Текст книги "Грешники. Внебрачная дочь (СИ)"
Автор книги: Елена Николаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)
Глава 14. Цена выбора
Анна
– Аня? Охренеть… – Арсений замирает посреди гостиной, долго и удивлённо меня изучая. Под его пристальным взглядом плавится кожа. Стою ни живая, ни мертвая. У меня не только дар речи пропадает, ещё и восприятие реальности. Сердце сейчас разорвётся от волнения. Похоже, я выгляжу как дорогая шлюха. Зря я купила это платье. Лучше бы деньги сберегла…
– Какая же ты… У меня просто нет слов... – Тарасов шумно выдыхает.
Его глаза превращаются в два бездонных колодца, во мраке которых удаётся разглядеть похоть. Арс машинально облизывает губы, не переставая пялиться на покрытое мурашками полуобнажённое тело.
«Никогда не позволяй никому относиться к тебе так, как к обычному человеку. Ты особенная, Энни… Особенная…» – звучат в голове слова Мелиссы.
Мне бы её лёгкость и раскрепощённость. Может быть тогда наши с Арсом отношения вышли бы на новый уровень.
Об Итане стараюсь не думать, иначе всё испорчу. Загоню себя в тупик, из которого вряд ли найду выход. Мне это не нужно. У меня свадьба через несколько дней. Я не стану дважды ломать свою судьбу. Ради чего? Ради кратковременной интрижки? Четыре года назад он запросто перечеркнул наше будущее.
Боже, да он меня вышвырнул из своей жизни, как надоедливую собачонку, не объяснив причин!
Итан никогда меня не любил!
Даже сейчас о чувствах не обмолвился.
Три простых слова многое могли изменить! Всего-то три важных слова! Но они не прозвучали из его уст. Он решил меня вернуть. Только и всего.
Зачем? Захотелось освежить в памяти прошлое?
Не может смириться с тем, что я принадлежу другому человеку?
Тогда почему столько лет молчал? Потому что не нуждался во мне! Для чего же сейчас портить мне жизнь? Из-за уязвлённого мужского самолюбия?
Бред какой-то…
Разбитую чашку не клеят. Её выбрасывают.
Какой смысл начинать заново там, где полная неопределённость? Чтобы наступить на те же грабли? Я помню, как больно они бьют…
У меня до сих пор сердце в шрамах.
– Эмм… – замешательство Арса вводит меня в ступор. Пару секунд судорожно соображаю, что делать и как поступить с нарядом. Если он возмутится – я его пойму.
– Арс… – растерев вспотевшие ладони, выдвигаю встречное решение: – Я, пожалуй, переоденусь. Наверняка это платье слишком… откровенное для ужина.
– Ты гонишь? – словно очнувшись от гипноза, мой жених, наконец, оживляется. Подходит к столу, около которого я стою, опускает на столешницу бумажные пакеты с логотипами брендов. Боже, он раскошелился на подарки. Видимо, не только для меня.
От Арса исходит совсем иная энергетика. Я это чувствую. Вижу по его блестящим глазам. Тарасова как будто подменили. Он излучает сплошные позитивные вибрации.
– Тебе нравится? – не веря своим ушам, смотрю во все глаза на своего будущего мужа.
Сексуально ухмыльнувшись, он заключает моё лицо в ладони и впивается в губы недолгим, но очень страстным поцелуем. Сплетает наши языки настолько сладко, что даже умудряется затронуть какие-то внутренние струны моей души. А после отстраняется. Находит растерянные глаза своими.
– Любимая, ужин для нас двоих. Ты моя женщина и наряжалась ты для меня. Пусть завидуют те, кому ты не принадлежишь. Ты ослепительно выглядишь. Я раньше никогда тебя такой не видел.
Тарасов вплетает в речь слишком много искренности и нежности. Приправляет словом «любимая», тем самым открывает мне глаза на существующую реальность.
Падаю и разбиваюсь в очередной раз…
Вспоминаю, чем я занималась в номере в его отсутствие, и меня тут же охватывает чувство вины и стыда. А ещё боли. Потому что ждала это слово с глубоким смыслом от другого мужчины. Но так и не дождалась.
– Я тоже... – сглатываю, опуская взгляд на его губы. В глаза Арсу смотреть не решаюсь. Кажется, ещё секунда, и он увидит в них трансляцию короткометражного фильма нашей с Итаном встречи. Хорошо, что до его приезда в номере навели порядок.
