказал, сколько стоит такая услуга! – окончательно растерялась Натэлла.

   – Потому, что мы были в панике, и его не спросили, – пояснила Дарья. – В общем-то, он оказал нам любезность за отнюдь невысокую плату.

   Натэлла призадумалась, и поняла правоту подруги. В конце концов, мало ли какие еще могут возникнуть ситуации, и когда понадобится помощь Форли.

   А тем временем Евгений прогревал свой Форд и думал, какие все-таки непрозорливые бывают женщины, хотя и корчат из себя умных. Но в итоге, они просили лишь передать деньги вымогателю. Если бы попросили выяснить все с этим подозрительным Гришаней до конца, это было бы другое дело. И другой гонорар. Но... предложения не поступило, а напрашиваться было не в привычках Форли. Он выжал сцепление, и через пару минут около особняка на Малой Никитской не осталось даже запаха его одеколона.

   Свахи же занялись новыми клиентами и всякими срочными делами, скверный инцидент, оставив неприятный осадок, постепенно отодвинулся на задний план. Работа продолжалась, жизнь – тоже...

   ГЛАВА СЕДЬМАЯ

   «МУКИ СОМНЕНИЙ»

   Марина ехала в машине с отцом из Дома Художника.

   – Ну, и как тебе зал? – с гордостью спросила она. – По-моему, достойное помещение для твоих картин.

   – Неплохо, – согласился Леонтович. – Но название выставки я все-таки поменял бы. Будь я лет на двадцать моложе, это еще – куда ни шло, но для столь зрелого, даже пожилого мужчины, каковым я являюсь, как-то не солидно получается.

   – С каких это пор, папа, ты стал позиционировать себя, как солидного, пожилого человека? – вспыхнула дочь. – Ты великолепно выглядишь! На тебя женщины на улице заглядываются!

   – Это – их дело, но я-то здесь причем? – усмехнулся Леонтович.

   – Не играй словами, – обиделась Марина, – что тебя беспокоит? Общественное мнение? Что люди скажут?

   – Ну – это уж совсем не про меня, – устало проворчал Игорь. – Просто не хочу показаться смешным в собственных глазах.

   – Стало быть – амбиции? – не унималась Марина.

   – А как же без амбиций, моя дорогая? У тебя ведь тоже – амбиции. Ты хочешь привлечь к выставке как можно больше внимания, но я опасаюсь, что внимание будет исходить не от тех людей, которых тебе необходимо заполучить для развития твоей карьеры. Тебе нужны серьезные, деловые люди – олигархи, меценаты, владельцы престижных галерей, а не щелкоперы из желтой прессы.

   – Папа, мне все ясно, но позволь остаться при своем мнении. Мне виднее. Ты давно не живешь в России...

   Игорь рассмеялся.

   – Ну да, живу я не в России, а на необитаемом острове среди диких туземцев, которые не умеют читать, пляшут голые под звуки там-тамов, и из живописи не видели ничего, кроме наскальных рисунков в своих пещерах.

   – Нет, папа, с тобой невозможно спорить, – взвилась Марина.

   – А зачем, собственно, спорить? – улыбнулся Игорь. – Я на все согласен, просто высказал свое мнение. Ты можешь к нему не прислушиваться и делать по-своему.

   – Ты серьезно? – настороженно спросила Марина.

   – Абсолютно серьезно! – воскликнул Игорь, обнимая дочь за плечи. – Неужели старику и поворчать немного нельзя?

   – Старику – можно, а красивому, благородному джентльмену – нельзя! – отрезала дочь.

   – Все, сдаюсь, – Игорь шутливо поднял руки.

   – Так-то лучше, – Марина, не отрывая рук от руля, чмокнула отца в щеку.

   И в это время зазвонил телефон, висевший у нее на шее.

   – Алло! Да, Анжела! Привет! Я как раз еду с папой. Погоди, сейчас у него спрошу. – Марина, не отнимая трубку от уха, торопливо проговорила. – Пап, Анжела нашла тебе квартиру, ты можешь ее посмотреть? Она говорит – срочно.

