Текст книги "Грешники. Внебрачная дочь (СИ)"
Автор книги: Елена Николаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
Глава 39. Моё! Не тронь!
Анна
Минуты ожидания тянутся как часы. Долго-предолго. Убивая.
В гостиной полумрак. Всхлипывая, я брожу по ней словно неприкаянная. Сквозь стеклянные стены внутрь бунгало попадает немного света от уличных фонарей. Мне этого достаточно, чтобы ориентироваться в пространстве, не привлекая внимание зажженным электричеством. Я здесь в безопасности. В безопасности же..?
Боже, как я могу думать о себе, когда Итан отправился в дом отца с голыми руками. Ни пистолета, ни дубинки, ни газового баллончика не взял.
Стоп! Пистолет!
Рванув к лестнице, быстро поднимаюсь наверх. В спальню. Я была здесь один раз, но отлично помню каждый уголок этого уютного дома. Будто всё происходило вчера.
Ностальгия по этому месту вытаскивает из глубин души сладкие и тёплые воспоминания. Здесь мы с ним целовались, я впервые призналась ему в любви. В этой спальне у нас случился первый секс.
Захожу в комнату. Включив фонарик на смартфоне, огибаю огромную двуспальную кровать, открываю дверцы шкафа. Внутри ничего не изменилось. По-прежнему висят его отутюженные до хруста рубашки, пара классических костюмов в чехлах. Ящики с нижним бельём. Полки со сложенными в аккуратные стопки полотенцами. Простыни, пододеяльники, свитера, джинсы…
Всё в спешке вытаскиваю на пол. Ищу коробку. Наткнувшись на кремовое покрывало, сдергиваю с полки и его. В голове происходят быстрые мыслительные процессы. Память подбрасывает картинок из прошлого: эта кровать, наша совместная ночь, заботливый Итан, утренний пережитый мною стыд… Замираю. Сердце пропускает удар.
Господи.., это же оно?
То самое, на котором меня лишили девственности. Это я испачкала вещь кровью.
Затаив дыхание, разворачиваю покрывало. В нём белая простыня. Тоже меченая. Мной. В глазах плывут застаревшие коричневые пятна.
– Твою мать… – задушенно сиплю, смахивая пальцами слёзы.
Он это хранил? Серьёзно? Зачем? У него девственницы не было никогда? Бред какой-то…
Чувствую, как щёки обдаёт жаром. Мне стыдно. Господи. Отчего мне стыдно?
Падаю на колени, прижимая к груди мягкую хлопковую ткань.
Рыдаю... Рыдаю... Рыдаю…
Счастье переполняет душу до краёв.
Зачем он столько лет хранил все эти болезненные воспоминания о нас?
Почему не выбросил постельное сразу, как только я от него сбежала? Оставил память о нашей первой ночи и жил с этим долгих четыре года. Мой дурачок. Мой любимый. Никогда бы не подумала, что хладнокровный, жесткий мужчина на такое способен.
– Божжже… – выдыхаю. Слезы текут ручьём. Высушив их простынёй, вспоминаю о пистолете, который только что искала.
– Где же он? – наведя луч фонарика на нижние выдвинутые ящики, среди обуви замечаю небольшую подарочную коробку серебристого цвета. Достаю её. Снимаю крышку. Внутри спрятан чёрный небольшой чемоданчик. Вытащив его, вскрываю, нахожу пистолет.
– Наконец-то! – победно выкрикиваю, но как только понимаю, что он разобран, возникает желание снова разрыдаться от собственной беспомощности.
Как же так? Видимо, Итан забыл об этом.
Так, ладно, Аня, без паники. Ты справишься. Всё будет хорошо.
Поднявшись на ноги, спешу к комоду. Включаю ночник. Адреналин в крови зашкаливает. Я должна ему помочь! Даже если в пистолетах я полный ноль!
Когда жизнь любимого и родного человека находится в опасности, то инстинкты начинают работать вместо тебя.
