Текст книги "Чужой, родной, любимый (СИ)"

Автор книги: Елена Соловьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Там как Господь даст, – продолжила за меня баба Катя. – Я, вон, тоже не чаяла, что сын из жизни раньше меня уйдет, а невестка жилья лишит. Только все к ней сторицей вернется. А я успокоилась и ни на что не жалуюсь. Спасибо вам, Анастасия Михайловна, что помогли.

– Будет вам, – улыбнулась я.

Мы еще долго сидели на кухне. Пили чай, разговаривали обо всем на свете и ни о чем одновременно. Так, беседа двух заплутавших в мыслях женщин. Я почти забыла, что баба Катя любит посплетничать. Опомнилась когда услышала фразу, от которой голова пошла кругом.

– Знаете, Анастасия Михайловна, мне почему-то кажется, что Денис к вам неравнодушен, – заявила домработница. – Вроде бы и относится к вам как начальник, с уважением и в то же время отстраненно. Но вот кажется, и все тут.

В подтверждение своих слов он стукнула кулаком по столу. Жалобно звякнула ложечка о чашку. Учащенно забилось мое сердце.

– Глупости какие... – произнесла я, едва шевеля губами. – Дэн относится ко мне ровно так, как того требуют приличия. И как велит ему Макс. Уверена, если бы не он, не видать мне работы секретарем, как своих ушей.

Сказала и почувствовала, как кончики тех самых ушей запылали. Если что-то подобное баба Катя ляпнет на работе – пиши пропало. Обязательно найдется кто-то, кто донесет Максу. Посеет зерно сомнений в его буйную головушку. Потом хоть ужом вертись, не оправдаешься.

– Вы единственная, кто положительно на него влияет, – продолжила баба Катя. – К вам Денис Максимович прислушивается. Уважает и даже больше...

Ну, все, если эта заметила, то скоро и другие поймут. Напрасно Дэн не послушал совета. То, что известно одному сотруднику, непременно станет общим достоянием фирмы. Плавали, знаем...

– Мне кажется, дело в матери Дэна, – я попыталась направить мысли домработницы в другое русло. – Она умерла, вот парень и решил найти ей замену. Да и Макс его подталкивает к этой мысли. У Дэна никогда не было полной семьи, а теперь такая возможность представилась.

Вдохновенная речь не проняла бабу Катю. Как оказалось, у нее в запасе имелся один весомый аргумент, против которого сложно поспорить.

– Вы слишком молодая и интересная, чтобы быть его матерью, – возразила домработница. – Чуть больше десяти лет, пустяк... К тому же, фотографии матерей не хранят рядом с постелью.

– Что?! – вздрогнула я и едва не свалилась со стула. – Моя фотография в спальне у Дэна?

– Представляете, – заговорщическим тоном произнесла баба Катя. Перегнулась через стол и округлила глаза. – Вытирала пыль на комоде – смотрю, а под настольной лампой фотография. Совсем маленькая, как на документы.

– Так, может, документы перебирал, вот и выпала, – я попыталась действия Дэна. – Сейчас она тоже там, под лампой?

– Нет, – чуть ли не с жалостью проговорила домработница. Вернулась на место и потянулась за пирогом. – Пропала. Наверно, ваша правда, Анастасия Михайловна, из документов выпала. А жаль... могло бы как в кино получиться.

– Как в кино, – эхом повторила я.

Краска от ушей перетекла к щекам. На сей раз пронесло, баба Катя проглотила ложь. Но теперь все равно будет сильнее приглядываться и наблюдать. Надо серьезно поговорить с Дэном.

Ох, поскорее бы он съехал на другую квартиру. Будь проклят Макс со своими принципами и установками. Будь прокляла моя доброта и желание помогать людям. Пожалела бабу Катю, пригласила в дом, теперь она может заглянуть в любой угол, отыскать любые секреты. Кошмар, а не семейная жизнь.

Чтобы избежать опасной темы, я попробовала вернуться к прежнему разговору:

– Нет, о мужчинах и не думаю. Мне бы ребенка родить, для себя. Не могу ждать, пока расстанусь с Максом. Да и получится ли? Никакой гарантии, что у меня будет другой мужчина. А биологические часики все тикают... Не в банк же, в самом деле, идти.