   Игорь кивнул, и дочь передала трубку ему.

   – Я весь внимание, – мягко произнес Игорь. – Ну, что ж, если это настолько срочно – я готов.

   Он вернул телефон дочери.

   – Анжела хочет объяснить, куда меня вести.

   Марина выслушала, несколько раз пробормотала – да, да, поняла.

   – Едем на северо-запад, – констатировала она, перестроилась, доехала до светофора и встала на разворот.

   – Стремительная у вас тут жизнь, – вздохнул Игорь. – Только успел приехать – уже и выставочный зал, и квартира. Отвык я немного от такого бешеного темпа.

   – Привыкай, – наставляла Игоря дочь. – Пойми, папа, если есть хорошая квартира, ее нельзя упускать. Сегодня ты не посмотришь, а завтра придет другой покупатель, тут же внесет задаток, и привет.

   – Но, Мариша, квартира – дело серьезное, я не уверен, что смогу так быстро решить...

   – Решать сразу и не обязательно, но если Анжела предлагает, значит, вариант того стоит, – разволновалась Марина. – Посмотри, подумай. Отказаться всегда успеешь.

   Игорь промолчал. Он не привык, чтобы на него давили, но ссориться не хотелось. Если близкие люди не понимают его, живут по каким-то своим, не очень еще ясным ему законам, то какой смысл что-то объяснять. Возможно, все дело в том, что и дочь, и сын не такие уж близкие люди, как ему хотелось бы. Но не стоит, наверное, спешить с выводами. Излишняя мнительность тоже ни к чему.

   Марина остановилась на Ленинградке, в районе метро Аэропорт, и передала отца с рук на руки Анжеле, которая уже поджидала их в своей машине в ослепительно алой, пушистой шубке.

   – Привет, – сказал Игорь, усаживаясь в БМВ. – Что-то мы с тобой подозрительно часто видимся.

   – Если не хочешь, можешь на меня не смотреть, – сухо сказала Анжела. – Мне важно, чтобы ты посмотрел квартиру.

   – Не обижайся, – улыбнулся Игорь. – Смотреть на красивую женщину – всегда удовольствие для художника. Твой неотразимый вид вызывает эстетическое наслаждение. Правда, мне кажется, тебе больше идет вишневый цвет, а не ярко-красный, но это – чисто субъективно.

   – Учту ваше пожелание к следующей встрече, господин профессор эстетики. – Анжела поджала красивые чувственные губы и замолчала.

   – Ну, прости, прости меня, – примирительно сказал Игорь. – Ты и так – само совершенство.

   – Не язви, пожалуйста, – ответила Анжела, но выражение ее лица при этом немного смягчилось.

   «Как же у них все непросто, – подумал Игорь. – Бедные женщины – что Маринка, что Анжела. Красивые, умные, и такие закомплексованные. Каждое слово принимают в штыки. Слишком много тщеславия, надрываются, гонясь за карьерой, и даже не замечают, что теряют при этом самое главное – женское достоинство, естественность, легкость общения. Печально, печально все это».

   Но не понимал утонченный эстет Игорь Леонтович, что главный комплекс Анжелы – непреодолимая любовь к нему, с которой она боролась много лет, и так и не смогла справиться. Что все эти годы, периодически ложась в постель с другими мужчинами, она невольно вспоминала те фантастические ночи, когда голова Игоря покоилась на ее груди, а его тонкие пальцы гладили ее разгоряченное тело. Пусть это было всего два раза, она точно помнила – именно два, но ведь это было. Потом он уехал, не дав никаких обещаний, не подав никаких надежд, но тогда еще была жива Анна. Как же Анжела мечтала, чтобы эта маленькая, невзрачная, с ее точки зрения, женщина, куда-нибудь исчезла, провалилась, растворилась. Был грех, именно она познакомила Анну с одним своим приятелем, заведомо зная, что такие женщины в его вкусе. Он был неглуп, недурен собой, и вскоре у него с Анной завязался бурный роман. Но этого Анжеле было мало, Анна могла расстаться с любовником в любой момент, угроза воссоединения семьи все еще существовала. И, умело играя роль лучшего друга семьи, она хитро и целенаправленно пыталась окончательно разрубить незримую связь, которая оставалась между расставшимися супругами.