Не в силах унять тремор в руках, чисто интуитивно приступаю к сборке оружия. Как в боевиках. Я видела это пару раз. Достаю коробочку с пулями. Пальцы меня не слушаются. Ненароком рассыпаю их на пол. Отлично, Аня! Как же без этого? Всё, как в голливудском триллере, мать твою…
Стуча по дереву, пули разлетаются в разные стороны. Я матерюсь, вытаскивая из чемоданчика «магазин». Он под завязку набит патронами. Взяв в руку пистолет, интуитивно вставляю обойму в нужное отверстие. Щелчок. Ещё бы разобраться с предохранителем и по возможности никого не травмировать…
***
Покидая бунгало, выхожу в сад. На улице прохладно. В это время суток, когда в поселке смолкает шум суеты и воцаряется ночная тишина, отчётливо слышно рокот прибоя. Волны со всей мощью бросаются на прибрежные скалы. Океан сегодня неспокойный. Водную гладь штормит, точно также, как и меня.
Глубоко вдыхая свежий воздух, я направляюсь по освещенной тропинке сада к особняку, где сейчас находится Святой. Холодная сталь оружия прожигает поясницу. Я спрятала за пояс джинсов пистолет.
Мне страшно. Ноги сами несут меня к дополнительному входу через кухню. Однажды мне довелось здесь побывать. В день, когда Матильда упала в обморок. Как сейчас помню, Итан рванул к ней: бледный и озадаченный её хворью. Заботливо поднял на руки и увёз в больницу, оставив меня одну с разбитыми вдребезги надеждами и мечтами.
Если бы не моё желание отомстить и заставить его ревновать – не было бы разлуки на долгих четыре года. Какая же я была глупая дурочка… Уже тогда нужно было понять, что Итан не из тех мужчин, которые станут терпеть инфантильные девичьи выходки.
Обойдя дом со стороны сада, поднимаюсь на террасу. Если стеклянная дверь не заблокирована, я смогу попасть внутрь через кухню.
Надавив ладонью на стекло, заставляю дверь бесшумно отъехать в сторону. Не возможно выразить, какое облегчение я чувствую в этот момент. У меня за спиной вырастают крылья, и я готова заслонить ими Итана от опасности уже сейчас.
Пробравшись в дом через кухню, я захожу в тускло освещённую гостиную.
Рядом с лестницей на второй этаж, из приоткрытой двери зияет полоска яркого света. Оттуда же доносятся голоса. Итана узнаю сразу. И, кажется, слышу голосок Луизы, о чём-то беспрерывно болтающий.
Мои брови ползут на лоб. Если она с ним, в доме тихо, не слышно криков и драки, значит…
С ними всё хорошо?
Никакой опасности не существует?
Чьи же тогда голоса слышала малышка, умоляя Итана примчаться к ней на помощь?
Удивлённая и одновременно обескураженная бесшумно ступаю по мраморному полу. Подхожу к двери.
Первое, что бросается в глаза, это огромный письменный стол из добротного дерева, занимающий немалую часть кабинета. За столом находится незнакомый бородатый мужчина пожилого возраста, увлеченный рассказами девятилетней девочки, сидящей у него на коленях.
Боже, какже Пуговка выросла…
За четыре года, что мы с ней не виделись, она превратилась в юную модель.
Красивая голубоглазая брюнетка с длинными шикарными волосами по пояс, с прямой густой челкой, с выразительными тёмными бровями, пушистыми чёрными ресничками, губками похожими на бантик и очаровательной улыбкой – Луиза всегда напоминала мне куколку.
Когда впервые увидела её, я, честно говоря, обалдела. Ей было пять лет. Она покорила меня своей особенной внешностью. Не ребёнок, а ангел во плоти. Словно не из этой планеты.
– Папочка, я так скучала… – говорит она, касаясь ладошками лица незнакомца, а затем обвивает ручонками его шею и липнет, как банный лист. К груди прижимается. Крепко-крепко, как Буся к Итану. – Хорошо, что ты вернулся. Я Фила терпеть не могу. Мама из-за него постоянно со мной ссорится. Пап, она ударила меня по лицу.
– Больше она тебя не тронет. Клянусь, доченька. Папа тебя любит больше жизни и никому, слышишь? Никому не даст в обиду.