На часах почти семь. Святой должен прийти с минуты на минуту. Он обязательно постучит в дверь. И если Арс откроет – случится катастрофа вселенского масштаба. В лучшем случае они набьют друг другу морды. Что будет в худшем, я даже не хочу предполагать. Нужно как-то отвлечь Тарасова. Затащить в спальню и переждать какое-то время. Возможно даже до утра. А утром я точно что-нибудь придумаю. Соберу чемоданы и мы сменим отель. Может быть даже уедем в аэропорт. Сейчас, как никогда, я хочу к Нике. К моей любимой доченьке. Итану не нужно о ней знать. Рвать ребёнка на части я не позволю. Пусть всё остаётся так, как есть, лишь бы не хуже.
***
– Ты у меня очень красивая, Анюта. Намного красивее всех тех девиц, что бегают по пляжу в купальниках от кутюр. Ты неотразима, кисунь.
Тарасов обнимает за талию, притягивает к себе. Прижимаюсь, кладу ладони ему на грудь, а в душе полный раздрай. Думаю о том, как жестоко пошутила надо мной судьба, выдернув из привычной спокойной рутины и забросив в воронку водоворота. Сила которого тащит меня на дно, и явно не к тихому семейному счастью, а к полнейшему жизненному хаосу.
Вспоминаю, как четыре года назад Итан отправил Ивана в отключку, и тотчас покрываюсь холодным потом. Ему хватило пары секунд, чтобы вырубить соперника.
Боже мой, я не хочу сейчас скандалов, мордобоя и разбирательств на тему: к какому берегу мне примкнуть. Да и как тут определишься, когда всё случилось так внезапно, да ещё и накануне моей свадьбы!
Бросаю быстрый взгляд на дверь. Затолкав чувства обратно, откуда они выползли, обвиваю шею Тарасова руками. Прислоняюсь к нему плотнее. Буквально вжимаюсь в его горячее тело своим. Арсений стискивает в объятиях, затем ныряет руками под подол ультра короткого платья, сжимает ладонями ягодицы. На мне нет трусиков. Осознав это, он удивлённо вскидывает бровь.
– Ты не против, если мы ненадолго отложим наш ужин? На полчаса… – шепчу ему в губы как можно сексуальнее. Отбросив мучительные сомнения, провожу по губам языком. – Может быть, на час…
– Нет, не против. Я даже «за», – качнув бёдрами, Тарасов позволяет ощутить его эрекцию. – Ты не представляешь, как я скучал. Пиздец, как тебя хочу, Анют...
Игриво толкаю его в грудь, вынуждаю пятиться в спальню, подальше от гостиной.
На ходу мы расстёгиваем рубашку. Наткнувшись ногами на кресло, Арс падает в него, утягивая меня за собой. Хохочем, целуемся, я быстро справляюсь с пряжкой ремня. Пальцы Арса, сталкиваясь с моими, помогают расстегнуть ширинку брюк и освободить член от белья.
– Иди ко мне, – нетерпеливо шепчет, прикусывая мне губу.
Забираюсь к нему на колени. Меня бросает то в жар, то в холод. Ощутимо потряхивает. Зарывшись пальцами в его волосы, не щадя, сжимаю их. Он стонет. Ему нравится этот приём. Арс дуреет, прижимаясь губами к шее, втягивает кожу и начинает её посасывать.
Сердце набирает безумную скорость. Расшибается о рёбра. Рвётся наружу. Но заставить себя остановиться и переиграть ситуацию я попросту не могу. Нужно идти до конца, как бы не было больно от осознания того, что недавно в этом месте были другие губы. Целовали меня. Обжигали. Доводили до исступления…
Хватит, Аня! СТОП!
Зажмуриваюсь, блокирую мысли. Иначе не смогу. А мне нужно Арса отвлечь. Оградить обоих от нелепого столкновения. Эти мужчины оба мне дороги. Каждый по-своему. Одного всё ещё безумно люблю, с другим пытаюсь лечить незаживающие раны.
– Малыш… – шёпот Арса скользит по кромке уха. Возбуждает. Закрываю глаза. Отдаюсь ему целиком и полностью. Больше не хочу ни о чём думать, только о том, что может доставить мне удовольствие.
