Текст книги "Изменить судьбу (СИ)"

Автор книги: Елена Сарафанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

   И вот теперь довольный встречей Эрива рассказывал о несостоявшейся битве на Лидском поле, потом Усим объяснил еще раз, почему степняки вступили в войну и как имперцы обманули каганов. "Мы ведь шли оказывать помощь пострадавшему соседу, а не захватывать север Ирии". Затем пришла очередь магов делиться информацией.

   Пока командиры общались, воины отряда привели на поляну всех лошадей и соорудили для них временную коновязь, Хелла организовала бездымный костер, вызвав уважительные взгляды варваров, принявшихся кашеварить, а дружинники нарубили лапник для будущих постелей, потому что ночевать решили здесь же, на поляне. Стараниями Хеллы, быстро набравшей грибов под елями и приготовившей из них отличный соус, каша получилась неимоверно вкусной. С мисками в руках, Кунс, Усим и Гвидо выработали совместный график дежурств в лесу и определились с пятерками разведчиков, которые будут по очереди наблюдать за лагерем герцога.

   Заканчивалась ночь и вместе с ней попытки Гвидо определить, что же задумала Великая герцогиня, мечтающая стать королевой.

   "Она же должна понимать, что раз кочевников здесь до сих пор нет и приграничных дружин тоже не видно ...то что все это может значить? ...Понятия не имею ...В ставке короля у герцогини точно есть свои люди ...Амулет дальней связи! Она узнает новости из Аруны через такой амулет. Кто же ей докладывает? Хорс обязательно должен выяснить имя предателя ...А как? Если гад держит этот амулет не при себе, а, например, дома? Пришел со службы и доложился Гадине обо всем. Выходит, она определенно знает, что за ней следят. Или догадывается, по крайней мере... Так, нужно обязательно узнать, о чем говорят в лагере герцога".

   Понемногу лес начал просыпаться. Запели птицы в ветвях елей, где-то послышался перестук дятла и даже утренний ветерок проснулся – зашумел тихо кроной деревьев, нашептывая людям, что пора вставать. Зашевелились просыпающие воины на поляне, кто-то принес котелок воды и поставил на огонь для утреннего чая, а вот и Фарр подошел, зевая во весь рот.

   – Как прошла ночь? – спросил граф, присаживаясь рядом.

   – Спокойно. Правда я всю "собачью стражу" голову ломал, вычисляя дальнейшие шаги Гадины и пока ничего не придумал. А ты что скажешь? Есть идеи, как она поступит? И еще – я думаю у герцогини должен быть такой же амулет дальней связи, как у нас, чтобы знать последние новости из Аруны.

   Фарр помрачнел и тихо выругался:

   – Дерьмо! И как одна баба может пересрать спокойную жизнь всей страны!?

   – Как оказалось – легко.

   – Если она в курсе, что происходит при дворе, – заметил граф, – то какова вероятность того, что ей может доносить еще и кто-то из наших на границе?

   – Вот как раз это меня не тревожит, – успокоил друга Гвидо и встал. – Не забывай, там – мой отец. Уж он об этом позаботился в первую очередь, поверь.

   – Верю, твой отец – человек великого ума. Мой папа хвалит мне его и ставит в пример каждый раз, когда мы приезжаем домой. А ты сейчас куда?

   – Умоюсь, а потом хочу посоветоваться с Хеллой ...и с тобой, конечно же.

   – О чем?

   – Как мы можем услышать, что происходит в лагере герцога? Есть же способ магического единения для совместного воздействия на среду. Мы все – маги Воздуха. Сформируем маленькое незаметное облако и отправим его повисеть и послушать над палатками. Как думаешь, получится?

   – Получится, не сомневайся, – ответила подошедшая девушка. – Раньше мы не могли этого сделать, потому что все наши усилия уходили на защиту от любопытных на дороге, потом – на иллюзию отхода. Экранирующие амулеты хороши только, когда маг мимолетно тебя осматривает издали, не больше. Опытный же дознаватель сразу увидит все твои хитрые игрушки и тут уж никакой экран не спасет. Зато теперь, когда нас охраняют, мы можем спокойно установить стационарный магический барьер и выслать твое облако-шпион. Гвидо, ты молодец!

