Текст книги "Демон Теней"

Как и в прошлый раз ничего не ясно. Только одно – это точно имеет дело к этим нападениям, но что это все значит? Причём здесь месть, убийства? А в прошлый раз что-то, чего ты боишься… Будто это… Я даже не представляю… Угадай-ка, черт побери!

Дверь распахнулась и к нам с Олесей прибежала целая толпа учителей. У всех были взволнованные лица, но когда они увидели сломанную стену и Женю, то одним стало дурно, что они ушли, а другие, что вынесли первый шок, побелели в лице.

Олеся прижалась ко мне, и я охотно её обняла. Я её понимала, как это всё страшно и плохо.

Отделившись от других учителей, что минут тридцать сканировали всю раздевалку, к нам подошла Елизавета вместе с Сергеем, у которого как обычно на плече сидела куница, обнюхивающая всё кругом.

– Эмма, Олеся, – окликнула нас заботливым голосом директриса. – Я задам вам пару вопросов, а после Сергей проводит вас в медпункт, где вы проведете ночь. Это ужасно, то, что вы увидели.

Олеся сглотнула, но смогла-таки выдавить из себя благодарную улыбку. Директриса посмотрела на Сергея и тот кивнул.

– Олеся, я полагаю, Женю нашла ты? – спросила Елизавета, усаживаясь рядом с нами.

Олеся посмотрела на меня, и я ей в знак поддержки кивнула, чтобы она не боялась рассказывать.

– Да.

– А вызвала учителей?..

– Эмма.

– Хорошо, с этим разобрались. Что ты видела, когда пришла сюда и почему не позвала нас сразу?

– Я была в ступоре. И ужасе. Я боялась, что в любой момент может появиться Он. – прошептала Олеся.

– Кто этот «он»? – многозначительно поглядела Елизавета на Сергея. Тот хмурился и стал глядеть на дыру в стене.

– Тот, кто не пускал меня, тот, кто сделал это с Женей, тот, кто сломал стену и устроил здесь такой бедлам. Это был мужчина. Но я не видела, как он выглядел, только цвет глаз – полностью черный, такой ужасный черный…

Олеся затряслась, и Елизавета сразу её прижала к себе.

– Думаю, ты сказала нам всё, что знаешь. – Елизавета подняла глаза на меня. – У тебя есть что добавить?

Я крепко сжала в руках записку и отрицательно покачала головой. Я не знала, почему я вдруг решила, что это не стоит им говорить, но я это сделала – умолчала и скрыла, возможно, главную улику!

– Тогда… – Она перевела взгляд на Сергея, и тот протянул свою руку Олеси. Она взяла её, и они направились к дыре вместо окна. – Эмма ты тоже иди, – посоветовала Елизавета. – Я думаю, что вам лучше побыть в медпункте ночь.

Я кивнула и перешагнула через осколки, засеменив за Сергеем к замку.

Перевернувшись на правый бок, я услышала голоса и шаги. Зажмурила глаза и стала ждать. По коридору в медпункт явно кто-то шёл.

– Сюда-сюда, – подсказывала медсестра. – Отлично. – Послышался звук задвигаемой занавески. – Так что, Николай Николаевич, они вызвали Мудрейших?

– Мудрейшего, – поправил учитель Темных искусств. – Он скоро прибудет и придёт сюда. Вначале его надо ввести в курс дела.

Медсестра всхлипнула.

– Бедные девочки. Что же теперь будет?

Послышались шаги и я готова отдать всё на свете, но рядом с моей койкой кто-то стоял.

– А с этими двумя всё хорошо? – спросил шёпотом голос Николая Николаевича.

– Да, они целы. Я дала им настойку для спокойствия, и они обе легли спать, – отозвалась медсестра. – Но Николай, это получается, школу закроют?

– Нет. Но здесь скоро будет очень много миротворцев. Очень. К тому же, какими не были причины нападений, школа была и будет безопасным домом для детей.

– Николай! Марья Олеговна! Вы здесь?