   Спустя несколько лет Бог услышал ее молитвы, непреодолимая сила Анжелиной любви скинула Анну с шатких лесов. Конечно, сама Анжела никоим образом не прикладывала к этому руки, и даже испугалась, узнав о несчастье с Анной. Неужели ее страстные помыслы материализовались таким чудовищным образом?

   Она посочувствовала несчастной женщине, даже немножко помучилась совестью за свои коварные мысли, но зато появилась надежда. Анжела точно знала, что никого постоянного у Игоря в Америке нет. У нее были свои источники информации, которые мы не станем разглашать читателю. Но не удивительно, что при таких деньгах и связях влюбленная женщина могла иметь свою агентуру в любой точке мира. Чего она только ни делала, чтобы расположить к себе объект свой страсти. Да, это она помогла Маринке и Тошке встать на ноги, готова помогать и дальше, но – при одном условии...

   Не замечал Игорь и того, что Анжела, вновь встретившись с ним, сдерживалась из последних сил, чтобы не выплеснуть наружу накопившиеся чувства, но очень боялась отпугнуть его своим признанием. Надо было хоть немножко выждать.

   – Приехали! – сказала Анжела, разворачиваясь на Песчаной площади.

   Свернула во двор красивого сталинского дома с эркерами, остановилась у подъезда на узкой асфальтированной дорожке, расчищенной от снега.

   – Снаружи выглядит очень привлекательно, – улыбнулся Игорь.

   – Внутри еще лучше.

   Анжела набрала код домофона. Поднялись на лифте. Ухоженная, чистая площадка, вход в квартиру через тамбур. Звякнув ключами, Анжела отперла большую дверь, обитую дерматином, потом еще одну дверь, впустила Игоря в большой холл и включила свет.

   – Смотри.

   Квартира оказалась двухкомнатной, но очень просторной, большой по метражу, с высоченными потолками. В ней не было никакой мебели, вообще ничего, даже карнизов на окнах. Только плоские светильники под потолками, бросающие приятный, рассеянный свет.

   – Очень недурно, – сдержанно сказал Игорь. – Но не слишком ли это будет дорого? Я ведь не миллионер.

   – Я все просчитала, ты уложишься, – уверенно произнесла Анжела. – Эта квартира принадлежит нашей компании. Мы выкупили ее очень дешево, на самых выгодных условиях. Тут была жуткая коммуналка, жили алкаши. Каждый получил по квартирке в дешевых районах.

   – Но она в прекрасном состоянии, – сказал Игорь, глядя на сверкающий лаком паркет и свежевыкрашенные матовые стены.

   – Мы сделали ремонт. Хотели выставить на продажу, но тут прилетел ты.

   – Значит, за мной остается право первой брачной ночи? – усмехнулся Игорь.

   Анжела вспыхнула.

   – Оно всегда за тобой остается. Можешь рассчитывать на скидку.

   – Чудесно! – воскликнул Игорь. – Я воспользуюсь своим правом и куплю эту квартиру.

   – Можно считать, что я получила согласие? – Анжела выразительно посмотрела на Игоря. – Если так, предоставь все мне, и через неделю можешь переезжать.

   – Как все быстро и просто, – удивился Игорь, и вдруг спросил. – Но тебе, наверное, невыгодно продавать ее мне? Ты можешь получить за нее гораздо больше.

   – Дорогой, старая дружба дороже, – улыбнулась Анжела. – И потом, мой бизнес – моя забота, не забивай себе этим голову. Положись на меня, и продолжай витать в своих заоблачных высях, писать прекрасные картины. Кстати, тебе ведь нужна мастерская?

   – Господи, у тебя и это есть! Ты, право, добрая фея, но я еще не решил. Возможно, после выставки, все же, уеду.

   – Я тебя не тороплю. Подумай, но если захочешь приобрести удобную мастерскую здесь, в Москве – все в нашей власти.

