Текст книги "Хан (СИ)"
Автор книги: Елена Синякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 34 страниц)
– …я просто знаю, что вы скучаете без меня…
– В один прекрасный день твои деньги и связи брата не помогут тебе, и ты получишь реальный срок!
Искандер лишь улыбнулся, приоткрывая один глаз и подмигивая полицейскому, который был весьма серьезен и явно не шутил:
– Ну, вот значит наступит тот день, когда вы отдохнете от меня, капитан!
Вот только этот капитан не был плохим человеком, когда сокрушенно покачал головой, глядя на Искандера укоризненно, но без злобы:
– Постыдился бы…мало того, что сам загремел, так еще и девушек втянул в это дело.
– Кстати, ты же мечтал когда-то увидеть сестру Хана? Так вот, мечты сбываются! – судя по тому, как побледнел молодой человек, едва ли он был счастлив от этой новости, испуганно принявшись коситься, то на меня, то на Неслин, словно пытаясь понять, кто из них и есть сестра, – Они обе сестрички, только одна кусается, а вторая мурлыкает….
-Да чтоб тебя!!! – я вздрогнула, когда Неслин ловко запустила своей туфелькой на высоченном каблуке в развалившегося Искандера, что со смехом отвернулся, наконец, открывая глаза и подмигивая полицейскому:
– …теперь видишь, кто из них кусается! К этой кареглазой близко не подходи! Она тебе все конечности переломает и устроит массовый побег заключенных!
Мне искренне было жаль бедного парня, который явно не понимал, что ему делать сейчас, когда он переступил с ноги на ногу, отрывисто выдохнув:
– Я позвоню вашему брату…
– Можешь не торопиться, капитан. Нам и тут неплохо.
– Искандер, молчи! Пока я тебе язык не вырвала!– зашипела Неслихан, угрожающе двинувшись на Искандера, сжимая в руках плед, словно была готова просто придушить им парня. Думаю, только это и побудило Искандера наконец подняться, опустив ноги на ледяной, влажный от сырости пол.
– Крошка, укутайся им и Лейлу укрой…
– Какого черта ты вытворял в баре?! Мало нам проблем было?!
Успокоить Неслихан было не так-то просто, когда она подбиралась к Искандеру, словно мелкая пантера, вот только мужчина кажется и правда был пьян, поскольку в этот раз не пытался отойти в сторону и не нарываться на неприятности, потому что даже я напряженно застыла, вздрогнув и едва не закричав, оттого что Неслин кинулась на Искру. Но в этот раз он умудрился ловко схватить ее, и повалить на свои колени, держа руки.
– За нами следили подозрительные люди! – Искандер держал ее так крепко, что явно не ожидала даже Неслин, когда на секунду замерла, распахнув свои темные глаза, и ошарашено выдохнув, что получилось не слишком яростно и угрожающе:
-…да я тебя…
– Молчи! Семь человек были в баре, которые наблюдали за нами, и это видел не только я! – когда Неслин покосилась быстро на меня, я лишь поспешно закивала головой, видя, как сестричка начинает хмуриться, явно что-то быстро обдумывая, и пытаясь вырвать свои тонкие запястья из рук Искандера, зашипев снова:
– И ты придумал гениальный план мать твою! Поставить на уши весь бар и привлечь внимание всех, кого только было можно! Не проще было позвонить Тео и сказать, что у нас проблемы?!...
– Не проще! – Искандер держал Неслин так крепко, что не позволял ей вырваться, замотав ее, словно гусеничку в кокон пледа, – Мы не знали, что собирались делать эти люди, зачем пришли и что хотели! Сколько у нас было времени?! Час? Два? Пол часа? Десять минут? Или вообще не было его? Что бы сделал твой брат? Прилетел бы с автоматами и всех перебил?...Что молчишь? – Искандер повернул лицо Неслихан, которая вдруг притихла и опустила ресницы, – Думаешь, я не знаю, кто твой брат? Кто были наши отцы…думаешь, не знаю, почему в возрасте 14 лет ты помешалась на единоборствах и стрельбе. Тогда ты попала в замес вместе с Тео, да?
