Текст книги "Грешники. Внебрачная дочь (СИ)"
Автор книги: Елена Николаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Глава 29. Папина дочка
Итан
– Держи, Царевич, будем лечиться, – Кэтрин наливает в бокал спиртное.
Я не любитель напиваться в стельку, с алкоголем всегда знал меру, но сегодня ситуация изрядно напряжённая и требует хотя бы частичной разгрузки моей нервной системы.
Принимаю бокал. Выпиваем залпом.
Мать Анны пытается успокоить Нику, чтобы та не ковыряла пальчиками праздничный торт.
– Вера Владимировна, – обращаюсь к ней, не закусывая. – Оставьте ребёнка. Пусть делает, что хочет. Фотоаппарат у вас имеется?
– Да. Есть, конечно, – сконфуженно произносит она. – Кать, подай Итану фотокамеру. Она в тумбочке, под телевизором.
Через какое-то время я проверяю технику на наличие карточки и зарядки.
Всё супер, кроме одного: на последних кадрах Анна в обнимку с Арсом в каком-то кафе. Что-то празднуют. Она счастливо улыбается. Целуется с ним. На столе букет цветов…
Естественно меня кроет.
Новая волна раздражения заставляет покинуть стол и выйти на кухню покурить.
Какого черта меня дёрнуло залезть в карту памяти?
Ревность очередным мощным ударом прилетает в грудь. Как мне всё это пережить? Как смириться с тем, что, возможно, Анна носит в себе его ребёнка?
Беременность – это не болезнь, которую можно вылечить. Мне придётся с этим жить. Смотреть на малыша и каждый раз видеть в нём её любовника.
А ещё мне придётся как-то его полюбить. Пусть не так сильно, как Анну, но ради неё и Ники я готов пойти на любые жертвы.
Черт, если бы можно было всё это исправить! Быстро и безболезненно. Взять и удалить…
Но я не имею права предлагать ей выход, подразумевающий аборт. Тем более, требовать его. Однажды я её потерял. Провоцировать судьбу во второй раз не стану. Она сама должна решить, что ей со всем этим делать и как поступить.
Смирись, Итан. В том, что случилось, виноват только ты.
Не нужно было её отталкивать. Не стоило слушать Мэт и выливать на девочку свой негатив.
Не помню, чтобы я когда-нибудь был настолько неадекватным, как в тот роковой день.
Всё свалилось на мои плечи за какие-то гребаные минуты. Завертелось, утащило в сердцевину ада. Похищение Алисы. Авиационная катастрофа с отцом. ДТП с едва не изнасилованной Анной и пуля влетевшая в плечо…
После всех этих событий её неожиданная беременность вряд ли покажется жестью, которую я не смогу вынести.
– Итан… – тихий, почти безжизненный голос Энни заставляет меня вздрогнуть и обернуться к ней лицом.
Бледная. Глаза красные от слёз. Губы искусаны. Руки трясутся.
Вручает мне тесты.
Я не силён в этих штуках, но глядя на две пресловутые красные полоски, делаю соответствующие выводы – она беременна.
Ошибки быть не может.
Да, блять…
Теперь мне ещё больше хочется придушить её бывшего. За то, что "осчастливил" её и меня.
***
Затушив окурок под краном и выбросив его в мусорное ведро, притягиваю Энни к себе. К груди прижимаю, зарываясь пальцами в мягких, шелковистых волосах.
Уткнувшись носом в макушку, медленно и глубоко дышу. Она так вкусно пахнет после ванны – хочется её съесть…
Ощущаю, как по хрупкому девичьему телу пробегает иного рода дрожь. Уже не от страха и безысходности. Нет. Это реакция на нашу близость. Стоит мне её коснуться, вжать в себя, и тонкая кожа с волосками будто вибрирует, вырабатывая электричество. Покрывается мириадами мурашек.
– Что ты решила? – осторожно задаю вопрос.
Хочется кончить в неё сотню раз, чтобы представлять, что этот ребёнок мой. Мой и больше ничей. Но это ровным счётом ничего не изменит. И я снова накаляю градус отчаяния, приправляя его ревностью, сильнее стискиваю на ней свои руки.
Мне, пиздец, как хочется, чтобы она избавилась от него.
– Не знаю. Мне трудно в это поверить, – шепчет, нерешительно обнимая меня за талию. От лёгких касаний пальчиков вздрагиваю. Жалят, будто током.
Внутри меня зарождается пожар, растекаясь горячей лавой по всему телу. Всё, как в те далёкие времена. Только многократно острее.
