Текст книги "Дочь отца своего(СИ)"

Автор книги: Елена Молчанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

– Ну вот, прикидывался таким скромным, а во сне проявилась истинная натура: такой же собственник, как и герцог! Тот тоже жену свою будущую из-под венца украл, только раз увидев. Да и жил с ней душа в душу, пока та Всевышнему не представилась.

– А что с ней случилось? – вот в таких беседах до истины докопаться шансов больше всего, так что слушаю и запоминаю.

– Ну вроде приболела, да с каждым днем все хуже было. Тогда как раз приехала в гости ее кузина Канира, она и сейчас в замке живет, а тогда считала, что герцог на ней должен жениться, – какой лакомый кусочек информации, уж не по ее ли милости Рен от людей шарахался? Я никогда не забуду его взгляд, когда увидела. Даже у побитой собаки где-то в глубине теплится надежда, а вот у Рена ее не было, просто страх и отчаяние. Никому его в обиду не дам.

А еще мне очень понравилось сидеть у тихо потрескивающего костра в объятиях спящего Рена. Такой отчаянно собственнический жест взрослеющего мальчишки. Жаль, лежит так, что лица не видно. Но вот у тех, кто сидит напротив, при взгляде на одуванчика улыбки расцветают сами собой. И не ехидные или пошлые, а добрые и светлые, чуть смущенные, будто подсмотрели кусочек чужого счастья.

– Не иначе наш наследник невесту себе нашел?

– В невесты попасть мне точно не грозит.

– Отчего же? Ты девка видная, а что чуть старше – ну так и ума больше – ему в самый раз такая подойдет, вон с тобой он от счастья светится, а до этого шуганный ходил.

– Отец ему невесту подберет, не переживайте.

– И что он с ней делать будет? Вон герцог при живой жене хозяин был любо-дорого, а сейчас оторви и выбрось. На том держимся, что в прежние времена сделано. Когда человек счастлив в руках все спорится. А коли женят его на нелюбимой, что тогда?

– Ну так заведет себе любимую. Может и не одну.

– То для тела будет, а для сердца? Бедные герцоги...

– Народную мудрость в пору власть предержащим преподавать...

– Чего?

– Скоро рассвет, давайте поспим.

– В любом случае, позаботьтесь о наследнике.

Полкан от Рена был в восторге. Конечно, я – учитель, что-то хочу, пристаю, требую, мотаюсь по всему континенту. Тут же вдоволь отличной еды, игра не немного в награду, а почти все время, инициатива активно поощряется, работы кот наплакал, а главное, Рен в нем просто души не чает, разве что на руках не носит. Я рада, что Полкану нашла такого хорошего хозяина и друга. У Рена же прогресс рос как на дрожжах. На следующий день мы уже пробовали быстрые аллюры вроде прибавленной рыси и галопа, а заодно и школьные элементы вплоть до тер-а-тера, пируэтов и траверсов. И даже немного школьной рыси. Оказалось, что у Рена просто врожденное чувство равновесия, так что учить его было сплошное удовольствие. Тем более правильно учить на лошади, которая берет всадника на спину. Мало кому известен факт, что при обучении у человека ни в коем случае не должны болеть ноги. Достаточно пару раз поездить неправильно и потом можно годами пытаться переучить всадника, исправляя проблемы первых уроков. Поэтому седлались мы три раза в день на пять-семь минут, чтобы ни в коем случае не появлялась усталость. Остальное время Рен и Полкан учились понимать друг друга на земле. И дошло уже до того, что Полкаша на расстоянии выполнял все голосовые команды, например: "Иди в тот угол, там подними правую переднюю ногу, сделай полупируэт на трех ногах, вернись школьным шагом десять шагов, сделай пиаффе семь темпов, пассаж до меня и встань справа". И ведь не просто делает, а и переходы все выполняет безупречно. Красавцы, оба! И Полкан, который так старается, и Рен, на второй день, достигший такого потрясающего взаимопонимания. Для этого нужно обладать потрясающей силой воли, светом души, мощным внутренним стержнем, чувствовать окружающий мир. Откуда в забитом парнишке все это? Но лошадь не может ошибиться, она читает людей, как открытую книгу, ей не солжешь, ее не обманешь. Перед лошадью, как перед смертью, ты гол, как младенец, и купить ее нельзя. Насколько же потрясающий человек Рен, если он такие вещи делает на второй день занятий? И ко мне он тянется, как подсолнушек к солнцу, как же предать это чудо? Как оставить без поддержки? И меня к нему тянет, как к магниту. И это странно. Сколько себя помню, мне нравились мужчины, их красота, сила, мужественность, их тела, их общество. Но до недавнего времени я восхищалась ими со стороны, как картинками. Берт вообще был для меня иконой, я готова была молиться на него, но не хотелось физически быть с ним. Все изменил Аден – он возбуждает, зовет, манит, хочется прикасаться к такому соблазнительному телу. Но это можно хоть как-то понять, эта личность – целая глыба, Адена нельзя сравнивать с другими мужчинами, как нельзя сравнить дворец с сараем. Но как понять, что я испытываю к Рену? Он меня возбуждает, и я этого не понимаю. А при потребности раскладывать все по полочкам, просто шарики за ролики заезжают. И это неправильно, он же еще совсем молодой, может даже с женщиной ни разу не был. Хотя для наследника это странно, неужели ни одна дама до него не добралась? Судя по его поведению – нет. Это что, я могу быть первой женщиной Рена? Всевышний! Да я при одной мысли об этом готова выцарапать его с уроков и затянуть в ближайший тихий уголок! И вот кто я после этого? А сегодня еще обучение Поли (на которое я беру Рена с собой) и еще одно занятие с Полканом. И как все пережить, когда очаровательное чудо будет находиться рядом?