Не видя того, как я бледнею на глазах, становясь холоднее стальной скамьи под нами, Искандер усмехнулся грустно и тяжело, вдруг пригладив осторожно прядки волос притихшей Неслихан, которая даже перестала отбиваться:
– Не надо молчать, Неслин…мне было 6, когда на отца было совершено покушение, а с ним в машине был я. Тогда я ничего не понимал. Отец сказал мне, что мы попали в фильм, и что снимают боевик, а я радовался и визжал от удовольствия, пока его люди погибали под обстрелом… – Искандер осторожно наматывал на палец кудрявую прядку Неслин, глядя только на нее, словно выпал из нашего мира, погрузившись в свои воспоминания, – лишь спустя пару лет, я понял, как это страшно, когда было совершено очередное покушение, и отец оказался в больнице, а пятеро его охранников были убиты. С того момента время стало идти как-то по иному, крошка. Поэтому я решил одно – лучше мы проведем ночь за решеткой, но в безопасности, чем будем ждать наших братьев и думать о том, если ли у нас время перед бурей…
– Искандер,– тихо проговорила Неслихан, не пытаясь больше вырваться или сломать ему что-нибудь.
– Что, крошка?...
– Так тепло, не спорю. Но мне неудобно лежать поперек твоих колен!
Искра улыбнулся, отпуская Неслин из своего плена, подмигивая мне, чтобы снова растянуться на скамье, словно холод его совершенно не беспокоил.
– Сильно испугалась?... – прошептала Неслин, садясь рядом и укутывая нас в плед, прижимаясь прохладной щечкой к моей щеке, когда я медленно покачала головой.
Нет, теперь я уже не боялась так сильно, как раньше, чувствуя, что я отныне не одна.
У меня есть семья, на которую можно положиться, и которая встанет за моей спиной, не дав мне снова упасть в острые осколки этой жизни.
– Обе мурлыкают, подумать только, – Искандер, протиснулся между нами, забравшись под плед и вытянувшись за нашими спинами, обнимая руками нас обеих и неожиданно засопев, не успев заметить, как мы с улыбками покосились на него, – вы только не молчите…говорите что-нибудь, только говорите…
– Сумасшедший, – улыбнулась Неслин, вдруг пригладив рукой его взъерошенные волосы, – всегда был такой. Всех сводил с ума своими выходками. Но отец любил его, обожал, чтобы он не делал…да и как на него можно злиться? Он с детства был, словно солнце – никого не обижал, всех мирил, всех согревал своим теплом и обаянием. Знаешь, сестренка, это солнце не погасло даже после смерти его отца…мутная история…
Неслихан тяжело выдохнула, сокрушенно покачав головой и заговорив еще более приглушенно, приглаживая волосы Искандера и водя тонкими пальчиками по его расслабленному красивому лицу:
– В газетах написали, что это был несчастный случай и два известных уважаемых бизнесмена погибли на собственной стройке. Даже не знаю, кто поверил в этот бред. Искандер и Берк остались круглыми сиротами, когда одному было 14, а второму 17…в этот же день без отца остался и Каан. Мужчины были между собой не только партнерами, но и хорошими друзьями, даже умерли в одночасье…а еще они оба были такими, как Тео…вели двойную жизнь. На одной стороне медали – их успешная карьера бизнесменов, гостиницы класса Люкс, роскошь и красота, а на другой – та самая черная жизнь, о которой знали только единицы. Это они сделали из моего брата Теомана – Хана…
Я едва могла дышать, боясь даже собственным дыханием нарушить нашу маленькую едва слышную беседу, не обращая внимания на обстановку вокруг, сопевшего Искандера, который если и спал, то делал это очень тревожно, успокаиваясь, лишь когда пальчики Неслин прикасались к его лицу, поглаживая ласково и осторожно.
