Текст книги "Чужой, родной, любимый (СИ)"

Автор книги: Елена Соловьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Чужой, родной, любимый
Соловьева Елена

Глава 1

Он пришел под утро. Тихо разделся, аккуратно развесил вещи на плечиках. Не принимая душа, прилег рядом. Мазнул по щеке небрежным поцелуем. Притянул, точно любимую плюшевую игрушку.

– Почему так поздно? – спросила я, не слишком надеясь на ответ. – Или рано, если быть точной...

– Не ворчи, – приказал Макс. – Будь умницей, согрей меня и спрячь.

Зарылся лицом в мои волосы. По-хозяйски положил широкую ладонь на грудь.

И тут же уснул.

От него пахло виски, дорогим парфюмом, большими деньгами и властью. Запах, влекущий всех женщин без исключения. Когда-то и я купилась на этот трюк. Наивная бабочка-однодневка, подарившая юность буйному пламени, не оценившему подношения.

Рыпнулась, но Макс держал крепко. Оставалось лишь расслабиться и дотерпеть до звонка будильника.

Десять лет назад я обожала объятия мужа, заходилась любовью при звуке мужественного голоса. Радовалась тому, что этот притягательный бизнесмен выбрал меня из сотни, если не тысячи молоденьких девушек, готовых прыгнуть к нему в койку по первому зову.

Не задумывалась о будущем. И не предполагала, что романтично-восторженный период когда-нибудь кончится. А на смену придет унылая обыденность.

Нет, внешне я по-прежнему счастлива. Еще бы, супруга Максима Одувалова, главного учредителя компании по производству и продаже часов с одноименным названием «Одувалов и Ко». В моем распоряжении четырехкомнатная квартира с видом на Кремль, роскошная обстановка, машина и деньги. Много денег. Мне завидуют подруги, мной восхищаются знакомые.

Никто не знает, что любимая супруга – только роль, которую придется играть до конца дней. Шикарная квартира – тюрьма, а деньги... Это цепь, которой Макс приковал к себе. Ему можно все. Мне – только то, что он позволит.

Рассвет занимался слишком медленно. У меня затекла шея, и заныло бедро, на которое Макс закинул ногу. Так и есть, я игрушка, грелка для постели, вещь. Да что угодно, только не женщина.

Макс поднялся за минуту до звонка будильника. Привычка, которой я восхищалась прежде. Теперь же ненавидела всеми фибрами души.

– Приготовь мне омлет и кофе, – он вновь отдал приказ.

– Не хочешь пожелать доброго утра? – поинтересовалась я, растирая наконец-то освобожденную шею. – Или рассказать, где задержался.

Макс нехотя повернулся, снисходительно улыбнулся.

– Я не женился на ворчливой вороне, – произнес с укоризной. – Твой мирный нрав свел меня с ума.

– Я не выходила замуж за бесчувственного эгоиста, – не осталась в долгу. – Мой добрый нрав был именно тем, что ты больше всего желал вдеть в жене. Обязательное условие бизнес-плана.

Макс размахнулся и шлепнул меня по заду. Не давая опомниться и сбежать, сцапал в охапку и усадил на колени.

– Если сделаешь, что прошу, и не станешь перечить, мы еще успеем заняться любовью, – шепнул на ухо.

Предложение не вызвало ничего, кроме отвращения. Чтобы заниматься любовью, нужно, прежде всего, любить. Испытывать хоть какое-то влечение... Разумеется, он по-быстренькому справит нужды: примет душ, поест, исполнит супружеский долг. И с гордым видом отправится на работу. Домашние дела сделаны, можно поставить галочку в ежедневнике.

А что при этом испытаю я? Вновь останусь в четырех стенах дожидаться, когда обо мне вспомнят.

– Максим, прошу тебя, разреши мне выйти на работу, – попросила, уворачиваясь от поцелуя. – Это невыносимо, жить под домашним арестом.

– Не глупи, – он поморщился, точно нюхнул уксуса. – О такой жизни можно только мечтать! У тебя есть жилье, машина, шкафы ломятся от одежды, а холодильник от деликатесов. В твоем распоряжении лучшие спа-салоны и фитнес клубы. Я дал тебе так много, а взамен требую только одного: быть послушной и радовать. Это так много?

