Текст книги "Мой вечный странник"
Автор книги: Елена Свиридова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
В офисе частного детективного агентства раздался телефонный звонок.
Дежурный сотрудник снял трубку.
– Слушаю вас.
– Привет, Стас, – произнес Джек. – Чем занят наш великий сыщик?
– Евгений Борисович, он ведь сегодня на премьере «Испанских фантазий» в Храме Искусств, между прочим, со своей и вашей женой! Разве вы не знали? – удивился сотрудник.
– Извини, знал, сам очень хотел с ними поехать, да только моих пациентов пока оставлять нельзя… – вздохнул Джек. – У меня склероз, черт возьми.
– У вас? – засмеялся Стас. – Никогда в жизни не поверю.
– Ладно, неудачная шутка, – сказал Джек. – А из театра он поедет домой?
– Сначала дам по домам развезет, а потом собирался заехать. Во всяком случае, обещал. Нам тут надо срочно с бумагами разобраться по прошлому делу.
– Да, Храм Искусств – это не ближний свет, все-таки Подмосковье, – произнес Джек задумчиво. – Но если Митька обещал, значит, точно будет. Пусть позвонит мне в клинику, у меня есть для него кое-что.
– Вы же можете связаться с Дмитрием Сергеевичем по мобильному, если что-то срочное, – сказал Стас.
– Нет, я не буду звонить ему по мобильному, потому что с большим уважением отношусь к театру и считаю, что разговаривать по телефону во время спектакля неприлично. Ты просто передай ему, что я звонил.
– Обязательно передам, Евгений Борисович.
Закончив разговор по телефону, Джек вышел из кабинета, задумчиво прошелся по коридору, потом, осторожно приоткрывая двери, заглянул в палаты. Все его пациенты мирно спали. Лариса тоже спала, на ее лице застыло спокойное выражение. После своего ритуального вечернего обхода Джек вернулся в кабинет и услышал телефонный звонок.
– Привет, – пробасил в трубке Дмитрий Сергеевич. – Ты меня искал?
– Да, мой дорогой Шерлок Холмс, хочу подкинуть тебе одно запутанное дельце.
– И какое же?
– Убийство Артема Сосновского.
– Ну ты даешь! – воскликнул Дмитрий Сергеевич. – Там ведь все уже схвачено, прокуратура, ФСБ, чуть ли не Интерпол.
– Ну и что, – усмехнулся Джек. – Они будут копаться в этом деле еще несколько лет и в конце концов все равно не найдут убийцу. Ведь все они по сравнению с тобой ничего не стоят.
– Слушай, да что это тебе взбрело в голову? – удивился Дмитрий Сергеевич.
– А то, Митенька, что у меня в клинике лежит его жена, и сегодня она вышла из комы и много чего интересного мне рассказала.
– Это другое дело, – буркнул Митя. – Кстати, ты домой не собираешься?
– Собираюсь.
– Тогда сиди на месте и жди. Лиза поехала за тобой. Я пытался ее отговорить, но это было совершенно бесполезно. Ей надо немедленно поделиться с тобой впечатлениями от спектакля, ты же ее знаешь.
– Знаю. – Джек улыбнулся. – Буду ждать мою замечательную театралку и фантазерку.
– Завтра сможешь подскочить? – спросил Дмитрий Сергеевич.
– Попробую, если смогу вырваться.
– Ладно, если не сумеешь, я после шести подъеду сам. Ты меня заинтриговал.
– Надеюсь, что не зря, – сказал Джек.
Поговорив с другом, он взял медицинскую карту Ларисы Сосновской, стал проглядывать ее и делать кое-какие пометки. И вдруг до него донесся веселый женский голосок:
– Сейчас ты мне скажешь, Джек, что у тебя опять срочная работа.
– Конечно, так и скажу. – Джек с улыбкой посмотрел на жену, встал, пошел к ней навстречу.
– Ладно, сделаю вид, что поверила, – Лиза подбежала к нему, обняла и поцеловала. – Как жалко, что тебя не было с нами. Это такой потрясающий спектакль, ты даже не представляешь! А Машенька была совершенно неотразима. Ты бы видел, как она играет, как двигается! Просто сказочное существо.
