Текст книги "Лунная песнь (СИ)"
Автор книги: Елена Шелинс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
– К чаще, быстрее!
Мы, развернувшись к потоку духов спиной, помчались прямо через реку, касаясь сапогами лишь выступающих над водой валунов.
– Это безумие, – вырвалось у меня. – Их слишком много, слишком!..
Бежавший рядом со мной один из тех двоих спутников Иллиана, тот, что даже сейчас зачем-то продолжал смолить во рту фильтр потухшей сигареты, вдруг задорно и по-хищному мне улыбнулся.
На всех порах мы влетели в начало чащи, прочувствовав лёгкий ток духовной силы, пронзающей первые ряды деревьев. Я быстро оглянулась и с трудом расмотрела огромное количество тонких нитей, паутиной раскинувшиеся меж ветвей и толстых стволов, покрытых слоем изумрудного мха. Эта была сеть, что пропускает людей, и удерживает сущностей тонкого мира.
Преодолев пару десятков метров, мы остановились. С щелчком развернулись плети.
Я нашла глазами Иллиана, ожидая, что он сильно запыхался и едва ли не выдохся после такой пробежки, но тот, так же часто дыша, как и остальные, не подавал никаких других признаков усталости. Хорошая форма для человека, который посвятил себя медицинским книгам, а не тренировочному залу, не я одна унаследовала от предков отличную выносливость истинных сынов и дочерей Севера.
Первые духи врезались в расставленные сети с диким стоном, срывающимся на звериный рык. Дрогнули и затрепыхались, замерцав радужным цветом, нити.
Пойманные в ловушки порченные создания яростно метались, с диким тупым упрямством рвясь вперёд, ослепленные желанием убивать. Глухой треск, и часть духовной паутины порвалась, затем ещё раз и ещё, охотно пропуская в новые сплетения сети дальше, где призрачные монстры запутывались всё больше и больше.
Теперь я смогла рассмотреть, что из себя представляли порченные духи. Все они были самых разных видов, – я увидела даже вальяжного слизня, вроде того, который напал на меня в поезде. Кроме него, здесь можно было отыскать и паукоподобных, и спрутообразных духов, а также тех, чья причудливая форма не поддавалась никаким сравнениям с обычным животным миром. Сотни глаз, жвал, мелких тонких лапок и толстых прозрачных щупалец двигались, дрыгались, дрожали.
Новый треск очередных прорвавшихся нитей. Очевидно, бесконечно сдерживать напор порченных духов они были не в состоянии, задача паутины состояла лишь в том, чтобы достаточно замедлить противника. Пара духов с внушительными жвалами почти вырвались из плена, их удерживали лишь на глазах истончающиеся нити.
Щелкнули кнуты, которые нэндэсийы использовали на манер арканов. Блеснула сталь мечей, испещренных рунами, и к ближайшему духу метнулся, смоля сигаретку, подручный Иллиана. Взмах – и длинный извивающийся дух был рассечен надвое зачарованной сталью. Едва его тело коснулось земли, то оно тут же разложилось на подрагивающее, на глазах исчезающее желе. Его цвет с красноватого быстро сменялся на голубой.
Говорящие с духами кинулись вперед. Я устремилась позади них, сжимая вмиг вспотевшей ладонью плеть.
Нити рвались быстрее, чем нэндэсийцы успевали уничтожать духов. Я взмахнула плетью и к облегчению попала, удержав за шею очередного монстра, вырвавшегося из плена. К моей плети присоединилась ещё несколько, заговорённая кожа ослабила, замедлила духа, и одна из говорящих легким росчерком меча снесла ему голову. Воодушевленная, я замахнулась и заарканила следующего духа, но в ту же секунду мне пришлось уклоняться от взвившегося вверх щупальца. В воздухе заискрилось электричество, но подоспевший на помощь говорящий с духами вовремя отсёк опасную конечность. Она упала на землю и свернулась в извивающийся клубок.
Я обернулась и с удивлением увидела, что Иллиан не участвует в бою. Пока его целость оберегал сам фернери, не дающий никому из духов достаточно близко подобраться к наследнику, тот сосредоточенно водил пальцами в воздухе, высекая голубоватые искры духовной силы.
