Текст книги "Дочь отца своего(СИ)"

Автор книги: Елена Молчанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

– Так вы приглашаете нас к себе?

– О, да, моя лапочка! Пошли!

– Я про ваше поместье.

– И в поместье тоже. Но это завтра, а сейчас в мой номер! – и лапы свои наглые ко мне тянет.

Так, это что он тут заливал, пока я думала? И, главное, сам себя уже во всем убедил. Вот где были мои мозги? Хм... Указать точный адрес и номер комнаты на втором этаже?

– Руки убери!

– Поверь, я гораздо лучше, чем этот мальчишка!

– Не поверю!

– Так пошли проверять.

– Ты совершенно мне не интересен.

– Идем скорее, буду заинтересовывать!

– У меня замечательное настроение и совершенно не хочется никого убивать. Но ты столь рьяно напрашиваешься, что видимо, придется сделать исключение. И это не шутка.

Видимо в последней фразе было вложено достаточно раздражения, так как с нахала стала сползать самодовольная ухмылочка. Но если послать окончательно, то ночью на Рена будет покушение. Хотелось бы поспать самой и дать выспаться солнышку.

– Завтра я займусь вашим делом. Оплата будет двойной, готовьте деньги.

Теперь иду к Рену и разговариваю с учителем.

– Я узнала, что в ближайшие дни на Рена будет совершено покушение, поэтому ночевать я буду на вашей кровати, а вы в моей комнате. Лицо одуванчика расцвело шальной улыбкой, вот точно солнышко, даже в комнате светлее стало. И хочется растечься киселем по полу. Как теперь возвращать мозгу мыслительные функции? Я же не смогу обеспечить нормально охрану. Страна грез манит так, что в реальную действительность возврата нет. А когда предмет мечтаний смотрит на тебя такими глазами, не жаль умереть, чтобы остановить это мгновение. Меня сейчас надо саму охранять, точнее на цепь посадить, чтобы глупостей не делала. Нет, цепь не поможет, перегрызу, слижу до основания, лишь бы добраться, видеть, слышать, ощущать, да просто знать, что он есть. Если бы я была небом, то радуга покрыла бы меня от горизонта до начала. Если бы морем – поверхность бы фонтанировала, если лесом, то весна была бы круглый год. И лечиться совершенно не хочется. Будь моя воля, закрыла бы Рена в местах недоступных людям, отдала все, что имею, чтобы лишь быть с ним, просто быть. Только это слишком эгоистично. Пару лет, скорее всего, мы бы действительно прожили счастливо, может даже дольше, но со временем Рен бы возненавидел меня, ведь он тогда останется никем – лишь моей игрушкой. Значит необходимо обеспечить личностный рост, самосовершенствование, я то не стою на месте. Если сейчас остановить одуванчика в развитии, рано или поздно он станет мне не интересен.

Однако, если сейчас Рена убьют, все это станет совершенно не важно. Не знаю как, но надо попытаться взять себя в руки. Это так странно. Вот к Адену я замечательно отношусь, может даже люблю, но это совсем не похоже на чувства к Рену. И сам Аден остается всегда закрыт. Солнышко же светится, в прямом смысле этого слова. Он окутывает меня своим счастьем, делится радостью и удовольствием. Рен – это свет в ночи, магнит, притягивающий стрелку компаса, путеводный маяк, готовый вывести из любого мрака. Сила и чистота его чувств поражают, никогда не встречала ничего подобного. За одно это в одуванчика можно влюбиться.

Так, все, ни о чем думать не могу, только о том, как добраться до своего солнышка. А нельзя, мой запах следопыты считают на раз. Только если касаться одежды, тогда можно дать Рену кончить, а вещи потом поменять. Не знаю как, но мои мужчины ухитрились подсадить меня на мужской оргазм, как на наркотик. Все, мой мозг просчитывает варианты близости, на другие мысли он сейчас не способен. Ладно, полчаса точно ничего не решат, а так возможно станет хоть немного легче. Находиться рядом с таким вкусным, аппетитным изысканным блюдом и не отведать его – выше моих сил. Может после трапезы станет хоть чуточку легче. Рен смотрит на меня не отрываясь, следит за каждым движением, каждым вздохом, и все же, когда я обращаюсь к нему, вздрагивает. В каком же он безумном напряжении, куда там тетиве лука.