Баба Катя нахмурилась, пытаясь осознать сказанное. Хлопнула себя по крутому бедру и засмеялась:

– Деточка, за дитятками не в банки ходят. Привыкли вы с Максом все за деньги получать, а тут нет, самим постараться надо. Попыхтеть.

Теперь рассмеялась я. Баба Катя казалась такой искренней в своем невежестве. Пришлось рассказывать ей про донорство, специальные хранилища семенных жидкостей. И про то, что в условиях современной клиники женщине не обязательно иметь мужчину, чтобы стать матерью. Даже «пыхтеть» не нужно.

Баба Катя была в шоке. И я искренне понадеялась, что в ближайшее время ее голова будет забита новыми сведениями, а не сплетнями обо мне и Дэне. Небольшая отсрочка неизбежного стала бы для нас настоящим праздником.

Глава 13

Макс вернулся поздно – раздраженный, помятый. Можно не спрашивать, удалось ли ему вычислить «крысу». Ежу понятно, что нет. Уже не впервой за последний месяц от мужа попахивало спиртным и, кажется, табаком.

– Неужели ты начал курить? – спросила я, подавая ужин.

– Нет, – резко ответил Макс, купая руки в поданной воде. – Стася, не лезь, ладно? Мне сейчас не до бесед.

Я пожала плечами и кивнула. Действительно, к чему разговоры, если и так все понятно. План Дэна стал приносить плоды. Макс Одувалов, несгибаемый и требовательный руководитель, начал сдавать позиции. Впервые ему достался достойный соперник, готовый идти на любые ухищрения ради цели. Несмотря на родственную связь.

– Может быть, к салату добавить горячее? – уточнила я, наблюдая за тем, как Макс бездумно забрасывает в рот листья рукколы.

– Лучше вытащи из бара бутылку вискаря, – распорядился Макс.– И пригласи Дениса, мне нужно с ним срочно поговорить.

От неожиданности я едва не выронила пузатую бутыль. Зачем Максу понадобился Дэн? Неужели что-то заподозрил?..

– Твой сын уехал к знакомому и до сих пор не вернулся, – как можно равнодушнее произнесла я.

Плеснула янтарную жидкость в хрустальный стакан, добавила лед, подала мужу. С удивлением наблюдала, как он запрокинул голову и залпом выпил алкоголь. Последний раз он так пил на свадьбе – на спор, из моей туфельки. После этого Макс старался держать себя в руках, не выпивать на ночь, правильно питаться. Что же станет с ним дальше, когда месть Дэна достигнет апогея?..

– Так позвони ему и заставь вернуться. Немедленно! – рыкнул Макс.

Меня непроизвольно передернуло. На глазах муж скатывался, но я не могла, да и не хотела подать ему руку помощи. Не потому, что он заслужил. А потому, что ни за что не нуждался в поддержке жены, не позволял мне проявлять чувства. Требовал, угрожал, принижал, но никогда не принимал привязанности.

– Хорошо, – согласилась я. Набрала номер Дэна, пару минут слушала гудки и констатировала: – Не отвечает. Наверное, не слышит...

Макс громыхнул кулаком по столу. Я не испугалась, лишь заметила, как обострились черты лица мужа. Удивительно, как сильно на его внешности отразились неудачи в делах фирмы. Он словно бы постарел, ссохся, как сорванный с ветки плод.

– Где его носит?! – вопросил Макс. Смотрел на меня, но словно бы не видел. – Почему его нет рядом, когда он мне нужен?..

«Наверное, потому, что отца не было рядом, когда он был нужен, – ответила я про себя. – Где ты был, когда у Дэна были проблемы в школе, раздоры со сверстниками? Не удивлюсь, если ты даже не соизволил прибыть на похороны матери сына».

– Денис живет не только делами фирмы, – все же заметила я. – У него есть друзья, хобби, личная жизнь. Не лишай его этого. Может быть, и тебе стоит чем-то отвлечься, найти интересы, не связанные с бизнесом?..

– Стася, ты несешь бред! – обругал Макс. Прищурился, склонил голову к плечу. Посмотрел так, будто видел впервые. – Я, конечно, рад, что ты приняла моего сына и согласилась за ним приглядывать. Но не переигрывай. Он уже взрослый мужик, ему не нужна нянька!

