Текст книги "Демон Теней"
Автор книги: Елена Миланова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)
Время их ухода для меня показалось раем на земле, так как не нужно притворяться и лгать, подметила с ужасом я; когда они ушли, я тут же скинула с себя одеяло, выскочила с кровати и подбежала к двери в ванную комнату.
Стянула ночную рубашку и повернулась спиной к зеркалу, да так и замерла, глядя на отражение. Помимо того, что на спине красовался необычный шрам в виде завитков и линий с разными иероглифами, так на руке, что держала плечо, на подвеске, весел тот самый ключик.
Как это реально? Неужели не сон?
С изумлением и кучей вопросов, я надела назад ночную рубашку и легла в постель, как раз вовремя, так как в комнату вошло пару стариков с мудрыми глазами.
– Эмма, мы пришли вам сделать перевязку и сменить бинты, а также принесли эликсир сна и сил.
– Мы целители, – сказал второй, и я попробовала улыбнуться им, но вышло вяловато.
– Сегодня вы ещё поспите, хорошо? А завтра тогда мы обойдёмся без эликсира! – умно сказал первый, оглядывая меня.
– Михаил, вы знаете, так оно, наверное, и лучше, – протянул второй, неся в руках кувшин.
Мудрецы кивнули друг другу и двинулись ко мне.
***
Я снова стояла перед зеркалом, держа руками кофту так, чтобы можно было разглядывать шрам на правой лопатке. Я была всё ещё в шоке и ужасе от него. Как и почему он взялся? Он уже не болел, но был какой-то дискомфорт от него.
Пару дней назад он впервые перестал болеть, и целители перестали заставлять меня пить эликсир, от которого я что и делала – спала, ища во снах Артёма, и не находила.
Ещё с минуту поглядев на него, я раздражённо опустила кофту на место и вышла из ванной комнаты.
– Эмма? – встала с дивана высокая девушка и кивнула мне. – Ты и вправду одно лицо с Розой.
Это была очень худая девушка, с длинными медными локонами и зелёными кошачьими глазами. Что-то в ней было знакомое, и я с изумлением воскликнула:
– Вика?
Девушка кивнула и двинулась ко мне, не отрывая от меня взгляда.
– Просто удивительная схожесть… – прошептала она, а потом, замерев на полпути, стала серьёзной. – Но я здесь, чтобы не вспоминать былые времена, хотя и по этому поводу тоже. Я пришла сюда, чтобы объявить вердикт Совета Мудрейших.
Я с изумлением поглядывала на Викторию, не веря в то, что это та самая Главная из «Пяти стихий», та самая вампирша и та самая связующая ниточка с моим прошлым.
– И что же они решили?
– Ты должна продолжить своё обучение в школе «Пяти стихий», как обычный учащийся. Также, ты должна посещать вечерние уроки с Анной, – ответила твердо Виктория.
– Я… я буду жить?
– Ты ещё спрашиваешь? Удивительная сила внутри тебя, конечно, страшит, но ведь за это не убивают. – Виктория присела на край кровати и похлопала рядом с собой.
Постояв немного, пытаясь переварить информацию, я подошла к кровати и села на краешек рядом.
– Тогда что со мной будет?
– Скажу честно тебе, Эмма, я не знаю, что будет. Но решение это временное. Мудрейшие в панике от того, какой силой ты обладаешь. В Розе такого не было, ни в ком из «Пяти», но есть в тебе.
– И что же я тогда?
– На данный момент ты – Свет, Эмма. Всё то, что произошло в призрачном замке, лишь доказывает это и от этого Мудрейшие не могут тебя уничтожить.
– То есть, стоит мне оступиться и меня сразу…
– Это не исключается, – согласно кивнула Виктория. – Но, мне кажется, Пётр не даст им это сделать, хоть и не самый первый в их круге – но все его слушают.
– Пётр? Но почему? – спросила тут же я.
– Я думала, ты и так знаешь, что Пётр решил стать твоим ангелом-хранителем, это очевидно, учитывая то, кто ты есть.
– Чей-то двойник, – закатила я глаза.
– Нет, ты Эмма Гордеева, внучка твоей бабушки.
– Моей бабушки? – переспросила я.
– Эмма, многие тайны прошлого должны оставаться в прошлом, – просто сказала Виктория и встала с кровати. – Кстати, я совсем забыла – Николай Николаевич будет продолжать преподавать в «Пяти стихиях» по настоянию твоих друзей. Ты согласна с ними?
– Николай Николаевич – хороший учитель. То, что происходило с ним – не его вина, и он заслуживает это право – быть учителем.
– Значит, ты тоже за него? – изогнула идеально очерченную бровь Виктория. – Этим вы отличаетесь, – про себя добавила она.
– Да, – кивнула я. – Он заслужил того, чтобы прожить нормальную жизнь.
– Никто даже не догадывался, что это Николай – Демон теней, кроме Розы. Почему она не сказала, как думаешь?
– Она хотела его спасти от клеветы, и я считаю, это было верным решением, но и неверным.
– Почему же?..
– Она могла сказать вам, ну, я бы так и поступила, – лишь отозвалась я. – Будь я на её месте, я бы сказала, так как она знала, что все это временно…
– Это логично. Но Роза была бы не Розой, ни будь у неё тайн.
– Что вы хотите этим сказать? – встала я следом за Викторией, с сомнением глядя на неё.
– Я хочу этим сказать? Ну, наверное, то, что я и сама не знала до конца ту, от которой идёт твой род. Никто не знал, кроме неё самой. Это может странно звучать, но так оно и было. И хотя мы и были первыми Настоящими друзьями, кстати, сей ритуал оставил отпечаток на тебе и твоих друзьях, Роза всегда была центром нас, но всегда была также загадкой. Мы все друг о друге знали всё, но не о ней. Она часто бывала с Мэрлином один на один, а мы только все вместе. – Виктория пожала плечами и повернула лицо в сторону окна. – Но чтобы там не стояло, какие тайны не были – она была моей подругой, больше, чем сестра и я очень её любила. – Она снова посмотрела на меня. – Эмма, знай одно – твоя семья сама тебе расскажет то, что ты должна знать после того, что стало о тебе известно. Они знают, это должно быть понятно, как пить дать.
– В смысле?
– Это означает, что твоя семья знает, откуда ты появилась, кто ты и почему ты такая.
– Но быть того не может, – покачала в отрицании я головой.
– Твоя бабушка… ты никогда не спрашивала себя, почему она уехала в Париж, а не в Рим?
– Неужели за этим что-то стоит? – не веря, распахнула я рот. – Но это… почему она молчала…
– Ты имеешь в виду, почему не сказала тебе все тайны семьи, когда ты прошлым летом прошла такие испытания? Может, ответ кроется в вопросе? Она хотела уберечь тебя.
– Я опасна, во мне сокрыта сила, а моя собственная бабушка знает об этом и не хочет рассказать… как это назвать?
– Любовь и защита, – тут же ответила Виктория. – Я не сильна в растениях, но твоё родимое пятно – это терновник, как и на плече шрам.
– Что?
Виктория лишь улыбнулась уголками губ.
– Я – вампир, да к тому же, одна из тех, кто живет в этом замке – я должна же знать моих гостей. – Она подмигнула, уже почему-то стоя у дверей. – А терновник в мире волшебников знак Силы и Перерождения. Думаю, спина – Сила, а лицо – Перерождение, в твоём случае. – Она взялась за ручку двери. – Ах, да, завтра ты можешь вернуться в школу, думаю, твои друзья будут рады услышать это от тебя. – Она распахнула дверь и на пороге в ожидании замерли Филипп, Марина и Саша. Марина и Филипп, между прочим, очень странно стояли, будто чувствовали себя неловко находясь рядом.
Я кивнула Виктории и та, улыбнувшись моим друзьям очень радушной улыбкой, покинула нас.
– Вот это номер… – сразу выдавил из себя Саша. – Это же была Виктория, верно?
Марина глянула на парня и рассмеялась.
– Тебе бы не знать!
– Эмма, ну как ты? – закатив глаза, подошел ко мне Филипп и обнял. – Не болит уже нигде?
– Ну, завтра я могу вернуться в школу.
И тут меня встретили довольные крики и обнимашки.
30. В ПРОЩАЛЬНЫЙ ЧАС
Небо окрасилось в серые тона в день похорон Сергея. Все вырядились в черные наряды и выделялись темным пятном на фоне белого снега и парящих снежинок в небе. Как ни странно, мы оказались на том самом кладбище, где находился тот самый склеп, в котором нас нашли с Артёмом марионетки. Я смущенно перевела взгляд на толпу, в поисках друзей, но на глаза попался Пётр, который мне подмигнул, находясь передо мной, но с другой стороны могилы Сергея.
Пятеро Мудрейших встало рядом с могилой и, говоря на латыни, посыпали гроб Сергея серой крошкой, и когда она касалась поверхности гроба, то начинала светиться. Когда Мудрейшие закончили свой ритуал, на постамент вышла Виктория, а следом, как её слуга, в хвостике на затылке и с прищуром, показался Святослав.
Виктория говорила тоже на латыни, так как этот язык считался основным во всяких ритуалах «жизни и смерти» и поэтому я ничего не понимала.
– Артём здесь, – шепнула мне на ухо Марина и я тут же подняла глаза от своих рук и поглядела вперед.
Артём задумчиво смотрел на могилу Сергея, а на плече сидела куница погибшего, печально взирая на мир огромными глазами и прижимаясь всё ближе и ближе к шее Артёма.
– И это что-то должно значить? – шепнула я в ответ.
– Он то и дело смотрит на тебя. Когда ты мне скажешь, что между вами?
Я в упор посмотрела на подругу и испустила стон.
– Между нами ничего не может быть, – сказала я словами Артёма.
– Почему это? Вы очень хорошо смотритесь вместе, да и он снова смотрит на тебя так, будто ты ему небезразлична.
– Причина ни в том, кто кому нравится или не нравится. Дело в том, что мы не можем.
– Всё вы можете, вы просто трусите и всего-то, – фыркнула подруга.
– Ты не видела его долгие три месяца, а то и больше. А я – видела.
– Что же он сказал тебе такого на День всех влюбленных, что ты так бледнеешь?
– Откуда ты взяла, что на День всех влюбленных? – смущенно переспросила я.
Снежинки красиво вальсировали, падая на темную одежду собравшихся проститься с Сергеем, но никто не обращал внимания на их красивый и грустный танец. Я снова стрельнула взглядом в Артёма и у того в волосах было много снежинок, так красиво украсивших его чудесные волосы.
– Филипп поведал, – извиняющимся тоном начала она. – Хотя с другой стороны, а почему нет? Ты моя подруга и такое чувство, что за моё «отлучение» ты совсем от меня отстранилась, будто я тебе не нужна.
– Это не правда! – чуть громче шикнула я. – Ты моя подруга, ты мой лучший друг, Марина, ты мне больше, чем сестра, и я… доверяю тебе, но эти твои слова…
– Прости, если обидела, но Эмма, я переживаю за тебя. Вначале я, потом что-то с Артёмом, после этот Демон теней, Кукольник, Саша и ещё эта Сила. Тебе не кажется, что это слишком большая ноша для одной?
– Я уже не знаю, что «больше», а что – нет, – призналась я. – Просто… я разбила себе сердце, всё. В тот день Артём сказал… кое-что, что лишило меня розового пони. Так понятно?
– Но…
– Это между нами, хорошо? Я не хочу быть причиной, почему его все призирают.
– Ты даже сейчас думаешь о ком-то другом, но не о себе. Как ты ещё не чокнулась? – пробурчала подруга, скрещивая руки на груди.
– Открою страшную тайну – я чокнутая по жизни, – состроив рожицу, прошептала я. Марина наморщила носик и хмыкнула.
– Всё-таки…
– Марин, – застонала я. – Я же сказала, ничего не может быть. Я не такая «идеальная» для него, скорее всего. Или что ещё.
– Не думаю, что ты права на сей счёт.
– Может, и не права. Но, Марин, на данный момент он со мной даже не здоровается.
– Это… бывает. Его нужно подтолкнуть, чтоб он снова начал общаться. Он, может, боится того, что ты его призираешь.
– Но я…
– Поэтому я и говорю!.. – перебила Марина. – А ещё, судя по его взгляду и тому, как часто он случайно в последнюю неделю шатался там же, где и мы, ты ему очень дорога.
Я промолчала, пытаясь удержать внутри себя готовый сорваться стон.
– Ты просто посмотри! – посоветовала Марина, а сама отвернулась, глядя на появившуюся на постаменте Елизавету.
Сдавшись, я перевела взгляд с директрисы на Артёма, что стоял близко к постаменту, и встретилась с ним взглядом. В его взгляде не было призрения или чего ещё плохого. Было что-то теплое и заинтересованное, не более. Но это вдохновляло и скованное в тески сердце счастливо застучало, ускоряясь, готовясь выпорхнуть из клетки ребер.
Опустив ресницы, я снова поглядела на него. Он был слишком бледным и задумчивым. Он уже не смотрел на меня, все его внимание было приковано к Елизавете, и голова частенько кивала её словам и, судя по всему, он их понимал.
Потом меня нахлынули воспоминания сна, которые я гнала с неделю, и его руки, взгляды, слова. Щеки залило краской, и я отвернула голову вбок.
В стороне от скорбящих волшебников, в темно красных мантиях, с невозмутимыми и отрешенными лицами стояли Мудрейшие. Все как один кивали словам Елизаветы. Когда вся толпа начала улыбаться, то те просто смотрели перед собой. Позади них стояла серая карета готического стиля без лошади.
Кивнув толпе и сказав «благодарю», Елизавета покинула постамент и Мудрейшие тут же повернулись на карету. Она распахнула дверь и все по одному залезли внутрь. Пётр был последним и, обняв Елизавету и что-то нашептав ей на ухо, он ушёл в карету под кивок нашей директрисы. Интересно, что он ей сказал?
Потом карета никем незамеченной покинула кладбище.
На постамент вышел Артём, на плече у него сидела куница. Все снова замолчали, ожидая.
– Сергей Николаевич был мне не только учителем, – начал Артём. – Он был мне как отец. Не многие могут похвастаться в нынешнее время, что у него есть отец, но я могу. После исчезновения родного отца девять лет назад, именно Сергей стал мне таковым. Я, можно сказать, могу похвастаться тем, что именно он до того, как вернули нам школу, был моим учителем и наставником. Моим и моего друга. – Он ненадолго замолчал. – Я не знаю другого такого человека, как Сергей, который бы был столь строг, понятливым и заботливым. Ни одного. Я любил его, и потеря такого близкого человека разрывает мне сердце, – его глаза неожиданно нашли мои. – Но в смерти Сергея никто не виноват. Он погиб, как всегда мечтал – в бою, защищая что-то ценное для того, кого считал сыном, – он снова перевел взгляд на гроб Сергея. – И я благодарен ему за то, что он был, будет и есть в моём сердце. За то, что всегда прислушивался ко мне и помогал. И в этот раз он сделал то, что никто не смог – ушёл героем.
Марина сзади издала нечленораздельный возглас, а затем затрясла меня за рукав куртки.
– Чего тебе? – огрызнулась я.
– То, что было дорого… Эмма, да он это о тебе…
– Быть того не может…
– Это так и есть.
Я снова перевела взгляд на постамент, но там не было Артёма и тут мне в голову нагрянул так волнующий меня вопрос.
– Марина, а кто такой – Названный?
– Я тебе рассказывала же.
– Что? Когда?
– Когда мы были в том лагере, пока не пришли Марионетки. Ну, вспоминай, – но увидев мой недоуменный взгляд, подруга сама сказала: – Я и Филипп. Мы Названные друг другу брат и сестра.
– А что оно это означает?
– То, что этот человек тебе ближе, чем даже родная кровь. Ты можешь иногда чувствовать его страхи и боль, а он твои. Также вы понимаете часто друг друга и без слов, – ответила она. – Но мы с Филиппом самые худшие названные – он часто скрывает свои чувства и от этого с ним очень сложно.
– А кто может стать названным?
– Только волшебники. Этот ритуал проводиться либо в семь лет, либо в восемнадцать. В другом ином возрасте – он опасен.
– Ммм, а названные могут любить друг друга?
– К счастью «да», – улыбнулась Марина. – С чего такой интерес?
– Да так, теория одна…
Проследив удаляющуюся фигуру Артёма, я без слов стала выбираться из толпы, чувствуя узел внизу живота.
Артём стоял перед входом в тот самый склеп, и я замерла чуть поодаль от него. Бросила взгляд на скорбящих и, набравшись мужества, позвала его по имени. Он обернулся.
– Почему ты ушёл?
– Просто мне это сложно… – ответил он, пряча глаза.
– Это правда? Ты и Сергей? – не отступала я.
– Да.
– А тот сон про... ну, в общем, в наших чертогах – правда?
– Да, – снова коротко ответил он и отвернулся ко мне спиной.
– Но как?
– Я был лучшим учеником Сергея, да к тому же, магия у меня в крови.
– И что будет? – не сдавалась я.
– В смысле?
– Артём, я не дура, ты тоже – сам знаешь, о чём я спросила.
Он так резко оказался передо мной, что я даже сделала шаг назад.
– Я тебе говорил.
– Я не верю, что ты… ты… – Слезы были готовы вновь хлынуть из меня. – Неужели даже замечать меня не будешь?
– Если это спасёт тебя – да.
– Но это не спасёт меня. Я всегда в опасности. Все хотят меня убить, – попробовала я с другой стороны.
– Я не позволю. – Его рука коснулась моего плеча. – Эмма. Я не позволю. Пусть только тронут, узнают каково это иметь такого врага, как я.
– Но зачем всё это надо делать, если ты даже говорить со мной, что там, даже видеть не будешь…
– Потому что, я люблю тебя.
Я изумленно закрыла рот.
– Я ответил на все твои вопросы?
– Да, но…
– Прекрасно, – он свистнул и к нему тут же, выскочив из склепа, примчалась куница. – Прощай, Эмма.
– Но…
– Я буду рядом. – Его рука убралась с моего плеча, и он двинулся назад к скорбящим.
Прикусив больно губу, я последовала следом. Найдя друзей в толпе, я заняла своё место.
– Тебе как, получше? – заботливо спросила Марина.
– Да, всё хорошо… Просто…
– Тебе всё ещё больно из-за него, я понимаю, Сергей был самым хорошим учителем и классным. – Она приобняла меня.
– Марина, объясни мне одну вещь – почему всех кого я люблю, всегда забирают?
– Я не знаю точного ответа, Эмма. Но причины разные… Это делает тебя сильнее и слабее одновременно. Я понимаю тебя.
– И ведь не только смерть… – Она ещё крепче прижала меня к себе.
– Дело не в тебе, Эмма. Тут решает Судьба. Если они уходят – так надо…
– Но…
– Эмма, хорошая моя, поверь, я знаю, что говорю – «так надо» и от этого больно, но это не означает, что ты навсегда лишаешься того, кого любишь. Ты просто… как сказать? Человек, который будет всегда с тобой и не уйдёт – это не миф, просто до этого уходят многие из тех, кого ты любишь… А любим мы многих.
– И ещё вопрос – что между тобой и Филиппом произошло? – Подруга напряглась, но потом расслабилась.
– Мы поцеловались, ну и, потеряли контроль… И, я, кажется, ему очень нравлюсь, но не как друг. Это смущает, но я и Семён, сама понимаешь.
– И как оно было? – изумлённо стала я глядеть на подругу.
– Слишком горячо, чтобы быть правдой, – созналась она. – Я с катушек слетела… Такого не было даже с Сеней, но я…
– Знаю, всё понимаю.
– Да и потом, сама знаешь, у Филиппа девушка есть и как-то…
– Всё нормально. Я сама чуть с Сашей не поцеловалась однажды, – смущённо протянула я. – Но вы ведь общаетесь как прежде?
– Да, и это меня и пугает.
– Не должно, он же всё-таки твой друг… Да и к тому же, Филипп скажет если что не так – верно?
– Верно.
Потом нас попросили обратить всех внимание на себя трое миротворцев. Все замерли в ожидании.
Миротворцы стали по очереди запускать в небо зеленый шарики света, пока в небе не загорелась надпись «Последний же враг истребится – смерть»
. Затем заиграла печальная мелодия, и гроб Сергея медленно стал опускаться в землю.
После того, как мелодия закончилась, а гроб встал на землю, каждый скорбящий по очереди стал кидать горстку земли в могилу, прощаясь с ним и отдавая дань истинному герою.
Когда пришла моя очередь, я думал лишь о том, как мало я знала Сергея и что мне жаль. Он тоже хорошо ко мне относился, хотя наше знакомство нельзя было назвать «идеалом», зато мне было что вспомнить. Послышалось шуршание, и я поняла, что моя горстка земли достигла цели, и я двинулась следом за остальными к каретам за забором кладбища.
***
В этом году конец мая пришёл очень быстро. Отгремели все весенние праздники, дни рождения, закончились контрольные работы и были выставлены итоговые оценки и все счастливо прохлаждались на солнышке, глядя в бескрайнее синее небо.
Оказавшись на берегу реки, лежа на мягкой траве, я глядела на облака, чувствуя себя ещё на год старше. Двадцать восьмое мая пока было обычным теплым деньком, а также тем днём, что приближал скорый отъезд на летние каникулы.
И хотя прошло всего-то ничего с происшествий в конце февраля, было как-то странно поверить, что они были и что больше не было Сергея.
Надо отметить, что Елизавета всё это время не могла придумать мне с мальчиками наказание за побег из школы, так как мы спасли невинных девочек и Николая. Это усложняло дело, хотя всё-таки мы признавали свою вину.
Я часто возвращалась к словам Артёма на кладбище, а также к словам Виктории о тайнах моей семьи. И чтобы я не делала и не думала, было понятно одно – это не даст мне покоя.
Единственным, что было «нормальным» во всей истории со мной, так это хорошие оценки, а также друзья. Марина и Филипп снова стали вести себя нормально, также, как и Саша и от этого я становилась ещё счастливее. Саша уже ничего не говорил «о нас», он вообще неожиданно охладел ко мне и, судя по всему, давно уже это сделал, но не замечал этого, пока я не сказала того, что он мне не нужен как парень. Интересно, кто же та его новая «жертва»?
Прикрыв глаза, я блаженно улыбнулась солнцу, что мягко грело моё лицо.
– Эмма! – окликнул кто-то меня, и я тут же распахнула глаза и села.
Ко мне со всех ног бежала Инна, держа в руке какую-то коробочку.
– Хвала небесам, я нашла тебя! – подлетела она ко мне, всучив в руки коробочку. – Это тебе пришло только что и если не я, то никогда бы ты это не получила.
– Угадаю – Оля?
Сестра кивнула.
Без церемоний, я распаковала коробочку, и оттуда вылетел листочек и бархатный футляр. Я взяла в руки письмо и пару раз его перечитала:
С днем рождения, Эмма!
Жди меня, я с коро буду – обещал .
Денис
– От кого это? – спросила она, с жадностью глядя на записку.
– От одного знакомого, очень классного… – Я с довольной улыбкой спрятала записку в карман шорт.
– Открывай футляр – ну же! – посоветовала Инна и я тут же так и сделала.
На бархате лежали золотые сережки в виде ловцов.
– Вот это… номер, – выдавила Инна.
– Эмма! – к нам приближались друзья, и я тут же захлопнула футляр, спрятав его в сумку, что лежала рядом.
– Пришло письмо от Иннокентия! – счастливо прыгала Марина. – Он очень рад, что мы снова целы и невредимы, а также приглашает в сентябре к нему в гости. С Елизаветой у них всё обговорено. Представляешь?
– Это здорово! – попыталась я изобразить их энтузиазм, хотя внутри задавалась вопросом: как он узнал, что у меня день рождения и как меня зовут? Как?
– Это ещё не всё – пошли отмечать! – подлетел ко мне Саша и крепко обнял. – А то думала, мы забудем?
– Надеялась, – подыграла я.
– Не на тех напала, – села рядом Марина, крепко сжимая меня в объятьях.
– Я уже поняла, – застонала я, и мы все вместе расхохотались.
Вдоволь повеселившись, мы ушли спать где-то в шесть утра. Миротворцы, а они до сих пор были в школе, не тревожили нас и мы их тоже. Когда всё улеглось, я с час поворочалась в постели, а потом уснула.
« – С днем рождения, Эмма , – прошептал чей-то чудный голос, и я по т я нулась к нему, пока не оказалась на руках Николаса.
– Ты всё-таки не оставляешь меня! – счастливо глядела я на него.
– Я хотел лишь поздравить тебя, вчера я н е смог, но сегодня…
– Главное – поздравил.
Николас кивнул.
– Я рад, что ты исполнила своё обещание, Эмма. Ты совсем другая.
– Но почему «другая»?
– Потому что, ты – это ты, а она – она.
– Логично, – фыркнула я.
Николас улыбнулся и заправил мне за ухо локон.
– Ты просто пока не понимаешь, что ваша разность и хорошо и плохо одновременно.
– Чем же?
– Тебе многое предстоит узнать. А пока спи.
– Как теперь уснуть?
– Просто, – Николас поцеловал меня в щёку. – Я знаю это » .
Я повернулась на другой бок и с ужасом упала.
– Эмма, ты чего? – влетела ко мне Марина.
– Просто сон…
– Хорошо, а то я…
К нам вошёл Саша и был он очень серьезным.
– Эмма. Ты не спишь? Славу богу, тебя ищет Елизавета. Что-то будет…
– В смысле?
– Пришло письмо от Мудрейших и ты, ну, должна уже бежать…
Сообразив, к чему он клонит, я напехнула поверх пижамы футболку и джинсы и помчалась прочь из дома Духа.
– Я думала, что вы не придёте, – стоя у полок ко мне спиной, отозвалась Елизавета.
– Я спала и это… только-только…
– Не переживайте, Эмма. – Она взяла в руки увесистый том и села за свой стол. – Я всё понимаю. – На её губах играла лукавая улыбка. – Семнадцать исполняется раз в жизни.
– Да, – смущённо согласилась я.
– Хорошо. Вы здесь, Эмма, я тоже. Итак, буду коротка – Мудрейшие решили, что пока вы отсутствуете в школе, должны узнать всё о своих корнях и семье.
– Это разве они решают, а не взрослые? – переспросила я с негодованием.
– Что касается твоей семьи – они, так как есть что скрывать.
– Но почему вы говорит мне об этом, а не мои родные?
– Дело в том, Эмма, что ты отправляешься домой сейчас, так как тебя ожидает там твоя бабушка, а времени у вас не так мало, чтобы ты многое узнала.
– Времени? До чего?
– Твоя семья хранит такие тайны, чья мощь настолько велика, что открыть их можно в определенное время, – пояснила Елизавета. – А теперь… – Она поставила на стол телефон. – Отправляйся домой.
– Я ничего не понимаю… что происходит?
– Ты отправляешься в путешествие, названное «В последний путь», и я очень надеюсь, что всё будет хорошо.
– В последний путь? Что за название такое?
Елизавета усмехнулась, и у её глаз образовались морщинки.
– Ну, может оно так названо из-за Розмарин Грей?
– Погодите… что?
– Эмма, я сама ничего не знаю. Но тебе нужно торопиться. – Директриса пододвинула ко мне телефон. – Да поскорее.
– А как же друзья, вещи? Мой кот, наконец?
– Всё это уже дома, Эмма. А остальным сообщит о твоём отъезде Александр.
– Но…
– Пути назад нет.
Я вздохнула. И хотя я не понимала, что происходит, что думать об этом, я взяла в руки трубку и набрала номер квартиры.
– Дом Гордеевых, пожалуйста. Санкт-Петербург, – сказала я в трубку и тут меня затянула в дырку в полу, я даже не успела попрощаться.
ЭПИЛОГ. СЕМНАДЦАТИЛЕТНЯЯ ТАЙНА
Когда я свалилась в свою комнату из неоткуда на кровать, то меня уже там ждали.
Мама и бабушка стояли во входе, глядя на меня хмурыми лицами. Папы поблизости не было.
– Что, черт побери, происходит? – тут же набросилась я.
– Начну по порядку, Эмма, – сказала бабушка, глядя на меня тем выражением любви и ласки, которую я не хотела видеть в данный момент. – Ты – иллюзионист.
– Я знаю, – перебила я. – К делу.
– Без всего этого, ты вряд ли сообразишь, – строго сказала мама, и я прикрыла свой рот.
– Так вот, иллюзионисты, как правило, редко встречаются, а если встречаются, то это самые загадочные существа на планете.
– Это не так, есть и…
– Эмма, – строго шикнула мама, и я вновь заткнулась.
– В нашей семье – каждая вторая женщина – иллюзионист. Ты и мама – разные классы. Она – творец, а ты – ловец. Мы думали, – продолжила бабушка, стряхнув невидимую грязь с брюк и подойдя ближе, – что «всё», в нашей семье уже не будет больше иллюзионистов, так как твоя мама самый слабый, но… родилась ты.
– И? – не вытерпела я.
– Ты сама знаешь, в детстве ты отлично управляла двумя силами, да так, что любой взрослый завидовал. С Мудрейшими было решено, что расти ты будешь вне завес. В человеческом мире. Ты была уже тогда опасной.
– Э… что?
– А потом Кукольник узнал о тебе, мы не догадывались, зачем ты ему, но было решено, что тебе нужно заморозить дар и стереть память о магическом детстве.
– Он уже тогда охотился за мной? – не веря ушам, переспросила я.
– Да, но хуже было то, когда в один день ты подняла свои золотые глаза и в тебе заметили Розмарин, – почти прошептала бабушка. – Если изначально были сомнения, но когда тебе исполнилось четырнадцать – они отпали.
– И это означает?
– Мы хотели уберечь тебя и как-то отгородить от подозрительных личностей, но и ты сама вдруг стала замкнутой и не от мира сего. Мы боялись за тебя, а потом то лето…
– Я узнала, – согласно кивнула.
– И уже нет смысла врать тебе, Эмма, но ты – наследие Мэрлина.
– Что я? – в изумление воскликнула я.
– Та, в чьих жилах течёт безграничная сила над реальностью и иллюзиями, – пояснила мама.
– Власть над явью и сном, – объяснила бабушка мамины слова, увидев моё вытянувшееся лицо.
– И что это означает?
– Ну, для начала, ты должна знать, что у меня не две дочки, Эмма. Есть ещё одна – Зара, и она хранитель тайны.
– У меня есть ещё одна сестра? Хранитель тайны? ЧТО? – вскрикнула я, пытаясь не впасть в отчаяние или что ещё. О чём они вообще? Что происходит?
– Эмма, это сложно понять или ещё что, но ты средняя сестра… у каждой из вас дар. Кира – взрыватель, Зара – телепат, а ты – Иллюзионист. Это произошло не потому, что у нас были в роду такие вот индивидуумы, это было предвидено и предсказано…
– Мама, да о чём ты вообще? Причём тут моя сила и Киры? Что всё это означает?
– Эмма, ты и Кира – необычные волшебницы.
– Я будто и не знала!
– Эмма, – посмотрела на меня строго бабушка.
Я подняла руки и тут же их опустила, показав этим, что я больше не буду вмешиваться и молчу.
– Ваша необычность в том, что обе твои сестры являются своего рода твоими хранителями.
– Хранителями?..
– Я не смогу тебе всего объяснить, не здесь и не сейчас.
– Тогда зачем вы начали?
– Эмма, ты должна понять, всё то, что ты скоро узнаешь, круто изменит твою жизнь. Навсегда.
– Забавно, я думала то, что существует мир завес и мой дар и проклятие – уже круто изменили мою жизнь, а это получается… цветочки были?
– Эмма не драматизирую, – улыбнулась слегка бабушка. – Мы с мамой не могли тебе всего рассказать. Ты была не готова, но то, что ты показала в том замке, оно многое меняет… Пришло время.
– А до этого, я видимо, не заслужила знать правду, да? Поэтому я по крупицам пыталась понять, почему меня мучает один и тот же сон, а вы знали и молчали, да как так можно…
– Эмма, мне понятно твоё недовольство, но мы не могли рассказывать. Мудрейшие знали лучше и даже если бы хотели – всё равно бы не стали тебя так ошарашивать.
– Но почему сейчас? Почему после того, как я показала себя в том замке? И… как я показала себя?
– Если ты думаешь, что Кукольник прибыл тогда, когда появился – ты ошибаешься. Он видел всю сцену вашего с Демоном теней сражения. Прятался в тени, он это умеет и к тому же, поймать пару марионеток и выпытать у них информацию… – развела мама руками.
– И всё же, я ничего не понимаю. Ничего.
– Оно станет понятным, не сейчас… но уже скоро.
– В чём смысл моего существования? Почему я как две капли воды Роза? – задала-таки я интересующие меня так долго вопросы.
– Потому что, ты – это её перерождение.
– А я будто не знала! – всплеснула я руками.
– Эмма, но это так… и это то, что ты должна знать сама.
– Но тогда для чего я существую?
– Ты существуешь, как и все мы, – пожала плечами мама. – Ты сама выберешь для чего.
– Но что же я?
– Ты точно не Зло.
– Это очень поможет мне спать, – закатила я глаза.
– Эмма, ты не понимаешь пока, но скоро поймешь – всё то, что ты должна узнать, ты сможешь узнать в одном из великих мест магии.
– И где это «великое место»?
– Остров Пасхи.
– Да быть того не может… – изумленно глядела я на бабушку и маму. – Что же такого хранит моё прошлое, что все так пекутся о сохранности такого?