Игра в поле с Полей немного отвлекла от возбуждающих мыслей, до тех пор, пока я не отправила заниматься с ней Рена... От его щенячьей немного неуклюжей грации я почувствовала себя охотничьей собакой, перед мордой которой размахивают уткой. Даже началось усиленное слюноотделение, когда я на секунду представила вкус его кожи. А еще мальчику стало жарко, и этот гад легко и небрежно расстегнул верхнюю пуговицу рубашки... Не знаю, на сколько подскочила моя температура, но спасти меня мог только холодный душ. Спасения не было. И мир сфокусировался до аппетитной и такой желанной ямочки между ключицами... Я почувствовала себя вампиром, умирающим с голоду, и предел мечтаний – добраться до этой нежной кожи...

Уж не знаю, что подумал Рен, как-то оказавшийся передо мной, но его вопрос застал меня врасплох. "Тебе плохо?" И все, что смогла ответить: "Да, очень", с большим трудом заставила себя закрыть глаза, а зажмурившись, впилась ногтями в ладони.

– Это ты, наверно, на солнце перегрелась, я отведу тебя домой, – и этот нехороший человек взял меня под руку и куда-то повел. Что со мной? Куда делся мой идеальный рациональный мир, где все разложено по полочкам? Наверно, я все же сошла с ума, если всей моей силы воли хватает лишь на то, чтобы переставлять ноги и двигаться, куда ведут, а не поддаться собственному телу. Если бы не испытывала этого сама, никогда бы не поверила, что мужчину можно так хотеть. Как не разорвать на нем всю одежду, как не насладиться такой желанной кожей, как не вдыхать соблазняющий и дразнящий аромат, как? Нет, так нельзя! Держи себя в руках, что это за безумие? Пока седлали Полкана, удалось немного прийти в себя, так что занятие шло своим чередом, пока не стали работать над посадкой. Когда я объясняла положение тела в седле, соотношение центров тяжести всадника и лошади и его особенности на разных аллюрах, моя рука опять оказалась лежащей не там, где надо. И эрекция Рена вызвала такое желание использовать ее по прямому назначению, что хоть в ледяную купель лезь. Заставила себя заглянуть в глаза Рена и обнаружила там отчаянную надежду.

– Так, в таком состоянии заниматься бесполезно, заканчиваем урок на сегодня и идем расседлываться.

Мнда... мне еще надо обязательно с герцогом переговорить. И тренировалась я сегодня мало...

– Рен, если хочешь, ночью приходи ко мне.

