Текст книги "Игры с богами. (Трилогия)"

Автор книги: Елена Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 63 страниц)

* * *

Хотя снаружи царил яркий солнечный день, кабинет императора утопал в полумраке. Плотные гардины на окнах не позволяли проникнуть внутрь ни малейшему лучику света. Только свет нескольких свечей да большой камин, в котором, несмотря на теплую погоду, горело жаркое пламя, разгоняли неожиданную тьму.

Император удобно развалился в кресле, небрежно смахнув при этом на пол целый ворох каких-то свитков и бумаг, и задумчиво уставился на ученицу, стоявшую напротив. Эвелина вдруг обрадовалась темноте кабинета. Она слишком хорошо знала, каким тяжелым может быть взгляд правителя.

– Ты сегодня меня удивила,– наконец прервал затянувшееся молчание Дэмиен.

– Чем же? – гордо вскинув голову, поинтересовалась девушка.

– Своим безрассудством,– пожал плечами император.– Своей наглостью. Глупостью, в конце концов.

– Глупостью? – переспросила Эвелина.– В чем же она заключалась? В том, что осмелилась прийти на помощь безродной? Или в том, что не стала терпеть оскорбления в свой адрес?

– Ты забываешься,– спокойно прервал девушку Дэмиен.– Сейчас не моя очередь отвечать на вопросы.

– Простите.

– Так-то лучше,– будто не заметив сарказма в извинениях ученицы, император встал и обошел вокруг Эвелины, примеряясь к чему-то. Затем остановился и вполголоса прошептал пару слов, направив руку на девушку. Эвелину окутало знакомое радужное сияние, в котором без следа растворилась боль, после недавнего падения железным обручем сдавливавшая грудь.

– Спасибо,– удивленно прошептала девушка.

– Да не за что,– пожал плечами император, вновь садясь на место.– По-хорошему, конечно, стоило бы оставить все как есть. Но уж слишком не люблю, когда посторонние люди вмешиваются в процесс воспитания. Если понадобится, ты знаешь, я сумею вернуть все на прежнее место. Или сделать еще хуже. А теперь по порядку. Объясни мне, пожалуйста, почему ты, не вмешиваясь в развлечения воспитанников Майра, не послала зов о помощи? Дяде, например. Неужели боялась, что он не воспримет ситуацию всерьез?

– Я полагала, что медлить просто опасно,– тихо произнесла Эвелина.– Ротон уже зашел в тот момент слишком далеко. И давать ему на издевательства еще хоть пару минут казалось мне неразумным.

– Неразумно было кидаться безоружной против десятка разгоряченных юнцов,– хмыкнул Дэмиен.– В этом и заключалось безрассудство.

– Опасности для меня почти не было,– упрямо возразила Эвелина.– Шакалы смелы в стае и против слабой жертвы.

– Вот и до наглости с глупостью добрались,– холодно улыбнулся император.– Считать себя лучшей – это верх безумия. Среди той толпы была как минимум пара-тройка достойных противников. Если бы они выступили единым фронтом, ты бы сейчас не разговаривала со мной. Плюс только что ты ненароком нанесла Высочайшему Майру жесточайшее оскорбление, заявив, что он не в состоянии достойно воспитать учеников. Такое обвинение, знаешь ли, смывается только кровью. Хотя ты сегодня и без этой малости нажила себе врага в его лице. Вкупе с еще десятком из сокурсников, которых унизила. Люди не любят, когда их маленькие слабости и низменные пороки становятся известными.

– Мне плевать,– ответила девушка.– Кто-кто, а Майр мне никогда не нравился.

– Мне все больше и больше кажется, что пришла пора тебя примерно наказать,– задумчиво протянул наставник.– Чтобы неповадно было бросаться такими словами даже в шутку. Впредь постарайся держать свое мнение при себе. Не все будут столь благосклонны, как я, к твоим глупостям. Милая моя, ты слишком молода и неопытна, чтобы иметь в личных неприятелях Высочайшего. Майр, конечно, похотливый развратник, но тебе до его магического и боевого уровня еще расти и расти. И не факт, что когда-нибудь дорастешь.