Все верно, Дэну нужна нормальная семья и поддержка близких. Как всем людям. Даже Максу, хотя он ни за что в этом не признается.

– Я всего лишь пытаюсь помочь. И вовсе не собираюсь становиться нянькой – ни тебе, ни твоему сыну.

Как же меня все это достало. Я чувствовала такую усталость, такое напряжение, словно на плечах лежала гора. Гора из вранья, недомолвок, бессилия, непонимания и прочего бреда.

Щелкнул замок, входная дверь распахнулась. Через пяток минут в гостиную вошел Дэн. Тут же получил нагоняй от отца, но, судя по внешнему виду, нисколько не расстроился. Когда Макс отвернулся, отправил мне воздушный поцелуй.

Я покачала головой. Запал после свидания давно прошел, уступив место раскаянию. Дурнота подступила к горлу, боль подступила к вискам.

– Если вы не возражаете, я пойду отдыхать. Спокойной ночи, Макс. Спокойной ночи, Дэн.

Меня никто не услышал. Мужчины ссорились и отстаивали каждый свое мнение. Макс даже не обратил внимания, что я назвала его по имени и не добавила «милый», «дорогой» или прочую блажь. Не до воспитания жены, когда под угрозой дело всей жизни.

– Ночь явно будет неспокойной... – процедила я и направилась в спальню.

Даже с берушами, при закрытой двери, я долго не могла уснуть. Слов разговора разобрать не могла, но голоса все равно улавливала. Резкий, как выстрел, – Макса. Уверенный, спокойный – Дэна. Они словно играли в волейбол, вместо мяча перекидывая друг другу обвинения. Очень травматичный «вид спорта», того и гляди, один не сможет принять удар и свалится с ног.

Перепалка закончилась далеко за полночь. Макс забрался в супружескую постель, я притворилась спящей. Уткнулась носом в подушку, выровняла дыхание.

Макса это не впечатлило.

– Ну же, Стаська, будь поласковей, – он не просил, приказывал. – После трудного дня хочется забыться в твоих объятиях.

Его мягкие руки были холодными. С каким-то равнодушием они обследовали мое тело. Твердые, безжалостные губы требовательно прошлись вдоль позвоночника. Не вызывали ни трепета, ни неприязни. Я представила, будто нахожусь на приме у врача. На неприятной, но необходимой процедуре.

– Да что с тобой такое! – Макс все же заметил мою отстраненность. – От резиновой куклы и то легче добиться взаимности.

– Сейчас два часа ночи, – напомнила я. – Скоро собираться на работу, нужно хоть немного поспать. От вашей с Дэном ссоры мне дурно. Кружится голова и подташнивает.

Из всего сказанного Макс услышал лишь то, что могло задеть его интересы.

– Ты принимаешь противозачаточные? – уточнил он.

– Да, – легко соврала я. – Но ты должен понимать, что нет стопроцентной гарантии...

Макс задумался. Откатился на другой край кровати, с шумом выпустил воздух сквозь плотно сжатые губы.

– Будет проблема, будем думать, – довольно быстро нашел решение.

– Проблема?! – вспылила я. На секунду позабыла о том, что Дэн может услышать и понять суть разговора. – Нет никакой проблемы, Макс. Я хочу ребенка. Ты задолжал мне его. Если случится чудо, даже не мечтай, что я отправлюсь на аборт.

Макс остался равнодушен к крику моей души. Взбил подушку, натянул до подбородка одеяло и, уже закрывая глаза, отдал последнее распоряжение:

– Сходи к врачу, а меня больше не беспокой по пустякам. Меньше всего я сейчас готов рассуждать о женских недомоганиях и «хотелках».

Следующее утро выдалось суматошным. После проверки Макс отдал коммерческому столько распоряжений, что сотрудники сбились с ног, выполняя поручения. Напрасно я надеялась серьезно поговорить с Дэном, нас ни на секунду не оставляли наедине.

Ближе к шести вечера я все же пробралась в кабинет босса, буквально распихав локтями посетителей.

– Простите за вторжение, Денис Максимович, но мне нужно отпроситься.

По заведенному порядку обратилась к начальнику по имени отчеству, ни словом, ни жестом не выдав привязанности.