   – Я подумаю, – согласился Игорь.

   Когда они вышли на улицу, в тихий зимний вечер, Анжела предложила покатать Игоря по городу. Но он вдруг почувствовал жуткую усталость. Всего второй день, как он прилетел, и такой напряженный ритм. Захотелось поскорее растянуться на диване с сигаретой и книжкой. Он думал, как бы отказаться, чтобы не обидеть Анжелу, и решил, что лучше всего сказать правду.

   – Спасибо, Анжела, ты столько делаешь для меня. Но я смертельно устал и, боюсь, буду не в состоянии что-то воспринять.

   – Хорошо, у меня есть другое предложение, – решилась Анжела. – Заедем ненадолго ко мне. Это здесь, недалеко.

   «Наверное, не надо этого делать», – пронеслось в сознании Игоря, но Анжела так настойчиво уговаривала, что, в конце концов, он согласился. Просто не было сил и желания спорить.

   – Ну, хорошо, давай заедем, – согласился он без всякого энтузиазма.

   – Ты только чуть-чуть отдохнешь, выпьешь чашечку кофе, выкуришь со мной сигарету, и я сразу отвезу тебя, куда захочешь!

   Квартира Анжелы, действительно, находилась в пяти минутах езды и производила ошеломляющее впечатление. Широченный коридор, высокие арки, три огромные комнаты, просторная кухня, два санузла. Всюду – роскошная мебель, какие-то невероятные светильники, вазы из литого стекла. Даже по сравнению с не таким уж маленьким домиком Игоря в Калифорнии она выглядела настоящим дворцом.

   Игорь удивленно огляделся. Зачем одинокой женщине такие хоромы? Для светских приемов? Чтобы утереть нос коллегам по бизнесу? Но жить здесь, как ему показалось, совсем неуютно.

   – У тебя можно заблудиться, – усмехнулся Игорь.

   – Позволь быть твоим гидом. – Анжела взяла его под руку и провела в гостиную. – Я хотела, чтобы ты увидел.

   Игорь вошел и ахнул. Боже, все стены в этой комнате были увешаны его, Игоря Леонтовича, картинами. Вот так сюрприз.

   В дорогих рамах красовались его ранние пейзажи, этюды, портреты. Некоторые из них даже он сам едва помнил. Совсем другой мазок, и сочетание цвета, от которого он давно отказался. Поиски, эксперименты.... А интересно, и смотрится неплохо. Создалось ощущение, что он окунулся куда-то в далекое прошлое.

   Он растерянно смотрел то на свои произведения, то на Анжелу, испытывая мучительное, щемящее чувство, которое может испытывать только художник при неожиданной встрече с самим собой. Совсем другим, но, все же – с собой.

   – Ты давно их собираешь? – смущенно спросил Игорь.

   – Давно. Все это будет на твоей выставке. Хочешь еще посмотреть, или выпьем кофе?

   – Да, конечно, давай выпьем кофе, – согласился Игорь.

   Анжела быстро приготовила кофе, вывалила на стол всякие шикарные закуски – икру, ветчину, и прочее.

   – Нет-нет, не надо, – замахал руками Игорь. – Только кофе, и я поеду.

   – С коньяком, ликером? – суетилась Анжела.

   – Не надо, меня и так разморило. У нас сейчас утро, мой организм все перепутал, и не знает, что ему делать, работать или ложиться спать.

   – Ты можешь остаться у меня, – прошептала Анжела.

   – Спасибо, Анжела, – улыбнулся Игорь. – Я вижу, места для меня здесь хватит, но как-нибудь в другой раз. Меня ждут Давид с Торико.

   – Ну зачем тебе куда-то ехать? Позвони им, скажи, что приедешь завтра, ты же – свободный человек, – не отступалась Анжела. – Выспишься, отдохнешь, никто тебя не побеспокоит.