Не может быть…
Жорж Сантуш? Он жив??? Откуда он здесь?
Не удержавшись, стучу в дверь, распахивая её. Ступаю на порог. Вскинув кверху ладони, застываю в испуге.
Кроме Итана и его отца с дочерью здесь находится ещё один здоровяк. Судя по выхваченному из кобуры и наведённому на меня оружию – один из числа охранников.
– Опусти пушку! – рявкнув, Итан инстинктивно бросается ко мне, чтобы своим телом закрыть от дула пистолета. Обнимает за шею ладонями. Заставляет запрокинуть голову и посмотреть ему в глаза.
– Как ты? – шумно выдыхает мне в лицо. – Что ты здесь делаешь? Я же просил, дождаться меня в бунгало. Эн… – шаря по лицу взволнованным взглядом, считывает настоящий шторм бушующих во мне эмоций.
Их так много: от радости до испытанного потрясения и обратно…
– Я не смогла… – шепчу зажатым от нервов горлом. Обнимаю его за талию так крепко, насколько хватает в руках сил. Прижимаюсь к горячему телу. Он зарывается пальцами в волосах. Притискивая к груди мою голову, не отпускает от себя ни на шаг. – Я… Я просто… волновалась, – поднявшись на носочки, лепечу ему в шею. – Почему ты не перезвонил? Там ведь твой отец? Он жив? Правда? Жив?
– Не успел, прости, Энни. Я сам ещё в шоке. Всё хорошо. Отец действительно жив. Он вернулся домой. Не погиб.
Не погиб...
Итан гладит меня по затылку, а я всё думаю, как отреагирует на эту новость Моника.
Боже мой, она так его ждала, так надеялась увидеть живым и невредимым, так верила… Хоть бы её доброе сердечко выдержало.
– А Мэт? – шепчу, отрывая от его груди лицо. – Он вернётся к ней? А как же твоя мать? Она же так его ждала…
– Не думаю, – Итан на секунду запечатывает мой рот пальцем, давая понять, чтобы я замолчала. – Дома поговорим. Ладно? Сейчас не тот момент.
Кивнув, продолжаю:
– Почему ты думал, что я смогу усидеть на месте, зная, что ты в опасности?
– Честно? – закатывая глаза, Святой тяжело вздыхает. – Я очень надеялся, что ты прижмёшь свою задницу к дивану и тихо там посидишь. Не исключал возможности увидеть тебя здесь. Но всё же до последнего надеялся на твоё благоразумие. Но ты была бы не ты, если бы поступила иначе… Дома выпорю… – последнюю фразу интимно шепчет на ухо и целует раковину. А у меня аж мурашки по коже от этого многозначительного обещания.
– Тебе не кажется, что ты ему до хрена позволяешь? – из холла доносится ледяной мужской баритон, прерывая нашу с Итаном краткую беседу. Затем следует хлопок входной двери.
Услышав то же, что и я, Итан мгновенно уводит меня вглубь кабинета. Мы оба встаем слева от его отца, прислоняясь спинами к полкам с книгами. Охранник занимает позицию напротив. Поприветствовав Жоржа Сантуша лёгким кивком головы, устремляю взгляд на дверь.
– Может быть, ты до сих пор любишь сынка своего покойного мужа? Определись уже, наконец, чего ты хочешь, Матильда? Сколько раз он тебя отшил за последних четыре года? Какого хрена он лезет к тебе со своими угрозами? Да что он о себе возомнил?
***
Итан
«Я здесь царь и бог!» – мысленно отвечаю на вопрос кретина, который зря надеется занять место главы семьи.
– Фил, прекрати! – нервничает бывшая. Мачехой её называть у меня язык не поворачивается. Теперь Матильда бывшая во всех смыслах этого слова. Не только моя. Но и, надеюсь, моего отца. – Нам не стоило оставлять Лиззи одну. Итан прав.
– Да ну… Серьёзно? Ей девять лет!
– И что? Она ещё ребёнок! – возражает легкомысленная мать.
– Мэт, если ты хочешь к нему, только скажи. Я развернусь и уеду!