– Что-то срочное? – так же деловито осведомился Дэн.

– Прием у врача, – отчеканила я. – Если необходимо, после тотчас вернусь в офис.

На лице Дэна отразилась обеспокоенность. Искренняя забота о моем состоянии заставила его позабыть об отведенной роли строгого и непримиримого начальника. Он даже перешел на «ты»:

– Надеюсь, ничего серьезного? Отправить с тобой водителя? Или вызвать скорую?

– Все не настолько плохо, – я не сдержала улыбки. Покосилась на навостривших уши сотрудников и соврала: – Небольшая простуда, только и всего. Доберусь до больницы сама.

– Можете быть свободны, Анастасия Михайловна, – слегка успокоился Дэн. – Сегодня вы мне не понадобитесь. Отдыхайте и лечитесь.

Я поблагодарила и вышла. Подхватила сумочку, ключи от машины и помчалась на прием к гинекологу. Давненько там не бывала и слегка нервничала.

При этом беременной себя совершенно не чувствовала, а вечернюю дурноту списала на нервное расстройство. Еще бы, постоянно находиться в стрессовой ситуации и сохранить здоровье не так просто. Тут бы рассудок не потерять.

– Держись, когда-нибудь все кончится, – бормотала себе под нос, как мантру.

Больничный коридор пах хлоркой, от окрашенных в светлые тона стен и яркого освещения резало глаза. С детства я не любила поликлиники, анализы, врачей и белый цвет.

Белый цвет в особенности. Стоило вспомнить подвенечный наряд оттенка жасмина, как вновь к горлу подступала тошнота. А ведь я сама выбирала то платье, сама искала туфли в тон. Сама втюхалась в Макса.

– Какая дура... – похоже, думать вслух вошло у меня в привычку.

Перед глазами, сменяя друг друга, проносились картины прошлого. Будто кто-то неведомый взял в руку пульт и переключал каналы с огромной скоростью. Вот я впервые увидела Макса и испытала приступ легкомысленной эйфории. Вот впервые пошла с ним на свидание и не позволила большего, чем поцелуй. Затем надела ему на палец кольцо и пообещала быть верной и послушной женой.

Думала ли я тогда, что изменю любимому мужу с его же сыном? Представить не могла. Так же, как не могла вообразить, что идеальный мужчина Макс станет домашним тираном. Превратит надежды на счастье в прах и безжалостно развеет по ветру.

– Раздевайтесь за ширмочкой, забирайтесь в кресло, – вещала меж тем гинеколог.

Кажется, ее звали Ирина Павловна. Или Петровна?.. Я не запомнила ни имени, ни лица, только голос, доносившийся словно откуда-то издалека.

– Нет, вы не беременны, – авторитетно заявила врач. – Но есть и хорошая новость: у вас вполне здоровый, молодой организм. Так что при должной практике вероятность зачатия велика. Мы можем предложить вам несколько процедур и лекарственных препаратов, чтобы увеличить шансы. Но я бы посоветовала пойти естественным путем.

Я не расстроилась, все, что ни происходит, – к лучшему. Вынашивать ребенка, находясь в таком стрессе, было бы верхом безумия.

– Если тошнота и головокружения продолжатся, все же обратитесь к гастроэнтерологу и неврологу, – продолжила врач. – А пока, больше отдыхайте, хорошо питайтесь и чаще бывайте на свежем воздухе. И побольше положительных эмоций: ничто так не лечит организм женщины, как приподнятое настроение.

– Спасибо, – рассеяно поблагодарила я.

И подумала, что выполнить последнее требование практически невозможно. Хотя... ожидание кары порой страшнее самой кары. Чем больше думала о том дне, когда Макс узнает правду, тем мнительнее и болезненнее становилась. Не лучше ли воспользоваться моментом и урвать свой кусочек счастья? Выкрасть, не оглядываясь на мнение Макса.

– Всегда рада помочь, – бодрым тоном отозвалась доктор. – Можно еще один совет?

Я кивнула, впрочем, не слишком надеясь на помощь. Откуда гинекологу знать, что творится в моей душе. Она по другим органам специализируется.

– Если хотите ребенка, не думайте о самом процессе зачатия, – огорошили меня ответом. – Наслаждайтесь жизнью, занимайтесь любовью и не думайте о последствиях.