– Рен, сядь, раздвинь ноги, и чтобы я не делала, руками меня не трогать.

Судорожное сглатывание служит прекрасным ответом. Я сама возбуждена практически до предела, такие острые незамутненные чувства сводят с ума. Расположившись между ног Рена, добираюсь до ширинки, освобождаю напряженный эрегированный член, вторую руку располагаю на мошонке. Легкий массаж яичек позволит одуванчику хоть немного расслабиться, иначе он кончит слишком быстро, а мне бы хотелось растянуть наше удовольствие. Языком касаюсь возбужденной головки, и тело Рена вздрагивает, а из легких вырывается судорожный выдох. К Нечистой нежности! Резко забираю в рот пенис на всю длину. Чтобы не перевозбудить, пока не делаю поступательных движений, а лишь смачиваю языком всю поверхность. Рен не может удержаться и кладет руки на мои плечи. В наказание тут же отпускаю член, глядя солнышку в глаза. А там бушует такая буря, что злиться совершенно не могу. С явным усилием одуванчик все же забирает руки, и опирается ими на кровать, откидываясь немного назад и давая мне больше доступа к телу! О, Всевышний, как же хочется забраться руками под одежду! Но нельзя. Получаем удовольствие от того, что есть. А есть горячий, налитый кровью и такой аппетитный член, что даже интенсивно выделяется слюна, и я захватываю ртом головку и начинаю понемногу скользить вниз. Рен явно прилагает усилия, чтобы расслабиться, хоть и получается не очень. Я же, добравшись губами почти до мошонки, очень медленно поднимаюсь вверх и, вернувшись к головке, языком увлажняю ее под краем. И тут же не спеша скольжу вниз, делая языком легкий массаж по ходу движения.

– Пожалуйста, чуть быстрее, иначе я сойду сума! – о, тембр голоса снизился, и появились рокочущие нотки, так этот низкий голос с хрипотцой проходит волной по моим неровным окончаниям. Я не только ускоряюсь, но и жестче охватываю пенис, создавая дополнительное давление. Ответом становится стон, переходящий в низкий рык. Эти звуки так сладостны, что уже я не могу сдержаться и вцепляюсь руками в такие желанные ягодицы, причем ткань совершенно не мешает, а даже придает некую пикантность ощущениям. От неожиданности Рен вздрагивает и, поддаваясь давлению пальцев, подается вперед. Да, именно так он весь в моей власти и это ощущение опьяняет и ускоряет кровь. Нежный шелк кожи вкуснее любых сладостей, и хочется зубами впиться в такую восхитительную нежную плоть, но я позволяю себе лишь слегка прикусить добычу и сразу отпустить, продолжая манящее скольжение вверх-вниз. Постепенно ускоряясь, подвожу Рена к эякуляции. Первый же выброс спермы дарит ни с чем не сравнимое удовольствие, не меньшее, чем оргазм. Как мне это нравится! Выпиваю все без остатка, высасывая последние капли, и в конце легкий нежный поцелуй. Рен без сил укладывается спиной на кровать и выдает:

– Ты не женщина, – просто от такой заявки выпадаю в осадок, но тут следует продолжение, – Ты – демон искуситель! Каждый раз я думаю, что лучше быть уже не может, но вновь и вновь убеждаюсь, что бывает. Я чувствую себя инструментом, на котором ты играешь, и этот инструмент готов плакать от счастья, что попал в твои руки, – после таких слов я уже лишилась дара речи, но оказалось, и это еще не все, – Элия, ты понимаешь, что после тебя любая другая женщина будет для меня неприемлема? Как потолок разрисованный облаками после неба.

– Ты преувеличиваешь. Во-первых, ты же не пробовал с другими, как можно делать такие выводы, не имея всех данных?

– Знаешь, у нас один придворный любил развлекаться. Просто трахать все, что движется и дышит, ему было мало. Он заставлял меня смотреть. Честно говоря, я думал, что никогда после этого не захочу женщину. Когда твои прикосновения возбудили меня, это стало настоящим откровением. И все остальное, что ты делала, так отличалось.