   Через час, выйдя к границе леса и обеспечив себе надежную защиту, трое магов претворили свой план в жизнь. Полупрозрачное облако направлял Гвидо, Фарр занимался усилением звука, а Хелла – единением и подпиткой силы. Все внимательно следили, как их творение медленно поплыло через дорогу к палаткам герцогской ставки, а вскоре начала поступать и первая информация.

   – Что ты стоишь? Что ты стоишь, болван? – кричал какой-то мужик в лагере. – Неси воду на кухню! Живо!

   – Не то! – пробормотал Гвидо и передвинул облако ближе к центру.

   – Левой! Левой! Раз-два-три! Стой! ...Вашу мать, болваны! Левой, я сказал!

   – Опять не то, – пробормотал Фарр. – Где же палатка герцога? Отсюда не видно.

   – Ваше сиятельство, его шатер еще дальше, вглубь, – прошептал стоявший рядом степняк Цан, с любопытством наблюдавший за великим колдовством королевских магов. Теперь ему было, что рассказать генералу Ли, когда все закончится. Шаманы о таком способе подслушивания наверняка не знают, иначе обман имперского посла был бы раскрыт еще в степи.

   – Дальше вглубь? Ладно.

   Сегодняшнее небо просто идеально подходило для магии Воздуха – серое, не по-летнему, блеклое, покрытое темнеющими тучами, обещавшими скорый дождь. На их фоне прозрачное облако троицы магов было просто невозможно заметить.

   – Мама, так больше не может продолжаться, – вдруг прорезался молодой женский голос, усиленный стараниями Фарра. – Я хочу вернуться домой! Я хочу свободно ходить и говорить! Есть, спать, дышать, в конце концов... – голос девушки, а это несомненно была младшая дочь герцогини, Ная, прервался всхлипом.

   – Прекрати истерику! – ЭТОТ голос заставил замереть всех, кто стоял за барьером на опушке Бранского леса, и затаить дыхание. "Гадина", – беззвучно прошептала Хелла. "Молчи", – шевельнул губами Фарр.

   – Убирайся в свой шатер и чтобы я тебя не видела до вечера! – голос герцогини пробирал до самих пяток. Цан даже отшатнулся вначале от неожиданности, когда услышал так близко голос Смерти, и беззвучно прошептал быструю молитву за спасение души, но потом вновь подошел и стал вместе со всеми внимательно слушать.

   – Ты слишком строга с ней, – попенял Гидану низкий мужской голос. – Она же еще так молода.

   – Когда взойдешь на трон, дорогой супруг, Ная должна стоять рядом и вести себя, как подобает принцессе, а не избалованной девчонке.

   "Герцог", – кивнул Гвидо.

   – Мы же вместе ее избаловали, дорогая, что уж теперь?

   – Ты прав, конечно. После рождения Уолда я уже и не надеялась, что вновь стану матерью, а тут в сорок лет такой подарок. Но сейчас нам всем не до сантиментов, пойми, нужно быть твердыми и решительными.

   – Как скажешь, дорогая, – и голос герцога исчез.

   "Ушел", – шепнул Цан и снова замер.

   Какое-то время стояла тишина, а потом послышался новый голос:

   – В одном Ная права, это ожидание сильно изматывает.

   – Что слышно с границы? – прошуршала Гадина.

   – Все еще ждем известий. Я послал уже третью группу разведчиков, может хоть ей удастся узнать, куда подевалась орда?

   Цан тихо фыркнул в ухо Гвидо: "Орда уже здесь".

   – Мама, из Аруны известия были? – продолжил мужской голос и стало понятно, что это Уолд, старший сын герцога. – Император все еще болеет?

   – Оуэн не болеет, он умирает. Я же говорила, сын, безумие императора – наследие материнских предков. Разбудить его было сложно, а управлять сумасшедшим – еще тяжелее. Сам должен понимать, как пришлось извернуться кузену Жерману, чтобы развязать вторую войну. Но я верю в нашу победу. Твой отец вскоре станет новым королем, а за ним и ты, мой дорогой. А теперь, извини, я все-таки пойду и посмотрю, как там твоя сестра.

