Текст книги "Поцелуй сирены и первобытные хищники (ЛП)"

Автор книги: Елена М. Рейес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

3

НЕРИССА

– Если ты потянешь не за тот хвост, тебя укусят, – поет Ная, задевая меня плечом, прежде чем проплыть мимо меня в мою спальню. Она была со мной всю ночь, следя за тем, чтобы я не попала в беду, как и подобает любой лучшей подруге; проблема в том, что ей хуже, чем мне.

Любопытная. Бесстрашная. Выдающаяся подстрекательница и полное противоречие каждому слову предупреждения. Она тоже занималась этим всю ночь. С тех пор как мы заманили сюда изгоев, мы использовали песню нашей сирены, чтобы усыпить бдительность патруля оборотней на восточной стороне острова, а затем остались наблюдать за неравным поединком.

Потому что я отправила этого изгоя на верную смерть. Его и его друзей, хотя девушка оставалась в нерешительности. Она пыталась сопротивляться – убежать, – но ее брат был сообщником и стоял за спиной своего друга-идиота Спиро.

Это было легко. Даже слишком легко.

Усвоенный урок: Никогда не кради у русалки.

Мы не прощаем. Мы не забываем.

И самой большой ошибкой Спиро Марроса было то, что он вломился в мой маленький дом в Порт-Аварии, его грязные руки рылись в моих драгоценностях. В основном всякая всячина, потерявшиеся в море приливные безделушки, от незначительных до не имеющих ценности, которые я собирала в частном порядке на протяжении многих лет без ведома моего короля. Это противозаконно русалочьему закону; мой дедушка был бы в бешенстве. Он видит ценность в золоте и серебре – драгоценных металлах, – но опять же, я никогда не была той, кто идет по абсолютно прямой линии.

Больше похоже на зигзаг.

Это мой бунт.

То, что принадлежит только мне.

Однако Маррос поплатился за свою жадность. Сладкая колыбельная, нежный приказ, и он вошел в волчье логово без боя…

– Ты сильнее его, – проворковала я, мой голос был хриплым от сладкого намерения. Обходя его, я провела указательным пальцем по его лопаткам, мое прикосновение было рассчитано на дальнейшее соблазнение. Манипулирование. – Настоящий альфа – грязный пират – не преклонится ни перед одним мужчиной, не говоря уже о том, чтобы полагаться на магию, чтобы удержать свой трон.

– Он недостоин, – выплюнул Спиро, сжав челюсти, глаза наполнились злобой, когда моя воля стала его.

– Найди камень, изгой. Найди его, и я награжу тебя.

Очарование пускало корни медленно, как ядовитый плющ, и проникало сквозь трещины, которые образовывала его гордость. Я не толкала и не кричала, не полосовала его по лицу острым краем когтей – я просто исполнила свою просьбу. Низкие и сладкие, мои слова – пульс магии, пульсирующий под его кожей.

– Напомни им, кто ты, Маррос, – промурлыкала я, стряхивая частички грязи с его рубашки. – Заставь волков преклонить колени.

Его зрачки расширились, дыхание сбилось.

– Я не подведу тебя, принцесса Нерисса.

В этот момент он был не более чем марионеткой на ниточках.

И все же, когда я столкнулась с Альфой Дайром, это был мой враг, за которого я… болела.

– Просто в нем что-то есть, – бормочу я себе под нос, отворачиваясь от Наи.

Она слишком хорошо меня знает. Я не могу и не хочу признавать, чем бы ни было это притяжение. От крайней ненависти до желания, и я хочу большего.

Его. Его грубой, животной силы, которая сочится из каждой его поры.

Потому что невозможно отрицать, насколько суров Кай Дайр. И зверь, и человек.

Он высокий, темноволосый и красивый, с чернейшими глазами, которые становятся теплыми, золотисто-медовыми, когда волк выходит на передний план. Альфа Дайр излучает силу. Они волнами струятся по его загорелой плоти, в то время как татуировки, украшающие его спину, руки и шею, только усиливают очарование.

Кости. Когти. Компас.

Каждое искусное произведение было тщательно подобрано, выполнено с точностью, и в результате получилась история, запечатленная во плоти. Которую я хочу прочитать. Запомнить. Только один раз.

Он идеальный образец мужского пола. Оборотень. Враг, Нерисса. Никогда не забывай об этом.

