Текст книги "Демон Теней"
Автор книги: Елена Миланова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)
Артём положил мне руку на талию и взял со стола тарталетку.
– Давай, попробуй… – я осторожно её надкусила.
– Что это?
– То, что я не раскрою. – Он запустил остатки себе в рот. – Так, пить хочешь?
– Пока, кажется, нет.
– Тогда… – он отошёл от меня и протянул мне руку. – Пошли, попляшем под нормальную подростковую музыку.
Я рассмеялась и, закачав головой, пошла следом за ним, вложив свои пальцы в его руку без замедления.
– А сейчас! – после десятой станцованной нами песни сказала Елизавета. – Омелов вальс... – Она указала рукой на центр зала и заиграла приглушенно полька.
– По традиции дома «Пяти стихий» юноши и девушки пляшут под омелами. – продолжил Сергей.
– А когда музыка замирает, те пары что замерли под омелой… – встал из стола Пётр с бокалом и подмигнул. – должны целоваться… И так до тех пор, пока не кончится вся полька. Это десять минут.
– И да, партнёры меняются под громкий аккорд, словно звоночек, – с довольной ухмылкой заметила Елизавета. – Ну что, вы готовы?
– В танце могут участвовать двадцать девять пар, но это не включая короля и королевы, – добавил Сергей.
– Но король и королева обязаны танцевать. Но не обязательно вместе, – поспешил Пётр. – Итого – тридцать пар. Давайте, не стесняйтесь – присоединяйтесь!
Они все вместе сели и поднялся галдеж. Ученики стали решать, кто с кем танцует
– Теперь я понимаю, почему на Омелов вальс не допускаются первые ступени, если их не пригласит кто-то, – мрачно пробурчала я, поглядев на Артёма. – Сколько ты в прошлом году целовал девушек?
– Ммм… ты даже не представляешь…
– Теперь понятно чего они за тобой тогда стайкой носились, – закатила я глаза. – Я бы с удовольствием не...
– Эмма пошли! – подбежал довольный Саня. – Это же круто! Неправда Кира?
У моей сестры только так горели глаза.
– Эй, чтоб не позволяла целовать себя в губы. Поняла? – сразу набросилась я на сестру.
– Я прослежу за этим, – протянул ей руку Артём, и они оба убежали к танцполу с омелами.
– Мне обязательно, да? – застонала я.
– Боюсь, что «да».
– Ладно, пошли, покончим с этим… – я дала ему руку и мы двинулись к уже собравшимся парам.
– Итак! – громоподобно проревел голос Сергея. – Да будет танец!
Музыка заиграла громче и все стали, хохоча крутиться. Мы с Сашей тоже быстро сообразили и начали двигаться по кругу.
– Я неуверенна, что у меня выйдет, – призналась я другу. – Одно дело танцевать с тобой и Тёмой, другое – все остальные.
– У тебя получится! – довольно кружил меня друг. – Я тебе обещаю.
Я вздохнула и кивнула.
Музыка резко замерла и некоторые пары стали целоваться да ещё с таким энтузиазмом. Артём поцеловал Киру в щёку и та довольно улыбнулась. Я подняла глаза на потолок, но над нами с Сашей ничего не было. Музыка вновь заиграла и все опять стали танцевать. Прозвенела три звоночка и со мной уже кружил другой мне незнакомый парень, пожирая меня глазами, надо отдать ему должное он умудрился сцапать меня от десятерых сразу.
Музыка затихла и я в панике замерла. Ужас! Ужас! Я под омелой. Я непроизвольно подумала, пусть она исчезнет, и услышала рядом недовольный стон. Я подняла глаза и увидела, что омела исчезла. Я открыла рот что-то сказать, но снова зазвучала музыка.
И так началась моя война против омелы. Партнёр сменялся партнёром и всегда уходил неудовлетворённым. Я чаще улыбалась, говоря «не судьба» и мне начало всё это нравится. Музыка вновь заиграла, и передо мной встал Артём.
– Удивительно, что можно заметить на потолке, когда целуешь десятую по счёту девушку.
– А как же прикрыть глаза? Эмтим момента? – прикусила я нижнюю губу, когда мы стали скользить по кругу.
– Ну, это было бы оно так, нравься мне бы хоть одна девушка. Но дело не в этом, смотрю, я значит, на потолок и вижу как омела, когда замирает музыка, иногда сдвигается, и перевожу взгляд на одну девушку, от которой так умно прыгает омела. Не знаешь, кто она? Ах да, она иллюзионистка! И маленькая засранка!
– Дьявол! – выдавила я. – Ты не понимаешь…
– Нет, я всё понимаю, наплыв на неё жуткий… поклонников тьма. Но, золотце, в следующий раз смотри, чтоб моя омела будь она не надо мной там и оставалась. Хорошо?
– Ну… я… ты пойми…
– Эмма… – многозначительный взгляд.
– Хорошо.
Музыка замерла, и мы оба подняли глаза.
Я залилась румянцем с распахнутым в удивлении рте.
– О, ты не убрала омелу? Я думал, ты по этому спец.
– Я…
Артём наклонил голову набок и провел своей рукой мне по щеке.
– Или тебе хотелось этого, и она прыгнула к нам?
– Я её вообще не трогала! – покраснела я.
– Знаешь, если я тебя сейчас не поцелую, музыка так и будет выключена. Такое правило. – Его пальцы приятно гладили мне кожу лица. – Что скажешь?
Но я молчала. Если я сейчас что-то скажу, то… я буду круглой дурой. Я просто смотрела ему в глаза.
Он как-то странно себе кивнул и нагнулся ко мне. У меня участилось дыхание. Мне серьезно хотелось, чтобы он сделала это, и он был так близко! Я чувствовала дыхание на своей коже и тепло губ на своих. Но неожиданно его губы поцеловали меня около уха, там, где от этого прикосновения у меня мгновенно всё покрылось жаром, он уже целовал меня туда, тогда, в доме и это… было невообразимо. Затем он медленно стал подниматься поцелуями выше, вот его губы проскочили по скуле, рядом с губами, его дыхание было учащенное, когда наши лбы прижимались друг к другу. Он потёрся лицом своим об моё и губы вновь были над моими, и я подалась вся к нему, не отводя взгляда от его чудесных губ, глаза он, увы, прикрыл, я просто с ума сходила, как хотела того, чтобы он меня поцеловал…
Его руки поймали меня за голову, а губы были так близко, как никогда не были чьи-то губы за долгие месяцы, но… он отстранился и резко поцеловал меня в лоб.
– С Рождеством тебя, Эмма, – хриплым и одновременно таким очаровательным голосом сказал он.
Артём отошел от меня и вместо него передо мной образовался Филипп.
– Эмма! – крикнула мне рядом стоящая Аня. Она была в красивом до колен красном платье. Я улыбнулась ей в ответ.
– Я не знаю, что между тобой и Артёмом происходит, но от вас просто летели очумелые искры. Все смотрели на вас, не отводя взгляда, – без предисловий сказал Филипп. – Я бы сказал, что от такого может пасть мир или воскреснуть из пепла. Это что-то с чем-то…
Я перевела взгляд на Филиппа.
– Что ты имеешь в виду?
– То, Эмма, что все, затаив дыхание смотрели, как вы пожираете друг друга взглядом. Он глядел на тебя так, будто ты одна на всём белом свете существуешь здесь и сейчас. А потом этот поцелуй в шею, а не в губы… Ты, что не слышала неудовлетворённый гомон в зале? Все ждали большего. Ваши глаза говорили за себя.
– Я не понимаю…
– Эмма язык прикосновения такой же красноречивый, как и взгляда. А у вас было и то, и то. Я никогда не видел у него такого взгляда, как и у тебя. Ты не сводила глаз с его губ, хотя до этого шарахалась от омелы, как от чего-то плохого. А здесь всё… Замерли. И мы замерли с вами. Ты бы видела Олю в тот момент, когда он наклонился к тебе! Вы просто со…
Но заиграла музыка, и последние слова Филиппа потонули в ней. Я не хотела переспрашивать, я и сама была под впечатлением, поэтому лишь кивнула, и мы продолжили танец.
Я стаю в большом тёмной зале. Кругом никого. Зал старый и обтрёпанный. Паутина, разломанные стёкла, разные жуки и поеденная скатерть, что скрывает уродливые предметы роскоши, говорили сами за себя. Дом заброшен. Я двигаюсь подальше из этой комнаты, пятясь спиной. Этот дом покрыт тайнами… Оборачиваясь в ужасе кричу, вия перед собой выпавшую швабру из чулана. В ужасе выбегаю из зала в дверь в противо п оложной стене. Мне страшно… Я в панике… Я заперлась в чулане, самом чистом и безопасном месте, но знаю, что в доме кто-то есть.
– Выходи… поиграем… – слышу я в тишине и прижимаюсь к стене. – Где же ты, где же…
Звук шагов мимо двери и я вижу фигуру мужчины. Обычный, но сейчас такой страшный…
– Я знаю, ты где-то здесь… Я слышал, как ты визжала… – шаги удалились, и я спокойнее задышала и, собравшись, открыла дверь. – Здесь! – вылетел неожиданно мужчина и я начала падать… Падать…
Я упала в объятья голубоглазого брюнета. Он держал меня за талию и наклонил к полу. Он улыбался, пожирая меня своими красивыми глазами.
— Тебе так идёт это платье! – сказал он, и поднял на себя. Мы замерли лицами в миллиметре друг от друга.
— Не слишком откровенно? Оно без рукавов… И всё-такое…
— Кулон, по-моему, хорошо прикрывает этот недочёт. – Тёплые губы коснулись моей щеки, и я улыбнулась.
— Ох, Адам, ты как всегда! – я ударила слегка его по плечу. Мои глаза стрельнули на танцующих, и я поймала запястье Адама.
— Что ты опять удумала? – Понял он мой взгляд и тут же двинулся следом.
Мы спрятались в маленькую комнатку и тут же прижались друг к другу лбами и захихикали как дети.
— Роза иногда я тебя не узнаю! – прошептал он, не сводя взгляда с моих глаз.
— Николас бы не понял побега… – Пожала я лишь плечами. – А ты: не узнаю! Какие вы странные, братья Маковы!
— Зато одни на всём белом свете! – он прижал меня за талию ближе к себе. – Мы одни, мисс Грей, что вы собираетесь со мной делать?
Я похлопала игриво ресницами.
— То же, что и вчера.
— Это очень заманчиво, но это поможет сменить вашу настойчивость возвращаться в школу? Почему одна?
— Нет, и к двенадцати я всё равно туда отправлюсь, – п окачала я головой. – Но сейчас, Адам, вы хоть верьте в меня… Я не просто иллюзионистка, или ловец снов, я, прежде всего ученица Мэрлина и знаю, как постоять за себя. Доверяй мне, Адам.
— Ты знаешь, я верю тебе. Всегда . – Его глаза уверенно вспыхнули, и я подставила щёку моментально для поцелуя.
Адам наклонился её целовать, но я тут же сменила щеку на губы. Мы стали целоваться, плотно прижавшись друг к другу. Адрена лин был что надо. Сердце как заведенное стучало где-то в области шеи и это были удивительные поцелуи. Мои руки залетели ему в волосы, и я довольно застонала, прижавшись ещё ближе.
Он отстранился от меня с потрясающим удивлением и страстью на лице.
— Это самый лучший день рождения, Роза.
— Я знаю, – я подошла к двери и поглядела по сторонам. Было пусто. Моя рука протянулась назад, к нему и он с охотой её взял.
Тихо и незамечено мы поднялись на второй этаж их семейного особняка. Я открыла правую дверь от входа, и мы вместе вошли туда.
— Библиотека? Зачем? – оглядывался Адам.
— Всё за тем же, – я присела на софу и похлопала рядом с собой. Грациозной походкой он подошёл ко мне. Посмотрел на меня сверху вниз и сел рядом. Я тут же обернулась к нему всем корпусом.
— И чем же?
Я припустила ресницы и улыбнулась. Затем подняла на него глаза и моментально накрыла его губы своими, опрокидывая его на себя. Это было чудесно.
Прикосновения и поцелуи Адама просто не передать словами… Они такие настоящие, такие, как надо… О таком только мечтать. Было такое странное чувство, что мы были просто одни во Вселенной в этот момент, пока часы не забили, и я не вылезла из-под него.
— Вот и конец сказке, – прошептал Адам, выпрямляясь так, чтобы мне было место нормально сидеть.
Я улыбнулась ему печально и положила руку на щёку.
— Ты знаешь, я люблю тебя, Адам... – Я закрыла глаза.
Когда я их открыла, то стояла перед дверью в дом Духа. Там было тихо. Я опустила руку вниз, и она безвольно повисла. Вздохнула. Посмотрела на стену рядом с дверью и кивнула. «Да, там безопасно».
Подошла к периллам и стала водить по ним руками, пока не наткнулась на впадинку, улыбнулась и вставила туда перстень, что был на пальце, специально перевернутый удобно и крутануло рукой один р аз против часовой стрелки. Послы шался звук двигаемого камня, и я подняла глаза.
Прямо над домом Духа вылетела панель. Она стала расширяться по мере приближения и у неё появилась ограда. Она замерла передо мной за перилами. А те в свою очередь ушли вниз. Одна из оград отъехала в сторону, и лифт встал в притык к лестничной площадке. Я не думая вошла на него, и он доставил мен я к запертой двери, для которой у меня был ключ, спрятанный в складках платья, в секретном кармане. Я вставила его в скважину, повернула ручку и вошла во тьму…
– Ты ненормальная! – выбегая следом за мной, воскликнул Филипп. – Это не доказательство. А что если это ловушка? Подослано?
Я покачала головой и провела рукой по запутавшимся волосам, подбегая в коротких шортах и обычной темно-зеленой футболке к двери квартиры третьеступенников.
– Гордеева, ты с головой дружишь? – пытался вразумить меня Филипп, подбегая с шухером на бошке ко мне и хватая меня за руку.
Было поздно: я уже успела постучать по двери.
– Ты вообще когда-нибудь будешь меня слушать? – возмутился он, запустив руку в свои волосы.
– Зачем? – лишь отозвалась я. – Ты… иногда настоящий трус и нерешительный. В данный момент и без ситуаций полных риском мы не можем пропустить. Марина… понимаешь, Марина? – Я развела руки. – Черт побери, ты же любишь её до сих пор и так можешь спокойно дать ей находиться в коме? Где логика? Где всё во имя любви? Да, невзаимное, но чёрт… Даже я не могу оставить всё так, потому что люблю Марину как сестру…
Филипп, склонив голову набок, глядел на меня.
– С каких пор ты судишь по людям и их трусости, по словам, что там может быть ловушка?
– С таких, – я указала пальцем на его грудь. – Когда в прошлом ты, не побоявшись, отправил нас в обитель нимф, а сейчас…
– Это другое…
– Но я боялась их и думала, что может быть засада… Также упиралась… просто смирись! – Я снова застучала по двери.
Саша медленно подошел к нам, огляделся по сторонам, взял стул и сел чуть поодаль от нас.
– А я бы хотел узнать, как попасть туда и что там.
– Но у нас нет ключа! – нашел, за что зацепиться Филипп.
– Она точно его спрятала в замке, я уверен! – Саша посмотрел на меня с кивком. – Просто посидеть подумать… Эмма да перестань ты трезвонить в эту дверь. Давай уже лучше втроём… не откроют!
– Не поверишь, но если правильно долбится, откроют и те, кто надо! – я, не переставая, стучала по двери с ещё большим энтузиазмом.
– Не понимаю, зачем он-то тут?
Я многозначительно стрельнула по трём углам и откашлялась.
– Он… знает.
– Надеюсь, это важное… – из двери образовался Артём, я поняла это по тому тогда, когда мой кулак стал бить по его груди.
Замерев, я перевела взгляд с тела на его глаза. Он был… мокрым и в одних пижамных штанах.
– Вот по-почему ты так долго шёл, – нашла, что сказать я.
– Можно и так сказать… – его взгляд упал на мои ноги, а затем на взъерошенные волосы. – У вас вечеринка в пижамах? – он отпустил край полотенца, и то упало ему на грудь. – И я вип-гость?
– Не совсем… – пробормотала я, делая пару шагов от Артёма в безопасность.
– Тогда… – он оглядел нас всех. – Что произошло?
– Артём, мне снова снился тот замок, а… а… – я перевела взгляд на миротворцев и запихнув свою осторожность в задницу подошла очень близко к другу и посмотрела ему в глаза. – А потом Роза связалась со мной и…
– Стоп! Погоди… – он положил руку на полотенце и вытер им лицо. – Погодите немного… я сейчас…
Он вошёл в квартиру третьеступенников и закрыл дверь. Я перевела глаза на мальчиков.
– Видишь, он верит мне! – сказала я Филиппу и вновь открылась дверь. Артём вышел и был в футболке, которую уже слегка залила вода с волос.
– Ладно, что она хотела? – он взял меня за руки и потянул к дивану.
Я шепотом всё ему рассказала не прерываясь, а затем он сказал:
– Ты уверена… – я нервно посмотрела на него. – Что мы догадаемся, где взять ключ? – закончил он.
– Не уверена, но есть догадки…
Послышалось пронзительное мяуканье из-за двери, и Саша пошёл к нашей квартире и в удивлении выпустил оттуда Воробушка. Тот в свою очередь целеустремленно залез мне на ноги, стал толкаться. Я взяла его и поставила на пол.
Воробей забавно прищурил глаза и, взметнув вверх хвост, удалился к двери.
– Хорошо, допустим мы догадаемся, тогда… – Артём посмотрел на меня. – Что тогда?
– Ты знаешь, – призналась я. – Я вновь буду должна тебе этот чертов Хэллоуин уже на полном серьёзе.
Мальчики нерешительно переводили с нас взгляды.
– Вы о чём сейчас? – вставил Саша.
– Эмма просит прикрыть ваши задницы от… – Но многозначительная тишина была и так яснее ясного.
– Окей, ладно… – но по лицу Саши было ясно как ему это всё «нравится». Он перевел свой взгляд куда-то вбок.
– Какие мысли на сей счёт? – перевела я тему, поглядывая на Артёма и Филиппа.
– А что если она оставила его, предположим, где-то в таком же доступном месте, как зал Наград? – задумчиво предположил Филипп, прислоняя к губам пальцы.
– Тогда это могут…
– Черт, что с этим котом? – воскликнул Саша, и мы все обернулись на Воробушка.
Тот как заведенный скреб дверь из дома Духа и мяукал как ненормальный. Я тут же подбежала к нему и открыла дверь, но вместо того чтобы выйти он стал кусать мне ноги.
– Ай, Воробей, да что ещё! – я отскочила от него на лестничную площадку, и тот быстро подбежал к стене и стал скрести её и не всю, а определенный камень выше его и ему приходилось прыгать.
Мы с мальчиками переглянулись, и Артём подошел к стене. Кот тут же перестал прыгать. Стал выжидающе смотреть. Парень протянул пальцы к кирпичу и стал тянуть его на себя. На удивление тот тут же отошел. Он повернул его к нам задней стороной и там оказался тайник, и я тут же протянула туда руку. Она за что-то ухватилась, и я достала ржавый ключ. Показала его Филиппу, затем Саше.
– И что? – пожал плечами первый.
– Я отвлекаю, вы идёте проверять, а Эмма будет мне должна, – ответил за нас с Сашей Артём.
– Ей-богу и как ты это сделаешь? – не отступал друг.
– Ну, если Эмма позвала меня, значит ли это то, что я многое могу?
Филипп нерешительно кивнул, и Артём скрылся за дверью, прикрыв её за собой.
– И что теперь? – спросил Саша.
Я погладила Воробушка по головке, а затем подошла к периллам. Стала водить рукой, выискивая, и нашла. Показала перстень с черным камнем и надела его на палец, сделав так, что он был на стороне ладони. Прислонила к периллам и двинула руку с перстнем против часовой. Послышался щелчок и что-то зашевелилось.
Мальчики стали оглядываться, пока не увидели над головами, появившийся новый лифт.
– Неужели ты знала?
– Я же сказала, что Роза связалась со мной, – пожала я лишь плечами и вошла на него. – Вы со мной?
Филипп переглянулся с Сашей, второй мрачно смотрел на первого и когда первый сдался, они прошли на лифт.
Дверь мы открыли быстро и зажгли сферы света, которые тут же осветили комнату.
– Это действительно похоже на общую гостиную… – заметил Филипп. Саня тем временем пальцами пробегал по царапинам на шкафе. Ужасным царапинам.
Я, вздохнув, подошла к окнам и распахнула шторы. Пыль градом полилась на мою голову, и я начала чихать.
– Ну, тебя никто не просил, – заметил Филипп с сочувственной улыбкой и, щёлкнув пальцами, распахнул оставшиеся два окна.
– Это было неожиданно… – чихая, сказала я.
Послышался грохот, и мы все замерли, ожидая, и сферы света тут же погасли. Ещё один грохот из-за одной из трех дверей и мы стали метать многозначительный взгляды друг другу и вставать в разные оборонительные позиции.
Что-то вновь продолжило шевеление и резко выскочило. Филипп незамечено направил палочку на выпавшего из двери. Новый грохот и мальчики прыгнули на него и тут же отлетели, ударившись об стену, падая безвольными кучками.
Я выскочила из укрытия, возводя перед собой рукой, приготовься использовать иллюзию и на руке стали проявляться знакомые завитушки.
Злоумышленник наклонил голову набок.
– Уйди с дороги девочка! – это был грозного вида мужчина, я бы сказала, в нём было что-то звериное. – Да поскорее!
– Нёт! – вздела я подбородок, и он тут же на меня налетел, повалив на землю. Я вскрикнула от удивления.
– Глупая! Ты только сама себя и калечишь! – он слез с меня и, отряхнувшись, двинулся к окну.
Вскочив на ноги, я прицелилась палочкой и ударила красными искрами ему в спину. Черт, что я только что использовала?
Он обернулся на меня и расхохотался.
– Да ты я смотрю, и правда стоишь ста людей, – а затем с разбегу выскочил в окно с громким звуком ломаемого стекла. Я в шоке обронила руки. Что? Стою ста? Кто это был?
Я подбежала к окну, но его и след уже остыл.
Запустив в волосы руки, я походила туда-сюда у окна, а потом, сдавшись, помчалась к ребятам. Проверила пульс и с облегчением каждого обняла. Потом встав с коленей, побежала в ту самую комнату, откуда он выскочил.
Это был кошмар наяву.
Стены все в царапинах от когтей. Разные символы, прицепленные на стены, непонятные страшные рисунки с чертиками и прочая ересь. Хуже того то, что комната не напоминала ни одну из квартир, что были у нас в доме Духа. Это была большая комната без окон, вся такая страшная и одновременно притягивающая. Там было странное зеркало из тех, что являются порталами, но оно было разбито и на дереве, что были видны на месте, где отсутствовали детали стекла, были изображены страшные уродцы-чертики тоже, как и на стенах. Но причём здесь они?
Я взяла один из листков и долго вглядывалась.
Приложив руки к вискам, я их потёрла, приходя немного в себя, и провела перед собой палочкой, возвращая кружки света светить.
На самом деле здесь не было ничего. Хотя я нашла клочок бумаги от руки Розы. Обрывок вернее, и в нём говорилось о перстне, что был у меня на пальце и то, что в свою очередь, когда оно было красным, это означало, что Роза держала кого-то очень злого и мощного под контролем. Кого-то ей знакомого, а ещё то, что это было его проклятие. И если камень потемнел, то, что она так долго и мучительно пыталась засадить в темницу, вышло.
Если быть честной, то можно сказать, что Роза видела «это» и это уже нападало в школе. Увы, клочок бумаги не так сильно поможет в возращении этого в перстень, но другого не было. Ясно же, что злоумышленник унёс основную часть письма и мне кажется, этот клочок я выиграла в борьбе. Но он настолько полезен, как и кофе. Никак. Если бы я знала, как активировать перстень… Но я не знала. Придётся импровизировать, впрочем, как и всегда.
Мальчики зашевелись, и я тут же обратила всё своё внимание на них.
Вернулись мы немного… разочарованными. По крайней мере, у нас был клочок бумаги… Это было что-то… А ещё мои сны о замке, подсказки от девочек и… перстень. Всё. А ещё место, где мы могли бы, если заменить стекло, проводить свои совещания и быть в безопасности от ненужных ушей. Но что это по сравнению с тем, что могло быть, если бы я смогла устоять против этого звероподобного мужчины? Ничто… У нас могли бы быть ответы и советы Розы… Я ведь видела, она писала их… Но…
От бессилия мы втроем грохнулись на ковёр у теплого камина, так и не заметив, как замерзли там, в том безымянном «доме», где было разломано окно, ведь стояла зима. Конец декабря. Сон сморил меня моментально, и надо признать, я была счастлива, что он был без сновидений.
И всё же, к чему мы пришли и что мы узнали? И что всё время ускользает от нас? И почему, почему этот похититель сказал, что я стою ста людей, почему? И кто ему это сказал?.. Это ведь всё как-то связано, не так, да?
16. ЗАМОК ИЗ СТЕКЛА
Утром меня разбудили голоса, и я кое-как разлепив глаза села на диване, скидывая с себя плед. « Как странно… Почему я на диване?» Я схватилась за затылок, который трещал, и мне тут же вспомнилось почему. Я хорошо грохнулась, когда тот похититель накинулся на меня. Рядом со мной в кресле пошевелился Филипп и тоже стал изумленно оглядываться.
– Я не помню, чтобы добрался до кресла… – обратился он ко мне.
– Само собой, – с подносом в руках, подошёл к нам Артём и в другом кресле пошевелился Саша. – Вам ещё повезло, что у вас есть я. И да, откуда у вас синяки? Особенно у тебя Эмма. На ногах.
– Мы… наткнулись на преграду. – Артём тем временем протянул мне тарелку с кашей и ложку, а я ему вместо этого отдала клочок бумаги.
– Никогда бы не подумал, что этот перстень может… Хотя почему нет? В прошлый раз тебе же не помешало заточить Ключника, – глядя на меня, протянул он тарелку Филиппу, отдавая после назад клочок.
– Проблема в том, – попробовала я на вкус кашу, – что там я его заточала, а здесь именно эту силу. Ну, проклятую.
– Это всё… так неясно, – вставил Филипп. – Да, как ты умудрился взять еду навынос?
– Ты забыл кто я и какие у меня права. Да к тому же, приди ты на саму кухню и скажи, что у тебя друзья приболели, они бы тебе тоже целый поднос нагрузили. – Он показал его ему, и я застонала. Там и вправду было много еды. Ужас. – И ещё, что там? Кроме этого клочка нашли ещё что… – Он обернулся на Сашу и неожиданно дружелюбно ему улыбнулся. Мы с Филиппом тут же переглянулись.
– Не так чтобы много… Зато у нас есть своё тайное место, где мы могли бы пропадать, только нужно заменить там окно, – сказал за всех Саня.
– Да в чём проблема? Есть же специальное заклятие восстановления! Я могу научить… – пожал плечами Артём. Подошёл ко мне и свободной рукой поднял мои ноги и сел, положил их на место, а уже на них поднос. Взял в руки вафлю и отправил её в рот. – То есть, – пережевав вафлю, озвучил он. – Мы в тупике?
– Ну, есть план «б», верно Эмма пытается нас затащить в библиотеку. Пока есть время до каникул можно этим заняться. Главное чтобы нападений не было. О, я на это надеюсь. – Филипп поочередно поглядел на нас с уверенным и одновременно взволнованным лицом, а после принялся за кашу.
– Вафлю? – перевел взгляд на меня Артём. Я лишь закатила глаза, тоже принимаясь за кашу.
К счастью последующие дни были неплохи. Мы проводили их вечером, увы, в библиотеке, но при этом я как-то часто умудрялась встревать в перепалки с Олей. С ней был что-то такое, чего не было раньше. Это был совсем другой человек. Для безопасности с нами в библиотеке стал торчать и Артём, но он не помогал нам. Чаще доставал и мешал.
Ему нравилось не в подходящий момент завести разговор, и от чего было сложно сосредоточиться на книге. Приходилось терпеть его, пока ему это не надоедало, и он не уходил колобродить среди полок и притаскивал ещё тучу книги о замках. Хуже того было то, что и Оля тоже стала торчать в библиотеке. А я ведь любила читать книги где-то одна, где никого нет – так было быстрее читать, и вот в такие моменты, как раз начинались наши перебранки. Благо словами, потому что я не знаю, чем всё бы кончилось, будь у нас бои на палочках.
Это было бы самой главной проблемой перед месяцем одиночества в школе, но…
Время шло, а на заветной доске всё не появлялось расписание автобусов, которые должны, как и раньше довести нас до домов на каникулы, их не было и всё тут. Все терялись в догадках, а тридцать первое было всё ближе и ближе… Но на самом деле главной проблемой было не расписание, а то, что случилось тридцатого декабря. Было совершено ещё одно нападение. И надо сказать, неожиданное – жертвой была Оля.
Её нашёл Филипп, когда с большой стопкой книг шёл среди полок. Он естественно тут же нашёл очередную «подсказку» и сразу же взял её на руки, ища помощи. Мы с Саней после Марины просили его не трогать жертвы, боясь, что возможно он будет заражённым, но вот он идёт и на руках у него Оля и ему хоть бы хны. Она между тем напоминала тех людей, что завидуют, хоть и была без сознания, как и все жертвы до неё.
Филипп отдал нам с Саней клочок бумаги, и мы тут же прочли: «Ты не можешь ничего поделать, не можешь смериться глядя на того человека… Ты просто ревнуешь его ко всему, тебе не нравится всё то, что связано с ним… Ты всё ниже… Ниже… В яме».
– Зависть? – озвучил мою догадку Саня. – Я не понимаю, но… это очевидно. По ней видно…
Я перевела с клочка бумаги на спину удаляющегося Филиппа и выдавила:
– Если это зависть, то те предыдущие подсказки тоже что-то означают…
– Надо перечитать их и… тогда узнаем, – предложил друг.
– А если наши догадки неверны то, что тогда?
– Я не знаю. Но ты – ты с этого момента не отходи от нас с Филиппом. Это явно… охота на тебя.
Я шагала у закрытой двери медпункта, в ярости пиная пол. Это было несправедливо и нечестно! Единственное утешение во всей этой неразберихе был час, когда я могла поплакаться Марине не при свидетелях. Но и его отняли у меня! Вначале мальчики стали всюду за мной таскаться, потом каникулы отложили на неопределённый срок, теперь и это!
«Уважаемые учащиеся, в связи с последним нападением в медпункте могут находиться только тяжело больные. Посетители на данный момент воспрещаются. Приносим наши извинения. Марья Олеговна, заведующая медпунктом, медсестра-целитель».
– Гордеева что ты тут делаешь и одна? – шагая мне навстречу, проговорил Артём.
– Я… переживаю, – призналась я.
– За кого на этот раз? – Остановился он рядом, взглянув на табличку на двери, из-за которой я и пенала пол.
– За Марину, – подняла я на него взгляд мученика. – Она… Марина… Если теория верна, то… под…
– Грехом, – кивнул, понимая Артём. Меня тут же передёрнуло. – Да, это проблема.
– Но это всё неправильно! Должен же быть выход! Надо их всех как-то освободить… – отчаянно воскликнула я, снова косясь на дверь, но та так и была закрытой.
– Я знаю, что неправильно, – протяжно вздохнул он. – Но… что делать никто не знает!
– Явно меня не сторожить! – вознегодовала я, сжимая кулаки.
– Что, правда, то, правда. Ты кого угодно на лопатки уложить можешь, золотце, – усмехнулся Артём.
Я тут же улыбнулась ему в ответ.
– Хоть кто-то меня понимает! И главное знает – кто я.
– Да что там… – он пожал плечами, а меня неожиданно бросило в жар. Давно такого со мной не было при его таком взгляде. – Эмма, ты не переживай, всё наладится. – Его рука упала мне на плечо. – А этих двоих уж придётся потерпеть. Знаю, достали, но они твои друзья и очень о тебе волнуются… Сама знаешь, они любят тебя. А ещё, я поговорю с ними.
– Хорошо, – прикусив губу, согласилась я. – Ничего безрассудного.
– Ещё я бы сказал: зря. В смысле, ты вот она, чтобы там не было. Всегда цела и рядом. А тех, кого нужно оберегать здесь нет, и… я хочу сказать этим, ты явно нужна по другой причине и невредимая. Понимаешь?
– Вроде да.
– А теперь лучше иди к этим двум, пока они тебя не обыскались… – он убрал с моего плеча руку. – Но будь всё равно осторожна. Психи всегда найдутся, сама знаешь и помнишь прошлый раз.
– Да я и сама не хотела сидеть сложа руки, пойду в библиотеку. Может там нас ждёт успех или не знаю, но, да… пойду. – Я слегка улыбнулась и двинулась прочь от медпункта.
– Эмма? – окликнул Артём. Я обернулась. – А вы смотрели в руках у Марины?
– Ммм… я не помню… Но… а что?
– Они ведь все куда-то их прятали… разные места, помнишь? В полу, в одежде… ещё где… Могла ли она тоже спрятать её, в смысле, а вдруг этот злодей гнался за ней и она не нашла куда спрятать и были руки… Вы говорили, что они у неё зажаты в кулаки… Как думаешь?