Много шагов и перешёптываний.

– Да, дела обстоят, как я погляжу намного хуже, чем мне казалось, – провозгласил знакомый голос, и стук его посоха подтвердили, кто это был. Пётр. Он был здесь. Но при чём тут Мудрейшие?

– Пётр, что нам делать? – спросил голос Елизаветы.

– Мои братья, я думаю, согласятся тому, что я останусь в школе, – ответил лишь Пётр. – А сейчас идёмте Лизок, нам нужно обговорить детали происшествий. Сергей, Николай вы с нами?

Я приоткрыла глаза и увидела, как пятеро людей выходят из крыла медпункта. Скрип двери и звук защёлки дал знать, что здесь и сейчас находились только больные и Марья Олеговна. Все стихло.

Снова повернувшись, я закрыла глаза. Все же, что все это значит? Зачем в школе один из Мудрейших? Что будет дальше? И почему… почему я не могу поговорить с кем-нибудь, кто бы мне сказал, что же нужно нашему нападающему только на девочек, словно по цепочке, здесь?

У меня был ответ, но я боялась его больше всего. Ибо этот ответ – я.

12. ПЛАН «А»

М А Р И Н А

Что-то происходило. Если первые минуты я старалась не замечать, отдаваясь вихрю эмоций как обычно накрывающих меня рядом с Сеней, то сейчас я не могла закрыть на это глаза. Почему-то все паниковали. Носились туда-сюда и ещё – ещё в здании практики вбежали все учителя, все!

Я замерла на месте, глядя на собирающуюся толпу около дверей в раздевалку для девочек. Сеня топтался рядом со мной ещё немного, а потом тоже замер.

– Котик, ты чего вдруг? – обратился ко мне он, и я перевела взволнованный взгляд на него. Его прекрасные голубые глаза выражали волнение. За меня.

– Там что-то происходит. – Он бросил быстрый взгляд в ту сторону и его руки напряглись у меня на талии. Я и не замечала, что его пальцы до этого нежно меня гладили. Сейчас мне вдруг захотелось не говорить ему того, что там что-то происходит и чтобы были только мы вдвоем.

– Интересно… – Сеня убрал одну руку с моей талии и потянул меня следовать за собой. Я с охотой последовала.

На нас выскочил весь взъерошенный Рома, держа в руках какой-то странный предмет. Когда он понял на кого налетел, то резко побледнел.

– Рома! – окликнула его я с тревогой. – Что с тобой?

– Там… там Эмма… – нашелся он, и к лицу прилила краска.

– Эмма? Что… Эмма? – сообразила я. – Что с ней? Где она? Что происходит?

Быстрые руки Сени поймали меня и держали за локоть в тисках. Я поежилась и перевела злобный взгляд на него.

– Что? Почему ты меня держишь?

– Там опасно. Не знаю, но я не пущу тебя. Лучше двинемся отсюда. – Он перевел многозначительный взгляд на Рому и тот последовал за нами, понурив головой.

– Сеня… – умоляя, окликнула я.

– Рома просто расскажи нам то, что там происходит. – Снова многозначительный взгляд на приунывшего Рому.

– Я… – начал Рома. Потом он перевел взгляд на меня и осекся.

– Говори же, ну! – потребовал Сеня, толкнув меня вперед себя, а потом поймал за талию, заставляя идти дальше, направляя.

– Там это… вновь нападение…

– На Эмму? – перебила я в панике.

– Нет, на девочку… ту, что нашла первую с сестрой Эммы. Женя, что ли…

– О Господи! – и вроде я почувствовала облегчение, и вроде и нет. Женя? Та девочка… Что же за монстр завелся в школе, который нападает только на девочек? Или я что-то недопонимаю?

– Тогда где Эмма? – отвлек меня от мрачных мыслей Сеня, замирая на месте и открывая свои объятья. Он просто знал меня, чувствовал. Я сразу же уткнулась ему в грудь носом. Я только сейчас, когда прижалась к нему, заметила, как трясутся мои плечи от мурашек.