– Война и месть не подчиняются правилам, Ная. Я тоже.

Подплывая к большому окну, я смотрю на раскинувшееся внизу королевство Маривелл. Большинство домов спят, но по усаженным кораллами улицам прогуливаются ранние пташки. Они открывают магазины, собирают морские травы и готовятся к смене приливов.

Затем происходит смена дежурного патруля.

Наплечник из морской стали – смесь кристаллизованных отложений соли и глубоководных бассейнов с морской водой – улавливает потоки света, отражая мириады цветов, в то время как пояс из водорослей люминис пересекает грудь и переплетается с толстым поясом из того же материала. Каждый военнослужащий королевской армии проходит две месячные ротации патрульных в двенадцатичасовые смены в перерывах между тренировками и другими обязанностями.

Их титулы, звания и фамилии выгравированы на правом нарукавном щитке, в то время как на левом – герб нашего королевства, выкованный смесью биолюминесцентных чернил.

– А ты, Рисса? Веселишься, то есть? – спрашивает она, садясь рядом со мной, чтобы посмотреть, как солнце поднимается все выше, отражаясь от поверхности над нашим водным царством. Еще рано, а мы не спали. Я измотана и сбита с толку. Взволнована. – Потому что с моей точки зрения, это не было невинным или…

– Мне понравилось. – Мой тон выходит резче, чем предполагалось, но моя потребность в том, чтобы она перестала так говорить, намного превосходит ее склонность к любопытству. Люблю ли я ее и то, что она умеет читать меня, как открытую книгу? ДА. Абсолютно. Помимо моей ближайшей семьи, она человек, которому я доверяю больше всего.

Ее верность короне непоколебима. Ее любовь к моей бабушке честна и непорочна.

Она мой человек. Моя избранная сестра.

– Или тебе понравился потный, поблескивающий мускулами в лунном свете волк? – Плечо Найи касается моего, ее губы кривятся в непристойной усмешке, когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее. Никакого осуждения или укоризны. – Я не виню тебя, Нерисса. Этот мужчина великолепен, даже если он потомок гнилого чудовища.

– Брось это, – выдавливаю я, мне не нравится ее восхищение его телом или оскорбление. Мне не нравится ни то, ни другое.

– Это было не «нет». – Нет. Это было не так. – Его внешность помешает тебе… – она замолкает, но подтекст очевиден.

То, что нужно сделать, выходит за рамки восстановления камня и возвращения его на законное место на шею моей бабушки. И все же, я не могу контролировать, как сжимается мое нутро при воспоминании о том, как он играл со своей добычей. Грубая, животная сила, стоящая за каждым ударом, и прилив желания, который они вызывали; Я чувствовала жар от своих щек к соскам. Покалывание осознания и желания.

Раньше у меня никогда не было мурашек по коже, но теперь я в них эксперт.

Каждый раз, когда он искал меня в открытой воде, я сдерживала стон. Я вздрогнула, когда Кай Дайр узнал мой запах, сосредоточилась и забыла обо всем, кроме аромата, донесенного до него легким ветерком.

Не Наи. Не других волков. Мой.

– Мне нужно увидеть его снова.

– Что? – Спрашивает Ная, приподняв бровь. Мы обе знаем, что она слышала; она просто хочет, чтобы я повторила. – Да ладно. Скажи еще раз.

– Мне нужно увидеть его снова.

– И почему это?

Опять же, никакого упрека. Во всяком случае, я улавливаю намек на беспокойство за меня.

– Потому что все это закончится на моих условиях. – Не ложь. План моего дедушки и мой отличаются. – Это моя судьба.

– Нерисса, я просто…

– Давай немного поспим, прежде чем меня призовет наш король, – говорю я, прерывая ее. – Я устала.

Не ложь, но и не вся правда. Мое тело хочет покоя, но разум бодрствует. Слишком осознанный.

– Конечно. – Ная резко выдыхает и вытягивает руки вверх и назад, разминая конечности. Она не требует ответов от меня прямо сейчас. Вместо этого она поворачивается и направляется к выходу, но останавливается на пороге. – Сегодняшний обед?

Я качаю головой, когда она смотрит на меня через плечо.

– Не могу. Мне нужно кое о чем позаботиться в Аварии.

– Хочешь составлю компанию?

– Не сегодня.

– Тогда я проведу перехват с твоим дедушкой. – Дьявольская ухмылка заиграла на ее губах. – Я уверена, Его Величеству будет интересно узнать о проблемах, с которыми сталкиваются молодые женщины-русалки. Мы можем начать с растущего давления, требующего принятия браков по расчету, а не суженых по судьбе.

Я фыркаю.

– О, он был бы в восторге от этого.

Мой дедушка был патриархом. Временами сексистом.

Он считал, что королевством сирен должен править мужчина, даже несмотря на то, что женщина была бы лучше. Конечно, моя бабушка обладала властью, и ее мнение ценилось, но, в конце концов, ее наблюдения стали его заслугой. Именно его защита и любовь позволили ей быть такой свободной.

Это не было свободой. Это были цепи, замаскированные под украшения, и я не собиралась закончить так, как она.

Я сыграла свою роль, выполнила свой долг наследницы, но моя позиция была ясна всем: Никакого брачного соглашения, если только оно не касается моего суженого.

– Верно? Наш король всегда так беспокоится о своих избирателях. – Улыбка с ее лица исчезает, выражение становится серьезным. – Будь осторожна, Нерисса. Возвращайся домой целой и невредимой. Ты нужна здесь.

– Я обещаю.

Толстые мускулы перекатываются при каждом движении, а капли пота стекают по его загорелой коже. Он великолепен, каждый дюйм его тела настроен на мою потребность, когда он поднимает меня и разворачивает в нужное положение.

Я стою на четвереньках. Моя голова опущена, а задница высоко поднята.

Каждый дюйм моего тела выставлен на всеобщее обозрение, пока я наслаждаюсь его силой. Тем, как легко он обращается со мной.

Но опять же, я жажду его контроля. Нуждаюсь в его укусе.

– Такая идеальная маленькая пара. – Губы прокладывают дорожку от основания моей шеи до плеча, по пути его клыки покусывают кожу. Укус боли перед прикосновением удовольствия. – Ты готова принять меня, принцесса?

– О, боги, – стону я, сильно сжимаясь от ощущения его зубов. Мои бедра прижимаются к его могучей длине, молча умоляя его принять подарок, который я приберегла для него. – Пожалуйста.

– Не Боги, Нерисса. Я твой зверь.

– Мой. Только мой. – Я начинаю жалобно скулить, а он хихикает надо мной. Однако этот смех переходит в шипение, грубое ругательство, когда толстая головка его члена вонзается в мой вход.

Это так приятно. Так правильно.

– Ни человек, ни волк никогда не полюбят тебя больше.

Его бедра резко выдвигаются вперед…

– О, трахни меня, – выдыхаю я, садясь на кровати. Грудь вздымается, внутренняя поверхность бедер мокрая; я в своей человеческой форме. Что за… На моей раскладушке лежат две ноги, а не хвост. Я обнажена, и мое тело чувствительно, как будто он прикоснулся ко мне. Как будто все это не было сном, и у меня нет способа объяснить или оправдать покалывающий пульс желания, заставляющий меня сжиматься.

Тихо застонав, когда дрожь пробегает по мне, я чувствую себя беззащитной.

Русалки редко меняются в воде. Мы остаемся в своем истинном обличье. Наши хвосты – особая часть того, кто мы есть, и в моем есть нечто большее, чем просто красивые, переливающиеся цвета.

Мое родимое пятно отчетливое и особенное; Я ношу знак двойных лун.

У моей бабушки такая же метка, в то время как у моей матери ее не было. Точно так же, как у меня есть предрасположенность – мои эмоции привязаны к погоде, – а у моей матери не было способностей. Это передалось через целое поколение.

Чего-то такого, чего раньше никогда не случалось, и пока моя мать была жива, она считала это благословением. Она не была обязана служить короне и предпочла уйти в отставку после того, как нашла свою пару, позволив моему деду продолжать руководить. У моего отца не было желания быть королем, до сих пор нет, и я его не виню.

Наше королевство не так свободно, как могут подумать любители пришельцев.

Нами руководит иерархия и архаичные роли, где у мужчин больше власти, и хотя моя бабушка была истинной наследницей, ее организованное спаривание забрало корону. Нечестно и неправильно – я не повторю ту же ошибку.

Закрывая глаза и делая глубокий вдох, я пытаюсь успокоить бешено колотящееся сердце. Пытаюсь вернуться в форму хвоста, и все же у меня ничего не получается. Снова и снова. Мой разум отказывается не видеть эти яркие медовые глаза и то, как его голова повернулась в мою сторону; его челюсти крепко сжались, когда мой запах окутал его.

Прошлой ночью я разыграла свою карту.

Часть меня хотела, чтобы Кай знал, что я там, даже если я не покажу своего лица. Одно из преимуществ того, что я внучка Люсьен, – это сокровища, которые она передала мне за эти годы. Древние писания, амулет, спрятанный в браслете с драгоценными камнями, который приглушает мой запах, плащ, сотканный из морского шелка, последний из которых является моим самым желанным достоянием.

Его волокна изменяются в соответствии с любым окружением, работая как на суше, так и на море, при необходимости сливая меня с фоном. Это были те вещи, которые она когда-то использовала, чтобы вырваться из-под контроля своего отца.

Семья. Долг. Самопожертвование.

И все же ты почти разоблачила себя…

Ветер и буря прошлой ночью были порождены не природой, а смесью моих эмоций, когда я наблюдала за этим мощным зрелищем. Я ничего не могла поделать с внутренней борьбой, с тем, как мое тело дрожало под водой по пояс, когда он направлял ауру своего альфы на толпу кровожадных волков.

Это было сексуально. Это было откровением.

Это преследует меня в снах.

Это все его вина. Красивый засранец.

– Что со мной не так? – Я громко стону, откидываясь назад и закрывая лицо руками. – Кай Дайр – враг.

Я расстроена и сбита с толку. Мне нужно взять себя в руки.

Сосредоточившись на своем дыхании, я пытаюсь успокоить волнение, которое вызвал во мне этот грязный волк. Я дома, в безопасности, и успокаивающий поток воды начинает ослаблять узел в моей груди с каждым глубоким вдохом. Чем больше я поддаюсь медленному покачиванию, тем легче успокоиться и не думать о нем.

Его красивое лицо исчезает, и вместо этого я представляю себя совершающей глубоководный заплыв.

Вместо его мускулов и того древесного аромата, который я едва уловила, я представляю себя сидящей в своем доме в Аварии и читающей книгу. Может быть, разделяющей трапезу со старшим магом, живущим по соседству, с которым у меня завязалась нетрадиционная дружба.

Я сказала Нае, что буду занята. Изначально я собиралась в Аварию, чтобы задать несколько вопросов, но вместо этого меня зацепила идея частного гадания на картах Таро. Так спокойнее, точнее, и никто не будет задавать вопросов в ответ. Резко выдыхая, я выпрямляюсь и улыбаюсь. Мой хвост снова начинает мерцать, пурпурные и голубые тона с легким розовым оттенком улавливают солнечный свет, просачивающийся сквозь верхние отверстия.

Еще больше, когда я подхожу к самому большому окну и заглядываю вниз.

Все королевство проснулось и движется. Магазины открыты, их витрины пестрят ракушками и морскими ушками. Крошечные меркиды носятся и смеются по саду-коралловому лабиринту, в то время как на площади играет оркестр, и звуки инструментов разносятся по течению.

Признаки жизни повсюду.

Все это вызывает улыбку на моем лице, пока аромат морской соли не замирает за пределами моей спальни. Двое моих знакомых мужчин источают один и тот же аромат, немного отличаясь друг от друга.

Один – мой дедушка. Другой – его крестник, генерал Орион.

Там пауза и невнятный – слишком тихий – обмен репликами, но я могу ясно разобрать два слова:

Кордис Люкс.

Только что был блеск металла, высокий изгиб руки, нацеленной на убийство, а затем наполовину обратившийся альфа впился когтями в шею человека, которого я послала на разведку. Работа Спиро была простой, и я уставилась на награду за мой обман, висящую на толстой золотой цепочке, черный камень, сияющий в свете луны…

Это бесценное сокровище принадлежит моей семье. Оно должно было стать моим в тот день, когда мне исполнилось восемнадцать, точно так же, как он был для каждой дочери до меня. В каждом поколении рождается одна девочка – дар богов, – и она обладает способностями, которые ее братья никогда не унаследуют.

Так было всегда.

Меня лишили этого обряда посвящения, и сейчас, в двадцать один год, желание все еще горит во мне.

Камень передается по наследству со стороны моей бабушки. Подаренный в рамках связующего ритуала, он несет в себе частичку нашей магии, которую мы однажды подарим своей судьбе. Благословение, призванное укрепить и защитить, отметить их как наших.

Притягательный: это наш запах, который переплетается с самыми волокнами их ДНК.

Черный и гладкий, как морское стекло, обсидиан остается бездействующим, пока его не коснется судьба. Светится огненно-синим только тогда, когда соприкасаются настоящие супруги и связь устанавливается. Более того, после укуса по традиции самец носит его на груди до тех пор, пока их дочь не достигнет совершеннолетия, а затем он передается по наследству.

Однако эта традиция умерла с предательством королевы Люсьены.

Оно сделало ее слабой. Больной. Потерянной.

Моя бабушка изменилась с тех пор, как Эфраим Дайр украл его у нее, и я поклялась исправить это зло любой ценой. Даже если для этого придется убить короля всех волков и продемонстрировать свое черное пиратское сердце у входа в королевство Маривелл, пусть будет так.

Семья превыше всего. Чего бы это ни стоило.

Но что, если я – цена?

4

НЕРИССА

– Задумалась, принцесса? – Внезапный грубый голос возвращает меня в настоящее, и я поворачиваюсь лицом к незваному гостю.

Немного самоуверенно улыбаясь, Орион стоит ближе, чем я ожидала. В нескольких футах от меня у него широкие плечи, средний рост и темно-синий хвост, который подходит к его глазам. В отличие от этого, его волосы белые – почти серебряные – под лучами солнца.

– Что тебя так беспокоит?

Его глаза скользят по моему телу, вверх и вниз, от плавников до грудей. Они прикрыты моим любимым шелковым бюстгальтером из водорослей с вставками в виде ракушек, отполированных под стеклянные бусины, оттенков, подходящих к моему хвосту. Орион не скрывает своей привлекательности, и мне неловко, но в этом нет ничего нового. Так было с тех пор, как мы были молоды.

Тогда это было его напыщенное отношение.

Сейчас он слишком самоуверен и напорист. Забывает, что в иерархии он ниже меня.

Он сын друга дедушки Атласа, которого с юных лет готовили стать нашим генералом после того, как его отец ушел в отставку. Не то чтобы он боролся за эту должность или заслужил ее; его награда была просто в том, что он был сыном верного советника и придворного. Тот же человек, который занял это место, когда мой дед стал королем, лично выбранный на этот пост.

– Доброе утро, – говорю я низким голосом, пятясь назад с натянутой улыбкой на лице.

– Уже за полдень, Нерисса. Далеко за утро.

– Я только что проснулась, так что для меня… – я замолкаю, смысл ясен.

– Ты обрадуешься, если я скажу это?

В ответ я выгибаю бровь, но сохраняю молчание. Орион резко выдыхает, чешуйки на его груди вибрируют.

– Доброе утро, ваше величество.

– Это было так сложно? – Спрашиваю я, но прежде чем он успевает ответить, продолжаю. – И отвечая на твой предыдущий вопрос, я думаю…

– По поводу?

Я не ругаю его за грубость за то, что он прервал меня. Вместо этого я обхожу его и направляюсь ко входу. Мне никогда не нравилось оставаться с ним наедине. Оппортунист и шовинист.

– Куда ты направляешься?

Остановившись на пороге, я оглядываюсь на него через плечо.

– Это действительно твое дело?

– Я тебе не враг.

– И все же ты откладываешь мой поход на кухню.

– Никто не говорил тебе спать так долго.

– Я улавливаю в этом предостережение? – Мой тон немного резкий, но, как и все остальное, это проходит мимо его сознания.

– Где ты была прошлой ночью?

– Вы переходите границы, генерал. Помните свое место.

Его дерьмовая ухмылка говорит о том, что ему нравится мое раздражение.

– Будь милой.

– Орион, я в пяти секундах от…

– Твой дедушка просит тебя присутствовать в обеденном зале, Нерисса.

Он подплывает ко мне, касаясь рукой моего бока, прежде чем остановиться возле моей комнаты. Там он машет рукой в сторону королевских пиршественных покоев. Не говоря ни слова, я делаю движение, чтобы пройти мимо него, но он протягивает руку и хватает меня за запястье. Моя немедленная реакция – дрожь, но я борюсь с этим желанием и смотрю на его руку, лежащую на моей.

– Я купил твои любимые пирожные – лунные листья с морским виноградом.

Мое любимое блюдо? ДА.

Доверяю ли я ему? Нет.

– Благодарю вас, генерал.

– Для меня это большое удовольствие.

Он придвигается ближе, но я качаю головой.

– Теперь отпусти.

– Конечно.

Он сжимает мои пальцы, и отпускает. Я уплываю, не обращая внимания на то, как его тень цепляется за мной. Орион следует за мной из моих личных покоев в столовую, мой желудок скручивает от голода и тревоги. Почему дедушка хочет меня видеть?

– Позволь мне открыть для тебя дверь.

Здесь нет двери, но я не кричу ему об этом. Толстая, расшитая бисером занавеска свисает с проема до самого пола из-за матового белого стекла, создавая нежную композицию. Каждый сдвиг в течении приносит другой набор нот, но они объединяются в любимую песню моей бабушки.

Уроженец земли. Из Аварии.

Я единственная, кто знает это, и я не могу сдержать легкую улыбку, которая появляется на моих губах, когда она играет. Это сладкая, но навязчивая мелодия, полная безответных желаний и жажды – того, «что, если».

Я проскальзываю в комнату, стараясь, чтобы звук моего хвоста не отдавался слишком громким эхом. Ориона тоже не благодарю, а останавливаюсь рядом с моим дедушкой, который уже сидит во главе стола. Эта столовая – частная. Задумана для того, чтобы дать членам королевской семьи почувствовать нормальность и разделить трапезу, но это всегда было больше похоже на стратегическое совещание.

Острый, как лезвие, взгляд дедушки останавливается на мне, прежде чем смягчиться.

– Нерисса, дитя мое. Как ты?

Для водяного старше ста лет он выглядит ни на день не старше сорока. Мы стареем медленно. Водяные мягко несут свои годы, время проходит мимо нас, как течение, оставляя слабые следы на наших лицах, но никогда не крадя нашей красоты.

Немного наклонившись, я целую дедушку в щеку, прежде чем прижаться своим лбом к его. Мы остаемся так несколько секунд, признавая нашу семейную связь и любовь, даже если временами этот мужчина мне не нравится. И то, что он делает. Он очарователен, когда это ему выгодно, требователен к своим подданным и является самым большим сторонником патриархального общества, в котором женщины живут под вынужденной защитой короны и своего короля.

Любит ли он также и тех, кто ему дорог? ДА.

Верен ли он моей бабушке и нашей королеве? ДА.

Он непредубежден или верит в перемены? Нет. Ни в коем случае.

Он сохранил корону благодаря удаче и тому, что моя мать нашла свою настоящую пару, сына канцлера с западного моря; он переехал сюда из маленькой капсулы в Море Вечной Ночи без мании величия или скрытых мотивов, но верный своему королю. У моего отца нет желания править; он просто любил мою мать до тех пор, пока она не испустила последний вздох, глубоко вонзив конец гарпуна в ее грудь.

Мне тогда было всего два года.

– Все в порядке?

Его вопрос возвращает меня к настоящему, и я улыбаюсь. Киваю.

– Я в порядке, просто немного проголодалась.

– Ты поздно вернулась?

На этот раз это не вопрос, а прямое наблюдение. Требующее ответа, в который он не станет углубляться.

– Если быть точным, можно было бы сказать, что рано утром.

– Так и было, но на то были веские причины.

Он жестом приглашает меня сесть, и у меня не остается выбора, кроме как принять стул, отодвинутый Орионом.

– Благодарю.

– С удовольствием, принцесса.

Дедушка улыбается, глядя на это зрелище, с нежностью в глазах, с явным желанием, чтобы я согласилась на этот брак. О нем он упоминал вскользь и раньше, но я беспокоюсь, что приближается время для более прямого приказа. Для него пара – это компромисс между двумя людьми, которые находят выгоду в союзе.

Я? Я соглашусь только на брак по воле судьбы. С моей родственной душой.

– Приятно видеть, что вы двое ладите.

– А почему бы и нет? – Спрашиваю я, беря один из морских виноградин и отправляя его в рот. Кожица лопается у меня под зубами, сладкая и терпкая одновременно, как спелая слива, посоленная. Они крошечные, но их вкус остается у меня на языке, и я не могу сдержать искренней улыбки, которая растягивает мои губы.

Я вспоминаю вечера, проведенные с моим отцом после урока боя; он всегда приносил что-нибудь в награду.

– Конечно, ты бы поладила. – Дедушка снисходительно похлопывает меня по плечу. – Но мне все равно интересно, где ты была прошлой ночью, Нерисса.

– Возможно, прошлой ночью я провела кое-какую разведывательную работу.

– И ты что-нибудь нашла? – Мой кивок заставляет его резко выдохнуть, чешуя вибрирует на руках и груди. – Где? Что ты видела?

– Я следовала за пиратским кораблем…

– Сама, – гремит он, хлопая рукой по резному коралловому столику. Появляется трещина, и Орион придвигается ближе, но мой дедушка поворачивает голову и смотрит на него сверху вниз. Его генерал немедленно отступает, голова опускается, но я все еще замечаю, как сжимается его рука, когда наш король поворачивается ко мне.

– Ответь мне, Нерисса. Кто дал тебе разрешение приближаться к этим грязным шавкам?

– Ты хотел или не хотел, чтобы я разведывала?

– Да, но…

– Я нашла его. – На его лице сразу же появляется гордость, но я улавливаю скрытый расчет. – Он у него.

– Ты уверена, что видела его?

То, что он не сделал мне выговор за то, что я прервала его несколько секунд назад, говорит о многом.

– У кого он сейчас?

– Да.

Краем глаза я вижу это снова. Альфа Кай Дайр. Камень у него на шее. Эти горящие глаза смотрели на море, не в силах найти меня.

– Оно звало меня вчера, это необъяснимое притяжение, и я последовала своему инстинкту. На острове Сан-Тико…

– Кто его носил?

– Кай Дайр.

– Где?

– На цепи.

Я не упоминаю о том, что загипнотизировала изгоя и специально отправила его в бой? ДА. Чем меньше он знает, тем лучше.

– Но я ушла прежде, чем какой-нибудь волк смог учуять мой запах.

– Ты хорошо поработала, дитя мое. – Его некогда напряженные пальцы начинают барабанить по столу. На его лице нет гнева, скорее расчетливое выражение. – Ты превзошла мои ожидания. Ты замечаешь то, чего не замечают другие, в большей степени, чем твоя бабушка.

На секунду я чувствую острую боль в груди, и я знаю, что это из-за него. Почему он проецирует, я не знаю, но это глубоко укоренилось. Как король, он обладает способностью поглощать и излучать эмоции. Помогать своим подданным в беде, но прямо сейчас я чувствую его.

– Она становится слабее, Нерисса. С каждым днем она остается без этого камня – магия украдена – ее душа и тело увядают. Я беспокоюсь о ней.

– Я тоже.

– Благословенны боги, осветившие твой путь.

– Нам нужно вернуть его, пока он не стал слишком…

– Уже пристаешь к моей дочери, Атлас?

Орион возмущен отсутствием должного обращения со стороны моего отца, но знает свое место и молчит. Или это может быть ревность. Хотя ему напоминают не выходить за рамки, мы не придерживаемся одних и тех же правил. Затем папа направляется ко мне, останавливается, чтобы поцеловать меня в лоб, прежде чем взять одно из моих пирожных. Он кладет его в рот, подмигивая мне, прежде чем я успеваю возразить.

– По крайней мере, дай ей поесть перед допросом.

Дедушка сейчас в таком хорошем настроении, что пододвигает тарелку поближе ко мне.

– Прими мои извинения, милая. Пожалуйста, ешь.

– Спасибо.

Взяв кусочек, я медленно прожевываю, наслаждаясь богатым балансом соленого и сладкого. У него идеальная консистенция, не слишком влажная, даже несмотря на то, что мы находимся под водой, и ее воздействие должно испортить тесто. Кремовая начинка представляет собой смесь морской пены и морского винограда, придающую ему нежную, затяжную сладость с привкусом соли. Затем его скрепляет нежная обертка из листьев ракушки. Он мягкий, но упругий, и его любят русалки.

– Твоя бабушка ждет тебя, – говорит папа после того, как я съедаю два пирожных размером с ладонь. Я уже отстраняюсь, прежде чем он успевает закончить, спешу быстро поклониться и, схватив тарелку, выхожу из комнаты. Все, что я улавливаю в конце, это…

– …гостиная.