-…мы не всегда жили в этом особняке. Не всегда была охрана. Деньги. Шикарные машины. Сначала у нас не было ничего. Маленькая квартира из одной комнаты, разваливающаяся машина, которая постоянно глохла среди дороги, – Неслихан улыбнулась мягко и немного грустно, не переставая гладить Искандера, словно стремясь успокоить и дать то тепло, от которого он мог бы погрузиться в спокойный глубокий сон, позабыв про сломанные пальцы и прочее членовредительство, – каждый день Тео провожал меня в школу и встречал, когда заканчивались уроки. Он ждал меня с мороженным, обязательно клубничным, а дома уже был Рей, который готовил макароны. Боже, мы ели макароны каждый день, – Неслин мягко рассмеялась, чуть поморщившись, – ели только их, потому что на другую еду не хватало денег. Но, знаешь, мы были счастливы. Не мечтали о деньгах и новых машинах… брат и Рей зарабатывали деньги тем, что участвовали в боях без правил или таскали тяжести, как грузчики. Утрами они приходили с новыми синяками и ссадинами, я лечила их, как только умела и могла…старые не успевали заживать, когда появлялись новые. Какие-то не заживали вовсе, становясь шрамами. А в один день, мои братья словно исчезли…
Я сжала тонкие пальчики Неслин, которые задрожали, когда и ее голос дрогнул.
– Я верила в то, что братья не могут бросить меня. Никогда не оставят. Но прошло два дня, а их не было…одним утром в наш дом приехали какие-то люди, которые сказали, что они оба в больнице в тяжелом состоянии. Меня увезли к ним, сказали, что они поправятся, а за мной пока будут приглядывать друзья. Я не знала, кто эти люди. Один мужчина показался мне добрым и хорошим…у него были теплые глаза и горячие руки. Он приезжал каждый день и вместо братьев привозил меня в школу и забирал из нее. Покупал продукты, от которых наш холодильник не закрывался – фрукты, овощи, сладости. Он привозил то, что я в своей жизни никогда в глаза не видела. Купил мне одежду и новую школьную форму. Он же привез моих братьев, когда им разрешили выйти из больницы. Господин Вурал…он был отцом Каана.
На мои округлившиеся глаза Неслихан, закивала головой, продолжив так же тихо и приглушенно, ни на секунду не прекращая гладить Искандера по лицу, привораживая его сон:
– Гораздо позже я узнала, что Тео и Рей оказались не в лучшем месте и не в лучшее время. Они спасли Вурал бея из перестрелки, где погибла почти вся его охрана, но сами получили серьезные ранения. Вурал бей говорил, что обязан братьям жизнью и не может оставить их…а еще то, что они напоминали его самого в молодости, когда у него не было ничего, кроме его принципов и храбрости. Тео не хотел иметь ничего общего с ним, долго сопротивлялся, но, в конце – концов, согласился стать одним из охраны…
Мы вздрогнули обе, когда неожиданно возле решетки показался молчаливый и явно сконфуженный полицейский, который даже не поднял на нас глаза, видимо потому что сразу за ним показалась высокая стройная фигура Берка, от которой веяло ледяной яростью, даже если он просто молча стоял, не проронив ни слова.
И снова я замерла, увидев его невероятные голубые глаза.
Такие глубокие, яркие, но вместе с тем такие острые, словно сталь, что стало холодно даже под пледом.
От этого взгляда, брошенного на нас с Неслин даже вскользь, сделалась не по себе, когда она принялась пощипывать сопящего Искандера за щеки, пытаясь разбудить и показать, что нас ждали.
– До этого мне больше нравилось, – сонно просипел Искра, пытаясь поймать пальчики Неслин, чтобы укусить их, на что получил по щеке уже с некоторой силой, моментально проснувшись и схватившись за порозовевшую от хлопка щеку, – Айййй! А нельзя как-то по-осторожнее? У меня завтра съемка все-таки! Умеешь же быть ласковой, когда захочешь, крошка!
– Я буду ласковой только с тем, кто будет сильнее меня! – прошипела приглушенно Неслин, пытаясь растолкать мужчину, который сладко потянулся, нехотя завошкавшись:
– Что, прям здесь драться будем?
Берк продолжал молчать, глядя на нас тяжело, холодно и пронзительно, пока полицейский судорожно звенел ключами, словно никак не мог попасть в замочную скважину замка, вздрогнув от той единственной фразы, которую произнес Берк приглушенно и сухо:
– …помочь?
Лишь услышав голос брата, Искандер, наконец, поднялся, улыбнувшись широко и сонно, потянувшись, в наглую раскинув руки и подмигивая брату, словно ни в чем не бывало:
– Присоединяйся, братишка! Если еще есть с собой выпивка, то я тебя даже поцелую!
– Псих ненормальный, – пробормотала Неслин, выбираясь из-под пледа и складывая его предельно аккуратно, только бы не смотреть в глаза Берка, который все так же сдержанно и без единой эмоции произнес:
– На выход.
Мы с Нелин молча опустили глаза, едва поморщившись, оттого, как это было сказано, и лишь только Искандер грустно протянул:
– Без выпивки значит…обидно! Она бы нам сейчас не помешала…ну, знаешь, для дипломатических целей. Чтобы все друг друга поняли….
– Молчи уже и топай! – шикнула Неслин, подталкивая Искандера вперед первым, как раз в тот момент, когда решетка со скрипом открылась, и сконфуженный полицейский отступил в сторону, пробормотав что-то про то, что наши вещи уже забрали родственники, поэтому мы можем сразу идти на выход.
Мы шли молча, низко опустив головы и чувствуя себя виноватыми и потерянными, не в силах вымолвить ни единого слова в свое оправдание, вслед за молчаливым и напряженным Берком, который лишь сухо кивал полицейским, что обращались к нему и что-то говорили, что все документы готовы, вещи переданы и больше нет никаких проблем.
Воистину я не представляла силы и власти этого молчаливого, предельно скупого на слова и такого холодного Берка, который был полной противоположностью своего солнечного брата-балагура. И, если Искандер был вечным летом и ярким солнцем, то Берк скорее северным полюсом, где бродили молчаливые пингвины, морщась от мороза и похлопывая скромно своими черными крылышками.
Я крепко держалась за руку Неслихан, в тот момент думая о том, что мы еще легко отделались, даже когда возле самого выхода, Искандер остановился, обернулся и крикнул как всегда радостный и до невозможности задорный, помахав полицейским:
– Надолго не прощаюсь, парни! Без меня не скучайте!
Берк промолчал и в этот раз, смерив брата уничтожающим взглядом, и распахивая перед ним двери, в которую Неслихан вытолкнула смеющегося Искандера, прошипев явно что-то не слишком лицеприятное на своем родном языке, которого я так и не понимала.
– Предлагаю поехать в клуб! – никак не унимался Искандер, словно не обращая внимания за собственного злого брата, который сдерживался, видимо, только потому, что мы были рядом, и страшно было подумать, что именно ждало балагура Искру дома….хотя, почему-то казалось, что ему к подобному было уже не привыкать.
Мне же снова захотелось искренне вздохнуть с большим таким облегчением, подумав о том, что мог бы сделать и сказать Хан, окажись он сейчас здесь. Например…
– Теперь в клуб только через твой труп, Искандер!
– ..вот черт! – я бы отрывисто выдохнула это тоже, если бы только могла говорить при Неслихан, которая не сдержалась, когда мы обе сжались от звука знакомого голоса, что не отличался особой теплотой, зато звенел стальными нотками ярости.
Я смогла поднять тяжелые ресницы лишь на секунду, чтобы через их пелену увидеть того мужчину, от которого мое сердце покрывалось золотой пылью, но сейчас оно билось на шестьдесят процентов от испуга…а остальные сорок.
Ох уж эти сорок процентов опаляющего возбуждения, от которых невозможно было удержать предательской дрожи, как бы долго рядом с ним я не находилась.
Хан стоял у выхода как всегда, словно нарисованная картинка глянцевого журнала, лишь только черные глаза полыхали недобрым огнем, что меня совершенно не радовало, как и притихшую Неслихан, которую никогда я еще не видела такой сконфуженой.
Каан тоже был здесь.
Стоял по другу сторону от выхода, такой же молчаливый, недовольный и явно напряженный, но не настолько яростный, как Хан.