На сей раз я улыбнулась более искренне. Еще раз поблагодарила и решила взять совет на вооружение. Почему бы и нет?..

Полная надежд, возвратилась домой и почувствовала запах гари. Не успев снять обувь, метнулась к кухне и натолкнулась на Дэна: в шортах и фартуке, с растрепанными волосами и с лопаткой в руке, он смотрелся презабавно.

– Что горит? – спросила я, косясь на подозрительно дымящую духовку.

– Ужин, – вздохнул Дэн. – Катерина Петровна оставила в холодильнике замаринованную курицу с запиской. Вернее с рецептом. Думаю, он предназначался тебе.

– А ты решил избавить меня от домашних обязанностей?.. – спросила я, не скрывая радости.

За все годы брака Макс ни разу не помог мне на кухне. Считал помощь по хозяйству ниже своего достоинства. Однажды я попросила его развесить постиранное белье и получила такой нагоняй, что больше и не заикалась о подобных вещах.

– Скажи, ты нарочно делаешь все то, чего не делает Макс? – откровенно спросила у Дэна.

– Не-е-ет, – растерялся он. – А что в этом такого? Почему ты все воспринимаешь в штыки?..

– Прости, – сникла я. – Не знаю, почему так себя веду. Наверное, привыкла, что все делается с каким-то умыслом, с определенной целью, а не по велению души.

Дэн коснулся моей щеки и проговорил полным нежности голосом:

– Пора отвыкать, не все люди подобны Максу. Ты достойна большего, того, чего я не могу сейчас тебе дать...

Он замолчал, а я прикусила нижнюю губу. На глаза навернулись слезы. Посмотрела на губы Дэна и поняла: стоит коснуться, и разумные мысли тут же оставят мое бренное тело.

– Давай спасать квартиру и ужин, пока Макс не вернулся. Ты же знаешь, его лучше не раздражать.

– Он не вернется рано, – заявил Дэн. – Сегодня утром сорвалась продажа крупной партии товара. Макс рвет и мечет. Ищет новых партнеров.

– Твоих рук дело? – спросила я.

Отшагнула и присела на стул. Стоя рядом, невозможно обсуждать дела. Мысли все равно уплывают в совершенно другом направлении.

– Нет, к сожалению, – улыбнулся Дэн. – Макс сильно зарвался, его предприятие не так прибыльно, как он пытается представить.

Я мысленно согласилась. С тех пор как вернулась на работу, успела понять, что в «Одувалов и Ко» не все так радужно. Дэну даже стараться не нужно – детище Макса и без того разваливается на глазах. От былой известности и престижа остались жалкие крохи. Слишком много конкурентов – активных, проповедующих новые методы управления, тщательно исследующих интересы потребителей.

– Почему ты не там, не с Максом? – уточнила так, чтобы это не показалось укором. – Коммерческий директор в числе первых должен участвовать в обсуждении таких вопросов. Разве нет?..

Дэн покивал. Бросил лопатку на стол и, сжав кулаки, зло процедил:

– Макс никого не хочет слушать. Выгнал всех с совета директоров, отмел все идеи – а среди них были и годные... Ну и черт с ним! Мне его промахи только на руку.

Как хорошо я понимала чувства Дэна. На своем опыте знала, как это больно и унизительно, когда тебя не слушают и не пытаются понять.

– Ничего, перебесится, – утешающее произнесла и лукаво посмотрела на Дэна. – Так что у нас с ужином?

– Как насчет пиццы или китайской еды на дом? – улыбнулся Дэн. – Или предпочтешь сходить в ресторан? Тут недалеко от дома я видел одно местечко...

Уход из дома вечером я отмела сразу. Кто-то же должен сдерживать романтические порывы, неизменно ведущие к полному краху. Макс не проглотит такую «пилюлю».

– Пусть будет пицца, – объявила я. – С курицей, раз уж нам не удалось попробовать чудо-блюдо бабы Кати.

Мы прибрали в кухне, проветрили квартиру и, пока не прибыл заказ, уселись пить чай. От злости Дэна не осталось и следа, он шутил, рассказывал забавные случаи из жизни. И вообще был самым милым и душевным собеседником.