– Я рад за нее, – сказал Джек. – Особенно потому, что Ленька с Натальей сначала не верили, что их дочь действительно талантливая актриса. Теперь-то они поверили?
– Еще бы! Ленька так и млел от счастья, а Наталья хоть и делала вид, что совсем не удивляется, на самом деле просто глаз от нее не отрывала. И еще Ромка всех поразил. Он во время спектакля расписывал на стене фреску, это тоже было как бы частью действия. И так у него здорово получалось. Вообще, это какая-то фантастика, а не спектакль.
– Думаю, тут большая заслуга режиссера, – сказал Джек. – Я слышал, он очень талантливый парень.
– Конечно. Он замечательный, скромный, с чувством юмора и совсем не выпендривается, как другие. Но знаешь, что еще очень важно. Само помещение. Этот особняк, из-за которого было столько проблем и переживаний, совершенно преобразился, словно в него вселился добрый и светлый дух. Стены светятся, лестницы, как в настоящем старинном испанском замке. Как входишь туда, атмосфера сразу тебя захватывает, чувствуешь себя в другом мире другим человеком. В следующий раз обязательно поедем вместе.
– Обязательно поедем, – повторил Джек. – Ты уж прости, Лизонька, что я сегодня не смог, мне самому очень жалко. И Леньку с Анной хотелось повидать, и на Машу посмотреть…
– А как твоя новая больная? – спросила вдруг Лиза. – Знаешь, мне почему-то ее ужасно жалко, она такая красивая и такая несчастная.
– Представляешь, Лизонька, она сегодня пришла в себя, мы даже разговаривали довольно долго.
– Послушай, Джек, а можно мне будет как-нибудь к ней зайти? Просто посидеть, подежурить вместо Вероники? Мне так хочется хоть что-нибудь сделать для нее.
– Какое же ты у меня замечательное существо! – Джек обхватил жену руками, поднял в воздух и усадил перед собой на стол. – Иногда мне кажется, что ты не просто женщина, а тоже пришелец из других сфер… – произнес он задумчиво.
– Почему – тоже? – подозрительно спросила Лиза, положив ему руки на плечи и заглядывая в глаза. – Ну-ка признавайся, с кем ты тут без меня общался в темном кабинете? Если это была женщина, даже из других сфер, то тебя ждет страшное наказание!
– Это была не женщина, – тихо ответил Джек.
– Тогда ладно. Кстати, я, между прочим, приехала за тобой. Ты вообще домой собираешься?
– Как скажешь, прекрасная принцесса и повелительница! – Джек вдруг опустился перед ней на колени, склонил голову и поднес ее руку к губам.
– Повелительница приказывает немедленно идти в машину! – произнесла Лиза звонким голосом, спрыгнула со стола, взяла Джека под руку и потащила к выходу.
Константин Астахов вот уже несколько дней не находил себе места. Кошмары преследовали его по ночам. Он подолгу валялся в своей холодной холостяцкой постели, не в силах заснуть. Еще недавно у него была надежда, было творчество, счастье. Он тайно обнимал любимую женщину, в порыве безумной страсти прижимал к себе се горячее тело, она была рядом с ним в его постели. Он крал ее у ее мужа, на деньги которого снимал свой фильм, обещающий принести именно ему, Константину Астахову, богатство и славу. И он готов был терпеть это еще какое-то время, если бы Лариса не изводила его своими постоянными сомнениями, если бы она решилась наконец остаться с ним навсегда, принадлежать ему безраздельно. Но она все время колебалась, она не хотела расставаться с этим Артемом Сосновским, к которому Костя сначала относился с симпатией и уважением, а потом возненавидел всей душой. Он не желал больше делить с ним Ларису, не хотел ни в чем зависеть от него, потому что это унижало его, уязвляло его гордость. Он прекрасно знал себе цену, считал себя не просто талантливым, а гениальным художником, к которому судьба относилась несправедливо, не давая возможности раскрыться полностью в своем творчестве, в деятельности, в жизни, в любви. Это было вопиющей несправедливостью, что ему, обладающему всеми неоспоримыми достоинствами, так не везло, а какому-то Сосновскому постоянно фартило. Все шло ему в руки – деньга, успех, красавица жена. И вдруг наступила развязка. Ненавистный соперник был устранен, сошел со сцены, казалось бы, теперь никто не стоит между ним и Ларисой. Но почему-то все стало рушиться. Лариса уже несколько дней была без памяти, и он никак не мог встретиться с ней. Он каждый день звонил в больницу и каждый раз слышал одно и то же: «Посещения запрещены». Кто дал право каким-то врачам распоряжаться ее судьбой, его судьбой? Они должны быть вместе. Он, Костя, – единственный человек, который ей по-настоящему нужен. Он сумеет привести ее в чувство, заполнить ее жизнь беззаветной любовью. Но она недосягаема, как угасающая звезда, как лунный свет… Сможет ли она сниматься дальше? Будет ли вообще закончен их фильм? Что имеет против него этот Амбросимов, другой денежный мешок, старый сатир с килограммом золота на морщинистой шее? Почему он презрительно косился на него во время похорон? Может быть, он тоже имеет виды на Ларису? Но неужели он не понимает, как стар для нее, как отвратителен и бездарен? Зато у него есть деньги! Деньги решают все. Любой бездарный подонок, обладающий деньгами, может властвовать в этом мире. Какая чудовищная несправедливость!