Конечно, он не понимает. Даже не пытается. У меня есть все, кроме главного – простого женского счастья. Любви, искренней, настоящей.

– Я изнемогаю от вынужденного безделья, – все же решила объясниться. – У меня высшее образование, опыт работы секретарем-референтом, прекрасные рекомендации. Дай мне шанс. Прошу тебя!..

– Зачем тебе это? – Макс искренне недоумевал. – Каждое утро ходить на работу, звонить малознакомым людям, разбираться с документами. Вот как ты сможешь готовить мне ужин или ублажать в постели, если голова будет забита мыслями о завтрашнем совещании?..

Если это шутка, то не очень остроумная. По крайней мере, мне она не показалась смешной. Разве Макс не видит, что я на грани нервного срыва? Почему не попытается услышать, понять?..

Словно не замечая моего настроя, пощекотал под коленкой и прикусил мочу уха.

– Ну же, милая, давай побалуем, – распалился не на шутку. – Знаешь, сейчас я вспомнил, как увидел тебя впервые. В конторе конкурента, в обтягивающем черном мини. Такая сексуальная, и в тоже время спокойная и рассудительная. Мне так хотелось вывести тебя из себя, но ты не поддавалась на провокации.

Испытывал, проверял на прочность. Предложение сделал лишь тогда, когда убедился, что я надежна, как крепостной вал. Что со мной будет просто и удобно.

Но я устала. Слишком устала... Не хочу быть рассудительной и правильной, не могу терпеть его выходки и требования. За десять лет у ангела осыпались крылья и отросли рожки.

– Не разрешаешь работать, давай заведем ребенка, – я продолжила бодаться. – Или собаку...

Макс скинул меня с колен, поднялся и пригвоздил к месту взглядом.

– Это не обсуждается! – заявил непререкаемым тоном. – Дети отнимают слишком много сил и времени. Я к ним пока не готов. А на собак у меня аллергия. Если хочешь о ком-то заботиться, заботься обо мне. Пойди и приготовь мне этот чертов омлет!

Как бы мне хотелось приготовить омлет из его собственных причиндалов. Раз и навсегда избавиться от необходимости заниматься с ним сексом и делать вид, будто мне это нравится.

Злость пришлось выместить на кофе-машине и блендере. Их жужжание ненадолго заглушило голос Макса, подражавшего в душе Фредди Меркьюри. Раньше это казалось милым. Сейчас откровенно раздражало.

Макс прав, я становлюсь злобной возрастной теткой. И гормональная терапия, спа и отдых на курорте тут не помогут. Мне нужны чувства, положительные эмоции. Жизненно необходимы!

На стол накрывала, почти полностью успокоившись. Одарила Макса любезной улыбкой, поправила галстук. Позволила его цепким пальцам пройтись по моему бедру и оттянуть ткань трусиков.

– Во сколько сегодня вернешься? – спросила, давая мужу последний шанс на примирение. – Мы могли бы сходить куда-нибудь поужинать. Или в кино...

– Ты же знаешь, как я устаю, – поморщился Макс. – Да и приличных фильмов нет в прокате.

Сделала шаг назад, сложила руки на груди.

– Не хочешь в кино, пойдем в театр.

Макс помотал головой. Поманил пальцем.

– Разреши мне сходить в гости к подруге? Обещаю, не задержусь и буду вести себя паинькой.

– Зачем тебе эти глупые курицы? – непритворно возмутился Макс. – Достаточно того, что приходится встречаться с ними на банкетах и презентациях.

– Между прочим, это жены твоих партнеров и акционеров фирмы. И их любовницы, – пришлось напомнить. – Моих подруг ты отвадил сразу после свадьбы.

Злость вскипела с новой силой. Конечно, простые бухгалтера и секретарши не ровня жене Одувалова. Мне нужно общаться только с дамами высшего света. Так решил Макс. Теперь сам называет их глупыми курицами.

Он осклабился, сверкнув отбеленными зубами, но на меня это не оказало должного эффекта. За годы брака я научилась различать малейшие оттенки его настроения. Улыбка не коснулась глаз, неискренняя и, пожалуй, устрашающая. Похоже, муженек терял терпение.