   Конечно, очень заманчиво было растянуться на мягкой постели в одной из огромных комнат этого дворца, завтра еще раз рассмотреть при свете дня свои картины, потом неторопливо собраться и поехать к Лагунским. Но Игорь прекрасно понимал, что, оставшись ночевать в доме у женщины, он выдаст определенный аванс на переход отношений в более интимное русло, а этого ему почему-то совсем не хотелось.

   – Закажи мне такси, – сказал Игорь. – Я не хочу, чтобы ты куда-то ехала на ночь глядя, а остаться сегодня я никак не могу.

   – Ну, хорошо, – Анжела помрачнела и напряглась. Набрала номер, заказала такси. Теперь ее время было ограничено. Господи, зачем она это сделала, почему не сумела уговорить?

   – Машина придет через час, – сухо сказала она Игорю.

   – Спасибо, Анжела, – Игорь поцеловал ей руку, просто, без всякого подтекста, как истинный джентльмен, желающий поблагодарить даму.

   Но этого жеста было достаточно, чтобы Анжелу прорвало.

   – Я не хочу тебя отпускать, не хочу! – прокричала она срывающимся голосом. – Я, я боюсь...

   – Успокойся, пожалуйста, – ласково сказал Игорь, – ничего со мной не случится.

   Анжела подумала – да что же это? Неужели он ничего не понимает? Или делает вид? Сколько может продолжаться это мучение, которое длится почти пятнадцать лет? За что, за что такое наказание? Крутится кругом целая толпа молодых, влюбленных, готовых все отдать за один взмах ее ресниц, а она, как дура, прикипела душой, сердцем и телом к седовласому старику!

   Тогда, после похорон Анны, Анжела, соблюдая принятые приличия, не стала сразу бросаться на шею Игорю. Она затаилась и ждала, но теперь настал ее час. Больше тянуть она была уже не в силах.

   – Успокойся, говоришь?! – вырвалось у Анжелы. – Да я пятнадцать лет не могу успокоиться! Живу одна в своих хоромах, замуж не выхожу, любовников завожу и выкидываю! Потому что тебя жду, старый ты черт! Потому что ты мне каждую ночь во сне снишься! Картины твои целую, пальцами трогаю, будто к тебе прикасаюсь. Неужели ты ничего не чувствуешь? Ты ведь был со мной, был! Давно это случилось, да только я теми нашими ночами до сих пор живу!

   Игорь растерялся от такого напора страсти. Неужели все это – правда? Мог ли он подумать, что спустя столько лет услышит подобное признание? Может быть, хватит валять дурака, надо решиться, остаться с человеком, который так его любит? Он внимательно прислушался к себе. Но нет, ничего не шелохнулось в сердце, сомнения рассеялись. Ничего он не почувствовал, кроме смущения и жалости. И, прекрасно понимая, что жалость унижает влюбленную женщину, попытался найти какие-то не обидные, разумные слова.

   – Анжела, ну зачем я тебе? – он осторожно взял ее за руку, заглянул в глаза. – Ты – молодая, красивая, преуспевающая дама, любой молодой красавец почтет за честь быть рядом с тобой! А ты признаешься в любви чудаковатому старику. Бред какой-то, все это ты насочиняла, нафантазировала. Не нужен я тебе.

   – Нужен! – выкрикнула Анжела.

   – Ну зачем, милая, зачем?

   – Сама не знаю, нужен – и все, не отталкивай меня, – пробормотала Анжела, уронила голову на руки и зарыдала.

   – Ну, пожалуйста, не надо, – отчаянно уговаривал ее Игорь, гладя по голове и дрожащим плечам. – Ты замечательная девочка, я очень люблю и ценю тебя, как друга, благодарен тебе за все, что ты делаешь, но оставь свои безумные фантазии. Пойми, ничего из этого не выйдет, мы слишком разные люди.

   Анжела продолжала рыдать. В это время зазвонил телефон. Давясь слезами, Анжела подняла трубку.

   – Такси приехало. Поезжай. – Буркнула она.

   – Прости, Анжела, – Игорь еще раз поцеловал ей руку, быстро оделся и спустился вниз.

   – Господи, и где же ты пропадаешь! – всплеснула руками Торико. – Хоть бы позвонил! Мы уж беспокоились.