И зачем он вообще в это ввязался, только репутацию себе испортил! Лучше уж нашел бы какую-нибудь сердобольную богатую дамочку, которая полюбила бы его за необыкновенный талант и ум, стала бы его кормить, одевать, а он жил бы себе спокойно… А теперь вообще еще неизвестно, как все дальше обернется…
Константин встал с постели, взял сигарету, подошел к окну, поглядел вниз на унылую пустынную улицу. Постояв немного, погасил сигарету, снова лег в постель и подумал, что завтра во что бы то ни стало он поедет в эту дурацкую психушку и добьется свидания с Ларисой. Может быть, эти врачи и медсестры нарочно обманывают его, скрывают правду… А вдруг она сама не хочет его видеть? Если он завтра же не встретится с ней, не приведет ее в чувство, не сумеет вызвать на разговор, то тогда зачем все… Нет, так дальше продолжаться не может!
Он вскочил, бросился к телефону, быстро набрал телефон Вики. Там долго никто не отвечал. Наконец он услышал заспанный женский голос.
– Мне срочно нужно поговорить с Викторией! – заявил он срывающимся голосом.
– Но она здесь сейчас не живет, – ответили ему.
– Да?.. Ну ладно. Тогда передайте, чтобы она сама мне позвонила, – и он продиктовал свой номер телефона.
– Вы знаете, уже три часа ночи! Я передам ей завтра, – сказала женщина.
– До завтра ждать невозможно! – воскликнул он почти в истерике.
– Пожалуйста, успокойтесь, я передам ей, как только смогу… – Женщина повесила трубку.
Костя со злостью пнул телефон, выкурил две сигареты подряд, потом без сил рухнул на кровать. Он еще недолго поворочался в постели и, укрывшись с головой одеялом и дрожа то ли от холода, то ли от внутреннего озноба, заснул наконец тяжелым сном…
На следующий день в вестибюле клиники с утра стали появляться посетители, жаждущие увидеться с Ларисой Сосновской. Первыми примчались Валерий и Вика. Их встретила медсестра Вероника, провела на второй этаж и попросила немного подождать. Минут через десять к ним вышел Джек и, приветливо поздоровавшись, повел по коридору к палате, где лежала Лариса.
– Ну как она? – с нетерпением спросила Вика. – Хуже не стало?
– Нет. Вообще я считаю, что наша Лариса идет на поправку, хотя, конечно, не будем преждевременно радоваться. С фактом гибели мужа она, кажется, смирилась, хотя я не уверен, что она до конца ощущает реальность происшедшего. Вообще пока ее воспоминания обрываются почти сразу после трагедии в аэропорту. Существует некий провал, который я не могу назвать амнезией. Скорее это почти сознательная реакция ее сознания, не желающего воспринимать гибель мужа как нечто окончательное и необратимое. Есть несколько моментов, о которых она сама избегает говорить. Первое – где и когда он похоронен, второе – похоронен ли вообще. При разговоре с ней старайтесь не заострять на этом внимание, если, конечно, не возникнет прямой вопрос от нее самой.