– Просто приготовь ужин, надень сексуальное белье и зажги свечи, – послышалось новое распоряжение. – В свою очередь обещаю цветы и бурную ночь.

– Ты снова опоздаешь, и мне придется трижды разогревать ужин, – без всякой эмоциональной окраски произнесла я. – Мы это уже проходили. И не раз.

– На этот раз все будет иначе, – слова Макса звучали не как просьба, а как угроза. – Мы ― счастливая семейная пара, не забывай об этом. Если у тебя скоро месячные – прими успокоительное. Но не пытайся сорваться на мне. Это чревато последствиями.

Отлично поговорили! Нежелание выслушать сменилось запугиванием. Вот только боюсь ли я?

– Не пытайся меня запугать, – попросила примирительным тоном. – Это бесполезно. Раздавленного морально человека невозможно шантажировать расправой. Я погибла в тот день, когда вышла за тебя замуж. Анастасии Коваль больше нет. То, что ты видишь – лишь призрак меня самой.

Макс ударил кулаком по столу так, что подскочили солонка и приборы. Кофе выплеснулся из чашки. Глаза мужа налились кровью.

– Чего ты добиваешься?! – спросил он со злобным рыком. – Я давно не мальчишка, чтобы вытворять всякие романтичные глупости.

Присмотрелась: действительно, не мальчишка. Как бы Макс ни молодился, не делал модные стрижки, не покупал дорогой одежды, не посещал тренажерку, годы берут свое. Когда-то шикарные русые волосы поредели, на висках появились проплешины. Невзирая на все усилия, живот нависает над пряжкой ремня. Богатырский рост остался прежним, но сутулость из-за сидячего образа жизни все же бросается в глаза.

Но это не главное. Стареть вместе с любимым, не замечать его недостатков, не обращать внимания на новые морщинки – что может быть прекраснее?

Только не с Максом. В нем и прежде проглядывали характерные черты собственника. Но с годами они переросли в маниакальное желание властвовать над всеми и над всем. Он покупает людей, делает своими игрушками, нисколько не считаясь с их личными стремлениями и порывами. Манипулирует, крутит, унижает...

Такого человека невозможно любить. Слишком многое я про него знаю.

– Давай разведемся. – Мой голос звучал уверенно, как никогда.

Макс поднялся, угрожающе навис.

– Не смей даже заикаться об этом! – взревел и замахнулся. – Развод – это пятно на карьере, свидетельство моей неполноценности! Не позволю сделать из себя посмешище, слышишь?!

– Поднимешь на меня руку, и я покончу с собой, – произнесла, не дрогнув. – Карьера для тебя важнее чужого счастья, понимаю. Но не жди, что смирюсь.

Макс метнулся к двери. По пути схватил плащ и чемодан. Уже на пороге обернулся и бросил:

– Сегодня в восемь! Утри нюни и притворись хорошей девочкой. До вечера!

Дверь захлопнулась, щелкнул замок. Стены сомкнулись надо мной, лишая кислорода.

Осела на пол, зарывшись пальцами ворс ковра. Всхлипнула, отлично осознавая, что помощи ждать неоткуда. Вся моя жизнь – грубый фарс. Нет ему конца и края...

Убежать – не получится. Макс умеет расправляться с непослушными. Пожаловаться подругам? Не поверят, еще и скажут, что зажралась. Их-то такая жизнь устраивает...

Меня – нет! И с этим что-то нужно делать!

Ну же, Настька, думай! Ты же умная взрослая женщина. Или мозги от безделья совершенно заплыли?..

Мне нужен ребенок! Родной человек, которому я не буду безразлична. Который будет любить и ценить искренне, не требуя полного подчинения.

Шмыгнула носом, подошла к зеркалу. Растрепанные волосы похожи на спутанный ком медной проволоки, бледные щеки, скорбно опущенные уголки губ. Лишенные блеска карие глаза смотрят уныло. Затравленное выражение лица не способны изменить даже высокие скулы и чуть вздернутый любопытный нос. Тридцать шесть, а выгляжу на все сто. Не процентов – лет...

Раздраженно выдохнула и отвернулась. Нет, чтобы соблазнить мужа, нужно здорово постараться. Заодно отвлекусь от мрачных мыслей.

Решение пришло само собой. Дождаться прихода Макса, сказать, накормить, уложить в койку. Сказать, будто приняла противозачаточные, и соблазнить. Потерпеть совсем немного ради ребенка.

Не получится с первого раза, получится с десятого. Сколько можно ждать, пока Макс будет готов? Пора брать дело в свои руки. В конце концов «Одувалову и Ко» нужен наследник. И пусть только попробует приказать избавиться от ребенка. Пообещаю рассказать обо всем газетчикам, дать интервью, поплакаться партнерам. Все что угодно ради заветной цели. Терять все равно нечего. Пока нечего...

К восьми вечера я выглядела так, что сама немного завидовала мужу. Стильная прическа, броский макияж, полупрозрачный красный пеньюар, черные чулки и трусики-танга. Туфли на высоченной шпильке сделали выше и увереннее. Глядя на себя в зеркало, поняла, что не все еще потеряно. Конечно, не восемнадцать, но и старой называть рано. Причесать, накрасить, подобрать соответствующую упаковку и – вуаля!

Прошествовала к накрытому столу: легкий салат, паштет с тостами, несколько видов сыра, брускетта с крабом, белое сухое вино. Макс соблюдал диету и не наедался на ночь. Впрочем, ему это несильно помогало.

Зажгла свечи, поправила волосы. Давно так не нервничала, даже удивительно. Вот только сердце замирало вовсе не от встречи с любимым мужем. А от представившейся возможности хоть как-то изменить постылую жизнь.

В дверь постучали.

Как мило со стороны Макса. Неужели решил сделать шаг навстречу? Пришел вовремя. Возможно, переосмыслил утренний разговор, сделал выводы. Романтики давно не жду. Но капля уважения – уже большой прогресс.

Звонко цокая каблуками по паркету, подошла к двери. Навесила на лицо пошловатую улыбку. Приспустила с плеча пеньюарчик, позволяя тонкой ткани обрисовать все еще высокую грудь. Щелкнула замком, толкнула дверь и застыла в тщательно отработанной позе соблазнительницы.

В коридоре царил полумрак. Подумать только, Манежная площадь, самое сердце столицы, а лампочки выкручивают, как в коммуналке. Второй раз за неделю!

Еще и линзы забыла надеть. Все оттого, что с плохим зрением можно будет не замечать, как сильно изменился муж. Не видеть равнодушия в его глазах, когда занимаемся сексом. Не мужчина, а лишенная эмоций машина.

– Макс?.. – позвала я.

Зябко поежилась: весенние вечера не радовали теплом.

Из темноты выступила мужская фигура. Даже на каблуках, при своих метре семидесяти, я едва доставала ему до плеча. Широкие плечи обтянуты курткой из тонкой кожи. Распахнутая на груди, она позволяла увидеть белую футболку, обрисовывающую атлетические мускулы.

Подняла взгляд выше и натолкнулась на волевой подбородок, покрытый легкой щетиной. Пухлые, чувственные губы, скривленные в усмешке. Прямой нос, высокий лоб, стрижка ежиком. Но главное – глаза, они горели неистовым огнем.

В замешательстве, забыла, кто я и где нахожусь. Стоя в полупрозрачном белье, пялилась на незнакомого парня, оценивала спортивное сложение и крепость рук. Моя нижняя челюсть плавно опускалась. Неловкое молчание повисло в воздухе.

Впервые увидев Макса, я испытала нечто подобное. Но тогда была наивной девчонкой, а не взрослой опытной женщиной. Так какого черта язык прилип к небу? Ведь этот парень явно не мой муж. Просто немного похож – на него, молодого.

– Вот, значит, кого Макс выбрал в постоянные горничные. – Голос незнакомца подействовал, как пощечина.

– Что?! – возмутилась я. Скрестила руки, стремясь прикрыть грудь. – Ты кто вообще такой? Откуда знаешь моего мужа?..

Все происходящее казалось бредом.

– Он что, так и не удосужился рассказать тебе? – уточнил парень. Иронично приподнял красиво очерченную бровь и оскалился в улыбке, демонстрируя ровный ряд белоснежных зубов. – Я Денис, родной сын Максима Одувалова. Здравствуй, мачеха.

Склонился в дурашливом поклоне. А мне захотелось залепить ему пощечину. Что за дурацкие шутки! Не иначе, происки конкурентов или розыгрыш репортеров.

– Валил бы ты отсюда, мальчик, – сквозь зубы процедила я. – Поди, поищи родителей в другом месте. У Макса Одувалова детей нет.

Попыталась захлопнуть дверь, но не тут-то было. Нахал отреагировал молниеносно. Вставил ногу между косяком и дверью, одновременно преграждая мне путь к бегству.

Попыталась подлезть под его рукой, перегородившей проем, изо всех сил стараясь выглядеть уверенной и неиспуганной. Настолько, насколько это возможно.

– Убери руки и дай пройти! – приказала парню, дурея от злости.

– И не подумаю! – Ему в выдержке точно не откажешь. – Лучше пригласи в квартиру и накорми. Там у тебя умопомрачительно пахнет. Вроде как рыбкой...

Поводил носом и прищурился, точно, и правда, уловил аромат изысканного блюда. Но не для него я весь вечер убила на подготовку!

– Сейчас явится сам Макс и засунет тебе эту рыбку знаешь, куда?.. – выдала последний аргумент.

– Не-а, не засунет, – возразил Денис. – Я ему нужен. Это новую жену завести – раз плюнуть. А сына еще вырастить надо, выкормить, обучить...

Ну, все, достал! Пришла пора вспомнить уроки самообороны.

Со всей дури размахнулась и всадила каблук ему в щиколотку. Правда, не рассчитала траекторию и покачнулась, уцепившись за отворот кожаной куртки. Качнулась в сторону, утягивая Дениса за собой. Он шлепнулся на спину, я – разместилась сверху, все еще цепляясь за его куртку.

– Если хотела оседлать, могла просто предложить, – пожаловался Денис, все еще постанывая от боли. – Незачем набрасываться посреди подъезда. Извращенка!

– Придурок! – я не осталась в долгу.

Дернулась, чтобы подняться, и услышала подозрительный треск. Ткань пеньюара попала в собачку молнии и грозила окончательно порваться от резкого движения.

Отчаянно прикрывая грудь руками, попробовала освободиться. При этом мучительно краснея от самой ситуации. Это же надо так глупо попасться.

От близости незнакомого парня кружилась голова. Мускусно-пряный запах его тела будоражил ноздри. Руки дрожали и не желали слушаться.

– Если не перестанешь ерзать, я за себя не ручаюсь! – объявил Денис. – Просто сними этот чёртов халат и слезь с меня!

– Не могу!.. – я едва не плакала от обиды. – У меня под пеньюаром ничего нет...

– Не волнуйся, твои прелести я уже успел рассмотреть, – хохотнул Денис. – Ничего так. Для сорокалетней.

Все же залепила ему пощечину.

Он улыбнулся, точно только этого и добивался. Не обращая внимания на мою ярость, потер красный след на щеке. Схватил застрявший край пеньюара и дернул. Кусок красной ткани, как увядшая гвоздика, остался болтаться в молнии его куртки.

Не успела я порадоваться освобождению, как услышала раздраженный окрик Макса:

– Что здесь, мать вашу, творится?!

Глава 2

Напустив вид побежденной, но несломленной королевы, поднялась с пола. Придерживая порванный пеньюар на груди, кивнула в сторону Дениса.

– Вот, полюбуйся! – предложила Максу. – Это наглец заявляет, будто твой сын...

Реакция мужа оказалась не той, на которую я рассчитывала. Вместо того чтобы схватить зарвавшегося грубияна за шиворот и спустить с лестницы, Макс протянул ему руку:

– Здорово! Ты, помнится, должен был приехать на следующей неделе. Почему не сообщил?

Денис пожал протянутую ладонь, не слишком радостно улыбнулся.

– Хотел сделать сюрприз. Кто же знал, что твоя женушка имеет привычку расхаживать в одном белье и открывать дверь каждому незнакомцу.

Они говорили так, будто меня здесь не было. Но если подобное поведение Макса было не в новинку, то с какого перепуга Денис позволяет себе подобные вольности?

– Максим! – я нарочно обратилась по имени, зная, как не терпел этого муж. – Ничего не хочешь пояснить?