Я понятия не имела, что именно делал Иллиан, но было очевидно, что духи рвут нити куда быстрее, чем мы успеваем покончить с этими порченными созданиями. Одна женщина, замахнувшись плетью, не заметила только что высвободившегося из пут призрачного паука. Прежде чем кто-то успел среагировать, он прыгнул.
Острые челюсти глубоко впились в плечо говорящей с духами, и та истошно закричала.
Выругнувшись, и, наконец, выплюнув замусоленную сигаретку, личный подручный Иллиана бросился вперед и несколькими точными ударами разрубил увлеченного своей жертвой духа на части. Тот дернулся, запаздало вскидывая передние лапы с внушительными когтями, и опал в желе, обрушившееся прямо на несчастную. Перепачканная, дезориентированная нэндесийка медленно присела, дрожащей рукой зажимая рану на плече. Её правая рука теперь безвольно висела.
К сидевшей женщиной направился вальяжный слизень, но я со всей силы хлестнула его плетью, отвлекая внимание духа на себя. Через пару секунд и он стал лишь полупрозрачной дрожащей субстанцией, пав от меча.
Уклоняться от взбешенных духов стало сложнее. Я помогла разобраться с ещё несколькими призрачными противниками, чувствуя, что скоро выдохнусь. Трещали последние нити, а духов, казалось, убавилось не более, чем на четверть.
Внезапно сверкнула слепящая вспышка. Упругая волна теплой энергии прошла сквозь тело и покатилась дальше. Меня качнуло, и я оперлась о вовремя подвернувшийся ствол, почувствовав приятную расслабленность и ломоту во всем теле.
Духи замерли. Вокруг них танцевали голубоватые искры, медленно таявшие в воздухе. Красноватое свечение внутри призрачных тел пульсировало, постепенно сходя на нет. Ближайшие к нам духи умиротворенно заурчали, безобидно раскачиваясь, словно не понимая, что здесь делают.
Массовое снятие порчи? Такое вообще бывает?..
Я потрясенно уставилась на Иллиана, протянувшего руки к духам.
Снять порчу с духа – нелегкое дело, иногда требующее до получаса концентрации. Здесь же хватило несколько минут, которые мы выиграли, уничтожив с полтора десятка духов. Очистить каждого отдельно было абсолютно невыполнимой в нашем случае задачей.
Я усилием воли закрыла рот, наблюдая, как уцелевшие и очищенные духи поочередно разворачиваются и расползаются прочь.
Невероятно.
Перед глазами мелькнуло что-то алое, меня дернуло назад, и практически перед лицом раздался щелчок нескольких плетей.
В нос ударило зловоние, я дернулась и уткнулась в чьё-то плечо.
– Одного не достало, зараза, – услышала я раздраженный голос Иллиана над ухом. – Эвок, кончай его.
Лишившийся своей сигаретки, и словно от того хмурый, подручный Иллиана кивнул, вновь доставая уже убранный меч.
Я с отстранением, словно всё это происходит не со мной, наблюдала, как дух, попытавшийся наброситься на меня, сейчас захваченный плетями, изгибается, стараясь избежать своей участи. Как ярко вспыхивают руны на мече, когда сталь касается призрачной плоти.
Только когда останки духа стекли на землю, я поняла, что всё это время стою, придерживаемая Иллианом, а его рука покоится на моей талии.
Я нарочито неспешно отстранилась, делая вид, что не придала значение такому пустяку. На меня вдруг нахлынуло мучительное неуместное смущение, и я постаралась придать своему лицу как можно более равнодушной выражение.
Мой взгляд упал вниз. То, что осталось от духов стремительно впитывалось землей без остатка.
* * *
– Так и зачем же тебе понадобилась схема энергетических потоков?
Мой голос заглушался оживленным разговором расслабившихся после боя нэндесийцев на переднем сидении, а также шумом дороги из-за приоткрытого окна. Поэтому я была уверена, что меня может слышать только Иллиан.
Тот встрепенулся, недоуменно изогнув бровь:
– Именно для того, для чего я её у тебя и попросил. Нужно было предсказать движение духов.