– А как быть, если она вдруг спросит? – обеспокоенно спросила Вика.
– Думаю, если она спросит, надо ей ответить, найти какую-то приемлемую мягкую форму… Во всяком случае, слишком нарочито уходить от этого разговора тоже было бы неправильно. Если она спросит о муже именно в таком плане, значит, ее сознание уже более или менее подготовилось к восприятию дальнейших событий.
– А сколько нам можно пробыть с ней? – спросил Валерий.
– Думаю, для первого раза не больше получаса, хотя если она сама попросит, можете еще чуть-чуть задержаться. В случае чего я буду поблизости, Вероника меня позовет. – Джек негромко постучал в дверь палаты.
– Войдите, – отозвался голос Ларисы.
– Господи, живая, разговаривает! – воскликнула Вика. – Я уж не знала, что и думать…
– Ничего-ничего, идите. – Джек приоткрыл дверь, осторожно тронул Вику за плечо, пропуская вперед.
Вика растерянно остановилась, не решаясь войти внутрь.
– Да входи, не бойся, – подтолкнул ее Валерий.
Вика заглянула в палату и увидела свою подругу, удобно устроившуюся в мягком кресле. На ней был нарядный спортивный костюм, в руках она держала здоровенный банан и выглядела совсем неплохо.
– Привет, Лялечка, – сказала Вика бодро и, не скрывая охватившей ее радости, бросилась к подруге, обняла ее.
Следом за ней вошел Валерий, приблизился к Ларисе, почтительно поцеловал ей руку. Лариса поглядела на них обоих, горько усмехнулась и сказала:
– Ну что, ребята, устроила я вам?..
– О чем ты говоришь! – улыбнулась Вика. – Устроила и устроила.
– Я не нарочно, честное слово, – сказала Лариса.
– Она еще оправдывается, – возмутилась Вика. – Валера, да что же это такое? Мы пришли навещать больную, а она тут жует бананы, философствует, выглядит, как с обложки журнала.
– Ладно меня расхваливать, – сказала Лариса. – Расскажите лучше, что там в мире происходит. А то я тут как на необитаемом острове.
Вика с Валерием переглянулись, и Валерий весело сказал:
– Во-первых, все расспрашивают о тебе, беспокоятся, жаждут твоего скорейшего выздоровления.
– А кто конкретно? – с интересом спросила Лариса.
– Сашка, Женька, вся съемочная группа, – подхватила Вика. – Как только Евгений Борисович разрешит, к тебе просто повалят визитеры.
– Я не уверена, что хочу их всех видеть, – произнесла Лариса, и по ее лицу пробежала еле заметная тень.
– Не захочешь – и не надо, – сказал Валерий. – Пока Евгений Борисович сделал исключение для нас, потому что ты сама его попросила, чтобы он нас к тебе пустил. Вот мы тут же и примчались.
– Какие вы молодцы, – Лариса вдруг схватила обоих за руки, – ребята, вы не думайте, я скоро буду в полном порядке. Я почти все уже вспомнила, вчера целый день Евгению Борисовичу о своей жизни рассказывала. Он говорит, что я очень интересная собеседница. Я понимаю, он это нарочно, чтобы меня подбодрить. Как вспомню, какую я ему чушь городила, просто стыдно делается.
– Да будет тебе, Лялька, – сказала Вика.
Лариса повернулась к Валерию и спросила:
– А что там с нашим фильмом? Наверное, решили законсервировать?
– Знаешь, пока еще ничего не решили. И вообще, как мы можем что-нибудь решить без тебя? Ты ведь у нас и автор, и ведущая актриса. Так что пока из больницы не выйдешь, никто никаких серьезных решений принимать не будет.
– Ладно, постараюсь выйти поскорее. У меня, конечно, еще слабость сильная, но работать уже хочется.
– Вот и отлично, – сказала Вика. – Это первый признак того, что ты выздоравливаешь.
Лариса посмотрела на нее с печальной улыбкой и сказала:
– Вообще-то я и не была больна. Мне кажется, это не болезнь, а что-то другое, сама не знаю что… Похоже, меня просто вырубили из жизни, вот и все. Ну, что там еще происходит?
– Амбросимов хочет тебя навестить, – сказал Валерий. – Звонит чуть ли не каждый день, говорит, что ужасно переживает за тебя.
Вика бросила на Ларису тревожный взгляд, но та оставалась спокойной и на упоминание об Амбросимове внешне никак не отреагировала.
– Думаю, он переживает не столько из-за меня, сколько из-за своих денег, – произнесла она с печальной усмешкой. – Я не слишком хочу его видеть, но и против него ничего не имею. Все-таки они с Артемом почти год вместе работали над нашим проектом, он нам много помог…
За все время разговора Лариса в первый раз упомянула об Артеме. Валерий, почувствовав сразу внутреннее напряжение, с тревогой посмотрел на нее, ожидая дальнейшего развития щекотливой темы. Но она, словно ничего не заметив, продолжала:
– Ну что ж, пусть зайдет через пару дней, если уж ему так хочется, а может быть, и раньше.
– Тогда, с твоего разрешения, я так ему и передам, что он может к тебе приехать, скажем, послезавтра. – Валерий поглядел на Вику. – Наверное, мы пойдем, Евгений Борисович просил при первом визите тебя слишком не утомлять.
– Ну хорошо, – почти безучастно отозвалась Лариса. – Правда, я совсем не устала, но если он гак сказал…
– Будь умницей, выздоравливай, ешь бананы. – Вика наклонилась, чмокнула Ларису в щеку. – Завтра мы еще заглянем.
– Насчет себя я не уверен, – сказал Валерий. – У меня дел просто по горло…
– А я приеду обязательно, – сказала Вика.
– Конечно, приезжай…
Лариса смотрела на своих друзей и ощущала какую-то странную пустоту, словно их отделял от нее некий искусственный барьер, который они очень старательно пытались обойти, но никак не могли. Вроде бы в их разговоре не было ничего неприятного, и рада она была им совершенно искренне, но ощущение пустоты и фальши росло, оставляя в душе все более неприятный осадок.
Вика, избегая глядеть Ларисе в глаза, чувствовала примерно то же самое. Она изо всех сил старалась контролировать свои слова, поведение, боясь любым случайным намеком вывести подругу из равновесия, и так достигнутого с большим трудом.
Валерий, всегда такой приветливый и доброжелательный, выглядел каким-то совсем чужим. Он сам прекрасно понимал это и сейчас хотел как можно скорее уйти, чтобы прекратить такое мучительное, неестественное общение, которое ему давалось с явным усилием. Его тяготило, что самое главное так и осталось невыговоренным, невыясненным, что они занимались какой-то пустой болтовней, будто Артема вообще не существовало, будто его не похоронили два дня назад, изуродованного, в закрытом гробу…
Натянуто улыбнувшись Ларисе, Валерий тронул за руку Вику, они направились к выходу, уже приоткрыли дверь… Тяжесть фальшивого общения повисла в воздухе, наполняя пространство палаты вязкой мглой. И первой не выдержала Лариса.
– Ребята, погодите! – крикнула она. – Я ведь попала сюда ровно неделю назад и с тех пор ни разу отсюда не выходила. Я не могу больше так! Не могу, как страус, прятать голову под крыло…
Вика вздрогнула, остановилась, обернулась. Валерий притянул дверь за ручку и снова закрыл изнутри. Посмотрел на Ларису так, словно их разделяла грозовая туча, готовая вот-вот разразиться бушующим ливнем…
– Его уже похоронили?.. – с трудом выговаривая слова, хриплым шепотом спросила Лариса.
– Да, – ответил Валерий, помогая ей прорвать нависшую тучу недомолвок и фальши. Подошел, опустился на пол рядом с креслом, взял ее за руку, заглянул в глаза.
– Когда? – спросила Лариса почти безучастно.
– Позавчера, – ответил он.
– Как это было? – все тем же чужим голосом проговорила Лариса.
– Знаешь, если честно, все это было так странно, будто во сне, – сказала Вика, тоже садясь рядом. – Какие-то чужие люди, охранники, милиция, журналисты со своими дурацкими вопросами. Я смотрела на них и думала – если бы Артем увидел, ему бы точно не понравилось такое представление. Мне даже казалось иногда, что он сам смотрит на нас со стороны и смеется.
– Он всегда смеялся над смертью, потому что не верил в нее. И я тоже не верю. – Лариса взяла сигарету, закурила. Прошептала: – Вы с ним попрощались… за меня?
– Прости, но это было невозможно, – словно извиняясь, сказал Валерий.
– Почему?
– Потому что они не открыли гроб! – сказала Вика. – И вообще даже близко никого не подпускали, как будто что-то скрывали или чего-то боялись.
Лариса немного помолчала, собираясь с силами, потом произнесла задумчиво:
– А может быть, так оно и есть. Интересно, где в это время находился убийца? Может быть, и он был где-то там, среди них, и смотрел со стороны? Мне кажется, если бы я там была, я бы его узнала.
– Послушай, Лариса, интересно, как это тебе в голову пришло? – с удивлением сказал Валерий. – Я ведь тоже об этом думал, только не решался даже себе признаться. Думаю – глупость, детективов насмотрелся. Но мне все равно почему-то кажется, что в истории гибели Артема кроется какая-то тайна.
– И мне тоже, – сказала Лариса. – Я не могу это объяснить, просто так чувствую… И я должна ее разгадать, я еще вчера поняла это, после того как с Евгением Борисовичем поговорила. Знаете, это было так странно. Я, когда очнулась здесь, вообще ничего не понимала и не помнила. А потом вдруг что-то прояснилось, будто щелкнуло в голове, и я сразу все вспомнила.
– Милая ты моя, каково же тебе было, – сказала Вика, обнимая Ларису. – Мы ведь все время только о тебе и думали, ужасно боялись, что будет, когда ты очнешься.
– Мне сначала было так страшно, что я даже говорить не могла, а потом поняла, что лучше уж сразу, всю правду… Я вот и с вами сегодня, все вокруг да около, будто ничего не произошло… А так ведь нельзя, я поняла это. Вам тоже тяжело, особенно Валерке. Он ведь его друг…
– Да у меня никогда в жизни ближе человека не было, – произнес Валерий. – Я бы столько о нем мог рассказать, да что там… – он махнул рукой. – А тут еще ты… заболела…
– Знаешь, Лялька, мы ведь каждый день сюда звонили, заезжали несколько раз, с Евгением Борисовичем разговаривали, – торопливо заговорила Вика, крепко сжав Ларисину руку. – Он такой замечательный врач…
– Он потрясающий человек, – сказала Лариса. – Как только я его увидела, у меня сразу наступило какое-то облегчение, и я ему все-все стала рассказывать, о себе, о своей жизни. А он молча слушал и только за руку меня держал, вот как ты сейчас. Мне даже кажется, он не просто врач, он такие вещи говорит, будто тебя насквозь видит, и как скажет такое, у тебя внутри какая-то маленькая дверца открывается, из нее всякая чернота выходит, и душа заполняется светом. Я его ясновидцем назвала, а он стал смеяться. И все так просто мне объяснил, вроде и правда ничего особенного. Я ведь ему даже про сверчка рассказала…
– Про сверчка? – встревожилась Вика.
– Ну да, а он совсем не удивился и говорит – ты постарайся все вспомнить, что этот сверчок рассказывал. Вот я и стала вспоминать, старалась снова все представить, как было тогда… Думала, во сне этого сверчка увижу, он мне что-нибудь еще скажет, поможет тайну раскрыть, но он больше не приходит. Видно, это все – мое больное воображение и никакого говорящего сверчка на самом деле не было, – с каким-то сожалением сказала Лариса.
– Да зачем он тебе нужен? – воскликнула Вика. – Был – не был, никто теперь уже не узнает.
– Ну тут я уже ничего не понимаю. – Валерий встал, поглядел на Вику. – Я всегда мыслил реалистически, а со всякой мистикой я не в ладах.
– Да это вовсе не мистика, это другое, – попыталась объяснить Лариса.
И в этот момент в палату заглянул Джек.
– Все, мы уходим, Евгений Борисович, – сказал Валерий, поглядев на часы. – Мы и так засиделись.
– Я вас не тороплю, – Джек улыбнулся. – Но там внизу целая толпа посетителей. Правда, я не уверен, что сегодня их стоит пускать.
– Нет, больше никого не надо, – торопливо сказала Лариса. – Больше я никого не хочу видеть. Если им очень нужно, пусть приходят завтра или послезавтра…
– Так мы и решим, – сказал Джек. – Правда, следователь по особо важным делам очень настаивает на встрече с вами, но я как врач могу и его не пустить.
– А у вас не будет неприятностей? – обеспокоенно спросила Лариса.
– Вы уже волнуетесь за меня, – засмеялся Джек. – Это просто замечательно, Лариса. Боюсь, придется скоро вас выписывать!
– Нет, я не хочу торопиться.
– Вы пробудете здесь ровно столько, сколько захотите сами, – улыбнулся Джек. – А кого из посетителей пускать к вам, будем решать вместе. Идет?
– Конечно, – сказала Лариса. – А этот следователь, кажется, Стручков, да, если ему очень нужно, пусть приходит завтра.
– Да что ему может быть нужно? От него толку никакого, следствие ни на шаг не продвинулось, – возмущенно сказал Валерий.
– Слишком времени мало прошло, – вздохнула Вика.
– Ладно, пошли, Ляльке надо отдохнуть, – сказал Валерий.
– Хорошо, я и правда буду сейчас отдыхать. – Лариса слабо улыбнулась. – Вика, захвати мне что-нибудь почитать, ладно?
Вика вопросительно посмотрела на Джека.
– Конечно, конечно, – сказал он. – Захватите ей пару хороших детективов, лучше всего Гарднера или Стаута, у них хорошо с юмором и не слишком много чернухи.
В палате появилась Вероника с маленьким подносиком, на котором стояли мензурки с лекарствами.
– Евгений Борисович, что это такое? – строго спросила она. – У нас скоро обед, процедуры, тихий час. Я должна следить за режимом.
– Уходим, уходим. – Джек взял под руку Валерия. – А вас я попрошу на минутку заглянуть ко мне в кабинет.
– Валера, я тебя внизу подожду, – сказала Вика, и когда они вышли, наклонилась к Ларисе и зашептала.
Медсестра Вероника тактично удалилась, оставив подруг наедине.
– Знаешь, Лялька, я не хотела при Валере говорить, но Костя Астахов к тебе ужасно рвется.
Лариса вздрогнула.
– Зачем? Что ему от меня надо? Он для меня больше не существует.
– Ты прости, не надо было тебе говорить, – расстроилась Вика. – Я просто подумала, может быть, ты захочешь его увидеть… Ладно, забудем об этом.
– Нет, ты правильно сделала, что мне напомнила, – сказала Лариса изменившимся голосом. – Я могу сделать вид, что все забыла, но это будет нечестно. Сама наделала глупостей, и нечего кого-то винить. Ты его видела, да?
– Он в тот день приезжал, после того как Валерка тебя в больницу повез. Знаешь, на него страшно было смотреть, вид у него был совершенно безумный. Уж не знаю, что на него так подействовало, наверное, то, что тебя повезли в психиатрическую больницу… Мне тогда, правда, не до него было, я твои вещи собрала и поехала следом. Он со мной рвался, я от него еле отделалась, хотя, честно говоря, мне его жалко стало.
– Наверное, его и правда жалко, – горько сказала Лариса. – Это ведь я во всем виновата!
– Лялька, не смей даже думать так! Ты не можешь быть виновата! Я и раньше это тебе говорила, и сейчас так считаю.
– Ладно, не надо меня оправдывать. Что было, то было… – вздохнула Лариса. – Скажи, он с тех пор появлялся еще?
– Он звонил сегодня ночью, не к Валерке, а к родственникам. Валерка его недолюбливает, а Костя, видно, чувствует это. Так вот, он стал искать меня через родственников, телефон свой оставил. Они передали мне, что он срочно меня разыскивает. Я сама ему позвонила, а он рыдал в трубку, говорил, что не может жить без тебя. Я просто не знала, что ему сказать. Как-то неловко было… Хочешь, пошлю его ко всем чертям?
– Нет, я сама должна это сделать, – сказала Лариса. – Вика, ты меня прости, я только о себе думаю, никого кругом не вижу… А ты ведь тоже такое пережила…
– У меня – другое дело, нельзя даже сравнивать. И потом, это было давно. Я просто подумала… Одной бывает очень тяжело. У меня вот теперь Валерка есть, мы хоть и разные, но я не чувствую одиночества. Может быть, не стоит Костю сразу ко всем чертям посылать? Он ведь тебя безумно любит, это видно.
– С ним все кончено, – сказала Лариса уже не так уверенно. – Но я готова с ним встретиться. Только не сразу, лучше в конце недели, пусть еще время пройдет. Ладно, ты иди, а то Валерка, наверное, ждет уже.
– А ты ничего? – Вика придирчиво оглядела подругу.
– Да я в порядке… – устало сказала Лариса. – Не забудь детективы.
– Не забуду. До завтра. – Вика поцеловала Ларису и направилась к выходу. И как только она вышла, в палате сразу появилась тактичная Вероника с приятной улыбкой на лице.
Пока Вика разговаривала с Ларисой, Джек провел Валерия в свой кабинет.
– Вы хотели поговорить со мной, Евгений Борисович? – начал Валерий.
– Да. – Джек взял пачку сигарет, предложил Валерию, закурил сам. – Вы не могли бы дать мне почитать сценарий, по которому ставится этот ваш фильм? Кажется, его написала Лариса?
– Да. Но зачем вам сценарий? – удивился Валерий.
– Я думаю, что, познакомившись с ее творчеством, смогу лучше и эффективнее продолжить лечение, – ответил Джек.
– Это интересно, – произнес Валерий. – Когда мне посоветовали обратиться именно в вашу клинику, я, конечно, стал расспрашивать о вас. Мои друзья сказали, что вы не просто психиатр, а парапсихолог, экстрасенс, чуть ли не колдун… Честно говоря, меня это насторожило, я не очень-то верю во всякую мистику…
– И я тоже, уверяю вас! – воскликнул Джек. – Господи, чего только обо мне не говорят!
– Знаете, но, когда я вас увидел, мои сомнения рассеялись. Я понял, что передо мной опытный врач, умный, проницательный, которому можно доверить жену моего друга…
– Что ж, спасибо на добром слове, – Джек улыбнулся. – И вот еще что… – Он замолчал, словно собираясь с мыслями. – Может быть я не имею права вмешиваться, но мне кажется, расследование продвигается очень плохо. А я бы очень хотел помочь вам, Ларисе… У меня есть давний друг, хороший частный детектив. Я иногда помогаю ему проводить расследования…
– В каком же качестве? – заинтересовался Валерий. – Проводите психиатрическую экспертизу?
– Не совсем. Дело в том, что моя профессия, естественно, предполагает углубленное изучение человеческой психологии. А именно психология лежит в основе большинства преступлений, независимо от того, имеем ли мы дело с больной или здоровой психикой. Тем более очень часто бывает трудно провести границу между тем и другим. Но исследование преступления с психологической точки зрения помогает найти мотивы, а по ним – обнаружить преступника.
– Так вы с вашим другом хотите провести независимое расследование? – догадался Валерий.
– Да, если, конечно, вы не против.
– Я, конечно, не против, может быть, у вас что-то получится, – согласился Валерий. – Назовите, сколько это будет стоить…
– Нисколько! – воскликнул Джек. – Каждый раз я говорю себе: Джек, ну зачем ты опять лезешь в это? Но просто ничего не могу с собой поделать… И занимаюсь этим, если можно так выразиться, не корысти ради, а от любви к искусству. Прямо-таки как доктор Ватсон…
– Я думаю, доктор Ватсон с удовольствием бы у вас поучился, – улыбнулся Валерий. – Если вам нужен сценарий, он завтра же у вас будет. Я об этом помню.
– Спасибо. Он мне действительно очень нужен.
Когда Валерий спустился вниз, Вика уже ждала его. Они вместе вышли из здания больницы, сели в машину. По дороге домой они молчали, каждый думая о своем. Наконец Вика не выдержала и спросила:
– Ты молчишь, потому что не хочешь разговаривать со мной?
– Нет, я просто думаю о том, что сказал мне доктор, – ответил Валерий спокойно. – Он просил передать ему Ларисин сценарий. Я завтра не успею заехать к ней, а ты поедешь?