Вот так ответственность перекладывают на чужие плечи и смотрят, что из этого получится. А теперь иду общаться с герцогом.

– У меня возникла небольшая проблема. Ваш сын уже достаточно уверенно держится в седле, чтобы можно было выезжать на природу, но теперь у меня нет лошади. У вас прекрасный конный завод, славящийся на весь континент, нельзя ли подобрать коника для меня?

– И какие параметры отбора?

– Ум. Это самое главное, что мне нужно.

– Есть у меня один жеребец, я планировал использовать его производителем – очень уж хорош, но пришлось выбраковать, потому что никто на нем не может ездить. Управляющий конзаводом считает его дурноезжей скотиной, а, по-моему, он слишком умный, чтобы возить на себе людей. Посмотришь?

– Очень интересно. Я его, конечно, возьму, но это для себя, а пока мне придется с ним заниматься. Тогда дайте на первое время кого-то прилично выезженного, чтобы я не о коне под седлом думала, а о безопасности вашего сына.

– Договорились.

– Тогда следующий вопрос. Герцог, смерть вашей жены кажется мне подозрительной. Подождите, не перебивайте. Конечно, с одной стороны это ваше личное дело, и при других обстоятельствах я никогда бы в это не вмешалась, но у меня есть опасения в безопасности вашего сына. Я все равно пока живу у вас тут, возможно мне удастся что-то раскопать. Единственное, что от вас надо – разрешение. Если это дела давно минувших дней, я даже говорить не буду, но если Рену что-то грозит, нужно принять меры.

– Хорошо.

– Кстати о Рене, вы не будете против его обучения не только в конном деле, но и в постели? Иначе это мешает обучению верховой езде.

– Интересно чем. Нет, я не хочу этого знать. Ты понимаешь, что обучение в постели ничего хорошего тебе не принесет? На замужество или привилегии не рассчитывай!

– Как это ничего хорошего? Удовольствие. Ваш сын само очарование. Только меня серьезно смущает уровень его образования. Он же умничка, отличное мышление, а знания на зачаточном уровне. Он даже пять плюс восемь сложить нормально не может. Вы же учителям поди еще и деньги платите. Гоните их в шею, найдите нормальных учителей.

– Ну вообще его учителями Канира занимается, она очень к мальчику привязалась.

Какое точное слово "привязалась", вот гадина! Похоже мое чутье в очередной раз меня не подвело, но за руку не пойман – в тюрьме не сидишь! А герцог ей доверяет, так что максимум дипломатии.

– Боюсь, что госпожа Канира не имеет представления, какими должны быть учителя у мальчика. Знаете, у следопытов есть своя школа с отличными учителями. Пока я сама могу с ним позаниматься, а потом можно Рена отдать в школу, или сманить оттуда преподавателей.

– Почему тебя так волнует Рен?

– Причин несколько, начиная от общечеловеческих и до моих личных, вам какие?

– А все по порядку нельзя? Мне очень интересно.

– Это долго, но я попробую. Во-первых, его принял Полкан, мои лошади взаимодействуют с любым человеком, если я скажу, но человека нужно более или менее долго учить. А Рен справился буквально сразу. Это говорит о его уникальных и исключительных личностных характеристиках. Он сочетает в себе выдающуюся силу воли с высокой чувствительностью к другим живым существам без налета эгоизма, открытость, – кстати, когда я это поговорила вслух, то и сама поняла то, что раньше ощущала на интуитивном уровне, – он настоящее чудо. Но он ваш наследник, а человек с такими замечательными личностными характеристиками не может не приветствоваться на должности герцога. Это прекрасный материал, но с ним еще надо поработать. Если удастся дальше не испортить Рена, а обучить экономике, политике, психологии, самообороне, географии, бухгалтерии и прочему, его ждет большое будущее, возможно даже не ограниченное пределами вашего герцогства. Впрочем, это слишком далекоидущие планы. Одним словом, я готова сделать на него ставку, у мальчика может быть большое будущее.

– А не много ли ты на себя берешь, говоря за всех следопытов?

– Не много.

– Еще три дня назад я бы не поверил ни одному твоему слову. Ренсуаниарон не оправился после смерти матери. Глядя на него, хотелось плеваться, ругаться и вырывать волосы на голове... Не знаю как, но ты сделала чудо!