– Мне вот интересно, чем ты таким важным занимался, пока готовил? – я не удержалась от вопроса. – Не хочешь рассказать?..

Дэн смутился. Посмотрел на сложенные на столе руки. И как будто бы покраснел.

– Кажется, знаю, чем занимался... – улыбнулась я. – Хобби? Снова мастерил игрушки?

– Меня это успокаивает, – признался Дэн. – А как ты догадалась?

Я пожала плечами. Мне иногда казалось, что мы с Дэном умеем читать мысли друг друга. А его мастерство создавать механические безделушки умиляло меня.

– Покажешь? – затаив надежду, спросила я.

Дэн нехотя поплелся в спальню. Я последовала за ним. Застыла в дверях, не смея войти внутрь.

Эта комната стала для меня запретным местом, она словно пропиталась энергетикой хозяина. Постельное белье пропахло мускусно-пряным ароматом его тела. Шелковые простыни манили прохладой. Как, наверное, приятно прилечь щекой на прохладную поверхность. Как в детстве, устроить бои подушками. Разметаться на кровати, широко раскинув руки...

Дальше мечтать я не смела.

– Вот смотри, – Дэн достал из ящика заводную балерину. – Нравится?

Ключик повернулся, куколка ожила. Рыженькая, тоненькая, с удивительно знакомыми чертами лица. И очень грустными карими глазами. Она не просто поворачивалась в такт музыке, но и исполняла балетные па.

– Она движется, как живая, – восхитилась я. Глядя на механическую балерину, вспомнила о разговоре с бабой Катей. – Почему ты сделал игрушку похожей на меня? И зачем хранишь мою фотографию в спальне?

– О чем ты? – Дэн сделал вид, будто не понял. – У меня нет ни одного твоего снимка...

Он говорил так искренне, что я засомневалась. Неужели баба Катя ошиблась? Или... Вдруг Макс устроил проверку?..

– Маленькая фотография, как на документы, – напомнила я. – Она лежала на комоде, под светильником.

Если при упоминании о хобби Дэн покраснел, то теперь стал бледным, как парное молоко.

– Черно-белая? – уточнил не своим голосом. Дождался моего кивка и ошеломил ответом: – Это не твой снимок. На нем изображена моя мать.

Полез в спортивную сумку, отогнул покрытие дна и вручил мне фотографию.

В этот момент раздался звонок домофона. Дэн тут же подскочил и направился к двери. Будто только и ждал момента, чтобы оставить меня наедине с изображением своей матери.

Глава 14

Снимок матери Дэна был старым, плохого качества. Изображенная на нем женщина смотрела исподлобья, точно на злейшего врага. Даже не знаю, почему баба Катя решила, что это я. Да, небольшое сходство есть, и все же... В матери Дэна было что-то отталкивающее, неприятное.

– Фото сделано за несколько дней до смерти, – заметил Дэн.

Он подошел так неожиданно, что я подпрыгнула. Поспешно убрала снимок, положив лицом вниз. Отчего-то не хотелось, чтобы мать любовника стала свидетельницей разговора.

– Ты ее очень любил, да? – спросила я с сочувствием. – Отчего она умерла?

Несколько секунд, показавшихся мне вечностью, Дэн смотрел изучающе. Точно решал, стоит ли откровенничать.

– От рака, – признался, отводя взгляд. – До последнего тянула с лечением, не хотела обращаться к Максу за помощью. Потом стало поздно...

Подавив сухой спазм в горле, я подошла к Дэну и неловко обняла:

– Прости, что заставляю тебя вспоминать об этом. Тебе, наверное, все еще больно?..

– Уже нет, – неожиданно признался он. – Я почти выполнил данное матери обещание, теперь она может спать спокойно.

От этого признания я вздрогнула, точно почувствовала порыв ледяного ветра. Выходит, это мать вынудила Дэна ненавидеть отца? Передала по наследству ненависть?..

– Идем в гостиную, поедим, – предложил Дэн.

Послушно поплелась за ним. Уселась на диван, приняла чашку с чаем и кусок пиццы. Дэн улыбался, но за его показной веселостью скрывалась тяжелая психологическая травма.

– Ты тоже считаешь, что она на меня похожа? – спросила я, внутренне обмирая.

Нехорошая догадка копошилась в мозгу, не давая покоя. Неужели Дэн прикипел ко мне лишь потому, что я напоминала ему мать? Вполне правдоподобное объяснение, но как же тяжело это признать.

– Внешне вы похожи, но внутри совершенно разные, – признался Дэн. – Мне хватило одного ужина, чтобы понять это.

Слегка полегчало. Я даже смогла сделать глоток чая и улыбнуться.

– Расскажи мне о ней? – попросила Дэна. – Макс никогда не заикался о твоей матери – ни прежде, ни сейчас. Но, сдается, неспроста он дважды выбрал для себя похожих женщин.

Макс не любил меня по-настоящему, в этом я была уверена так же твердо, как в том, что солнце встает на востоке, а садится на западе. Так, может быть, матери Дэна удалось в свое время «расшевелить» эту глыбу эгоизма? До такой степени, что всю оставшуюся жизнь он сожалел о разладе.

– Она была свободолюбивой и немного взбалмошной, – признался Дэн. – Сейчас я это понимаю. Единственная наследница богатых родителей, моя мать привыкла ни в чем не нуждаться и ни в чем себе не отказывать. Вот только зарабатывать самостоятельно так и не научилась.

– Значит, Макс сошелся с ней из-за денег? – решила я.

Муж часто разглагольствовал о том, как начал бизнес с нуля. Но никогда не говорил, где взял стартовый капитал. На какие деньги построил первую мастерскую. Ту самую, в которой приторговывали крадеными часами и золотом.

– К тому моменту, как мама познакомилась с Максом, от наследства ее родителей мало что осталось, – признался Дэн. – Но ты права, именно это немногое помогло Одувалову подняться, раскрутить бизнес.

– А почему они расстались? – не поняла я. – Когда бизнес Макса стал приносить доход, твоя мать могла позволить себе жизнь, к которой привыкла.

– Не совсем, – возразил Дэн. – Макс решил сделать из матери рабыню. Заставлял работать в мастерской, накрывать столы для гостей и партнеров, ухаживать за домом.

Понятно, Макс требовал от первой жены все то, что сейчас требовал от меня. Но я не девочка из высшего общества, выдержала, а вот мать Дэна, похоже, нет. Ее явно не готовили к тяжелой семейной жизни с властолюбивым муженьком.

– Мама взбунтовалась, – Дэн озвучил мои мысли. – Потребовала вернуть вложенные в бизнес деньги и оставить ее в покое.

– И как же поступил Макс?

Чутье подсказывало, что именно этот момент и положил конец отношениям. Макс ни за что не расстанется с бизнесом, даже ради женщины, которую любит. Тем более, ради женщины.

– Он бросил мою мать! – резко отозвался Дэн. – Оставил ее без копейки за душой. Только квартира осталась и несколько золотых безделушек. На это и жили. Две комнаты из трех сдавали, а сами ютились чуть ли не в каморке...

Сложно описать, какие чувства я испытала в тот момент. Жалость к Дэну перемешалась с раздражением по отношению к его матери.

– Почему она не сказала Максу о тебе?

– Вначале не хотела принимать подачек, – отозвался Дэн. – Потом узнала, что Макс переехал в столицу и развелся без ее ведома. Большие деньги дали ему путевку в жизнь, позволили не считаться с правилами.

– Но на работу твоя мама так и не устроилась... – констатировала я. – Понимаю, трудно найти что-то подходящее с ребенком на руках. И все же.

– Ты совсем ее не знаешь! – Дэн встал на защиту матери. – Она пыталась, но...

Да уж понятно, не все женщин родились ломовыми лошадьми. Одна может пахать за троих и не жаловаться, а другой проще жить впроголодь, чем впрячься в работу.

– Он только на меня надеялась, – признался Дэн. – С детства говорила, что я должен стать сильным и умным, чтобы когда-нибудь поквитаться с отцом.

Как много зависит от того, какую установку нам дали родители. В чем-то я понимала мать Дэна. Как женщину и как отвергнутую супругу. Но зачем родного ребенка делать орудием мщения?

– Ты стал сильным и умным, – не соврала я. – Повзрослел и видишь не только достоинства, но и недостатки матери. Ты не обязан слепо верить всему, что она внушила. Месть может разрушить твою жизнь, разве не понимаешь?..

