Текст книги "Дочь отца своего(СИ)"

Автор книги: Елена Молчанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

– А что делать мне?

– Получать удовольствие.

Какой очаровательный ответ. И тут меня ощутимо прихватили зубами за ягодицу! Ой! Но возмутиться не успела, потому что Рен тут же принялся нежно зализывать, "поврежденное" место, а затем продолжил путешествие по моему телу. И от такого сочетания абсолютной нежности и легкой боли просто ток по нервам шел под высоким напряжением, до легкого шума в ушах. Вселенная помахала лапкой, сконцентрировавшись на тактильных ощущениях, запахе и дыхании одуванчика. А он уже не просто касался, а погладился всем телом. Не волк, а большой мартовский кот, даже издаваемые звуки больше походили на мурлыканье. Рен же добрался по половых губ, проведя по ним языком. Это уже было невозможно оставить без ответа, и моя рука легла на мошонку одуванчика. Небольшой массаж яичек уж точно не помешает. Ммрр, главное не увлечься и не сделать больно. Но как же мне приятно. Рен уже настолько освоился, что языком раздвинул большие половые губы и забрался внутрь, изучая анатомию. Его неровное поверхностное возбужденное дыхание тонизировало лучше контрастного душа. Так хотелось добраться губами до нежной головки члена, ощутить шелк ее кожи на своем языке, вобрать в себя пенис на всю длину... Но по правилам одуванчика я сейчас не должна ничего делать. Это маленькое чудо добралось до клитора, втянув его губами и лаская язычком. Всевышний, этот мальчик на третий день общения делает такие вещи, что же будет через пару лет? Если сейчас нас кто-нибудь прервет, порву, как тузик тряпку! Мне слишком хорошо, чтобы жертвовать этим ради чего угодно. Всевышний! Рен добрался до предверия, а потом так резко ввел язык во влагалище, что я не смогла сдержать восторженный стон. Пару поступательных движений, и я на грани... Что творит это чудище! Меж тем Рен встал сзади на колени, положив руки на бедра. Я почувствовала, как его головка коснулась предверия. Дольше ожидать было невозможно, и я резко двинулась навстречу, заполняя себя "мужским достоинством". О да, это так правильно, так естественно и так хорошо! Теперь немного отодвинуться и скорее вернуться к такому необходимому ощущению прикосновения чужого тела на коже и внутренней наполненности. И еще, и еще... Рен ловит встречный ритм, а его руки начинают путешествие вдоль моего тела. Он склоняется вперед, и легкий поцелуй между лопатками действует обжигающе, как удар молнии, вырывая стон из моей груди. Пальцы одуванчика находят мои соски, и почти невесомое касание к ним заставляет взорваться нас обоих, перепугав жителей леса своими вскриками. Мнда, оргазм был слишком ярким, чтобы держать эмоции внутри. Как хорошо! Рен прижался к моей спине, положив голову между лопатками и нежно обнимая руками. Эрекция понемногу спадала, уменьшая размер члена, и он выбирался из меня. И все это было так эротично и умиротворяюще, что хотелось мурлыкать. И хотелось оставаться здесь бесконечно долго. Но ладони и колени были иного мнения. После разделения наших тел на два отдельных объекта, на Рена напало настолько дикое смущение, что он даже боялся посмотреть в глаза.

– Рен, лапуля моя, скажи, пожалуйста, что тебя так смущает? – и сейчас мне параллельна краска, заливающая его лицо, слишком уж нужна откровенность.

– Я не сделал тебе больно? Ну или просто плохо?

– Если так ты завуалировано пытаешься спросить, понравилось ли мне, то я от тебя восторге. Ты настоящее чудо. А то, что было сегодня вообще один из самых ярких эпизодов моей жизни. И мне очень понравилось, – по идее эти слова должны были расслабить одуванчика, но он только отжал губы.

– Скажи, а у тебя есть кто-то? Ну в смысле мужчина там, не знаю..., – вот это вопрос!