Он повернулся, точно только сейчас заметил. Накрутил на палец мой локон, специально выпущенный из высокой прически.

– Сделай доброе дело, пригласи гостя в дом, – попросил так, будто ничего особенного не произошло. – Переоденься и угости ужином. Посидим, познакомимся и обсудим сложившуюся ситуацию.

Посидим? Обсудим, так ее раз так, ситуацию?!

– Он что, правда твой сын? – внутренне холодея, спросила я. – И ты молчал столько лет?..

– Заходи в дом! – приказал Макс. – Еще не хватало устроить семейные разборки на виду у соседей.

Он буквально втолкнул меня в квартиру. От бессильной злобы и отчаяния я утратила дар речи. Хватала ртом воздух, как после бега на огромную дистанцию. Переводила взгляд с Макса на Дениса. И не верила. Отказывалась верить.

– Переоденься, – напомнил Макс, усаживаясь за стол. Потянулся к вазе для мытья рук. Долбанный эстет любил, чтобы за ним ухаживали как в ресторане.

Передвигаясь, словно игрушка, у которой села батарейка, я отправилась в спальню. Раскрыла шкаф, стянула с вешалки первое попавшееся платье. Черное, из дорогого блестящего шелка. В последний раз я надевала его на похороны коллеги Макса. Сейчас же собираюсь проводить в последний путь остатки гордости...

Вошла в гостиную, прервав беседу Макса и Дениса. Не дожидаясь приглашения, заняла стул во главе стола – подальше от обоих. Налила себе бокал вина, подняла тост:

– За единение семьи, полагаю!..

– Не ерничай, – предупредил Макс.

– Она еще и пьет... – выдохнул Денис.

А что еще мне остается? Расплакаться у них на виду? Умолять Макса выгнать нежданного гостя и прежде поговорить со мной? Он же все решил и не изменит мнение. Даже если упаду в ноги и пообещаю родить десяток, да хоть сотню сыновей...

– Я жду объяснений, – напомнила мрачно. Сделала вид, будто не замечаю Дениса, пропуская замечание мимо ушей.

Макс скривился. Если ждал, что буду прислуживать за столом как радушная хозяйка и вести светские беседы – сильно ошибся. Лебезить перед его выродком не стану. Он мне никто. И зовут его никак!

– Знакомься, милая, это мой сын, Денис Одувалов, – представил Макс. – О его существовании я сам узнал семь лет назад, когда умерла его мать. Только будучи при смерти, она отправила покаянное письмо с просьбой присмотреть за сыном. Как видишь, я оказался достаточно честным и дальновидным. Дал Дэну отличное образование и намерен пристроить в фирму. Докажет пригодность, проявит управленческие способности – получит долю акций. «Одувалов и сын» – отлично звучит!

От его жестоких слов захотелось утопиться в бокале. Так и думала, Макс все решил. Зачем делать мне ребенка, когда есть готовый взрослый отпрыск? Ему не нужно утирать сопли и менять подгузники. Выучил, обстрогал под свой вкус – и на тебе, пользуйся.

– Семь лет назад мы уже были женаты, – напомнила я. Залпом осушила бокал и налила вторую порцию. – Зачем скрыл правду?

Макс придирчиво посмотрел на сына. Покивал собственным мыслям.

– Тогда еще не знал, что из него вырастет, – резанул, не страшась реакции сына. Даже с ним, будущим преемником, не намерен считаться. – Понимаешь, учеба за границей дает не только путевку в жизнь, но и множество возможностей. Кто-то зубрит уроки, а кто-то употребляет наркотики, мотается по клубам и снимает телок. К счастью, Дэн оказался достойным потомком. Хорошо, что в его характере больше сказались мои черты, а не его матери. Та, скажем прямо, не числилась эталоном нравственности.

В тот момент я впервые заметила, какие чувства испытывает Денис к родному отцу. Стоило услышать нелестное в адрес матери, и ярость полыхнула в его лазурных, точно ясное небо, глазах. Пухлые губы сложились в узкую линию.

Разительное изменение лица длилось несколько секунд, Макс даже не заметил. Или просто не обратил внимания. Мне же вид перекошенной физиономии Дэна доставила неслыханное удовольствие. Так-то, малыш. А ты думал, папочка осознал ошибку и будет всю оставшуюся жизнь испытывать чувство вины? Кукиш с маслом!