– Я обещал ей! – возразил Дэн.

Вскочил с дивана и заметался, как тигр по клетке. Я смотрела, но не знала, чем помочь. Только сам Дэн мог выбраться из той западни, которую сам себе и устроил.

Я завидовала его матери и ненавидела ее одновременно. Она не имела права так поступать с сыном. Как можно вырастить такого крепкого, честного, доброго парня и превратить в орудие мести?

– Если у меня будут дети, я ни за что не стану навязывать им свое мнение, – произнесла тихо, но Дэн услышал. – Они не должны платить за чужие ошибки молодости и коверкать судьбу по моей прихоти. Твое желание угодить матери похвально, но не должно превращаться в навязчивую идею.

– Я сам хочу этого! – возразил Дэн. – Макс должен ответить за свой поступок. Прошу тебя, не дави...

Что я могла ответить? Дэн уже все решил, такой же непробиваемый и самоуверенный, как его отец. Будет делать по-своему, даже если понимает, что это неверный выбор. Не его выбор...

– Иди ко мне, – позвала и распахнула объятья. – Не будем больше говорить, просто посидим.

Дэн немедленно отреагировал на просьбу. Усадил себе на колени, уткнулся в плечо. Как бы мне хотелось вытряхнуть из его одурманенной головы всю ту дурь, что вложила туда его мать. Но не знала, как это сделать, не умела.

Хотела предложить обратиться к психоаналитику, но тут же отмела эту идею. Буду наседать, и Дэн замкнется в себе. Перестанет разговаривать, доверять, слушать. Уже не подросток, но все еще трудный. А у меня нет ни материнского опыта, ни нужных знаний, чтобы найти нужные, правильные слова. Только ошеломляющая любовь, рвущаяся наружу с каждым ударом сердца.

– Идем в спальню? – шёпотом предложил Дэн.

Вместо того чтобы отругать или отмести рискованную затею, я притворилась спящей. Что-то муркнула, выровняла дыхание.

Дэн не стал будить. Перенес в спальню, уложил и бережно накрыл одеялом. Долго сидел рядом и смотрел. Я буквально чувствовала на себе его взгляд. Сдерживала слезы, готовые градом покатиться по щекам.

Что еще я могла? Понимала, что Дэну сейчас как никогда нужно утешение и поддержка. Возможно, физическая близость смогла бы ненадолго залечить душевные раны. Но я не могла так подставить Дэна, зная, что Макс может вернуться в любую секунду.

– Ты не спишь... – наконец, констатировал Дэн. – Тебе плохо, и мне от этого еще хуже.

– Прости, – произнесла я, не открывая глаз. – Надеялась, не заметишь притворства.

– Боишься, что Макс явится в неподходящий момент? – иронично спросил он.

– А ты будто бы нет, – отозвалась я. – Иди спать, пожалуйста. Мне нужно побыть одной...

Дэн не последовал совету. Тяжело вздохнул и произнес, не скрывая горечи:

– Зря я рассказал тебе эту историю. Теперь будешь считать меня маменькиным сынком. Назовешь за глаза малышом ли кем-то в том же роде. Или еще хуже – подумаешь, что влюбился в тебя только из-за внешнего сходства с матерью.

Я открыла глаза, села в постели и, сдунув с лица упавшую прядь волос, завила:

– Первое и второе можешь отмести сразу, ты вовсе не маменькин сынок и тем более не малыш. А вот на счет последнего... Признаться, меня испугала фотография. И сходство с твоей матерью.

Дэн прислонился лбом к косяку двери и помотал головой. Фыркнул, как угодивший в воду большой кот.

– Напрасно ты так... – произнес, опалив лазурным взглядом. – Признаюсь, пока не был с тобой знаком, ненавидел заочно. Когда заметил, как к тебе относится Макс, решил воспользоваться моментом и предложить сотрудничество. А потом... понял, что мне нужна не твоя помощь, а ты сама.

Он говорил, а я нервно кусала нижнюю губу. Столько переживаний за один вечер, и нет им конца и края. Будто у злодейки-судьбы скопился целый мешок неприятностей, и она решила разом обрушить их на мою разнесчастную голову.