Эвелина промолчала, с подчеркнутым вниманием рассматривая причудливую вязь, вышитую на обивке мебели. Дэмиен проследил за направлением ее взгляда и вздохнул, поняв, что его ученица осталась при прежнем мнении.

– Ладно,– махнул рукой император и устало потер лоб.– Что за сумасшедший день. Только решил отдохнуть, и на тебе – участвуй в детских разборках. И самое забавное – если этот парень, как его, Ротон, в самом деле позабавился бы с девчонкой, то вскоре его ждал бы очень и очень неприятный сюрприз.

– О чем вы? – нахмурилась Эвелина.

– Потом сама поймешь,– загадочно ухмыльнулся Дэмиен.– Не зря же вам запрещается вступать в интимные отношения, пока вы являетесь учениками Академии. Наставники плохого не посоветуют. А вот теперь помолчи. Мне надо решить, как же с тобой поступить.

Император погрузился в раздумья, тихонько постукивая холеными длинными пальцами по подлокотнику кресла. Девушка покорно ждала. Она успела усвоить за два года обучения, что в такие моменты правителя лучше не отвлекать. Себе же хуже сделаешь.

– Да, пожалуй, так будет правильнее всего,– наконец вслух подвел итог своим мысленным дебатам Дэмиен.– Итак, бесстрашная мстительница. Слушай мое повеление. Во-первых, целый месяц после уроков ты будешь помогать Высочайшей Лиине в лазарете. А то у тебя слишком много свободного времени, как я погляжу. И целебной магией более серьезно займешься. Да и посмотришь заодно, что бывает с теми, кто пренебрегает элементарной осторожностью.

Эвелина судорожно вздохнула, но ничего не сказала. Лишь крепче сжала кулаки.

– А во-вторых… – лукаво улыбнувшись, продолжил император.– Во-вторых, примерно через два дня на остров прибудут родители Ротона. Насколько мне известно, он был единственным и горячо любимым сыном. На тебя возлагается обязанность рассказать безутешным родственникам о его последних минутах жизни и вообще быть им поддержкой и опорой во всем. Жестоко, но зато на будущее ты усвоишь урок, что у каждого убитого тобою есть семья, друзья, любимые, для которых упокоенный был лучшим человеком на свете. На эти дни я освобождаю тебя от занятий. Соответственно ты примешь участие и в ритуале погребения Ротона. И… твое место я определяю по правую руку от матери несчастного.

Девушка глухо застонала.

– Ничего страшного,– пожал плечами правитель.– Может, поумнеешь в итоге. Кстати, если ты так лихо сегодня обращалась с мечом, следующая наша тренировка пройдет по всем правилам – с боевым оружием. Посмотрим, сумеешь ли ты провести хотя бы один полный прием. А теперь иди. Я все-таки не окончательно потерял надежду хоть немного сегодня отдохнуть.

– Что будет с девочкой? – осмелилась Эвелина напоследок задать вопрос, стоя уже на пороге.

– Выбора у нее особого нету,– нехотя отозвался император.– Она безродная, а следовательно, практически бесправна. И когда Майр захочет отомстить за унижение своего рода, а он захочет, гарантирую, некому будет за нее заступиться. Но мне понравилась ее смелость. Прилюдно поведать о собственном унижении далеко не каждому по плечу. Поэтому я приму девочку в свой род. Если она захочет, конечно. А если нет – ничем не смогу помочь. Как и ты, впрочем. Уж я прослежу, чтобы ваши пути в будущем больше не пересеклись.

– Почему? – недоуменно подняла брови девушка.

– Потому что,– жестко обрубил Дэмиен.– Пойми, так будет лучше для вас обеих. Ты для нее – лишнее напоминание о пережитом унижении. Она для тебя – соблазн к ненужной и опасной гордости. Не беспокойся, за девочкой я пригляжу.

– Как раз этого я и боюсь,– себе под нос прошептала Эвелина, выходя из кабинета.

* * *

Эвелина с тоскливым ужасом ждала встречи с семьей Ротона. Она уже тысячу раз мысленно прокрутила возможные варианты развития событий. Вдруг мать несчастного сразу же кинется на нее с кулаками и проклятиями? Плюнет ей в лицо? Но даже не это казалось девушке самым страшным. Уж лучше ругань и крики в лицо, нежели бесслезное отчаяние матери.

Ронни прекрасно видел душевные терзания племянницы. Каждый вечер, приходя после лазарета в тренировочный зал, она упорнее, чем когда-либо до этого, занималась. До изнеможения, до дрожи в коленях, лишь бы потом рухнуть на кровать и забыться сном без сновидений, лишь бы не вспоминать изумления на лице Ротона, когда нож вошел в его тело, и последнего предсмертного стона несчастного.

Маг не считал нужным разговаривать по этому поводу с девушкой. Он ограничился лишь парой слов, из которых следовало, что Ронни всецело одобряет решение императора.

И вот пришел назначенный день. Эвелина вместе с остальными должна была ожидать прибытия корабля на берегу. По правую руку от нее зябко кутался в роскошный плащ, отороченный серебристым мехом, Высочайший Майр, который сквозь зубы прошипел что-то, отвечая на приветственный поклон девушки, и тут же демонстративно повернулся спиной. Эвелина довольно хмыкнула. Она знала, что после недавнего разговора с императором Майру срочно понадобилась помощь целительницы. Девушке посчастливилось быть в лазарете, когда туда за помощью прибежал посыльный из рода Младшего Бога. Судя по обеспокоенному лицу Лиины и той скорости, с которой она поспешила в покои Высочайшего, дело оказалось действительно серьезным. К сожалению, обошлось.

Эвелина повела плечами. Легкая одежда не спасала от прохладного рассветного ветра. Но к холоду прибавлялась еще и нервная дрожь. Девушка еле сдерживалась, чтобы не застучать зубами, выдавая свое истинное состояние.

Задумавшись, Эвелина совсем пропустила момент прибытия долгожданных гостей. Ронни пришлось легонько подтолкнуть ее, когда на берегу показалась небольшая процессия. В первую очередь в глаза бросилась высокая стройная женщина, затянутая в черные шелка траурных одеяний. На бледном длинном лице ее резко выделялись кроваво-красные губы и яркие синие глаза. Следом за ней шел полненький низенький мужчина, бока которого так и ходили ходуном после утомительного подъема.

– Любезная Раяна,– выступил вперед Майр, склоняясь в неожиданно низком поклоне.– Приветствую вас и вашего дражайшего супруга в столь печальный для всех нас день. Мы скорбим вместе с вами.

– Так это ты убила моего сына,– проигнорировав приветствие Высочайшего, сразу же обратилась к Эвелине женщина.

Майр выпрямился и встревоженно переглянулся с Ронни. Церемония приветствия оказалась безвозвратно нарушенной.

– Да,– хрипло из-за внезапно пересохшего горла отозвалась девушка. Затем, кашлянув, более твердо произнесла: – Да, это я. Мне очень жаль.

– Врешь,– холодно улыбнулась Раяна.– Тебе жаль, что пришлось встретиться со мной лицом к лицу, но не моего сына. Что ж. Подойди ближе, я хочу запомнить лицо убийцы Ротона. Чтобы потом иметь возможность узнать своего врага при любых обстоятельствах.

– Дорогая,– не выдержав, вмешался ее спутник.– Это неприлично – давать волю эмоциям у всех на виду.

– Плевать,– раздраженно дернула плечом женщина.– Время приличий для меня миновало. Я отдавала своего сына сюда не для того, чтобы его убила какая-то сопливая девчонка, от рода которой даже Бог-покровитель отвернулся.

– Любезная Раяна,– вступил в разговор Ронни.– Безусловно, я разделяю вашу горечь и боль потери. И лишь поэтому пропущу то оскорбление, которое вы только что нанесли моему роду, мимо ушей. Но поверьте, на дуэль вызывают и за куда меньшее.

Женщина смерила мага расчетливым взглядом, словно раздумывая, стоит ли вступать в пререкания. И промолчала. Потом сделала два шага вперед, оказавшись рядом с девушкой, и с неожиданной силой ухватила ее за руку. Эвелина даже поморщилась от боли.

– Император передал мне, что тебе поручено составлять мне компанию все время моего пребывания на острове,– произнесла Раяна, довольно ухмыляясь.– Что ж. Пойдем. Мне надо о многом с тобой побеседовать.

Эвелина беспомощно оглянулась на дядю, но тот лишь виновато пожал плечами. И девушке не оставалось ничего иного, как последовать за женщиной.

Этот день тянулся для Эвелины практически вечность. Раяна не отпускала девушку от себя ни на шаг, словно получая от ее присутствия какое-то непонятное удовлетворение. Сначала ученице императора пришлось помочь вновь прибывшим с размещением. Затем провести родителей Ротона по всем местам, где тот хоть однажды бывал. Несколько раз подробнейшим образом рассказать о его привычках и поведении. Вот только о подробностях дуэли женщина не спрашивала, будто страшась услышать правду. Лишь на императорскую аудиенцию и на личную встречу с главой рода Эвелину не пустили. Да она не очень-то и рвалась, точнее, совсем не желала присутствовать на этих мероприятиях.

Лишь одна вещь радовала девушку: все это время рядом с ней и Раяной кто-нибудь находился. Чужое присутствие сдерживало женщину в рамках приличий, но в ее глазах все так же бушевала ненависть. Поэтому Эвелина не сумела сдержать расстроенного вздоха, когда вечером женщина предложила ей прогуляться по острову.

Выйдя из ворот Академии, Раяна отправилась прямиком к месту смертельного поединка. Ныне там ничто не указывало на недавнюю драму. Оставалось лишь догадываться, как именно мать узнала, куда следует идти.

Остановившись под деревом, где совсем недавно лежала несчастная полуголая девочка, Раяна круто развернулась и исподлобья взглянула на девушку.

– Рассказывай,– властно приказала она.– Я хочу знать правду. Не тот бред, который жалобно блеял Майр, и не ту сладкую ложь, которую так умело сочиняет император. Какой бы жестокой истина ни оказалась. Какова была причина дуэли?

– Я вызвала вашего сына,– глухо произнесла Эвелина.– Он достойно сражался, но проиграл.

– Почему вызвала? – жестким неприятным голосом продолжила расспросы женщина.– Он отверг твою любовь? Посмеялся над внешностью?

– Нет,– чуть заметно покачала головой девушка.

– Тогда почему? – теряя терпение, закричала Раяна, вспугнув этим пару птиц, которые с громким чириканьем сорвались с ветвей и улетели. Эвелина молча проводила их взглядом.

– Прости меня,– немного успокоившись, уже тише продолжила женщина.– Просто я устала. Устала от вранья. Даже муж не хочет говорить мне правды. Будто не понимает, что я имею право знать все. Ведь это мой сын. И если Ротон поступил подло, то я и только я виновата в его проступке, не сумев дать ему должного воспитания.

– Вы не виноваты,– покачала головой Эвелина.– Нельзя оставаться вечной нянькой при детях. Рано или поздно они вырастают. И торопятся совершать собственные ошибки. Подумайте, быть может, правы те, кто скрывает истину. Благодаря их усилиям Ротон навсегда останется для вас милым ребенком, погибшим от рук чудовища в человеческом обличье.

– И ты согласна, чтобы тебя считали подобным чудовищем? – с грустной улыбкой поинтересовалась женщина.– Нет. Спасительное неведение не для меня. Оно станет проклятием, разъедающим душу в сомнениях. Что было и было ли это. Кто прав и кто виноват. Тебе не понять, ты пока не мать. Но когда-нибудь станешь ею. Прошу, поведай мне, в чем провинился мой ребенок.

Эвелина долго собиралась с духом, прежде чем окунуться в тягостные воспоминания. Женщина слушала ее внимательно, ни разу не перебив. Лишь крепче сжимала бескровные тонкие губы.

Закончила свой рассказ Эвелина. А Раяна все молчала, будто еще вслушиваясь в эхо давно произнесенных слов.

– Я могла бы проклясть тебя,– наконец выдохнула она.– И тебе бы не было тогда покоя под этими небесами. Но не нахожу причин. Ротон поступил дурно, очень дурно. И даже мне тяжело найти ему оправдание. Я хотела бы встретиться с той обесчещенной девочкой, но понимаю, что этим сделаю лишь хуже ей и себе. Сейчас я уйду, чтобы постараться забыть все то, о чем узнала. Наверное, это трусость. Но иначе я пока не могу. Когда-нибудь, когда боль от потери станет менее острой, я накоплю достаточно сил, чтобы вспомнить твой рассказ. И, наверное, сумею простить тебя. Но не сейчас. Прощай. Надеюсь, после завтрашнего ритуала мы не увидимся больше. Потому как в противном случае я сделаю все, чтобы уничтожить тебя.

Женщина повернулась и, пошатываясь, побрела прочь. Эвелина провожала ее взором до тех пор, пока Раяна не скрылась за воротами Академии. Она благодаря какому-то шестому чувству знала, что глаза несчастной сейчас застилают слезы. Такие долгожданные, приносящие хоть минутное, но облегчение.

– Ненавидьте меня,– сама себе прошептала девушка.– Если вам будет легче. А я справлюсь, обещаю. Мне нечего стыдиться этого поединка.

Вечером Эвелина тренировалась до тех пор, пока сам Ронни не прогнал ее из зала. И все равно, несмотря на страшнейшую усталость, ночью так и не смогла уснуть.

Во время утреннего ритуала поминовения усопшего на девушку наползло знакомое оцепенение. Словно из другого мира она наблюдала за принесением жертв Богам, слушала хвалебные речи во славу погибшего. Лишь однажды она вздрогнула, на миг очнувшись,– когда перехватила взгляд Высочайшего Майра. Тот смотрел на девушку с неприкрытой яростью. Наконец, вызывающе улыбнувшись, отвернулся. Эвелина тяжело вздохнула, вновь погружаясь в спасительное равнодушие. Врагом больше, врагом меньше – роли уже не играет.

Девушка не заметила, что за ней внимательнейшим образом следит еще один человек – император, от которого не укрылся секундный молчаливый поединок между ней и Майром. Дэмиен вдруг довольно усмехнулся и легким движением руки подозвал ближайшего мальчугана в цветах своего рода.

– Передай Высокому Ронни, что правитель желает переговорить с ним по поводу инициации, которая достаточно скоро предстоит его племяннице,– вполголоса приказал он.– Естественно, наедине и втайне от остальных. И постарайся, чтобы никто при этом не заметил тебя.

Мальчик кивнул и моментально затерялся в толпе.

* * *

На улице шел дождь. Осень давно вступила в свои права и уже безраздельно царила в мире. Мелкая безрадостная морось, оседающая на лице крупными каплями дождя, сменялась шумным обильным ливнем, будто небеса решили вылить на землю годовой запас воды. Непогода стояла без малого неделю. Все занятия давно перенесли под надежную крышу Академии, в стенах которой, как и летом, было светло и тепло. Только в ученических кельях властвовали промозглая сырость и темнота. Ученики постарше и поопытнее пытались самостоятельно обогревать маленькие комнатушки, создавая крошечные подобия тех магических шаров, которые разгоняли мрак и холод в просторных классах и гулких коридорах школы. Младшекурсникам же было не до удобств. Измученные, они приползали в свои комнаты лишь переночевать, а с рассветом вновь уходили на занятия, с единственным желанием – выспаться вдоволь.

Эвелина удобно примостилась на широком подоконнике одного из пустующих сейчас кабинетов. Положив подбородок на колено, она задумчиво наблюдала, как за мутным от потоков воды стеклом гнутся деревья в объятиях беснующегося ветра. Иногда наиболее сильный порыв стихии заставлял дребезжать оконные рамы, и тогда девушка улыбалась непонятно чему. Ей нравилось наблюдать за буйством природы, сидя тут – в тепле и безопасности. Тем более что в последнее время девушке было решительно нечем заняться. На групповых занятиях стихийной магией Эвелина откровенно скучала. Из уст учителей она уже давно не слышала ничего нового для себя, а до индивидуальных занятий оставалось добрых полгода. Если удастся, конечно, пройти инициацию. Пока Эвелина даже не представляла, в чем именно может заключаться неведомое, а оттого и грозное, испытание. Да и не стремилась узнать.

Поэтому сидела девушка сейчас в полном одиночестве, а не на уроке. Мудрый Ронни, устав ругать и наказывать племянницу, разрешил ей не смущать остальных сокурсников отчаянной зевотой, которая нападала на Эвелину каждое занятие. Сначала девушка обрадовалась, с удвоенной энергией накинувшись на библиотечные труды великих магов прошлого. Но как-то неожиданно быстро иссякли разрешенные к прочтению книги, а остальные писания древних можно было изучать лишь после перехода на последний этап обучения.

Девушка попыталась взять реванш в боевых искусствах. Однако и тут ей предстояло разочарование. Днем учителя были заняты, а тренироваться в полном одиночестве Эвелине не нравилось. Оставались только вечера. То есть при любом раскладе в светлое время суток девушка была предоставлена самой себе. Поэтому все с большим нетерпением Эвелина ожидала дня, посвященного уроку с правителем. Дэмиен хотя бы не позволял своей ученице скучать.

Девушка в очередной раз тяжело вздохнула и прижалась лбом к стеклу, зажмурившись. До следующей встречи оставалось еще целых три дня. В это практически невозможно было поверить, но ей действительно начали нравиться императорские наставления. Три года назад Эвелина рассмеялась бы в лицо любому, кто сказал бы ей, что она будет мечтать о более частых и продолжительных занятиях с Дэмиеном. А сейчас… Ее больше страшила вероятность, что произойдет нечто непредвиденное, и урок окажется сорванным или перенесенным.

На улице громыхнуло, и ветвистая молния располосовала пасмурную хмарь. Эвелина зябко поежилась, не открывая глаз.

– Ага. Вот, значит, где прохлаждается моя ученица,– прервал ее невеселые раздумья насмешливый голос императора. От неожиданности девушка больно ударилась затылком о стену и попыталась было спрыгнуть на пол, изобразив вежливый поклон.

– Сиди уж,– милостиво махнув рукой, разрешил Дэмиен и сам облокотился рядом.– Скучаешь?

– Да, ваше величество,– отозвалась Эвелина.– Мне разрешено не посещать занятий вместе с остальными.

– Я знаю,– поморщившись, прервал ее объяснения государь.– Ронни спрашивал моего позволения на этот счет. Ведь я должен быть в курсе любых дел своей подопечной.

– Понятно,– хмыкнула Эвелина и замолчала, не зная, о чем еще говорить. Не торопился прерывать тишину и император. В комнате медленно сгущался сумрак. Ранее девушка специально не стала зажигать света, чтобы не привлекать лишнего внимания, а суетиться сейчас казалось ей по меньшей мере нелепо и неуместно.

– Я тут подумал,– прервал затянувшуюся паузу Дэмиен, присаживаясь рядом с ученицей.– Коли ты страдаешь от безделья, то я мог бы взять тебя в свою поездку. Не думаю, что она займет много времени, а тебе было бы полезно посмотреть на то, как и чем живет империя. Да и отдохнуть от рутинной жизни не помешает. И наши занятия не прервутся. Твой дядя лишь обрадуется моему предложению. Он считает, и небезосновательно, что, чем больше времени мы проводим вместе, тем лучше я смогу тебя подготовить к жизни вне Академии.

Эвелина могла бы ответить, что Ронни готов продать свою племянницу, если это поможет возвеличению рода. Но вместо этого спросила:

– Надеюсь, мы поедем не на подавление восстаний?

– О нет,– расхохотался император.– В Рокнаре давно не было мятежей. Народ живет сыто и спокойно, а следовательно, просто нет поводов для волнений. Я хочу присмотреть для своего рода молодую смену. А заодно и размяться. Надоело сиднем сидеть на одном месте.

– Вы же сами говорили, что в род Пятого Бога вступают лишь по желанию. Отчаявшиеся, униженные.

– И сироты,– закончил за девушку император.– Мы привечаем любого, кто нуждается в помощи. Забавно, кстати. Если бы твои родители не бежали так далеко от гнева Совета Высочайших, то ты могла бы намного раньше попасть под мое покровительство. И уже не как ученица, а как достойный сородич.

– Поэтому вокруг вас всегда так много маленьких детей? – заинтересовалась Эвелина.– Они все являются сиротами?

– Ну да,– кивнул Дэмиен.– Это достаточно удобно. Под рукой всегда есть кто-то, кому можно доверить небольшое поручение. А с другой стороны, они уже с ранней юности привыкают ко двору, к повиновению, к ответственности, наконец.

– Давно хотела спросить,– слабо улыбнулась девушка.– У каждой важной персоны есть свой глашатай. Но почему всегда дети?

– Устами ребенка говорит сам Бог.– Император помолчал и нехотя добавил: – Глашатай ведь не всегда выполнял только почетную ритуальную обязанность. Некогда им доверялось передать весть о начале войны, поражении в битве. Или отнести в осажденную крепость предложение о сдаче. Частенько таких гонцов с дурными новостями убивали на месте в приступе ярости или отчаяния. А ребенок… Во-первых, не каждый рискнет пойти против воли Богов и убить невинное создание. Во-вторых, столь маленькие дети еще не получили имен. Следовательно, даже будучи убитыми, они вновь придут в наш мир позже, чтобы до конца пройти отмеренный им путь.

– Понятно,– протянула девушка.

– И как? – блеснула в полутьме белозубая улыбка императора.– Составишь мне компанию? Обещаю, что путешествие оставит лишь приятные воспоминания, несмотря на дурную погоду. Я привык за свои годы к комфорту.

– А почему вы спрашиваете моего мнения? – лукаво взглянула на Дэмиена Эвелина.– Вы ведь можете просто приказать мне.

– Зачем? Чтобы иметь сомнительное удовольствие лицезреть твое разнесчастное лицо два месяца ежедневно, с утра и до позднего вечера? – скептически переспросил Дэмиен.– Ну уж нет, увольте. Не хочу портить себе наслаждение от приятной поездки.

Эвелина аж задохнулась от всплеска нежданной радости. Два месяца. Два месяца без постоянного надзора воспитателей, без сплетен, слухов, клеветы за спиной, без ненависти обиженных сокурсников, которым крепко досталось после недавнего происшествия с Ротоном. Без постоянного ожидания мести со стороны Высочайшего Майра.

Задумавшись, Эвелина не сразу заметила, что император пересел к ней ближе, практически вплотную. Поэтому не сумела сдержать невольного испуга, когда он вдруг мягко приподнял ей подбородок, разворачивая лицом к себе. Подушечкой большого пальца нежно провел по полураскрытым от изумления губам девушки. Эвелину от этого бросило в жар. Она смущенно заерзала, пытаясь незаметно отодвинуться подальше, но Дэмиен с легкостью угадал ее нехитрое движение и твердой рукой обнял за плечи, притягивая к себе.

– Ты ведь уже согласна,– шепнул он своей ученице на ухо, обжигая дыханием, почти касаясь губами нежной кожи.– Ну скажи мне, не бойся.

– Да,– хрипло выдохнула девушка, мысленно благодаря Богов за спасительный мрак, который милосердно скрыл от императора краску стыда, затопившую все тело.

– Я рад.– Словно не замечая смятения девушки, Дэмиен провел ладонью по ее волосам, как обычно убранным в тугую косу, еще сильнее запрокидывая этим голову Эвелины вверх. В скудном освещении позднего пасмурного вечера очертания лица мужчины лишь угадывались. Казалось, что сама ночь держит девушку в крепких, но ласковых объятиях. Эвелина растерянно моргнула и обреченно уставилась перед собой, не в силах лишний раз глубоко вздохнуть. Новые, непонятные чувства переполняли ее, отчего внутри рождался какой-то сладкий, незнакомый прежде ужас.

Кто знает, чем бы это все закончилось, но вмешался случай. Где-то совсем рядом громко хлопнула дверь, и в комнату из коридора ворвался отблеск яркого света. Император отвлекся лишь на миг, слегка ослабив контроль за оцепеневшей девушкой, но Эвелине этого мига хватило. Она мигом соскочила с подоконника и прошептала пару слов, зажигая сразу несколько магических шаров, окончательно разогнавших в помещении мрак.

– Прошу прощения, ваше величество,– избегая смотреть Дэмиену в глаза, глухо пробормотала девушка.– Но мне уже пора идти на тренировку. Я обещала дяде, что не буду опаздывать.

– Конечно,– с легкой досадой, как показалось Эвелине, произнес император.– Иди. И готовься. Мы уезжаем через неделю.

Девушка почтительно поклонилась и поспешила прочь.

* * *

После произошедшего Эвелина со страхом ожидала очередного занятия у императора. Ей казалось, что произошло нечто постыдное, что теперь она не сможет смотреть в глаза Дэмиену. Как теперь вести себя? Будто ничего не произошло? Но ведь не привиделось же ей. И нежные мимолетные прикосновения, от которых сердце заходилось в бешеном ритме, а в голове становилось пугающе пусто,– как о них можно забыть?

Иногда девушка начинала злиться на себя. За то, что практически убежала тогда, не дождавшись окончания, не поняв, что именно хотел сделать император. Вдруг в этом не было ничего запретного. А Дэмиен просто перемудрил, не ожидая, что неискушенная в подобных делах Эвелина воспримет все настолько серьезно. На самом же деле он не вкладывал в свои действия никакой подоплеки. И не показалась ли она смешной, смутившись от обычного знака внимания.

Одни вопросы вокруг. И ни одного ответа. Эвелина не могла спать, ежеминутно прокручивая в уме поведение Дэмиена, жесты, слова. Вспоминая, что сама говорила в тот вечер, не выглядела ли глупой. Даже Ронни отметил ее рассеянность, но списал все на подготовку к предстоящему путешествию. Известию об этом он обрадовался, пожалуй, даже больше, чем сама Эвелина. Закрутилась катавасия со сборами, дачей ненужных советов, согласованием множества мелких деталей. Девушка не принимала в этом участия. Лишь вполуха слушала пространные рассуждения мага о немыслимой удаче, выпавшей на долю их рода. Ронни словно боялся, что Эвелина в самый последний момент откажется от поездки, чем неминуемо поставит дядю в чрезвычайно глупое положение. Девушка помалкивала, не желая обсуждать с ним то, каким именно образом император добился ее согласия.

К величайшему удивлению Эвелины, очередной урок прошел вполне спокойно. Дэмиен вел себя совсем как обычно, ни словом, ни интонацией не намекнув на недавние события. Эвелина даже начала сомневаться – а было ли это на самом деле? Не привиделось ли в очередном полусне-полуяви?

Настал день отъезда. На материк Эвелина с императором отправлялись в полном одиночестве – через телепорт. Дэмиен не хотел лишней мороки с кораблем и был готов пожертвовать на переброску одним из сотен шаров с запасенной впрок энергией. На другом берегу им предстояла ночевка в ближайшей императорской резиденции, а на следующее утро – пышные проводы в путешествие.

Вещей у Эвелины не было. Император на осторожные расспросы Ронни по поводу того, что именно может пригодиться девушке в пути, лишь пожал плечами и холодно заметил, что в состоянии обеспечить свою воспитанницу всем необходимым. То же относилось и к слугам. Так что в путь Эвелина отправилась налегке.

Промозглым влажным вечером, когда ветер гнал над землей низкие клочья туч, наполненных влагой, девушка ждала императора у ворот Академии. Легкая ученическая форма не спасала от холода, и Эвелина тысячу раз пожалела, что сгоряча согласилась с предложением Дэмиена и решила не брать с собой ничего. Слава Богам, хотя бы дождя не было.

Будто в насмешку, ослепительная ветвистая молния разорвала пополам темные небеса, и хлынул ливень. Эвелина горько усмехнулась, подставляя лицо упругим струям. Бежать обратно под защиту крыши Академии представлялось бессмысленным. Она моментально вымокла до нитки.

– И кто придумал встречаться не в стенах школы? – пробормотала она, слизывая с губ крупные капли.

– Это традиция,– отозвался знакомый голос.

Девушка мысленно выругалась, кляня себя за несдержанность, и обернулась, склоняясь в почтительном поклоне.