– Я видела своими глазами, что им было достаточно заметить нас, чтобы они устремились туда, куда было задумано.
– Они могли бы и не среагировать на нас. А западня в чаще была сделана с учетом всех тех потоков, которые ты указала.
– Порченные духи слишком агрессивны, чтобы пройти мимо людей, не решив ими перекусить.
– А также слишком агрессивны, чтобы сбиваться в группу, – пожал плечами Иллиан. – Однако же все мы наблюдали, что они не просто действовали вместе, чего никогда не было, но и действовали слаженно.
Я раздраженно хмыкнула, но отрицать правоту наследника Нэндос не могла. Он был прав. Эти порченные духи были слишком непредсказуемы, и требовалось продумать все возможные варианты наперед. Только вот что бы делали Нэндос, если бы ни мы, ни потоки никак бы не повлияли на движение порченных?..
– К тому же, часть духов могла бы попытаться уйти от нас, когда первые из их колонны врезались в сеть. Для такого случая было подготовлено ещё несколько ловушек, и все благодаря сведеньям, которые ты предоставила.
– Всё же порченные духи стали вести себя куда более… разумно, чем это должно быть. Если они сами бы ещё решили отступить от добычи прямо перед своим носом из-за сети, это было бы… пугающе, – задумчиво проговорила я.
Иллиан мрачно кивнул. Провел пальцем по подбородку и проговорил:
– Знаешь какое у меня было чувство, когда я видел, как они двигались?
Я с интересом подняла голову.
– Что ими кто-то управляет.
По коже прошёл озноб. Я сглотнула.
– Но в итоге они всё равно повели себя согласно своей природе, – широко улыбнулся Иллиан. – Не ушли от нас тогда, когда могли хотя бы попытаться это сделать. Поэтому не стоит воспринимать эту теорию всерьёз.
В смятении, я не нашлась что сказать, и уставилась в окно. Мы только что въехали в Оби. Вид родного поселения подействовал на меня успокаивающе.
Машина проехали мимо простого деревянного строения, где на входе стояла группа нендэсийцев. Я моргнула, оглядываясь и медленно понимая, что, кажется, именно здесь и содержат тех несчастных, которые заболели гнильянкой.
– Иллиан, – медленно сказала я. – Мне бы хотелось узнать подробности про то, как гнильянка пришла в ваш дом тридцать лет назад.
Наследник кинул быстрый взгляд на своих подчиненных. Те над чем-то смеялись, не обращая на нас никакого внимания.
– Хорошо. Как приедем, я тебе всё расскажу. Кстати, ты завтракала? Я бы не отказался от хорошей порции бекона…
Наследник вдруг резко смолк, с интересом на что-то засмотревшись.
Мы въехали на небольшую утоптанную площадку перед домом, занимаемым сейчас Нэндос. У крыльца изящной красивой статуэткой застыла Марика, с каменным лицом слушавшая речи посла Андриана. На ней было персиковое платье с широким поясом и длинными рукавами, в волосах, убранных наверх, блестели на солнце золотистые нити с нанизанными небольшими отполированными аметистами.
Едва машина встала, губы сестры, накрашенные темно-вишневой помадой, растянулись в улыбке. Которая резко растаяла, когда Марика перевела взгляд на меня.
Мы вышли, и девушка, удостоив Иллиана долгим поклоном головы, повернулась ко мне:
– Мохак ждёт тебя у себя, Лия.
– Мохак? – растерянно переспросила я. – Что такое? Что-то случилось?..
– Что это ещё за вопросы? Разве нужен повод, чтобы он мог пожелать увидеть свою двоюродную сестренку? – недоуменно взмахнула густыми ресницами Марика.
– Хорошо. Я пойду к нему, как только освобожусь…
– И заставишь ждать наследника Мэносис? Ты расстраиваешь меня. Иди к нему прямо сейчас, немедленно, – в голове сестры проскользнули стальные нотки.
Это было грубо, но в присутствии нэндесийцев я не могла себе позволить сказать что-либо против.
Я с досадой оглянулась на Иллиана, который должен был посвятить меня в подробности о гнильянке в их поселении. Как не вовремя Мохак обо мне вспомнил… но что ему могло понадобится?
– Ну, раз брат так хочет меня видеть, то я иду.
– Возвращайся, как освободишься, – кивнул Иллиан. – Мы на сегодня не закончили.
Глаза Марики на мгновение зажглись недобрым огнем, но она тут же натянула на себя маску дружелюбия.
– Иллиан, вы же сможете сейчас уделить мне немного своего свободного времени? – ставший сладким голос старшей дочери Маркения заиграл перезвоном колокольчиков.
– Конечно, – широко улыбнулся ей наследник Нэндос. – С радостью. Пройдемте внутрь…
Я развернулась и направилась к дороге. Сзади раздался мелодичный смех Марики, который вдруг ожёг меня странным чувством.
Ревность? Только этого не хватало. Я ускорила шаг, словно это как-то бы помогло мне избавиться от неприятного сдавливающего ощущения где-то в районе груди.
Надо мыслить трезво. Марика не хотела грозящего ей замужества. Она достаточно дальновидна и рациональна, и будет дальше делать всё, чтобы в конце концов не уехать из отчего дома в Нэндос. Она так мила с Иллианом лишь потому, что ей требуется поддерживать хотя бы иллюзию гостеприимства, и делает это таким образом, каким умеет. Мало ли зачем ей понадобилось с ним поговорить.
Вспоминая её реакцию на наследника, я, конечно, могу предположить, что он произвел на неё впечатление, но вряд ли это действительно способно повлиять хотя бы на что-то.
Захотелось хорошенько, со всех сил врезать по боксерской груше.
Не доведёт меня до добра эта внезапная симпатия к наследнику Нэндос, видят предки, не доведет…
* * *
Кабинет Мохака отличался лаконичностью.
Единственным его украшением было чучело большой летучей рыбы, установленное на столе. Неповрежденные вуалевые плавники волнами топорщились в стороны, перетянутые тонкой сиреневой кожицей. Вставленные стеклянные глаза смотрели на мир с холодным безразличием.
Когда я вошла, мой двоюродный брат читал стопку каких-то бумаг, видимо, недавних отчетов.
– Я думал, ты явишься только через пару дней, натворив ещё чего, – сообщил он мне вместо приветствия.
– И чего же я такого натворила? – в тон ему ответила я, присаживаясь на стул напротив.
Игры в примерную покорную девочку из правящей семьи мне порядком поднадоели ещё с приема в честь Иллиана, да и, если честно, не то чтобы они хорошо у меня выходили. Пока мы наедине, дотошно следовать порядкам и склоняться перед братом лишь из-за того, что его ждёт некое большое будущее, я не собиралась. Мысленно я давно уже не относила себя к этому обособленному миру, оторванного от остальной части нашего королевства.
Впрочем, та же Марика, которая не собиралась покидать Север, достаточно вольно вела себя с Мохаком. Так чем же я хуже? Если не брать в расчет, конечно, что я дочь опального брата вождя, но ведь нужно делать вид, что мы все дружная семья, не так ли?..
– Наверное, ты забыла, что давно уже не в столице, – Мохак отложил ручку, которой делала какие-то отметки на полях бумаг. – Хотелось бы тебе напомнить, что у нас небольшое поселение. И даже маленькие секреты не могут долго оставаться таковыми, не говоря уж о чем-то более крупном.
– Секреты?..
– Что ты забыла в компании Иллиана, Лия?..
Я на мгновение опешила, потом выдохнула:
– Так вот в чем дело… Я лишь пытаюсь разобраться в чем причина болезни Лэнса и как его вылечить, а Иллиан способен в этом помочь.
– И какова была цена этой помощи?..
– Цена? – я скривилась. – Мохак, что ты имеешь в виду?.. Я захотела вникнуть в расследование, и мне дали это сделать. Ничего сверх этого.
Мохак сложил руки на груди, смотря на меня своим тяжелым пронизывающим взглядом.
– Ты что, забыла, что из тебя хотят сделать жертвенного козлёнка? Не терпится вплести красные ленты в волосы и отправится на родину тех, кто третировал наш клан не одно столетие?
Я вспыхнула, сбитая с толку подобным заявлением:
– Откуда такие мысли?.. К тому же, Иллиан обещал, что этому не бывать.
– Да ну?.. Прям-таки не бывать? Или он уже положил глаз на Марику, не подозревая, что она настоящая змея, замотанная в милую подарочную упаковку?..
Я в раздражении встала:
– Что за разговоры ты со мной ведешь? К чему всё это?..
– Ты начала водить дружбу с тем, кого должна сторониться, как огня. Не лезь в дела кланов, Лия. И помни, что Север привык платить сполна за предательство. Ты же не хочешь встретится с предками раньше отмеренного тебе срока?..
– Это что, угроза?
Видимо, на моем лице промелькнуло что-то такое, что слегка сбавило пыл моего братца. Он вдруг моргнул, прочистил горло и сказал:
– Нет. Ни в коем случае. Ты давно не была здесь, и сейчас ты не способна прочувствовать некоторые грани дозволенного и недозволенного. Я лишь хочу, чтобы твои действия не навредили клану и самой тебе. Я знаю тебя с детства. И ты не предательница, Лия, это совсем не твоем характере. Но народ… если мысли о нечто таком поползут по селению… Это может плохо для тебя кончится. Все и так на взводе. Поэтому настоятельно прошу тебя быть благоразумной и не творить глупостей. Тебе следует думать, прежде всего, о самой себе. Не лезть в историю с гнильянкой, не нарушай того тонкого баланса, который сейчас установился.
– Мой брат болен, – отчеканивая каждое слово, процедила я. – Я не буду сидеть на месте и смотреть, как он умирает. Мне плевать на дела кланов. Плевать на то, что кто здесь подумает. Я вылечу брата, и сразу же уеду с ним отсюда в столицу. И никогда больше не вернусь. Я сыта по горло этим проклятым местом, я сыта от всех этих бесконечных предупреждений и наказов сидеть в уголке и ничего не предпринимать! И… не надо делать вид, что тебе на меня не все равно.
– Так ты твердо намерена уехать? – уточнил Мохак, задумчиво посмотрев на чучело нечастной летучей рыбы и проигнорировав мои последние слова.
Как же меня раздражал этот странный необоснованный интерес к моей жизни!
– Естественно, – пожала плечами я. – Разве могло быть иначе? Единственная причина, по которой я здесь сижу – это мой брат.
Повисло молчание.
– Это всё, о чем ты хотел со мной поговорить?.. – наконец, спросила я.
– Нет. Не всё, – Мохак поднял на меня глаза. – Если ты не забыла, завтра первый день недели предков, день Возложения. Утром с рассветом в Доме двух светил начнется служба, на которой должна присутствовать вся наша семья. В том числе, и ты.
– Хорошо. Раз так надо, то я буду там.
Ещё одна раздражающая формальность, которую мне придется пережить. А я планировала провести завтрашнее утро с братом, вместе с ним в честь предков зажечь свечи дома.
– Чудно, – сдержанно кивнул Мохак. – Тогда можешь идти.
Из кабинета я вышла в смешанных чувствах.
Вся семейка дяди старается делать вид, что обеспокоены моим благом, но почему-то именно слова Мохака, вот парадокс, меньше всего отдавали фальшью. Мир сошёл с ума, ведь именно мой двоюродный брат никогда не скрывал, что терпеть меня не может. Все эти толчки, щепки, дурацкие детские измывательства, более весомые пакости, когда мы подросли. Ну а я, как дура, велась на провокации, и несколько раз всё-таки смогла наградить братца синяками и фингалом под глазом, за что мне знатно влетело. Хорошо хоть, что к подобным детским стычкам между роднёй, пусть и с участием наследника, у нас смотрели сквозь пальцы.
Казалось, чем старше я становилась, тем невыносимее Мохаку было терпеть меня рядом, в одном поселении, где хочешь не хочешь, а всегда пересечешься. Повзрослев, я научилась избегать его и неприятностей, с ним связанных, а затем уже на четыре года покинула Север. Может, четырех лет оказалось достаточно, чтобы изжить старую вражду?..
Я вернулась во временную резиденцию Нэндос, но оказалось, что Иллион и Марика покинули дом. Вместе.
– Наследник просил передать вам, что сегодня будет занят до конца дня, и что он ждет вас у себя после завтрашней службы в честь дня Возложения, – сообщил мне посол, которого я застала в приемной.
Улыбку пришлось выдавливать через силу.
Теперь мне точно ничего не оставалось, как отправиться домой, несолено хлебавши. Лэнс медленно умирает от гнильянки, а Марика тем временем ведет свою игру с наследником Нэндонс… Пусть к хэйви катится вся эта политика!
Но прогулка в одиночестве имела свои преимущества и располагала к размышлениям о наиболее мучавшем меня вопросе.
Итак, что же мне известно о хворе Лэнса?
Что единственный способ её вылечить, найти источник гнильянки и, скорее всего, уничтожить его. Что это нечто, скорее всего, находится в поселении. Или большинство зараженных переняли гнильянку друг от друга?.. У меня вдруг заболела голова.
Не хватает информации. Я знаю о природе болезни слишком мало, как и о способах её передачи.
Хорошо, попробуем иначе, пойдем от того, что уже есть. Иллион сказал, брат контактировал с тем, что разносит духовную проказу около трех недель до того, как заболел. Что делал мой брат, и где был в те дни, когда соприкасался с источником болезни?..
Сэндом. Он точно должен знать ответ на этот вопрос. И как я раньше не подумала об этом? Мы только и делали, что говорили о страшилках о клане Нэндос, в которые я всё меньше верила после показательного массового очищения духов от порчи.
То очищение… Вот же действительно, странная способность для потенциального носителя крови хэйви. Легенды про связь с высшими духами теперь виделись более возможными, чем грязные слухи о нечестивой силе зла в их крови.
А ведь в Оби что-то назревает. Нужно срочно рассказать Сэндому всё, что я видела сегодня. Возможно, это заставит его посмотреть на Иллиона несколько иначе, и он сможет убедить товарищей ничего не предпринимать. Я ускорила шаг.
Но, увы, меня ждало разочарование. Дом друга Лэнса был заперт, и после многократного стука мне так никто и не открыл.
Сегодня был не мой день. Впрочем, решила я, все эти дела могли подождать и до завтра…
Никогда я так сильно не ошибалась.
* * *
Дом двух святил пропитал густой запах благовоний. Под потолком стояла пахучая дымовая завеса, голова туманилась, а дрожание пламени свечей и распев жрицы предков вводило в транс, сходный с тем, когда ты устанавливаешь незримую связь с тонким миром.
Неделя предков – священное время. Все междуусобицы между кланами вне зависимости от накала страстей неукоснительно прерывались, чтобы каждая семья могла вознести молитвы о заступничестве и сказать самое важное тем, кто уже покинул нас.
В отличии от духов, порождений тонкого мира, души людей почти никогда не воплощались в мире земном. Но в это время все мы чувствовали едва уловимый отклик от предков, дающий силы и надежду, что где-то там, из незримых садов и лесов, они наблюдают за нами и оберегают нас.
Вся верхушка клана собралась в глубине храма, и мне в связи с последними событиями, тоже отвели здесь место. Я стояла рядом с Мохаком, сбоку от всей семьи Маркения. Справа был Иллион и послы Нэндос.
Алтарь высился прямо перед нами, и ветерок, создаваемый одеяниями жрицы, касался моего лица, когда она, пребывая в трансе, кружилась и пела. Пышные юбки поднимались тугим венчиком белого цветка, мелькали серебряные подвески.
В одной руке жрицы позвякивал колокольчик, в другой дымилась сухая ветвь древа со священной храмовой земли. Над алтарем висел металлический круг с выгравированным полумесяцем, знак луны и солнца, смены дня и ночь, вечной жизни после смерти.
Было жаль, что Лэнс никак не мог присутствовать здесь, что его не было рядом. Я изо всех сил молилась за нас двоих, просила мать и отца помочь мне, защитить жизнь и душу брата.
В моих руках теплилась тонкая свеча, плачущая воском. Он стекал на тонкий кусочек бумаги, отделяющий его от пальцев.
Я бросила взгляд на Иллиона. Тот, чуть склонившись перед алтарем и жрицей, с закрытыми глазами беззвучно вторил её молитвенному напеву.
Мне вдруг стало так спокойно, словно за стенами храма другого мира не существует. Ни вражды с Нэндос, ни гнильянки, ни порченных духов, зачем-то стремящихся к Оби. Только аромат благовоний, тягучая песнь и звон колокольчиков…
Сзади нас из толпы раздался невнятный шум и ропот, но я не обратила на него никакого внимания. Да и все присутствующие, казалось, полностью разделяли моё состояние. О чем волноваться в святых стенах храма в столь светлый день?..
Жрица, мимолетом взглянувшая в сторону прихожан, вдруг запнулась и испуганно вскрикнула, обрывая напев. Присутствующие недоуменно повели головами, не понимая, что могло стать причиной столь резкого отклонения от канонов службы, когда меня резко схватили сзади, заламывая руки.
Свеча, брызнув воском, упала на пол. Протестующий рык Мохака и звук тяжелого удара. Людские крики, отдавшие гулом в ушах.
Усилие воли, и я пришла в себя. Чудом вывернулась, и мой кулак настиг переносицу напавшего. Кровь кощунственно окрасила пол храма алыми пятнами.
Передо мной, зажимая нос, нагнулся один из моих соклановцев. Рядом кипела суматоха, где слились напавшие и пытающиеся отбиться. Пронзительно кричали женщины, которые, подхватив за руки детей, пытались выбраться из храма, но этим лишь усугубляли толкотню. Небольшой охраны, что была лишь снаружи храма, но которая не могла не услышать всего этого, нигде не было.
Потасовка в Доме двух святил, что, хэйви побери, здесь вообще происходит?!
Ничего не понимая, я повернулась к Иллиону и увидела, что на него насело трое говорящих с духами из моего родного Мэносис. Обескураженного и пытающегося вырваться наследника цепко держали, не давая возможности нанести и удара.
– Что вы творите?! – заорала я, но мой крик поглотила всеобщая какофония. – Вы с ума сошли?!
Я быстро огляделась, пытаясь понять, чем вооружены те безумцы, которые решились на нападение в святая святых, но, казалось, никто из них так не принес собой ни меча, ни ножа, ни чего-либо ещё.
Маркения с семейством оттеснили, рядом остался лишь Мохак, пытавшейся навести какое-то подобие порядка и прекратить происходящее. Широкоплечий и высокий, он вырубил нескольких, прежде чем на нем повисло сразу двое человек.
– Предатели! – орал Мохак.
Первыми на помощь Иллиону пришли его телохранители, те двое, что везде его сопровождали, но которые не могли быть рядом на службе, не принадлежа к клановой элите. Они прорвались через толпу, и попытались вырвать Иллиона из хватки напавших. Завязалась потасовка.
Я сделала шаг, намереваясь остудить пыл одного из нападавших, и вдруг увидела Сэндома.
В его руке был расписанный рунами длинный клинок, и он направлялся прямиком к наследнику Нэндос. Все были так поглощены друг другом, что, казалось, спокойно вышагивающего вооруженного Сэндома никто не замечал.
Телохранителей Иллиона оттеснили, а самого наследника силой поставили на колени. Что должно случиться дальше, было не сложно догадаться.
Сэндом замахнулся
Я рванула вперёд, проскальзывая между спинами борющихся, и с силой оттолкнулась ногами от пола.
И всем весом рухнула на Сэндома, намертво вцепляясь в его запястье.
По инерции, мы кубарем полетели вперёд, к алтарю. Сэндом ударился спиной об алтарный камень, и пронзительный грохот упавших чаш и сосудов с подношениями, привлек внимание всех присутствующих, как кульминация свершающегося богохульства и осквернения святого места.
Сэндом с выдохом сжал мою руку чуть ниже запястья, отдирая от своей. Я уже не сопротивлялась, его меч выпал ещё когда мы катились по полу.
Морщась от боли, я с трудом привстала, пытаясь отстраниться, но Сэндом не дал мне этого сделать до конца, до сих пор сжимая мою руку.
– Какого хэйви?!… – воскликнула я в стоявшей в храме тишине.
А затем онемела, не в силах пошевелиться.
На моих глазах кожа криво улыбающегося Сэндома наливалась толстыми узлами вен и приобретала зеленоватый оттенок. Белки глаз темнели, уходя в болотный цвет, губы приоткрывали короткие пеньки желтоватых крошащихся зубов. Тело моего друга детства крупно дрожало, будто толчками деформируемое изнутри, слюна запенилась и струйкой потекла по подбородку.
Изумрудные и блестящие, похожие на отполированные драгоценные камни, этихилии крупными гроздями расцветали по лицу и телу Сэндома, выпячиваясь светящимися буграми сквозь одежду.
– Пррроссти, малышшка Ли, – с трудом расслышала в утробном урчании.
Я закричала. С трудом вырвалась и отшатнулась, покачиваясь. Место на руке, где ранее удерживал меня Сэндом, нестерпимо жгло.
Я поднесла руку к глазам и рухнула на колени.
На коже ярким камнем проступил крупный этихелий.
* * *
Мир вне затянуло мутной пеленой, отделяющей меня от реальности. Крики, паника выбегающих из храма, короткие приказы Мохака, – все слилось в ничего не значащее ничто.
Я попыталась повернуть голову. Перекошенные ужасом лица людей смешались в одно целое.
Прокаженная. К ней нельзя прикасаться. Прочь. Скорее прочь. Волна боли, которая была сильнее физической, захлестнула сознание, наполнила его, как пустой сосуд.
Пол стал куском льда. Слишком холодно, но никто не спешил помочь. Я словно пропала, исчезла из этого мира. Сжалась в одну исчезающую точку. Стала ничем.
Закрыла глаза, чувствуя дурноту, туманяющую рассудок. Яд хейви просачивался в тело сквозь пульсирующий этихелий. Пронизывающий холод сменился невыносимым жаром.
Меня, распластавшуюся на полу, наконец, подхватили на руки. На грудь упали длинные белые пряди чьих-то волос, и где-то сверху я услышала голос Иллиана, но не поняла ни слова из того, что он говорил.
Понесли. Шея потеряла всякую силу, и непослушная голова скользнула вниз. Руку терзал чужой пульс, словно этихелий, сплетаясь с моей кровеносной системой, желал задать собственный ритм моему сердцу.
Стены храма сменились на голубое небо, пронизанное прозрачными перистыми облаками. Затем на незнакомый дощатый потолок. Какой-то новый сруб близи храма?..
Мелькнул деревянный край, и я почувствовала под собой твердую плоскость стола.
Сознание почти погасло, но с большим трудом выбралась из затягивающей забытья. Нельзя! Я не проиграю. Справлюсь.
Если это возможно. Гнильянка уже попала в мои вены, и с каждой секундой проникала всё глубже. Я чувствовала её скверну.
– … У вас в запасе несколько минут, – голос Иллиана на этот раз я слышала четко.
Пожилая женщина со знаком Нэндос на предплечье, чье лицо плыло, не давая на нем сосредоточится, подала знак рукой, и где-то за краем моего зрения захлопали двери, застучали металлические миски, полилась вода.
– Иллиан, ты должен уйти… – Холодное прикосновение ножниц к коже. Кажется, одежду на мне просто разрезали.
– Микелла, я…
– Уходи. Мы сделаем всё, что в наших силах.
Голову начало кружить. Я моргнула, силясь остановить эту пляску, а потом зажмурилась. Не было сил даже мысленно обратиться за помощью к предкам.
Треск дорываемой в спешке ткани, зябкость обнаженного тела. Едкий запах незнакомых трав. Бесконечной темный водоворот мути.
Волна ледяной священной воды, которой меня окатили, сперла дыханье, но не дала так желаемого мной освобождения от тошнотворной лихорадки.
Грохот выдвигаемых ящиков стола, смазанные тени людей, копошащихся рядом. На запястье здоровой руки и на щиколотки легли вдруг петли веревки, крепко фиксируя меня к столу. В рот, не церемонясь, сунули тряпку. В воздухе повисла гарь и специфический запах раскаленного металла.