Охренеть...
Скептически хмыкаю, слушая очередной высокопарный бред.
– Хватит меня ревновать! – эмоции Матильды достигают своего пика. – Зачем ты мне говоришь это в преддверии нашей свадьбы? Может быть, мы поторопились с решением, Фил?
О, как! Мэт до сих пор не определилась, чего хочет от этой жизни. Стерва…
Узнаю, что причастна к исчезновению отца, сотру с лица земли.
– Это всё ревность, будь она неладна. Прости, любимая. Я погорячился. Меня порядком достала эта наглость! Взять бы, грохнуть его и дело с концом, – возмущённо добавляет без пяти минут труп.
В том, что отец захочет радикально решить проблему с организатором несостоявшегося убийства, сомнений не возникает. В этой жизни либо ты, либо тебя. Такая вот сраная философия.
Зачастую нам приходится идти по головам других, чтобы занять место поближе к солнцу. И каждый за себя решает, каким путём он этого добьётся.
– Ты рехнулся, Фил? – негодует Матильда.
– Я всего лишь предположил: нет человека – нет проблемы...
Тяжёлые мужские шаги обретают напряжение, сбиваются.
На ряду с ними стук каблучков рвётся…
– Почему в кабинете горит… – звуки резко стихают вместе с застывшими в проёме двери двумя фигурами. – Артур? – едва слышно лепечет Матильда, пробегая ошарашенным взглядом по каждому из нас. Потому что уж кого-кого, но главу охраны её покойного мужа, да и самого Жоржа Сантуша она точно не ожидала здесь увидеть. Куда интереснее было наслаждаться жизнью вдовы.
Её жених выглядит не менее растерянным. Только он, в отличие от Матильды, кажется, понимает, кто перед ним восседает за письменным столом в собственном доме.
– Ну, здравствуй, Филипп, – неприветливый и холодный голос отца прорезает застывшую в воздухе тишину.
Под его тяжелым взглядом Матильда бледнеет. Усмешка кривит полные губы.
Господи, как я мог когда-то её полюбить?
Это же не женщина – набор неправильных хромосом.
Ничего святого в ней нет.
Мразище чистых кровей…
Не думал, что с каждым днём буду ненавидеть её всё больше и сильнее.
Теряя дар речи, Мэт едва не оседает на пол. Филипп вовремя подхватывает её за талию и прижимает к себе.
– Жорж? – он едва выдавливает из своей груди хриплый, будто надтреснутый голос.
А спустя мгновение я уже замечаю, как в попытке найти выход из сложившейся ситуации, чёрные, как смоль, зрачки начинают метаться по кабинету. На висках, будто по команде, вздуваются вены. Анализируя, он нервничает. Адреналин ускоряет его пульс.
Зная наперёд к чему готовиться, медленно, практически незаметно задвигаю Энни себе за спину, случайно натыкаясь кончиками пальцев на рукоять пистолета.
Да твою ж мать!
Как же я раньше не заметил? Не нащупал на ней оружие.
Стоит мне подумать о последствиях, как тело прошивает стремительной ледяной вспышкой.
Она могла себя покалечить. Могла навредить! Зря я рассказал о пистолете. Заряжен?
Провожу подушечкой пальца по выступающему рычагу предохранителя и снова леденею. Сердце срывается куда-то в пятки. Оружие готово к выстрелу.
На секунду мы оба с ней замираем. Мои мышцы каменеют настолько, что их едва ли не сводит судорогами.
Глупышка… Дурочка моя… Что же ты опять вытворяешь?
Затаив дыхание, извлекаю пистолет из-за пояса её джинсов. Умничка. Всё понимает. Стоит, как мышка, не дыша. Влажная от пота кожа спины пылает.
Всё будет хорошо, малыш. Я клянусь тебе, всё скоро закончится.
– Не рад меня видеть, щенок? – интересуется отец у Фила, ссаживая приутихшую дочку с колен. Нажав ей ладонью на плечо в целях предосторожности, заставляет Луизу опуститься на пол. Благо сестра понятливая. Каждый раз меня внимательно слушала и запоминала правила поведения в чрезвычайных ситуациях.