– Это не я сделала чудо, герцог. Это те, кто его окружал каждый день, совершали преступление. А я просто позволила ему быть собой и перестать бояться. Но о расследовании я вам доложу позже. Сейчас мне нужен карт-бланш. Уверяю, я не сделаю ничего, что может Рену навредить.

– Как ты его называешь? Рен? Забавно, так звала его жена. Да, конечно, я доверяю тебе.

А ближе к полуночи в мою дверь кто-то тихо поскребся. Я ждала гостя, поэтому без промедления открыла. Рен прошмыгнул, как мышонок, скорее отступив от меня подальше. Переведя дыхание, и собравшись с мыслями, он смог сказать:

– Я постарался пройти как можно незаметнее, вроде никто не видел, хотя я не уверен, что ...

– Рен, я обратилась к твоему отцу и получила разрешение на то, чтобы обучать тебя искусству любви. Так что можешь приходить совершенно не таясь, а все вопросы и сплетни отсылать ко мне или отцу. Я буду обучать тебя и другим вещам, но это завтра, а сейчас постарайся расслабиться. И не переживай, все будет хорошо.

Сейчас Рена надо отвлечь, чтобы он расслабился, а то он похож на кролика перед удавом – и убежать не может, и остаться нет сил.

– Элия, но как же твоя репутация?

– Рен, женщин-следопыток можно пересчитать по пальцам, и кроме меня, все сейчас при дворах королей и герцогов. За право называть их женами соревнуются первые лица разных государств.

– А как же происхождение?

– В следопытки кого попало не берут.

– То есть ты можешь стать моей женой?

– Рен, тебе пятнадцать лет.

– Почти шестнадцать!

– Какая жена? Тебе еще минимум лет пять учиться, чтобы стать достойным наследником, и сейчас именно это должно стать твоим приоритетом. А сейчас раздевайся и ныряй под одеяло.

– С-с-совсем раздеваться?

– Как тебе удобно. Постарайся отвлечься и расслабиться, подумай, о чём-нибудь постороннем. Не знаю, хоть о войне, – а я пока отвернулась, чтобы не смущать. И вновь посмотрела, когда затих шорох простыней, и присоединилась к Рену в кровати. Халат остался на мне, чтобы раньше времени не перевозбудить милого одуванчика. Хотя очень смущало, что я могла бы посоревноваться с парнишкой в степени возбуждения. Факт присутствия Рена в моей постели волновал так, что каждый стук сердца отдавался по всему телу. Хочу прикоснуться, ощутить вкус кожи, губ ... Стоп!

– Рен, наибольшая проблема для мужчины в первый раз – не закончить процесс раньше времени, поэтому сейчас мы сделаем так...

Я приспускаю плавки, которые Рен не снял, сажусь сверху, беру его эрегированный пенис и направляю в свое влагалище. Вот теперь порядок, мимо уже точно не будет. А сейчас я доберусь до таких желанных губ. Легкое дразнящее касание приоткрытых уст, и я пью его учащенное дыхание. Язык аккуратно пробует на вкус нежную кожу уголка губ и постепенно пробираясь вглубь, проверяет идеальный прикус зубов. Это до безумия яркие и острые ощущения, но хочется большего, и язык устремляется дальше в недра рта. Неожиданное касание к кончику чужого языка отдается электрическим разрядом по всему телу, и явно не только у меня, Рен тоже вздрагивает. А это еще больше распаляет эмоции. Рен вспомнил, что у него есть руки, такое нежное и робкое касание к коже может свести с ума. Появляется острая потребность в движении, и я тянусь вверх, а затем возвращаюсь. Мой нежный одуванчик замирает, кажется, даже забывает дышать. Это так мило, так возбуждает, хотя, казалось, куда больше? Еще пару моих движений, и Рен вцепляется в мои ягодицы, и, впиваясь пальцами, вдавливает меня, поднимаясь навстречу, пытаясь забраться поглубже. О, да, я на грани! Удается чуть отстраниться, чтобы вновь прижаться, Рен тут же ловит ритм и через пару движений взрывается. Мощная струя спермы бьет по шейке матки, вызывая яркий насыщенный долгий оргазм. Ммм... Всевышний, ради таких минут стоит жить! Нежный милый мальчик, обожаю! Поцелуйчик в очаровательный чуть вздернутый носик:

– Спасибо, ты чудо! Теперь иди в ванную, передохни и приведи себя в порядок. Вернешься, продолжим обучение поцелуям.