– Мне тоже, – выдаю автоматически, думая о том, как защитить нас от проблем, вытекающих из создавшейся ситуации.
В данное время, как бы это не казалось парадоксальным и неправильным, я бы предпочёл увезти моих девчонок подальше отсюда, спрятать в уютном месте, оградить от любых контактов с её бывшим гражданским мужем.
Ну не нужен нам с Анной этот геморрой. Я сам пострадал из-за такого же импульсивного решения. Да. Но в этот раз рассматриваю его вполне допустимым.
Мы с Анной любим друг друга, как бы она не пыталась вывернуть всё наизнанку. Факт остаётся фактом. Раз уж я решил взять на себя ответственность за этого ребёнка, то пойду до конца. И воспитывать буду так, как сам посчитаю нужным. Никаких вмешательств извне не потерплю. Не допущу судебных разбирательств, из-за которых, в первую очередь, пострадает мною любимая женщина.
– Сегодня весь день смотрю на Нику. Она такая красивая. Такая маленькая. Хрупкая. Как куколка. Так вкусно пахнет и такая… родная. Хочется ей подарить целый мир. Возместить упущенное время. Я боялся мечтать и просить тебя о втором ребёнке… На третьего теперь ты вряд ли согласишься. Мне очень жаль, что так вышло. Прости, Эн… За всё, что я тебе тогда сказал.
– Итан… – Энни поднимает лицо, чтобы заглянуть в мои глаза. Радужки у неё такие красивые. Тёмно-серые с насыщенным голубоватым оттенком. Затягивают. Тонул бы в них каждую секунду. И умирал… И снова тонул…
– Ш-ш-ш… – прижимаюсь губами к её лбу, боясь, что она в очередной раз помянет прошлое… – Лучше ничего не говори. Завтра пойдём к врачу. Я хочу убедиться, что с тобой всё в порядке. После мы улетаем домой, как я и планировал.
Сглатываю образовавшийся в горле ком. Опуская взгляд на её губы, медленно приближаюсь к ним своими. Энни, затаив дыхание, ничего не предпринимает. Замирает, как мышь. А я, как одержимый, играя на наших нервах, растягиваю удовольствие. Зависаю в миллиметре, ощущая пролетающий между нашими ртами ток. Секунда, и нас накрывает взрывной волной от очередного желанного контакта. Осыпает горящими искрами. Захлёстывает эмоциями. Целую. Мягко. Бережно. Едва прижимаясь к ней языком. Дрожит. С шумом выдыхает, раскрывая для меня губы. Вдыхаю отработанный ею кислород, запуская в своё нутро шквал электричества. Пьянею. Поддавшись порыву, обхватываю нижнюю губу своими двумя, жадно всасываю. В затылок бьёт концентрированное удовольствие, вынуждая сцепить на нежной плоти свои зубы и утробно застонать...
– Выйдешь за меня? – с хрипом перевожу дыхание. Нутро молниеносно вспарывают сомнение и страх. Будто я только что впервые поймал её на улице и влюбился с первой долбаной секунды. И теперь от её ответа зависит: буду ли я счастлив или подохну в этот же миг.
***
– Я не знаю… – отстраняется, заглядывая в глаза, – не хочу, чтобы ты потом жалел о своём решении и упрекал меня… Не торопи меня, Итан. Не надо.
– Даже если ты будешь против, я всё равно на тебе женюсь, – обозначаю своё решение, ведя пальцем по её припухшим губам. – Жалею я об одном, Эн. О потерянном времени. О том, что дал тебе повод сомневаться в моих решениях и действиях.
– Значит, выбора у меня нет? Никаких других вариантов? Нет?
– Абсолютно никаких, – заявляю.
– У меня с некоторых пор на свадьбы ужасная аллергия, – растерянно шепчет. – А с платьями вообще беда.
– Я тебя вылечу, не переживай. И платье доживёт до церемонии, дальше не обещаю. Больше ты никуда не сбежишь. Не отпущу. Даже не надейся. Отделаться от меня у тебя не выйдет.
– Мам! – голос дочери врывается в наш уютный мирок. От него у меня бабочки в животе разлетаются, ускоряется сердцебиение, мурашки по коже расползаются и что-то щемящее в душе робко начинает дрожать от счастья... – Ну скоро вы? Давай сфоткаимся!
– Идём, солнышко, – оторвавшись от меня, Анна подхватывает Нику на руки. Выходит из кухни. Я за ней.