Именно он сделал первый шаг вперед, поравнявшись с нами, проговорив приглушенно, но довольно спокойно:
– В машину.
Большего и не требовалось, чтобы мы зашагали с Неслихан одновременно, дрожа от промозглой ночи и прижимаясь друг к другу, чтобы было не так холодно и страшно, к темной полностью тонированной и явно бронированной машине, где в этот раз не было водителя.
-Быстро!
От рыка Хана, мы буквально подпрыгнули, зашагав еще быстрее и низко опустив головы, боясь даже по сторонам посмотреть, и ощущая лишь то, что мужчины идут рядом с нами, словно живой бронежилет, защищая со всех сторон от этого мира и всех его угроз, от кого бы они не исходили.
Я бы не удивилась, если бы узнала, что весь квартал в эту секунду был оцеплен и с каждого дома нас прикрывали снайперы и три сотни телохранителей.
Мы остановились, лишь когда перед Ханом, который шел впереди нас, неожиданно возник Искандер, не признающий никакой опасности или на самом деле слишком пьяный для того, чтобы понять, что перед ним далеко не брат Берк, когда положил ладони на плечи Хана, улыбаясь примирительно и как всегда обаятельно:
– Полегче, братик! Крошки не виноваты ни в чем! Это я все придумал и исполнил, девочки не при чем…
– Убери его.
От тона Хана поморщился даже Каан, который быстро запихнул нас в машину, убрав руки Искандера излишне резко и грубо, но вместе с тем так, словно переживал за то, что глупый и веселый Искра просто лишится их, если еще раз позволит себе тронуть Хана.
Тут же подлетел и Берк, который оттолкнул своего брата, буквально за шкирку принявшись его толкать к их машине, которая тоже стояла неподалеку.
Хан же не проронил ни слова, стиснув зубы так, что его губы побелели, и садясь в машину на место водителя еще до того, как Берк запихал сопротивляющегося и что-то вопящего Искандера в их машину.
Мы ехали в тишине, от которой трещали нервы.
Хан и Каан молчали, глядя только на дорогу, и можно было бы подумать, что они просто забыли о нашем существовании, если бы не их тяжелые яростные взгляды и плотно стиснутые зубы.
Мы же сидели на заднем сидении, даже дыша как можно тише, словно боясь лишними движениями спровоцировать самый настоящий атомный взрыв, после которого в живых не останется никого, потому что мы были в самом эпицентре.
У нас с Неслин были по-преженему ледяные руки, даже не смотря на то, что в машине было очень тепло. Нервы звенели, словно тонкие струны, затянутые в колкий лед, который сейчас стоял между нами стеной. Между нами двумя и этими кареглазыми мужчинами.
Я чувствовала, что Неслихан мечется от своих мыслей, каждую секунду глядя в зеркало заднего обзора, словно пытаясь поймать взгляды хоть кого-нибудь из них, вот только мужчины были непреклонны. И очень злы.
Я сжимала ее ручку, пытаясь этим молчаливо сказать, чтобы она не творила глупостей, пока они в таком состоянии, потому что отчетливо видела, что в этот раз даже сама Неслин была явно напугана и смущена тем, что братья были так злы.
Вот только Неслихан не была бы истинной сестрой Хана, если бы смогла промолчать хотя бы еще пару минут, выпалив так горячо и поспешно, словно боялась того, что если она не скажет этого сейчас, то уже никогда не решиться:
– Так было нужно сделать!
– Дома поговорим.
Я поморщилась оттого, как колко и сухо прозвучал голос Хана, когда он не опустился до того, чтобы посмотреть на свою сестру, глядя только вперед на дорогу и с силой сжимая руками руль.
– Но, Тео, послушай…
– ДОМА Я СКАЗАЛ!!
В этот раз вздрогнула даже Неслихан, поджав губки, но нахмурившись, отчего мне стало страшно.
Нет, она не остановится. Не перестанет говорить, пока не скажет все, что хотела.
Потому что была истинной сестрой своего черноглазого брата.
– Так было нужно, ясно?! – закричала Неслин, но видя то, что Хан даже бровью не повел, продолжая так же смотреть только вперед, глазами, в которых полыхал Ад, хмуро хмыкнула, подавшись смело вперед и заехав кулачком в плечо Каана, – А ты, господин Каан? Тоже не будешь слушать меня? Оба сделаете вид, что я просто пустое место и вспомните только тогда, когда это нужно будет вам?!
Даже если Каан не пошевелился сам, его длинные ресницы предательски дрогнули, словно душа рвалась к нашей смелой девочке, но тело крепко держалось за сиденье, так и не шелохнувшись.
– Гузааааааль, – на манер Хана выдохнула Неслин, резко откидываясь назад и снова обнимая меня, чтобы продолжить громко, резко и даже слегка язвительно, – тогда я расскажу своей сестренке, потому что слушает меня, видимо, только она одна! Расскажу о том, как в клубе за нами следили какие-то подозрительные люди, и чтобы не попасть в беду мы решили, что лучше попасть в полицию, чем оказаться в руках не пойми кого и не пойми зачем!...
Было даже забавно, как резко накинулись сразу две пары обжигающе карих глаз на нас в зеркале, и мужчины как-то вытянулись на своих сиденьях, напряженно застыв.
– Конечно же, вы будете ждать, пока мы доедим до дома, а потом неделями искать тех, кто за нами следил, чтобы выяснить, почему и с какой целью! Скорость – наше все! А еще логика! Да, братец Теоман?
Я бы хихикнула, если бы не видела глаз Хана в отражении небольшого длинного зеркала, от взгляда которых мне сделалось не по себе.
Этот день стал для меня страшным, потому что сегодня я, как никогда до этого, стала задумывать над тем, что он мог кого-нибудь убить… скорей всего даже убивал, именно поэтому в его тяжелом черном взгляде было то, что пугало меня до мелких чертиков, заставляя внутренне сжиматься.
Я никогда не ощущала в Хане жестокости, никогда не видела жажды к насилию, но сейчас было в его глазах то, отчего хотелось убежать и никогда не видеть этого…
Было жуткое ощущение, что если бы перед ним в эту секунду поставили хотя бы одного человека, повинного в том, что мы оказались в полиции, сбегая от непонятной и пугающей ситуации, то он бы не задумываясь лишил его жизни.
При чем, делая это долго и мучительно.
– Каан, разберись.
В эту секунду даже Неслихан растеряла весь свой запал, оттого, как звучал голос ее брата.
Если до этого Ад в нем горел и полыхал черным пламенем где-то внутри зрачка, то теперь не было больше преград, которые смогли бы удержать всю эту лавину ледяной ярости, даже если Хан не повысил голоса.
Странно, что при всей той явно неприязни, которую Каан и Тео испытывали друг к другу, понимали они друг друга не то, что с полуслова, а даже с полувзгляда.
Хан сказал всего два слова, а Каан уже с кем-то говорил по телефону на своем языке, делая это резко, отрывисто, словно предупреждая или даже угрожая.
Мы же сидели с Неслин, прижавшись друг к другу, и крепко переплетаясь пальцами, понимая, что теперь нам действительно лучше вести себя как можно тише.
Последующую дорогу до дома мы упорно молчали, глазея на мужчин, которые теперь оба висели на своих телефонах, говоря все так же злобно, недовольно и очень опасно для тех, кто был на другом конце провода.
-…вот увидишь, к утру уже все будет ясно, сестренка! От Тео еще никто не уходил живым в таких вопросах! – Неслин сжала мои пальцы сильнее, когда я содрогнулась от ее слов, которые только подтвердили мои страшные догадки.
Когда машина остановилась у входа дома, заехав через ворота, во дворике уже было два десятка мужчин в черных костюмах и явно вооруженных, отчего тело задрожало и заледенело, словно ужас прошлого возвращался снова...
….Озан и его смерть…
…то, как меня искали, пока Каан прятал меня под сиденьем машины…
…перестрелка в загородном доме, мое ранение и та авария, после которой я стала Лейлой…
Я молилась, чтобы в моей новой жизни, где не было Алии и ее беспомощности, больше никогда не случались бы подобные вещи…но, видимо, молилась недостаточно…
– Идите в дом, я поговорю с каждой из вас позже, – сухо и холодно проговорил Хан, даже не глядя на нас, выбираясь из машины первым и зашагав к тем мужчинам, которые явно ожидали своего босса, замерев и вытянувшись практически по стойке смирно.
У меня дрожали ноги, когда я выбиралась из машины.
Думаю, я повалилась бы у самого порога, если бы не хрупкие, но такие крепкие ручки Неслихан, которые обхватывали меня, прижимая к ней и даря тот покой и поддержку, о которой я всегда мечтала, с тех самых пор, как потеряла родителей и свою опору в этой жизни.
– Поднимайтесь к себе и ждите. Я попрошу тетушку, чтобы она принесла вам еду в комнаты, – проговорил Каан, открывая галантно для нас дверь дома и провожая тревожным взглядом то, как мы молча шагали до входа, где нас уже ждали, обнимаясь и прижимаясь друг к другу.
И снова было ощущение, что Каан был на нашей стороне, но сдерживался, чтобы казаться таким же недовольным и холодным, как Хан, которому играть не приходилось.
– Я буду у Лейлы! – пробубнила Неслихан через плечо, когда мы прошли мимо Каана, ступив на порог дома, и слыша недовольный отрывистый вздох мужчины:
– Неслихан…
– Я сказала, у Лейлы!!!
Смерив Каана убивающим взглядом, перед которым он явно не мог устоять, Неслин потянула меня в дом, не дав возможности увидеть напоследок стройную и напряженную фигуру Хана, который раздавал приказы тем мужчинам в черных костюмах.
– Брат разберется с этим делом, не переживай, дорогая, – первым делом проговорила Неслин, когда мы оказались в моей спальне, переодевшись как можно быстрее по– домашнему, и забравшись на кровать в ожидании часа допроса.
Вот как раз за это я переживала в данной ситуации меньше всего.
Разберется, конечно…
Хан не был одним из простых людей, которые кушают в столовой и спят ночами, громко храпя. За его спиной были деньги, была власть, были связи и целая армия мужчин с оружием, которые были способны перевернуть весь город вверх дном по одному только его слову.
За что я переживала?
За нас…
За то, что Хан умел вынимать душу из тела одним только своим взглядом, даже если нам было нечего скрывать и не о чем стыдиться.
Ведь дело было не в разбитых бутылках…не в том, что мы оказались в полиции…страшно было оттого, что мы не предупредили Хана.
Не поставили его в известность.
Что сбежали из дома повеселиться, не подумав о последствиях.
И он был прав в своей злости…
Злости, которая сжигала его, полыхая в глазах тем пламенем, от которого конечности дрожали и становились влажными от паники. От чего становилось жарко и душно, когда было сложно отличить панику от возбуждения, потому что между ними лежала тонкая грань.
И я ее никак не могла поймать…
Я вообще не понимала, почему так дергаюсь и переживаю о предстоящем разговоре с Ханом.
Ну что он нам может сделать?
Накричать?
Пригрозить домашним арестом?...
В конце-концов, ничего сверх плохого мы не сделали…
Зачем вообще было так злиться?...
Как бы я не успокаивала себя, а сдержаться не получилось, когда я буквально подпрыгнула от резкого голоса Хана где-то в коридоре:
– Неслихан! В кабинет! Живо!
Судя по тому, как вздрогнула Неслин, ей успокоиться не получалось так же, как бы она не говорила, что все будет хорошо и бояться нет смысла.
«Давай пойдем вместе!» кинулась я к ней, размахивая телефоном и видя, как девушка лишь отрицательно покачала головой, пытаясь улыбнуться как можно беззаботнее:
– Не надо, сестричка! У меня больше шансов угомонить весь пыл братца! Будь в комнате, я скоро вернусь!...
И не то, чтобы я не верила в способности Неслин противостоять ярости Хана, просто было действительно страшно, даже если я понимала, что Хан не сделает своей сестре ничего плохого.
Почему я боялась?...
Знала, что иногда Хану не нужно даже говорить.
Он способен уничтожить тебя одним только взглядом, превращая тебя в серый пепел, и потом очень тяжело собрать себя по разбитым кусочкам снова, чтобы просто научиться жить.
С той секунды, как Неслин выпорхнула из комнаты, с воинственным видом прошагав до кабинета Хана, я металась, не в силах найти себе покоя.
Мне казалось, что время не идет, а ползет, едва продвигаясь вперед, когда я успела попереписываться сообщениями с Искандером, который переживал за нас и сообщил, что с ним все в порядке: он помылся, успел получить люлей от брата, а теперь наконец-то занялся важным делом – компьютерной игрой, потому что так и не нашел в доме брата спиртного.
Искра был верен сам себе, сообщая, что завтра будет ждать меня на том же месте и в тот же час, со стаканом шипучей таблетки от похмелья и готовыми документами для нашей поездки на запланированную фотосессию.
А я едва могла дышать в ожидании Неслихан, каждую секунду прислушиваясь к тому, что происходило в тихом доме, боясь, что это будут крики разъяренного Хана.
Странно, но было тихо.
Наверное, даже через чур…
Не знаю, какой десяток по счету я прошла вокруг комнаты, обхватив себя за плечи и слыша лишь стук моего испуганного сердца, когда Неслихан, наконец, появилась на пороге, широко улыбающаяся и задорно подмигивающая:
– Ну вот и все! Больше боялись! Тео только выслушал все от начала и до конца! Но тебя тоже попросил зайти. Думаю, будет спрашивать тоже самое и у тебя, сестричка, как тот полицейский, который ищет разницу в показаниях! – девушка хохотнула, а вот меня прошиб горячий пот, – Не бойся, родная, Хан спокоен, как удав!...
Он и был удавом!
Большим и смертельно опасным!
Удавом, который неспешно, медленно, но уверенно подбирается к тебе, чтобы околдовать и оплести своими бархатными кольцами, а потом сжать так, что у тебя не будет больше возможности сопротивляться ему.
– Без тебя кушать не буду! Подожду, когда ты вернешься! – радостно прощебетала Неслин, запрыгивая на кровать и с интересом заглядывая на поднос с едой, которую нам принесла тетушка, но к которой мы пока не смогли притронуться.
Сжав в руках телефон, и стараясь улыбнуться Неслин как можно убедительнее и спокойнее, я вышла из комнаты, почему-то плотно прикрыв за собой дверь и не торопясь в кабинет, где ждал мужчина, способный управлять мной одним лишь взмахом ресниц.
Мне нужно было собраться с мыслями, чтобы не растерять себя, оказавшись перед черными глазами.
Вот только как бы я не готовилась, а все было напрасно.
Остановившись у двери в кабинет, я замерла, вдыхая и медленно выдыхая, но понимая, что проигрываю уже на пороге, потому что его аромат просачивался в мои легкие, словно маленькая доза моего личного наркотика, которого мне было всегда мало.
Я еще даже постучать не успела, когда услышала его приглушенный бархатный голос:
– Войди.
Теперь точно никуда не убежишь.
Только в омут с головой, что бы меня не ждало за этой дверью.
Я не смотрела на Хана, когда входила в его кабинет, понимая лишь то, что он где-то в области стола, когда мужчина проговорил снова все так же бархатно, но властно:
– Закрой дверь.
Я молча подчинилась, осторожно закрыв дверь так тихо, как только могла, застыв возле нее, когда услышала за своей спиной:
– На замок.
Тело дрогнуло, сжавшись и замерев, когда я тихо выдохнула:
– …зачем?
– Не нужно задавать вопросов, мавиш. Нужно делать, как я говорю.
-… разве это необходимо, чтобы поговорить?...
Когда за спиной повисло напряженное и явно весьма недовольное молчание, я тяжело сглотнула, все-таки подчинившись.
Словно у меня был выбор.
Словно у меня был шанс на спасение от этого пламени, которое уже начинало разгораться внутри, даже если Хан просто сидел позади меня, ничего не делая, но покоряя душу и тело.
– Не хочу, чтобы нам мешали.