Размазав пальцами по входу влагу, сажусь на член. Ввожу его до упора. Арс, впиваясь пальцами в мою талию, глухо рычит. Припадает к моим губам. Отвечаю ему. Чувствую, как с плеч соскальзывают лямки платья. Как оголяется моя грудь. Припав к ней ртом, Арсений доводит меня до дрожи.
Боже мой, оказывается, я всё ещё могу с ним расслабляться. Чувствовать удовольствие. Пусть не такое острое и запредельное, как с Итаном, но мне хорошо.
Запрокидываю голову и стону, начиная медленно двигаться. Время замирает вокруг нас, как только я нахожу нужный угол проникновения и ускоряюсь сама.
– Арс, пожалуйста, не останавливайся, – прошу его, притягивая за затылок обратно к груди. Он продолжает ласкать языком и зубами соски. Он голоден, так же как и я. Не знаю, что на него повлияло: поездка за границу или заключение удачного контракта, но сегодня Тарасов выбивает десять очков из десяти. Перенимает инициативу и резкими толчками доводит нас обоих до пика. Взрываемся оба. С громкими стонами склеиваемся влажными телами. Упав ему на плечо, едва дышу, содрогаясь от сладостных спазмов, пронзающих нутро.
– Что это было? – пытаюсь понять то, чему невозможно дать объяснение.
Дышу, давая возможность сердцу замедлиться.
– Ты меня жёстко трахнула, кисуль. Такое с тобой впервые, – хрипит Тарасов, переводя дыхание.
Кое-как придя в себя, поднимаюсь с его колен. Оцениваю безнадёжно испорченное платье. Позволив ошмёткам сползти по мне на пол, переступаю их и плетусь в ванную. Ноги ватные. Тело всё ещё дрожит.
– Тебе что-нибудь принести выпить? – бросаю взгляд на холодильник и добавляю: – Я первая в душ. Ты же не против?
– Давай, я отдышусь немного и сам себе налью, – соглашается Арс. – В этом кресле очень удобно не только отдыхать, но и трахаться!
Обернувшись к нему, одариваю улыбкой. Краем глаза замечаю у входной двери шикарнейший букет и две белых коробки. Резко обращаю на них внимание. Оценив дизайн, догадываюсь, что находится в упаковках. Новенький планшет и мобильный телефон.
Что за чертовщина? Как это всё здесь оказалось?
На дверях висит табличка «Не беспокоить». Ни горничная, ни администраторы, ни менеджеры отеля никогда не зайдут в номер, чтобы оставить для гостей презенты. Это категорически запрещено! Поразмыслив ещё пару секунд, застываю как вкопанная.
Проникнуть в номер без моей на то воли мог только один зарвавшийся придурок.
Сумасшедший! Ненормальный! Чтоб его, Святой!
Сердце от эмоционального всплеска мгновенно расходится трещинами, рвётся на части и осыпается кусками вниз.
Давление ударяет в затылок. Горло зажимает спазм. От застрявшего в трохеи плотного комка воздуха начинает разламывать в груди.
Господи, он видел? Видел, как мы с Арсом трахались?
Смотрю на презенты и глазам не верю. Только этого мне не хватало…
Неужели он умудрился где-то достать ключ-карту и открыть ею дверь?
Да он совсем рехнулся! Как теперь разгребать это дерьмо???
Что я должна объяснить Арсу? Откуда у меня эти подарки?
А Итан?
Я же просила оставить меня в покое. Зачем он к нам припёрся?
Вот теперь это точно конец.
Глава 15. Скандал
Анна
Рассматриваю букет. Глаза влагой затягивает. Розы с хризантемами превращаются в одно сплошное белое пятно.
Только он может выкупить за раз половину цветов в бутике и заставить собрать букет. Такой, что хрен поднимешь, не надорвавшись.
Зачем? Зачем ты о себе напоминаешь? Снова и снова! Рвёшь мне душу своим присутствием здесь. За стенкой.
Я давно смирилась с тем, что тебе не нужна.
С тем, что я не твоя пара! Не та, которую ты жаждал видеть рядом с собой.
Чего ты от меня хочешь, Итан?
Поиграться и в очередной раз растоптать?
Срываюсь с места и несусь в ванную. Меня дико трясёт. Кое-как натягиваю на себя халат. Завязываю потуже пояс. Запрыгнув в тапки, лечу к двери.
Верну подарки и поставлю жирную точку. Пусть катится к чертям! С меня хватит мексиканских страстей. Сердце не камень, оно попросту не выдержит.
– Арс, я сейчас вернусь! – выкрикиваю, с трудом поднимая с пола букет с коробками.