Остаток вечера проводим с дочкой, делая всевозможные селфи, дурачимся, играем, стоим на головах, кувыркаемся, ползаем по полу на карачках, катаю её на спине, позволяю издеваться над своими волосами и лицом.
После спорных слов: «Па, дай покалдаваю» – превращаюсь в настоящую фею Динь-Динь. Ника с трудом натягивает на мои плечи маленькие крылья, водружает на голову корону и вручает волшебную палочку.
– Калдавай! Твоя очередь, – приказывает она.
Черт. Это всё, конечно, занимательно. Чего не сделаешь ради дочери. Но даже племяшка Лиззи не была настолько креативной и находчивой феей-крестной! Моя трёхлетняя Ника – это непредсказуемое торнадо.
– Ты красивый, – наводит на меня зеркальце. В отражении бабочка-мутант. Вздохнув, соглашаюсь.
Дальше приступаем к волшебству. Экзамен по превращению подушки в единорога я с треском проваливаю. Никак не выходит справиться с заклинанием и добыть золотую пыльцу для Долины Фей. Как оказалось, дочины бутылочки с жёлтыми блестками имеют свойство быстро заканчиваться! Но кого это волнует?
Все мои доводы отвергнуты.
Меня приговаривают ко сну на детской кроватке. К утру велено наколдовать десять таких бутылочек с разноцветными кристалликами и мишурой. Поставить на прикроватную тумбочку и разбудить королеву фей.
Ладно. Проехали. Это ещё полбеды.
Всё что можно купить, я конечно же «накалдаваю».
Но дальше! Дальше это… пиздец…
– Мышь, может не будем красить папе лицо? – умоляюще смотрю на Нику. – Я же всё-таки мальчик…
– Пап, мы же играем в принцесс, – деланно удивляется она.
– Давай, ты маму накрасишь? А? Или Кэтрин? Бабушку Веру? У меня уже корона есть, – упрашиваю её.
– Неа. Их я уже красила. Теперь буду тебя. Я только усики нарисую. Ладно?
– Только усики? – недоверчиво прищуриваюсь.
– Ага, – загадочно жмурится, будто примеряет на меня новый образ в голове.
– Давай, Итан. Мы за тебя держим кулачки! – подъебывает Кэт. – Бусинка у нас профессиональный стилист!
Сглотнув, неуверенно подставляю лицо.
Выдыхаю и расслабляюсь.
Спустя короткое время из меня лепят матрёшку-ирокеза: глаза чёрные, щёки, лоб, веки и подбородок ало-синие, на губах и зубах розовый блеск. И шесть хвостиков на голове! Ника их сосчитала!
Очередной раз оценив себя в зеркале, решаю, что это такая ерунда, когда твой ребёнок счастлив. Когда в доме море радости и безудержное веселье. В общем, за пару часов для дочери я становлюсь отцом года! Мне удаётся заездиться вусмерть.
Ближе к ночи у Ники вырубаются батарейки. Отключается прямо на моих руках.
Пока Анна с родственницами убирает со стола грязную посуду, я отношу ее в детскую. Укладываю в кроватку. Долго сижу над ней, словно заворожённый, любуюсь, как она мирно спит.
Глава 30. Неспокойная ночь
Анна
– Ань, может ещё пронесёт, – тётя пытается меня успокоить, хоть и сама в это слабо верит. – Вдруг и вправду воспаление какое-то тьфу-тьфу-тьфу! Или гормональный сбой. Не волнуйся, утром мы с мамой будем здесь, как штыки. Обе. Сходишь к врачу. Что толку гадать.
– Я проверила. Усиков от спирали не обнаружила. Вероятнее всего, потерялась. Боюсь, не пронесёт. Да и тесты все положительные.
– Ну ничего. Главное, что Итан знает. И это даже к лучшему. Не сбежал. Всё ещё с вами. Так что держись, деточка. Сегодняшний вечер для Ники был лучшим в её жизни, – подчёркивает мама, обнимая меня. – Помни об этом.
– Помню, мам.
– Ну всё, родная. До завтра, – целуемся в обе щёки с тётей Катей.
– Спокойной ночи, – отвечаю, провожая взглядом до дверей лифта. – Люблю вас. Обеих. Чтобы я без вас делала?
– У тебя дочка есть. И муж намечается. Так что иди к ним. Всё. Пока-пока.
Закрываю дверь. В коридоре тихо. Я знаю, что Итан всё ещё сидит возле дочки.
С замиранием сердца подхожу к детской. Приоткрываю дверь.
Мой любимый «ирокез» наклонившись, целует её маленькую ладошку, пальчики, затем висок. Наблюдаю, как проводит носом по щёчке, втягивая родной запах. Что-то тихонечко шепчет, что даже я разобрать не могу.
– Пойдём, я тебя отмою, – зову его, нарушая отцовскую идиллию.
Он молча встаёт с кровати, поправляет одеяло на Нике и тихонечко выходит из детской в коридор.
– У тебя есть волшебное зелье? – тихо хохочет Итан, рассматривая себя в зеркале. – О, боги… – выдыхает.
Подхожу к нему со спины. Встав на носочки, стягиваю с волос резиночки. Затем пятерней ерошу мягкие волосы, чтобы их немного причесать.
– И как это большой серьёзный дядька адвокат смог позволить так над собой издеваться? – тихо хихикаю. – Кстати, завтра тебя ждут «Понивиль» и «Сентопия», розовые единороги, парочка эльфов и звуки волшебного Трубатуса. Готовься ко второму заезду. Похоже, что Нике понравилось кататься на твоей спине.
– Как-нибудь переживу, – растянув обаятельную улыбку моему отражению в зеркале, Итан оборачивается и притягивает меня к себе. – Иди сюда, ближе… – шепчет, зарываясь лицом в изгиб шеи.
Охаю от нахлынувших ощущений. Дыхание сбивается. Сочетание до боли знакомого парфюма и запаха мужского тела кружит голову. Вздрагиваю, когда его пальцы аккуратно убирают волосы за моё плечо. Когда губы касаются кожи и начинают по ней скользить, подставляю шею для поцелуев.
– Скучал по тебе, meu Аmor… – шепчет, медленно вдыхая мой аромат.
Он называет меня своей любовью и я таю. В груди разрывается сердце от нежности. От его искреннего признания. От того, как до боли властно его руки обнимают мою талию, гладят бёдра, попу, спину, стискивают всё моё дрожащее тело. И эта неукротимая дрожь грозит перерасти в физическое удовольствие…
– Любимая… Анечка… Малыш… – сжимая волосы в кулак, впивается в мои губы. Толкается внутрь языком. Целует. Жадно. Неистово. Горячо. Прижимая собой к стене.
Мои колени подкашиваются. Я чувствую привкус малины на его губах. На них блеск Ники. Лицо пахнет детской косметикой. Вдохнув поглубже, отдаюсь порыву, вцепляюсь пальцами в его челку и тихо стону.
– Хочу тебя, – хрипло напирает. – Энни, скажи, что тебе можно… Скажи, Эн…
***
Я не знаю, что ему ответить. Боже, я просто не могу ничего сказать! Не могу выдавить ни слова. Действую, подчиняясь оголенным эмоциям и инстинктам.
Ещё совсем недавно я готова была выгнать его из квартиры. Затем мои планы резко рухнули. Испугавшись, я помчалась за ним в отделение полиции. Думала, что оставаться с Итаном ночью наедине в одной постели – это неправильно по отношению к своим жизненным принципам, к себе и к дочери. Но Ника маленькая. Ей всё равно. Лишь бы рядом был папа, который поддержит все её детские запросы. А я?
Момент близости я готова была оттягивать и оттягивать настолько, насколько это вообще было возможным. Но в какой-то миг что-то пошло не так. Вся моя взращённая против Итана броня дала трещину. Раскололась и рухнула к его ногам.
Сегодня он сломал меня второй раз, чтобы правильно собрать в одно целое и заставить уверенно двигаться вперёд. Сломал не так болезненно, как первый. Но душу вывернул и встряхнул. Подчинил себе снова. Тем, как проявил заботу к Нике. Разделил с ней отцовскую любовь. Это невозможно игнорировать. Такое не сбросить со счетов! Это его козырь, которым он умело воспользовался против моих тысячи «нет». Он не оставил мне выбора.
Какой смысл лишать себя счастья? А Ника? Я её такой счастливой никогда не видела. С Арсом уж точно, а других мужчин у меня не было.
И я точно также, как она, нуждаюсь в любви. В той, о которой уже не смела мечтать. Не надеялась. Господи, я же не каменная. Я тоже его хочу. Так сильно хочу, что внутренности в узел сворачивает и всё тело охватывает огнём.
Действую молча. На инстинктах. Касаюсь ладонью его вздыбленной ширинки. Провожу вверх-вниз. Там горячо и твёрдо. Сжимаю ствол пальцами. С шипящим звуком Итан вгрызается в мою губу. На секунду застывает, поймав непослушную кисть своей рукой.
– Энни… – хрипит мне в губы, сильнее вдавливая мою ладошку в себя. Отчего мы синхронно стонем. – Если ты остановишься, я тебя убью… Продолжай…
– Не здесь. Рядом с Никой не могу, – отрывисто выдыхаю, дрожа всем телом.
Подхватив меня под попу, уносит в зал. Аккуратно закрывает дверь. В сознании бьётся мысль, что лучше бы мы сделали это в спальне, но там кровать, на которой я спала с Арсом. Итан это явно просчитал. В очередной раз мне становится неловко. Мои щёки вспыхивают. Разум мгновенно охватывает стыд.
– Что с тобой? – опускает на ноги у стены. Рассматривает. Помедлив секунду, оставляет меня лишь в трусиках и свитере. Джинсы летят куда-то в кресло. В следующий миг в комнате гаснет свет и зажигается плазма. Включив первый попавшийся музыкальный канал и убавив звук, Итан возвращается ко мне.
– Прости, но тебе придётся спать на диване, – сглатываю колотящееся в горле сердце, глядя в его чёрные глаза.
– Я знаю, – шепчет, касаясь губами скулы. Скользя по ней, очерчивает контур лица, приоткрывает рот и прикусывает мой подбородок.
Дрожью исхожу, ощущая невероятные реакции своего тела на его действия.
Когда его пальцы касаются трусиков на лобке, и ползут к резинке вверх меня и вовсе током шарахает.
– И ты будешь спать со мной, – добавляет охрипшим голосом. – После того, как мы натрахаемся…
– Божжжеее…
– Тсссс… Расстегни мой ремень.
Мои пальцы послушно касаются пряжки. Расстёгивают её.
Не с первого раза. Конечно же нет.
Потому что мои руки дрожат как у алкоголика с похмелья, которому срочно требуется двести грамм. Причиной того являются ощущения, что дарит Итан, скользя фалангами под трусиками.
Зацепив пальцами клитор, вынуждает все до единой мышцы в моём теле резко и болезненно сократиться.
– Ох… – вырывается из груди. Вспышка яркого ощущения ослепляет.
Меня потряхивает от трепета и от каждого касания его рук, тела, губ, дыхания, языка.
В груди, где только что взорвалось сердце, расползается пожар.
В венах бурлит гремучий коктейль адреналина и похоти. Каждый нерв воспалён. Каждая клетка накачана электричеством. Все ощущения на грани. И я точно желаю большего. Я его хочу.
– Прекрати думать о бывшем, выбрось его из головы… – цапнув нижнюю губу зубами, грубо засасывает в свой рот. Языком облизывает. Затем проделывает это с верхней. При этом обнимает меня одной рукой. Гладит ею под свитером по голой спине. Тискает ягодицы. Второй бесчинствует в трусиках.
Его пальцы скользят ко входу, зарываются между лепестков набухшей и чувствительной плоти. Словно искрами покалывают.
Собрав на подушечки влагу, Итан растирает её вдоль губ. Там горячо и мокро. Там потоп. И он сипло матерится, ныряя в меня пальцами, растягивая изнутри.
– Божжжеее… – едва нахожу в себе силы, чтобы пролепетать и не уплыть раньше времени. Между ног все пульсирует и пылает огнём. Требует не просто ласки. Требует ощутимой наполненности. Глубоких и резких толчков… Разрядки, которая избавит от этого адского напряжения.
– С тобой я вообще ни о чём не могу думать… – шепчу задушенно, насаживаясь на пальцы.
Кое-как справляюсь с ширинкой. Выдёргиваю из петли пуговицу, затем шаркаю змейкой.
Не дожидаясь дальнейших действий Святой отдаёт приказ:
– Возьми его в руку. Сожми.
***
Ныряю пальцами под резинку боксеров, не задумываясь. Потому что люблю. Потому что в сексе так и должно быть: мужчина главный – женщина подчиняется. Это будоражит. Сильно!
Обхватываю головку ладонью. Она раскалённая и твёрдая, как металл.
Стискиваю, воскрешая воспоминания. Душа пускается в пляс.
Божжжеее… Он здесь. Он рядом. Он мой…
– Блять… – Итан дёргается, словно от разряда тока. Шипит. Его пальцы грубо впиваются в мою ягодицу. Другая ладонь сжимает лобок.
Больно! Но от этого не менее приятно. Потому что чувства обострены на максимум и заточены на удовольствие.
Мне всегда с ним было хорошо. Всегда он заботился о моих ощущениях. Переворачивал мой внутренний мир с ног на голову с помощью секса и не только. Уносил в небеса и заботливо возвращал обратно. Целовал. Нежил. Ублажал.
Так было всегда. Опытный взрослый мужчина и юная девятнадцатилетняя девочка – убийственное сочетание страсти и порока.
В комнате слабый мерцающий свет. Его черты ещё больше заостряются в играющих бликах от телевизора. Он похож на хищника, вкушающего жертву.
Вытащив руку из моих трусиков, обнимает, задирая свитер к груди.
Выпускаю из ладони горячий и гладкий ствол. Поднимаю руки. Свитер через секунду улетает прочь. Его верхняя одежда тоже.
Встав на колени, я поспешно стягиваю с него джинсы вместе с бельём. Член резво выпрыгивает на волю. Прямо перед моим лицом, покачиваясь. Разглядывая его, заканчиваю возиться с брюками.
Оперевшись ладонями о стену, Итан смотрит сверху вниз. Буквально сверлит меня взглядом, задерживаясь на соблазнительных участках моего тела. В блестящих, как космос, глазах пылает страсть. Будоражит до волнующей дрожи.
– Замёрзла? – шепчет, касаясь затылка рукой.
– Нет. Совсем нет, – взволнованно лепечу. – Боже, я тебя сто лет не трогала… – медленно взмахнув ресницами, поднимаю на него робкий взгляд. Облизываю пересохшие губы. И застываю, встречаясь с тёмными, как пропасть, почти бездонными зрачками.
– Твою мать, Энни… – с шумом втянув в лёгкие воздух, отрывисто выдыхает. Зарывается пальцами в волосах, инстинктивно сжимает их в кулак.
Кожу на затылке слегка обжигает. По венам вместо крови проносится ток.
Приятно до невозможности…
Мне нужно подняться, прильнуть к его горячему телу, в губы впиться, но какая-то неведомая будоражащая сила держит меня в этой порочной позе. На коленях. Перед ним.
Это настолько волнительно. Настолько непривычно. Заводит и смущает одновременно.
Я вся горю.
Предвкушение ознобом бьёт по каждой клеточке моего напряжённого тела. Тысячи иголочек вонзаются в кожу. В крови происходят бурлящие реакции.
Химия! Там сплошная адская химия, какой я не испытывала давно!
Меня, словно магнитом, притягивает к его паху. Прислоняюсь к нему лицом, лащусь об него носом, как кошка, хватаясь ладонями за бёдра. Пальцы стискиваю. Вдыхаю насыщенный аромат мужчины и схожу с ума.
Как же терпко и возбуждающе он пахнет. Собой. Своими убийственными феромонами. Флюидами, которые я не чувствовала с тех пор, как мы разлучились. Сейчас же они сплетаются с моими, создавая настолько прочную сеть, с которой уже нереально вырваться. Никогда!
Мой! Теперь он по-настоящему мой! Родной. Любимый. И такой желанный…
Больше чем когда-либо. Намного больше!
– Дай мне свои губы… Энни… – просачивается в затуманенное сознание его хриплый голос. – Хотя бы на секунду. Хочу в твой рот.
***
Чуть-чуть отстраняется и дразняще толкается пахом в лицо. Запах становится гуще, насыщеннее. Острее. У меня от всего этого покалывают кончики пальцев на руках и ногах.
– Пожалуйста.., малыш… открой рот… – густой грудной голос обволакивает сознание дурманящей дымкой. От прямого и откровенного взгляда меня бросает в жар.
Однажды я уже с ним делала это. Один единственный раз. Это был не совсем удачный опыт, хоть Итану всё понравилось. Тогда… В душе. Когда член стоял колом и, кажется, огнём пылал. После нашего первого секса. Он не кончил. Мне было настолько больно лишаться девственности, что ему пришлось выдернуть себя из меня на середине процесса.
Наверное тогда и получилась у нас Ника.
С Арсом минетов не было. Я всегда уклонялась. Не могла, наверное. Такое возможно только с человеком, которого любишь горячо и искренне.
Покорный взгляд снизу вверх, в котором явно читается моё желание, опускаю на внушительных размеров член. Боже мой, я почти забыла, какой он. В фокусе зрения оказывается кисть Святого. Красивая, широкая. Итан обхватывает ствол ладонью. Сжимает у основания головки, освобождая её от крайней плоти. Скользящим движением вверх-вниз выдавливает большую прозрачную каплю предсемени.
Сглатываю.
Моё сердце разгоняется в груди, отбивая удары: бах-бах-бах! И я почти глохну.
Предвкушая ощутить его в себе, крепко сжимаю внутренние мышцы. Влагалище обдаёт жаром. Пронизывает острой пульсацией.
Божжже… Я сейчас умру от вожделения…
Как под гипнозом, облизав губы, приоткрываю рот. Он осторожно толкается, позволяя обвести языком венчик головки по кругу. Слизав с верхушки каплю, впускаю его в себя чуточку глубже. Вкус моего мужчины адреналином взрывается в венах. Разносится по всему телу дикой дрожью.
– Блять… как же я мечтал об этом… каждую гребаную секунду... – дуреет и я вместе с ним. – Соси, Эн… Соси.
Итан стонет и его пальцы все сильнее и сильнее сжимаются на моих волосах. Вибрация застрявшего в его горле хрипящего рыка возбуждает ещё больше. Расходится горячими волнами по моему нутру.
Следуя порыву, втягиваю в себя набухшую головку. Перехватывая ладонью ствол, облизываю её. Посасываю. Целиком и полностью подчиняюсь инстинктам. Уплываю от того, как чувствуется на языке нежная, чуть солоноватая от смазки кожа. Непроизвольно стону…
– Энни… блять, Энни…
Оторвавшись, вскидываю на него пьяный взгляд. Неосознанно облизываюсь.
– Боже, продолжай.
И я снова принимаюсь ласкать его член. Прохожусь языком по стволу. Дразню. Всасываю, настолько глубоко, насколько могу его в себя принять. Подстраиваюсь под ритм, который он задаёт. Помогаю себе рукой.
Вкусно. Терпко. Крышесносно. Одуряюще.
Нас охватывает сексуальным напряжением. Накрывает страстью. Кровь закипает от нахлынувшей жажды. Несётся по венам кипятком. Искрит. Заводит на максимум. Этот невероятный танец погружает в наркотический транс.
Два зависимых друг от друга человека. Слетевших с катушек от любви…
Мой язык и губы везде. Ласкают не только член, но и мошонку. Инстинктивно к ней тянусь. Прихватываю губами. Оттягиваю, вдоль прохожусь по придаткам языком. Легонько царапаю зубами.
Ему нравится. Господи. Нравится!
Он хрипло стонет, собирая выбившиеся из его рук пряди. Заново наматывает их на кулак, чтобы не тормозили процесс.
Двигается. Двигается. Двигается.
Я помогаю ему рукой. Ствол, залитый моей слюной, с каждым толчком вбивается в мой рот. Глубже. Резче. Быстрее.
Челюсть сводит. Давлюсь его длиной. Слёзы брызгают из глаз. Оторвавшись на секунду, хватаю кислород и заново принимаюсь сосать.
– Куда кончать, Эн? – хрипит, содрогаясь от напряжения.
Чувствую, как по его телу проходят судороги удовольствия. Не отстраняюсь. Не хочу, чтобы он думал, что мне противно. Я его люблю. Мне приятно его ублажать.
Вцепившись рукой в мужскую задницу, насаживаюсь ртом, как можно глубже. Не отпускаю. Плотнее обхватываю губами ствол. Тёплая, чуть солоноватая жидкость растекается по горлу. Её достаточно много. Я сглатываю, поднимая кверху глаза.
Итан кончает с утробным протяжным стоном. Долго и ярко. Опираясь ладонью о стену, запрокинув голову и закатив глаза, содрогается в оргазменной агонии. Шипит и глухо матерится. Я же, довольная собой, сцеживаю с него последние капли семени, облизываю головку, затем прижимаюсь щекой к бедру. Расслабляюсь, ощущая, как его тело покидает напряжение.
Выдыхаем оба.
– Люблю тебя, – шепчет, ласково поглаживая пальцами висок. – Иди ко мне.
Поднимаюсь. Колени дрожат. Он кончил, а я полна энергии и хочу продолжения. Возбуждение в паху горит адским огнём.
– Я тебя больше никому не отдам, – шепчу в его губы, прижимаясь к нему всем своим дрожащим телом. Он дарит очередной неторопливый поцелуй. Его кожа влажная от пота. Разгоряченная. Ароматная. Итан пахнет сексом.
– Я и так весь твой. Всегда был твоим. Просто вовремя не осознал. Кончить хочешь? – подшучивает, вгрызаясь в губу зубами. – Хочу вспомнить, какая ты на вкус.
– Так вспоминай… – выдыхая, всасываю в себя его язык. Млею в крепких объятиях. Плавлюсь как воск. Итан подхватывает меня на руки. Через секунду плюхает попой на стол.
– А если мы его сломаем? – вздрагиваю, соприкасаясь с прохладной поверхностью.
– Я тебя поймаю… Расслабься, Эн. Твоя очередь получать удовольствие. Ноги на плечи мне закинь… Быстро!
– Ох…
***
В следующий момент с меня неделикатно срывают трусики. Затем лишают бюстгальтера.
Руки Итана, коснувшись груди, вынуждают облокотиться на стол и откинуть голову назад.
Со стороны, наверное, это выглядит пошло. Этот стол до сегодняшнего момента никогда не знал таких непотребств.
Господи, я вся, будто костёр, горю. Задыхаюсь. Смущение накатывает волнами.
Он вцепляется пальцами в бедра, широко разводит их в стороны. Его голодный взгляд пламенем скользит по промежности. Мне хочется свести колени, но Итан пресекает этот порыв.
– Расслабься, Эн. Ты очень красивая девочка. Даже здесь. Между ног…
Склоняется. Губы обжигают лобок. Зубы прихватывают кожу. Вздрагиваю, ощутив касание горячего языка к клитору. Острая, как бритва, волна трепета насквозь пронзает моё тело.
– Итан! – выгибаюсь дугой.
– Тишшше… Нику разбудишь. Я ещё ничего не сделал…
– Боже… Боже… Боже… – скулю между отрывистыми вдохами-выдохами.
Он дует на разгоряченную плоть, затем припадает к ней ртом. Щетиной царапает. Размашистое движение языка по щелочке, как замыкание электричества – напрочь вырубает моё сознание.
Срываюсь и с громким стоном лечу. В небо. В свой персональный рай.
Острое удовольствие пронзает каждую клеточку. Поджигает. Взрывает каждый нерв.
Не могу терпеть. Выгибаюсь. Снова стону. Ерзаю попой по столешнице. Там много моего секрета. Влага хлюпает из меня ручьем.
– Шшшь… – ладонь Итана затыкает мне рот.
Он всасывает клитор и дразнит его языком. Пальцы в меня проталкивает. Находит нужную точку. Я дергаюсь. Он присасывается сильнее и двигает рукой. Быстрее и быстрее. Глубже. Резче. Трахает меня пальцами.
Я вцепляюсь ему в волосы. Безбожно сжимаю и тяну его челку. Мычу в ладонь, извиваясь в сладостной агонии.
Воздуха в лёгких становится меньше. В глазах темнеет. Острая пульсация накатывает лавиной, нарастает, доходит до края, накрывает с головой.
Захлёбываюсь. Всхлипываю. Рвано дышу.
Поставив пятки ему на плечи, навстречу подмахиваю бедрами.
А он вылизывает, зубами царапает, бьёт чувствительный узелок языком, вырывает из меня сердце.
Божжже!!!
Содрогаюсь. Ещё раз и ещё. Слишком остро. Болезненно и сладко. Под шквалом нарастающей непрекращающейся пульсации. Внутри взрываются фейерверки один за другим. Щекочут. Жалят. Вибрирует каждый нерв. Из меня всплескивается жидкость. Её много. И я не соображаю, почему это происходит. Острое возбуждение, достигнув пика, растекается по венам огнём.
Трясусь как в лихорадке, струйно кончая. Закатываю глаза. В какой-то миг теряю душу.
– Тише… Тише. Все хорошо. Твою мать, ты просто чудо. Чудо. Эн. Моя девочка. Моя хорошая… – он хрипит, не отрывая от меня рта. Осыпает поцелуями лобок, живот и снова промежность.
Дрожу долго. Не могу прийти в себя. Сердце в груди безбожно колотится. Со мной такое впервые. Я чуть не умерла. Я чем-то его испачкала. Господи, кажется, я описалась…
Стыд то какой. Мамочки, что это было?
Не думать... Не думать... Не сгорать от стыда…
Итан извлекает из вагины пальцы. Поглаживает набухшие губки. Успокаивает меня. А затем приподымает, притягивает к себе. Животом ощущаю его эрекцию. Он снова возбуждён. Мы целуемся. Он голодно владеет моим ртом, сминает губы. Груди. Прикусывает соски. Обводит твёрдые «камушки» языком. Всасывает, вынуждая меня снова задрожать. Не даёт времени опомниться.