– Ну, как тебе сказать, у меня есть очень хороший друг. Он учил и учит меня заниматься сексом. Хотя учит этому он не только меня.

– Значит ты свободна, а можно я буду твоим мужчиной? – интересная логика.

– И Что ты вкладываешь в это понятие?

– Я хочу, чтобы ты была моей, а я твоим.

– А как же мой друг?

– Ну, может мы подружимся... он же на тебя не претендует, наверное? – и вот как я должна на это реагировать?

– Рен, ты наследник герцогства, а значит, через несколько лет ты должен жениться.

– Прекрасно! Рад, что ты об этом заговорила. Из тебя получится отличная герцогиня, я слышал, как об этом говорили слуги. С отцом думаю поговорить немного позже. Боюсь, он сам захочет на тебе жениться, ведь ты очень выгодная герцогиня: и хозяйство в порядок приведешь, и за владением присмотришь, и любить тебя легко и приятно.

Да... Практичный мальчик, ничего не скажешь, все по полочкам разложил. Экономист недоделанный! И недоученный. Вот помогу выучиться, и за герцогство можно быть спокойной. И ноги моей здесь больше не будет. Хотя зачем я себя обманываю? Куда я денусь от этой милой мордашки? Ну а что хозяйственный, так это даже лучше. Ладно, пока получаю удовольствие от общения, а там видно будет.

Герцог, видимо, в рамках общения с сыном, решил поучаствовать в тренировке по фехтованию. Собралась целая толпа человек пятнадцать, и Рен категорически не хотел туда идти. Я его понимаю, если с клинком он обучен обращаться так же, как например, с цифрами, то позориться точно ему не хочется. Надо бы выручить, а значит, иду с ним.

– Добрый день, учитель, разрешите присоединиться к тренировке?

– Вы хотите научиться не только спать с наследником, но и мечом махать?

Вот гад! А я собиралась дать тебе шанс исправиться. Да ты, видно, крепко повязан с убийцей. Ну тогда я сейчас полюбуюсь, какого цвета твоя кровь.

– Нет, махать мечом это, видимо, к вам. Я предпочитаю соединять клинки без лишних движений.

– Типа умная выискалась?

– Спасибо за комплимент, не ожидала от вас.

– Это был не комплимент! Ты женщина и твое место за плитой или с половой тряпкой!

Хорошая у меня выдержка – еще не смеюсь, хотя очень хочется. Его редкая шевелюра встала дыбом, открыв народу залысины, крысиные глазки бегают, щеки трясутся в такт гневным словам, как студень. Любое терпение имеет границы, мое в том числе. Делаю финт и оказываюсь стоящей сбоку, на том же движении поднимаю ногу и даю хорошего пинка. Это чудо ушастое и усатое подпрыгивает и отлетает на пару метров от меня. Глаза за пару секунд наливаются кровью, а изо рта начинают лететь слюни.

– Да как ты посмела, девка дворовая, меня, потомственного дворянина! Так оскорбить!

– Ты сражаться собираешься, или своей слюной двор заливать, собака бешеная?

– Да я тебя в капусту по рублю!

– Ну так начинай.

– Так, спокойно! Герцог, после того как я покажу вам разминку, надеюсь вы позволите мне по заслугам проучить это невоспитанное убожество?

Взгляд герцога на мою хитрую физиономию, и в уголках губ затаивается усмешка.

– Да делайте вы уже хоть что-нибудь, а то вместо уроков фехтования пока мой сын присутствует при обучении брани.

И вот этот позволения сказать учитель, начинает типа разминку. Пару движений, и я спешу к Рену прокомментировать, причем так, чтобы слышали и остальные.

– Внимательно смотри и запоминай, как ни в коем случае нельзя разминаться с клинком. Мало того, что так могут закрепиться неправильные рефлексы, так ещё при не разогретых мышцах такие махи могут просто порвать связки, – и начинаю подробно рассказывать ошибки. Поняв, что "танец с мечом" успеха не имеет, учитель решил предоставить внимание мне.