Чувствую, как накаляется обстановка. Отсчёт идёт на секунды. Фил попытается сбежать. Ведь крушение джета отца – его рук дело. У этой мрази должен быть припрятан туз в рукаве, раз решил пойти ва-банк и срубить весь куш. Вся надежда на Артура. С травматом у меня либо флеш-рояль, либо полное поражение. Если пистолет даст осечку или вообще не сработает – это приведёт к непоправимому результату.
Сука!
– Ну почему же... Рад, – произносит любовник Матильды, мастерски выхватывая из-за пояса брюк пистолет. Повисшая напряженная атмосфера взрывается из-за его крика: – Брось пушку, иначе я убью её! – требует у Артура, приставив дуло к виску Матильды. Прикрываясь ею, как щитом, отходит на полшага назад, увеличивая между нами как раз нужную для стрельбы из травмата дистанцию. Убить не убью, но оглушить мне реально удастся.
Всё случается за доли секунд. Артур медленным движением избавляется от своей пушки, опуская её на пол, в то время, как я просчитываю в голове несколько предстоящих ходов. Игра вслепую. Как часто бывало при захвате преступников. Только партия, в которую мы сейчас оба сыграем, будет моей. Поскольку я уже в неё вник. Уверен, Энни сделала всё, как нужно.
– Здесь ребёнок, – напоминаю, привлекая к себе внимание злоумышленника. Легкое касание пальцем курка почти как ритуал. Швырнув Анну на пол, рывком направляю дуло кретину в лоб. Выстрел. Визг напуганных девчонок завершает чисто отработанный маневр.
ЭПИЛОГ I
Анна
Два месяца спустя…
– Доброе утро, соня… – настойчивые пальцы Итана стягивают с меня простынь, скользят по позвоночнику вниз. Щекочут кожу сквозь шёлковую ткань ночнушки. Зарываются между ног, поглаживая через трусики промежность… – Пора вставать. Опоздаем на рейс...
– Ммм… – мычу я что-то неразборчивое и удовлетворённое.
Как же приятно чувствовать их на своей плоти. Особенно после вынужденной двухдневной разлуки.
Где бы он ни был: в офисе, за пределами города или страны – я всегда по нему ужасно скучаю. Буквально умираю от тоски по своему любимому мужчине.
– Когда ты вернулся? Я не слышала, – облизав пересохшие губы, лепечу я, наслаждаясь ощущениями заботы и нежности.
Запуская пальцы в трусики, Итан продолжает дразнить меня и распалять желание заняться с ним сексом.
– Пару часов назад, – слышу, как его голос становится хриплым, вязким, обволакивающим моё сознание. – Ты так сладко спала. Я не стал тебя будить.
– Который час? – продирая глаза и вскидывая на него сонный, почти расфокусирований взгляд, замечаю пленительную улыбку.
– Почти пять…
– Так рано… О, Боже… – роняю голову обратно на подушку и прилипаю к ней щекой. Она вкусно пахнет Итаном. Мягкая… Удобная… – Может быть, задержишь на пару часиков частный самолёт? Пожалуйста, тебе же всё под силу. Ты у нас Царь и Бог…
– Не преувеличивай, соня, – он хрипло смеется, одним движением сдергивая с меня простынь. Шлепнув по попе, присаживается на край матраса. Целует в плечо. – Выспишься на борту бизнес-джета. Я вырвал из своего графика только четыре выходных дня. Так что, поднимай свою сладкую задницу с постели и дуй в ванную. У тебя полчаса на сборы. Чемоданы готовы?
– Угу... – промычав, переворачиваюсь на спину. Тяну руки к его шее. Наклоняется. Я обнимаю. Притягиваю к себе.
Итан принял душ и в отличие от меня уже оделся для путешествия в хлопковые брюки и рубашку. Только не застегнул пуговицы. Его запах пьянит. Будоражит. Не могу им надышаться.
– Всё сложила ещё вчера, любимый... – говорю хриплым ото сна голосом, ощущая, как его ладонь ползёт по бедру вверх, тискает его, задирая подол ночной рубашки всё выше и выше… – Нику отправила к Сантушам…
– Отлично… – сокрушительно выдыхает. – Ненавижу командировки. Я чертовски по тебе соскучился. Хочу тебя… – рыча, вгрызается в мои губы. Целует жадно, несдержанно, грубо проникая в рот языком. Задевает ряд зубов. Скользит по небу. Подчиняет мой язык. Жарко исследует. Поглощает. Лишает нас обоих кислорода.
Прижав стальной хваткой к кровати, причиняет легкую боль и в тоже время дарит наслаждение. В этом весь Итан. Горячий. Страстный. Нетерпеливый. Весь мой.
Прижимаюсь к нему плотнее. Меня дико трясет. Каждую клеточку тела разбивает удовольствием. Пальцы путаются во влажных волосах. Взъерошив его прическу, вцепляюсь руками в полочки рубашки. Нетерпеливо стягиваю её с бугристых плеч. Спустя мгновенье она летит на пол. За ней отправляется моя ночнушка. Его брюки. Бельё…
– Двое суток, это слишком много… Истосковалась по тебе… – задыхаюсь я, принимая в свои объятия литое мускулистое тело.
Итан накрывает меня собой и вновь целует в губы, словно не может надышаться мной, насытится моим вкусом. Изголодался по моему телу точно также, как я по его.
Распаленная им до предела, отвечаю со всей страстью. Внизу живота становится невыносимо горячо. Остро пульсирует. Требует разрядки.
– Это же целая вечность, малыш… – хрипит он, раздвигая коленом мои ноги. – Черт. Опоздаем…
– Куда мы летим? – всхлипываю, ощущая каменную головку у входа. Она горячая. Слишком горячая.
– Это секрет, – отрывисто прошептав, продолжает ласкать меня между ног, скользить членом по складочкам, растирать по чувствительной плоти влагу. Там горячо и скользко. Мокро. Слишком мокро. Набухшая от возбуждения плоть пульсирует и пылает огнем. В животе искрит пожар.
– Не ожидала, что жить с состоятельным мужчиной настолько сложно, – судорожно выдыхаю, обхватывая ногами его за талию. Он обнимает меня крепче. Подминает под себя. Я вцепляюсь в его плечи руками. Царапаю разгоряченную кожу. Мне хорошо. Господи, как же с ним хорошо…
Люблю его… Люблю… Люблю…
Тело искрит. Каждая клеточка дрожит, готовая вот-вот взорваться наслаждением.
– Ещё сложнее любить непредсказуемую девочку… – хрипит он с легкой иронией, касаясь виска и царапая колючей щетиной.
Глаза в глаза. Губы в губы. Нетерпеливый рывок, заполняющий меня до предела. Вышибающий из лёгких весь воздух.
– О, Божжже… – задохнувшись жарким вскриком, замираю в экстазе и парю, полностью отдаваясь ощущениям. Помедлив немного, Итан начинает двигаться. Наращивать темп. Где-то на задворках сознания улавливаю обрывки пошлых фраз. Тяжелое дыхание на фоне рыка.
Толчок. Толчок. Толчок. Ещё один и ещё…
Глубокий. Сильный. Грубый. На грани с болью. Нам обоим так нравится.
– Люблю тебя… – целует в губы.
Снова толчок. Ещё один и ещё…
Быстрее. Сильнее. Острее.
Стенки влагалища сжимаются. В клиторе нарастает пульсация. На коже проступает пот. Нас обоих трясёт в преддверии оргазма.
Хорошо… Господи, как же хорошо…
Искрит. Искрит. Искрит. Пока не взрывает наш мир на сотни ярких ослепительных вспышек. Обоих накрывает волной экстаза. Мощной и невероятно острой.
– Итан…
– Люблю тебя…
И мир застывает. Ненадолго. Вокруг нас двоих. Мягко пульсирует. Расплывается в телах пленительной, чудесной негой…
***
Греция. Санторини
Проснувшись от щелчка, распахиваю глаза, замечаю склонившегося над креслом Святого. Он застёгивает на мне ремень безопасности.
Когда Итан так мило заботится о нас с дочкой – моё сердце робко трепещет и тает. В груди сладко щекочет любовь. Я погружаюсь в состояние тихого уютного счастья. Моя душа поёт и расцветает, как самые чудесные майские цветы…
Не знаю, как ещё описать словами то, что я чувствую, находясь рядом с ним. Неслучайно я когда-то его выбрала. Не зря в него влюбилась. Не зря преодолела огромное расстояние, чтобы сблизиться с ним.
Один мудрец как-то сказал: «Не нужно растрачивать себя на кого попало. Лучше копите в себе любовь, заботу и нежность, чтобы в определённый момент подарить это нужному человеку».
Такие правильные, хорошие слова. Так случилось у нас. Не сразу, конечно. Мы шли друг к другу и к нашему счастью долгих четыре года. Совершали ошибки, исправляли их. В этом и заключается жизнь. И то, что мы имеем сейчас, мы будем хранить до последнего вздоха.
– Разбудил? – над макушкой раздаётся мягкий, ласковый голос.
Улыбнувшись, я запрокидываю голову. Смотрю на Святого. Не могу налюбоваться им.
Сколько бы я на него не пялилась, мне всё время мало. Каждый раз замечаю в нём какую-то новую черточку, родинку, или едва проступившую мимическую морщинку. Сияние его глаз. Пленительную улыбку – мне всего этого катастрофически мало.
Как же сильно я его люблю. До одури. До исступления. До дрожи при взгляде на него. Не понимаю, что делаю, почему так делаю, зачем так поступаю. Это необъяснимо.
Я просто его люблю…
– Я снова всё проспала?
– Нет. Всё только начинается, Царевна, – шепчет и целует в губы. Так сладко. Нежно. Словно пробует их на вкус. По телу бегут мурашки. Прикрываю глаза. Впитываю в себя его энергию, его сдержанную страсть. А затем, в какой-то миг лишаюсь приятного занятия. Он отстраняется, убирает руки с подлокотников, поворачивает лицо к окошку в борту корпуса самолета и произносит: – Смотри…
В этот момент самолёт начинает немного трясти. Воздушные ямы. Ненавижу зоны турбулентности. Итан, видимо, привык. Ему по барабану. Я же в такие моменты схожу с ума. Но почему-то именно сейчас чувствую себя в безопасности. Наверное оттого, что он рядом. Присаживается напротив. Пристёгивает себя к креслу. И смотрит. На меня. Пристально и даже… как-то зачаровано. Мечтательно.
Что он задумал?
Когда мой любимый романтик в деле, должно произойти что-то невероятное.
Прокрутив на пальце подаренное им помолвочное кольцо с бриллиантом в шесть карат небесно-голубого оттенка, устремляю взгляд в иллюминатор. Сквозь обрывки молочных пушистых облаков замечаю на синей глади океана скопление желто-зелёных островов.
Дух захватывает. Лететь над водой – те ещё ощущения. Дрожью пробирает до костей. Поднимает на коже волоски.
– Где мы? – интересуюсь, переводя взгляд на Итана. Улыбка трогает не только кончики его губ, но и уголки глаз. И я снова таю… – Это же острова! – изумлённо вскрикиваю, изучая изумительные виды с высоты птичьего полета. – Ты привёз меня на острова!
Мы спускаемся ниже. Самолет, заходя на посадку, делает очередной крюк над морем. Потом ещё один, подлетая ближе к земле. Действие становится невероятно интересным и захватывающим. Вдали замечаю ослепительно белые здания с голубыми куполами, кристально чистую воду, летящие по водной глади яхты. На скалах серебрятся роскошные виллы.
– Это страна древних богов и изумрудных пляжей, – отвечает Святой. – Отсюда берёт своё начало история древнего мира. Здесь появились божества и зародились легенды. Тут находятся святилища Посейдона и Афины, монастыри Кесарьяни и Дафнии, Золотые Дельфы, каждый уголок этих мест уносит в мир легенд…
– О…, боже, любимый… – мой голос дрожит. В груди разливается радостное щемящее чувство. Глаза моментально становятся влажными. – Это… это же… Греция…
– Санторини. Здесь мы проведём чудесный уикенд.
***
Добро пожаловать в отель
– Боже, как тут здорово! Как красиво! – моему восхищению нет предела. Мы входим в шикарный номер отеля, расположенного на холме. Из него открывается потрясающий вид на острова, изумрудное море, яхты, на горизонт. Наш маленький рай на ближайшие три дня. Мамочки, о чём ещё можно мечтать? – Как жаль, что Бусинки с нами нет. Мне всё ещё не верится, что мы в другой стране. В другой реальности. Вдвоём. Как будто у нас медовый месяц.
– Рад, что угодил тебе, – озвучивает Итан, снимая с плеча свою дорожную сумку и опуская на диван. Смотрю на него, а в груди от счастья фейерверки взрываются. Радость из меня так и бьётся фонтаном.
– Ты шутишь? – хохочу, подходя к нему и опуская ладони на плечи. – Только Святой мог отвезти меня к греческим богам. Это так символично. Так трогательно, волшебно и таинственно! Твой сюрприз удался, мой любимый романтик, – выплеснув из себя приятные эмоции, обнимаю его за шею. В глаза смотрю. Свои он хитро прищуривает.
– Хочешь порулить яхтой? – интересуется, обвивая руками мою тонкую талию. Прогибаюсь, когда он наклоняется и целует в шею, прихватывает губами дрожащую венку, скользя по ней влажным языком. В порыве страсти стискивает ягодицы. Прижимается ко мне горячим пахом. Царапнув щёку щетиной, грубо впивается в губы…
Мир ненадолго застывает вокруг нас. Стихают шорохи и звуки. И только наши сердца безостановочно колотятся в унисон на отдаленном фоне звенящего прибоя.
– А можно? – рвано выдыхаю, когда прекращается поцелуй.
– Со мной тебе всё можно, – отдышавшись, Итан неохотно выпускает меня из рук. Но не проходит секунды, как снова ловит в свои объятия, притягивает к своему телу, соединяя наши лбы. Мне кажется, он из-за чего-то волнуется… Но точно пытается это скрыть. – Нужно поспешить, Царевна. Иначе мой главный сюрприз не получится устроить вовремя.
– Ещё один? – моё сердце не выдерживает, ёкает от очередного предвкушения. – Сколько их у тебя припасено?
– Много, любимая. На всю жизнь хватит… – втягивает запах моих волос и только потом отпускает, отвлекаясь на стук в дверь. – Чемоданы доставили. Я открою. Можешь осмотреться здесь. Я сейчас вернусь.
Итан отвлекается на пришедшего в номер швейцара. Я же продолжаю исследовать наш люкс. Заглядываю в спальню и застываю в дверях.
– Боже мой… Что это? – шепчу, ошеломленно уставившись на подвешенное к люстре платье в греческом стиле из белого шелка. Оно настолько прекрасное, что дух захватывает. С лёгким перламутровым отливом. Длинное в пол, с небольшим шлейфом, на бретелях из жемчужных нитей, с запахом открывающим бедро, идеальное для моей тонкой фигуры. Соблазнительное и в то же время очень сдержанное, женственное, нежное, с открытой спиной, словно создано для греческой богини…
Услышав мягкие шаги позади, всё ещё пялюсь на подарок. Долго не могу прийти в себя.
Как? Как он такое провернул? Чем ещё меня удивит?
– Твой наряд, Энни. Для нашего романтического ужина. Оно должно идеально тебе подойти. Надень его, – произнеся, Святой целует моё плечо.
– Оно… оно чем-то напоминает платье невесты… – выдыхаю, переводя взгляд на изящные босоножки под ним.
– Оно прекрасно. Как и ты. У меня одно условие, Царевна.
– Какое? – затаив дыхание, ощущаю бегущие по телу мурашки. Итан так близко. И тон его бархатного голоса щекочет слух, будоражит кровь и заставляет улыбаться.
– Надень этот жемчуг. В уши, – протягивает мне футляр мятного цвета. – Когда я вернусь за тобой в номер, завяжи лентой глаза…