   – Прости, Тамарочка, – пробормотал Игорь, отряхивая снег с ботинок. – Кажется, я попал в переплет.

   – В какой переплет? – ужаснулась Торико. – Говори толком, Игореша, что случилось.

   Игорь разделся, бессильно опустился на кухонный диван, закурил. Господи, как хорошо! С друзьями, в обычной квартире, а не в этих помпезных хоромах.

   – В общем, ребята, я был у Анжелы... – начал Игорь.

   И он поведал старым друзьям ужасную, с его точки зрения, историю, в которой неожиданно оказался.

   – Честно скажу, до конца не верил, будто какой-то спектакль. Но столько моих картин!

   – Да уж, и квартирку она тебе подобрала к себе поближе, – тут же сообразила Торико.

   – Засада, как выражаются наши внуки, – усмехнулся Давид.

   – Ну что же мне делать теперь? – воскликнул Игорь. – Квартира – черт с ней, если надо, другую найду. Но как мне вообще от нее отвязаться? Человек она хороший, обижать жалко.

   – Послушай, Игореша, – лукаво улыбнулась Торико, – а может, не надо тебе отвязываться? Попробуй, поживите вместе. Она ведь не врет, это ясно, любит тебя. Будешь с ней, как у Христа за пазухой.

   – Да не могу, – простонал Леонтович. – Я-то ее не люблю. Было когда-то мимолетное увлечение, да и то по глупости, а сейчас вообще ничего нет. Молчит мое сердце. Не станет она никогда второй половинкой моей души. А просто хозяйка в доме и спутница грядущей старости мне не нужна.

   – Это серьезно, – сказал Давид, которому тоже не безызвестно было учение Каббалы. – На компромисс ты не пойдешь, слишком хорошо тебя знаю. Да и не надо. Душой покривишь – себе изменишь. Как потом картины писать?

   – Ладно, – сказал Игорь. – Открою выставку и сразу уеду. Она и успокоится. С глаз долой – из сердца вон. А мне уж лучше одному век коротать.

   – Погоди, Игорек, – вдруг улыбнулась Торико. – Мне пришла в голову одна шальная идея.

   – Выкладывайте, профессор, – вздохнул Игорь. – Одна надежда на вашу изобретательность.

   И Торико стала рассказывать, зайдя издалека, про агентство Натэллы. Игорь слушал с удивлением. Ему всегда казалось, что искусственное сводничество – большой грех. Но Торико и Давид в таких живописных красках стали описывать совершенно уникальное заведение своей дочери, ее дружную и трогательную команду, и совершенно потрясающие и уникальные человеческие истории, которые эти ребята создают своей душой и своими руками, что Леонтович призадумался.

   – Так это что же получается? Вы хотите, чтобы мне кого-то сосватали?

   – Клин – клином, – рассмеялся Давид. – Кто знает, может быть, ходит где-то по свету твоя вторая космическая половинка, да забредет случайно на огонек к нашим свахам.

   – Не случайно, – поправила его Торико. – Все судьбой предрешено, и я почему-то чувствую, есть такая женщина, которая создана для нашего Игоря. И именно она обязательно скоро появится у Натэллы!

   – Да, интересный поворот, – продолжал удивляться Игорь. – Кто бы другой мне сказал, я бы на смех поднял, но вы! И Натэлла, насколько я понимаю, существо не столько из плоти и крови, сколько из высшего, духовного мира.

   – Ну, ты не преувеличивай, она у нас вполне земная женщина, – усмехнулась Торико. – Но сердце у нее чистое, и душа светлая. И девчонки и ребята у нее такие же подобрались – себе во всем откажут, лишь бы другие были счастливы. Так что не отвергай мою идею, Игорек.

   – Как-то все неожиданно, – сказал Игорь, – но, пожалуй, в ближайшие дни загляну к вашим «свахам».

   – Вот и хорошо, – обрадовался Давид. – Уверен – не пожалеешь.