– Там, где была найдена Женя… С кем-то ещё… не знаю, я мельком видел её. Она была вся в слезах…

– Эмма? В слезах? – я подняла голову с груди Сени и посмотрела на Рому. – Что ты хочешь этим сказать? Эмма бы не плакала просто так, я точно знаю. Да, девочку жаль… но… что-то не то…

– Что не то в том, что она разревелась из-за бедной девочки? – спросил Сеня, поглаживая меня по спине. Я прикрыла глаза, прижимаясь к нему ещё крепче.

– На неё это не похоже. Она только раз ревела при нас серьезно… И это было из-за того, что она убила человека. Ключника. Здесь дело в другом. – Я потерлась о его шею, вдыхая аромат его кожи. Такой родной и такой успокаивающий.

– Может у неё были причины? – прошептал на ухо Сеня, а затем поцеловал мою мочку и слегка прикусил. Я усмехнулась.

– Не сейчас…

– Ммм? – лишь протянул он, и его пальцы поймали мой подбородок. Наши глаза встретились, и в его я видела заботу и участие, а главное любовь.

– Вы слышали? – к нам подбежал Филипп, а за его руку держалась Аня. Она была довольной, учитывая обстоятельства, находясь рядом с моим другом. Внутри меня что-то кольнуло и мне захотелось разорвать их руки и оттолкнуть её. Что со мной?

Филипп поднял на нас с Сеней глаза и так и замер.

– О, мы помешали, да?

– Нет, Филипп, я просто пытаюсь поддержать Марину тем способом, которым могу только я. – Взгляд Сени отлепился от меня и он с ухмылкой глядел на Филиппа. – Вы что-нибудь узнали?

– Да, – Филипп переводил странные взгляды с меня на Сеню, а потом только заметил Рому, который всё время косился назад, будто что-то сделал такое, от чего ему не хотелось смотреть нам в глаза. Странно.

– Поделишься? – уже с интересом и без усмешки глядел на Филиппа Сеня.

Я подалась чуть назад и пальцы Сенины упали с моего подбородка. Он перевел с моего друга на меня смущенный и одновременно встревоженный взгляд.

– В общем, – Филипп отвел от меня смущенный взгляд и стал смотреть перед собой. – Эмму отправили в медпункт, но что с ней не понятно.

– В медпункт? – В панике воскликнула я, и руки Сени вновь меня поймали. – Но она же… Фил, скажи что она цела! Боже, скажи мне это! – я подлетела к другу и стала трясти его за его кофту. – Умоляю! – наши глаза встретились и кроме сострадания я там ничего в этих серых глубинах не увидела.

– Марин… – пальцы Филиппа замкнулись на моём кристалле, который я носила в качестве кулона круглые сутки. – Он холодный…

Я перевела взгляд на кулон и с облегчением сглотнула слезы.

– Марина! Филипп! – к нам подлетел Саша, а вместе с ним Эммина сестра и Даша. Кира была взволнованной, а глаза были красными от слез.

– Где Инна? – сразу поинтересовался Филипп, оглядывая Киру. Та в свою очередь ещё ближе прижалась к Саше, а он в свою очередь также крепко прижал её к себе, что-то прошептал ей на ушко и та более-менее успокоилась.

– Инну и других первоступенников Земли отправили в их Дом. Я взял смелость не отпускать Киру, – ответил Саша. – Я подумал, что ей лучше узнать, что с сестрой из первых уст, чем торчать в неведенье.

– А наш дом Духа ушел? – спросил Филипп, крепче прижимая к себе Аню. Та лишь перевела на него сочувственный взгляд, поглаживая по руке.

– Да. Все ушли… они и собирались там из-за ухода, ну вы видели, – ответила Даша, поглядывая на нас со смущением, теребя что-то в руках, будто готовая прямо сейчас бежать от нас. Что это с ней? Она какая-то дерганная.