– Ты куда? – из спальни доносится удивлённый голос Тарасова.
– Иди в душ. Я забыла отдать соседке телефон. Она наверное его обыскалась.
Выскакиваю из номера, хлопая дверью. Направляюсь к Святому.
Ярость в груди напоминает пробудившийся вулкан. Она кипит, клокочет, бурлит, плавит внутренности до консистенции магмы. Воздух, не доходя до лёгких, становится суше. Сгорает на полпути, превращаясь в удушливый комок токсического газа.
– Какого черта, Мэл? Что пошло не так? – разъярённое рычание Итана сотрясает апартаменты. Вздрагиваю и тотчас замираю у его двери. Сердце ухает в пятки. Кажется, он не просто взбешён. В него вселился дьявол.
– Он должен был вернуться позже. Так мне сказали…
«Мелисса?» – удивившись знакомому женскому голосу, на автомате толкаю приоткрытую дверь. Желудок сразу же вяжется в тугой узел. Дыхание мгновенно покидает лёгкие. Шокировано пялюсь на знакомое лицо.
О, господи…
«А вы? Одна здесь или со своей половинкой?» – вспоминаю заданный мною вопрос и тут же прокручиваю в памяти ответ девушки:
«Мы недавно расстались… Я взяла тайм-аут в отношениях…»
«Недавно – это когда? Сегодня??? После нашей с Итаном встречи? Так, что ли???» – думаю об этом, и меня накрывает неотвратимой реальностью.
Так значит, платье Мелисса покупала для него? Планировала мириться?
Сколько времени они были вместе? Кто она? Очередная пассия для грязных утех?
В памяти всплывает его встреча с Сандрой. Откровенное на ней бельё. Развратный минет за дверью спальни…
Моё лицо мгновенно покрывается алыми пятнами, начинает гореть.
Задыхаюсь, вспоминая, с каким азартом он трахал её рот.
Зачем? Зачем я вообще об этом вспоминаю? Он свободен. Это его жизнь. Меня не должны волновать половые отношения Святого.
Мать вашу, какая же я наивная дура…
Нужно бежать отсюда без оглядки. Хватать Арса и лететь к дочке. Но прежде отдать Мелиссе цветы. В последний момент подавляю желание врезать ими по лицу экс-любовника.
Итан курит. Судя по количеству окурков в пепельнице – не первую сигарету. И, видимо, не последнюю.
Его руки трясутся, словно не за фильтр пальцами держится, а за оголенный электрический провод цепляется. Заметив боковым зрением движение двери, поворачивает в мою сторону голову. Глазами встречаемся – в груди происходит взрыв.
Мощный. Ядерный. Ослепляющий.
Пол становится зыбким как песок.
***
Я всё ещё стою на месте. Боюсь пошевелиться, сделать шаг, чтобы не уйти с головой в преисподнюю, которую для меня уготовили его глаза. Там, в зрачках – кромешный ад.
Смотрит – душу вытягивает. Готов испепелить.
За что? За то, что я давно не его?
За то, что живу своей жизнью?
Пытаюсь исцелить себя с помощью другого мужчины?
Три с лишним года я в одиночку растила нашу дочь! Вкладывала в неё всю свою душу и любовь! Ты от меня отказался!!!
Не вернул, когда бросилась под ливень сломя голову!!!
Тебе было плевать на мои чувства!!! На глупую девятнадцатилетнюю девочку, влюблённую в тебя по уши!
Чего ты хочешь теперь?
Душу? Сердце ты уже вырвал. Четыре года назад! Можешь станцевать свой победный танец.
Что же ты не ликуешь, Итан Сантуш?
Мало тебе? Мало???
Наш немой диалог затягивается на целую вечность. В голове столько мыслей скапливается. Нарастают как снежный ком. Одна хлеще другой. Хочу высказать всё, что накипело и в то же время не решаюсь сделать это при посторонних. Эмоции раздирают на куски, силы высасывают. Чтобы не рухнуть на пол, думаю о Нике. Завтра я её увижу. Отпуск окончен. Для меня, так точно.
– Мел, выйди, – затянувшуюся тишину нарушает зажатый низкий голос.
Оставаясь неподвижным, Итан смотрит на меня из-под сдвинутых бровей. В пальцах тлеет сигарета. Острый взгляд по живому режет. Каждый нерв задевает. Не выдержав зрительного давления, перевожу фокус на его девушку.
– Цветы не забудь, – протягиваю ей букет, когда ровняемся у выхода.
Мелисса растерянно раскрывает рот. Тушуясь, бросает вопросительный взгляд на Итана и снова переводит на меня. Переборов убийственную панику, улыбаюсь.
– Не переживай. Я надолго его не задержу. Переоденься. Думаю, платье Итан заценит. Приятного вечера, Мэл… – язвлю, испытывая душевную боль.
– Цветы не для неё, – неожиданно рявкает Святой. – Они твои. Прекрати строить из себя холодную суку. Этот образ тебе не идёт. За столько лет ты так и не научилась притворяться, – адресуемый мне посыл становится последней каплей.
Освобождаю проход, позволяя мулатке покинуть номер.
– Значит, твоя работа, – подойдя к Итану, впечатываю в него букет. От души. Вынуждая его пошатнуться и перехватить охапку одной рукой. Коробки с девайсами падают под ноги. – Ты хоть понимаешь, что творишь?! Даёшь отчёт своим действиям? Это беспредел! – повышаю тон, переходя на крик. Мне уже всё равно. Меня кроет. – Ты не имеешь права вламываться в мой номер без приглашения! Ты мне никто! Какого черта ты меня преследуешь? Что за гребаные игры, Итан? Ты охренел???
– Не натрахалась? Чтобы кончить, пришла выебать мне мозг? – швырнув цветы на близстоящий диван, Итан тушит окурок. Затем уходит к бару. Достаёт из него непочатую бутылку виски. Открутив крышку, делает несколько жадных глотков из горлышка. – Выпьешь со мной? – протягивает мне спиртное, а я всё ещё стою, ошарашенная его заявлением. Оцениваю происходящее круглыми, как блюдца, глазами.
***
Каким был сумасшедшим, таким и остался. В глазах всё то же безумие полыхает. Готов свернуть мне шею. Так нельзя! Нельзя ревновать нелюбимую женщину. Это абсурд!
– Не хочешь, как хочешь, – поднеся бутылку ко рту, вливает в себя ещё дозу. – Сядь на диван, Эн. Нам нужно кое-что обсудить.
Итан подходит, чтобы направить меня за плечо к указанному месту, но я вырываюсь, отталкивая его.
– Например, мою интимную жизнь? – вспыляюсь в очередной раз, ощущая, как тело под халатом обдаёт кипятком.
Да как он мог? Как он мог устроить мне что-то подобное?
– Какое тебе дело до того, натрахалась я или нет? Да кто ты такой, чтобы корить меня за то, что я сделала? Это моё личное! Моё и точка! Понял?!!! – криком надрываю живот.
Злюсь и ненавижу его, но в итоге за нас обоих душа всмятку. Разбивается и болит. В груди нещадно ломит, рёбра выкручивает. Он видел. Видел нас с Арсом. Видел и всё это проглотил. Молча вышел из номера, как когда-то я из его квартиры. Сбежала прочь. К морю. Чтобы забыть…
Если бы ему было по хрену, его бы так не трясло. А его трясёт. Адски трясёт. Как и меня. И пьёт он не потому, что хочется виски нажраться. Я бы сама сейчас накатила грамм двести. Пьёт он, чтобы притупить давку гребаных эмоций. Их у него много. Так много. Через край прут. Вибрируют. Все на лице отображены. В каждой вздутой вене танцуют. Он всё также дико ревнует как тогда. Мимика, жесты, тон голоса, презрение в глазах…
Зажав свои чувства в кулак, решаю добиться правды.
– Да, Боже, зачем всё это?
– Ты всё ещё не поняла? – осушив половину бутылки, ставит её на журнальный столик. – Или тебе нравится притворяться дурой? Я же знал. Знал, что ты мне не откроешь. Поэтому решил попасть к тебе в номер любым способом. Но никак не ожидал, что ты… – беря паузу, он морщится, словно от боли. – Блять, Эн, я не ожидал, что ты будешь с ним трахаться. Проклятое дежавю, не правда ли? Мне кажется, я проклят. И всё это будет происходить снова и снова…
Не скрывая презрительной усмешки, Итан начинает двигаться в мою сторону.
– А с кем мне нужно было трахаться? С тобой? – отступаю назад, пока не упираюсь спиной в преграду. – Мы четыре года как не вместе. Или ты забыл? Чего ты от меня ждал? Что я буду соблюдать вечный целибат?
– Не ждал, Эн. В том-то и дело, что не ждал. Но и не хотел видеть, – в несколько шагов он настигает меня. Подойдя впритык, вынуждает вжаться в стену. Затем ставит руки по обе стороны моих плеч, заключая в ловушку.
Глаза в глаза – и нас повторно коротит.
– Какого черта ты бесишься? А как же Мелисса? Вместо секса ты цитировал ей Маяковского с Есениным? «…Ах пора ты моя живая! Голова – голова – минет. Разрывает меня, сжигает, я кончаю… простите мне!!!» – выразительно отчеканив часть стихотворения, упираюсь ладонями в его грудь. Чувствую, как подступают слёзы. Чтобы не разреветься сию же секунду, увожу от Итана взгляд. Дышу отрывисто и часто. Он так близко, что даже через одежду я ощущаю исходящий от него жар.
– Мощные стихи, – выдаёт у виска простуженным голосом.
– Определённо мне что-то напоминают, – добавляю, пересиливая боль голосовых связок. – Ночь. Нервы. Сандру. Тебя. И глупую наивную дурочку с разбитым сердцем за дверью.
– Почему ты не вспоминаешь, что было после? – опустив ладонь на мое горло, проходится большим пальцем по линии подбородка. Это движение настолько чувственное, что я на миг теряю себя, прикрывая глаза.
– Не думаю, что ты играл с ней в крестики-нолики… – сиплю.
– Она обычная шлюха, каких полно… Для меня Мелисса ничего не значит. И я тоже не придерживался принципов целибата. Поэтому я всё ещё здесь, с тобой, пытаюсь поговорить, но ты предпочитаешь оставаться слепой. Эн, посмотри мне в глаза.
***
– Я бы предпочла оставаться не только слепой, но и глухой в отношении тебя.
«Она обычная шлюха, каких полно…» – прокручиваю в голове сказанное, закипая от ревности. Огонь подходит к груди. Охватывает всю мою сущность. Сводит с ума, лишая контроля над ситуацией.
Неужели мы расстались для того, чтобы он все эти четыре года забывался со шлюхами? Почему нельзя было вспомнить обо мне раньше? Найти и попытаться исправить ошибки?
– Эн! – вновь давит интонациями. – Посмотри мне мне в глаза.
Проглатываю скопившийся в горле комок обиды. Если не вытолкну свою злость наружу, она меня разрушит. Разорвёт изнутри. Выполняя приказ, резко вскидываю на него взгляд.
– У тебя с любовницами никогда не клеилось, да? – выпаливаю, сгребая в кулаки рубашку на его груди. – Неужели так скоро наскучила Мелисса? Уже не хочешь её?
– Я хочу тебя, – прорычав, делает короткую паузу. Дикий взгляд прожигает насквозь. Над заостренными углами стиснутой челюсти танцуют желваки. – Всегда хотел только тебя.
– Зачем тебе ещё одна шлюха? – теряя тормоза, бью по больному. – Ведь ты давно сделал выбор в пользу общественного мнения. Что изменилось сейчас? Самодостаточные повзрослевшие женщины больше не привлекают? От них тебя не вставляет, да? – выплеснув подкатившую к горлу жёлчь, изображаю ядовитую ухмылочку.
В душе всё крошится, осыпается и зудит. Ничего живого не остаётся. Одни руины.
– Не встаёт у тебя на правильных баб? Пресные они, да? Скучные? Со шлюхами куда веселее!
– Заткнись, Эн, – цедит, теряя терпение. – Замолчи и выслушай меня.
Дрогнувшая рука мужчины надавливает на мою гортань, лишает возможности вырываться. Святой нависает надо мной, сосредоточенно распиная на стене обезумевшим взглядом. Одним рывком окунает в прошлое.
Ненавижу! Лучше бы он дальше трахал своих шлюх у себя на родине. Но нет же, встретились здесь! И теперь он хочет протащить мою душу через семь кругов ада, очистить и отправить в рай. Экзорцист проклятый!
– Считаешь, что увидев тебя, я должна забыть всё и запрыгать от радости? – хриплю, вцепляясь пальцами в его запястье. Он послабляет хватку, но руку не спешит убирать. – Я так не могу, Итан. Это уже было. Боль. Много боли. Ничем хорошим не закончилось. Ты меня унизил! Сломал! Растоптал мои чувства! Моё доверие. Я долго и болезненно собирала себя по кусочкам. Взбиралась на обрыв, с которого ты меня столкнул. Попытку изнасилования Иваном ты даже не стал рассматривать. Обвинил во всём меня. Глупая, инфантильная шлюшка сама допрыгалась! Тебе было проще согласиться с этой формулировкой! Девочка, которую ты лишил девственности, спустя сутки бросилась во все тяжкие! Конечно же мне было мало тебя! Я жаждала закидываться колёсами и трахаться со всеми подряд! Отпусти! Отпусти меня! Слышишь? Отпусти! – дёргаюсь изо всех сил, царапая до крови его руку, пытаюсь вырваться. Добиваюсь того, что он сгребает меня в охапку и втискивает в себя. Словно оттиск пытается сделать. Оставить себе на память отпечаток моего тела.
Соединяемся как два подходящих пазла, прикипаем, и от этого ещё больнее становится. Никакого зазора между нами. Кожа к коже, плевать, что разделяет одежда. Я чувствую его каждой клеточкой своего тела и ещё больше злюсь. На себя. За то, что проявляю слабость.
Слёзы, как и обычно, выступают не вовремя. Чтобы не разреветься при нём, продолжаю вырываться. Не знаю, как дать ему прочувствовать хотя бы часть той агонии, в которой я умирала по нему день за днём.
Когда Нику рожала, молилась, чтобы он снова оказался рядом. Увидел свою дочь. Прижал к сердцу, как это делаю я. Но месяцы тянулись один за другим, а он не появлялся. Не звонил. Не искал. Не интересовался. В итоге я нашла в себе силы начать новую жизнь. Закрыла все чувства на замок. Спрятала в самом тёмном уголке души. Никому не позволяла их ворошить. Наша дочь исцелила меня, заполнила собой все надломы и бреши.
Мне кажется, я без толку кричу. Выдираюсь. Бьюсь, как рыба в сетях. Руки бесполезно мечутся по напряжённому телу. Скребутся по его бокам, плечам, по твёрдой спине…
Всё моё нутро протестует. Я давно не ощущала себя настолько растерянной. Не испытывала столь сильных и противоречивых чувств.
– Хватит! Дай мне уйти! Ничего у нас не выйдет, Итан! Я давно не твоя! – рычу, прижатая щекой к его груди. Оба сердца работают на износ. Его так громко долбится о рёбра. Словно пытается достучаться до моего разума.
Гремит. Гремит. Гремит.
От шума летящей крови по венам схожу с ума.
– Уймись, Эн! – рявкает так, что вздрагиваю. Он вынужденно отстраняется от меня на расстояние вытянутой руки. Но не отпускает, всё ещё держит за плечи. Ловит мой взгляд и будто магнитом притягивает всё моё внимание к себе. – Тогда я безумно ревновал. Это чувство затмило мне разум. Нужно было сохранять холодный рассудок, но после исчезновения Лисы и новости о гибели отца у меня отказали тормоза! Я и сейчас готов ломать и крушить всё вокруг. Ты бы знала, чего мне стоило выйти из номера и не свернуть шею твоему Арсу! – заявляет на полном серьезе, стискивая в порыве пальцы. – Прости, но ты выдавала сюрприз за сюрпризом. Я не мог слепо верить твоим словам. Хотел, но что-то внутри сломалось. Всё шло одно к одному, образуя сомнительную картину. Я привык доверять фактам. Мне нужны были доказательства.
– И ты, наверное, их нашёл? Да? – ехидно восклицаю. – Сопоставил гребаные факты и? Решил меня оправдать, отмыть от грязи, а затем себе вернуть? Не поздновато ли для такого решения? Думаю, что «да»! – ставлю точку. Итан стремительно пытается прижать меня обратно к себе, но я чудом выворачиваюсь из его хватки. Пытаюсь сбежать. Только не тут-то было. Он настигает меня в двух метрах от двери, хватает за локоть. Рывком разворачивает к себе лицом. Я снова врезаюсь носом ему в грудь. На адреналине, сжав кулаки, принимаюсь колошматить по чём попало.
– Четыре года прошло!!! Четыре, мать твою, года!!! – заявляю криком. – Ты в прошлом! В прошлом, Итан! Я тебя ненавижу! Ненавижу тебя! Что не ясно? Какого черта ты от меня хочешь? Что тебе до меня спустя столько лет? Оставь меня в покое!!!
– Не могу, – хватает за плечи. Его пальцы настолько больно впиваются в мышцы, что я вскрикиваю. Глаза наливаются жгучей влагой.
– Почему?!!
– Потому что я люблю тебя, Эн!!! – признание, как пуля, прошивает висок. При этом он встряхивает меня так сильно, что зубы клацают. Смотрим друг другу в глаза. Прожигаем ненавистью. Я всё ещё пребываю в дичайшем шоке. Не дышу. Пытаюсь осмыслить слетевшие на эмоциях слова. – С тех пор, как ты исчезла… – притягивает меня к груди. – Люблю ровно столько же, сколько ненавижу... – отрывисто выдыхает в макушку.
– Неправда… – лепечу, не веря услышанному. Щёки прочерчивают дорожки слёз. Он не может меня любить. А после того, что видел, тем более… – Ты лжёшь. Тебе понадобилось четыре года, чтобы это понять? – из моего горла вырывается простуженный хрип.
– Эн…
– И что мне делать с твоей любовью? – поднимаю на него блуждающий, затравленный взгляд. – Я замуж выхожу...
– Ника моя дочь? – неотрывно глядя в глаза, задаёт очередной убийственный вопрос. К горлу тут же подступает паника. Охваченная чувством неизбежной беды, начинаю отрицательно мотать головой и вырываться.
– Эн? – не сводя с меня хмурого взгляда, стискивает руки сильнее. – Кто её отец?
– Пошёл ты к черту… – всё, что выходит выдавить из груди за секунду до того, как пространство разрезает повелительный голос Арса:
– Убери от неё руки!
***
Моя, и без того, небольшая вселенная сжимается до невероятно маленькой точки и оглушительно взрывается. Несколько секунд нахожусь в ступоре. Пытаюсь собрать мысли в кучу и вернуться в собственное тело, из которого меня выбросило взрывной волной.
Минута... Две… Три… Четыре…
Затянувшийся в голове шум, наконец, начинает преобразовываться в слова.
– Ты оглох, что ли? Руки от неё убрал!!! – голос Арсения по-прежнему ревёт от ярости на том же расстоянии, что и прежде. Молю Бога, чтобы ближе не подходил. Не провоцировал драку.
Судя по тому, как Святой грубо и собственнически вдавливает в меня пальцы, явно не собирается отпускать. В любой момент ответит Тарасову, если тот прыгнет первым.
От этой мысли тело снова начинает лихорадить. По позвоночнику проносится крупная дрожь. Спина, шея, грудь, ладони, лицо – вся кожа покрывается испариной.
Мазнув по Арсению равнодушно-ленивым взглядом, Итан продолжает делать вид, что моего жениха здесь нет.
Черт возьми! Что же ты за человек такой? Всегда прогибал правила под свои желания. Всегда!!!
И сейчас всё делаешь по-своему. Всё портишь. Давишь, как навалившаяся бетонная стена. Страшно задохнуться и рассыпаться на атомы. Не выжить.
Я хочу убраться из этого номера. Исчезнуть из этой душной страны. Выдохнуть и снова вдохнуть свободу. Вернуться к дочке. Попытаться осмыслить на свежую голову всё, что здесь произошло.
– Арс, собирай чемоданы. Мы летим домой, – стрельнув в Итана колючим взглядом, прилагаю максимум усилий, чтобы разлепиться. Не представляю, что будет, если я выберу его сторону.
С чего мы начнём? С воспоминаний о прошлом и бесконечных упрёков? С секса, который так же быстро может наскучить, как и сложные, неопределённые отношения?
Итан, кроме себя, никого никогда не любил. Мириться ради дочери? Ника не станет счастливее от того, что я буду страдать, защищая свои права и точку зрения.
Это его «люблю» как ушат холодной воды! Ну не могу я так сразу взять и сигануть в омут с головой!
Четыре года назад я без оглядки это сделала. Бросилась ему на шею влюблённой юной дурочкой. В итоге за безрассудство поплатилась своим разбитым сердцем. В одиночку растила дочь!
В чём я видела тогда романтику? В беспрерывных поцелуях с мужчиной намного старше меня? В развлечениях с ним? В прогулках под луной? В сексе?
У нас не было общих тем для разговоров. Или, может быть, романтика заключалась в разодранной в клочья душе?
Сколько раз тётя Катя пыталась меня предупредить? Вправить мне мозг? Оградить! Разве это было возможным?