   – И знай, ни к чему это тебя не обязывает, – уточнила Торико. – Не захочешь жениться – никто тебя не заставит. Просто пообщаешься с приятными людьми, кофейку попьешь.

   – Спасибо, мои хорошие, – растроганно произнес Игорь.

   ГЛАВА ВОСЬМАЯ

   «ПОМОЩЬ ДРУГУ»

   Натэлла медленно ехала по заснеженной Москве, проклиная коммунальные службы, которые не удосужились вовремя убрать сугробы, перегораживающие улицы. Еще совсем недавно, скучая в агентстве от отсутствия клиентов, они с ребятами сетовали на внезапную оттепель. Теперь же ударил мороз, правда, не очень сильный, но снег за ночь навалил, как из решета, машины буксовали и двигались со скоростью черепах.

   Натэлла взяла мобильник и набрала номер Дарьи.

   – Алло! – откликнулась Дарья.

   – Привет, это я!

   – Интересно, и где ты, подруга?

   – Пробираюсь к Таганке.

   – Везет же тебе. А я торчу в пробке на третьем кольце.

   – Дашка, я сегодня задержусь.

   – Ну, ясное дело, – усмехнулась Дарья. – Сегодня все задержатся.

   – Я сильно задержусь. Отец с утра позвонил, у него какой-то срочный разговор.

   – Что-нибудь случилось? – забеспокоилась Дарья.

   – Вроде, ничего, не знаю, он темнит, говорит – разговор не телефонный, касается какого-то близкого человека, давнего друга....

   – Ну – дружба, святое дело.

   – Кажется, прорвалась, – радостно сообщила Натэлла.

   – Я тоже – на два метра, – усмехнулась Дарья.

   – Все равно доедешь раньше меня. Так что ты там подстрахуй, если кто вдруг нагрянет.

   – Боюсь, в такую погоду, кроме снега, никто не нагрянет.

   – Ладно, пока.

   – Пока. Удачи на дороге.

   Натэлла въехала во двор, с трудом нашла место, свободное от сугробов. Вокруг суетились дворники, стараясь ликвидировать следы ночного снежного бедствия, но не очень это у них получалось. Накинув дубленку и шапку, Натэлла выбралась из машины и направилась к подъезду.

   – Привет, пап! Ну, что тут у вас стряслось? – заявила она с порога.

   – Ты проходи, я чайник поставлю, – приветливо сказал отец, и по его выражению лица Натэлла сразу поняла, что ничего страшного в семье не случилось.

   Она разделась, отряхнула снег, успевший налипнуть на шапку, сбросила сапоги и прошла в кухню.

   – А мама где?

   – На работу уехала, часов в шесть утра. Боялась, не доедет, у нее сегодня лекция.

   – Ясно. Хорошо, что у меня нет лекций, а то не смогла бы к тебе приехать.

   Давид Лагунский разлил в чашки кофе, поставил на стол тарелку с оладьями, которые Торико успела испечь перед уходом на работу.

   – Всю жизнь поражаюсь энергии твоей мамы, – сказал он с нескрываемым восхищением. – Все успевает.

   – Вы прекрасно дополняете друг друга. Ты делаешь все неторопливо, обстоятельно, а мама – фейерверк. Представляешь, если бы вы оба были такие!

   – Сумасшедший дом, – улыбнулся Давид.

   Натэлла жадно проглотила чашку кофе и спросила.

   – Ну, и о чем будем базарить, господин Лагунский?

   – Совсем тебя дети испортили, – усмехнулся Давид.

   – Вы с мамой тоже кое-что у них перенимаете, – парировала Натэлла. – У кого словечко «засада» с языка не сходит?

   – Ну, подловила. Ладно. Один – ноль. – Давид тоже допил свой кофе. – Ну что, по второй?

   – Давай по второй, папа.

   Тарелка с оладьями незаметно опустела.

   Давид Лагунский помялся, крякнул, закурил.

   – В общем, доченька, дело у меня к тебе тонкое, деликатное, – начал он.

   – Да ты говори, папа, я понятливая, – усмехнулась Натэлла. – Если познакомить кого-то надо...