Мы все как по мановению палочки уставились на то место, где был народ, но там уже никого не было. Только сейчас я услышала, как грохочет музыка и как всё равно тихо. Светомузыка делала свое дело, в том плане, что я чувствовала себя слегка не в своей тарелке здесь, где нет никого кроме нас.

– А я думал, кто же может торчать здесь, когда все ушли. – Из тени вышел Сергей и у него под ногами, совсем ему не мешая, бегала куница. – Как оказывается, догадки мои верны.

– Сергей… – начали было мы. Но один взмах его руки заткнул нас. Он слегка улыбнулся.

– С вашей подругой и… – взгляд скользнул на заплаканную Киру, что судорожно держала Саню. – Сестрой все нормально. Ночь она проведет в медпункте из-за пережитого стресса, но утром, во всяком случае, на занятиях будет.

– Школу не закроют? – все хором спросили мы.

– Как бы это странно не звучало, но «Пять стихий» – самое безопасное место для детей все равно. Так что, нет. Но завтра к нам приедут миротворцы, может тогда девочки будут в безопасности. И ещё, – он пристально перевел взгляд с одного на другого. – Если вы что-то услышали или увидели подозрительное – сообщите мне. – Его руки свелись за спиной. – А сейчас мальчики отведите девочек со стихии Земли домой, и сами одни не ходите и тоже возвращайтесь в дом Духа. Через некоторое время я приду к вам и озвучу изменение в правилах. – Он развернулся и пошел назад. Куница ещё немного побегала среди нас. А затем помчалась за хозяином.

Мы между собой переглянулись, а потом синхронно направились на выход и поскорее.

Изменения в правилах оказались значительными. Передвижение в школе одному воспрещалось. Уроки сократились до шести и всякий факультативы и дополнительные занятия – воспрещались. А уж какие-то знаменитые школьные игры, как захват флага висели под семью замки, а ведь через неделю должен был состояться первый турнир Магикбола! Также в школе появился комендантский час и… в шесть вечера все должны были находиться в своих домах стихий. Но это меркло перед тем, что путешествия по замку с урока на урок и на перемену разрешались только с кем-то из миротворцев или учителей. В туалет так тоже надо было идти с миротворцем. Даже если ты находишься в Доме своей стихии.

Когда чтение правил завершилась, Сергей сразу же ушел, и вместо него в комнату вошло два грозных на вид мужчины. Мы с Филиппом переглянулись, понимая то, что никто не понимал… С этого дня ничего не будет как прежде и единственный кто мог что-то прояснить была Эмма. Что же случилось в раздевалке, и видела ли она преступника?

Дом Духа долго после не ложился спать, но под бдительным взглядом миротворцем многое не обсудишь и, не сговариваясь, все ступенцы побрели по своим квартирам. Но до этого миротворцы минут двадцать проверяли все уголки дома Духа и только тогда, когда последняя, пятая ступень была проверена, а это было около двух утра, в дом Духа пришел сон.

Э М М А

– Милочка, просыпайся! – за мою ногу меня потрясла медсестра, и я резко села на кровати, что голова закружилась. – Эммочка, я понимаю, что сейчас рано, но тебе нужно успеть попасть в дом Духа, умыться, привести себя в порядок, переодеться и позавтракать и успеть собрать сумку для занятий и узнать новое расписание.

Удивительно, но из всего сказанного Марьей Олеговной мне запомнилось только расписание.

– А с ним что-то не так?

– Милочка, – медсестра села на мою койку и улыбнулась. – Дело в том, что в «Пяти стихиях» теперь немножко поменялись правила и естественно, учитывая то, что произошло, конечно, были изменены расписания стихийцев. А сейчас давай душечка, обувайся и я отведу тебя к дому Духа.

Она протянула мне мои ботинки и я, вздохнув, почувствовала, как мои волосы, словно по волшебству выросли и упали на плечи. Я взяла ботинки и стала искать взглядом наряд Черной вдовы.