   – Ох, мама, мне бы твою уверенность, – донесся ей вслед тихий голос Уолда.

   Гвидо рассеял облако и взглянул на потрясенных друзей.

   – Нужно связаться с Гереро, – выдохнул Фарр. – Срочно!

   – Цан, остаешься здесь. Смотри, кто прибывает по дороге к лагерю, особенно со стороны Иглиса. Обо всех изменениях докладывать немедленно, – отдал распоряжение Эрива, молчавший все это время в стороне. Кунс кивнул степнякам, показал кулак своим разведчикам и двинул вслед за уходящими магами.

   Глава 18.

   Гереро как раз находился на совещании у канцлера, где присутствовал и король Огден, когда на связь вышел взволнованный Умник.

   – Говори, Гвидо, я слушаю.

   Новость потрясла всех. Поблагодарив разведчиков за их предприимчивость, Гереро отключил амулет и посмотрел на короля.

   – Нужно известить Гордона, чтобы предупредил Академию Оуэна, – сказал Огден Арахет. – Вина генерала Жермана состоит не только в превышении своих полномочий. Думаю, именно он спровоцировал болезнь и последующую смерть императора.

   – Но идея и средство ее исполнения, несомненно, принадлежат герцогине, – добавил канцлер Оратойя.

   – Жерман – кузен Гадины? – удивился глава разведки Ирии. – А почему мы об этом не знали? – и он вопросительно взглянул на своего заместителя.

   – Кто готовил досье герцогини? – задал встречный вопрос Гереро.

   – Ее, с первого дня появления в Ирии, вел маркиз де Голуэй. И вел толково, я несколько раз проверял его работу. Тот, прогноз, который он делал, анализируя первичные данные, почти всегда совпадал с реальными действиями Гадины. – Хорс нахмурился. – Ты думаешь, что Голуэй и есть глаза и уши герцогини во дворце?

   – А давай мы тоже сделаем первичный анализ данных, – предложил Гереро. – Как думаешь, полковник, выяснить за все эти годы, кто за ней присматривает, и выйти потом на Голуэя Гидана могла?

   – Могла, – согласился де Морне. – Она же маг ... и я припоминаю, что как-то пару лет назад из ее окружения пропал охранник – наш агент. Мы его долго потом искали, но так и не нашли.

   – Узнать у этого агента имя куратора было для мага Смерти легко?

   – Несомненно.

   – Но убить де Голуэя герцогине было невыгодно, мы бы сразу все поняли...

   – И назначили на его место нового инспектора, – закончил фразу заместителя де Морне. – Значит, она его или запугала, или перекупила. И теперь Гадине не нужны дворцовые сплетни или слухи, потому что она получает самые проверенные и точные новости прямо отсюда, из нашего департамента, – полковник выругался и, вскочив со стула, метнулся к двери. – Гереро, за мной.

   Когда за руководителями разведки захлопнулась дверь, Оратойя покосился на короля и вздохнул:

   – Мы ведь извиним их за такой невежливый уход, ваше величество?

   – Конечно, Харри, – отмахнулся король. – Новости слишком уж опасные, тут не до этикета. – Огден встал, – я тоже, пожалуй, удалюсь. Сегодня последняя спокойная ночь, завтра совместными силами магов Академии строится телепорт, чтобы перебросить мою армию в Иглис. Пора заканчивать эту глупую войну. Ты предупредишь Гордона, чтобы связался с Оуэном?

   – Да, немедленно.

   Сегодня Ратгор де Бри оказался в своем кабинете совершенно случайно. Последние дни Верховный маг Оуэна жил во дворце, где у него уже много лет были свои апартаменты. Вместе с другими магами он проводил тотальную проверку придворных и всего персонала слуг, которые присутствовали при дворе последние пол года, то есть все то время, что болел император.

   Начальник тайной канцелярии Олли де Каллинс тоже не сидел сложа руки. За время пребывания в подполье, он через своих агентов и доверенных людей успел составить подробный список имен предателей империи, а также выяснить их неприглядные дела, творившиеся в период безумия Оуэна. Эти недолгие, но как оказалось, очень тяжелые для страны месяцы, в народе уже стали называть "Смутными временами".

   Забежав за нужными ему бумагами, ректор Академии был остановлен внезапной активацией портальной связи. Увидел Гордона, Первого мага Ирии, Ратгор понял – есть новости. И они оказались просто ошеломительными. Поблагодарив коллегу от всего сердца, Верховный маг Оуэна помчался во дворец, где немедленно созвал совещание приближенных к наследникам людей и магов Академии. Шум после его доклада было слышно, наверное, и за пределами дворца. Жаждущие крови принцы приказали срочно доставить в пыточную бывшего генерала Жермана и "разговор" с ним начался по новой.

   К вечеру обстановка прояснилась. Первым докладывать о своих следственных действиях в кабинет канцлера пришел полковник де Морне.

   – Анализ Гереро оказался верным, – он присел в кресло, устало откинувшись на его спинку. – Изначально де Голуэй даже не рассматривал фигуру генерала Жермана, как возможного союзника герцогини, потому что она вела себя, как обычная замужняя дама. Круг ее интересов не вызывал сомнения – это семья и дети. Поэтому кузен, как таковой, прошел мимо его и нашего внимания.

   Затем Гидана узнала о маркизе де Голуэе, как кураторе ее жизни, и страшно разозлилась. Поэтому и умер наш агент – при вспышках ярости эта дама плохо себя контролирует. Герцог успокоил жену, заверив, что собирание досье – обычная практика слежения за каждой мало-мальски значительной фигурой в королевстве, и помог избавиться от тела.

   Стравить Ирию и Оуэн, отравив императора, Гидана сговорилась с кузеном давно. Род Оврурхов – древний и уважаемый, если бы у девушки не обнаружили талант мага Смерти, она вполне могла бы стать следующей императрицей, так как ее изначально прочили в невесты одному из принцев Оуэна.

   – Она бы выбрала старшего, конечно, – иронично заметил Оратойя.

   – Даже не сомневаюсь. Продолжу, герцогиня вместе с родными много раз бывала у себя на родине и всегда останавливалась в разных семьях.

   – Кстати, я припоминаю, что Ория как-то жаловался королю, что ему во время этих визитов приходилось каждый раз знакомиться с многочисленными родственниками жены и он всегда путался в их именах. А Гидана смеялась и объясняла – во время визита они не могут отдавать кому-то предпочтение, иначе вызовут этим страшные обиды у родни.

   – Именно тогда герцогиня подготавливала почву для смены династии в империи, а также искала влиятельных союзников, – продолжил доклад полковник.

   – Знаешь, Хорс, если иметь такую родню, то союзники уже не понадобятся, – заметил канцлер.

   – Именно это и надлежит передать де Бри, – устало зевнул де Морне, – пусть спокойно арестовывает всю клику Жерманов-Оврурхов, и не ошибется. Именно они выигрывали в случае смерти императора и последующем возведении на престол генерала Жермана. Ключевые посты управления государством и так были в их руках, ведь вся эта знать испокон веков занимала высокие служебные должности.

   – Хорошо, мой мальчик. А что маркиз? Признался сразу?

   – На Голуэя наша Гадина вышла три года назад. Просто заявилась к нему домой и с порога наложила заклятие смерти. Пообещала, что если будет на нее работать, она не тронет семью. А у маркиза четверо детей. Хорошо, что они были как раз в деревне на летнем отдыхе. Он запретил жене возвращаться в Аруну и с помощью знакомых спрятал семью в графстве Лувок.

   – А на службе что сказал? Или вы так ничего и не знали о его родных?

   – На службе он сообщил, что жена с детьми временно осталась жить в деревне, потому что теща заболела и ей нужен уход. На лояльность короне де Голуэя, как и всех служащих, проверяли два раза в год. Все было в норме.

   – Конечно, ведь тогда никто еще не замышлял государственный переворот замаскированный под войну, – заметил Оратойя. – Знаешь, Хорс, я не могу не восхищаться коварством герцогини. Какой ум и какие далеко идущие планы. Как она все точно рассчитала, пусть ей и помогала родня. Но ведь получилось!

   – Почти получилось, Харри. Но вы правы – одним ударом, я имею в виду безумие императора, – она вызвала столько хаоса на Гердане... Кстати, о маркизе. Предать Гидану он не мог, заклятье сразу бы его убило. Зато он старался скрывать от нее важные внутренние сообщения разведки Ирии, давал вымышленные имена резидентов и агентов, запутывал герцогских исполнителей, чтобы нанесенный ими вред в королевстве был минимальным. А еще Голуэй собирал настоящее досье на свою госпожу и ее прихвостней в Ирии и родне в Оуэне, которое, при допросе, сразу же мне и отдал.

   – Покончить с собой не хотел?

   – Мысль о самоубийстве маркиз отбросил сразу, еще при вербовке. Гадина могла согнуть и следующего своего куратора, а так он хоть как-то мог ее контролировать. Да и семью без кормильца оставлять не хотел. Даже не знаю, что теперь с ним делать дальше.

   Канцлер удивленно поднял бровь:

   – Он еще жив? Разве заклятие не сработало?

   – А Гереро у меня на что? Я зашел в кабинет и оглушил маркиза. Пока он был в отключке, Гереро обнаружил на его теле метку смерти и деактивировал ее. Когда Голуэй очнулся... никогда бы не подумал, что этот мужик может так рыдать от облегчения.

   – И что теперь?

   – А теперь начнется самое интересное – игра. И мы будем вести ее уже по нашим правилам ...сколько сможем, – Хорс снова зевнул. – Харри, извините меня, но я страшно устал и иду спать.

   – Иди, герой, я передам Гордону новости для де Бри. – Когда дверь за подчиненным закрылась, Оратойя тоже вдруг зевнул и пробормотал, – надеюсь, хоть сегодняшнюю ночь я смогу поспать спокойно.

   Герцогиню Арахет мучило необъяснимое беспокойство, она мелким шагом кружила по своему шатру, нетерпеливо поглядывая на амулет связи в ожидании любых новостей, но вечерний доклад Голуэя её разочаровал:

   – Новостей нет, – сказал он. – В Тубе все по-прежнему. Правда, говорят, что император принимает своих приближенных в постели и жалуется на головную боль.

   – Это хорошо, – заметила Гидана, – все идет так, как мы и предполагали. А что слышно об орде?

   – Самое интересное, что ничего. Мой начальник рвет и мечет, выслал уже несколько групп разведки в сторону границы, но они исчезли без следа.

   – У нас то же самое. Я не могу понять, где носит этих дикарей? И куда подевались дружины Горжака и Лея, высланные на перехват варварам? Если бы состоялась битва, я бы чувствовала эманацию смерти.

   – Но ведь это очень далеко, – попытался возразить Голуэй.

   – Ты кого учить вздумал? – прошипела герцогиня. – Я – маг Смерти и знаю, как это происходит. Расстояние не имеет значения, когда жертв много.

   – Прошу прощения, я не должен был сомневаться.

   – Именно, твое дело следить за делами при дворе и сразу же докладывать мне.

   – Да, госпожа. Желаю здравствовать.

   Маркиз вытер вспотевший лоб и посмотрел на Хорса.

   – Что теперь?

   – Ждем до завтра. Думаю, армия степняков и наши дружины должны уже подойти к Иглису и на рассвете окружат лагерь герцога. Королевские войска и маги Академии, пройдя через Центральный портал Аруны, образуют второй круг и помогут арестовать всех предателей, чтобы потом препроводить их в столицу.

   – А Гадина?

   – Это уже не твоя забота, инспектор, но так и быть успокою – жить ей осталось недолго.

   – Слава Пресветлой, я так давно этого жду.

   – И что мне с тобой делать, Голуэй? То, что ты был ищейкой Гадины – несомненно, но ведь действовал по принуждению, спасая себя и свою семью – это тоже ясно. Вот и получается парадокс – ты предатель или жертва? А может герой?

   – Да жертва я, жертва, – взмолился маркиз. – Если бы я хоть как-то мог вам передать или написать о своем положении, то сразу бы умер. Даже дурные мысли о герцогине меня бы убили. – Инспектор повернулся к молчавшему Гереро и спросил. – А вот вы, будь на моем месте, как бы поступили?

   – Попытался бы написать письмо Хорсу, но при этом уверял бы себя, что действую только на благо герцогини, потому что она прекрасна, умна, невероятно талантлива и поймет мою заботу о ее благополучии.

   – Тебе легко говорить, ты – сильный маг, всю жизнь учишься концентрироваться на своих ощущениях, ведь магия – это, в первую очередь, умение чувствовать себя и окружающий мир. А я так не могу. И зря умирать тоже не хотел, потому что моя смерть ничего бы не изменила, я уже объяснял это.

   – Он прав, Хорс, – согласился с маркизом Гереро. – Ситуация была безнадежной, а так Голуэй хоть как-то мог ее контролировать.

   – Значит, заложник и жертва? – спросил полковник. – Хорошо, предлагаю пока повременить с формулировкой твоего положения, инспектор. Но от службы ты отстранен, будешь находиться под охраной в своей комнате. Если Гадина вдруг сама активирует амулет для связи – молчишь и срочно вызываешь меня. А там... по обстановке.

   Глава 19.

   Все завертелось с ночи. Дальняя разведка доложила о подходе сводной армии ирийцев и степняков. А вскоре Гвидо и Фарр, оставив Хеллу в лесном лагере, смогли повидаться с родными. Встреча вызвала много эмоций, как приятных, так и не очень. Лидо де Шарон, узнав о миссии молодых магов, поклялся добраться до старого друга Виго и вдумчиво пересчитать его оставшиеся зубы. Граф Перро де Лей и его старший сын Ривус, обнимая Фарра, благодарили Пресветлую за такой удачный поворот судьбы.

   – Лидо, не ворчи, – успокаивал друга граф. – Мальчики живы, все хорошо, а то что занимались разведкой – так ведь война.

   – Папа, мы давно уже взрослые, – Гвидо с любовью посмотрел на отца. – И сами приняли такое решение. Нас никто не заставлял, мы захотели вам помочь, когда узнали о вторжении орды. А теперь успокойся, есть важное известие и я хочу его срочно обсудить с тобой.

   – Да, – Фарр сразу стал серьезным, – это важно.

   На разговор пригласили также графа де Горжака и генерала Ли.

   То, что рассказали маги, вызвало шок. Иначе наступившее гробовое молчание назвать было нельзя. На небольшой поляне слышно было лишь как трещат мелкие ветки костра, вокруг которого все расселись, да еще тихий шум остановившейся на отдых армии. Дружинники и степняки сегодня собирались ночевать без комфорта, так как еще до рассвета нужно было завершить окружение лагеря герцога, поэтому ложились прямо на траву, наскоро перекусив.

   – Это все объясняет, не правда ли, господа? – начал говорить барон де Шарон. – Болезнь императора и его война с соседями должна была лишь отвлечь внимание всех влиятельных лиц империи ...и наше, в том числе, от настоящей причины всего происходящего – смены династии Оуэнов. Принцы были в тюрьме, все их приверженцы также заключены под стражу или казнены, Академия изолировалась, знать разбежалась подальше от Тубы, чтобы не навлечь на себя излишнего внимания безумца – при такой обстановке генерал Жерман мог делать все, что хотел.

   – Да-а, – протянул Морин де Горжак, – знатная интрига. Все в ужасе прячутся от безумного Оуэна, но вот к власти приходит Жерман, наводит порядок твердой рукой и народ рыдает от счастья – хаос остановлен. И неважно, кто правит, главное – в стране снова мир и покой.

   – А в это время у нас в Ирии также коронуется новый правитель, – добавил граф де Лей. – Хотя думаю, что Орию быстро бы сменил на троне Уолд, и не без помощи матушки, конечно. Первые годы царствования – самые важные и сложные для правителя, а герцог всегда был хоть и умным, но нерешительным и мягким.

   – Теперь, когда мы все знаем, – поднялся со своего места генерал Ли, – а также имеем численное преимущество, наступит конец всей этой непонятной войны. – Он кивнул и ушел к себе.

   – Переживает, – вздохнул де Лей.

   – Ты бы тоже переживал, – сказал Морин де Горжак. – Варваров степи подло подставили и он чувствует себя дураком.

   – Отнюдь, – заметил барон Лидо. – Ему в безнадежной ситуации хватило выдержки и смелости изменить весь ход нашей кампании и тем самым спасти не только свою армию и репутацию воинов степи, но и переломить весь ход войны. Думаю, наш король и новый император Оуэна высоко оценят его действия. Так что на севере Герданы скоро наступят перемены и варварам степи дадут возможность выйти из изоляции.

   – Нам пора, – поднялись Фарр и Гвидо. – Мы возвращаемся к себе в лагерь. Амулет связи у вас теперь есть...

   – И не один, – заметил барон. – Мы же шли мимо Горжака. К нам присоединилась дружина города и маги, которых прислала Академия. Планы с королем на завтра согласованы. Так что утром все решится.

   – Хвала Пересветлой, – заметил Фарр. – Лес и романтика разведки – это, конечно, хорошо, но я предпочитаю спать в своей постели.

   – Угу, слышал уже, – засмеялся Гвидо, – как ты говорил Хелле об удобствах своего дома в Аруне, о мечтах о ванной и знатном ужине перед сном.

   – Кто такая Хелла? – сразу заинтересовался граф де Лей, глядя на засмущавшегося сына.

   – Завтра познакомлю, – пробормотал Фарр. – До свидания, отец, Ривус, барон.

   Когда молодые маги скрылись в темноте, Лидо хлопнул друга по плечу:

   – Поздравляю, кажется твой сын скоро женится.

   – Кажется. Но давай не забегать вперед, Лидо. Вот закончится завтрашний день, тогда я и порадуюсь от души.

   Что-то было не так. Гидана заворочалась в постели и проснулась. Вокруг стояла тишина, но чувство тревоги не исчезало, а только усиливалось. Что это? Что происходит? Вопреки инстинкту, требующему немедленно встать с кровати, она попыталась снова задремать – и случилось то, чего она никак не ожидала. Ей приснились родители. Они стояли, взявшись за руки, и печально смотрели на нее.

   – Что случилось? – мысленно закричала Гидана. – Почему вы здесь?

   – Ты сама виновата, дочь, в том, что поторопила нас прийти за тобой.

   – О чем вы?

   – Скоро узнаешь.

   Гидана рывком села на постели и прислушалась, но вокруг ничего не изменилось, стояла обычная предутренняя тишина и только сердце говорило – родители ей приснились не просто так. Что же делать?

   "Сегодня все решится, – поняла женщина. – И решится не в нашу пользу. Теперь я понимаю – игра в Оуэне закончилась поражением и тишина вокруг нас все эти дни – это её последствия. Как же я ошиблась в своем кузене. Бравый генерал на поле боя, он оказался полным дураком в закулисных дворцовых играх. Вместо того, чтобы жестко взять власть в свои руки, устранить принцев и их приверженцев, он глупо подыгрывал безумному императору и доигрался".

   Герцогиня начала медленно и тихо одеваться, продолжая размышлять. "Что знает король? Есть ли у него доказательства? В конце-концов, ничего страшного еще не произошло. Ория никого не предал. Мы стоим на защите Иглиса. Вот только куда подевалась орда – неизвестно. ...Глупости! Всё это глупости! Кого я обманываю. Если Жермана взяли, то он сдал меня, Орию, родню и все наши планы. Палачи в Оуэне знают свое дело, а значит, это конец ...И что теперь? Сдаться королю? А потом тюрьма или плаха? И ладно – мы с Орией, но дети? Как им жить дальше с пятном позора? Оставят ли их живыми?" – Гидана поежилась и достала из-под кровати небольшую деревянную шкатулку. В ней уже давно было приготовлено все необходимое для Удара смерти.

   "Пусть король приходит. Пусть пытается захватить лагерь. И тогда он умрет вместе с нами, как умрет и его армия и все живое на мили вокруг".

   Первый маг Ирии Гордон де Горан решил сам поставить точку в этой схватке. Король и канцлер, предварительно поскандалив с ним, все же согласились, что в битве с магом Смерти он сейчас единственный соперник герцогине. Все ирийские маги Смерти были задействованы в войсках на юге, привлекать кого-то из Академии – значит терять время, вводя его в курс дела. Да и рискованно это было – уровень Гиданы был достаточно высок, а её возможности не известны. Так что оставалась лишь кандидатура Гордона.

   И вот навесив на себя защиту Оммаха, которая полностью скрывала его от окружающих, Первый маг Ирии скользнул за периметр лагеря герцога. Слава Пресветлой, пока все вокруг спали и никто не мешал ему передвигаться в сторону шатра Ории – дежурные посты герцога следили за королевским трактом и лесом, а личная охрана "бдительно" дрыхла в пяти шагах от входа в шатер. "Могу поспорить, это Гадина потребовала убрать подальше от себя телохранителей, – молча хмыкнул Гордон, – чтобы они не подслушали случайно её страшные тайны, или, что вернее, мужики сами опасаются находиться рядом с этой змеей и хотя бы ночью предпочитают отходить в сторону. Вот и прекрасно, это упрощает задачу".

   Незаметно проскользнув в шатер, Гордон замер.

   То, что он увидел, заставило опытного мага покрыться липким потом. Гидана готовила Удар смерти. Ошибиться было невозможно – все атрибуты ритуала уже были тщательно разложены на столе и лишь большая черная свеча еще не горела. Герцогиня стояла в центре шатра, сложив руки на груди и с закрытыми глазами тихим речитативом вспоминала всех своих живых и покойных родных. "Готовится к смерти, – понял Гордон. – Всего один взмах руки, свеча зажигается и нам конец". Отчаянно оглянувшись, и заметив стоящую рядом деревянную шкатулку, он схватил её и ударил Гидану в висок. Герцогиня рухнула, как подкошенная.

   Подхватив тело, Гордон бережно положил его на пол и осмотрелся. Под дальней стеной шатра в кровати под балдахином спал Ория. Сделав шаг к нему, Гордон понял, что ошибся – в груди герцога торчала рукоятка кинжала, а по его рубашке расползалось темное кровавое пятно.

   "Она убила его как раз перед моим приходом... Храни нас Пресветлая, а если бы я опоздал? Так, что делать? Живой оставлять Гадину нельзя. Суд и публичная казнь – это привилегия дворянина, но она даже ее не заслужила".

   Гордон наклонился к герцогине, схватил за голову и с хрустом свернул ей шею. Потом поднял на руки, переложил к мужу на постель и сжал холодеющие пальцы Гиданы на рукояти кинжала. Все.

   Глава 20.

   Когда в палатку короля вошел Первый маг Ирии, все затихли. Вид Гордона был страшен. Страшен не внешним облачением или ранами после схватки. Нет, ничего этого не было, но вот лицо – горе, отчаяние и боль так ясно проступали на нем, что Огден лишь рявкнул "Вон!" и через минуту палатка опустела.

   – Гордон, что..? – спросил король.

   И тут Первый маг Ирии опустился на колени перед своим сюзереном, и глухо сказал:

   – Ваше величество! Я виноват ...Я убил герцогиню, я...

   Король не дал ему договорить, подняв друга с колен и силой усадив на свою походную постель, а потом налил ему вишневого морсу и приказал: "Выпей и успокойся ...Я сейчас", – он вышел из палатки отдать распоряжения, а Гордон, поднеся стакан ко рту, чуть не захлебнулся – морс оказался крепкой вишневой настойкой. Пока маг приходил в себя, выдыхая пары внезапного алкоголя, король вернулся и сел напротив.

   – Рассказывай.

   – Я убил герцогиню, – Гордон вздохнул, – и не жалею об этом. Она готовилась активировать заклятье Удара смерти. После него вокруг на мили не осталось бы ничего живого – ни людей, ни животных, ни птиц, ни зелени. Счет шел на секунды. Так что я свернул ей шею, как курице...

   – И правильно сделал, – успокоил его король. – Гадине следовало еще года три назад организовать несчастный случай – скольких бед мы бы избежали. И не только мы – вся Гердана. Так что не казни себя, ты не виноват.