Текст книги "Демон Теней"

– Беседуем, – нашёлся первым Саня и встал с пола, надевая на себя толстовку.

– Ну, явно не в шарады играете, – не убедился Артём. – А что это была за поза только что? – он скрестил на груди руки, и я чувствовала, как его взгляд приковало ко мне. Но что сказать? Я сама не знала, что такое на меня нашло… Просто это растение, эта музыка, это само место и такая искренняя забота Саши… может дело в этом?

– Мы просто беседовали, – повторил Саня и протянул мне руку. Я с содроганием приняла её и встала, прихватив с пола кардиган. Исподлобья поглядела на Артёма.

– С тобой всё ясно, – заткнул одним лишь жестом руки Саню Артём. – Эмма, может, ты объяснишь мне?

– Ты не поймёшь… – не понимая, что несу, начала оправдываться я. – Ты никогда не доверяешь мне…

– Я не доверяю тебе? – повысил он голос на меня. – С чего ты это взяла?

Саня не зная, что сделать, переводил с меня на Артёма полный непонимания взгляд.

– Да ты посмотри, как ты со мной разговариваешь! Будто я совершила преступление!!! – также перешла на крик я.

– Эмма, мне уйти? – спросил Саня.

С его идеей уйти с поля боя я была солидарной, хотя конечно считала, что он бросает меня одну на Артёма.

– Да, можешь идти! – выплюнула это ядовито я, чтобы Саша видел, что я на него в обиде.

Но это его не остановило! Он взял и ушёл.

– Да кто тебе сказал, что я не доверяю тебе? Ты как могла об этом подумать? Да я всегда на твоей стороне буду, есть и был, несмотря ни на что. Пора бы привыкнуть.

Я задохнулась от гнева и попробовала уйти, но Артём поймал меня за руку и больно вернул на место. Он грозно возвышался надо мной, неотрывно глядя мне в глаза, и ведь я не могла отвести взгляда из-за этого, он, как и раньше как-то умудрялся меня гипнотизировать своими зелёными глазами. Я втянул в себя воздух сквозь зубы, а Артём ещё крепче схватил мою руку.

– А я скажу, что здесь происходило. – Он пошёл к растению-сталагмиту и я тоже за ним. Мы остановились перед ним и Артём продолжил: – Это растение очень хорошее, как романтический фон… И потом, его название «сердце земли» говорит за себя.

– И что? Что в этом такого? – взорвалась я.

– Да вы чуть не поцеловались! – не выдержал также он, крича. – Или собирались целоваться в третий, а то и в тысячный раз?

– Да как ты не поймёшь!! – перекрикивая его, взревела я. – Между мной и ним – ничего никогда не будет. Он мне как брат, как тот брат, которого я не имела, а хотела бы… – затем я замолчала и нахмурилась. – Да вообще, какая РАЗНИЦА??? – тяжело дыша, в гневе поинтересовалась я.

– Я просто… – И тут весь гнев Артёма остыл. Он замер и открыл рот. Он будто потерял дар речи.

– Какая разница? – тише повторила я вопрос.

– Я переживаю за тебя, – уклончиво выдавил он из себя. – Я же говорил тебе, намекнул о нём…

– Да что ты там намекнул?! Почему не сказать, что там с ним не то?

– Я не могу… – признался он с сокрушительным выдохом. – Если ты забыла, Фил у вас с мозгами дружит в «хиппариках».

Мне хотелось улыбнуться, когда он сказал такую знакомую фразу, но я сдержалась, глядя на него ничего не выражающими глазами.

– Когда ты поймёшь, что мне опека не нужна? – « М не нужна всего лишь ласка , вера и твоя Любовь,– мысленно подумала я. – Е сли конечно она может быть между нами… так как я комок противоречий.. ужасный… я похожа на тех тормознутых героинь из книг… докатилась». – Когда сообразишь, что мне… Что я… – но слова не шли на язык, и я отмахнулась руками. – Неважно.