– Я думаю, ты и в пижаме добежишь, – поняла мой взгляд медсестра, и влажной тряпкой намочила мне лицо. Его стало жечь, а потом покалывать. – Это от синяков, душенька. У тебя они ужасные.

Я с пониманием кивнула. Сон был, надо сказать, не из приятных. Снова то воспоминание Розы и много чего ещё плохого. Я вздохнула и поставила ботинки на пол и надела их на ноги, слезла с койки пошатываясь, перевела взгляд на медсестру.

Та с улыбкой протянула мне мой наряд, аккуратно сложенный.

– Пижаму можешь оставить себе.

Я перевела взгляд на себя и слегка улыбнулась. Замечательно, я и забыла, что мне вчера выдали пижаму, а ещё такую… воздушную. Вернее ночную рубашку с длинными рукавами.

Медсестра слезла с кровати и пошла будить Олесю.

С влажными волосами и в любимых джинсах и толстовке, я удобнее устроилась на диване, изредка косясь на грозного вида мужчину, который стоял в углу у дверей в квартире ступеней. Мне не хотелось идти к себе просто потому, что я могла разбудить кого-нибудь, и тот бы сразу стал задавать ненужные вопросы, но этого мне было не надо. Также до подъёма на завтрак оставались какие-то полчаса и поэтому лучше места и не придумаешь.

Но у этого места было и другое назначение. Пока я мылась, я много думала о том, что произошло между мной и Артёмом. Я просто повела себя как дрянь, а не лучший друг. Хотя со мной ещё станется, учитывая тот факт, кто его девушка. Да, это был шок. Но терять дружбу из-за Этой мне не хотелось. Чтобы я там не чувствовала, не думала, что чувствую, но терять друга – не выход. Я знала это. И я хотела помириться. Если это ещё реально.

Подложив под щеку руки, я стала гонять мысли как начать разговор. Но ничего путного не шло. Совсем другие чувства руководили мной. И это было пыткой. « Да, он выбрал Олю, это понятно… Я этого не скрываю, но я сама вижу, что она во много раз красивее меня. Я бы тоже выбрала её. Но… А что я ожидала? Сама тянула резину, сама дулась… И вообще, кто сказал что я ему нравлюсь? Марина… Но что она в этом знает? Черт, да побольше моего и знает » .

Фыркнув, я перевела взгляд на огонь в камине, дуясь на саму себя и сложившуюся ситуацию. « Да, все его взгляды, подколы и прикосновения… прекрасны, но черт, он и только меня и волнуют, не его, чтобы там Марина не видела. А дружбу из-за этого терять не надо и вообще… »

Приглушенный смех вывел меня из-за задумчивости, и я повернулась на двери, что находились за диваном. У меня было идеальное наблюдательное место и если не всматриваться, то меня никто не обнаружит, зато мне видно все. Дверь в третью ступень распахнулась и оттуда обжимаясь, выпало двое. Они ещё пуще рассмеялись, и я узнала эти голоса.

Сердце бешено и предательски застучало. Я зажмурилась, а потом вновь распахнула глаза. И не было никакой ошибки и из двери и вправду выпали Оля и Артём.

Чтобы там я сейчас не думала, но глядя на его обнаженную грудь, все мои мысли выпали из головы. Он как обычно был прекрасен в моём безумном мозгу. Распахнутая рубашка черного цвета просто идеально завершала весь вид и его джинсы, так небрежно весящие на бедрах, сносили крышу, если у меня такая была. Кажется, я лишилась головы, когда впервые его увидела. Да, кажется так. Но потом я увидела Олю и её это «платье» и все затуманенные мысли сразу вернулись с двойным хуком в челюсть. Мои губы задрожали, а мысли думали о чем-то не том… Плохом. Боже, да ведь она его девушка, ясно же чем они занимались… Её взъерошенные волосы, и его распахнутая рубашка о многом говорят! Очнись же!

Оля тем временем пробежалась пальцами по его кубикам пресса и мило так прикрыла глазки. Дрянь. Артём облокотился на косяк двери и скрестил руки на груди.