– Это ты хочешь сказать, что сражаешься лучше меня? Ну давай, покажи, какая ты крутая!

Да пожалуйста. Скромненько, прогулочным шагом, подхожу к этому хаму, делаю легкий финт и голыми руками, дернув за гарду, отнимаю клинок у этого бездаря. Парой ненавязчивых взмахов проверяю баланс, а железо хорошее, видимо дорогое. Камни только на рукояти гарды немного мешают, похоже, их приладили уже после изготовления основного оружия. Подпортили клинок, но повысили стоимость. В настоящем бою такое неудобство может стоить жизни, а потому годится этот меч только для красоты, да учебных поединков. Кинула игрушку под ноги противнику и отошла на несколько шагов, оставаясь стоять спиной. Этот дурень постарается напасть именно так – подло. Только я следопыт, и не имеет значения, какой частью тела встречаю опасность. Хоть пяткой. А вот зрители сразу поймут, с кем имеют дело. А этот "учитель" глупее, чем я думала. Даже теперь он несется на меня на всех парах, как бык на красную тряпку. Пока даже клинки доставать нет смысла – просто ухожу с пути и очередным пинком поддаю ускорения. Вот баран! Хотя почему это я оскорбляю бедных животных такими сравнениями?

Вообще, идя сюда, я настраивалась хорошо размяться, а пока скорее могу уснуть. Нахал, пропахав носом с полметра земли, пока не поднимается.

– Господа, среди вас есть те, кто владеет холодным оружием? Хотелось бы немного размяться.

Вышли пару человек, неплохо для начала. Достала пока один из парных клинков, итак, удастся сегодня согреть мышцы? Нда, пока я справляюсь одной левой не сходя с места. Надо подключать остальных.

– Господа, присоединяйтесь!

Ну вот, после четвертой атаки за несколько секунд вынула второй клинок – это совсем другое дело! Удар, укол, финт, стрела, снова укол блок, скачок, ремиз, контрответ и прочее... И кровь устремляется по венам уже не самотеком, а бурной горной рекой, превращая игру в танец. Не часто удается внимание выводить на предел, а в поединке со слабым, но многочисленным противником опасность самая большая. Это опытного бойца легко предсказать после пары выпадов, а новичок подчас сам не знает, где будет его клинок в следующий момент. В моем же поединке вообще предел сложности – мало того, что нужно защитить себя от случайного укола, надо же еще, чтобы никто из них и сам не поранился и другого не задел. Так что потанцевали и хватит. Подныриваю под очередной удар и отхожу с поля боя, любуясь растерянными лицами людей потерявших соперника. Развлекаюсь где могу, как могу и когда могу. Оказывается, герцог тоже участвовал в общей потасовке, а вот Рен, умничка, стоял в стороне и смотрел на происходящее с открытым ртом и глазами размером с цветок мукари.

– Ну как, Рен, будешь, учиться у меня фехтованию? – ответом мне служит интенсивное многочисленное кивание. Ну что ж, можно считать, что шею одуванчик уже размял, тогда разминаем руки и спину. В общем, позанимались хорошо. Конечно, техники нет вообще, а вот гибкость и верткость просто шикарные. Можно даже учить моей технике боя. Конечно, до меня он не дорастет, но вот достойно себя защитить вполне сможет. Что меня не может не радовать.

Следующие несколько дней прошли размеренно. Я занималась с Полей, обучала себе нового жеребца (который действительно оказался очень умным), много времени проводила с Реном, иногда консультировала герцога по некоторым вопросам. Вместе с Реном добралась до библиотеки, оказавшейся достаточно интересной. Одуванчика после смерти матери туда не пускали, потому он просто дорвался. Но и для меня нашлось пару достойных книжечек. Особенно заинтересовал труд одного изобретателя. Я готова была локти кусать, что он жил за три века до меня – столько интересных идей, чертежей и схем было в его работе, мои ученые и изобретатели придут в восторг. А вторая книга – описание очевидцем известных событий. В изложении наших историков все видится совершенно не так, как в этом фолианте. Лишнее подтверждение тезиса, что историю пишут победители, а вот новая точка зрения приоткрывает тайну "исхода", когда наш континент покинула большая группа людей. В традиционном изложении это были преступники, бандиты и разбойники на кораблях пиратов, а вот согласно описанию в книге убегали лучшие умы современности – ученые, изобретатели, аристократы и так далее. В частности, получалось, что автор первой книги был в их числе. Так, хочу посмотреть, к чему привел их исход, если идеи, изложенные в трактате, прижились на новом континенте, я должна это увидеть! Вот только моих нынешних ресурсов недостаточно, чтобы снарядить серьезную исследовательскую флотилию, а посылать пару кораблей слишком опасно. Буду неспешно изыскивать резервы и заинтересованных людей.

Рен уже достаточно уверенно сидит верхом, чтобы отправиться в многочасовую дорогу. А потому я взяла его с собой в долину, познакомить с последними достижениями научного Центра. Никогда в теории не выучишь того, что там можно увидеть своими глазами и потрогать руками. В дороге старалась дать Рену максимум самостоятельности. Если в первый раз я ему показала, как искать место ночлега, как договариваться и торговаться, как лучше обустраиваться и так далее, то уже на второй день он делал все сам под присмотром. С каждым днем становился все увереннее в себе, спокойнее и все чаще старался обо мне заботиться. О, да! Пусть учится. Если не мне, то кому-то другому пригодится. И так приятно. Кстати, всё меньше воспринимаю Рена мальчиком и всё больше, мужчиной, и ответственность стараюсь по максимуму перекладывать на его плечи. Только ненавязчиво слежу, чтобы хорошо питался, ну и нагрузку получал разумную. Фактически смущает меня один момент. Мне очень нравится заниматься с Реном сексом. Очень, как и ему. Но его отец выше меня без малого на две головы, на портрете его матери и других предков тоже изображены отнюдь не хиляки. Значит Рену еще расти и расти. Это я перестала прибавлять в росте в четырнадцать лет. А если мы будем заниматься сексом столько, сколько нам обоим хочется, ничего кроме заморыша из одуванчика не вырастет. Вот не хочется мне его, извиняюсь за выражение затрахать. Нет, разумеется, с Реном мы этот вопрос обсудили, и в целом даже серьезных возражений не последовало, но во-первых, он явно был не в восторге, а во-вторых, надо было придумать что-то вроде графика. Либо стабильно, но нечасто, либо, скажем, раз в месяц, но отрываться. И мне самой тяжело сдерживаться, руки просто тянутся прикоснуться, со всеми вытекающими.

Так или иначе, добрались мы до въезда в долину, и вот тут посетило меня чувство нереальности происходящего. Вместо моих людей увидела я разъезд в форме известной армии. Что произошло? Долину захватили? Или пострадал только перевал? Что с жителями? Что делать? Попытка пообщаться показала, что разговаривают солдаты с характерным диалектом. Антанарцы. Именно с их страной сообщает перевал весь остальной континент, и, видимо, Антанария решила захватить стратегические для себя пути. Сейчас солдаты пытаются содрать с нас деньги за проход, кстати, намного больше, чем брали мои люди. Я вот только не понимаю, куда эти самые люди делись? Здесь же оборона была так поставлена, что и один человек мог удержать целую армию в нескольких стратегических местах. Скорее всего, кто-то предал, иначе антанарцы были бы здесь лишь гостями.

– Платите пошлину и проваливайте.

– Жители долины были гораздо вежливее и брали намного меньше.

– И где они теперь?

– Где? – очень интересный вопрос.

– Сидят в своих горах и сосут лапу, – так, уже хорошо, что как минимум часть жива.

– А что с ними случилось?

– Платите пошлину и езжайте.

Была бы сама – перебила бы, но Реном рисковать не хочу. Только вот куда ехать? По-видимому, жители завалили проход в долину (такую возможность предусматривали).

– Нет, спасибо, мы, пожалуй, вернёмся. У вас там, скорее всего военные действия, а нам жить хочется.

– Нет никаких военных действий. Горные крысы заперты в своей долине. Как только подтянутся войска, мы там их быстро перебьем, на проходе этот никак не отразится, так что платите и идите спокойно.

– Ага, тут целую армию собирают, а мы должны по узким тропкам сквозь нее как-то пробираться. Нет, спасибо.

Итак, армии сейчас здесь нет. Возможно, эти волки вообще в единственном экземпляре. Куда деть Рена?

– Одуванчик, поворачивай и аккуратно едь назад, я сейчас тебя догоню, только еще пару вопросов задам.

– Раз ты не заплатишь, больше я ничего не скажу! – хорошо хоть Рен послушался.

– Господа военные, мне навстречу будут ехать другие люди, и от того, что я им скажу, будет зависеть, повернут они назад или заплатят вам за проезд. Поэтому вам выгоднее со мной нормально пообщаться.

– Нам выгоднее убить тебя, забрать все ценное и выбросить труп в пропасть, потом догнать того щенка, – заявил этот тип, вынимая саблю из ножен. Что ж, это вполне согласуется со своими планами. Жаль только на коня пока рассчитывать не приходится, ему до обученного еще пару месяцев как минимум, так что спешусь пока. Кстати, это здорово помогло – за чужими лошадьми меня маленькую почти незаметно. Разобралась с патрулем я быстрее, чем они поняли, что происходит. Успела до того, как вернулся Рен, который бросился назад, как только увидел происходящее. Нужно его убрать от опасности и выяснить, что происходит.

– Рен, сейчас я напишу письмо и скажу, куда его отвезти. Необходима подмога, за которой ты отправишься, пока я буду выяснять, что здесь творится. Полкан ты мне за него головой отвечаешь! Вы должны добраться до помощи целыми и невредимыми и доставить письмо!

Честно говоря, в деле благоразумия на Полкана я больше рассчитываю, за этот год мы с ним из многих передряг вместе выбирались, опасность оценивать он умеет и хозяина искренне любит. После отъезда Рена можно спокойно спрятать следы моего "общения" и двинуться дальше. И вот впереди прямо напротив заваленного въезда в долину стоит еще группа военных антанарцев. Мне катастрофически не хватало информации, потому оставив коня, подкралась настолько, чтобы слышать разговоры противника. Выяснить удалось многое, например, что король Антанарии фактически объявил войну, решив любой ценой присоединить перевал и долину. Вот только сопротивления совершенно не ожидал, ведь все были уверены, что в долине живет от силы пару сотен человек, из которых бывших военных не больше десятка. Но мало того, что встретил ожесточенное сопротивление на перевале, где фактически положил половину своей армии, перевал захватить все же удалось, а вот жители долины завалили проход. Теперь король собирает новую армию и отряд рабочих, которые могут расчистить завал. Не понимаю, как такую прорву людей собираются провести в узком ущелье, где местами может проехать максимум один всадник. Мнение солдат о своем королевстве вообще и короле в частности я лучше опущу в виду непечатных выражений. Так или иначе, этой информации недостаточно для каких-то серьезных выводов, так что присутствие солдат в качестве живых интереса для меня не представляет. Их тут почти полсотни, поэтому открытый бой будет глупостью – меня просто вымотают, значит убивать их надо тихо и по одному. Я была уверена, что за пару часов наблюдения отследила всех солдат из этого отряда. Несколько человек удалось убрать без проблем, а вот дальше случилось нечто непредвиденное.

Но вначале небольшое отступление. Верю ли я во Всевышнего? Лучше так: создал ли кто-то весь мир? Скорее всего, конечно да, иначе по законам энтропии просто ничего бы не было, даже материи не говоря о жизни. Но явно же была какая-то движущая сила. Какой смысл любой жизни? Быть счастливыми. Есть ли отличия для человека? Человек, благодаря накопленным знаниям, передаваемым новым поколениям, может называть себя разумным, с высоким уровнем самосознания. Благодаря этому люди могут стремиться не только к собственному счастью, но и постараться создать оптимальные условия для других. Это я о роли Всевышнего в окружающем мире. Солнце встает, ветер веет, вода мокрая, растения растут, животные живут, и за это все, конечно, спасибо! Но что делает Всевышний для счастья людей, которых вроде как создал? Если я покупаю лошадь, то отвечаю за нее. И спать не лягу, если не буду уверена, что она сыта, здорова, чувствует себя нужной и любимой. А Всевышний? Наплодил своих творений, и живите, как сможете... А он за нами понаблюдает с высоты, как ученые в своих лабораториях за подопытными мышами. Когда человек просит меня о помощи, соглашаясь, я осознанно беру на себя ответственность за его жизнь, благополучие и, по возможности, счастье. То есть, если бы Всевышний был действительно добрый и благородный, мои услуги бы не понадобились, а так фактически получается, что я делаю его работу. Нет, я совершенно не против. Но получается, что он сам по себе, а я совершенно отдельно. И никогда у Всевышнего ничего не просила. А теперь вернусь к повествованию. Вот крадусь я между двумя огромными валунами, подбираясь к очередной жертве, и вдруг чувствую резкую боль в правом боку... В следующее мгновение проваливаюсь в какую-то непроглядную черноту, но как только перестаю в нее пристально вглядываться, включаются другие ощущения. И тут вспоминаются рассказы вернувшихся с того света о движении по трубам и свете в конце тоннеля. Света не было, никакого, труба была... Только совершенно не так я себе все представляла. Гораздо больше происходящее напоминало движение по кишечнику. Меня окружали миллионы ворсинок – живых, думающих, чувствующих, возможно, таких же как я. Еще для сравнения можно представить, что в одно мгновение ты вдруг стал чувствовать кожей каждый окружающий атом, свободного пространства не было. Но в какой-то момент путешествие завершилось в комнате, которая была одновременно и крошечной, уютной и бесконечно огромной. И был там Всевышний. Мне он предстал в образе такого пожилого подтянутого седого мужчины с хитро прищуренными глазами и улыбкой, притаившейся в уголках губ. А потом мы беседовали, и Всевышний совершенно откровенно отвечал на все вопросы, поведал о множестве вещей, начиная от тайн мироздания, и смысле жизни, заканчивая моей собственной судьбой. А затем нагло выставил, заявив, что мне еще не время. Но грандиозный облом заключался в том, что, когда я пришла в себя, ответов Всевышнего не помнила. Только лишь его лукавую улыбку. Ну не хитрец? Ну да он сам себе судья.

Я пришла в себя в теплой мягкой постели, осмотр интерьера поведал, что нахожусь я в одной из комнат в гостинице долины. И что бы это значило? Даже умереть спокойно не дадут. Попытка пошевелиться привела к резкой боли в боку, головокружению и сильной слабости. Чтобы не происходило, нужно включать в организме обезболивание и регенерацию, но сил на это совершенно нет. Еще ужасно хочется пить, такое ощущение, что воздух при дыхании дерет горло наждачкой. Патовая ситуация.

В этот момент дверь в комнату раскрылась, и вошел хмурый Рен, держа поднос в руках. И резко, как удар по голове, пришло понимание, что сейчас ничему в этом мире я не обрадовалась бы больше. Целый и невредимый, рядом со мной, значит, живу не зря, остальное приложится. Тут Рен поставил поднос на столик, обернулся и обнаружил, что я на него смотрю. И хмурая мордашка вначале стала удивленной, а затем на ней расцвела самая замечательная в мире улыбка.

– Я так рад, что ты пришла в себя! Может, сможешь сама поесть и попить? Честно говоря, ухаживать за тобой очень непросто.

Детская непосредственность. Попыталась спросить, почему именно он за мной ухаживает, но вырвавшиеся звуки слова не напоминали никоим образом.

– Ой, может тебе пить дать? Я сейчас.

После нескольких глотков и разлитых на меня полстакана я смогла спросить:

– Трубочка есть?

–Трубочка?

– Для питья.

– Сейчас схожу узнаю.

Оказалось, что произошедшее меня совершенно вымотало, потому я погрузилась в спасительный сон. Разбудил грохот от удара двери о стену и радостный вопль Рена:

– Элия, я нашел трубочку!

Страшно подумать, где, как и сколько он ее искал. Никогда не считала себя сентиментальной, но это так мило. Подозреваю, что Рен поставил на уши всю долину. С трубочкой поение меня остывшим бульоном прошло легко и быстро. Потом одуванчик обтер меня влажной тряпочкой и переодел. Сил больше ни на что не оставалось, организм требовал отбытия на просторы царства сновидений.

– Элия, можно я переночую с тобой?

С трудом себе это представляю, но отказаться просто не могу.

– Да.

И буквально через минуту я оказалась прижата к груди Рена. Смена положения вызвала резкую боль, но я бы ни за что не призналась в этом. Быть рядом с Реном было так хорошо и так правильно.

– Элия, я так испугался за тебя... Не знаю, как бы жил, если бы ты умерла. А как тяжело было отвоевать право самому за тобой ухаживать, ты даже не представляешь!

Ого! Вот это я точно не представляю! Чтобы жители долины доверили ухаживать за мной какому-то незнакомому мальчишке... Не представляю! Ладно, все потом, сейчас я сплю.

На следующий день я была уже в состоянии узнать, что произошло.

– Когда я отправился за подмогой, буквально через три часа встретил отряд наемников. Они узнали Полкана, а твое письмо помогло найти общий язык. Ребята направлялись спасать жителей долины, а, когда поняли, что впереди сражаешься ты, поспешили вообще на максимальной скорости. Я никогда не думал, что можно так нестись по горам. Иногда становилось очень страшно. Потом обнаружили тебя со стрелой в боку и поняли, что где-то есть засада лучников. Нашли. Устранили. Перебили остальных, расчистили проход в долину. Перенесли тебя сюда, лечу.

Да, коротко, но по существу и ничего лишнего.

–А почему именно ты лечишь?

– Ну понятно же, что в долине есть предатель. Кто – мы не знаем, поэтому я никого к тебе не подпускаю.

– Ты жителям долины так и сказал про предателя?

– Конечно. И что пока они его не вычислят, в комнату никто кроме меня не зайдет.

Самое странное, что послушались. Лишний раз поражаюсь Рену, как он ухитрился это сделать? Уважаю, до глубины души. Прекрасный будет управленец, люди за ним огонь и воду пойду. Да и вообще само очарование, и пока только моё. Теперь главное – я в сознании, так что займусь интенсивным излечением. Хотя, похоже, мое главное лекарство рядом со мной, такое ощущение, будто мне просто достаточно смотреть на одуванчика, и раны срастаются со скоростью света. К вечеру я уже добралась до санузла и с помощью Рена привела себя в порядок. Вот такая странная штука жизнь, жил бы Рен в условиях, которые подобают наследнику герцогства, просто бы морально был не готов ухаживать пару дней за человеком без сознания, выносить судно, менять залитые бульоном простыни и мою одежду, купать и прочее. В пору Канире благодарность объявлять, что такую "школу жизни" одуванчику организовала. Вот и поспорь после этого с утверждением, что все происходит только к хорошему.

На третий день я попробовала выбраться на улицу. В это время в долину вернулся разведчик, сообщивший, что король Антанарии собрал войско и лично собирается возглавить "освободительный поход" против жителей долины. Сейчас в долине собралась значительная часть моих наемников, учитывая ширину горного пути, оборонять его не проблема. Но зачем мне нужна война? Совсем наоборот, значит как-то надо организовать переговоры. Только надо отправить кого-то, чтобы короля уговорить встретиться. Пусть будет Станс, если справится, поставлю его управляющим Антанарии, там экономика лежит и не дергается, а Станс не только показал себя отличным хозяином, но и обучался по моему поручению экономике и политике. Правда, у меня на него были другие планы... Вот и посмотрим.

– Станс, отправляйся к королю и любым путем организуй переговоры завтра утром. Сейчас пришли мне старосту.

– Я здесь, что угодно?

– Очень кстати. У вас есть очень хороший портной? До вечера нам нужны такие костюмы, чтобы любой король повесился от зависти. Кстати, Рена тоже надо приодеть, возьмем с собой, пусть учится.

– Но почему? Разве от одежды что-то зависит?

– Судя по разговорам солдат, король считает, жителей долины эдаким сельским быдлом. Надо категорически убедить, что он не только не прав, а просто облагодетельствован нашим вниманием. И подготовь подарок, что-нибудь из того, что у нас производится, но с учетом подарка для короля.

– Понял. Но вы же тоже едете, значит вам тоже нужен королевский наряд.

– Я пока не решила, как выглядеть. Но в красивом платье показываться нельзя, он может меня узнать, а это недопустимо.

– Почему? Что он такого сделал, что вы так его опасаетесь?

– Сватался.

Вот кто меня за язык тянул? Все присутствующие в шоке. Как я могла это ляпнуть? В шутку не поверят. Первым отмер Рен:

– Хочешь, я его убью?

Добрый мальчик. А вот я – дура.

–Конечно, нет. Я о том, что он может меня узнать и только. Король Антанарии не плох, только совершенно не дружит с экономикой. Не его это, надо помочь. А перед этим убедить, что эта помощь ему нужна. И как мне выглядеть, чтобы восприниматься всерьез, но не быть узнанной?

Вопрос риторический, от окружающих я ответа не ожидаю. Только сама могу решить, как поступить. Одеться в форму остальных моих наемников? Конечно, я их приодела на уровне, но мне необходимо выделяться, ярко выделяться. Король видел меня на приемах, где я честно строила из себя заумную дуру без тени женственности, что было сложно в шикарном платье, прекрасно подчеркивающем неплохую фигуру. Но мозг тогда вынесла ему качественно. Взвыл бедный король на биохимии мышц во время движения. Если АТФ терпел со скрипом, то на гидролизе послал уже открытым текстом. Помнится, тогда на меня потратили кучу белил, чтобы спрятать "жуткий крестьянский" загар (по выражению косметолога). А вот мне загар очень нравится, он так изумительно подчеркивает мои ярко-голубые глаза, и сейчас загара хватает, что хорошо. Тогда я была белой мышью, что может быть противоположным? Например, лиса или кошка. А это мысль – попробую вести себя очаровашкой. Для этого нужно платье.

– Так, придумала. Нужен портной, который делает платья.

– Через пятнадцать минут он будет у вас со всеми образцами.

Общение с портным прошло на редкость удачно. Конечно, это не Зунья, но поняли мы друг друга с полуслова, а вечером мне принесли очаровательное платье. Небольшое, аккуратное, для не знающего человека вообще скромное, но отделанное такими камушками, которые даже годовой бюджет Антанарии не потянет. В оправе из безумно дорогого алурия, который выглядит очень скромно, но это самый дорогой металл, известный людям. Да, недавно в горах нашли его месторождения, теперь у меня есть свой рудник. Кстати, почему-то внешне он очень мне нравится, даже больше чем, например, золото. Серебристый металл с нежным синеватым отливом, настолько прочный, что им можно обрабатывать алмазы, которые в сочетании с ним создают эффект свечения. Впрочем, это открыли мои ювелиры, до этого ни у кого не было денег и достаточно алурия, чтобы пытаться соединить его с алмазами.

К вечеру я достаточно отдохнула и окрепла, чтобы сесть в седло и отправиться к границе гор. Там у нас была небольшая база, где можно было утром привести себя в порядок перед встречей с королем. Не знаю, как Станс с этого добился, но в назначенное время нас в условленном месте встречи ожидал король с одним советником и генералом армии. Мы тоже были втроем.