Я мстительно глянула на Дениса и отсалютовала бокалом. Готовься, скоро и ты превратишься в тряпку, о которую Макс станет вытирать ноги. Ни деньги, ни должность, ни перспективы карьерного роста не принесут удовлетворения. Тебя сломят, согнут стальной рукой.

Денис отлично владел собой. Поднял свой бокал и вальяжно произнес:

– Мама поплатилась за грехи, если они и были, оставим в покое ее прах. Яблоко упало рядом с яблонькой и намерено пустить крепкие корни.

Боже, да он отличный актер! Так ловко польстить Максу и при этом высказать мнение – настоящий талант. Я бы поаплодировала, если не боялась, что дрогнут руки.

– Вот и отлично, – объявил Макс, накладывая в тарелку салат. – Ситуация урегулирована. Можно перекусить и ложиться спать. На завтра запланировано много дел.

Черта с два урегулирована! Я подскочила на месте.

– Это все, что ты хотел сказать? – рыкнула на Макса. – Не отругаешь его за вторжение в личную жизнь? За неожиданный приезд без приглашения? И где, интересно, он собирается жить?

Макс снизошел до того, чтобы прислушаться к моему замечанию. Посмотрел на сына с легким раздражением и попенял:

– Боюсь, Стася права, тебе следовало сообщить о приезде заранее. Второй раз подобного самоуправства не прощу. Обо всех твоих решения, даже о мыслях – я должен узнавать первым. Ты меня понял?

Дэн кивнул, не меняя выражения лица. И только уголок губы дрогнул, выдавая как трудно парню держать себя в руках. Макс, жесткий циник и манипулятор, на сей раз здорово оплошал. Его сынок, этот желторотый цыпленок, скоро покажет истинный характер. Вот только расправит перья, пустит коготки в бизнес и заставит папочку подвинуться. По крайней мере, попытается.

Мне же отведена роль зрителя в этом спектакле о столкновении характеров и интересов. И я еще не решила, на кого делать ставки. Макс опытен и расчетлив, Денис ловок и непредсказуем. Пожалуй, можно было поболеть за последнего, если не раздражал так сильно.

– Товарищ по учебе летел в Москву на собственном самолете, и я не упустил шанс отправиться с ним. Парящий под небесами «Боинг», приятная компания... признаться, на пару часов забыл обо всем на свете.

Всем своим видом Дэн демонстрировал пренебрежительное ко мне отношение. Даже сейчас, оправдываясь перед отцом, искоса смотрел и метал взглядом молнии. Считает врагом, ненавидит? Ну и пусть, я и не собиралась родниться. Конечно, ребенок – моя мечта. Малыш, собственный, а не этот молодой бизон с взглядом тигра.

– Полагаю, у того друга были длинные ноги и грудь пятого размера?.. – рассмеялся Макс, обращаясь к сыну.

После удачных, по его мнению, семейных переговоров и пары бокалов вина у мужа определенно приподнялось настроение. Давно не видела его таким радушным. Пожалуй, немного приревновала к сыну, со мной Макс последние пять лет не разговаривал так свободно и откровенно.

Хотя нет, испытываемое чувство нельзя назвать ревностью, скорее зависть, желание поквитаться за все то унижение, которое довелось испытать этим вечером. Как будто мало мне тюремщика Макса, теперь приходится выслушивать еще и сыночка надзирателя.

– Именно так, – поддержал заведенную тему Дэн. – Длинные ноги и пышная грудь. А еще папочка нефтяник и пара миллиардов на счету. Такой друг может пригодиться в будущем.

– Что ж, такими темпами в нашей семье скоро появится пополнение, – поддержал Макс. – Я получу невестку, ты ― жену и возможность выбиться в высшее общество.

Они разговаривали так, словно я исчезла, испарилась. Но хуже всего было то, что Денис делал это нарочно. Я могла бы в этом поклясться!

– Интересно, какую роль вы отвели мне? – спросила, заранее предвидя ответ.

– Ты же хотела малышей, вот и станешь нянчиться с внуками, – быстро нашелся Макс. – Думаю, из тебя получится прекрасная бабушка.

– Бабушка!!! – Я подпрыгнула так, что чуть не опрокинула стол. Метнула ненавидящий взгляд в Дениса. – Даже не надейся! Таскай сколько угодно пышнотелых девок в свой дом, заводи от них детей. Но на мою помощь не рассчитывай!..

Хотела удалиться в спальню, но Макс поймал за руку.

– Не разводи бурю в стакане! – попробовал вразумить. – И не веди себя так дерзко. Не понимаю, от чего так разошлась.

– Я и не сомневалась, что ты не поймешь. – Выдернула руку, но не ушла. Глубоко вздохнула, досчитала до трех и попросила уже спокойным тоном: – Пожалуйста, проводи... его. Давай поговорим наедине. Да, я сейчас не в себе и нуждаюсь в отдыхе. Понимаешь? Мне нужно выспаться и как следует подумать. Решить, как вести себя дальше.

Макс не внял мольбам. Нанес последний удар, контрольный выстрел в голову:

– Денис не поедет в гостиницу. Что скажут люди, когда узнают, что я выгнал сына с порога? Через месяц освободится соседняя квартира, мы купим ее. Юристы уже подготовили документы. А пока Денис поживет с нами. Так ему будет проще войти в курс рабочих дел, да и репортеры не станут болтать лишнего.

Месяц?! Месяц в одной квартире с Денисом? Да я убью его прежде, чем закончится этот срок. Только за последний час мне пришло в голову как минимум десять способов, как это сделать максимально болезненно.

– Ты ведь шутишь, да? – спросила я не своим голосом. – Пожалуйста, скажи, что это розыгрыш?..

– Никаких розыгрышей, мачеха, – встрял в разговор Денис. – Мы теперь семья, хочешь ты того или нет.

Макс протянул руку и коснулся моего подбородка:

– Будь умничкой, ты же все понимаешь... И обращайся с Дэном повежливее, особенно на людях. Кстати, через три дня состоится презентация новой модели часов, вот на ней-то я и представлю сына. Ты, Стася, тоже должна присутствовать. И показать всем, как мы счастливы вместе.

Это не было просьбой – очередной приказ, произнесенный повелительным тоном. Еще и это уничижительное «Стася». Как же я ненавидела это прозвище. Так можно обратиться к двадцатилетней девочке, но не к взрослой женщине. Тем более не к той, которую в скором времени собирались сделать бабушкой.

– Никогда тебе этого не прощу, – пообещала я Максу.

Сжала кулаки так, что ногти больно впились в ладони. Покусала щеку изнутри, почувствовала соленый привкус крови. Что угодно, лишь бы не зареветь в голос. Не броситься в ванную, не запереться и не выть раненной волчицей до самого рассвета.

– Приготовь для Дениса комнату, – распорядился Макс. – А мы еще немного посидим за столом, обсудим дела.

Еле передвигая ноги от обиды и внезапно навалившейся усталости, вошла в комнату, смежную с супружеской спальней. Еще когда покупали квартиру, я сказала, что здесь будет детская. Планировала, куда поставим кроватку, комод и пеленальный столик... Макс отмахивался, говорил, не стоит торопиться.

Теперь намерен отдать мою мечту сыну. Своему сыну! Совершенно чужому мне парню, нахальному и неуважительному типу.

Но что я могу сказать или сделать в ответ? Жилье, как и вещи в нем, куплены на деньги Макса. Всем распоряжается он. Даже мной...

Впрочем, кое-что все же находится в моем ведении домохозяйки.

С мстительной улыбкой застелила кровать бельем с розовыми зайчиками. Выискала на полке самое короткое одеяло: у Дэна будет шанс выбрать – прикрыть только плечи или только ноги. Подушка тоже досталась маленькая, набитая лузгой гречихи. Ага, пусть этого выродка не мучают боли в спине.

Посмотрев на дело собственных рук, осталась довольна. И все же добавила один небольшой штрих: подушила постель женским парфюмом. Не сбрызнула, а полила – эта туалетная вода мне все равно не нравилась. Макс, как обычно, купил по своему усмотрению, не считаясь со вкусами жены. Но если ему нравился приторный запах амбры и фрезии, то я его терпеть не могла. Не исключено, именно потому, что его обожал Макс.