– Иди уже, пока никто не увидел, что ты нарушила правила, – сказал он со смешинкой. Оля поморгала и кивнула.

– Увидимся. – И её губы встретились с его губами.

Я затаила дыхание от боли где-то ниже живота и зависти одновременно. Чтобы я там себе не говорила в прошлом году, но, черт побери, я хотела, чтобы этот поцелуй был моим. Я вообще хотела быть на её месте. Я знала. Я просто ходячее непостоянство.

Артём неожиданно распахнул глаза и встретился с моим взглядом. Черт, я снова потонула, хоть и была дальше от него, в его зелени. Он отстранился резко от Оли, не сводя с меня взгляда. Но та, кажется, не замечала того, что я находилась в этой комнате. Напротив, она довольной походкой пошла к нашей двери, и прощально подмигнув парню, скрылась за дверью. Как только она ушла, я вскочила с дивана и толстовка следом от резкости движения задралась, открывая мой живот и кусок бюстгальтера. Трясущимися руками я отдернула её назад.

– Эмма… – прошептал лишь он, делая ко мне шаги. Мои руки быстро встали передо мной, упершись ему в грудину. Я задрожала. Если он сейчас сообразит, то я паду от его чар прямо в его объятья.

Его пальцы левой руки схватили мою руку. Я дрожала, по щекам бежали слезы. Мне было больно. Очень-очень. Я схожу с ума, это очевидно. Надо думать об учебе, а я думаю о нем и другом парне. Да что со мной? Раньше я думала о парнях, но не так, не так… Я думала, что у меня хватит мозгов, когда я влюблюсь, но… Черт, я влюбилась… Да очевидно же…

– Не надо… умоляю… не надо…

Его рука подняла мою и поцеловала каждый палец. Я хотела вырвать руку, но под его взглядом не могла. Я вообще ничего не могла, когда этот взгляд устремлялся на меня. Он пожирал меня, и казалось, что на свете ничего неважно. Но не в этот раз. У него есть девушка, а быть кем-то… вроде подстилки не хотелось… Но рука все равно не вырывалась…

– Не говори ничего, прошу тебя, отпусти…

Артём смотрел пристально на меня, и другая его рука стала бегать от слезинке к слезинке у меня на лице. Он не знал этого, но, кажется, он разбил мне сердце тем, что говорил одно, а делал другое. Кто же я для него?

– Эмма… – снова прошептал он и его красивые ресницы затрепетали, и глаза снова посмотрели в мои. Я закачала головой. Говорить и так то, что уже сказано, не имело смысла. А сдавать себя тем, как я на самом деле к нему отношусь, не имеет смысла. Ничто уже не имеет смысла, кроме того, что я хочу уйти. Сейчас. Скорее. Подальше от него и снова разреветься.

Он отпустил мою руку, которой было так уютно в его руке, но это было и к лучшему. Глаза уже щепало от слез, и я кое-как держалась, чтобы не разреветься вновь. Чтобы там не было, а я знала, как мне хотелось прижаться к нему, к его голой груди и вдыхать его запах. Чудесный запах Артёма. Но сейчас… сейчас я отпустила руку от его груди и он сделал шаг вперед и его пальцы замкнулись на моем подбородке. Я дрожала, чувствуя тепло, чувствуя тягу к нему. Я держалась из последних сил. А ему кажется было все равно…

– Прошу тебя… – пару слезинок упали ему на пальцы. Нет, черт побери, ты и так уже плакала перед ним… перестань же… Я отдернула голову в сторону и отшатнулась назад.

Неожиданно для себя я заметила свою сумку, подхватила её, и пока никто меня не остановил, выбежала оттуда, спасаясь бегством от того, что на самом деле хотела, что никогда не будет моим, чтобы там не говорила Марина или кто ещё другой.