– Эмма, но ты…

– Ты тоже мне друг, но это… – я развела руками. – Не думаю, что могу говорить с тобой, – охрипшим голосом начала говорить я. « А что я хотела? Кричать меньше надо! Мама же учила, что надо быть выше всех этих крикунов и внятно и нормально говорить, а я… »

– Я всё-таки настоятельно требую, чтобы ты перестала маскарад с Сашей. Это к добру не доведет. И тебе и ему будет лучше завершить это всё сейчас! Зачем ты себя мучаешь?

– Тебе не понять. Ты привык к обожанию и стайкам поклонниц за спиной, но не я… я не могу так! – я положила голову на свою ладошку и закачала головой. – Если бы был другой шанс, я бы не стала… Честно… Мне порой хочется врезать себе за это, зная то, что Сане пришлось пережить…

– Но почему именно он?

– Потому что он мой друг, потому что он всегда есть.

– Но я тоже есть, – его руки упали мне на плечи, – Эмма, я всегда рядом. Почему не попросила меня стать твоим «парнем», если тебе так всё это невмоготу или не попросила помочь разобраться с этими подлизами? Почему?

– Потому что я всегда делала всё сама. Всю сознательную жизнь. Да, не скрою, меня лучше знают иногда просто знакомые, чем родная мать! И дело не в том, что я ей не доверяю, просто… иногда она меня не понимает… и это… – я сглотнула, подыскивая слова. – Такая лажа. Как это всё… – я посмотрела ему в глаза. – Столько лжи, Тём, я никогда не говорила, как за этот год… Может, быть поэтому я тебе ничего не говорю, может быть, потому что виноват в этом ты?

– Может быть – актуальное слово, цыпа, – заметил он. – Но я здесь не причём. Я сделал выбор правильный. В этом и заключается это должность – быть примером честности, дружелюбия и самопожертвования. Ты олицетворяешь, по крайней мере, две причины. Но это всё меркнет, когда ты приходишь на помощь всем кому угодно, лишь потому, что они заслужили защиты, так как слабее или ещё что. Это ли не пример бесстрашия и бескорыстия?

– Прости, Артём, но иногда мне кажется, что я полна грехами, чем благами… – я стряхнула его руки с плеч и двинулась на выход.

– И ты так просто уйдёшь?

«Только не поворачивайся. Не слушай. Тебе же лучше! Ты обещала ему не говорить с ним – не говори», – повторяла я вновь и вновь…

– … убегаешь от разговора, когда всё против тебя, боишься показаться слабее? Но это не показатель Силы или чего-то там. Иногда надо быть слабой. Любой герой имеет свою ахиллесову пяту.

« Значит , моя ахиллесова пята – ты, или нахождение с тобой».

Я в последний раз у выхода, спрятав лицо за локоны, поглядела на него и вышла. Направилась к замку.

М А Р И Н А

Саша влетел в квартиру второступенцев, как смерч, сносящий всё на своём пути. Я оторопело смотрела за его действиями, сидя на кресле с книгой по предмету ведьменства, до этого читая о восстании гоблинов 1723 году и кровавой битве под деревушкой Изгой, ныне «Отбросы».

– У нас, что пожарная тревога или марионетки на проводе? – со смешком спросила я.

– Если бы… – Саша стал ходить по комнате, не замечая под ногами Воробушка, жалобно мяукавшего и требуя его внимания.

– Тогда что же? – отложила я книгу, и поудобнее села в кресле.

– Ты не поверишь, что я отыскал! – Из комнаты для мальчиков, которую Саня охарактеризовал «пушкинская молодость» когда мы с Эммой поинтересовались, как выглядят их комната, вышел Филипп. И только Эмма, кстати, и сообразила о чём он, пояснив об Александровском лицее, в котором учился великий русский поэт и их спальном помещении с перегородками прямо как у нас.

– М-м-м, что же?

Филипп обернулся на жалобное мяуканье кота Эммы и завидел Саню.

– Точнее вы! Так вот, – он подал мне статью, и я быстро пробежала её глазами.

– Так это Роза же…

– Да, но посмотри на её палец! – указал он на фотографию под статьёй.

– У неё тот самый перстень! – изумилась я. – Но почему он чёрный, а не прозрачный?.. Но это точно он, вот те же инициалы!

– Это всё меняет… мы, будто и не знали! – язвительно заметил Саня.

– Ты не понимаешь! – сразу встряла я. – Всё дело в статье. Тут говорится об опасности в стенах школы, хотя здесь не углубленно, но тут что-то происходило, в «Пяти стихиях» и Роза спасла школу.

– И думаешь, этот перстень ключ к тому, что?.. – также, не веря, отозвался Саша. – Да и зачем нам это? Сейчас здесь всё абсолютно нормально. Всё живы-здоровы.

– Но Роза не просто так подсылает Эмме сны, и зуб даю именно про события, происходящие в годы её управления школой.

– Марин, честно? Да до лампочки, что там происходило – будет время – Эмма расскажет!

– Да что ты такой злой сегодня? – встала я с кресла, а Фил неотрывно глядел на Воробушка.

– Да есть из-за кого!

– Что на этот раз Артём сделал не так? – тяжело вздохнув, осведомилась я.

– Помешал нашему поцелую.

Филипп вышел из ступора и закачал головой.

– Как ты вообще мог додуматься начать её целовать? Тебе, что не ясно, она же влюблена в этого из поезда…

– Дениса, – подсказала я.

–… так вот, она когда о нём говорит, вся светится! Важно же! Ты давно уже должен был найти себе другую девушку – Эмма тебе не пара.

Мне также подумалось, что когда при ней говорят о Тёме она начинает нервничать, затаивать дыхание и кажется, тоже светится, хотя боится этого признать. Да, иногда мне не понять Эмму, но я сама в некоторых моментах веду себя при Сени не ахти, как правильно.

– Да откуда вы оба знаете? У вас-то, что своих проблем мало? Ну, да, конечно, вам не понять – у вас у обоих есть и парень и девушка с взаимностью, а я просто хочу того же самого.

– Отсюда вся и проблема. Хотеть иметь кого-то, чтобы он любил тебя – в корне неверно, нужно любить так, как будто ты это сам – желать ему или ей счастья, а не себе. Ты должен хотеть то же самое для неё, но не для себя, – заметила я, продолжая за Филиппа. – Саня, даже Артём заботится об Эмме просто потому, что считает её маленькой и хрупкой, нуждающейся в поддержке девочке. И если поначалу так и было, то сейчас Эмме нужна лишь поддержка и вера, не опека или то, что кто-то хочет себе такого с ней… понимаешь?

Саня отстранённо посмотрел сначала на меня, а потом на Фила, видимо ища поддержки, но не найдя её, он холодно кивнул, развернулся и вышел.

Мы с Филом переглянулись.

– Хорошие слова, Марин. Правильные и правдивые.

Я смущённо кивнула.

– Любовь делает нас немного философами.

– Да, из тебя вышел идеальный.

– Но, Фил, как ему объяснить, что если он всё-таки влюбит в себя Эмму счастлив от этого ни он, ни она не будут?

– Дадим времени это показать, – сдался Фил. – Не хочу с ним ссориться, он единственный нормальный парень.

– Кроме Ромы ещё, – напомнила я.

– Да, Ромка хороший парень.

Я многозначительно посмотрела на него.

– Да, и Сеня тоже.

Мои губы расплылись в довольной улыбке.

– И тебя.

Потом на кресло залез Воробушек и вновь истошно замяукал. Я подошла к нему и погладила за ушами, но он не останавливался. Укусил меня за руку и указал на дверь. Я её открыла, но он очень странно себя повёл. Стал скрести стенку у двери. Мы с Филом глядели на это чудо во все глаза.

А потом он будто отключился, посмотрел на нас не понимающем взглядом и вбежал обратно в дом Духа.

Что с этим котом?

– Мари-ин! – к нам подлетела сестра Эммы, маша чем-то в руке.

– Да-да?

– У меня глобальная беда.

– Какая же? – поинтересовался Фил.

Я в это время оценила новую причёску сестры Эммы и стиль. Она всегда хорошо подбирала шмотки под цвет глаз, либо волос. Но став блондинкой все её вещи стали смотреться на неё ещё эффектнее. Растёт девочка, да!

– У меня нет парня для Хэллоуина!

– Так в чём беда? – изогнув бровь, спросил Фил.

– Я не могу найти Эмму, она бы помогла мне пригласить как-нибудь Артёма.

– Артёма? – уже я изгибала брови. – Ну и замашки.

– Вы будто сами не видите, как он ради неё готов на всё? – спросила она с таким лицом, что я решила кивнуть.

– Но почему он?

– Он самый нормальный, раз Саша с Эммой… – у неё загорелись щёки и я, кажется, поняла из-за чего.

– Ну, думаю, мы сможем поговорить с Артёмом об этом, но не лучше ли найти собственную сестру? – предложил Фил.

– Она убьёт меня, – она коснулась своих волос и потом их встряхнула. – Она у меня… ну за естественность.

– А-а, гнев сестры куда страшнее, чем, чей либо ещё? – с улыбкой заметил Фил.

– Ещё бы – это Эмма! – не понимала Кира Филиного вопроса, ощетинившись, будто он должен знать про Эмму не хуже неё и её повадках.

– Ну, я буду рядом с тобой тогда, – предложила я, и Кира засияв, обняла меня.

– Спасибо, а то так соскучилась по ней, а слушать её нотации…

– Да понимаю, – отмахнулась я. – Я уговорю её, что тебе так лучше. Вот увидишь. Что за лист-то в руке, кстати?

– А? – она посмотрела на лист и, вспомнив, протянула мне. – Это Эмме. От директрисы. О Хэллоуине – обязательства какие-то или что-то в этом роде… передашь?

– Да без проблем!.. – поглядела я на лист и озадаченно пожала плечами.

– Спасибо ещё раз. И просто спасибо. – И Кира умчалась вниз.

– И зачем это?

– Эмма обязана присутствовать на праздновании, которое если ты не забыл, в нашем полисе считается Полуночным карнавалом – праздником волшебства и преображения, а не Хэллоуином.

– Да помню.

– И, проблема в том, что ей придётся встречать всех учеников при входе места проведения праздника, – подняла я глаза от листка на друга. Фил лишь прикрыл глаза, изображая всем своим видом то, что думала и я «вот абзац!».

Э М М А

Ссутулившись и сжавшись в комочек, скрестив руки и со склонённой головой, я быстро брела по коридорам, сама не зная, куда и зачем иду. Я просто шла. Голова впервые за такой долгий период времени была пуста. Не хотелось ничего делать и говорить, лишь только машинальные действия. Шаг за шагом – вперед, поворот, открытие двери, лестница, мрачные плохо освещённые коридоры не помеха, лишь бы идти. Идти и идти далеко туда, где никто не найдёт.

Таким бдением я добралась до пятого этажа, попав в самый мрачный коридор замка. Я вовсе его не боялась – мне он нравился. Я часто там проводила время в прошлом году, но пика популярности оно у меня добилось, когда я стала мучиться своими «нравится – не нравится». Но как понять? Поэтому я мало удивлялась, что брела неосознанно именно туда.

– Гордеева? – окликнул меня до дрожи знакомый голос. Пугающий и одновременно завораживающий. Я развернулась.

Ко мне на встречу быстрым шагом шёл Николай Николаевич. Он был в брюках, рубашке и длинном плаще. Волосы его были уложены назад.

– Да, Николай Николаевич? – изогнув бровь, вопросила я, надеясь, что учителю ничего серьёзного не надо, так как сама я сейчас была не готова на что-либо, как кроме слёзы лить от несправедливости. « Не понимаю, чем так плох Саня? Он мой друг, да пусть бы я с ним поцеловалась и что? А может он моя судьба, может он единственный человек, кто может отбить у меня мысли от этих двух? О т Артёма и Дениса. Артём. Денис » .

– Я хотел поговорить с тобой, ты никуда не спешишь?

Я бросила взгляд на бездельно шляющегося парня и пожала плечами.

– Да нет, а в чём проблема? – я посмотрела на учителя, и тот растянул губы в очень непонравившейся мне улыбке.

– Хорошо. – Он поравнялся со мной, и мы стали медленно идти по коридору. – Так вот, скоро у нас будет практика за первый триместр и я решил предупредить вас, Эмма, что у вас не самый лучший результат, учитывая то, как вы показываете себя в деле. Я хотел бы знать причину.

– В смысле «не лучший»? – прошептала я и густо покраснела.

– Не переживайте, Эмма, вы не в «худших», но всё-таки, лучше вам быть в «лучших», я вижу в вас задатки к моему предмету. Вы понимаете, о чём речь, пишите тесты на «отлично», а когда практикуетесь с палочкой у вас будто… – он многозначительно посмотрел на меня. – С ней размолвки. Вам надо исправляться, я на вас надеюсь. Вы одна из моих лучших и сообразительных учениц, если бы не эта «проблемка», поэтому сейчас вы идёте после Агапова и Немовой.

– Простите, Немова хорошо учится на вашем предмете? – у меня чуть челюсть не упала, так как Немова всё что делает на уроках – болтает, на любых. Хотя да, они однажды делали в прошлом году с Мариной проект и получили за него заслуженные пятёрки, но мы с Филом тогда получили по две, но всё же… Это не вызывало ни зависти, ни злости – просто удивление, так как я никогда бы не смогла, особенно сейчас с моей рассеянностью, делать сто дел сразу, хотя мама часто попрекала меня Цезарем, может и могла, но уж точно не сейчас…

– Да, и самое удивительное то, что она при этом много без дела болтает – наказывать за болтовню я её не могу – от неё идёт отдача, – заметил слегка удивлённый учитель, хотя мне казалось это наигранным.

– Простите Николай Николаевич, но причём здесь я? – всё-таки не выдержала я.

Учитель пристально в меня всматривался, а потом отстранённо произнёс:

– Я уже сказал. Надеюсь, вы исправите сей «проблемку», юная волшебница. Не хотелось бы вам снижать оценку из-за такого… – он развёл руками, а потом добавил: – Хорошего вечера, Эмма. – И зашагал прямо по коридору.

Навстречу ему пошёл тот бездельник, не замечая никого и ничего, поэтому он и Николай Николаевич врезались друг в друга. Ученик сразу стал раскидываться в извинениях, но учитель заткнул его всего одним поднятием руки. Помог ему поднять книжки и похлопал по плечу и вновь пошёл по коридору.

Я пожала плечами и пошла медленно по коридору, ища открытый класс, чтобы вдоволь обреветься и тут парень приблизился ко мне и дёрнул на себя.

– Эй, ты чего? – изумилась я, вырывая руку.

– Я давно хочу тебя, – серьёзно сказал парень, и у меня перехватило дыхание. Он не был прямо красавцем, он был обычным, причём ещё его глаза – полные огня пугали меня, и я просто боялась сделать вздох, не то, что выдох!

– Я рада за тебя, – наконец нашлась, что сказать я и, оттолкнув его локтем, двинулась назад. – Псих какой-то, – пробурчала про себя.

А потом все вдруг закружилось и завертелось, что быстрые действия расплылись в одно – в огромную боль. Вот я иду, а вот меня ловят, тащат и со всей дури ударяют головой об стену. Голову кружит, ноги подкашивает, и я опираюсь на кого-то, уже не соображая, что делаю. Главное ведь меня поддерживают?

Потом меня тянут куда-то, где темнее, чем было в коридоре. Что-то касается моей шеи, лица, губ, но я совсем не соображаю что, что-то влажное и мерзкое – лучше бы меня Артём руками гладил, чем это… Я пытаюсь посмотреть глазами, что происходит, но всё плывёт… Неужели результат того падения позапрошлым летом от одного удара вернулся? Я помню, что тогда я была на грани между чем-то и чем-то, Артём говорил, но чего?

Руки трясясь поднимаются перед лицом, пытаясь навести иллюзии, но они не хотят работать, как тогда, на поляне… Нет, только не это – не может оно того быть! Я пропала…

Яркий свет заливает мне близорукие от удара головой об стену глаза, и я щурюсь и стону. В дверь, да-да, я различила силуэт, вошло двое – парень и девочка, я вижу это по длинным волосам. Они обжимаются и хохочут, но, похоже, когда они увидели меня, то перестали. Неужели я не одна? Разве?.. Полуобморочное состояние начинает брать верх, кажется вот он – конец… Но в следующую минуту парень почему-то в двери оказывается один и стремится к нам. С меня что-то падает и мне становится легче дышать. Я пошатываясь бреду на свет из коридора, всё время падая и спотыкаясь, а потом я услышала звук удара… Это было противно. Я замерла на месте и хоть стояла, но почему-то всё прыгало – неужели я сейчас похоже на пьяницу?

Чьи-то бережные руки, на которые тело отреагировало моментально, взяли меня за талию, а потом я вдруг оказалась на чьих-то руках. Я крепко прижалась к чей-то груди, слушая равномерный ритм сердца, хотя слегка волнующий моё. Я разревелась и была прижата ещё крепче.

Мы куда-то шли, прошли пару лестниц, а потом всё кругом залил свет. Наверное, зал Лестниц, ещё пару лестниц по нему и проход через двери. Остановка и потом меня уложили на мягкую кровать.

– Эмма, хорошая моя, ты слышишь меня?

Взгляд сфокусировался, и я увидела своего спасителя. Впрочем, меня должно было возмутить то, что до того как на меня напали я с ним цапалась, а он потом обжимался с какой-то блондинкой, но нет же – я не корила его, я была благодарна.

– Почему ты находишься всегда там, когда надо? – подняла я на него глаза.

– Наверное, потому что я – герой.

Я фыркнула, но мне резко стало больно, и бережные руки положили мне на лоб что-то прохладное.

– Так лучше? – поинтересовался Артём.

Я не сводила взгляда с его глаз.

– Ты сильно получил от него, – я коснулась пальцами его нижней губы и стёрла кровь. Он улыбнулся.

– Ерунда, важнее ты и твоя голова – болит?

Я задумчиво прикрыла глаза.

– Да нет, – и сразу открыла. – Только когда резко делаю движение – это пройдёт, – попыталась успокоить его я.

– Хорошо, но тебе нужно поспать.

– А ты уверен? Вроде когда по голове получаешь лучше не спать – а то вдруг что… – я пожала плечами, и это было не больно, просто неприятно. Я вопросительно глядела на друга.

– Естественно, если ты… – он протянул мне наколдованный из воздуха стакан и какую-то скляночку, что вытащил из ящика.

Интересно, где мы? В медпункте? Или ещё где? Я стала оглядываться. Комната была в светлых тонах – обои на стенках с цветочками, кровать, шкаф и полупустые полки для книг. Стол в углу прямо под окном и ковёр под ногами. Я смущённо перевела взгляд на Артёма.

– Это твоя комната, да? – заправляя за ухо волосы, спросила я.

– Вроде того, – кивнул Артём.

– Большая, – заметила я и взяла из его рук стакан и скляночку. Посмотрела на него исподлобья. – И как?

– Выпей из склянки пока не почувствуешь, что вяжет язык и запей водой, – посоветовал Артём. Я так и сделала.

Скорчила лицо и запила водой. Ужасный вяжущий привкус с языка прошёл.

– Ложись спать, – строго сказал Тёма.

– Здесь? – изумилась я.

– Лучше здесь, где где-то ещё. Давай. Я не уйду, пока ты не уснешь.

– А где ты будешь спать?

– Сколько вопросов! – возмутился парень и уложил меня сам.

Я сразу же села и он, было, кинулся второй раз меня укладывать, но я показала ему «стоять» рукой и сняла с себя кофту.

– Чтобы жарко не было, – пояснила я и сняла с ног балетки, забралась в кровать и легла. Артём накрыл меня мягким одеялом, от которого вкусно пахло, чем-то необычным.

– Спасибо, что спас меня.

– Не благодари меня, не зная, для чего я это сделал.

Я нахмурилась, держа глаза закрытыми, а потом улыбнулась.

– Нет, благодарю – ты очень хороший человек, невыносимый – да, но хороший.

Ф И Л И П П

Я устало уселся в кресло, переводя взгляды с Марины на Сашу.

– Вы серьёзно говорите? – не верил Саня. – Мы отправимся в эту субботу в какой-то Чародей и… что?

– И проведём там выходной. Сходим в музей, там он самый лучший про волшебников во всём мире, развеемся, посмотрим различные районы волшебных существ, а потом поедим в кафе! – размечталась Марина, склонив голову на плечо Саши, расписывая всё руками.

Я пожал плечами.

– Там есть неплохие магазины. Надо бы купить ручек, мои уже кончиться успели понадовал забывакам! – возмутился я, и, откинув голову, зажмурил глаза.

– Но как мы пройдём туда?

– Видели мост у Северных ворот – там по дороге как раз Чародей, – пояснил я с закрытыми глазами. – Только мы пойдём с провожатыми – так что за первый раз часа четыре точно потеряем на инструкции.

Марина прицыкнула, а потом неожиданно охнула.

– А Эмма-то где?

– Где-то! – неоднозначно ответил Саша. – Я её не видел с того «момента».

– Хорош парень, не знает где его девушка. А ещё удивляешься, почему мы «против», – возмутилась Марина, явно не на шутку разозлившись на такую беспечность парня.

– Да не переживай Марин, – открыл я глаза и посмотрел на подругу. – Эмма – девочка взрослая, может, где дуется на сама-знаешь-кого. – Наши взгляды пересеклись на Саше.

– Может даже очень быть, – усмехнулась Марина. – Всё равно меня поразил сегодня её кот!

– Меня тоже, – ничего не тая, согласился я.

– Может он просто есть хотел или ещё что? – предположил Саня.

– Не думаю, – покачала головой Марина. – Коты себя так не ведут.

Саня лишь плечами пожал и отвернулся.

– Не так оно и важно, Марин. Лучше бы ты задавалась вопросами поумнее, к примеру – как будешь практику делать по «тёмным искусствам»?

– Но она ещё только в декабре! – отозвалась сразу Марина, ощетинившись. – А у нас даже ноября не началось.

– Я бы на твоём месте практиковался больше, – сказал сухо парень и вышел в комнату для мальчиков.

– Что это с ним? – удивилась Марина.

– Он по собственному переживает за Эмму, – понял всё сразу я. – Вот и огрызается. Не переживай, всё нормально.

Марина улыбнулась мне искренней улыбкой и кивнула.

– Я пойду спать, Фил. Не могу так долго ждать – меня рубит. Передашь всё Эмме, правда?

Я кивнул.

– Спасибо, – и она тоже удалилась в комнату для девочек.

В дверь квартиры второступенников постучали. Мне пришлось встать с кресла и открыть дверь. На пороге стоял Артём.

– Если ищешь Эмму – её здесь нет, – со вздохом ответил я.

– Я как раз по поводу того, почему её нет.

– Правда? Где она?

– В данный момент в медпункте – она упала и ударилась головой – она проведёт там ночь. Утром будет.

– Хорошо, я запомню.

– А она успеет на уроки?

– Да не волнуйся, Эмма всегда отличалась пунктуальностью, – похлопал он меня по плечу. – Спокойной ночи, – добавил он и зашагал прочь.

Я зевнул, прикрыв рот кулаком, и побрел тоже, как и все ложиться спать. Утро вечера мудренее.

Э М М А

На глаза упал луч света, и я поморщилась, перевернувшись на правый бок. Но свет и там мучил мои глаза. Я зевнула и потянулась и тут рука коснулась чего-то тёплого. Я провела по этому вверх рукой, и оно не кончалось, пока рука не замерла на чём-то более влажном, чем всё то по чему шла она вверх. И тут пальцы обдало дыханием и меня как ошпаренную откинуло в угол кровати. Вернее, я сама быстро перебралась туда и во все глаза смотрела на фигуру, лежащую на кровати. Артём? Что он тут делает? А я что?.. Я стала оглядываться, пытаясь вспомнить вчерашний день – но пустота.

– Эмма ты чего не спишь? – прошептал Артём, поднимаясь на локтях. Волосы были его взъерошены, но ему это шло, да ему всё шло в моих глазах… ужас!

– Ну, во-первых, где это я? А, во-вторых, почему с тобой? – я нахмурилась, понимая, что ничего не лезет в голову и то, что я не помню ничего из того, что произошло вчера, кроме того, что я виделась с Николаем. Дальше – пустота…

– Ты не помнишь, да? – он сел на кровать и запустил руку в волосы, потом опустил и сказал: – Тебя вчера чуть не…

Меня передернуло, и я остановила его жестом руки.

– Не продолжай, ладно?

– Хорошо…

– Но что я делаю здесь? – я огляделась, подмечая каждую деталь светлой комнаты. – Это твоя комната? – Я поджала губы. – Что теперь обо мне подумают?

Тёма поглядел на часы, затем на меня, слегка улыбнулся.

– Ну, во-первых, тебя никто не будет никем плохим считать – твои друзья вообще думают, что ты в медпункте. И если ты сейчас ещё пару часиков поспишь, то сможешь показать им всем правду этой теории.

– Но… – я указала на окно.

– Это штора, – зевнул парень, и щёлкнул пальцами, и окно открылось – там за ним было ещё темно.

Я смущённо опустила глаза.

– Может мне лучше к себе в комнату вернуться, ну чтобы…

– Нет, ложись спать… – он поднял край одеяла, приглашая. Я посмотрела на него во все глаза.

– Тёёём…

– Эмма, посчитай, что ты спишь с братом или сестрой из-за необходимости… потому что, я не могу тебя отпустить, так как ещё снадобье до конца не подействовало. Так что – спать.

Я хотела возразить, но решила промолчать и осторожно устроилась под одеялом.

– Как холодно! – вдруг осознала я.

– Прижмись ко мне – станет теплее.

– Ну, это уже не в какие ворота… – начала я возмущаться.

– Тише ты, разбудишь соседей, и тогда вся правда выплавит! – предостерег парень. – Говорю тебе – согреешься – отодвинешься.

Я вздохнула и зажмурилась, стараясь держать себя в руках. Да, я понимала, что вчера он спас меня и всё-такое, но как бы там оно не было, меня смущало спать хоть и со знакомым парнем в одной постели! Тёме этого не понять.

Тёма погладил меня по плечу – обычный дружеский жест, но во мне он вызывал протиречивые чувства.

Я смерилась с неизбежным фактом нашего совместного сна и попыталась всё-таки уснуть, ну хотя бы попробовать стоило.

Меня кто-то затряс за плечо, и я возмущённо замычала и перевернулась на другой бок, прижимая к груди одеяло.

– Эмма, вставай! – прогремел голос Артёма, и я тут же распахнула глаза. Ух, ты, значит, это был не сон, а то со снами я сейчас скоро потеряю границу яви.

Я уселась и посмотрела ещё слипающимися глазами на парня. Он без стеснения надевал на обнажённую грудь футболку, которую потом заправил в джинсы и застегнул ширинку и посмотрел на меня с улыбкой.