– С удовольствием. И это, мне тоже очень понравилось, даже не ожидал, что это будет так... так...

Мм, милый одуванчик пытается сразу общаться и выражать словами чувства, это замечательно!

– Очень интересно, какое слово ты подберешь, характеризуя происходящее.

– Трогательно. Ну, твоя забота... Мне так приятно!

Вот это, мягко говоря, немного не то, на что я рассчитывала. В такой ситуации благодарить за заботу... Хотя, скорее всего, сейчас просто для него это самое актуальное.

После возвращения из ванной провела лекцию о предохранении с другими барышнями. Это я пью противозачаточные настои и болезней не имею, а вот с другими необходимо соблюдать осторожность. Но при мысли о других рядом с Реном душу начал грызть червячок. Жирненький такой. Размером с лошадь. Вот, Нечистая, да я ревную! Мало того, что Адена приходилось делить с кучей баб, так и это чудо вряд ли будет когда-то принадлежать только мне. А самое обидное, что по жизни не везет. Мужчины, которые могут быть безраздельно моими, как-то не интересуют, нет среди ни достойных. Тянет на какой-то комплекс. Может это я выбираю только тех, кто моим не станет по определению? Засада. Что делать? Наслаждаться моментом! Сейчас это очарование только мое, сколько смогу, буду получать от этого удовольствие. А когда Рен найдет себе невесту – ну отойду в сторону, что еще я могу делать? Могу только потянуть процесс, все равно жениться ему рано. И ему полезно будет потом знать, что делать с женой в постели. Вот только потом отдать это чудо будет еще тяжелее – придется с корнем из сердца вырывать. Смогу ли, если уже сейчас мысли о расставании – как соль на рану? Никогда не думала, что со мной такое будет – два дня знаю парня, а уже влюблена по уши. Да, надо хоть себе признаться. Конечно, назвать это чувство любовью будет преждевременно, но даже при мысли о Рене мое сердце ускоряет свой ритм, так что отрицать факт влюбленности бессмысленно. И я в восторге от таких чувств, это ярко, страстно и так пикантно. Даже забавно, но это состояние для меня также ново, как для Рена его первый опыт.

Следующий час прошел за активным освоением поцелуев. Причем если вначале Рен честно учился, то понемногу инициатива стала уплывать из моих рук настолько, что пришлось объяснять, как не люблю быть просто ведомой. Эта мелкая пакость не вняла и сдавать позиции не собиралась, в результате чего мы занялись видом спорта, под названием постельная борьба, плавно перешедшая в бои подушками. А потом меня нагло и подло сгребли в охапку и, зажав руки, нежно чмокнули в нос. Сопротивление было сломлено на корню, и я добралась до губ дрожащего от возбуждения Рена. Естественно, как только я это поняла, собственные гормоны помахали ручкой разуму, приказав отдыхать долго и тщательно. Я почувствовала себя паучихой, заманившей в сети бедного паучка для единственной брачной ночи. Так что надо этому очаровательному паучку доставить максимум удовольствия. Наконец-то я смогла попробовать его кожу на вкус и просто пришла в восторг. Не ожидала, что рецепторы моего языка погрузятся в нирвану от привкуса меда весенних цветов. Чуть горьковатый, терпкий, но такой освежающий, одновременно пьянящий и такой возбуждающий. Пробираясь от шеи вниз, добралась до маленьких горошинок сосков, которые просто просились быть втянутыми в рот. И пока мой шаловливый язычок занимался одним, второй был в полном распоряжении пальцев. Даже не предполагала, что у мужчины соски могут быть такими чувствительными. Рен даже дышал с судорожными всхлипами, а я меж тем продолжила путь вниз. Мои губы наслаждались легкими прикосновениями к бархатистой поверхности грудной клетки и живота, но в порыве чувств иногда в ход шли и зубы, слегка прихватывая кожу в особо чувствительных местах. Добравшись до головки члена, я нежно ее поцеловала. Рен, видимо, был уже на пределе, так как сразу взорвался эякуляцией. Я успела поймать сперму ртом и выпила этот нектар до последней капли. Обожаю, когда мужчина кончает. А потом я почувствовала себя большим плюшевым мишкой. Очаровательный одуванчик уснул, обняв меня и дыша в затылок. И так было сладко и спокойно (хоть и неудобно) спать, что мыслей выбраться не возникало. Даже не думала, что спать рядом с мужчиной настолько приятно, а нежиться в его объятиях так уютно. Как хорошо, что произошла вся эта история с Аденом, иначе я бы никогда не позволила себе никаких отношений ни с кем другим. И была бы лишена всего этого. Какая яркая иллюстрация поговорки: " Не было бы счастья, да несчастье помогло". И только легкий оттенок грусти, что это не навсегда, заставляет наслаждаться каждым мгновением.

Утро разбудило ором сирены:

– А-А-А! Гадина! Немедленно пошлите за герцогом! Посмотрите, что делает эта тварь! Она собирается захапать себе герцогство! Не мечтай!

Забавно, я сплю очень чутко, достаточно шороха мышки, чтобы вскочить во всеоружии, но не сейчас. То ли я совсем расслабилась, то ли мозг эту оралку как угрозу не воспринимает, но мыслей даже открыть глаза, не говоря уже про то, чтобы выбраться из постели, не возникает. Однако рядом со мной обнаружился некто дрожащий, а это уже повод разбираться в ситуации. Получается Рен боится этой дуры до дрожи, вот Нечистая, я же ее на портянки пущу! Но надо постараться вежливо, чужой дом как-никак.

– Барышня, а кто вам разрешил врываться без спроса в чужую комнату?

– Это моя комната, мой дом и мое герцогство!

– Очень интересно, а герцог об этом знает?

– Он мой жених!

– Жених? Он в курсе событий? Сделал предложение?

– Пока не сделал, но это лишь формальность! Как только закончится траур, мы поженимся, и уже сейчас я веду все хозяйство, – в дверях появился герцог, которого барышня не замечает. Надо ее разговорить, думаю, хозяин узнает многое о своей с позволения сказать гостье.

– Именно поэтому юный наследник боится вас до дрожи? Вы его били?

– Да кому нужен этот щенок? Как только я рожу герцогу наследника, этого ублюдка выкинут вон!

– Он рожден в законном браке, поэтому...

– НЕТ!!! Герцог должен был жениться на мне! Он приехал в наш дом свататься, но увидел эту дуру и сделал предложение ей, а не мне! Она должна была выйти за другого! Это мое герцогство, оно будет моим! Я уже отправила на тот свет эту дуру, а после свадьбы отравлю и герцога! Он должен ответить за то, что пренебрег мной!

– Ой, как все запущено.

– Выметайся! Можешь и этого щенка забирать с собой! Он и годится только на то, чтобы спать с разными шлюхами, можешь его в бордель продать!

– Не ты меня приглашала, не тебе и выгонять. Скажи лучше, что именно ты делала с наследником? Била? И кто тебе помогал?

– Я будущая герцогиня! Я сама никого не бью! Чтобы пороть неслухов слуги есть!

– ПОРОТЬ?!! Ты отдавала приказ пороть наследника?!! И сколько раз? Кто посмел его выполнить? Рен, почему ты не сказал отцу?!!

– О-он не поверил. В первый раз. Сказал, что я наговариваю на тетю. А потом я у-уже не пытался...

И что мне со всем этим делать? А герцог стоит с отпавшей челюстью – морозится, то ли слишком мало услышал, то ли слишком много. Зато эта... нехорошая барышня опять верещит.

– Убирайся из моего замка!

– Замок не твой. И теперь вряд ли будет. Надеюсь, по крайней мере, на благоразумие хозяина. Герцог, вы ничего не хотите сказать?

Эта стерва оборачивается, видит, перед кем давала концерт, и как ни в чем не бывало выдает:

– Дорогой, представляешь, эта потаскуха затащила нашего сыночка в постель! Наверное, надеется, залететь и выйти за него замуж! Ну не тварь? Выставь ее немедленно из герцогства!

– По себе других мерить не надо!

И тут обрел речь герцог:

– Это просто невероятно. Два совершенно разных человека! Когда ты разговаривала с нашей гостьей, я не мог поверить, что это ты! Не так говоришь, не так двигаешься, даже голос другой! Ты мне постоянно твердила, что любишь, а сама отравила мою жену и порола моего сына? Я просто не могу поверить!

– Не верь! Это все поклеп! На меня напраслину возводят! Это происки врагов и завистников!

Все, не могу больше молчать:

– Какие враги? Ты сама себя сдала с потрохами. На месте герцога я бы детально ознакомила тебя с палачом, чтобы во всех подробностях узнать, кто тебе помогал. Почему-то думается, что при всей глупости до такого сама ты бы не дошла. Впрочем, герцогиню убивала ты, наследника пороли к твоему приказу, уверена, другие грехи тоже найдутся, а кто тебе такие "умные" идеи подсказал не так важно. Так что вы скажете, герцог?

– Она, вроде, беременна от меня...

– От вас ли? Если вообще беременна. На каком месяце?

– Это как?

– Когда она сказала, что беременна?

– С полгода назад минимум.

– Значит, минимум должно быть шесть – семь месяцев, но живота я не вижу вообще. На таком сроке ребенок уже должен шевелиться во всю, а значит ребенка нет. Либо он получен позже при иных обстоятельствах. То есть не от вас. Более того, ваше поведение вызывает у меня серьезные опасения. Уж не опаивала ли вас барышня чем-то приворотным? Иначе я не могу объяснить, почему вы не наказываете виновника смерти своей любимой жены.

– Скажи, я совсем плохой герцог?

– С чего бы такой вопрос?

– Я считаюсь высшим судьей в герцогстве, должен быть самой справедливостью. Я решаю судьбы людей, определяю, кто прав, кто виноват. Но у меня под носом убивают мою жену, издеваются над сыном, а я сплю с убийцей и не верю в слова единственного родного человека. Как я могу судить других, если в собственной жизни допускаю такое?

– Чушь. Вы, конечно, виноваты. Но лишь в том, что не вызвали следопытов расследовать смерть жены. Да даже этого было не нужно – общайтесь с людьми, с собственными слугами. Они все знают, что происходит. Я просто не понимаю, чем занимается ваша служба безопасности? За полторы недели умерла молодая здоровая герцогиня. Почему никто не проверил, как это случилось? Какие анализы провели? Кого наказали? Почему сразу не заподозрили покушение? У вас что, врагов вообще нет? Вы не обязаны знать все, чтобы быть справедливым судьей, для этого есть специальные люди, а вы должны следить, чтобы они качественно выполнили свою работу. Все, все вышли из спальни! Герцог, у вас, на мой взгляд, есть дела, берите эту и отдавайте своей службе безопасности. Я свою работу сделала, с сыном потом поговорите.

– Да как ты смеешь, девка дворовая, я будущая герцогиня, а ты мне тут указывать будешь...

– Герцог! Если я и дальше буду слышать оскорбления, обижаться буду на вас!

Наконец властелин земель вспомнил, кто он. Все это время был совершенно отмороженный, может правда опоила чем-то эта с позволения сказать барышня? Или новости так огорошили. Но по замку уже раздается его громогласный голос, отдающий распоряжения, так что я пока займусь несчастным комочком под одеялом. С трудом удалось найти лицо, и тут выяснилось, что Рен плачет. Беззвучно, без рыданий, уставившись в одну точку. Просто неудержимым потоком слезы льются из глаз. Вот, Нечистая! Я сейчас сама реветь буду. И как его выводить из этого состояния? Так, мужик он или не мужик? Должно же ему быть хорошо и спокойно на богатой женской груди? Раз меня Всевышний таким средством утешения не обидел – пользуемся. Иначе, зачем она такая большая нужна? Подгребла несчастное чудо к себе, спрятала лицо в своем "богатстве", поцеловала в макушку и устроилась досматривать утренние сны.

Мужское антистрессовое средство сработало на отлично. Утром Рен хоть и выглядел немного смущенно, но вел себя совершенно вменяемо, хоть и с оттенком отчуждения. Ладно, занимаемся проблемами по мере поступления, а сейчас первый выезд верхом за пределы замка. Пока недалеко и ненадолго, до ближайшего леска, там пикничок, и назад. Рен был увлечен внутренними переживаниями, и, похоже, даже не замечал, что едет верхом, проделывая это так легко и естественно, как дыхание. Не хорошо так говорить, но даже завидовала ему белой завистью. Я отлично умею обучать лошадей и неплохо езжу верхом, но мне далось это очень тяжело. Последнему учителю пришлось все переучивать, ломая старые неправильные рефлексы. Иногда от бессилия и непонимания лошадей приходилось плакать в подушку. А сколько раз я падала, прежде чем стала получаться приличная посадка. Тут же то ли мальчик – гений, то ли мы с Полканом потрясающие учителя. Скорее всего и то, и другое. Иначе не могу объяснить чудо, что Рен на третий день занятий сидит увереннее и с лучшей посадкой, чем большинство нынешних всадников. Не могу не любоваться, настолько естественно, грациозно и гармонично он смотрится в седле, за одно это зрелище в мальчика можно влюбиться. А если еще добавить внешность... Через пару лет барышни на него молиться будут. А я, кажется, уже сейчас. За один взгляд этих небесно-голубых глаз в окружении нереальных светло-золотых ресничек готова вывернуться наизнанку. Ради того, чтобы это чудо улыбалось своей небесной улыбкой, могу перевернуть мир. Приплыли! И что делать? Все то же – наслаждаться моментом.

Обустроившись на опушке леса и пустив коней полакомиться зеленой травой, приступили к пикнику, обустроившись на травке. Рен оставался отчужденным и замкнутым, несмотря на мои попытки его растормошить. Очень интересно, что у него сейчас в голове творится. Стесняется? Переживает? Оставить в покое, чтобы эмоции улеглись? А не замкнется совсем? Чем безуспешнее были мои попытки расшевелить одуванчика, тем больше хотелось подержать за горло стерву, доведшую его до такого состояния. Нет, так оставить Рена я не могу, надо что-то делать.

– Рен, не хочешь поохотиться?

– Я не хочу никого убивать.

– Вот убивать совершенно не обязательно. Давай выследим кого-нибудь?

– Ну давай. А кого?

– Чьи следы найдем, того и выследим.

Первыми попались следы барсука, которые мы проследили до самой норы. Потом я поймала Рену полоза, показала стадо косуль и нашла семейство ежиков. Глаза чуда понемногу оттаивали. Когда через пару часов мы вернулись на поляну к лошадям, губы Рена даже тронула улыбка. А потом он сказал:

– Знаешь, а я однажды видел волчью свадьбу.

– Ничего себе! Как ухитрился?

– После наказания как-то спрятался в лесу.

Надо пользоваться моментом, и отвлечь от наказания.

– И как это было? Что делали волки? Расскажешь?

– Не знаю, как рассказать...

– Ну так покажи.

– Как?

–Представь, что мы – волки. Давай разденемся, и ты будешь вести себя как волк, а я как волчица. Мне очень интересно.

Рен залился краской от смущения и потерял дар речи, но всё же кивнул. Я скорее скинула одежду, пока робкий одуванчик не передумал. Ему необходимо снять стресс, я сделаю для этого все, что смогу. Немного помедлив, Рен тоже избавился от одежды и встал на четвереньки. Нервно вздохнув, он подобрался ко мне спереди и лизнул нос, а потом тщательно вылизал все лицо. Вообще, я не в восторге от лизаний, но Рен делал это очень эротично и нежно. В какой-то момент я почувствовала острую потребность погладиться головой об это чудо, вживаясь в роль волчицы. Думаю, это изрядно подбодрило и подстегнуло Рена, он перебрался к шее и ласково куснул. Такая игра нравилась мне всё больше. А одуванчик пробирался вдоль бока, то целуя, то лаская языком. Но безвольным участником быть не привыкла, а потому возник вопрос: