Текст книги "Демон Теней"
Автор книги: Елена Миланова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)
Дом Филиппа представлял собой… нечто между милым домиком с садиком и большим особняком с фамильным кладбищем и с буквой фамилии на воротах к забору. Это было классическое здание из трёх этажей. Оно было небольшим по сравнению с теми, что мы успели увидеть, когда автобус приземлялся, но было самым красивым среди всех. На участке росли разные необычные растения и клумбы с цветами. Перед крыльцом росло два больших и старых дуба, будто охранники. Тропа к крыльцу была из белого камня, которая почти сливалась со снегом.
Мы с Сашей нерешительно с чемоданами следовали за другом.
Через секунду на крыльцо выскочила взволнованная и очень худая женщина с красивыми скулами и аристократическими чертами. Глаза её были полны тревоги и заботы. Завидев нас, она не испугавшись холода, побежала навстречу и тут же обняла сына. Она была в строгом тёмном синем платье, с пучком на затылке и с двумя небольшими серёжками в ушах. Не макияжа, не украшений… При своей естественности она выглядела очень красиво.
Отцепившись, наконец, от сына, она тут же обняла Сашу.
– О, как я рада, что ты согласился приехать к нам на каникулы несмотря ни на что! Для меня радость встречать друга Филиппа, а ещё такого особенного, как ты!
– Мама! – застонал Филипп.
– Как парень, что открыл в себе волшебника в семействе обычных людей! Это так интересно! – продолжила она.
Саша смущённо пожал плечами и его шею, и лицо залило краской.
Затем женщина обратила на меня свой взор и тут я чуть дар речи не потеряла. У Филиппа был такой же цвет глаз, да это меня особо и не смутило – смутило то, что он был как её копия!
– Эммочка, золотая моя! – обняла она и меня. – Я просто не знаю, что сказать… – она отстранилась и взяла мои руки в свои. – Ты всегда восхищала меня, а увидеть тебя воочию – это что-то с чем-то. Спасибо, что решилась посетить нас.
– Да что вы, если бы не Филипп… – тут же поймала я того за плечи. – Не думаю, что я бы стала «героем».
Она лишь руками всплеснула и улыбнулась.
– Не принижайся, ласточка! – Она похлопала в ладоши и наши чемоданы тут же поднялись в воздух. – А теперь идите в дом, переодевайтесь с дороги и мойте руки – праздничный обед ждёт вас на столе! – И она быстро засеменила к дому, а чемоданы, клетка и корзина следом.
– Забыл предупредить, что означает моя мама… – закатил вроде бы как все нормальные подростки в этой ситуации глаза Филипп, но было видно, как он из-за этого переживает.
– Да что там! – хлопнул его по плечу Саня. – Ты мою не видел. – И пошёл следом в дом.
– Как это всё… не знала, что у тебя такой красивый дом…
– Это ещё «по-человечески», – вздохнул Филипп, почесав затылок. – Ты нашу семейную ферму не видела. Вот этот дом по сравнению с ней – лачуга.
– Поверю на слово, – рассмеялась я, и мы вместе нагнали Сашу.
– И долго ты собирался молчать, что у тебя не дом, а хоромы? – с открытыми ртами смотрели мы прихожую с Сашей. Тот так забавно стянул ещё шапку, что не странно, что Филипп рассмеялся.
– Да ладно вам, дом как дом…
– Ты удивишься, когда увидишь, где живу я и что это не дом, а квартира. – Я для убедительности ещё и кивала. Затем нашла диван с ножками в виде львиных лап и осторожно села на край снять свои ботинки.
Мама Филиппа с хмурым лицом вышла к нам.
– А я думала, вас по дороге украли… Что вы так долго? Филипп, Александр – переодевайтесь! Обед стынет… Папы нет, чтобы его подогреть… – строго поглядела она на сына. – Да, дети, зовите меня Катериной Денисовной или тётей Катей.
Мы с важными лицами все покивали; мальчики тут же стали раздеваться. Катерина Денисовна удовлетворенно кивнув, снова ушла назад.
– Да, вам придётся съесть всё или она обидится, – предупредил Филипп, шагая туда же, откуда пришла его мать. Мы с Саней тут же устремились следом.
Обед прошёл в теплой и дружеской атмосфере. Еды было много, и я положила себе в тарелку всего, а иногда очень и очень много этого всего. На обеде также присутствовали брат и сестра Филиппа. Надо отдать должное, брат был старше Филиппа и явно очень в себялюбии, чисто гордыня налицо. Он не щадя чувств матери говорил о том, что в марте пойдёт на фронт! Ему мало того, что его отец там и семье Филиппа неизвестно что с ним уже три дня, так он… В общем, себялюбивого брата Филиппа звали Кириллом. Он был симпатичнее Филиппа, на мой взгляд, и имел зеленые глаза. Я с ним особо не общалась, но судя по мальчикам – он им очень нравился, хотя они тоже не разделяли его энтузиазма идти на фронт сражаться с марионетками и прочей мерзостью Кукольника. Старшие братья они такие – то себялюбивые, то неудачники. В общем, с младшими точно самое. Сестра Филиппа была младшенькой, и ей было лет десять-одиннадцать. Она с удовольствием рассказывала мне, как научилась надувать жабу за три месяца упорной тренировки с помощью палочки. Хотя она не была довольна результатом, так как её подруга, Зара смогла за два с половиной. Но в целом Валерия была светом в этом доме и радостью матери.
Обед окончился за полночь и нас мама Филиппа, а вместе с ней и ещё какая-то женщина в переднике, скорее служанка, стали отводить по комнатам, готовится ко сну. Меня вызвалась отвести мама Филиппа, и мы вместе зашли в одну просторную и светлую комнату с зашторенными окнами.
– Если захочешь, я могу одно открыть, – поймав мой взгляд, предложила Катерина Денисовна.
– Нет, не надо… – тут же возразила я, неуверенно делая шаги по комнате.
Катерина Денисовна тем временем расправила большую, благо без балдахина, кровать и включила лампу на прикроватной тумбе, где также стояли кувшин и пустой стакан. Она постучала по ним – стакан тут же стал сверкать, а в кувшине кажется, появилась вода.
– Если тебе что-то понадобится, я в соседней комнате. Это самая тихая и лучшая комната. Я думала, что будет ещё и… Марина, – она будто от удара поёжилась. – Но… думаю, тебе будет тут также удобно и одной. Мальчики по коридору и налево. Дверь там с зеленой ручкой, если что…
– А они вместе, да? – Тут я почему-то я стала завидовать им и тому, что я девочка, а не мальчик.
– Да, у нас хоть и три этажа, но верхние комнаты не пригодны для жилья из-за всей этой истории с Кукольником…
– М, ясно. – Я подошла к комоду с зеркалом и открыла ящик – там лежали мои вещи.
– Да, Эммочка, дорогая, вон там дверь в ванную комнату. Она общая с комнатой Валерии, но думаю, она уже помылась.
– Да? – Я стрельнула взглядом на дверь. – Спасибо вам.
– Это тебе спасибо, Эммочка. – Она стряхнула несуществующую пыль с подушки, улыбнулась мне и вышла за дверь. – Спокойной ночи.
– И вам, тётя Катя!
Удобно устроившись в середине кровати, я перекинула влажные волосы на правый бок и укрылась до подбородка, закрыв глаза.
« Было что-то странное в том, что я шагала по летнему саду в центре Питера. На мне было красивое платье с моей первой вечеринк и на первом году обучения в доме «Пяти стихий» и собранные в косу волосы. Это было странно и приятно. На земле был небольшой слой снега, но было тепло как летом. Рядом со мной ходили разные люди в белых масках, и я каждый раз оборачивалась.
– А я думал, ты не придёшь… – сказал красивый голос и я обернулась.
Передо мной стоял красивый мужчина лет двадцати семи с голубыми глазами.
– Эмма, – к ивнул он, проговорив нежно моё имя , и поцеловал мою руку.
– Кто вы? – лишь выдавила я не в силах оторвать от него взгляд.
– Тот, кто так долго старался попасть в твои сны…
– Да, но… кто вы?
– Догадайся сама, моя хор ошая… – Е го рука провела мне по щеке и я в каком-то странном трансе сглотнула. – Ты знаешь меня.
Наклонив голову набок, я долго вглядывалась в его лицо.
— Адам ? – в ыдавила я.
– Ты всегда была умной девочкой, – кивнул мужчина. – Мне нравится это платье и эта коса… Ты очень красивая, и сразу выглядишь старше своих шестнадцати лет, глаза выдают в тебе её.
– М ои глаза выдают только меня, – о щетинилась я, но он поймал меня за плечи и так поглядел на меня, что тут бы любой растерялся и поверил ему.
– Это не плохо, это комплимент. Ну, в моём понимании. Я лишь хочу сказать, что подумываю оставить тебя…
– Оставить меня? А я куда-то должна уйти?
– Уже нет, моя дорогая. Но Эмма, эта твоя влюблённость в этих двух парней – бездарность.
– Вот уж никогда не думала, что когда-нибудь скажу старшему меня на года, чтобы он не лез в мою жизнь и моё сердце. Другой вопрос: откуда он это узнал? – Наши взгляды встретились , и у меня от глубины его глаз распахнулся слегка рот, издавая легкий вздох.
– Наверное, оттуда, откуда узнают и все. За тобой идёт слежка. Это противно, ты должна научиться защищать свой разум.
– Но…
– Ты должна, поверь мне… И как можно скорее !
– Ты помогаешь или лезешь в мою жизнь?
– Я хочу защитить тебя от всего плохого. – Он многозначительно поглядел на меня, и я подалась к нему.
– Но почему тебя нет рядом? Почему не од ин из вас не нашел меня и не рассказал мне обо всём ? Вы обещали найти меня! А вместо этого… – негодовала я, сжимая пальцы в кулаки.
Он провел рукой мне по щеке, а затем его палец замер на моей нижней губе.
– Дело не в том, что мы обещали. Дело в том, что произошло, Эмма. Я готов всё отдать, чтобы исправить то, что произошло, но зная лишь, что ты всё-таки вернешься ко мне и я бы был рядом… Да всё бы было по-другому!
– Где ты Адам ? – ещё ближе подалась я. – Я могу тебе помочь! Просто скажи! Я спасу тебя, обещаю, даже если это… - Е го палец лег мне на губы, и он криво улыбнулся.
– Какой энтузиазм спасать того, кого не знаешь… – Его вторая рука взметнулась к моему виску.
— Какое красивое, как и ты всегда для меня. – Его глазам вновь встретились с моими. – Так хочется коснуться этих губок, но ты ещё не готова.
Я смотрела на него, пытаясь найти хоть одну подсказку, где он и что с ним.
— Адам , – позвала я, и мои руки поймали его лицо. – Я не та девушка, что ты знал. Я не знаю даже кто я, она говорит со мной, рассказывает о себе… Сейчас правда прекратила, так как мне вечно сбивают её воспоминания слишком реальные сны… Но я знаю то, что она чувствовала , эти чувства живут во мне… И если тебе это так важно, то я люблю тебя всё ещё, но я не знаю как такое возможно .
Он недолго смотрел на меня, пока не прижал к себе, нежно целуя в лоб.
– Ты бы знала, как важны мне эти слова, Эмма.
– Я слышу по голосу, что так и есть.
Его грудь затряслась от беззвучного смеха.
– Наивность и наблюдательность в тебе такие же неизменимые, – он отстранился от меня лишь бы видеть моё лицо. – Надеюсь, и любишь ты тех так же , как нас с Николасом. Забавно, правда? История повторяется… Только персонажи поменялись, но не ты.
– Я тоже поменялась, – возразила я, отвлекая взгляд от его прекрасных голубых глаз на людей в белых масках. – Я не та Роза, я вообще не она… Мне дай бог семнадцать через четыре месяца будет, а это не считая января!
– Взрослая уже, – наклонив голову набок, заметил он. – Я замерз в 27. Так случилось… мы, когда ещё общались с Николасом, поняли, что это сделала ты, но когда мы разморозимся и станем простыми смертными как ты – вопрос. А я бы хотел дальше взрослеть, но не сейчас, когда ты такая маленькая, моя маленькая.
– Почему-то я не удивлена, что дело во мне. – Я уселась на пустую скамью и спрятала лицо в руках. – Как всё это… «неудивительно» - верное слово.
– Если ты сделала это, значит , это было зачем-то нужным… – Е го рука упала мне на плечо.
– А я так не думаю, - ощетинилась я, резко вскакивая и обнимая себя, вставая спиной к нему. – Если бы это было важно, то она бы сказала мне это сразу. Зачем играть в шарады и молчанку? Что за глупая привычка… Нет чтобы всё мне рассказать, она…
– Эмма, – позвал Адам и я обернулась. – Ты знаешь, для тайн есть место. Ты должна понять её, если она не всё сразу тебе рассказывает, это лишь объясняет то…
Но вдруг он стал блекнуть на глазах , и всё стало кругом рушиться.
– Адам? – в ужасе крикнула я.
– Я не могу долго удержать тебя. Ты, кажется, пробуждаешься… – он печально улыбнулся. – Скажу лишь тебе, что тебе пока не надо никому говорить, что ты говорила со м ной. Это навлечёт на тебя ненужное внимание. Никому.
– Я не скажу, обещаю.
И я повалилась в темноту… Упала на поляну, где меня окружали одуванчики. Я привстала на локтях , и рядом со мной образовался Артём.
– Черт побери, что ты тут делаешь? – спросила я. – Что тут делаю я?
Артём улыбался одной из тех сексуальных улыбок, и я не могла оторвать взгляда от его ярких зеленых глаз.
– Что за вопрос? Провожу с тобой время, как и минуту назад.
Я ошарашено села и огляделась.
– Где мы?
– Там же, где и обычно. На наше м месте. Летом оно красивее. Не правда? – его губы стали целовать мою шею, придерживая руками отодвинуты е волосы.
– Что ты делаешь? – оттолкнулась я.
– Эмма, да что с тобой? Я целую тебя, это что, плохо? Минут пять назад ты же сама меня целовала.
– Я целовала? – ошарашено глядела я в его глаза. – Да? И как это было? – женское любопытство взяло верх.
– Хо чешь, повторю? – О н поймал мой подбородок и потянул лицо на себя. Я закрыла в ожидании глаза, но меня кто-то стал шевелить за ногу , и волшебство момента рассыпалось на осколки , и я подпрыгнула на кровати » .
– Эмма просыпайся, завтрак уже стынет и твои друзья готовы прийти сейчас к тебе и закидать снежками. Я, конечно, им этого не позволю, но вставать надо, так как библиотека работает до четырех.
Застонав, я кое-как встала и двинулась к ванной. Мама Филиппа тем временем глядела на меня с улыбкой.
– Ну же, улыбайся! Всё не так плохо! Там такие сугробы, думаю, вы сможете сегодня устроить битву снежками во дворе, только Валерию возьмите с собой.
Зевнув, я кивнула.
– Да без проблем. Мы можем взять ещё и Кирилла, чтоб равенство было на двух сторонах!
Катерина Денисовна рассмеялась.
– Не думаю, что мы там долго пробудем, – по пути признался Филипп. – Я спросил напрямик у Кирилла про грехи и тот сразу сказал секцию. Это даже не в архиве!
Мы с Сашей, зевая, кивнули.
– Погода хорошая… – заметил не к месту Саша. – Надеюсь, ты прав, так как я хочу надрать зад твоему брату в снежках!
Найти книги о грехах действительно не составило труда. Мы прочитали пять, пока не нашли ту, где были точно такие же слова как с наших клочков.
– Вот это да… – простонал Саша, укладывая голову на руки, что лежали на столе.
– Это не «да», а «нет», – помрачнев, заметил Филипп. – Ты знаешь, кто может управлять грехами? Демон… Но думаю, о нём мы сможем узнать в запретной секции. – Парень взял ручку и быстро стал писать на руке. Два слова, но всё-таки…
Демон Теней
Я и Саша переводили взволнованные взгляды с его руки друг на друга.
– По-крайней мере, мы знаем, с кем имеем дело, – огласил наши мысли Филипп. – Эмма, Роза с тобой ещё как-нибудь связывалась?
Прокрутив на пальце перстень, я отрицательно покачала головой.
– Что же, значит, мы действительно как-то должны попасть в запретную секцию.
– Но как? Её охраняют сутки напролёт! – закачал головой Саша. – Вот если бы был какой-то праздник, что-то такое, где все учителя нужны в другом месте…
Я стала долбить по руке Саши, сообразив:
– День святого Валентина! – хором с Филиппом воскликнули мы и на нас тут же все обернулись.
– День св… что? – шёпотом переспросил Саша. – Вы шутите? Но это же… хотя… Тогда! – быстро соображал он. – Тогда мы сможем! Да!
– Но как? – вставила я.
– Убежим! – торжественно кивнул Филипп и захлопнул книгу.
– Сбежим вернее, – покачал головой Саша, скрещивая на груди руки. – Другое дело «как»?
– Отвлечем! – также уверенно провозгласил Филипп. – Снова салют или что ещё, что мы умеем делать!
– Это идея! – захлопала я в ладоши. – Значит, до Дня святого Валентина ничего не предпринимаем?
– Получается так! – закивали мальчики.
До конца дня мы играли в снежки. Я была парой Филиппа, что было очень удивительно, и с нами была Валерия. «Жестокий» бой закончился ничьей… Знаете, играть в снежки в мире волшебников – это что-то с чем-то. Там вам и пушки, вам и пулемет, который стреляет снегом, вам и много что ещё в помощь – вы просто вообразите, что можно создать или как изменились правила, когда у тебя в руке палочка! Но больше всех доставалось Кириллу. Парни его как бы случайно обстреливали, несмотря на то, что один из них был в его команде… Это было смешно, действительно смешно, он так забавно потом их ругал совсем даже без энтузиазма и хорошо потом в реванше обсыпал, пока они этого не ожидали снегом. Да, домой тем вечером мы вернулись все мокрые, но счастливые.
На следующий день я ходила с насморком и наблюдала за ребятами из окна библиотеки, за тем, как они играли, а потом там же села читать свою любимую Джен Эйр, которую нашла на полках.
Неделя после первого дня в доме семьи Громовых промчалась быстро, сменившись другой, а потом пришло время уезда. За это время мы старались весело проводить время, сговорившись, что когда Марина к нам вернётся, мы мало того, что отпразднуем её день рождения на всю катушку в марте двадцатого, так летом вновь соберемся! Это были веселые две недели, но конечно, как бы мы там не сговаривались, Марина очень часто вспоминалась. Нам не хватало её. С ней мы были единым целым, что ли.
Но время пришло, и мы снова оказались перед воротами в особняк, ожидая автобуса. Валерия всё это время была с нами, приклеившись к моей талии, но мне она не мешала. Валерия была милой златовласой девчушкой с дымчато-серыми глазами и порой такими умными, как у её мамы. За эти две недели она стала мне ещё одной сестрой, и я прощалась с ней с печалью и тоской. Кирилл же попрощался с нами сухо в прихожей и ушёл наверх в свою комнату, где любил проводить своё свободное время.
Катерина Денисовна держа сына за плечи, глядела перед собой таким грустным и смерившимся взглядом, будто знала, что мы собираемся сразиться с чем-то, что называют Демоном Теней.
Автобус неожиданно образовался перед нами и издал гудок, и мы все тут же подпрыгнули.
– Так, Гордеева Эмма, Громов Филипп и Агапов Александр, все тут? – вышел со списком в руке старичок с большими стёклами на очках.
– Да, Максим Викторович.
Старичок поднял свои глаза и, увидав маму Филиппа, тут же расплылся в довольной улыбке.
– О, крошка Катерина! Рад вас видеть. Как ваше здоровье?
– Прекрасное, – улыбнулась Катерина Денисовна. – Вы сами как?
– Как видите, всё ещё работаю.
Они оба рассмеялись, а потом Катерина Денисовна подтолкнула нас двигаться к автобусу. Мы удобно устроились в одном из купе, и я вдруг снова вспомнила о том своём сне, что приснился мне в первую ночь в доме Филиппа. Какой сон… И ведь он вытащил меня из головы Адама или откуда-то, где мы говорили… Как запутанно! И что же, Артём вот так влияет на мои сны, что я стремглав мчусь к нему? Ладно, это мы потом решим… Потом…
Автобус как обычно поднялся в небо, и мальчики стали меж собой играть в магические карты. Я же тем временем смотрела на небо в серых тучах. Интересно, а Артём пользовался хоть раз своим ключом и бывал в нашем укромном месте?
Через пару часов мы сидели на обычном обеде в зале Столовой, и я с удовольствием наблюдала за счастливыми лицами отдохнувших ребят.
– Я не знаю как вы, но после стряпни твоей мамы и Лолиты, я боюсь, что долго буду привыкать к местной еде. У них это было шедеврально!
Филипп расхохотался, намазывая хлеб сливочным сыром.
– Это ещё повезло, что они не каждый день делали свой знаменитый пирог – ты бы вообще не смог на еду смотреть.
– Поверю на слово! – отправил в рот ложку супа Саша.
– Филипп! – поднялась изо стола чуть дальше от нас Аня и замахала. – Иди к нам, у меня для тебя подарок!
Взяв три тарелки сразу, а ещё держа во рту ложку, Филипп двинулся к ней.
– Пластите… но там… я пшёл.
Мы с Сашей переглянулись.
– Любовь! – лишь пожал плечами тот.
– Кстати о любви, – указала я на него вилкой. – Кое-какие девочки распустили слух, что мы с тобой как бы в разрыве. Нужно исправить.
– И как же? – изумлённо уставился он. – А из-за чего?
– Из-за кого, – протяжно вздохнула я. – В этом не суть. Идея спонтанная и выглядеть это тоже должно спонтанно… Нам придётся целоваться!
18 . НЕУДАВШИЙСЯ ПОЦЕЛУЙ
Надо признать, реакция на мои слова у Саши была фантастическая. У него мало того, что упала из рук вилка, так и тарелка тоже упала. Он тут же взял в руки палочку и исправил ситуацию.
– Эмма, ты… серьезно?
– По моему лицу не видно? – смущённо улыбнулась я. – Но это должно выглядеть живо, спонтанно… Ну не знаю, так, как будто мы этого не планировали и нам это этого «здорово и весело» или что там испытывают от поцелуев?
– Хорошо, допустим. Ты хоть раз целовалась?
– Почему вам так интересно умею я целоваться или нет? – вскочила я изо стола. – Ладно, я пошла. Узнаю что там с приёмом в медпункт и когда.
Не дождавшись ответа, я устремилась под пристальными взглядами прочь из зала столовой да поскорее. Мне почему-то хотелось разреветься и что похуже – убежать, но я продолжала идти в обычном темпе, будто не вижу этих всех взглядов, будто никого из них нет.
Добравшись до выхода, я тут же устремилась к двери в коридор, ведущий к лестницам, и быстро преодолела его и уже стала подниматься по лестнице к залу Лестниц, как меня позвали. Я ослышалась или меня позвали? Я остановилась.
– Эмма! – повторил меня окликнувший, и я обернулась.
– Чего тебе ещё Саша? – вздохнула я, скрещивая на груди руки.
Он ничего, не говоря, сократил между нами расстояния и поймал меня за подбородок и его губы накрыли мои. У меня от изумления широко распахнулись глаза. Его руки обхватили моё лицо, и тому стало жарко. Господи, да я вся покраснела! Его губы слегка надавили на мои губы, и я тут же откликнулась, но, не пропуская внутрь его язык. Мне было комфортнее от того, что поцелуи с языками всё-таки для меня уже «не дружеские». Я провела своеобразно снизу вверх по его рукам и схватила его за шею, прижимая к себе. Когда Саня понял, что сражаться со мной по попаданию в мой рот бесполезно, он отступил. Я ошарашено смотрела на него, а он также на меня.
По крайней мере, я знала точно – я больше никогда и не при каких условиях его не поцелую – для меня это слишком. Нет, он, кажется, классно целуется, но черт бы меня побрал вместо того чтобы отдаться поцелую, я думала как горячи его губы и насколько он крупный парень из-за занятия спортом.
Саша мило мне улыбнулся, проведя рукой по моей щеке, и я тут же натянула счастливую улыбку.
– Это считается спонтанным? – Он прижался к моему лбу своим.
– Да, считается, – кивнула я, исподлобья поглядывая на него. – Удивительная спонтанность!
Он ещё больше улыбнулся и сделал шаг от меня.
– В общем, я всё сказал. – Подмигнул он мне, и я только тогда заметила собравшуюся около нас толпу.
– Это понятно, – наклонив голову, улыбнулась я уже искренне.
Саша кивая, улыбался и двигался с лестницы вниз.
– Ты знаешь, где меня, если что искать, – добавил он и под пристальными взглядами уверенно вышел прочь.
Пока все смотрели на Сашу, я быстренько залезла на «лифт» и тот отправил меня на этаж медпункта.
Таблички, когда откроется медпункт – не было и я, слегка приуныв, зашагала назад. И всё-таки, что это было? Поцелуй, да? С другом… Кошмар. Я просто не верила, что смогла упросить сделать его это, учитывая тот факт, что ему может нравиться кто-то ещё, помимо меня – это же ясно. Черт, я чувствую себя эгоистичной дрянью. Я никогда себя хуже не чувствовала. Это было странно. Когда меня целовал Денис тогда около года назад – это было прекрасно, внутри порхали бабочки, и я не отходила от этого чувства неделю! А тут…
Я завернула в коридор, ведущий подальше от лестничной площадки зала Лестниц, и задумчиво прислонилась к стене, буквально приложившись к ней от отчаянья. Что я за человек? Как такое может быть? Встречаться с другом, думать об одном парне, сходить по другому, а ещё любить двух мужчин из прошлого Розы. Это вообще ненормально… Хотя тех двоих любит Роза во мне, так что… Я действительно кручу другом и так, и эдак, а схожу с ума по двум мне недоступным парням. Это моя судьба любить тех, кто не может быть моим?
Рука пробежалась по лбу, и я застонала. Нет, я точно скоро доиграюсь со всем этим и лучше наверное действительно прекратить весь этот сыр-бор с Сашей и терпеть «поклонников», а не мучить друга… Да, нужно это сделать и чем скорее, тем лучше! Да кого я обманываю, я не смогу этого сделать… Как обычно.
– Я всё видел и знаешь, это было ужасно. Это было таким ненастоящим, – целеустремленно подошел ко мне Артём, и я подняла на него глаза. – Эмма, что с тобой…
– Я чувствую себя дрянью, ты хотел меня добить? Так давай, что там… – Я уже направилась от него, когда его руки поймали меня и дернули на место. – Отпусти меня! – завизжала я. – Отпусти меня сию же секунду, Тём! Отпусти!
Его руки прижали меня к стене и встряхнули. Я ударилась затылком об стену и поёжилась от удара.
– Успокоилась? – произнёс тихим голосом он, и я подняла на него свои глаза, которые были в слезах.
– Может быть! – Он отпустил меня, и я дёрнула руками, зажмурилась, сгоняя ненужные слёзы из глаз. – Почему ты снова тут как тут? Почему?
– Мы, кажется, уже узнали почему, – многозначительно изогнулась его правая бровь и я перевела дыхание от его одного вида. Черт. Я и забыла, какое он может произвести впечатление.
– Я ненавижу тебя, Артём! – вздев подбородок, произнесла я. – Ты всегда так… Всегда…
– Нет, Эмма, ты не ненавидишь меня.
– О, ну да, я и забыла, что ты у нас местная Ванга. Прости. – Я похлопала его по плечу с саркастической улыбкой.
– Может и Ванга, – он нахмурился, не подозревая, кто это такая, пояснять я не хотела. – Но что точно я сказал тебе вначале года – сбылось – тебе больно.
– О чём ты?
– О Саше и ваших отношениях. Они ни к чему хорошему не приведут, уже не приводят… Ты не заслуживаешь того, чтобы считать себя дрянью. Давай по-честному, будь я на его месте с вашей ситуацией и его «закорочками», я бы сказал тебе – нет. Это несправедливо. – Его кулак упал на стенку около моего правого плеча. Я затаив дыхание, смотрела за его изменениями. – Гордеева кончай это всё и поскорее! Дальше будет хуже и тебе и ему. Тебе уже хуже от этого…
– Но я не знаю как! – По его глазам было видно, что я, наконец, говорю умные вещи, что впрочем, считала и моя проснувшаяся совесть, что часто соглашалась с ним. Может он её подкупил?
– Это проблема. Но ты в начале пути… Я могу помочь тебе всё это прекратить – ты только попроси меня. Правильно попроси и подбери слова и тебе не надо будет ему ничего говорить… – Его зеленые, такие яркие, глаза приковались ко мне, и я странным образом подалась к нему.
– Попросить тебя? Но как… – Судя по тому, что я говорила, сейчас я была готова согласиться на что угодно под этим взглядом.
– Ты должна знать, черт побери, я знаю, что опыта у тебя нет, но ты должна знать… Ты должна чувствовать это, чувствовать то, что чувствую я…
Погодите, о чём он толкует? Я должна знать, что сказать? Он издевается? Как в таком состоянии подавленности я могу что-то знать?
– Но, увы, я не знаю. – Я уверенно шагнула на него. – Я не знаю, – тихо повторила я.
Рука Артёма взметнулась к моему лицу и зависла на щеке, щекоча большим пальцем нижнюю губу.
– Я вижу это в твоих глазах, ты знаешь… Просто произнеси это, – прошептал он, двигаясь на меня.
– Но что ты можешь видеть в моих глазах? Там… сейчас боль, самобичевание… – отрицательно покачала я головой, делая шаг назад.
– Твои глаза при мне всегда такие, – не отступал Артём, делая шаг на меня. – Я не видел такого взгляда, когда ты целовала Сашу. Я вообще не видел этого взгляда при нём или при ком-то ещё.
– Взгляд? – я осторожно сделала ещё один шаг назад. – Я не представляю, что ты в нём видишь… Чего он не выражает при ком-то ещё, но… Как этот взгляд поможет понять мне то, что я должна сказать тебе?
– Ну же, Эмма, ты умная девочка… – Он сделал большой шаг ко мне, и его рука вновь поймала моё лицо, но за подбородок. Меня моментально бросило в жар, так как этим самым жестом он держал меня в том сне… Я приоткрыла от изумления рот.
– Нет, я глупая… Мне просто помогает зубрёжка… Ты сам сказал, я неопытная. Так что я не знаю, что я должна сказать тебе, так как я вхожу в категорию пай-девочек-одуванчиков.
– Какой красивый одуванчик, – ещё ближе ко мне приблизился Артём, а я вжалась в стену и подняла подбородок лишь бы видеть его чудесные глаза. – Такой нежный, хрупкий, а глаза золотые, как душа…
– Ты хоть намекни… – прошептала я, не отпуская его взгляда.
– Ты сама должна догадаться, тогда получится, что это я буду виноватым. Впрочем, как всегда. – Он наклонил голову и вплотную прижался ко мне и его большой палец пробежался по моей нижней губе.
– Ну, или покажи мне… – мои глаза неожиданно упали на его губы, затем поднялись назад к глазам.
– О, Гордеева, а ты начинаешь спорить со мной?
– Вовсе нет! – возразила я.
– Разве? А сейчас кто спорил? – Он наклонился слегка ближе и у меня закончился воздух в легких.
– Это… я не спорила… – не было никакого шанса не смотреть на его губы, и я смотрела, не сводя взгляда.
– Эмма, ку-ку, мои глаза выше! – поймал меня Артём, и я тут же исподлобья посмотрела в его глаза. Они потемнели и горели чем-то мне доселе неизвестным, ещё ни разу не появляющимися в его глазах огоньками.
– А я и смотрю на них! – не сдавалась я. – Ты сам ни туда смотришь!
– Да? Твои глаза это «не туда смотреть»? – Он заставил посмотреть в его глаза. – Тогда хорошо, смотри, что значит смотреть «туда» по твоим словам и его взгляд переместился на мои губы. Я затаила дыхания, не отводя взгляда от того, как он смотрит на мои губы.
Издав вздох, я подалась к нему, и Артём поймал меня свободной рукой за талию, прижимая к себе.
– О, так тебе нравится это? А как насчёт такого? – он наклонился ещё ниже и наши носы соприкасались. – Как тебе такой поворот?
Моя рука, потеряв я только опору ногами, поймала его за плечо и глаза смотрели в его зеленые с удивление и с нарастающим интересом.
– Немного магии, да, Артём?
– Ты опять о том, что я гипнотизирую тебя? Боже упаси, если бы я это делал, ты за мной бы бегала…
« Ну, я и бегаю », –думалось мне.
– Ты просто не представляешь, как этот взгляд влияет на мои мысли!
– Ты думаешь, твой взгляд лучше? Да я ничего умного сейчас процитировать не смогу под твоими карими глазами, голубка. – Он слегка отодвинулся и переместил свою руку, теперь она запуталась в моих волосах. – Всегда мечтал ухватиться за них, – прошептал он и сжал пальцы на моём затылке и потянул слегка назад, опрокидывая мою голову также слегка, чтобы я видела его глаза. – Какие они мягкие и густые.
– Думаю, не ты один это желаешь, – моя рука моментально оказалась в его волосах. Вторая же крепче сжала его плечо, помогая держаться мне на плаву.
