Текст книги "Игры с богами. (Трилогия)"

Автор книги: Елена Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 63 страниц)

А еще Эвелина помнила обещание, данное Рику, – узнать как можно больше о сути таинственного обряда. Дать ответы на все эти вопросы и разрешить сомнения пленницы был способен только император. Поэтому, набравшись смелости, пленница решила прояснить для себя все эти загадочные обстоятельства в личной беседе с правителем.

Стояло ранее пригожее утро. В распахнутые настежь окна влетал шум прибоя, изредка приносивший с собой соленые брызги. Эвелина присела на подоконник, с тоской глядя вниз. Где-то там, далеко под ней, разбивались о прибрежные скалы седые от пены волны океана. Жаль, как жаль, что без помощи магии отсюда не выбраться. Слишком отвесные и гладкие стены вокруг дворца и слишком острые пики скал под ним.

– Хочешь, я угадаю, о чем ты сейчас думаешь? – спросил Дэмиен, останавливаясь рядом и протягивая пленнице бокал с вином. – Эвелина, ну сколько можно мечтать о побеге? Пора бы свыкнуться с мыслью, что это невозможно. И потом, неужели тебе так плохо рядом со мной?

Девушка неопределенно хмыкнула и с удовольствием пригубила пряный хмельной напиток. Кашлянула и негромко произнесла:

– Ваше величество. Я бы хотела спросить у вас одну вещь. Можно?

– Почему ты спрашиваешь? – удивился Дэмиен, присаживаясь рядом с девушкой. – Разве в последнее время я тебе что-нибудь запрещал? Ну, кроме очевидных вещей. Что тебя интересует?

– Ритуал очищения, – откровенно призналась девушка.

Дэмиен не сумел скрыть недовольную гримасу, словно ожидал совсем другого. Но потом кивнул, разрешая собеседнице продолжить.

– Я не принадлежу к Пятому роду, – осторожно начала Эвелина. – Как вы собираетесь провести брачный обряд? Ведь, насколько я помню, правилами запрещены союзы между представителями разных семейств.

– Какими правилами? – Дэмиен хищно усмехнулся. – Дорогая моя, правила и законы отныне пишу я и только я. Пора привыкнуть к этому. И потом, не забывай, что я являюсь главой и рода Старшего Бога. По крайней мере, сила его Высочайшего в моих руках. Так что не вижу никакого противоречия. Это все, что тебя беспокоило?

– У меня такое чувство, будто вы не желаете моего вступления в ваш род, – негромко протянула Эвелина. – Почему? Ранее вы, напротив, всячески подталкивали меня к этому.

– А ты этого хочешь? – По непроницаемым светлым глазам императора было невозможно понять, о чем он думает на самом деле. – Пройти через немыслимую боль, которая заставит тебя забыть свое прошлое, своих родителей и даже собственное имя?

– Вы вновь отговариваете меня.

– Я просто не могу понять. – Император встал и задумчиво прошелся по комнате. – Если ты действительно собираешься пройти через ритуал очищения, то я, конечно, не буду мешать тебе. Да и не имею права. Но почему в таком случае ты продолжаешь лелеять надежду на побег? Как-то не согласуется это с твоим желанием.

– Ну почему же? – Эвелина позволила себе небольшую улыбку. – Вполне согласуется. Если в итоге ритуала я забуду все свое прошлое, то чем это отличается от обыкновенной смерти? Какая мне тогда будет разница, что вы делаете со мной?

– Тогда ты выбрала на редкость мучительный способ для самоубийства. – Император с непонятной злостью резко поставил на стол недопитый бокал, который, не удержавшись, опрокинулся, и рубиновая жидкость лениво закапала на светлый ковер. Но Дэмиен, не обращая на это ни малейшего внимания, продолжил: – Ты хочешь знать, в чем заключается ритуал? Изволь. Со стороны все выглядит очень легко и просто. В специально отведенное для обряда помещение входит человек. В моем присутствии он четко и ясно говорит о своем желании вступить в Пятый род. И через минуту-две его выводят прочь. Пускающего слюни и несмышленого, словно новорожденного младенца. Потом все стандартно – обучение чтению, письму. Ритуал имянаречения. Грубо говоря, он словно заново рождается.

Дэмиен сделал паузу, что-то пристально разглядывая над головой девушки. Когда он вновь начал говорить, его голос звучал на удивление глухо и безжизненно:

– Самое интересное с человеком происходит в те две минуты, которые он проводит наедине со мной. Я знаю, тебе сильно досталось после схватки с пиратами на твоем родном острове. Но испытание, через которое ты прошла по воле Младшей Богини, – ничто по сравнению с ритуалом очищения. Помножь ту пережитую боль в десятки, нет, в сотни раз. Тогда, быть может, получишь слабое представление о сути обряда. Когда каждый миг превращается в вечность, наполненную болью. Когда боль составляет все твое существование. Когда больно не только дышать или думать – жить. Словно с тебя медленно сдирают кожу и обнаженную рану заливают жидким металлом. Но даже это не даст тебе полного представления о том, через что проходят несчастные.

Дэмиен отвернулся к столу, подхватил бутылку с вином и сделал несколько глотков прямо из горла. Эвелина удивленно вскинула брови, когда заметила, как мелко дрожат пальцы императора. Но благоразумно не стала прерывать его рассказ.

– К этому невозможно привыкнуть, – тихо произнес правитель. – Я провожу ритуал многие и многие годы. Но каждый раз после него долгое время не могу заснуть от кошмаров. Когда люди катаются передо мной по полу с пеной у рта, не в силах даже умолять о пощаде. Когда юные прелестные девушки, полные жизни и очарования, в один миг превращаются в жалкое скулящее подобие человека. Боль никого не красит, Эвелина. И я… Я не хочу, чтобы нечто подобное произошло с тобой на моих глазах. Я не хочу собственными руками подвергать тебя этому испытанию.

– Почему?

Вопрос сам слетел с уст девушки. Она испугалась своей смелости и тревожно замерла, выпрямившись на неудобном подоконнике. Но император молчал, поэтому Эвелина позволила себе чуть заметный вздох облегчения. Не услышал. Или не пожелал услышать. Но оно и к лучшему.

– Почему? – внезапно повторил император. – Странный вопрос. Неужели ты еще не догадалась, Эвелина?

Она смотрела в прозрачные глаза императора и понимала, что никогда в жизни не решится ответить на этот вопрос. Слишком диким казалось ей это предположение. Диким и совершенно невозможным.

– Я не могу запретить тебе прохождение ритуала, – сухо и каким-то официальным тоном произнес Дэмиен. – Каждый, кто войдет в этот день в храм, имеет право на вступление в род. Но… Во имя всех богов, Эвелина, не делай этого. Поверь, жизнь со мной не столь ужасна, чтобы обрекать себя на смерть. Хотя бы попробуй для начала.

Эвелина криво улыбнулась. Легко сказать – попробовать. Словно у нее есть выбор.

Дэмиен посмотрел на девушку и неодобрительно покачал головой, заметив ее красноречивую гримасу. Хотел было сказать еще что-то, но вдруг залился смертельной белизной, да такой, что лицо сравнялось по цвету с рубашкой, и опустился в кресло, цепляясь за левую сторону груди.

– Что с вами? – Девушка испуганно вскочила со своего места. – Вам плохо? Позвать кого-нибудь?

– Высочайшая Эйра… – прошептал император бескровными губами. – Она умерла. Только что. Но… Почему я не чувствую ее силу?

* * *

На другом конце города, в маленькой каморке на верхнем этаже одного из многочисленных трактиров в тот же самый момент Нор закатил глаза и рухнул в обморок. Его едва успел подхватить на руки Ронни, уберегая от падения. Маг с трудом дотащил безжизненное тело юноши до кровати и уложил его на смятое покрывало.

Это произошло так быстро, что Райя, стоявшая у окна и бережно оглаживающая уже заметно округлившийся живот, не успела закончить фразу.

– Я сама вправе распоряжаться своей судьбой! – раздраженно кинула она, поворачиваясь к комнате. Испуганно вскрикнула, увидев, что Нор, с которым она вела спор, лежит на постели.

– Тихо! – зло прошипел Ронни, вытирая пот, проступивший на лбу у юноши. – Не поднимай шума!

– Что… Что случилось? – растерянно проговорила девушка, делая шаг к кровати. – Что с ним?

– Эйра умерла, – обронил маг. И замолчал, видимо, считая, что сказал достаточно.

– Но получается…

Райя так и не завершила фразу. Как-то жалобно всхлипнула и осела прямо на пол, словно ноги отказались служить ей.

– Получается, что в данный момент твой возлюбленный предстал перед глазами Младшей Богини, – сухо подтвердил Ронни. – Теперь она решает, достоин ли он стать ее наместником на земле.

– А разве может быть иначе? – Райя с ужасом посмотрела на мага. – На нем же стоит метка богини! Значит…

– Это ничего не значит. – Ронни тоскливо вздохнул. – Боги бывают так непостоянны. Остается только ждать. И надеяться.

– Но ты же маг, – совсем тихо прошептала Райя. – Высокий маг. Неужели ты ничего не можешь сделать?

– Боюсь, что нет. – Мужчина опустил голову, не желая встречаться с девушкой взглядом. – Мне лучше не вмешиваться. У Младшей Богини есть ко мне старые счеты. Будет лучше, если я останусь в стороне. Нор справится и сам, я уверен.

Райя с трудом поднялась на ноги и подошла к кровати. Присела в изголовье и чуть слышно прошептала, глядя на бледное, словно высеченное из мрамора, лицо Нора:

– Пожалуйста. Пусть все будет хорошо.

Вскоре вернулись Далион и Мара, которые ранее отправились в город разузнать обстановку и перехватить какие-нибудь слухи. Старшей гончей хватило одного взгляда, чтобы оценить обстановку и понять, что произошло.

– Эйра? – спросил он, небрежно скидывая на пол заплечный мешок, из которого аппетитно пахло вяленым мясом.

– Да, – кивнул Ронни. Покосился на Райю. Девушка то и дело наклонялась к Нору, словно проверяя, дышит ли он еще. Затем вновь выпрямлялась и замирала, глядя неподвижным взором в пространство перед собой. – Отвести бы ее куда-нибудь. Зря, все-таки, мы ее не оставили в каком-нибудь городке по дороге сюда.

– Ты же помнишь, какой скандал учинили наши милые спутницы, когда узнали про наши планы. – Далион невесело усмехнулся. – Да и опасно это было. Негоже молодым красивым девицам оставаться одним в незнакомом месте. Тем более на постоянное жительство. Люди разные встречаются.

Мара презрительно усмехнулась, очевидно, не в первый раз услышав эти рассуждения. Но ничего не сказала. Лишь подошла к Райе и с сочувствием провела рукой по ее рыжим волосам, убранным в строгую высокую прическу.

– Все будет хорошо, подруга, – негромко проговорила она, погладив Райю еще раз. – Не волнуйся. Это вредно для ребенка.

– Сколько нам еще ждать, когда Нор очнется? – поинтересовался Далион, садясь рядом с Ронни. – Я никогда не присутствовал при переходе силы. Разве это не должно происходить быстрее и как-то… более активно, что ли?

– Ты меня спрашиваешь? – Ронни в сердцах сплюнул прямо на пол. – В моем роде не рождалось Высочайших несколько поколений. Откуда мне знать?

Нор неожиданно дернулся и страшно захрипел. Выгнулся и забился в жестоком припадке, беспорядочно молотя руками по постели. На грудь юноши полетели белые хлопья пены, которая выступила на губах.

– Ставь заклинание неслышимости! – приказал Ронни, кубарем слетая со своего места и кидаясь к юноше. – Быстро! Иначе сейчас весь трактир сюда сбежится!

Далион прищелкнул пальцами, и тончайшая морозная паутина окутала стены комнаты. А Ронни тем временем уже разрывал рубашку Нора, стремясь облегчить тому дыхание. Затем сунул в рот несчастному ложку, прижимая язык и не давая ему запасть в горло.

– О боги! – визгливо вскрикнула Райя, заламывая руки. – Прошу, только не это!

– Не сейчас. – Ронни, не глядя, небрежно отмахнулся, и девушка, получив сонное заклинание, медленно закатила глаза. Далион в последний момент подхватил ее. Да так и замер, не зная, что делать дальше.

– Да не стой ты чурбаном! – зло прошипел имперец, с трудом удерживая руки Нора прижатыми к постели. – Положи на другую кровать. Пусть Мара присмотрит за ней. Ты мне нужен!

Далион понятливо кивнул и как можно более бережно выполнил приказание Ронни. Около Райи тут же засуетилась Мара, а мужчина тем временем метнулся обратно.

– Держи его так, – сухо кинул имперец. Дождался, когда Далион надежно зафиксирует бьющегося в припадке юношу, и только после этого позволил оттереть себе лоб. – Чтоб тебя. Что же делать-то?

Нор, словно услышав этот вопрос, вдруг обмяк в руках старшей гончей. Без сил опустился на скомканные, мокрые от пота простыни. Но не успел Далион обрадоваться, что все закончилось благополучно, как его бывший ученик внезапно открыл глаза. Неестественно расширенные зрачки занимали практически всю радужку. Но не это было главное. Мужчина не сумел сдержать невольной дрожи, когда перехватил взгляд младшей гончей. Не Нор посмотрел на него, но кто-то несравненно более мудрый и жестокий.

– Богиня, – выдохнул Ронни, опускаясь на стул подле кровати. – Ты все-таки пришла. Зачем?

Далион недоуменно нахмурился. О чем сейчас говорит имперец? Или его товарищ совершенно неожиданно повредился разумом? Боги не вмешиваются в забавы смертных.

– Вмешиваются, – вдруг произнес Нор. Точнее, тот или та, кто на время занял его тело. Лицо юноши сейчас напоминало безжизненную маску – ни один мускул не шевелится. Лишь двигались губы да смотрел сквозь глазницы кто-то абсолютно чуждый человеческому пониманию.

– Боги часто ведут свои игры на земле, – продолжил юноша после едва заметной паузы. – И сейчас одна из них подходит к концу.

Ронни заметно побледнел, когда Нор медленно, словно нехотя перевел на него безжизненный взгляд. Но невероятным усилием воли остался сидеть на стуле.

– Я предупреждала, что наша следующая встреча окажется последней. – Уголки губ младшей гончей растянулись в подобие улыбки. От получившейся кривой гримасы Далиона прошиб холодный пот. Позади что-то приглушенно воскликнула Мара.

– Ты выбрала на редкость неудачное время и место для мести, – прошептал Ронни. – Быть может, отложим этот разговор на потом? Или хотя бы пусть остальные выйдут.

– Зачем? – В голосе Нора прозвучало искреннее удивление. – Остальные тоже участвуют в этой игре. Они имеют право видеть, как боги наказывают тех, кто осмелился им перечить.

– Богиня. – Ронни презрительно фыркнул. – К чему эти громкие слова? Желаешь убить – пожалуйста. Приступай! Но прошу, сделай это без лишнего пафоса.

Далион удивленно вскинул брови. Он не ожидал от имперца подобной силы духа. Интересно, как бы он сам повел себя, окажись вдруг на его месте? Хватило бы мужества для такого нарочитого равнодушия?

– Годы идут, а ты не меняешься, – с непонятной грустью протянул Нор. – Мне будет тебя не хватать, Высокий. Жаль, что в свое время моя дочь выбрала не тебя, а твоего брата. Вы были бы прекрасной парой.

– Хватит! – прошипел Ронни. – Хватит, Богиня! Пришла убить меня – убивай. Желательно – молча.

– О-о-о, да ты до сих пор любишь крошку Эльзу. – Нор откинулся на подушки, словно получая удовольствие от эмоций имперца. – Как мило. Люди бывают такими… забавными. Впрочем, ты прав. Хватит об этом. Приступим к делу.

Ронни выпрямился на стуле. На кончиках его пальцев затанцевали голубые искры готового заклинания. Один миг – и оно полетит в свой последний полет. По тому, как от напряжения в комнате сгустился воздух, Далион понимал, что на второй удар у имперца не останется ни сил, ни времени.

В комнате воцарилось молчание. Два взгляда сейчас столкнулись в молчаливой битве. Два взгляда, из которых только один принадлежал человеку.

Внезапно Нор расхохотался. Хриплый лающий смех расколол звенящую тишину. Ронни недоуменно мигнул, не торопясь гасить огни смертельных чар.

– Высокий, я никогда не говорила, что в нашу последнюю встречу убью тебя. – Нор прекратил смеяться так же резко, как и начал. Отер заслезившиеся от приступа веселья глаза. – Я просто не стала тебя тогда переубеждать. Люди, когда хорохорятся и пытаются скрыть свой страх, такие смешные.

– Тогда зачем ты сюда пришла? – грубо спросил Ронни, пряча за спину руки, которые заметно дрожали после так и не состоявшегося поединка.

– Мне скучно, – честно ответила богиня. – Тяжело прощаться с теми, к кому успела привыкнуть. Но каждая игра когда-нибудь подходит к концу. Прощай, Высокий. И знаешь… Каждому человеку дается еще один шанс, даже если он глупо упустил свое счастье в первый раз. Мой тебе совет – оглянись по сторонам.

– Что? – Ронни нахмурился. – О чем ты?

– Потом поймешь. – Богиня с нескрываемой усталостью вздохнула. – Прощай, Высокий. И удачи тебе и твоим друзьям. Я признала мальчика своим наместником на земле. И накинула на него покрывало, которое позволит скрыть мой выбор до определенного момента. Однако не уверена, что этого хватит для победы. Хотя…

Фраза так и осталась неоконченной. Богиня глазами Нора в последний раз посмотрела на Ронни, улыбнувшись и покачав головой, затем перевела взгляд на Далиона.

– А с тобой, старшая гончая, мы еще увидимся, – то ли пообещала, то ли пригрозила она.

После этих слов Нор мягко осел на подушки в беспамятстве.

* * *

Рик нервничал. До последнего дня весны осталась всего неделя. А он так и не узнал, в чем заключалась суть ритуала очищения. Но даже не это главное. Юноша отчаянно трусил. Да, он точно знал, что обязательно попытается убить императора в этот день. И при всем том понимал, что при любом исходе дела – благополучном или нет, не суть важно – его наверняка схватят, а возможно, прикончат на месте. Что скрывать, отправляться на верную смерть в любом возрасте страшно. Особенно, когда ты совсем юн и целая жизнь лежит перед тобой. Но, несмотря на все эти опасения, от своего намерения юноша отступаться не собирался. Некоторые клятвы необходимо исполнять любой ценой.

Рику никак не удавалось переговорить с пленницей. Она целые дни проводила рядом с императором. Что, впрочем, неудивительно, если учесть слова правителя о скором брачном обряде, который их ожидал.

Известие о том, что Дэмиен намерен жениться на своей бывшей ученице, стражник воспринял на удивление спокойно. Лишь презрительно усмехнулся. Его подозрения оказались верны. Эвелина и Дэмиен в самом деле являлись любовниками. Надо же, а он почти поверил словам девушки о том, что ее держат во дворце как рабыню.

Рик только одного понять не мог. Почему Эвелина все еще не выдала его? Почему не рассказала своему могущественному покровителю о том, что безродный стражник намерен убить его? Или Рика ждет неприятный сюрприз уже на ритуале очищения?

Так или иначе, но юноша ничего не собирался менять в своих планах. Пусть все свершится так, как должно. Если ему суждено попасться – быть по сему. Но отступать он не хотел и не мог. Все равно другого шанса ему не выпадет.

Рик выпрямился, отвлекаясь от грустных раздумий, когда услышал приближающиеся шаги. Не время сейчас предаваться таким опасным мыслям. На посту стражника не должно занимать ничто постороннее. Тем более сейчас, когда император вновь решил навестить свою невесту. Его поступь юноша мог отличить от сотен других.

Дэмиен неожиданно остановился около покоев пленницы. Задумчиво провел пальцами по дверному косяку, искоса глянул на Рика.

– Говорят, ты задумался о вступлении в Пятый род, – негромко сказал он. – Это так?

Юношу пробила холодная дрожь. Что значит этот вопрос императора? Неужели все опасения верны, и тот знает, что на самом деле стоит за намерением Рика?

– Да, – ответил стражник как можно более безразличным тоном. – Да, ваше величество, я размышляю насчет этой возможности.

– Я буду рад, если ты примешь правильное решение, – уклончиво произнес Дэмиен. – Учти, верные и стоящие люди мне очень нужны.

Сказав это, император скрылся в покоях пленницы. А юноша остался недоумевать над его странными словами. Что они означали? Неужели Эвелина не рассказала, что на самом деле стояло за желанием Рика?

– Повезло тебе, парень, – негромко произнес Дир. – Кажется, совсем скоро ты наконец-то выбьешься из простых стражников.

Рик промолчал. Лишь крепче сомкнул пальцы на рукояти меча. Дир даже не подозревал, какие мысли на самом деле тревожили его напарника в этот момент.

Спустя какое-то время дверь, ведущая в комнату пленницы, распахнулась. На пороге появился император, а за ним и девушка. Стало быть, пришел черед их ежедневной вечерней прогулки.

Рик и Дир согласно выпрямились. Правитель не требовал их присутствия, когда лично сопровождал Эвелину. Что же, краткий отдых от утомительного несения службы им совсем не помешает.

Но, когда пленница проходила мимо Рика, то неожиданно запнулась. Дэмиен по инерции проскочил несколько шагов, затем с удивлением оглянулся.

– Ох, – смущенно произнесла Эвелина. – Шнурок развязался. Ваше величество, извините.

Дэмиен тяжело вздохнул и отвернулся, всем своим видом выражая покорность судьбе.

– Слушай внимательно, – прошипела девушка, почти не разжимая губ. – Ритуал – это боль. У тебя будет две минуты, не более. Понял?

Рик едва не поперхнулся от неожиданности и проявленной пленницей смелости, если не сказать больше – наглости. Опасливо покосился на Дира, но тот не обращал никакого внимания на происходящее, видимо, витая в облаках по поводу скорого свидания с Тирой. Император же стоял слишком далеко, чтобы что-нибудь услышать.

– Ты скоро? – осведомился он.

– Уже все. – Эвелина встала и ласково улыбнулась правителю. – Извините еще раз.

– Ничего страшного, – пробормотал он, подхватывая девушку под руку. – Тебе пора отвыкать просить прощения за каждую оплошность. Как-никак, скоро ты станешь моей женой. А императрица не обязана извиняться за такие мелочи. Она выше их.

Рику, наверное, показалось. Но при этих словах Дэмиена в глазах пленницы промелькнула такая нестерпимая боль, что ему стало не по себе. Неужели он ошибался в ее намерениях?

* * *

Последний день весны. Эвелина не спала всю ночь перед ним. Шелковые простыни, казалось, жгли кожу. Перед крепко закрытыми глазами кружились странные образы, переходящие в кошмары. Чуть более суток отделяли девушку от брачного ритуала, а значит, и от окончательного поражения. Эвелина разрывалась от противоречивых желаний. Все ее существо кричало: ты не можешь уступить императору! Но самая темная, самая потаенная часть души замирала от предвкушения. Как, наверное, уютно и спокойно будет провести ночь в объятиях императора. Когда-то он уже доказал ей, каким замечательным любовником является. Пусть наслаждение от ночи инициации было смешано с терпким привкусом унижения – какая разница?! Кто посмеет упрекнуть ее в слабости, если на голове бывшей бесправной пленницы воссияет корона могущественной империи?

Эвелина металась по кровати, не зная, что предпринять. Любое решение выглядело глупым и заведомо проигрышным. Смириться со своей участью – значит предать свой род. Забыть, что именно император послужил причиной смерти ее родителей. И плюнуть на собственную гордость и честь. Но что противопоставить этому? Если только…

За завтраком Эвелина была особенно тиха. Она почти не чувствовала вкуса предложенных блюд. И этого не мог не заметить император.

– Что с тобой? – спросил он, отставляя в сторону бодрящий травяной напиток. – Ты выглядишь так, словно не спала всю ночь. Что-то случилось?

– Да, – нехотя обронила девушка. Надолго замолчала, разглядывая безупречно белую скатерть.

– Ну? – поторопил ее Дэмиен. – Дорогая, позволь напомнить, что мне предстоит сегодня сложный день. У меня мало времени.

– Я хочу пройти через ритуал очищения.

Эвелина пожалела о своей фразе сразу, как только она слетела с губ. Но отступать было поздно. Возможно, это действительно наилучший выход для пленницы. Если нельзя бежать, а смириться и принять ситуацию тебе не позволяет память и достоинство, то почему бы не закончить эту жизнь подобным образом? Ритуал будет означать смерть для прежней Эвелины. И какая разница, что произойдет дальше с ее телом?

– Я, верно, ослышался? – негромко спросил император, внимательно глядя на девушку. – Что ты сказала?

– Я хочу пройти через ритуал очищения, – более уверенно повторила Эвелина, до боли в костяшках сжимая кулаки. – Сегодня.

– После всего, что я рассказал тебе об его сути? – Дэмиен откинулся на высокую резную спинку стула. – Почему?

– Я обязана объяснить свое решение? – Девушка нервно усмехнулась.

– Нет, не обязана. – Император пожал плечами. – Мне просто интересно. Эвелина, почему? Ты же знаешь, что это будет означать смерть для тебя. Некрасивую и очень болезненную. Ты… Ты настолько ненавидишь меня?

Девушка промолчала. Лишь с вызовом улыбнулась, глядя в светлые непроницаемые глаза правителя. Все ее существо сейчас безмолвно кричало от ужаса – откажись, откажись от своих слов, пока не поздно! Но пленница не позволила и тени терзающих ее чувств отразиться на своем лице.

Дэмиен резко встал, порывистым движением опрокинув стул. Но, по всей видимости, даже не заметил этого. Отошел к настежь раскрытому окну и замер там, о чем-то глубоко задумавшись.

– Я не могу заставить тебя передумать, – медленно, тщательно взвешивая каждое слово, протянул он, не оборачиваясь к девушке. – Более того, я должен радоваться твоему решению. Но почему мне так больно, Эвелина? Я не ощущал ничего подобного многие десятилетия. Забыл, что у меня вообще есть сердце. Думал, что более не способен на человеческие эмоции. Выходит, ошибался?..

Эвелина ничего не ответила. Лишь горько усмехнулась. Такой печальный исход дела был предопределен давно – в тот самый миг, когда Дэмиен признался в убийстве ее отца. На что он рассчитывал, произнося эту в высшей степени прочувствованную речь? Что она разрыдается и падет в его объятия? Глупо, очень глупо. Но почему, во имя всех богов, ей так тяжело сдерживать сейчас слезы?

– Наверное, страшно и очень обидно умирать в столь пригожий и солнечный день, – совсем тихо проговорил император.

– Умирать всегда страшно, – негромко возразила девушка. – Однажды я уже готовилась к смерти. Стоя на скале, где вы преподали мне первый урок. Так что мне не привыкать к дыханию близкой смерти.

Дэмиен устало ссутулился после этих слов. Спрятал лицо в руках и надолго замолчал. Девушка смотрела в его сгорбленную спину. И куда только девалась прежняя гордая осанка правителя. Интересно, о чем сейчас думает император? Внутренне торжествует победу? Что-то не похоже его поведение на радость победителя.

– Хорошо. – Дэмиен выпрямился и наконец-то обернулся к пленнице. Растянул губы в такую знакомую презрительную усмешку. – Хорошо, Эвелина. Будь по-твоему. Но ты пройдешь ритуал последней. И я хочу, чтобы ты своими глазами увидела, что происходит с людьми при этом. Понятно?

– Разве это не против правил? – неуверенно переспросила девушка.

– Плевать мне на правила! – Дэмиен гневно фыркнул. – Мое слово – единственное правило и закон в империи. Ясно?

Эвелина робко кивнула. Еще никогда в жизни она не видела правителя таким разозленным. Обычно светлые его глаза сейчас потемнели от трудно сдерживаемой ярости, а губы неприятно кривились.

– Да будет так, – заключил император. Подошел к своей бывшей ученице, положил ей руки на плечи и прошептал, не отводя взгляда: – И я очень, очень надеюсь, что в итоге ты передумаешь. Если не ради меня, то хотя бы ради себя. Ты не заслуживаешь такой участи.

Эвелина с сарказмом вскинула брови. И это говорит ей Дэмиен? Неужели он действительно не помнит, как совсем недавно едва ли не силой и шантажом вынуждал ее пройти этот ритуал?

– Поразительно, как изменились ваши взгляды за столь короткий промежуток времени, – негромко обронила она.

– Поразительно, как ты слепа, если не понимаешь причин этого, – еще тише проговорил император.

Девушка с любопытством вскинула голову, ожидая продолжения. Но его так и не последовало. Дэмиен отошел к двери и сухо кинул:

– Собирайся. Через полчаса нас ждут в храме.

* * *

Рик стоял у ворот, ведущих в храм Пятого Бога. Он заранее взял увольнительную на этот день, стремясь избежать каких-либо случайностей, которые могли бы помешать выполнению его плана. Впрочем, Лутий, ведающий графиками караулов, и не возражал. Напротив, одобрительно потрепал юношу по плечу и произнес, даже не пытаясь скрыть торжества в голосе:

– Я знал, что ты сделаешь верный выбор. Главное, ничего не бойся. Мы все прошли через ритуал. Как ты видишь, никто не умер.

Рик с фальшивым спокойствием улыбнулся, глядя на своего начальника. Какое лицемерие! Как будто Лутий не знает, что любой, прошедший ритуал, погибает для окружающего мира и своей семьи.

– Буду рад лично заняться твоим обучением после ритуала, – проговорил тем временем начальник охраны. – Не бойся, что многое забудешь. Обычно уходит то, что и так не было важно. Всякие обиды, разочарования, ненужные эмоции. Моторная память сохранится наверняка. Конечно, фехтовать станешь хуже, но ненадолго. Пару месяцев тренировок – и все придет в норму и даже улучшится.

– Спасибо. – Рик вежливо наклонил голову, пряча под ресницами всполох бешенства. Значит, забудешь все неважное. Наверное, Маре рассказывали те же сказки. Иначе, он был уверен, его сестра ни за что не согласилась бы на ритуал, зная, что в итоге брат станет ей совсем незнакомым и чужим человеком.

– Удачи, парень. – Лутий отступил на шаг. – Самое главное, не трусь и не старайся выглядеть лучше, чем ты есть. Императора все равно никому не удавалось обмануть.

– Я учту. – Рик поклонился еще раз и вышел, бережно придерживая перевязь с мечом. Да, стражник безусловно знал, что перед ритуалом ему придется сдать все оружие. Но он надеялся, что его товарищи по службе не будут чрезмерно усердствовать, обыскивая хорошо знакомого человека, с которым не одна бутылка вина вместе выпита. И потом, если потайные ножны в голенище сапог и обнаружат, то их наличие всегда можно списать на забывчивость. Мол, так привык к ним, что и ощущать перестал. Правда, тогда спрятанный кинжал придется отдать. Но Рик старался не думать о подобном исходе дела. Даже в этом случае он попробует убить императора. Пусть и придется напасть на него с голыми руками.

И вот теперь юноша замер у высоких ворот храма, раскрытых по случаю праздника настежь, и никак не решался их пересечь. Вокруг него клубился народ. Его задевали плечами, негромко ругали сквозь зубы – мол, застыл посреди дороги! – но громко протестовать не рисковали, видя, что странный прохожий принадлежит к внутренней охране императорского дворца.

– Посторонись!

Кто-то особенно сильно зацепил юношу, да так, что тот едва не упал. Рик раздраженно обернулся, готовый рявкнуть во всю мощь легких. Совсем обнаглели, стражу не замечают! Но глупо замер, смешно открыв рот. Из-за плеча высокого темноволосого и кареглазого мужчины, налетевшего на него, выглянула симпатичная, совсем молоденькая девушка. Ее лицо и особенно ярко-голубые глаза почему-то были знакомы Рику. И сердце защемила какая-то сладкая непонятная боль.

– Аккуратнее, – недовольно буркнул мужчина, оттесняя Рика в сторону и закрывая ему вид на девушку. – Дай пройти. Не видишь, что ли, на ритуал торопимся.