Ноги несли меня странными коридорами, странными лестницами куда-то, куда я сама и не знала. Дети уже ходили по школе, и мне не было так страшно, как было поначалу, когда я вспомнила, для чего был нужен тот посторонний наблюдатель у дверей. Когда я убежала, я слышала отчаянный крик Тёмы и звуки шагов за мной.

Но я смогла убежать, оторваться, забежав на один из этажей с кабинетами. Я не жалела того, что хотела бежать, не жалела того, что было больно, но больно по-особенному – больно сердцу. Я никогда не ощущала таких сильных эмоций. Никогда… Но зная все это, я понимала, что я не подходила Артёму и дело не в возрасте, не в наших кастах, дело во мне и моей реакции. Она чересчур была бешеной и необузданной, да к тому же я была во всем неопытна… Я вообще ничего не знала об отношениях, ничего.

Когда же мне надоело бессмысленно бегать и слезы давно высохли, я повернула назад и помчалась на первый урок, ничуть при этом не проголодавшись. Я вообще не хотела есть. Только пить.

Замедлившись, я перешла на ходьбу. Ноги привели меня к кабинету Николая Николаевича и, поправив лямку на плече, я гордо вздела подбородок, проходя мимо остальных ожидающих студентов, к друзьям.

– Эмма! – со вздохом облегчения меня к себе прижала Марина, и я слегка улыбнулась. Вот кто-кто, а Марина была тем самым человеком, кто мог утешить всегда, даже не зная от чего.

– Ты как? – спросил Саня, следующим меня обнимая. В его объятьях я нашла какую-то странную умиротворенность.

– Все хорошо, – пробурчала я ему в футболку.

– Я понимаю, что меня надо убить, но что произошло? – спросил Филипп, когда я повисла на нем. Как было хорошо среди друзей.

– Нет, лучше высказаться. – Я набрала побольше воздуха и все им рассказала и пихнула в руки Фила чертов клочок бумаги.

Они стали меж собой гадать, а я смотрела по сторонам, пытаясь прийти в себя. Благо Артёма нигде не было.

– И почему это за прошедшие двадцать минут от урока никого нет в классе? – образовался рядом со мной Николай и я даже вздрогнула. Наши взгляды пересеклись. – Гордеева вы слишком бледны, останьтесь после урока, поговорим. – Я кивнула, и он жестом пригласил меня войти в кабинет. – А вам Эбель, Громов и Агапов особое приглашение нужно? – послышалось из коридора, и друзья быстро помчались внутрь, как и весь класс за ними. – Сегодня, я полагаю, на моем уроке вы будете думать об уроке. – Многозначительный взгляд на учеников.

Николай был в черных брюках и белой футболки. Волосы уложены назад, а глаза излучают темную сталь.

– Сегодня на уроке мы будем с вами пробовать создать между вами и палочкой связь, чтобы та никогда не противостояла вам. Никогда. – Он стал прохаживаться мимо парт. – Откройте 56 страницу и запишите себе три главных правила. Запомните их. А потом мы начнём практику. – Взмахами руки учитель закрывал окна ставнями. – Поспешите… от практики сегодня зависит ваша отметка за урок.

Когда прозвенел звонок с урока, ставни слетели с окон и яркое солнце, такое редкое в эти осенние дни, осветило класс. Я подошла к учителю, который удобно устроился за своим столом.

– Потрясен, потрясен. Гордеева вы делаете успехи, небывалые успехи. Я рад. Вы теперь одна из самых лучших. Думаю, контрольная практика перед новым годом будет на высшем уровне. – Он кивнул головой. – Но вы очень бледны. Что с вами?

– Я… – Солгать или сказать правду? – Поссорилась с другом. Так все более-менее нормально.

– О-о! – как-то разочарованно воскликнул Николай. – Тогда здесь я вам не советчик. Хотя знаете, Эмма, скажу вам одно – если друг хороший, то он заслуживает прощения. А если лучший – он извиниться сам. Ну, а если близкий, то всё само собой образумится. Так всегда. – Он встал из стола, похлопал меня по плечу и направился в лаборантскую. – Удачи на следующем занятии и… с другом.

В коридоре меня ждали Филипп и Марина.

– Чего он хотел?

– Где Саша?

Марина с Филиппом переглянулись.

– Он пошел к твоей сестре. Обещал сказать как ты, думаю – «неважно» – лучшее описание. – Ответил Филипп.

– Что произошло с тобой там, что ты такая расстроенная? – поинтересовалась Марина, приобняв меня за плечи и двигаясь по коридору.

– Я… – Здесь лучше солгать. – Неважно себя чувствую. Все это было настолько ужасно, что просто…

– Понимаю-понимаю, – закивала Марина, хотя взгляд испытующе поглядывал на моё лицо.

– Ладно, какой у нас сейчас урок? – сменила тему я.

– Зельеварение, – достал из рюкзака листок Филипп. Я остановилась, как только завидела, как слева из коридора появился Артём. Я открыла рот, чтобы попросить их пойти как-нибудь иначе… Но…

– Пойдём через северный коридор, – указала перед собой Марина. – Там ход есть на первый этаж, ну дверь за картиной. Помнишь? – подруга обернулась на меня и потянула идти дальше. – Мы узнали пароль.

– Здорово… – но мне было не очень от этого хорошо. Увидев нас, Тёма зашагал целенаправленно за нами.

Марина убрала с моих плеч руки и стала что-то обсуждать с Филиппом, шагая впереди меня. Я поежилась, но шагала дальше следом за ними. Чтобы там не было, лучше делать вид, что занята, чем поворачивать и со всех ног бежать от Артёма. Да.

– И потом, Фил, ты так её и не пригласил? – продолжала сердиться почему-то Марина на друга.

– Ты думаешь сейчас подходящий момент? – огрызнулся он, и они оба посмотрели на меня и замедлились. – Ты же видела…

Я пошла вперед, а они почему-то замерли и стали очень громко ругаться.

– Сейчас самое время! Ты же знаешь, ты этим поднимешь ей только настроение! – жестикулировала Марина. Филипп закатил глаза.

– Я предложу ей на обеде, довольна? – закатив глаза, предложил Филипп. Марина кивнула, и они вновь стали следовать за мной, уже приглушеннее что-то обсуждая. Вернее, кого-то, судя по их неодобрительным лицам

– Эмма! – послышался сзади голос Артёма, но я сделала вид, что не услышала и прибавила шаг, а затем как вкопанная замерла и издала крик ужаса.

Там впереди, в свете лишь одной лампы, лежала Олеся. Она была неряшливо одета. Вернее, необута до конца. Один рукав был аккуратный и прямой, второй весь помятый и грязный и скошенный до локтя. Точно самое было и с джинсами, вернее одна штанина чиста и аккуратна, другая грязная и неопрятная. Пуговицы на школьном кардигане были застегнуты не до конца, хотя эта девочка всегда была прилежно одетой и аккуратной. Волосы с одной стороны были распущены и явно не расчесаны, а с другой в косичке. Ресницы тоже были покрашены с одной стороны только. Я изумлено таращилась на сей чудо, так как на одной из ног отсутствовала балетка, а на той ноге, где была, не было носка. Девочка дышала, но была очень бледной. Все кругом было очень и очень странным. Но было ясно одно – на неё напали. Я, не задумываясь, двинулась туда, но чья-то стальная рука крепко меня держала и не дала подбежать к девочке.

Вместо меня, промчавшись мимо, на коленки села Марина. Что-то странное произошло. Обдало вначале нас всех ветром и бах, все лампы вдруг резко засияли, и все пришло в норму. Стало теплее, чем было до этого.

Марина обернулась к нам, держа в руке клочок бумаги, которую тут же прочел Филипп:

« Так на всё резко становится параллельно».

– И это всё? – изумленно воскликнула Марина.

Филипп обернул клочок другой стороной и кивнул.

– Как всё понятно… – Марина прикрыла глаза и положила голову Олеси к себе на колени, поглаживая по волосам.