Какой ужас! Вот даже не хочу расспрашивать подробности, но как могут развлекаться такие извращенцы, имею представление, как-никак сама выросла в замке. Вот только меня никто смотреть не заставлял, да и моих полномочий хватало на то, чтобы наказывать их как следует, если желания обеих сторон не были взаимными. Каково же пришлось Рену – даже думать не хочу. Сейчас надо постараться переключить его на более приятные темы.

– А во-вторых, так остро ты переживаешь наши отношения, потому что это первая любовь. Влюбишься в другую – тоже будешь получать удовольствие.

– Элия, чтобы влюбиться в другую, она должна как минимум быть не хуже тебя, – говорит, у самого бесенята в глазах, интересно, что он задумал, – и вот где я найду вторую Императрицу?

Вот хитрец! Но, честно говоря, очень приятно.

– Милый льстец, я просила меня так не обзывать.

– Да, было дело. Элия, у меня есть одна просьба, только, честно говоря, не знаю, как сказать.

– Как есть. Если это в моих силах – сделаю.

– Помнишь, мы изображали волков, – о, да, помню, какое интригующее начало, внимательно слушаю, – я тогда попробовал тебя на вкус... ну, там... Мне очень понравилось и хотелось бы повторить. Я понимаю, что нельзя трогать руками, а...

– Руками можно касаться одежды, ее поменяем и постираем.

– Понятно. А остальное?

Интересно, когда на тебя смотрят с такой робкой надеждой, найдется в мире кто-то, способный отказать? Может быть, но это точно не я.

– Давай обсудим это позже, сейчас я иду к твоему учителю – надо утвердить темы занятий на время путешествия. Потом помыться.

Когда я вновь вернулась в комнату, Рен читал. Распаковывая вещи и переодеваясь, я чувствовала себя жертвой под наблюдением хищника в засаде. Когда наши взгляды встретились, зрачки моего снежного барса были расширены до предела, почти полностью поглотив радужную оболочку. Его голубые глаза сейчас казались темными, как сама ночь. Завораживающее зрелище голодного хищника, готового к броску. Если бы я не была предполагаемой жертвой, сейчас мечтала бы о том, чтобы меня поймали и съели. О, да, длинные клыки впиваются в мои мышцы, пропарывая их до самой кости, а язык лакает горячую кровь... Блин, вот так и становятся извращенцами. Сейчас я соглашусь на любые прикосновения, лишь бы Рен оказался рядом. Либо он думал также, либо поймал мое желание, но уже через пару мгновений оказался возле меня. Рука потянулась к моему лицу, но, помня о запрете на касания, остановилась в паре сантиметров. А дальше заскользила вдоль кожи... Наверно даже непосредственный контакт не произвел бы такого эффекта. Казалось, что между нами проходит электрический ток. Судорожный вдох оказался одновременным, а осознание, что ощущения одни на двоих, только усилило эффект.

И ничего нельзя, ни касаться, ни раздевать, ни целовать! Только мысль об этом еще больше разжигает кровь, почти сводя с ума. Но кое-что все же можно. Аккуратно расстегиваю и приспускаю штаны, поворачиваюсь лицом к столу и, облокотившись на него локтями, прогибаюсь. Одну руку отправляю между ног и сдвигаю в сторону полоску плавочек, освобождая разгоряченные половые губы из плена ткани. Рен тут же оказывается сзади на коленях, а меня опаляет его горячее дыхание. И тут я ощущаю, что из меня начинает течь смазка. Вот Нечистая! А если ему не понравится вкус? Как не вовремя! Но язык солнышка уже скользит по возбужденной поверхности, собирая на себя всю влагу. И вдруг я слышу низкое горловое рычание. Всевышний, неужели ему так не понравилось? Вот Нечистая, вообще больше... Но даже не успеваю додумать, как слышу горячий шепот:

– И это все для меня!

И мой голодный хищник начинает яростно вылизывать все, что попадает в зону его действий: половые губы, клитор, преддверие, обсасывая, прикусывая. И это слишком сильные эмоции для меня, просто уже не понимаю, где я, на каком свете. Почти предобморочное состояние. Необходимо поставить точку, вот только так я не кончу. Когда пытаюсь говорить, просто не узнаю свой голос:

– Рен, пожалуйста, поднимись, расстегни ширинку, достань его и заберись в меня. Следи, чтобы наши тела не соприкасались без одежды.

Дважды повторять не пришлось, пока я договаривала, мой хищник уже ворвался в меня. И было достаточно ощутить свою наполненность, чтобы оргазм сорвался с оставшихся тормозов в погоне за высшим наслаждением. Впрочем, Рен, ощутив первое же сжатие влагалища в оргазме, поспешил добавить полноты ощущений, орошая шейку матки спермой. Я умерла и родилась заново! Жизнь прожита не зря!

– Прости, я, кажется, порвал твои штаны.

Беглый осмотр бывшей детали одежды привел к неутешительным выводам: в этих лохмотьях вряд ли кто-то опознал бы швейное изделие под названием штаны. Какая прелесть!

– Ты чудо.

– В перьях?

– Нет, просто мое очаровательное, любимое чудо.

– КАКОЕ?

– Очаровательное.

– А любимое?

– Конечно.

Судя по счастливой мордахе не факт, какая часть действий ему больше понравилась – наши приключения на столе или мое признание. И нельзя даже пообниматься, так что Рен с сияющими глазами ходит теперь вокруг меня, как кот возле крынки молока. Приятно. Но мысли уже унеслись в дебри безопасности. Вот как мне это чудо сохранить? А вот и решение:

– Рен, здесь недалеко живет один из следопытов, сейчас он должен быть дома. Ночью отправимся к нему, там с учителем ты побудешь день-другой. Утром я вернусь сюда и разберусь с теми, кто тебя пытается устранить.

– Меня пытаются устранить?

– Да, предполагают утром заманить в ловушку. Чтобы разобраться с ними, мне нужно отправить тебя в безопасное место.

– А для тебя это не опасно?

– Если я не буду отвлекаться на тебя, будет абсолютно безопасно.

– Ясно. Как скажешь.

– Замечательно. Тогда сейчас иди спать, часа через три-четыре выезжаем.

Как только все в трактире улеглись на ночлег, я обошла территорию, убедиться, что все в порядке. Кроме одного типа, следящего за нами, все остальные спали. Вычислив варианты, как обойти наблюдателя незамеченными, отправилась на конюшню поседлать лошадей и вернулась за своими спутниками.

Несмотря на ночное время, большую часть пути передвигались быстрыми аллюрами, и через два с половиной часа подъехали к дому Ася. Он, конечно, от подобного ночного вторжения в восторге не был, приняв наш визит за нападение, но минут через пять уже вполне адекватно соображал и разобрался в ситуации.

– Ась, для тебя есть срочная работа, отказ не принимается. Смотри, это Рен, надо, чтобы он у тебя пожил денек-другой. Это время будешь его учить. Оплата по обычному тарифу. Кроме того, его надо охранять, за это еще одна ставка сверху. Итого двойной тариф. Когда я вернусь, мы продолжим путь к следопытам. Если присоединишься к нам, оплата та же.

– Ааа – ага... ну в общем я понял. А чему учить?

– Вот у Рена учитель экономической географии, он будет заниматься по максимуму. А пока Рен не спит, не ест и не занят с учителем, с ним занимаешься ты. Чтобы свободной не оставалась ни одна минута. Ему курс следопыта плюс курс управленца надо пройти за пару лет.

– Ого! А он не загнется? Чем он так тебе навредил?

– Хмм. Он – наследник этого герцогства. Сейчас я вернусь, чтобы разобраться с теми, кто хочет его убить. А ты будешь следить, чтобы другие желающие в мое отсутствие до него не добрались. Так что его программа минимум – выжить, максимум – стать хорошим герцогом. Из этого алмаза нам нужно делать бриллиант, при этом его не угробив. Масштаб работы осознал?

– Глобально. Ты останешься до утра?

– Убийцы не знают, что мы уехали, надо вернуться до рассвета. Рен, на эти дни Асиниан будет твоим наставником.

– А если они все же доберутся? – полюбопытствовал Ась.

– Тогда я уничтожу не только их семьи, но и, возможно, их страну.

Наверное с минуту Ась ничего не говорил. Первой реакцией была улыбка, но после взгляда на меня, она исчезла с лица. За это время руки из положения сложенных на груди спрятались за спину. Собравшись с мыслями Ась все же смог обрести дар речи.

– Осознал. Впечатлился. Может мне кого-то еще из наших позвать?

– Только под твою ответственность, доверяю я тебе. Оплата по тарифу охраны.

– Успехов. Ждем вас.

Возвращалась я очень быстро, но минут за двадцать до трактира пришлось перейти на шаг, чтобы коник успел высохнуть и по приезду мог передохнуть, покушать и перед новым отъездом напиться. В конюшне как следует его зачистила, чтобы скрыть следы ночного вояжа, задав коню корм и подпоив парой глотков, сама отправилась завтракать – нам обоим сегодня еще понадобятся силы. Час сна позволил восстановиться в достаточной мере. Стук в дверь встретил меня уже на ногах, а, открывая дверь, я не позволила сказать ни слова:

– Вы уже готовы, прекрасно, седлаемся и выезжаем, – отправилась на конюшню. Больше всего меня интересовало состояние лошади, потому сразу стала проверять пульс. Мальчик восстановился, что не могло не радовать, но нужно и дальше мониторить состояние, чтобы не загнать. И вот, когда я заканчиваю седловку, вплывает этот тип с естественным для него вопросом:

– А где ваши спутники? – ага, тебе же именно они нужны. И как ты будешь выкручиваться сейчас – посмотрю.

– Уехали, зачем им отвлекать меня от вашего дела?

– Хм... Я отлучусь ненадолго, и мы будем выезжать.

– Да, конечно, – вот только ты сейчас убийц за Реном отправишь, а потом будешь от меня избавляться. Ладно, погоню догоню потом.

Примерно через час пути мой спутник стал "незаметно" озираться, видимо подъезжаем к засаде. Причем по пути он мне попытался скормить уже третью версию своей "сказки". Очень захотелось послать его... дальше одного. Или прикопать в первом лесочке. Но мне нужны его пособники, все, от заказчиков до исполнителей, чтобы Рену не угрожало ничего. Сейчас его благополучие для меня приоритетно. Хочется весь мир бросить к его ногам, хоть он пока и не готов к такому подарку. Я подожду. Попутчик нервничает все сильнее, но пока признаков опасности не замечаю. Лес кругом, очень спокойный и умиротворенный утренний лес, пронизанный робкими косыми лучами утреннего солнца и птичьими трелями. В такие мгновения хочется раствориться, стать частью этой прекрасной неги которую нарушает лишь стук копыт... да дергающийся тип рядом. Не люблю людей. Как можно настолько дисгармонировать и окружающей действительностью? Как прыщ на красивом лице, или как дырка на картине, или муха в супе. Видимо недалеко что-то цветет, потому что воздух наполняется новым невесомым ароматом, нежным, ласкающим мои чувствительные нервные окончания. Вдыхаю полной грудью, чтобы насладиться, отдаться ощущению полета и... и тут облом. Резкий запах металла и оружейной смазки. Стоп! А вот и цель моего путешествия. Спрыгнула с коня и иду в лес, бросая на ходу:

– Я сейчас, подождите.

Быстренько решив свои дела в кустиках, прихожу к выводу, что не все так просто. Исполнителей-то я убрала, но вот кто ими руководил? Никого достойного этой роли тут не было. Может вообще случайная банда? Хотя оружие – не дешевка. Ладно, проедусь еще немного, может что-то прояснится. Сажусь верхом как ни в чем не бывало и внимательно наблюдаю за спутником. Дядя уже на пределе, попробую разыграть эту карту.

– Мне кажется, что вы нервничаете.

– Что? А, да, то есть нет, я не это хотел сказать.

– Вы хотели меня убить.

Не люблю заморачиваться философскими квинтесенциями. Я – практик. И я меняю мир. И нет ничего лучше, чем судить по реакции на правду.

– Нет!

– Извиняюсь, не права. Вы хотите меня убить. Да, вот теперь формулировка правильная. А потом вы догоните тех, кто поехал за Реном. Нет, не будете, а, значит, они сами должны справиться. Тогда с ними есть тот, кто отвечает за это безобразие. Спасибо за информацию.

– Но я же ни слова не сказал!

– За вас говорили пульс, дыхание, запах вашего тела, а им я больше верю, чем вам. Впрочем, в ваших услугах более я не нуждаюсь, а потому сейчас сделаю хорошее дело и добавлю удобрений этому замечательному лесу. Хоть какую-то пользу принесете миру.

Какой же я все-таки городской житель. Вот в человеческом поселении сориентироваться могу на раз, а тут в лесу немного решила угол срезать. Четвертый час срезаю, хотя должна была уложиться в пятнадцать минут, и даже примерно не представляю, где я теперь. Тропинка петляет, как заяц, удирающий от волка, причем идет не одной ширины и высоты. Иногда с трудом пробираюсь, местами же телеги могли бы разъехаться без проблем. Раз пришлось не просто спешиться, а даже седло с коня снять, чтобы под ветками как-то пройти. Я не трус, но от этой странной тропинки просто мороз по коже пробирается. А в паре мест тишина стояла совершенно нереальная, не только птицы молчали, даже насекомых было не слышно, и это с моим слухом. Копыта касались пружинящей почвы почти невесомо, но их глухие удары в этой тишине казались набатом. В общем, когда я выехала на поляну и увидела ветхую избушку, то была уже в состоянии близком к истерике. А зрелище простой и реальной избушечки посреди такой обыкновенной поляны после столь мощной обработки мозга сорвало шаблоны. Я готова была увидеть что угодно от дворца до вражеского войска, но не это! А потом на крылечко выбрался эдакий старичок-боровичок, мухомор замшелый, и, подслеповато щурясь, выдал:

– Это ты слишком рано пришла. Вот с делами своими разберись, тогда и возвращайся.

Очень неожиданный поворот, только ничего не понятно – зачем приезжать, когда и вообще кто это такой? Но даже мысли расспросить завязли в чужой воле, язык же вообще повиноваться отказался. Вот это номер! Хочу! Обязательно вернусь! А можно с учеными? Нельзя. Ясно. И как сейчас отсюда выбраться? Старичок только рукой махнул в сторону непролазной чащи. И любой нормальный человек пальцем бы у виска покрутил, а я поехала, куда послали. И как в сказке перед копытами коня деревья и кусты раздвигаются. Как интересно – это у меня глюки, и я тропы в упор не вижу, или правда что этот старичок так с лесом дружит? И то, и то хочу! Вернусь, обязательно. Если бы не Рен, меня отсюда и палкой бы не выгнали, а так – ехать надо. Эх! А дальше еще номер приключился, буквально через десять минут я оказалась недалеко от дома Ася. Тропинка вывела на знакомую дорогу, а сзади опять стена леса, даже наших следов не видно, не говоря уже про проторенную стежку. Ай да старичок – боровичок. Так что к вечеру я была у Ася, а наутро мы все вместе с Реном выехали к следопытам. Причем где-то по пути нас ждали. Думаю, убийцы быстро разберутся, что этой дорогой мы еще не проехали и устроят засаду. А мы честно едем в ловушку. Прелесть. Я бы даже повеселилась, если бы не Рен, – вот уж кем рисковать никак нельзя. По ощущениям, возглавлял этих охотников за нашими головами человек более опытный и умный, чем предыдущий тип, так что в качестве приманки Рен необходим, чтобы вычислить врага.

Днем двигались с максимальной скоростью, на ночь не рискнули остановиться в трактире, чтобы не оказаться в западне. Останавливались на ночь на полянах, которые не видны из основного тракта, но это не помогло, зато у нас было пространство для маневров. Первое нападение произошло, когда все спали. Как подкрадывались и окружали, не слышала, но в какой-то момент мы с Асем проснулись одновременно. Рена устраивали так, чтобы он был под защитой деревьев, подобраться можно было лишь с одной стороны. Ась отправился разбираться с убийцами, а я прикрывала нашу жертву нападения, и потом осмотрела трупы. Заказчика не было, так что преследование продолжится. Но еще печальней было то, что там было двое наемников, и я их раньше знала. Одно дело, когда погибали предатели, враги и их пособники, но лишать жизни простых наемных работников мне совершенно не улыбалось. Поэтому при следующем нападении прикрытием занимался Ась, а я отправилась на зачистку. Знакомые наемники стали первыми, кого я увидела. Они аккуратно собрали всех своих и отвели, так что разбираться пришлось лишь с четырьмя чужаками. Разговор с остальными предстоял не простой, но откладывать его было нельзя.

– Значит так, ребятки, запомните и передайте всем остальным. Это был первый и последний раз, когда вы остались в живых. Если кого-то из наемников увижу рядом с Ренсуароном, предупреждать не буду. И на самом наемнике не остановлюсь, а у многих есть семьи. Это если покушение не окажется удачным, в противном случае о смерти будете молить, как о высшем благе.

– А зачем вам этот мальчишка?

– НУЖЕН!

– Ясно. Мы передадим всем.

– Прекрасно, теперь второе. Как вы заметили, есть те, кто хочет лишить герцогство наследника. А у меня есть желание этих нехороших типов отыскать. Поэтому буду награждать всех, кто доставит информацию или конкретных людей по-королевски. Более того, есть человек, какой-то дальний родственник нынешнего герцога, который это все пытается организовать и возглавить. Вот за его голову ... ну скажем, выполню любое возможное желание.

– Что, даже следопытом можно будет стать?

– Возможно, если справитесь, но даже если и нет, награда будет более чем достойной. Вопросы?

– А нельзя нам авансом денег?

– Я вам жизни сохранила, это гораздо ценнее. Впрочем, чтобы вы не отвлекались на свои дела, будем считать, что я плачу за то, что вы донесете информацию до максимального количества людей. Так, теперь все свободны! Скоро рассвет, а мне еще поспать нужно.

Оставшаяся часть пути прошла на удивление спокойно, и мы добрались до резиденции следопытов.

Пройдя все проверки и охрану, мы отправились искать Адена, но, как известно, на ловца и зверь бежит, так что встреча произошла в коридоре. Мимика у Адена сменялась непередаваемо от безразличия к радости, потом удивление, а под конец беднягу едва не перекосило. Нда, моему сюрпризу явно не рады. Это не есть хорошо, но что имеем. Только теперь надо представить Рена так, чтобы нас на улицу не выставили. Судя по лицу, Аден активно обдумывает поводы отказать в гостеприимстве.

– Рен, это Аден, глава следопытов. Аден, позволь представить наследника асуанского герцогства Рена, ему необходимы защита и обучение. Его телохранителя Ася ты знаешь лучше меня. Голубая гостевая свободна?

– О, вы тот самый Аден, Элия столько о вас рассказывала! Для меня большая честь быть представленным вам! – и все это с горящими, восторженными глазами, от такого бы и гранит растаял. Милый одуванчик.

Аден же от происходящего явно не в восторге и похоже сожалеет, что сам не может срочно переселиться в голубые апартаменты, и никем другим они не заняты. А ведь обычно он такой сдержанный, что же у него на душе творится, если его даже внешне так передергивает? Но все же Аден совладал со своими эмоциями:

– Да.

– Отлично. Ась, Рену выделишь спальню, смежная комната твоя, а в третьей пусть размещается учитель. Сегодня занимаетесь с Реном вы, и проведите ему экскурсию, с завтрашнего дня занятия по расписанию, плюс с вами. Идите.

Когда мы остались вдвоем, я просто не знала, как начать разговор. В прошлый раз Аден однозначно дал понять, что Рена здесь видеть не хочет, а теперь получается, что я его навязала. Самой было противно собственного поведения, но иначе нельзя обеспечить полноценную защиту.

– Аден, нам надо поговорить.

– Да вроде не о чем, ты все сказала.

– Я помню, что ты не хотел видеть Рена здесь, и при других обстоятельствах сделала бы так, как ты хотел. Но на него слишком активно покушались, я бы не справилась сама с защитой.

– Допустим.

– Аден, ты должен принять факт его существования.

– Разве должен?

– Я понимаю, что тебе удобнее видеть меня в числе своих единоличных игрушек, даже пыталась играть по твоим правилам, но есть вещи, которые стоят выше меня. Например, мои чувства к Рену. Аден, прими его, он есть и будет.

– Я услышал тебя. Но пока ничего обещать не могу. Защиту обеспечим, обучение тоже.

– Спасибо!

– Ты останешься?

– Только на эту ночь. Попробую вычислить противников герцога.

– Извини, но помогать не буду.

– Я и не прошу. Ко мне есть вопросы? Со всем справляетесь сами?

– Справляемся.

– Хорошо, тогда успехов!

Следующие полтора месяца я рыскала в Асуанском герцогстве и его окрестностях в поисках слухов, сплетен, пересудов, отсеивая домыслы и выискивая крупицы истины. По ходу дела выполняя задания для следопытов. В результате нашла новых талантливых людей вообще и ученых в частности, завела несколько полезных знакомств, а главное, убрала с горизонта Рена более пятидесяти потенциальных врагов. Кого-то заинтересовала новыми перспективами, часть уговорила переехать или поменять сферу деятельности, или по-другому заняла их мысли, нескольких разорила, к сожалению, четверых пришлось ликвидировать, как особо опасных и непримиримых. Но главного вредителя найти так и не удалось, скорее всего, он уехал достаточно далеко и залег на дно. Нда, воду намутил, а сам пока сухим остается. Но сейчас с уверенностью можно было сказать, что Рену безопасно возвращаться домой, если не на все время, то хоть на праздники. Наверняка ведь соскучился.

Возвращение к следопытам принесло неожиданное и радостное известие. Оказалось, что Аден не только общается с Реном, но даже сам обучает его некоторым дисциплинам. Причем их разговор, случайным свидетелем которого я стала, совершенно не носил негативных эмоций. Скорее наоборот, общение можно было назвать дружеским. В этот момент я в полной мере осознала выражение "гора с плеч". Как-то даже раньше не осознавала, насколько меня напрягала ситуация противостояния между самыми близкими мне людьми. И, войдя в комнату, не могла не поделиться:

– Привет! Очень рада, что вы общаетесь!

Вот только Аден тут же решил, что он здесь лишний:

– Я, пожалуй, пойду, не буду вам мешать.

– Подожди, вначале обсудим дела.

И загрузила бедняг информацией по полной программе. Настолько приятно было видеть их двоих спокойными и расслабленными, даже умиротворенными. Готова сделать что угодно, чтобы это продолжалось как можно дольше. Видимо мой энтузиазм оказался заразительным, и мои слушатели понемногу втянулись в беседу. После обсуждения приняли решение, что на следующий день Рен отправится домой на несколько дней. Политическим противникам необходимо предъявить живого и здорового наследника. Причем очень кстати Аден уже заменил учителя экономической географии (Рен, оказывается, успел сдать соответствующий экзамен) на политолога, и теперь он поможет на месте подопечному разобраться с имеющейся обстановкой.

Впрочем, Аден "сбежал" все же при первой появившейся возможности, видимо хотел оставить нас наедине, только это никак не входило в мои планы. Поэтому очень быстро я тоже ушла, лишь намекнув Рену на более близкое общение после выезда от следопытов. Не хочу рисковать раньше времени.

Наутро вместе с Асем и новым учителем мы выехали в путь. Я чувствовала себя натянутой тетивой лука, готовой к любым действиям, давно не была на таком взводе. За каждым кустом чудилась опасность, любая тень вызывала подозрения. Как не старалась убедить себя, что все в порядке, подсознательно очень боялась за Рена. И зачем меня понесло в эту поездку, сидел бы он у следопытов, и я была бы спокойна, а так? Надо хоть себе признаться, что безумно соскучилась, поэтому и вытащила его из-под надежной охраны. Ни стыда у меня, ни совести. Шанс потерять Рена из-за собственного эгоизма просто морально убивал, заставляя нервничать еще больше. Нет, про политические игры я абсолютно искренне говорила, и, если бы Рен был мне безразличен, то наследник должен был обучаться именно дома. Только это опасно, и совсем нет желания рисковать жизнью драгоценного для меня одуванчика, но и вырастить из него изнеженного и окруженного заботой недомужчину неправильно. В общем, накрутила себя сама и к приезду вечером на постоянный двор, на моих натянутых нервах уже можно было играть, как на арфе. Ась собрался идти договариваться о ночлеге, но я остановила его: