Текст книги "Мачеха мечты (СИ)"

Автор книги: Елена Соловьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– О-о, – протянула в ответ Изольда. – У меня столько далеко идущих планов, столько идей... Я мечтаю создавать и косметические средства, и лекарственные препараты.

Дарья поддержала затею:

– Природа – неисчерпаемый источник красоты и здоровья. Зачем выдумывать что-то новое, если лекарство от всех болезней растет у нас под ногами?

Несмотря на оптимизм собеседницы, Изольда сникла. Прижала к себе туесок и уклончиво отозвалась:

– Все так. Но мне категорически не хватает рук. И если для работ на угодьях я всегда могу найти желающих, то подобрать качественный персонал для изготовления препаратов... А уж опытных провизоров, специализирующихся на биологическом сырье, и вовсе не найти.

Дарья ощутила неловкость. Ей, выпускнице медицинского университета имени Сычева, обладательнице сертификата по специальности  «фармацевтическая химия и фармакогнозия», захотелось предложить свои услуги. Но желание остаться с Варенькой перебило этот порыв.

Изольда оказалась женщиной умной и наблюдательной. Она тотчас заметила смятение Дарьи и поинтересовалась:

– Нет ли среди ваших знакомых подходящего человека? Золотые горы не обещаю, но бизнес прибыльный.

Несмотря на эйфорию, Дарья прекрасно отдавала себе отчет в происходящем и отвернулась от проницательного взгляда Изольды. Обнадеживать даму понапрасну она не собиралась.

– Извините, но в последнее время я мало с кем общаюсь. Думаю, Вам стоит подать объявление в газету или на телевидение.

Изольда недоверчиво фыркнула.

– Мне нужен не просто сотрудник, а человек, разделяющий мои интересы, мою страсть.

Дарья задумалась, размышляя над словами Изольды. Сомнения все еще не давали прийти к единственно верному решению.

– Даша-а!.. – прокатился по малиннику тревожный окрик Егора. – Ау-у!..

– Мы здесь! – откликнулась Дарья.

Садовник подобрался к своей «пчелке», покосился на пустой кузовок. Неприветливо осмотрел Изольду.

– Вижу, малины вы так и не набрали, – заключил он.

При появлении Егора, Изольда заметалась. Шустро подхватила туесок с мухоморами, Жака и поспешила откланяться.

– Спасибо за приятную компанию, – кивнула она Дарье. – Рада была полюбезничать.

– Постойте, – остановила ее Дарья. – Я как раз собиралась пригласить вас отобедать вместе с нами. Мы могли бы еще немного поболтать...

Изольда перевела вопросительный взгляд на Егора – его предложение явно не порадовало. Он так и светился угрюмостью: брови нахмурены, взгляд настороженный, руки сложены на груди.

– Нет-нет, – виновато возразила Изольда, отступая назад. – Я и так отняла у Вас слишком много времени. Да и ваш муж, очевидно, против.

– Он мне не... – протестующе заговорила Дарья. Но Изольда уже скрылась в зарослях.

– Пусть идет, – проворчал Егор. – Странноватая тетка...

Замечание садовника задело Дарью. Глаза ее полыхнули зеленым пламенем.

– Изольда – прекрасная женщина.

С минуту Егор задумчиво изучал лицо Дарьи. Взгляд его потеплел, голос смягчился:

– Не сердись, пчелка. Если эта дамочка адекватная, то зачем ей мухоморы? Дарья не смогла сдержать улыбку.

– Она готовит из них лекарство от ревматизма. А ты что же, подумал, будто она ведьма?..

Слова мамы позабавили Машеньку. Девочка прыснула в кулачок и вмешалась в разговор:

– Дядя Егор, это была никакая не ведьма, а самая настоящая фея.

Садовник стал похожим на свеклу. Он с упреком посмотрел на Дарью и не преминул высказаться:

– Тебе не кажется, что дети не должны так отвечать взрослым?

Дарья закусила губу, сдерживая негодование. Нравоучения садовника показались ей излишними.

– Дети достойны того, чтобы к их мнению прислушивались. Или ты полагаешь, будто они не способны мыслить разумно?

Судя по выражению лица, Егор устыдился своей вспышки.

– Прости, не хотел тебя обижать.

– Извинения приняты, – тихо вздохнула Дарья.

Ее уступчивость восхитила Егора и вдохновила на подвиги. Такую женщину он и искал: послушную, кроткую. В няне Губановых эти качества проявлялись в полной мере.

Егор подошел к Дарье, по-свойски закинул руку на ее плечо.

–  Хватит ссориться, пойдемте лучше обедать. Я такую уху сварил!

Дарья испытала противоречивые чувства: внимание Егора и его искренняя забота терялись на фоне напористости. Слишком он был самоуверен. Да и его прикосновение не вызывало в ней ничего, кроме раздражения.

Дарья скинула с плеча мужскую руку и компенсировала резкий жест ослепительной улыбкой.

– Я даже отсюда чувствую аромат ухи. Надеюсь, на вкус она не хуже.

Поступок Дарьи Егор принял за скромность.

– Не сомневайся, – провозгласил он. – Я умею угодить.

Уха оказалась наивкуснейшей. А вот разговор за обедом не клеился. Все молча работали ложками, перебрасываясь лишь незначительными фразами.

Машеньку обидело не столько замечание Егора, сколько его неспособность верить в чудеса. Нахохлившись, как синичка, малышка сидела рядом с матерью и не смотрела на вредного садовника.

Присутствие Егора вынуждало Дарью вести себя осмотрительно. Она тщательно выверяла каждый жест, взвешивала каждое слово. Пристальный взгляд Егора словно прожигал ее насквозь.

После еды Дарья уложила Машеньку спать. Отказавшись от предложения Егора воспользоваться машиной, перенесла дочку в тень деревьев.

Самой ей вздремнуть не удалось. Егор, казалось, только и ждал момента, когда останется с Дарьей наедине.

– Пчелка, – ласково, почти нежно, прошептал он, – прогуляйся со мной.

Дарья обернулась к спящей дочери, перебрала в уме множество вариантов отказа. Все они оказались недостоверными.

Нерешительность «пчелки» подхлестнула Егора к дальнейшим действиям. Самоуверенный садовник взял Дарью за руку и потащил к озеру. Усадил даму на подгнившее бревно. Плюхнулся рядом.

– Знаешь, «пчелка», я наблюдаю за тобой не первый месяц, – начал он. – Ты такая работящая, скромная.

Дарья догадалась, к чему идет разговор и судорожно сглотнула. Отсела на край бревна с тем, чтобы колено Егора не касалось ее тела.

Маневр возымел обратный эффект. Егор усмехнулся и пододвинулся ближе. Взял ладони Дарьи в свои – крепко сжал.

– Не пугайся, я желаю тебе только добра. Вам с Машенькой нелегко: в особняке выживают только непробиваемые и толстокожие. Не губи свою жизнь, подумай о будущем, – тут он глубоко вздохнул, набрался храбрости, – и выходи за меня замуж.

Дарья подскочила, как ужаленная. Непонимающе уставилась на Егора.

– Ты меня совсем не знаешь...

– Неправда, – возразил Егор. – Я видел достаточно и уверен: лучшей супруги мне не найти. Да и тебе не придется работать на Ангелину: мой труд хорошо оплачивается. Уволят Губановы – не беда, ландшафтный дизайн нынче в моде.

Дарья до крови закусила губу. Спрятала предательски подрагивающие руки за спину.

– А как же любовь... – нерешительно шепнула она, – ты ни слова не сказал об этом.

Егор поморщился и задумчиво поскреб макушку.

– Пчелка, мы с тобой давно не дети... Знаю, каждой женщине хочется большого и чистого чувства, но разве в этом счастье?

– А в чем тогда? – всполошилась Дарья.

– Мы подходим друг другу. Из нас получится показательная семейная пара: домовитая хозяйка и ее супруг-труженик. Тебе этого мало?

Дарья задумалась. Если бы она встретила Егора три месяца назад, то наверняка согласилась на его предложение. И в чем-то он прав: крепкий брак не всегда строится на любви, порой хватает взаимного уважения, обоюдной приязни. Но ей хотелось большего. Единожды испробовав счастье на вкус, такое безумное, таинственное и недолгое, Дарья не могла представить себя женой Егора. «Пчелка» нуждалась в другом садовнике. И пусть Виктор останется только мечтой, несбыточной фантазией воспаленного страстью разума, он всегда будет реальнее, чем тысячи других мужчин, не оставляющих в сердце и следа.

– Прости, Егор, – на одном выдохе протараторила Дарья, – я не могу...

– Не делай поспешных выводов, – парировал садовник, не дожидаясь конца фразы. – Я дам тебе время подумать.

Но Дарья осталась непреклонной.

– Нет, я не буду твоей женой. Время ничего не изменит.

Егор посмотрел на нее совершенно другими глазами.

Дарья уже не казалась ему наивной и скромной серой мышкой. В ее изумрудных глазах читался вызов; приподнятый подбородок выдавал внутреннюю силу и уверенность. Несмотря на дешевую одежду и скромную позу, Дарья выглядела не просто «пчелкой», а настоящей королевой-маткой, властительницей гигантского улья.

«Трутень-неудачник», задетый отказом, слабо кивнул, поднялся и ушел к озеру. Дарья долго смотрела ему в спину, но нисколько не жалела о слетевших с языка словах. Егор – не ее мужчина.

В этот день Машенька и ее мама все же набрали целый кузовок малины. После отказа Егор не проявлял к спутницам излишнего внимания и полностью переключился на рыбалку. Даше и ее дочери такой расклад пошел на пользу. Они уединились в малиннике, еще раз полакомились ягодами и посекретничали.

Но вот «лесная фея» к ним так и не вышла. Напрасно Машенька прислушивалась: не раздастся ли в густых зарослях громкий лай Жака.

Путешественники вернулись в особняк затемно. У ворот им встретилась процессия из уборщиков, горничных и разнорабочих. Лица прислуги были угрюмы; руки стискивали ручки чемоданов и сумок. Люди молча проходили мимо няни и ее спутников, обтекали их с разных сторон. Усаживались в свои авто или понуро плелись в сторону остановки. Дарье шествие напомнило поток крыс, покидающих идущий ко дну фрегат.

Егор поймал за руку друга-садовника и изумленно воскликнул:

– Вась, что за бесовщина творится? Почему вдруг все сбегают?

Вопрос Егора прозвучал, как  пушечный залп. Люди испуганно остановились, замерли и, перебивая друг друга, затараторили.

Утром господину Губанову позвонил секретарь и рассказал, что на заводе возник пожар: огонь удалось потушить собственными силами, но есть пострадавшие. Виктор умчался из особняка со скоростью реактивной ракеты. Он отвечал не только за безопасность производства, но и за жизни сотрудников компании.

Не успел супруг покинуть дом, как Ангелина прочувствовала, каково это – не иметь экономки. Ленивую хозяйку разбудили раньше обычного, не дав ей насладиться тишиной и покоем. Слугам требовалась твердая рука, и немедленно. Самостоятельно они не могли составить список дел и распределить обязанности.

Просьбы и жалобы прислуги ввергли Ангелину в невообразимую панику. «Леди», не выбирая выражений, наорала на всех. С ее изящных тоненьких губ слетали нелепые обвинения, язвительные упреки и оскорбления. Как смертоносный скорпион, она жалила невинных людей ядом.

Слуги покинули хозяйскую спальню ни с чем. Но беды их только начинались. Ангелина нашла Вере замену. На должность экономки она пригласила давнего приятеля – Сему, тридцатилетнего парня, постоянно менявшего работу.

Этот ловелас успел испробовать себя в роли портье отеля, посыльного, официанта. Управляющим он стал впервые. Сема не имел ни опыта работы, ни управленческих навыков. Все, на что он был способен, это со скучающим видом расхаживать по этажам, осматривать ценности и щипать за мягкие места хорошеньких горничных и уборщиц.

При одном взгляде на молодого альфонса становилось ясно: Ангелина оценила не его личные качества, а тренированное тело, белозубую улыбку и роскошную гриву иссиня-черных волос.

При появлении хозяйки, Семен преображался. Хамоватая усмешка сползала со скуластого лица, глаза горели преданностью и почтением. Не проработав с новым управляющим и дня, слуги разбежались прочь. В особняке остались самые упертые, а еще те, кому некуда идти.

Дарья отнесла себя к последним. Выслушав садовника Василия, она схватила за руку Машеньку и прошмыгнула в свою кухоньку. Там, прямо на кафельном полу сидела маленькая Варенька. Отверженная матерью и ее любовником, она перебирала столовые приборы. Девочка уже не плакала, но опухшее личико с четко проступившими солеными следами, говорило само за себя.

Дарья бросилась к девочке, подхватила ее на руки, прижала, осыпала поцелуями пушистую макушку. Варенька снова расплакалась, изливая нянечке накопившуюся горечь.

Постепенно слезы иссякли, перешли в жалобные всхлипы.  Худенькое тельце перестало вздрагивать. Но Варенька по-прежнему держалась за Дарью, не в силах и на секунду расстаться с ее теплом.

Машенька не плакала. Она была сильной и отважной. Когда на кухню заглянул Сема, девочка тотчас признала в нем обидчика подружки. То, как затравленно оглянулась Варенька при его появлении, только убедило ее в правоте. Машенька подошла к управляющему, уперла руки в бока и вспомнила присказку одного из бродяг, бывших «коллег» матери:

– А не ты ли, дяденька, давеча в моем баке швырялся и все вкусное оттудова повыел?

Челюсть Семы упала ему на грудь. Не в силах подобрать слова, управляющий нелепо открывал и закрывал рот, издавая невнятное мычание.

Дарья испугалась за дочь, спрятала ее себе за спину.

– Ты кто, черт возьми, такая?! – К Семе вернулась способность говорить. – Нянька?

Взгляд управляющего не понравился Дарье: тягучий, бесстыдный, он будто прожег ее насквозь. Заставил почувствовать себя оскорбленной.

Дарья гордо подняла голову, набрала полную грудь воздуха.

– Да, я няня Вари.

– А-а, – протянул Сема, –  вот ты какая... Ангелочек сказала, что ты страшненькая...

Управляющий приблизился к Дарье, указательным пальцем провел по ее шее.

– А ты очень даже ничего. Сработаемся. Вот только отродье свое держи от меня подальше.

Дарья не дрогнула. Внутренняя сила и поддержка детей  не позволили ей спасовать.

– Это ты держись подальше от меня и моих детей! – Голос ее дрожал от гнева. – Я не подчиняюсь экономке, только хозяйке.

Сема дерзко улыбнулся, задумчиво рассмотрел профиль няни.

– С этим проблем не возникнет.

– Виктор не позволит тебе остаться в доме! – Зеленые глаза Дарьи полыхнули гневом.

– А я и не собираюсь здесь долго задерживаться. Поживу денек-другой, пока рогоносец справляется с пожаром, и найду себе новое прибежище. Я, знаешь ли, перекати-поле, вольный странник.

Губы Дарьи дрогнули в презрительной улыбке. – Ты мерзкий, отвратительный паразит, питающийся чужой кровью.

Сему затрясло от гнева. Он, не считаясь с присутствием детей, схватил Дарью за горло, сомкнул на нем пальцы.

– Кто ты такая, чтобы упрекать меня? Знай свое место, нянька.

Сема ослабил хватку.

Дарья шагнула в сторону, вывернулась из кровожадных рук.

– Я немедленно позвоню хозяину и расскажу, кто пробрался в дом в его отсутствие.

– Валяй! – нахально заявил Сема. – Что он мне сделает: забодает?

Шутка показалась управляющему такой забавной, что он едва не задохнулся от хохота. Кривясь и корчась, он облокотился на кухонный стол. Заметил кузовок с малиной.

Безжалостная рука смахнула ягоды на пол, и они кровавыми каплями разлетелись по белоснежному кафелю.

Глава 15

Шум в кухне привлек внимание обитателей цоколя: тех, кто еще не сбежал. Первым в помещение шагнул Егор. Внимательный садовник немедленно подметил красный отпечаток ладони на шее всеми любимой «пчелки».

Появление слуг не расстроило Сему. Нагловатый управляющий искоса глянул на подчиненных и по-хамски растянул губы в улыбке.

Егор догадался, что произошло, и всерьез разозлился. Закатал рукава и двинулся в сторону Дашиного обидчика. Несмотря на невысокий рост, кряжистый, как дуб, садовник превосходил противника в силе.

Сема побледнел, как сметана. Самодовольство сползло с его надменного лица, уступив место панике. Глаза управляющего забегали, из горла вырвался сдавленный крик.

Никто из слуг и не подумал прийти ему на помощь. Жалкий, испуганный, управляющий не вызывал ничего, кроме отвращения.

Егор вплотную приблизился к Семе, подставил крепкий кулак ему под нос.

– Решил померяться силой с женщиной?  Слабак! Я научу тебя уважать нашу «пчелку».

От слов Егор перешел к действию: поднял управляющего за грудки, с силой встряхнул.

Челюсть Семы предательски клацнула. Лихой ловелас нервно дернулся, но захват Егора был крепок. Руки-лианы садовника опутали жертву, сдавили, выбивая воздух из легких.

– Даша, уведи отсюда детей, – распорядился Егор. – Девочкам не нужно видеть то, что я собираюсь сделать.

До Семы дошло, что шутить с ним садовник не станет. Зрачки управляющего расширились, в голосе появились истерические нотки:

– Ангелочек!.. – прохрипел он.

Тяжелая ладонь Егора опустилась на его рот.

– Не смей прятаться за хозяйкой юбкой, прыщ!

Дарья попятилась к двери. Она чувствовала себя виновницей трагедии и предприняла отчаянную попытку ее предупредить:

– Егор, прошу тебя, не причиняй ему вреда. Он того не стоит...

Садовник, не глядя на Дарью, произнес:

– Уходи, этот тип свое заслужил. Плевать, пусть меня уволят, но я поквитаюсь с этой мразью!

Дарья прослезилась, но послушалась. Распахнула дверь кухни и... уткнулась прямо в грудь Ангелины.

– Что здесь происходит?! – взревела хозяйка над самым ухом Дарьи.

Егор выпустил Сему, обернулся.

– Управляющий поднял руку на няню.

Ангелина одарила ничего не выражающим взглядом Дарью, повернулась к Семе. Вопросительно приподняла тонкую бровь.

Появление хозяйки вернуло Сему на пьедестал эгоизма. Он одернул рубашку, нацепил маску оскорбленной невинности.

– Эта девица сама спровоцировала меня. Прошу тебя, Ангелочек, избавься от этой дряни, вышвырни ее из дома. Клянусь, она оскорбила меня. Нет слов, чтобы описать то, что она сказала. Разве можно после этого доверить ей воспитание ребенка?

Ангелина подскочила к Дарье.

– Я, кажется, предупреждала, чтобы ты не смела высовываться?! Что ты сказала Семе?

Дарье почудилось, будто весь мир вокруг сошел с ума: обвинения управляющего звучали так нелепо, так противоестественно. Неужели хозяйка ему верит?

– Ангелина Ивановна, я ничем не обидела управляющего. – Дарья все еще хрипела. – Он плохо отзывался о Вас и о Викторе...

Глазки Ангелины превратились в щелочки, в них заплясали даже не черти – сам сатана.

– Не смей называть моего мужа по имени! – срывая голос, заорала «леди». – Убирайся из моего дома. Немедленно!

Дарья впервые за время разговора посмотрела прямо на хозяйку. Несмотря на состояние бурного гнева, она прекрасно отдавала себе отчет в происходящем и предприняла последнюю попытку усмирить Ангелину.

– Сема обещал сбежать из особняка, как только вернется хозяин. И поверьте, ни словом, ни делом я не оскорбила управляющего. Разве Вы не видите, что он смеется над Вами, надо мной, над другими служащими?..

Просительный тон няни не подействовал на Ангелину должным образом.

– Немедленно. Выметайся. Из. Моего. Дома. – Отчеканила хозяйка.

Машенька и Варя, онемевшие от ужаса свидетельницы скандала, прижались к Дарье. Обняли ее и испуганно задрожали.

– Мама... – пискнула Варенька.

– Мамочка,  – вторила ей Маша.

Поведение дочери заставило Ангелину исступленно взвыть. Разъяренная «леди» подскочила к дочери, силой оторвала ее от няни. Свободной рукой толкнула несчастную Дарью в коридор.

– Если ты не уберешься немедленно, то я прикажу охране выгнать тебя силой.

Егор вмешался и снова заступился за «пчелку»:

– Охрана не станет причинять Дарье вред.

Гневный взор Ангелины переметнулся от няни к садовнику.

– Тогда я вызову полицию и упеку вас всех за решетку. Все. Вон!

Нисколько не заботясь о внешнем виде и о репутации, «леди» осыпала слуг ругательствами, способными вогнать в краску портовых грузчиков.

– Семочка, – приказала она приспешнику. – Проследи за этой мерзавкой, чтобы не вздумала приблизиться к моей дочери.

Управляющий нагнал Дарью возле ее спальни. Прислонился к дверному косяку и презрительно сплюнул на пол.

– Не помню, чтобы Ангелочек разрешала вам забрать вещи, – многозначительно ввернул он.

Дарья испуганно оглянулась.  Однажды Ангелина уже оставила их без одежды, денег и документов. Позволить ей это во второй раз было немыслимо. Не обращая внимания на управляющего, Дарья подхватила сумку и протянула руку Машеньке:

– Пойдем.

Сема не отстранился, когда мать и дочь проходили мимо. Но и помешать не рискнул – Егору удалось охладить его пыл.

Ехидно посмеиваясь, управляющий пошел вслед за Дарьей. Глухие шаги за спиной заставляли Дарью идти быстрее. С тяжелым сердцем она прикрыла за собой обитую золотом дверь особняка, бросила прощальный взгляд на кроваво-красные листья клена и окна спальни любимой всем сердцем Вареньки. Мысленно попросила у малышки прощения за постыдное бегство.

Сема дождался, пока уволенная няня минует ворота особняка, и захлопнул тяжелый засов. Не удержался и глумливо отправил вслед Дарье воздушный поцелуй.

Тут взгляд управляющего натолкнулся на Егора. Сема вздрогнул и ретировался.

Садовник поджидал «пчелку» недалеко от ворот. Он закидывал в открытый багажник садовый инвентарь и холщовые сумки, вслух упоминая многочисленные пороки бывшей хозяйки.  К счастью, Егор не заметил Сему и его сарказма.

Дарья подошла к «Семерке». Кашлянула, привлекая внимание Егора.

Садовник обернулся. Губы его растянулись в счастливой улыбке.

– Ты тоже уволился? – горестно поинтересовалась Дарья.

Егор заметно погрустнел. Лицо его побелело, брови сошлись на переносице. – Верно. Правда хозяева задолжали мне за этот месяц... Но я собираюсь позвонить самому Губанову и потребовать оплату.

Безумная идея пришла в голову Дарье:

– Скажи, а ты не мог бы заодно рассказать хозяину, что здесь произошло? Мне страшно оставлять Вареньку наедине с Ангелиной и ее управляющим.

– Я бы сделал это и без твоей просьбы, – самозабвенно выпалил Егор. – Достаточно мы все боялись. Не удивлюсь, если мой звонок будет не первым сигналом за сегодня.

– Спасибо... – пролепетала Дарья и, не удержавшись от нахлынувших чувств, чмокнула Егора в щеку.

Этот жест окрылил садовника и вновь возродил в нем надежду.

– Куда вы теперь? – поинтересовался он. – Хочешь, я помогу тебе найти другую работу?

Дарья неопределенно пожала плечами.

– Меня теперь не примут ни в одном доме: Ангелина наверняка позаботится об этом.

Егор стянул с головы кепку,  задумчиво почесал макушку.

– Да, незадача... – Извини, что втянула тебя в это, – пробормотала Дарья.

Егор расправил плечи, выпятил грудь.

– Тебе не за что извиняться, «пчелка». Не защитив твою честь, я перестал бы считать себя мужчиной.

Дарья покраснела и потупила взор.

– Надеюсь, Ангелина не отомстит тебе за это.

– Вряд ли она запомнила мое имя: садовников нанимала Вера, – возразил Егор. – Так что, куда вас отвезти?

Дарья не посмела использовать Егора в своих целях, да и давать ему излишнюю надежду ей совсем не хотелось. – Подкинь нас с Машенькой до остановки, а дальше мы как-нибудь сами...

Виктор прибыл на место аварии в самый разгар поисково-спасательных работ.  Он своими руками разгребал завалы, выводил из здания людей, наглотавшихся дыма. Но этого было мало: просчет руководителя привел к тому, что на больничных койках теперь страдали двадцать сотрудников предприятия. Единственной радостью было то, что огонь не добрался до химической лаборатории.

Виктор, не скупясь на расходы, разместил пострадавших в лучшей клинике города. После двухчасового марафона по палатам, кабинетам докторов и семьям пострадавших он чувствовал себя опустошенным, как подсолнечный жмых. Но самое страшное осталось позади: сотрудники живы и идут на поправку.

И все же случившееся господин Губанов расценивал как собственную ошибку. Если пожар произошел, то где-то он недоглядел, что-то упустил. И уже не важно, были ли это происки конкурентов или небрежность подчиненных.

Погруженный в невеселые думы, Виктор вернулся в офис. Тяжело опустился в рабочее кресло и застыл. Его глаза все еще слезились от едкого дыма,  а перед мысленным взором стояла картина пожарища.

– Виктор Александрович! – Секретарша, интеллигентная и строгая дама с неестественными огненно-рыжими волосами, вошла без стука. – Вас срочно к телефону...

Господин Губанов повернул голову, непонимающе взглянул на девушку. Отметил про себя неестественную бледность ее лица, усыпанного яркими веснушками.

– Лидочка, только не говори мне, что у нас новый пожар!..

– Нет, Виктор Александрович, – испуганно прошелестела секретарша, – Вам звонят из дома.

Виктор испуганно подпрыгнул.

– Кто?.. Елечка?

– Нет, – покачала головой секретарша, – мужчина представился садовником. Но он тако-ого наговорил...

– Переключи на мой кабинет, – распорядился Виктор.

Больше получаса он слушал сбивчивый, эмоциональный рассказ Егора. Слушал и не верил. Не хотел верить.

– Спасибо... – едва слышно проговорил он, когда Егор закончил трагичную повесть. – Если все то, о чем Вы говорите, правда, я отблагодарю. Если выдумка – пеняйте на себя...

Непослушной рукой Виктор положил трубку на телефон, откинулся в кресле. Голова его разрывалась, будто неведомый палач поместил ее под пыточный «колпак».

Но бессилие испарилось также быстро, как спирт в глотке забулдыги. Виктор вскочил с места, схватил со стола ключи от машины и выбежал из кабинета.

– Куда Вы? – вздрогнула секретарша.

– Домой! – Голос обычно спокойного Виктора походил на скрежет.

– Мне позвонить Ангелине Ивановне? Предупредить ее о Вашем приезде?

Виктор обернулся, подавил сухой спазм в горле и охнул:

– Не вздумай!

В особняке было тихо, как в разоренном гнезде. Поднимаясь по парадной лестнице, Виктор слышал, как стонут стены; липкие пальцы сквозняка касались его затылка, шевелили волосы на поникшей голове. С полотен великих мастеров на него с укором взирали застывшие в вечности лики.

Виктор подошел к своей спальне, коснулся холодного металла массивной дверной ручки. Из опочивальни доносилось невнятное бормотание и возня.

Ангелина, его обожаемая женушка, отдавалась любовнику на супружеском ложе. Ее ноги, как паучьи лапки, оплели холеную спину Семы; ногти вцепились в его плечи, оставляя глубокие кровавые борозды.

Одним рывком Виктор отшвырнул зарвавшегося любовника. Сема полетел с кровати и ощутимо приложился о каминную полку. Из рассеченного виска хлынула кровь.

– Выметайся! – взревел Виктор, дрожа от плохо скрываемой ярости. –  Иначе я тебя убью...

Переполненный решимости Виктор бросил в сторону Семы откровенно ненавидящий взгляд. Неудачливый любовник только и смог кивнуть. Горящие гневом глаза Виктора и сжатые кулаки красноречиво сообщали о том, что хозяин не шутит.

Сема не стал одеваться: набросил на бедра покрывало и выскочил за дверь. Прожорливая крыса, разорив чужую нору, поспешила покинуть осрамленное место.

Все это время Еля лежала на кровати и безудержно хохотала. При этом ее ноги то сгибались, то разгибались в коленях; руки совершали неестественные пассы, словно прогоняя невидимую стаю мух.

Виктор встал над супругой. Схватил ее за запястья, припечатал к кровати. Заглянул в одутловатое лицо. Зрачки Ангелины были огромными и занимали всю площадь роговицы. Лицевые мышцы сокращались со скоростью света.

Виктор оглянулся: на трюмо лежала свернутая в трубочку купюра и новая, еще не снюханная белая дорожка.

– Хорошо повеселилась?.. – с невероятным трудом выдавил из себя оскорбленный муж.

Беспечное веселье Ангелины сменилось агрессивностью. Изменщица подпрыгнула, скрючила пальцы и попыталась расцарапать супругу лицо.

Виктор ловко перехватил ее руку, завел ей за спину.

– Отпусти, – прошипела Ангелина. – Ты делаешь мне больно.

Виктор поморщился и произнес, глядя в обезображенное злобой лицо:

– Мне больнее...

– Ну же!.. – фыркнула предательница и дернулась. – Ты слишком мягкотелый, чтобы причинить женщине вред.

– Ты не женщина, Еля, – процедил Виктор. – Не жена и не мать. Я слишком долго закрывал глаза на твои проделки. Все надеялся, что ты образумишься, оставишь шалости в прошлом. Но это уже слишком...

Он выпустил руку жены и отошел к двери. Обернулся и проронил:

– Ты немедленно отправишься в наркологическую клинику.

Ангелина рассвирепела. Запустила в мужа подушкой.

– Никуда я не поеду! Я не наркоманка!

– Да, – согласился Виктор, уворачиваясь, – ты гораздо хуже. Я многое тебе позволял, потому что любил. Потакал твоим прихотям. Все ждал... Но ядовитый плющ невозможно превратить в лозу винограда, как ни старайся. И сейчас я понял, что любил вовсе не тебя, а тот образ, который сам придумал.  Настало время расплаты.

Ангелина села в кровати, обхватила себя руками. Раскачиваясь из стороны в сторону, она завыла:

– Ты не можешь меня бросить! Я этого не переживу...

Виктор горько усмехнулся:

– Твои слезы не разжалобят меня. Я устал от фальши. Так что оставь эти нелепые попытки, приведи себя в порядок и собирай вещи: тебе придется пройти курс реабилитации в клинике для наркоманов. Когда очухаешься, поговорим и обсудим условия развода.

– Нет! – возмутилась Ангелина. – Я не дам тебе развод! Никогда. У нас ведь есть дочь, ты забыл?

Виктор прищурился. Голос его перешел на крик:

– А ты сама помнишь о Вареньке? Где она сейчас? С кем ты ее оставила, пока развлекалась с любовником?

Ангелина на секунду задумалась.

– Она с няней... с этой, как ее там...

 – Очнись, Еля! – потребовал Виктор. – У нас нет няни, и никогда не было.

Громко хлопнув дверью, он покинул спальню и бегом помчался к детской. Дочь осталась последним его утешением в этой жестокой и несправедливой жизни.

Варенька сидела на кровати, под роскошным пологом, расшитым звездами. Она судорожно прижимала к груди любимую Барби, и слезинки с ее глаз падали на золотые волосы куколки.

– Милая... – прошептал Виктор, проглатывая слезы. – Прости меня...

Варенька подняла свое опухшее от слез личико и через силу улыбнулась. Словно лучик света пролился на окутанную тьмой долину. Душа Виктора воспаряла, получила новые крылья.

– Красавица моя, – нежно прошептал отец, стирая с лица дочери соленую влагу.

– Мама... – жалобно пискнула Варенька и приникла к его груди.

Виктор прикрыл глаза, уткнулся носом в детскую макушку.

– Мне очень жаль... Но мы с тобой теперь одни. Я понимаю: тебе нужна мама... Но без нее нам обоим будет лучше. Надеюсь, ты поймешь меня, когда вырастешь.

Глава 16

Дарья и Машенька сошли с автобуса и поплелись к дому. Всю дорогу и мать, и дочь молчали, переосмысливая произошедшее.

Для чувствительной и отзывчивой Машеньки удар оказался слишком сильным. Девочка не плакала, но в ее зеленых глазах застыл немой укор в адрес Ангелины – ведьмы, укрывшейся в особняке Губановых.

– Ничего-ничего, – подбодрила Дарья дочку, – еще немного, и мы вновь окажемся в нашем маленьком и уютном гнездышке.

Она говорила и не верила собственным словам. Тяжелое предчувствие сковала ее сердце. Дарья ругала себя за недальновидность, упрекала в рассеянности: выплата по кредиту просрочена на два месяца, а новые документы еще не готовы. Долгий ящик, в который она отложила злободневные проблемы, оказался шкатулкой с сюрпризом: вот-вот крышка откинется и выскочит чертик на пружинке.

На двери их квартиры черным маркером было выведено: «Должник».

Дарья глубоко вздохнула и позвонила в дверь соседней квартиры: сердобольная бабушка бережно хранила запасной комплект ключей на случай, если Машеньке в отсутствие мамы понадобится помощь.